Питерская интеллигенция

      Утро выдалось тяжелым. Встать с постели после выпитого алкоголя, на которое Руслана чудом уговорили, не представлялось возможным. Вчера Арина любезно предложила разделить бутылку текилы и Тушенцов не смог ей отказать. Или не хотел отказывать.       На кухне офиса был слышен будничный шум. Видно, Даша привыкла вставать рано, даже после подобных посиделок.       — Доброе, — лениво протянула она, едва Руслан показался из прохода. Парень, зевая, молча кивнул ей, робко проходя вовнутрь. — Еды нет. Вчера весь холодильник обнесли, суки.       — Да я и так… нормально.       — Ну и хорошо, — Добренко выдавила из себя что-то, пытавшееся походить на улыбку, и продолжила делать чай. — Ты не просто так рано всколесился, так?       — Допустим.       — Я помню, что Нил вчера обещал отдать тебе телефон, чтобы ты смог позвонить другу. Он на столе. Хочешь, можешь даже пойти прогуляться, пока есть свободное время. Мы никуда не собирались сегодня. Кроме него.       — А он куда-то уехал? — с большим интересом спрашивает Руслан, присаживаясь за барный стул, что находился рядом со стареньким холодильником.       — К родителям, — сухо ответила Даша, распаковывая коробку черного чая. Движения ее стали резкими, пара пакетиков чуть не упала на пол, стоило открыть целлофановую пленку. — Хотел уладить пару вопросов.       — Слушай, могу я спросить? — тыкая пальцем в столешницу, бубнит Руслан.       — Ну давай, попробуй.       Девушка нервно ухмыляется. Ее растрепанные длинные волосы, свисающие почти до поясницы, ярко переливались перламутровым блеском на солнце. Бордовые губы со слегка смазанной помадой обхватывали стакан, пока худая бледная рука сжимала стекло. Даша, кажется, вообще не переживает насчет своего внешнего вида, позволяя себе ходить даже в порванной футболке.       — Раз я теперь член вашей семьи, — издалека начинает парень. Глаза так и косятся на девушку, что неторопливо потягивала чай. Она смотрела в окно и суть разговора ее вряд ли заботила. — Могу я поинтересоваться, что у Нила с семьей и почему вы это не обсуждаете?       Девушка резко перевела взгляд на Руслана.       — А тебе-то какое дело, собственно? — первый вопрос, который она задала, был сразу в лоб и без прелюдий. — Засосался с ним и уже думаешь, что поймешь его?       Лицо парня вспыхнуло сию же минуту.       — Интересно просто.       — Вот как… — она смолкла, улыбаясь как-то грустно, с усталостью в глазах. — Я говорила, что мы это не обсуждаем.       — Да, но тогда я и был вам никем.       — Что-то разве поменялось?       Оба замолчали. Вопрос второй раз бил точно в цель и оказался довольно исчерпывающим.       — Ладно, расскажи хотя бы для того, чтобы мне себя глупо не чувствовать, когда я с ним разговариваю, — не сдается Руслан. Ладонь неосознанно сжала край столешницы. — Правда, я порой ему в глаза смотреть боюсь.       — Может, и правильно, — уже откровенно смеется девушка. — Окей, расскажу минимум, идет?       — Конечно.

