Есть ли в небе лисы?

Сергей

— Тебе не кажется, что ты придаешь всему этому слишком большое значение? — довольно прохладно интересуется Олег, неспешно прохаживаясь мимо панорамных окон. — Не кажется, — отстраненно говорит Сережа, не сводя взгляда с экрана. Зато кажется, что на выставке он наломал дров. Сейчас-то Разумовский отлично понимает, что ему вообще не стоило подходить к той художнице, Асе, но на тот момент в нем уже было три бокала шампанского, которое изрядно подстегнуло смелость. В предыдущие три раза он не решился, а тогда не остановило даже то, что Ася была не одна. С мужем. Сережа мрачно перекатывает в уме это слово, вспоминая то, как этот человек вел себя с ней. И все же его отвратительные замашки не отменяют того, что они в законном браке, того, что когда-то она его выбрала. Стыдно признаться, но Разумовский даже знает, когда. Он не искал информацию специально. Совсем немного. Не стоило к ней подходить. Нужно было молча купить картину и не ставить ее агенту никаких условий, но вчера ему показалось это отличной идеей. Он же не собирается переходить никакие грани, вовсе нет, всего лишь хочет узнать Асю получше, пообщаться, с первой выставки хотел. Да, в тот день все казалось логичным. Сегодня Сережа понимает, что это выглядит так, будто он прицепился к замужней девушке. И все же. Разве так ведет себя любящий мужчина по отношению к своей жене? Разумовский почти не жалеет о том, что вмешался, нет, однако его очень беспокоят Асины последние слова. Сделал только хуже. Почему? Только из-за того, что они с мужем поругаются еще сильнее? Или она боится чего-то еще? Сережа рассеянно перебирает виртуальные клавиши на встроенной в стол панели. Вдруг тот человек не только оскорблениями сыпаться горазд? Что если он способен поднять на ее руку? И уже делал это, поэтому она боится? Сережа вспоминает, как чертов боров нависал над маленькой съежившийся светловолосой девушкой, и рука сама собой сжимается в кулак. — Чертов боров — отличное описание, — замечает Олег, а Разумовский только теперь понимает, что сказал это вслух. — Сильно же тебя задело. — Я опасаюсь, что он может ей навредить из-за меня, — бормочет Сережа, вводя новую команду. — Настолько, что теперь каждый день отсматриваешь вызовы «Скорой» на ее адрес? — насмешливо уточняет Волков, возвращаясь к столу. — Просто проверяю. — Завтра она привезет тебе картину, вот и проверишь. — Я просто хочу удостовериться, что… Сережа замолкает, внимательно вычитывается в электронную версию документа. — Интересно, — говорит Олег, застывший за его плечом. — Написано, с чем обратилась? — Нет, — шепчет Разумовский, читая текст во второй раз. Карточка об обращении в травматологическое отделение оформлена вчерашним днем, время обращение вечернее. Причиной названа травма ноги, выписан обезболивающий препарат. Сережа встает и смахивает вкладку, идет в сторону автомата за газировкой. Вот они, минусы электронного документооборота в современных больницах. Никакой нужной конкретики, многие вбивают лишь поверхностно, остальное предпочитая хранить на бумаге. — Думаешь, он повредил ей ногу? — произносит Олег, усаживаясь на диван. — Не знаю. Я… Я позвоню ее агенту. — Ты можешь позвонить и ей, номер-то достал, — усмехается друг. — Это будет неуместно, — говорит Сережа и отворачивается от него, потому что на лице Олега ясно написано, что тот видит Разумовского насквозь. Агент заверяет, что все чудесно, замечательно и еще с десяток прилагательных в таком же духе называет, заодно добавляет, что Ася будет только рада отвезти ему картину сама. Сережа, попрощавшись, сбрасывает вызов и растерянно смотрит на телефон. — А ты чего ожидал? — спрашивает Волков. — Что он сообщит тебе о том, что ее бьет муж? Или рискнет оспорить твои требования и потерять такого покупателя? Да