Есть ли в небе лисы?

«Ты сома не дала! 11» Я, вздохнув, смотрю в диалог и думаю, когда Андрей просил у меня сома, почему я его не отдала и при чем тут одиннадцать. Спустя полминуты доходит. Да, примерно вот настолько я устала. Сама я ему не дала увидеть Еву на прошлых выходных. Как-то мне не внушило доверия предложения забрать ее к черту на рогу в компании его друзей до вечера. Я и не разрешила. Андрей ей, по сути, никто, исходя из документов, поэтому ерепениться может, сколько влезет. Я листаю диалог вверх, вспоминая, с чего началось все. А, ну да. С претензии о том, что я не везу Еву к «бабушке», которая хочет увидеться с «внучкой». Кавычки из-за того, что Жанну Геннадьевну стабильно швыряло от «этот ребенок нам никто» до «внученька, родная моя». Я бы еще больше кавычек ей напихала. Последнее обычно было по какому-то поводу, либо меня выбесить. И вот сейчас как раз отличный повод: меня выбесить. Ибо как я посмела уйти от ее сына, выгнать его из квартиры и СЕМЬЮ РАЗРУШИТЬ. Все это обязательно срывающимся голосом и с придыханием. «У меня нет сомов, Андрюш», -пишу я и кладу телефон на стол. Едва успеваю отойти от него, как на него приходит сообщение, а следом и звонок. Выругавшись, хватаю мобильник, готовая посылать бывшего мужа на хрен, но это не он, а воспитательница Евы, которая сообщает о том, что у моей дочери болит живот, и я должна срочно примчаться и забрать ее. Я позволяю себе три секунды подвывания, а потом бегу одеваться. Вообще не кстати. Сегодня дел полно, и маленький ребенок в них не вписывается. Ладно, я отменю маникюр, опять, с агентом договорюсь, он ничего против Евы не имеет, но все равно придется таскать ее по галереям, их в сегодняшнем меню три, а потом на встречу с клиентом, который заказывает у меня дизайнерский проект уже третьей квартиры. Вишенкой на торте поход к врачу, через два часа. Откладывать его нельзя, я и так почти три недели ждала. Гадство. В раздевалке группы Ева выглядит притихшей и печальной. Я, прищурившись, смотрю на нее, пока она переодевается в уличную одежду. Воспитательница рядом жалуется на очередной гениальный проект от Министерства, который нужно вот срочно сейчас сделать и плевать на то, что в группе двадцать человек, за которыми нужно следить. Я киваю с сочувствующим видом, потом цепляю дочь за руку, и мы прощаемся. Усадив Еву в машину, пристегиваю ее и иду на водительское место. Поправляю зеркало. Оборачиваюсь и смотрю на дочь. — Соврала? — интересуюсь, сложив руки на груди. Ева мотает головой из стороны в сторону. — К врачу тогда? — деловито уточняю я. — Уже не болит, — быстро заявляет она. — Ева, блин, — бормочу я, застонав. — Ну что за на фиг, а? Куда я теперь тебя дену? Воспитательница сегодня обратно уже не возьмет. — Возьми с собой, — легко предлагает она. Счастье материнства, елки-палки. Я выпрямляюсь, достаю телефон и листаю список контактов. Если сейчас отвезу к родителям, то к врачу не успею, они в пригороде. Полина на работе. Она не откажет, но… Вот честно, контингент у нее там не очень бывает. Ева после прошлого раза еще неделю здоровалась с людьми словами «чифир в хату», а у меня дергался глаз, и я изо всех сил старалась не поправлять ее, чтобы быстрее забыла. Леша? Сам еще ребенок. Андрей? Да лучше волкам отдать. — К Жабе не поеду, — сердито заявляет дочь. — К Жанне, — отстраненно говорю я. — Все равно. Я останавливаюсь на одном контакте, который и прислал сообщение до того, как позвонила воспитательница. Перехожу в мессенджер, где