Есть ли в небе лисы?

Я снимаю с полки одну коробку со странной зомби-куклой, а потом другую, в которой почти такая же игрушка, только с парой различий. Задумчиво смотрю сначала на первую, потом на вторую. Между ними возникает лицо моей дочери с тем самым неповторимым выражением лица шестилетки, говорящим «Мам, ну ты совсем ничего не понимаешь». Я разворачиваю коробки лицевой стороной к ней. Ева, сердито поправив резинку на одном из двух рыжих хвостиков, говорит: — Не те, совсем. — На то, что ты описала, похожи обе, — терпеливо напоминаю я. — Да не похожи совсем, — закатывает глаза дочь. — Давай еще искать. Я отворачиваюсь, ставлю коробки на полку, делаю глубокий вдох. Да у них даже лица одинаковые! Да если б я так вредничала в детстве… На этом себя и торможу. Смысл как раз в том, чтобы давать ей вредничать в умеренном ритме, позволять отстаивать свое «я» и свои интересы. Полезный навык, который у нее, кажется, еще в утробе развился, и не стоит его подавлять. Взяв дочь за руку, я иду дальше вдоль полок, мысленно отмечая, что игрушки с каждым годом становятся все страннее и местами страшнее. Достаточно вспомнить мягкий поезд с перекошенной мордой и паучьими лапами. А ведь Ева с ним каждую ночь спит. Я останавливаюсь, жду, пока дочь рассмотрит одну из полок, переберет представленные товары. Надо было пообещать за прививку что-нибудь другое, день сегодня и так выдался очень тяжелым и долгим, и мне бы сейчас очень хотелось валяться дома на диване. Но мы договорились, так что пришлось после детского сада ехать в горячо любимый Евой магазин. И вряд ли мы закончим на этом, потому что как же без мороженого, газироввки и прочей хрени, которую она может и в магазине у дома получить, но надо именно здесь. Я не пытаюсь сейчас с ней спорить, стараясь максимально отвлечь от того, что ее родители разводятся. Несмотря на то, что в свидетельстве о рождении стоит прочерк в одной из граф, и Андрей действительно не является биологическим отцом Евы, она все-таки считала его папой. Зря, конечно. Ладно, это я сейчас ворчу. Ей было два, когда мы с Андреем поженились, и она привыкла к нему. Развод дался тяжело нам обеим, за Еву я особенно беспокоюсь, несмотря на то, что ребенок назначил его теперь врагом номер один, ибо никто не смеет маму обижать. Я все равно опасаюсь, что все эта ситуация на ней скажется негативно, сколь бы хороший детский психолог с ней не работал. Ева пока вообще ни с одним не нашла контакт, идет в отказ и ставит глухую оборону, поэтому поиск специалиста пока приостановлен. — Вон там! — вдруг громко кричит дочь и указывает на одну из верхних полок. И мы вместе смотрим на нее, потому что ей шесть, а я метр с кепкой, и вокруг ни одного консультанта как назло. Зато я вижу их небольшую передвижную лестницу и направляюсь к ней, чтобы перетащить поближе. Надеюсь, обойдемся без травм. — Сейчас, зайка, — бормочу я, осторожно пристраивая ногу на первую ступеньку. Пластиковая штуковина совсем не кажется безопасной. Кое-как взгромоздившись наверх, достаю с полки нужную коробку. Кукла в ней выглядит почти точь-в-точь как те, что мы смотрели до этого, но кто я такая, чтобы судить. Нет, я изо всех сил стараюсь быть вовлеченной мамой, но все равно иногда теряюсь в подобных вещах, не успевая за сменой очередного сезона в мультике, и некоторые герои для меня и правда на одно лицо. Держась одной рукой за полку, я осторожно спускаюсь и оборачиваюсь к Еве. И не нахожу ее рядом. Паника охватывает мгновенно, но я еще стараюсь ее сдерживать, обхожу три ближайших стеллажа в надежде, что она просто отвлеклась на другую игрушку. Но нет, ее нигде нет. Я, зачем-то прижав к себе коробку, выскакиваю в проход между рядами и осматриваюсь, чтобы понять, где здесь находится стойка администратора. Оказывается, что это без