он продаст тебе эту Асю со всеми потрохами и картинами, только цену нужную заплати. — Олег, — укоризненно произносит Разумовский и садится рядом. — Рыночные отношения, друг мой, — усмехается Волков. — Напиши ей или не морочь голову ни себе, ни мне. Сережа смотрит на телефон в своей руке. И как это будет выглядеть? Здравствуйте, Ася, я незаконно мониторил ваши данные и увидел, что вчера вы ездили в травматологию, вас случайно муж не бьет? Да, отлично. Тогда даже о банальном общении речь не зайдет, она просто напишет на него заявление в полицию, а может, ославит на весь интернет. Разумовский возвращается к столу, откладывает мобильник в сторону. — Взломай ее переписки, — предлагает Олег. — Найди рычаги давления на ее мужа и заставь его уйти с дороги. Сережа смотрит на него почти оскорбленно. Он бы никогда не стал так делать по отношению к Асе! — Что? — Волков пожимает плечами. — Тебе же она нравится. Как только помеха в виде замужества пропадет, сможешь забрать девчонку себе. — Она не вещь, — мрачно говорит Сережа. — Не придирайся к словам. Тот ублюдок ее не заслуживает, сам видел, но ты-то — другое дело. Разумовский отводит взгляд и пытается сосредоточиться на работе. Завтра Ася приедет, и он лично убедится, что с ней все в порядке. На выставке она, скорее всего, имела в виду, что они с мужем просто поругаются из-за Сережи. Ничего другого, остальное он уже сам себе нафантазировал. Хватит уже. Ася приедет, и он пригласит ее попить кофе, даже предлог есть, ведь Разумовский хочет купить у нее еще одну картину для конференц-зала. Они обсудят сделку и еще немного поговорят, ничего более. Сережа действительно хочет просто поговорить с ней, ни на что другое он даже не рассчитывает. Старается даже не думать ни о чем другом. Он-то отлично знает, как будет в итоге больно, если позволит себе эти мысли. *** — Сергей, Ася Юрьевна пришла. Разумовский вздрагивает, до сих пор не привыкнув к тому, что у Марго теперь гораздо больше функций в башне, и просит ее провести Асю сразу в офис. Он собирается встать, но отвлекается на сообщение из отдела разработки и пропускает нужный момент. Открывшаяся дверь застает его врасплох, и, увидев, как Ася втаскивает в офис картину и при этом хромает, Сереж готов сгореть со стыда. Вот дурак, об этом-то он и не подумал! За то речь приготовил, а надо было встретить девушку внизу. Знал же про то, что она как-то повредила ногу. Хорош гений, не смог сложить в уме два и два. — Простите, Ася, мне стоило спуститься, — виновато бормочет Сережа и спешит забрать у нее картину. — Я даже не подумал об этом, когда говорил с вашим агентом на выставке. Простите. Он, похоже, вообще головой не думал на той выставке. — Ничего, Сергей Викторович, мелочи, — говорит Ася, и Сережа даже на месте застывает от ее хриплого голоса. — Я тут приболела немного, горло. Это не заразно, не волнуйтесь. И ногу подвернула, два в одном. Олег был прав в том, что Разумовскому нужно было с ней связаться самому, а теперь получается, что Ася вынуждена была не отдыхать, ехать к нему больная. Ее агент вчера даже словом не обмолвился о том, что она плохо себя чувствует. Ужасная ситуация. — Все в порядке, — произносит девушка в ответ на его нелепые попытки оправдаться. — Никаких сложностей. Мы… Она замолкает, и Сережа прекрасно видит, куда направлен ее взгляд. Он знал, что ей понравится, был уверен в этом, и сейчас, улыбнувшись, спрашивает: — Хотите взглянуть поближе? Девушка кивает, и Разумовский, спохватившись, подходит к ней, сгорая от смущения протягивает руку, чтобы помочь. Ему все еще безумно жаль, что из-за него она проделала весь этот путь и вынуждена была терпеть боль. Ася вежливо отказывается, сказав, что с ногой не так уж все плохо, и идет за Сережей к картине. Он искоса следит за тем, как она