прервался наш диалог с Разумовским. Обсуждали мы завтрашний поход в кино на новый мультик. Да, я дико последовательный человек, потому что уже на следующий день, после того, как довольно резко отбрила Сережу с предложением выполнить желание Евы и погулять, благополучно отвечала ему в мессенджере. Ну и закрутилось как-то. С Евой мы все-таки погуляли, кстати. А потом еще раз. И еще. Раз. Пару. Чуть больше. И на выставку он пришел, где половину вечера тусил с дочерью, пока я бегала по всем гостям. После мы поехали есть мороженое. В общем, палец жмет на кнопку вызова как-то сам с собой. Разумовский отвечает со второго гудка, и я, извиняясь через каждое предложение, уточняю, насколько он сейчас занят и сможет ли побыть с Евой хотя бы пару часов, потому что ситуация критическая, а обратиться мне больше не к кому. Нянь этот ребенок принципиально не терпит. — В садик ее просто уже не возьмут сегодня, — продолжаю я, не давая Разумовскому толком и слова вставить. — И ладно остальное, я тот же маникюр с легкостью отменю, но вот к врачу мне действительно надо, и… — Ася, конечно, я побуду с ней, — умудряется перебить меня Сережа, и я замолкаю, выдохшись. — Не отменяй ничего, я посижу столько, сколько нужно. — Я просто съезжу на прием и заберу ее. Это быстро. — Ася, все нормально, — говорит Разумовский. — Спокойно занимайся делами и отдохни, мы с Евой немного побудем в моем офисе, а потом пойдем гулять. Ты не против? — Не против, — тихо отвечаю, приложившись лбом об руль. — Я сейчас приеду тогда? — Конечно, я предупрежу, чтобы вас пропустили. — В следующий раз, — говорю я, обернувшись, — отдам тебя Жанне, если повторишь фокус. Ясно? — Ага, — радостно заявляет дочь. Коза мелкая. Путь до башни Разумовского занимает минут сорок. В само здание я захожу впервые и не могу удержаться от того, чтобы вертеть головой по сторонам. В холле нас встречает темноволосый мужчина, который представляется Олегом Волковым, начальником охраны, и вместе с нами идет к лифту. Про него я слышала, Разумовский рассказывал. Ему, судя по всему, тоже, ибо на нас он смотрит с нескрываемым интересом. Вместе мы проходим через небольшой коридор, и Волков открывает перед нами стеклянные матовые двери. А там Ева видит Разумовского, который встает из-за рабочего стола, раздается радостный визг, и дочь уже летит к нему, напрочь забыв про меня. Я же осматриваюсь, едва удерживаясь от того, чтобы присвистнуть. Не слабо, больше напоминает филиал музея, куда зачем-то вписали вендинговые автоматы. — Привет, — говорю я, подходя к Разумовскому. С беспокойством смотрю в сторону панорамных окон. — Они крепкие, — говорит Сережа, улыбнувшись. — Привет. Мне тут немного нужно закончить, и мы все равно пойдем гулять. — Не балуй ее, ладно? — прошу я, глядя на Еву, которая прилипла к окну. Рядом с ней на корточки присаживается Волков и что-то объясняет, указывая вдаль. — Она провинилась, если что. — Попробую, — не очень уверенно обещает Разумовский. Опять улыбается и добавляет: — Все будет хорошо. Не спеши. Как только все закончишь, позвони, и мы подъедем, куда скажешь. — Хорошо. Спасибо еще раз, Сереж. Если что, я на телефоне, звони. Я постараюсь быстрее. — Не спеши, — повторяет Разумовский. — Мы справимся. — А, вот еще. — Я передаю ему небольшую спортивную сумку. — Тут запасная одежда, два комплекта, потому что один точно понадобится, если пойдете гулять, там еще ее вкусняшки, но с эти у вас тут явно нет проблем, вода, несколько игрушек. Точно ничего страшного? Слушай, если