надобности, потому что неподалеку я вижу свою дочь. Она совсем не выглядит напуганной и идет в мою сторону, при этом держа за руку какого-то высокого рыжеволосого мужчину. Это еще что за?.. Ева, заметив меня, радостно машет свободной ладошкой и ускоряет шаг, что-то оживленно рассказывает растерянному спутнику. — Мама! — Дочь останавливается, буквально сияя от счастья. — Смотри, кого я нашла! — Кого? — немного настороженно уточняю, удивленно глядя на мужчину. — Зайка, я же просила тебя не отходить от меня. Ты потерялась, и попросила помощи у дяди? Мужчина смущенно улыбается и бормочет: — Не совсем. Простите, я… — Да нет же, — вздыхает Ева, явно сокрушенная тем, что у нее настолько несообразительная мать. — Я ушла нам папу искать и посмотри, какого нашла! Твою ж налево. — Зайка… — Тебе нравится? Нравится? Мне очень нравится, давай его себе заберем! — Извините нас, — говорю я, поднимая взгляд на мужчину. — У нее сейчас несколько напряженный период. Развод, и… — Ну посмотри, мам, он лучше, чем Андрей, — канючит дочь, дергая мужчину за руку. — И мы похожи, видишь? Да уж вижу, и правда похожи чем-то. Ева смотрит снизу вверх на него и по-детски серьезно объясняет: — Папа Андрей нас бросил, и маме грустно, поэтому я решила найти нам нового. И нашла тебя. А Андрей пусть даже не подходит, я его ненавижу, он маму обидел. Вздохнув, говорю: — Да, вот этот период. Еще раз извините за этот инцидент. Я беру дочь за руку и пытаюсь мягко оттянуть ее от незнакомца, но Ева вцепилась в него намертво. — Зайка, — начинаю, и внезапно чувствую себя такой безумно уставшей, потому что больше всего на свете сейчас хочется залезть под одеялко, чтобы никто не трогал, а не объяснять своему ребенку, что так проблемы не решаются. Она не заслужила всего этого дерьма, насчет себя не знаю. Глянув на незнакомца, повторяю: — Простите за неудобства. Она просто еще на взводе немного. — Ничего страшного, — заверяет мужчина, хоть и выглядит явно смущенным. — У вас чудесная дочь. — Он тебе нравится, мам? — с надеждой в глазах спрашивает Ева. — Давай его себе возьмем? — Зайка, дядя не вещь и не кукла, его нельзя просто взять себе. И вот так приставать к человеку тоже нельзя, малыш. Вдруг он женат? Или у него есть подруга. Не говоря уже о том, что это невежливо. — Я холост, — как бы между прочим бормочет мужчина. — Что такое «холост»? — спрашивает дочь, нахмурившись. — Это значит, что дядя не женат, — обреченно говорю я. Улыбка на лице маленького чертенка достойна какого-нибудь фильма про злобного ребенка. Я быстренько сую Еве коробку с куклой, и она, схватив ее обеими руками, отпускает мужчину. — Меня зовут Сергей, — произносит он, улыбнувшись. Я пожимаю протянутую ладонь и отвечаю: — Ася. Мне жаль, что мы вам помешали. — Все хорошо, — качает головой Сергей. — Я, если честно, сам тут немного потерялся. Мне нужно выбрать подарки, и это оказалось сложнее, чем я думал. — Давайте помогу? — предлагаю, чтобы хоть как-то замять инцидент, а заодно потянуть время перед тем, как придется утаскивать от его Еву. — У вас мальчик или девочка? — На самом деле, у меня много мальчиков и девочек. Это для детского дома. — А у вас есть список? Или нужны одинаковые подарки? В какой бюджет нужно уложиться? Сергей достает телефон и пожимает плечами: — Любой бюджет. Я их спонсор, так что это не важно. Да, список есть, я могу вам его скинуть в мессенджере, так будет удобнее. — Отличный способ узнать мой номер телефона, — говорю я, усмехнувшись, после чего мысленно отвешиваю себе затрещину. Нашла время для флирта, елки-палки. — Да, я знаю, — говорит Сергей и тоже улыбается, а бледные щеки покрывает легкий румянец. Пока Ева рассказывает ему про новый мультик, я пролистываю список, а потом предупреждаю, что отойду за тележкой. Тут, наверно, не одна