как нужно.

Я помню, как открыл глаза

И встретил в них тебя...

      Сыфэн повалился на холодную землю и придавил корпусом правую руку. Боль зигзагом пробежала от локтя к ладони — и застыла. Сыфэн поморщился и, сглотнув, повернул голову влево — к колокольчику.       Из него тут же раздалось:       — Ты, ведь, не испытывала любви, как можешь о том судить?       — Почему же не испытывала, брат-наставник? Я... я тебя люблю!       Сыфэн перестал дышать. Широко распахнув глаза, он уставился в синеву впереди. Зажатая рука напряженно дернулась — и стало еще больнее.       Это все, что помнил наследник главы Дворца Порока Юй Сыфэн о дне, когда закончилось его детство. Хотел бы и вовсе забыть, но в пятую годовщину внутри предательски ныло едва ли слабее, чем в первую.

      — Смотрите, бестолочи: Юй Сыфэну так мало лет, но до чего он рассудителен!

      Тяжело вздохнув, Сыфэн закрыл глаза и, сосредоточившись, направил поток ци в заледеневшие пальцы — большой и указательный. Кончики зажгло.

— Он же — любимчик главы, разумеется, ему и Зароки ни по чем!

      После резкого, но выверенного, что замечал каждый, движения с пальцев сорвалось рыжее пламя — и вспыхнули фитили десятков свеч.       Заднюю стенку грудины будто скомкало, дыхание стало слишком громким.

— Как же ты наивен...

      Сыфэн прижал ладонь к груди в ложной надежде что-то там распрямить. Стало холодно.

— Первый выход за пределы Дворца — и ты уже попал в сети иллюзорной «любви»!

      Пальцы скользнули по ребристой поверхности маски.

— Ты юн, Сыфэн. Все мы наивны в юности, поэтому и следует подчиняться старшим.

Мы прожили эту жизнь, знакомы с ее законами.

Мы знаем: к чему в итоге придет каждый — и пытаемся привести вас к этому безболезненно.

Мы знаем.

      — Кто? — хрипло выдохнул Сыфэн.       В руке материализовался меч с массивной рукоятью — неподъемный для остальных, но часть Сыфэна.       С грохотом распахнулась дверь на террасу. Порыв ветра скинул со стола несколько книг. Огни свеч задрожали.       Округлая фигура в темном плаще будто выросла из-под пола.       Сыфэн встал в позу и отвел руку с мечом. Дыхание участилось — разве возможно более? — а рукоять будто срослась с ладонью.       Раздался смех.       — Какой вы грозный, однако, младший десница Юй... — Свет пламени, точно специально, упал на гримасничающее лицо гостя. — Чуть сердце в пятки-то не упрыгало!       Сыфэн выдохнул и дематериализовал меч. Губы напряглись в попытке выполнить забытое движение — растянуться.       — Брат Лю!       Капюшон упал с головы Лю Ихуаня — и тот прищелкнул языком:       — Фух! — Ловкий пасс рукой — и дверь захлопнулась, заставив Сыфэна едва заметно содрогнуться. — Я уж думал, Превосходительство забыло старика!       Сыфэн хмыкнул: напрашивается на заверения в том, что еще молод, — но промолчал об этом.       — Тебя не забыть. — Беззлобный смешок       За пару лет, что они не виделись, брат Лю стал куда упитаннее, а в копне волос замелькали блестящие серые полосы. Но ощущение дома, посещавшее Сыфэна лишь рядом с ним, никуда не делось.       Повеяло теплом.       Сыфэн чуть отвел указательный палец от большого — и на круглом столике в центре покоев очутились кувшин с вином и две рюмки.       — О-о-о! — протянул брат Лю. Большие глаза его заблестели. — Вот это гостеприимство! Вот это уважение к старшим!       Сыфэн насмешливо-приглашающе глянул на него, а затем — на столик, заваленный учетными книгами — и развернулся. Нужно убрать.       Непроизвольно скомкав подол одеяния рукой, Сыфэн прошел вперед. Брат Лю — за ним, навязчиво обшаривая взглядом все вокруг.       — А недурно мой Птенчик устроился, — выдал брат Лю. С шелестом упал его плащ. — Кормят досыта, книжек всяких — завались, даже сухаря-десницу потеснил чутка!       Сыфэн подошел к столику и опустился на корточки.       Брат Лю заглянул ему через плечо:       — «Ткань такая-то — четыре чжана. Ткань такая-то — восемь чжанов...» — Он нарочито громко пошамкал губами. — Наш Дворец портняцкой мастерской заделался?       Сыфэн вздохнул и спустил на пол стопку за стопкой. Ощущение скомканности в груди медленно отступило.       Брат Лю грузно опустился на подушку. Сыфэн откинул назад волосы, разлил вино и сел напротив.       Посуда со звоном стукнулась.       — За встречу! — улыбнулся брат Лю.       Выпили.       Во рту зажгло. Сыфэн провел языком по небу и зубам — и уже хотел заговорить, но брат Лю внезапно придвинул свое лицо почти вплотную к его и, въедливо разглядывая, выдал:       — Чего-то ты, мой сокол ясный, совсем невесел и неразговорчив. — Брови сошлись у переносицы, губы тревожно сжались. — Совсем задавила масочка-то?       Сыфэн поджал губы и отвел взгляд. По полу разлетелся один из скинутых ветром трактатов.       — Я в порядке. — Сыфэн сглотнул, пальцы заелозили, сжимая и разжимая шелк на колене. — Много работы, устаю.       Брат Лю зацокал языком, напомнив Сыфэну лошадь, скачущую по дороге, и мотнул головой:       — Гляньте на этого молодого господина! — Голова снова дернулась, но уже по вертикали. — Как он врет, как врет!       Сыфэн сжал бедро ладонью и выпрямился.       — Нет, я вправду привык. — Он заставил себя посмотреть на брата Лю. — Все так, как нужно.       И, медленно повернувшись, взял рюмку. На пальцах осталась пыль. Сыфэн поморщился: она была везде — не хватало сил и желания на уборку даже при помощи магии.       — А кто сказал: как нужно? — Брат Лю развернулся к столу полубоком и едва заметно, но ощутимо, надвинулся на Сыфэна. — Где инструкции раздают?       Сыфэн отпрянул, точно едва не угодил в капкан, и отвел глаза. В груди появилось ощущение тяжести. Осушив рюмку одним глотком, он сжал губы и стал крутить ее в руках. Почти белые отблески света прыгали по стенкам.       — Маска защищает меня от новых ошибок, я должен быть благодарен.       Возмущенно ахнув, брат Лю вскочил на ноги:       — Эти хрычи бесчувственные за время моего отсутствия совсем тебе мозг промыли! Птенчик! — Он всплеснул руками и забавно тряхнул головой. — Ты же не такой!