я отвлекаю тебя, то… — Не отвлекаешь, — терпеливо говорит Сережа. — Все в порядке. Я буду постоянно присылать фотографии. — Я… Ладно. Спасибо. Я… пойду тогда? Ева, зайка, я ухожу, слушайся Сережу. Договорились? — Ага, — бодро кивает дочь и тут же теряет ко мне всякий интерес. Я все-таки оставляю их и спускаюсь вниз. Уже в холле меня догоняет мысль о том, что я отвратительная мать и оставила ребенка с малознакомым мужиком. Ну кто вообще так делает?! Проскулив что-то нечленораздельное, разворачиваюсь обратно к лифту. На телефон как раз приходит сообщение. Там фотография того, как Ева сидит на плечах у Сережи и тыкает пальцем в стекло вендингового автомата. Номер незнакомый, но и так ясно, кому он принадлежит. Я записываю его в телефонную книгу и все-таки направляюсь на выход. Разумовский не выглядит как кто-то, способный навредить ребенку. Да, я знаю, что это частое заблуждение, но мы ведь общались несколько раз. Он нормальный. Нервный, робкий, но это даже не негативные качества. Сережа относится к Еве с большим теплом, возможно, тут сыграло роль их странное знакомство или он просто такой человек хороший. Из того, что я о нем прочла, можно сделать вывод, что да, действительно хороший и добрый. Все будет нормально. В конце концов, я просто сгоняю к врачу и вернусь за Евой. *** Фотки продолжают приходить весь день. Изначально я и правда собиралась приехать сразу после приема, но еще в больнице мне в мессенджер Разумовский прислал несколько снимков. Там Ева валяется на диване с пачкой чипсов и смотрит мультики на чьем-то телефоне, потом она же сидит на рабочем столе Сережи и тыкает в кнопки на интерактивной панели, еще несколько фоток того, как они гуляют по отделам, а потом уже из машины. С новеньким детским креслом. Выйдя из больницы, я звоню Разумовскому и выясняю, что они отправились в парк аттракционов и сейчас как раз покупают сладкую вату, малиновую. И я еду к агенту, обещая себе разделаться с делами быстро. Быстро не получается. У Славика я задерживаюсь, потому лечу на встречу с клиентом, а от него уже по галереям. Разумовский, как и обещал присылает фотографии, отчитываясь о местах, где они побывали, о том, что делали, о том, как пообедали и так далее. В общем, доклад полный и объемный, и я постепенно перестаю волноваться. В итоге даже еду переделывать ногти. В общей сложности все заканчивается примерно в пять вечера, и я вновь звоню Сереже. Трубку берет Волков, говорит, что они на детской площадке, и Ева с Разумовским очень заняты в песочнице. Мне он скидывает геолокацию. Это не так уж далеко от салона, где мне делали маникюр, поэтому не приходится стоять в километровых пробках. Я паркую машину возле сквера и иду искать свое чадо с няньками. Находятся они довольно быстро, потому что детская площадка здесь одна. Довольно большая, и детей полно, но две рыжие головы в песочнице в свете заходящего солнца видно отлично. Всего в черном Волкова тоже легко заметить на лавочке неподалеку. Сначала подхожу к нему. Мы киваем друг другу и переводим взгляд на площадку, где сидят Ева и Сережа, оба на задницах прямо в песке, и строят то ли замок, то ли башню Разумовского, так сразу и не поймешь. Оба с лопатками, выглядят такими сосредоточенными, что я тайком делаю пару фоток. Смотрится… хорошо. Очень. Как отец и дочь, причем с очень близкими отношениями. Зрелище очень теплое, настолько, что седце болезненно ноет в груди. Задумавшись, сажусь на лавочку. С Андреем у нее так не было, особенно в последние