понадобится. Вернувшись, обнаруживаю, что Сергей, присев на корточки на серьезных щах обсуждает с Евой, какая из монструозных кукол лучше. Поневоле отмечаю, что они действительно похожи, и если бы я не знала, кто ее отец… Впрочем, я действительно не знаю. Но это и не важно. Во-первых, таких совпадений не бывает. Во-вторых, Сергей не похож на человека, который увлекается подобными… вечеринками. И я в этом убеждаюсь все больше, пока мы ходим с ним вдоль стеллажей, складывая в тележку товары по списку. Он кажется неловким, немного даже робким, парнем, пусть и довольно интересный собеседник, да и явно в целом человек хороший, если так заботится о детском доме. Тот… был другим. Возможно, то была всего лишь игра, ведь мы там, по сути, все играли. Я не видела лица из-за маски, как и он моего, а сняли мы их только тогда, когда свет в вип-комнате полностью погас. И да, это были нереально горячие несколько часов, такие, что ноги подгибаются только от воспоминаний. А через месяц я узнала, что беременна. Вот тебе и секс-вечеринка, блин. Я, конечно, попыталась узнать личность того мужчины через владельцем клуба, где проходило мероприятие, но все тщетно. Да и я довольно быстро поняла, что никакого смысла в этом нет. То было разовое приключение, незачем ворошить это все. Закончив со списком, я помогаю Сергею выложить на ленту первую часть товаров, и, взяв у Евы коробку, направляюсь к свободной кассе. Меня останавливает голос нашего невольного спутника: — Ася, простите, а можно я… — Он указывает на куклу. — Я бы хотел сделать вашей дочери подарок, если вы не против. Я, вообще-то, против, но сказать ничего не успеваю. Ева радостно выхватывает у меня коробку, воспользовавшись растерянностью, и мчится к Сергею. Сцепив зубы, подхожу к ним. Позже с ней поговорю об этом. Теперь уйти по-быстрому не получается, приходится ждать, пока пробьют все товары. Сергей расплачивается, даже не глянув на дисплей, я же отмечаю, что вкус у дочери явно получше моего будет. Играючи нашла красивого, холостого, интересного и щедрого мужика, да еще и доброго и сострадательного. Мало кто лично занимается благотворительностью, да еще так скрупулезно ищет именно то, что дети заказали, не желая их расстраивать. Н-да, Ева, губа не дура. Сергей договаривается о доставке, и мы вместе отходим от кассы. Я так и не придумала, как нам тактично попрощаться, чтобы Ева не расстроилась, поэтому решаю сделать это решительно и сразу. Стоит лишь заикнуться о том, что нам пора, как дочь расстроенно вскрикивает: — А мороженое? — Она поворачивается к Сергею. — Ты любишь мороженое? Пойдем с нами? Я знаю, где тут самое вкусное, пойдем! Ева вновь цепляется за его руку, а мужчина поднимает на меня неуверенный взгляд. — Если мама не против, — говорит он, пока его глаза буквально умоляют сказать, что я не против. Может, мне только кажется. — Идемте, — киваю, а Ева уже тащит его за собой, что-то оживленно рассказывает. Почему тот кассир так странно на нас смотрит? Все-таки у Сергея лицо знакомое. Я тайком фоткаю, как они с Евой выбирают мороженое, и отправляю снимок сестре. В ответном сообщении Полина спрашивает, какого черта Сергей Разумовский держит ее племянницу за руку. Ага. Я вбиваю фамилию в поисковик. — А мама какое любит? — спрашивает он у Евы, пока я натуральным образом охреневаю от новостей. — Вон то, шоколадное. Я смотрю в телефон. Разумовский. Тот самый Разумовский, который владеет соцсетью и является самым молодым миллиардером страны, да еще и крайне завидным женихом. И вот его привела мне моя дочь, заявив, что выбрала нам нового папу. Вот кому в семье досталось чувство вкуса. Мы выбираем свободный столик и некоторое время слушаем перевозбужденную Еву, которая уже кучу всего напланировала нам на завтра. Впрочем, она довольно быстро выдыхается и просит телефон и