шагает, чтобы подстроиться и не доставлять лишних неудобств, а еще старается не молчать. Ему совсем не хочется показаться Асе замкнутым и необщительным, ведь тогда ей с ним вряд ли будет интересно. Поэтому он показывает, куда собирается повесить ее картину, рассказывает о том, у кого заказывал репродукцию, о самой репродукции, даже об оригинале, хоят вряд ли последнее Асе нужно. Она явно знает об этой работе побольше, чем он сам. — Может… Может, вы хотели бы выпить что-нибудь? Кажется, что на этот вопрос уходит изрядная доля его смелости. — Нет, Сергей, спасибо. Я за рулем. — Конечно, Ася, я понимаю, — спешит объясниться Разумовский. Хорошо, что девушка рассматривает картину и не видит его красное от смущения лицо. — Простите, я не то имел в виду. Ася поднимает на него взгляд, и он сразу отворачивается, указывает на вендинговые автоматы. Девушка пробегает взглядом по разноцветным банкам и выглядит не особо уверенной. — У вас же болит горло, а там все холодное, — пристыженно бормочет Сережа, ругая себя внутри на чем свет стоит. — Простите. Мы могли бы спустить в кофейню напротив и выпить кофе. Его там божественно делают. И… И я бы заодно хотел обсудить с вами покупку еще одной картины. Он отлично понимает, насколько жалко все это сейчас выглядит, но все равно цепляется за любую возможность, чтобы побыть с ней подольше. Даже временно задвигает в дальний угол муки совести по поводу того, что пристает со своим внимание к замужней девушке. Сережа ведь не собирается предлагать ничего такого, что может опорочить ее, он хочет лишь немного общения и готов наступить на горло собственной замкнутости, лишь бы иметь возможность просто поговорить с ней, обсудить что-то. Ведь он заметил тогда на выставке, что Асе тоже было с ним интересно. Вот и сейчас она соглашается, улыбаясь при этом, а Сережа едва находит в себе силы отвести взгляд от этой улыбки. Помогает то, что Ася спрашивает его о барельефе позади его рабочего стола, и Разумовский может скрыться за рассказом о том, почему именно такую композицию выбрал, а заодно поговорить с ней и о других репликах. Уже внизу, выйдя из лифта, Сережа внимательно следит за тем, чтобы Асе не приходилось ускорять шаг, и подстраивается под нее, опасаясь, что ей будет больно, если он пойдет чуть быстрее. Да и не хочется ему спешить, совсем. Хочется снова предложить Асе помощь, даже если она не воспользуется ею. И все же девушка на сей раз соглашается. Когда она осторожно кладет свою ладонь на его предплечье, Сереже хочется пойти совсем уже черепашьим шагом. Уже в кофейне после того, как они сделали заказ, он рассказывает ей про свои планы на вторую ее картину, показывает фотографии конференц-зала, назвав его новым, внимательно слушает варианты, которые она предлагает. Он и сам не замечает, как они затрагивают уже другу тему, а потом еще одну и еще, лишь завороженно смотрит, как Ася, поначалу напряженная, оттаивает и улыбается, ловит каждый ее жест, желая запечатлеть в памяти эти моменты. — Извините, — бормочет девушка, отвлекшись на телефон. Сережа размешивает сахар уже во второй чашке, силясь вспомнить, насыпал он его туда или нет, робко посматривает на Асю, ожидая продолжения их разговора. И очень четко ловит момент, когда ее настроение резко меняется. Отодвинув кофе, он с тревогой наблюдает за тем, как девушка хмурится, что-то читая, как рассеянно теребит ворот свитера. Сердце удар пропускает, когда он смещается чуть вниз, и Разумовский видит синюшные пятна на бледной шее. Поначалу он думает, что зрение его подводит, и это просто свитер… отсвечивает? Что угодно, потому что Сережа не может представить, как можно было так поступить с ней. — Ася? — шепчет Разумовский, но от удивления даже не может сформулировать толком вопрос. Девушка смотрит на него, после чего