месяцы. Он все больше срывался на нее, ворчал, повышал голос, любое ее действие постоянно было не таким, как нужно. О совместных играх и речи не было, с самого начала. Я и не ждала ничего, но он так кичился, что принял меня с чужим ребенком. И только после того, как я сказала о разводе, внезапно решил, что это его дочь тоже, и я ее забираю у него. Фееричный долбо… ящер. — Ее отец не будет волноваться? — спрашивает Волков. Я с усилием отрываю взгляд от Сережи и Евы и смотрю на него. — Нет. Я мать-одиночка. Отца нет. — Извини, — кивает он. Ева, радостно взвизгнув, кидается Сереже на шею, они оба валятся в песок, радостно смеются. Ох, боже. Я встаю и иду к ним, переступаю через бортик. — Вам не скучно, надо полагать, — говорю я, подавая Разумовскому руку. Тот, взявшись за нее, встает, а потом поднимает и Еву. Вместе мы отряхиваем ее, пока Сережа спрашивает, все ли я успела. Коротко пересказав, как прошел мой день, уточняю, что еще они запланировали. — Ты же голодная, наверняка, — говорит Разумовский, взяв Еву за руку. — Поехали куда-нибудь поужинаем? Я смотрю на него, обзываю себя идиоткой. Достанется же кому-то такое чудо. Не мне. Мне обычно другое досается. Протянув руку, осторожно стряхиваю песок с его волос, привожу их обратно в нормальный вид. Опять обзываюсь мысленно. а вслух говорю: — А давайте к нам? Я пирог хотела сегодня приготовить. Абрикосовый. Как тебе идея? Нравится? — Нравится, — улыбается Сережа и, наклонившись, подхватывает Еву на руки. — Я с удовольствием, если можно. — Можно, конечно. Олега возьмем? Компенсация морального вреда ему. Погоди. Я обхожу его, бережно отряхиваю черную толстовку, которая тоже вся в песке. После мы идем к Волкову, и уже все вместе садимся в мою машину, а Сережа отпускает водителя. Я завожу мотор, сама просматриваю сообщения. Там Жанна Геннадьевна пишет, как сильно хочет увидеть Евочку, и зовет нас в гости вот прямо сейчас, она как раз испекла пирог с ревенем. Заодно я смогу с Андреем поболтать. «Спасибо, мы еще от прошлого не отошли. Пирога и разговора. Мы заняты, Жанна Геннадьевна» «Ты ужасно себя ведешь, Асенька. Я просто хочу повидать внучку Заедь хотя бы забери варенье Андрюша ждет» «Нет, спасибо» Я пристегиваюсь и в ответ на обеспокоенный взгляд Разумовского говорю, что по работе пишут, достали немного. Видимо, что-то такое на моем лице все-таки отразилось, пока переписывалась с любимой бывшей свекровью. Возле дома нас никто не ждет. Хорошо. С Андрея и его мамочки драгоценной станется притащиться со своим вареньем и разговорами. Мы поднимаемся в квартиру, и Ева несется показывать Сереже ее новую комнату. Раньше это была наша с Андреем спальня, но после его ухода я все переделала. Теперь там детская, а на месте бывшей детской я сделала себе студию, как и хотела давно. Пока Ева и Разумовский тусуются возле кукольного домика и его обитателей, Волков идет со мной на кухню, любезно предлагает помощь. Я сначала отказываюсь, но потом он говорит, что любит готовить, и я решаю разделить эту ношу с ним. Пока мы занимаемся пирогом, Ева притаскивает свою новую настольную игру по Майнкрафту и учит Сережу, как нужно там ходить. Я ловлю себя на том, что засматриваюсь на них. Разумовский ловит мой взгляд, смущенно улыбается. Я улыбаюсь в ответ. Может… Может, все-таки не зря Ева подцепила его в том магазине? Судьба какая-нибудь. Нам ведь явно хорошо втроем, да и вчетвером тоже. Я отворачиваюсь, когда Волков говорит, что может научить меня рецепту очень вкусного