мультики. Я сую ей мобильник, потом задумчиво гляжу на Разумовского. Ясно, чего некоторые люди так странно смотрят на нас. Знаменитость все-таки, да и насколько я поняла по первым статья, он не часто в люди выходит. А сегодня вот решил не доставку оформлять, как обычно, а лично выбрать подарки для сирот. Удача-то какая, ты глянь. — Меня пригласили на вашу выставку, — говорит Сергей, кивком головы указав на залипнувшую Еву. — Да? Там будет здорово, соберется много талантов. Если вам нравится искусство, то точно найдете себе несколько позиций по душе. — Вы тоже там будете выставляться? — Буду, — улыбаюсь и тоже смотрю на дочь. — Все разболтала, да? — А? — Ева отвлекается от телефона. — А завтра мы во сколько пойдем гулять? Давайте пораньше? Может, и сегодня еще погуляем? Мам, я хочу на детскую площадку потом, пойдем? Ты же пойдешь? Последнее было обращено к Сергею. Погладив дочь по голове, говорю: — Зайка, у дяди могут быть дела. — Я свободен сегодня, — произносит Разумовский, складывая салфетку уже в четвертый раз. Глянув на меня, опять улыбается. — Если вы не против. Не хочется расстраивать ребенка. Не подумайте, что я какой-то… — Он замолкает, вовремя вспомнив про то, что с нами шестилетка. — Я не из них. И… Может быть, вы расскажете мне еще немного про выставку? Вообще, я собираюсь отказаться. Потому что он слишком подозрительно хорош, и уже мне нравится, а прошла всего пара часов. Но хуже всего восторг, с которым смотрит на него моя дочь. И вот ее ну совсем не хочется разочаровывать, а это неизбежно произойдет, если не прекратить все сейчас. Еве и так досталось, развод с Андреем нас обеих потрепал. Было бы не так обидно, если бы он относился плохо только ко мне, но он же и на ней отыгрывался. Не физически, нет. Внезапно мы будто стали причиной всех его проблем. Сейчас у нас хоть какое-то затишье, и рушить его… Впрочем, что бы я сейчас ни решила, Ева расстроится. Вопрос только в том, когда это произойдет. Но она так смотрит на этого Сергея. И я сдаюсь, проговорив: — Давайте погуляем. И мы действительно идем гулять, вернее, едем. Разумовский отпускает временно своего водителя, а я отвожу нас в небольшой парк, где есть хорошая детская площадка. Сначала Ева играет на ней сама, пока мы разговариваем. Сергей уже не выглядит таким смущенным как в начале, но все равно заметно, что он нервничает. Я временно отодвигаю мысли о том, насколько это знакомство странное, рассказываю про выставку, а потом мы просто перескакиваем с темы на тему, и, кажется, с ним можно говорить вообще на любую. Позже Ева просит Разумовского покатать ее на качели, именно его и вот прямо сейчас, и Сергей послушно идет с ней. Я тоже подхожу, но останавливаюсь на некотором отдалении, наблюдаю. Как же они гармонично смотрятся друг с другом, будто и правда отец и дочь. И все равно я не могу отпустить некоторую настороженность. Такое чувство, словно после Андрея я разучилась хотя бы немного доверять, ищу обязательный подвох. Сергей в моих глазах сейчас выглядит вдвойне подозрительно, слишком уж хороший во всем. Ладно бы это касалось только меня, но Ева… Уже ближе к вечеру я подвожу Разумовского к огромной высотке с логотипом его социальной сети, и мы прощаемся. Ева без предисловий лезет обниматься и напоминает, что встретиться мы должны вот прямо завтра. Я возвращаю ее в машину и заново пристегиваю. Захлопнув дверцу, разворачиваюсь к Сергею. — Надеюсь, мы вас не сильно замучили. Я поговорю с ней насчет завтрашнего дня, объясню, почему мы никуда не пойдем. — Ася, может… — Не может, — качаю головой, горько усмехнувшись. — Это все лишнее, Сергей. Спасибо за то, что пошли на поводу у моей дочери и провели с нами день. Ей это действительно было важно. До свидания. Я сажусь в машину и стараюсь побыстрее уехать, чтобы не дать себе передумать.