быстро поправляет воротник. — Простите, Сергей, мне идти надо, — говорит она встает. Сережа тоже поднимается на ноги, но даже сказать ничего не успевает. Ася делает один лишь шаг и, вскрикнув от боли, садится обратно на стул. Разумовский, обогнув стол, останавливается перед ней, тянется, чтобы взять за руку, но не делает этого, только спрашивает: — Ася, что случилось? Нога? Стало хуже? Давайте я отвезу вас в больницу или… или вызову врача прямо к себе в офис, если хотите? Ася? Девушка не отвечает, она закрывает лицо ладонями, и Сережа, к своему ужасу, слышит тихий всхлип, замечает, как дрожат ее плечи. Он, потрясенный до глубины души, садится перед ней на корточки, несет какую-то чушь про врача и помощь, но это совсем не помогает. Ася продолжает плакать, а Разумовский понятия не имеет, что ему делать, и это чувство беспомощности он искренне ненавидит. Ему остается лишь сидеть рядом, аккуратно гладить ее по колену и пытаться справиться с собственными чувствами, не самыми лучшими, которые появились после того, как он увидел те синяки. На шее. Синяки на шее. Этот ублюдок что, пытался ее?.. Он действительно пытался ее задушить? Или так сильно хватал? — Ася, давайте вернемся в офис? — осторожно предлагает Сережа, заметив, что она немного успокоилась. Девушка, судорожно вздохнув, тихо соглашается, а потом опускает руки и уходит в сторону уборной, отказавшись от его помощи. Сережа все равно краем глаза успевает заметить ее заплаканное лицо, и это зрелище рождает в нем желание, которое гораздо больше присуще Олегу, а не ему. Вот только сейчас Разумовский был бы с ним согласен. Взгляд падает на Асин телефон, куда приходит еще одно сообщение. Пароля Сережа не знает, но все равно выводит на экран хотя бы предварительный просмотр, и там уже ничего хорошего. Разумовский, нахмурившись, смотрит на оскорбления, которыми осыпает Асю контакт «Андрей», а потом и на следующее сообщение, гласящее: «Развод я тебе не дам!» Развод? Сережа кладет телефон на место и ждет Асю. Девушка приходит спустя минут пять, извиняется и говорит, что все хорошо, и она сейчас поедет домой. Разумовский смотрит на бледное лицо, красные глаза, замечает, как дрожат пальцы, которыми она хватает телефон. Он готов умолять ее не читать те сообщения, и к счастью, Ася просто смахивает их с экрана и убирает мобильник в сумку. — Послушайте, я не могу вас просто отпустить в таком состоянии, — говорит Сережа, когда она, хромая, идет к двери. — Вы же за рулем. Давайте все-таки поднимемся в офис, Ася, пожалуйста, дайте себе еще немного времени. — Не нужно, — качает головой девушка и, вздохнув, отвечает на вызов. — Что тебе нужно? Поздравляю. Дима вчера сменил замок, поэтому твой ключ не подходит. Нет, я сейчас не дома, у меня дела. Нет, вечером тоже. Андрей, послушай… Ася оступается, и Сережа поддерживает ее под руку. Они выходят из кофейни, а она все слушает собеседника, мрачнея на глазах. Она сбрасывает вызов и останавливается, смотрит на погасший экран телефона. — Сергей, можно вопрос? Ваше предложение еще в силе? — уточняет она. — Конечно, — отвечает Разумовский и подает ей руку, чтобы девушка могла взяться за нее удобнее. Они направляются в сторону пешеходного перехода, и Сережа решает спросить: — Он караулит вас возле подъезда? — Да, — коротко отвечает Ася. — Простите за неудобства. Закончим обсуждать покупку, и я поеду. — Позвольте помочь, — просит Сережа, с беспокойством глядя на внезапно осунувшуюся девушку. Контраст между тем, какой она была буквально минут двадцать назад, когда они обсуждали снимки одного из известных фотографов, говорили про разводные мосты, и тем, какая Ася сейчас, ужасает. — Давайте просто закончим с картиной, — тихо говорит она, и Разумовский больше не настаивает. Сережа и так знает, что сделает все возможное.