чая. Может все-таки? *** Когда от Разумовского приходит сообщение с просьбой как можно быстрее приехать в башню, я сначала пугаюсь и перезваниваю. Сережа говорит, что ему очень срочно нужно поговорить со мной, это безумно важно. Окончательно занервничав, я отменяю встречу и еду к нему. Разумовского нахожу в офисе вместе с Олегом. Сережа беспокойно меряет шагами помещение, до моего появления он что-то громко объяснял Олегу, бурно жестикулируя. Заметив, что я зашла, подлетает ко мне, берет за руку и говорит, что новости очень важные, не терпят отлагательств. Я иду с ним к дивану, сажусь и… Думаю, что вот он, подвох, я попала в общество двух психов. Какой на хрен тест ДНК? За каким чертом Олегу вообще понадобилось делать тест ДНК для Сережи и Евы? Кто ему вообще разрешил?! Как эта идея пришла в его дурную голову? И какого черта этот тест показывает, что отец Евы — это Разумовский?! Я слушаю сбивчивые объяснения Сережи, которому результаты теста Олег принес сегодня, он и не знал про затею Волкова. Потом спокойный голос Олега сообщает, что это была перестраховка. Ева слишком похожа на Разумовского, и его доблестный охранник заподозрил меня в том, что я просто хочу Сережу надурить, подделать тест ДНК потом и выдать ее за его дочь. Вот он и решил сыграть на опережение. Сыграл. Тут и обманывать не пришлось. Я смотрю на бумажки, пока Разумовский выговаривает Волкову за то, что тот так подумал обо мне. Как такое?.. Неужели там и правда был он? — Ася, ты знаешь, от кого забеременела Евой? — спрашивает Волков. — Олег! — сердито одергивает его Сережа. — От парня на закрытой БДСМ-вечеринке, — отстраненно говорю я. В офисе повисает тишина. — Мы были в масках и… — Я смотрю на Разумовского. — Так это ты был? — Я… Он медленно садится, открывает и закрывает рот, смотрит куда-то в сторону. Шепчет: — Поверить не могу. — Серый, — зовет Олег, потрепав его по плечу. — Главное, что все вскрылось, так? Теперь ты все знаешь, и твоя дочь не будет сиротой, вы… — Вы охренели?! — неверяще уточняю, швырнув бумаги на пол. Вскочив, указываю на них темно-красным ногтем. — Моя дочь — не сирота, придурки! У нее есть мать, бабушка и дедушка, тетя и дяди! А вы со своими тестами идите в задницу! — Ася… Разумовский встает, тянется, чтобы взять меня за руку. Я отпихиваю его ладонь и советую: — Не придуривайся! Если ты действительно тот парень в маске, то это точно не значит, что я кинусь тебе на шею! Ты сам не пожелал в этом участвовать! — Ч-что? — Я оставляла хозяевам того клуба записку, просила тебе передать, и они сказали, что сделали это! Ты, Сережа, сам не пожелал выйти на связь, так что не делай вид, что сейчас это вдруг стало важным. Чтобы я больше тебя не видела рядом с моей дочерью, это понятно?! — Ася, послушай… — В жопу иди, — рявкаю я и иду к двери. Разумовский пытается меня остановить, бормочет, что не знал и так далее, но я отпихиваюсь от него и захожу в лифт, пообещав полицию натравить, если еще раз попробует подойти к Еве. Ну каков козел! ДНК, блин. Серьезно?! Да даже если и правда, он сам отказался от нее! Сам! Чего теперь хочет? Ну нет, никаких больше прогулочек и посиделок. На хрен все это. Я вылетаю из проклятой башни буквально на крыльях ярости и сердито топаю к машине. Ситуация — атас. И, может, я бы злилась чуть меньше, если бы не это замечание про сироту. Совсем охренели, черти. Пусть валят куда подальше. Сев в машину, пристегиваюсь, хватаюсь за руль и просто смотрю на него. Вот это, конечно, сногсшибательные новости.