***

      — Да чтоб я еще раз на эти дороги выехал, сука! Блядоты на дорогах, нахуй, я ваших матерей ебал! На права нахуй нормально сдайте, потом в телефон втыкайте, шакалы ебучие! Гондоны, блять! Сдохните, твари!.. где мой порошок, блять?       Нил ехал уже к выезду из города, а пробки такие же, как в центре. Еще и как будто нарочно каждый встречный считает своим долгом пренебрежительно окинуть взглядом и на пафосе проехать дальше, оглушая своей музыкой, что доносится даже из-за закрытых окон.       Ехать к родителям было не то что прям уж совсем плохой идеей… скорее странной. Да и переживания по поводу того, как его встретят, что скажет мать, отец никуда не делись. Наоборот, с каждым пройденным километром чувство тревоги только набирало обороты. В желудке будто поселилось что-то помимо вчерашней выпивки.       Но вот, последний поворот и Нил не торопясь, стараясь не поцарапать недавно бывшую в автосервисе машину, въезжает на родную улицу. Дом их стоял в элитном районе, с видом на красивый лес и реку. По длине всей улицы высажены аккуратные туи, каждый дом огорожен забором, под которым обязательно была выстлана дорожка из гравия или камней. Если честно, кроме чувства страха Нил не испытывал ничего. Даже малейшей радости. Приехать сюда было не самым разумным решением, но крайне любопытным. До жути хотелось выяснить, связан ли его собственный отец с тем, что произошло.       Будучи десятилетним мальчишкой парень бегал по этой улице вместе со своими друзьями, веселился и играл в мяч, не имея никакого желания возвращаться в родной дом, даже когда его были готовы загнать туда палкой. Единственным безопасным местом он считал особняк тети, расположившийся на другой стороне реки, куда можно было попасть через огромный навесной мост. Там он мог не бояться, быть собой…       Но те времена позади, а знакомые ворота родительского дома все также суровы, как и десять лет назад.       — Да еб твою! — первое, что сказал Нил, едва только вышел из машины, лениво хлопнув дверью. Такое ощущение, что даже тот маленький садик, который его мама разбила здесь будучи еще в адекватном состоянии, вообще не поменял своего облика. — Ау! Тут вообще живет кто-то?!       На удивление, после его воплей калитка и правда чуть приоткрылась и оттуда выглянул невысокий мужчина лет сорока, с пышными усами. Он недовольно оглядел приезжего и, проворчав, открыл дверь шире, но все еще не позволяя ступить внутрь.       — Да? Чем могу помочь? — небрежным тоном бросил мужчина, поправляя бабочку на шее.       — Я… — Нил закатил глаза, сплюнув на газон. — Данила.       — Ох, давно я этого имени не слышал! — резко меняется в лице мужчина. Улыбка озарила его морщинистое лицо. — Я даже не узнал тебя. Как ты? Выглядишь хуже, чем я тебя запомнил.       Нил в душе не знал, кто этот человек. Возможно, новый дворецкий, который появился почти перед его уходом из дома. В общем, парень плохо помнил.       — Я не знаю, кто вы.       — Оно и понятно, — усмехнувшись, ответил он. — Тебе было семнадцать, когда я только устроился к твоему отцу. Зато я тебя хорошо помню. Высокий, волосы взъерошены, веснухи на лице так и горят. Скажи хоть, что случилось-то выглядишь и правда неважно.       — Давайте я хоть внутрь зайду.       И мужчина его впустил, услужливо пропуская во двор. Нил выдохнул, только его нога ступила на кирпичную дорожку. Как же давно он тут не был…       — Ну, рассказывай давай, — мужчина неторопливо прошел вслед за парнем, запирая калитку. — А потом я тебя провожу.       — Отец дома?       — Конечно, — активно кивает мужчина. Из-за его роста он казался довольно забавным гномом. — Сегодня же выходной, он работает из дома.       — Пиздец, — Нил достает из пачки одну сигарету, поджигая ее спичкой, так как зажигалку по иронии случая оставил в машине.       — Что-то случилось? Насколько я помню, у тебя были небольшие разлады с родителями, чего же ты вдруг приехал?       — По делу.       — Небось и работаешь уже где? — мужчина был искренне заинтересован, хотя самого Нила помнит едва ли, наверное. — Но бледный ты, конечно, страх божий. Господи! Еще и ожог какой огромный! Где же ты так?       — Да был один случай, сцепился с неадекватным пироманом… а так я наркоман. И алкоголик. Выбирайте, что больше нравится, — улыбается Нил, глядя на мужчину. Дворецкий довольно спокойно на это отреагировал, скорчив для показательности удивленное лицо.       — Наслышан. Хотел спросить хотя бы, бросил ли ты… ну ладно, не будем. Пойдем?       Нил кивнул и проследовал за дворецким. Мужчина отпер огромную деревянную резную дверь и пригласил парня внутрь.       Ничего не изменилось. Как и ожидалось. Огромный холл с двумя лестницами, ведущими наверх, в гостиную. Сбоку располагались еще два больших зала, предназначенных для столовой и приемной. Отец всегда любил роскошь, но больше всего любил оставлять все так, как есть. Это прослеживалось во всем. В интерьере дома, в воспитании сына и в ведении собственного бизнеса. Может, именно поэтому он еще и на плаву.       — Твой отец уведомил меня, чтобы я провел тебя в твою комнату. Он пока занят, — сообщил мужчина, закрывая дверь. В его руках лежал телефон, собственно, так и держат связь.       — Да без разницы.       Нил махнул рукой, от нервов закидывая в рот завалявшийся леденец. Порой это помогало сдерживаться.       Дворецкий, пригладив усы, кивнул, видя, что парень самостоятельно направился наверх. Не первый раз же тут. Нил шел, с трепетом осматривая каждую деталь. Бра по бокам лестницы, позолоченные перила и красные бархатные дорожки… рука тянулась потрогать все это, но парень каждый раз одергивал себя, вспоминая, в какой ад вернулся.       Его комната была в самом закутке на втором этаже. Плохо освещенная, с поцарапанной дверью, что была испорчена много лет тем, что мать в порывах ломки кидалась в него сковородками и ножами. Нил дернулся.       Приезжать сюда было пиздец какой хуевой идеей.       — Сюда, пожалуйста, — бубнит мужчина, семеня впереди. — Твой отец решил… не делать ремонт, как видишь. Посчитал это, м-м-м, нерациональной тратой средств.       — Да похуй ему было просто.       — Ну, решать вам.       Дворецкий, пошарившись в кармане жилета, отыскал небольшой железный ключ, с легкостью отпирая побитую жизнью лакированную дверь.       — Ничего не трогалось с твоего ухода. Осмотрись, если хочешь. Я подожду на входе.       — Да я всего на пару минут.       Снова кратко кивнув, дворецкий скрылся из виду, было слышно, как его туфли скрипят о паркет.       Нил осмотрелся еще раз. И правда. Как десять лет назад. Даже вещи его по-прежнему комом валяются на стуле возле рабочего стола. На стенах висят чудом не отклеившиеся плакаты с любимыми исполнителями, которых парень раньше просто обожал, на подоконнике лежит стопка дисков и журналов. Все это лежало абсолютно нетронутым, в комнате витала пыль.       — Сколько же здесь этого говна…       Протянул он, рассматривая вещи. В ящиках стола валялась мелочь, напоминалки в виде записок, старые часы, конфеты, банки энергетиков, пустая упаковка от жвачки и припрятанная в мягкой игрушке пачка дешевых сигарет. Нил улыбнулся.       Вид из окна не особо впечатлял. Соседний дом такой же планировки с точно таким же газоном и двориком. Особо развернуться и нафантазировать чего-то мудреного не вышло бы.       На потолке примостилась большая паутина, свисающая чуть ли не к носу. Тоненькая ниточка отделилась от остальных и упала на рыжие волосы. Нил с брезгливостью отбросил ее с себя, продолжая осматриваться. В шкафу лежали его старые вещи: футболки, джинсы и очень много пар кед и кроссовок. Кое-что еще казалось впору.       — Данила? — названный обернулся. — Твой отец готов тебя принять.