...наивный...

...ты ничего не знаешь о жизни!..

...я оказался прав!..

      И снова — тяжесть в груди, беспорядочное дыхание. Сыфэн сжал кулаки и зажмурился.       — Уже «такой». — Он сглотнул и, медленно выпрямившись, тихо произнес: — Я повзрослел, брат Лю.       Внутри все клокотало, как у птенца, но напряжение, идущее от сжатых кулаков и стиснутых челюстей, почему-то помогало собраться.       Брат Лю, не скрывая раздражения, плеснул в свою рюмку вина — полилось через край — и отбежал в сторону.       Сыфэн посмотрел на него расфокусированным взглядом.       — А я, что, по-твоему, дурак несмышленый, если живу и мыслю не как наставничек твой с десницей?! — Брат Лю гневно выдохнул и как-то странно дернул руками. — Если чувств не боюсь, дружбы не чураюсь, если любил Хунъюй, матушку Юй'эр, и она меня любила, пока эти ее не...       Сыфэн оттолкнулся кулаками от пола и встал. Ноги напоминали спицы, под коленями резало. Взгляд бегал.       В его понимании брат Лю был исключением из правила, по которому большинство получало от чувств только боль. Говорить об этом не хватало сил.       — Все равно ведь ничего уже не изменишь, к чему разговоры?       Сыфэн неспешно наполнил свою рюмку и, отпив, поджал губы.       Брат Лю тряхнул головой и подошел ближе:       — Ладно, некогда мне тебя сегодня жизни учить, я с просьбой пришел. — Он налил себе и, чокнувшись с Сыфэном, выпил до дна.       Сыфэн поставил рюмку и заинтересованно посмотрел на брата Лю.       — Знаешь ведь о племени красных волков, что близ златокрылых на Западе жили?       Сыфэн кивнул:       — Да, народ-побратим, наши предки могли усиливать магию друг друга. Все погибли тысячу лет назад, во время Войны.       — Все — да не все.       Сыфэн сел, не отрывая глаз от брата Лю.       — В Цинъяне меня разыскала девчонка-волчица. Совсем молодая, во время Войны была новорожденным щенком. — Брат Лю сцепил пальцы в замок и наклонился вперед. — У нее разрушен Лунный меридиан, она слабая, боится и даосов, и наших — понимаешь: почему.       Да — усиление магии. С разрушенным меридианом это — опустошение и смерть.       — Знает, что я — изгнанник, рискнула прийти. — Брат Лю снова выпил и посмотрел на Сыфэна в упор. — Спрятать перед носом — лучшее решение, еще и обучишь, чему сможешь.       Сыфэн понял. Расправив складки на одежде, он уставился на один из листов разлетевшегося трактата.

      «Восстановление потока ци...»

      — Разве я спрячу во Дворце девушку?       Хмель начал влиять на мозг: мысли стали невесомыми, легкими.       Да, помочь побратимам — долг, обезумевший от алчности десница может считать иначе, но...       — Она сама спрячется! Раз — и обратится юношей-златокрылом, твоим учеником личным! Жить будет в уголке, тихо-тихо, не заметишь!       Сыфэн заторможенно открыл рот, собираясь возразить...       — Чисинь, поди сюда!       Дверь на террасу снова открылась — и влетела невысокая девушка в алом одеянии. Свет разлился по ее лицу: острый подбородок, искусанные губы, прямой нос... темные глубокие глаза...

...Ты — полная Луна.

Я помню лишь твои глаза,

А дальше — пустота...