***

      — Ну же, лови ты, блять, пожалуйста!       Руслан еле как выпросил у Даши свой телефон и вот уже десять минут как идет по проспекту, пытаясь заново воскресить свой сотовый. Вокруг все словно так и норовили помешать своими плечами и локтями, как специально толкая. Но Тушенцов не сдавался. Наконец, иконка яблока засветилась.       Даже не разбираясь, Руслан сразу тыкает на контакт «Илья», помеченный черным сердечком и прикладывает телефон к уху, судорожно дожидаясь ответа.       — Алло? Руслан? — послышался хриплый голос с другого конца трубки. Судя по всему, Коряков только встал.       — Да, это я, Илья, привет.       Парень почувствовал что-то теплое на щеках. Слезы. Почему он заплакал? Голос Ильи за все это время подействовал как соль на рану. Эмоции вышли все разом. Соленые дорожки густо окропили все лицо, заставляя парня чувствовать себя еще более неловко, чем было. Руслан рукавом рубашки влагу вытирает, дрожащими губами продолжая.       — Еб твою мать, Руслан! Ты нахуй так пугаешь-то?! Три дня от тебя вообще ничего не слышно и ты просто так объявляешься? В своем уме? Кукуха работает?       — Прости-прости, — Тушенцов смеется сквозь слезы, невольно замечая, как на него смотрит какая-то бабушка на переходе. — Все нормально.       — Как нормально? — Илья встал, судя по звукам ерзанья и звонкому мяуканию его домашнего кота. — Мать как? Ты говорил, что она при смерти.       — Ее… ее на лечение положили, — врешь, так ври до конца. — Я скоро планирую домой возвращаться.       — Ох… ну ладно, смотри сам. Ты напиши, как билеты купишь. Я спланирую все, чтобы тебя встретить.       — Да не надо.       — Еще как надо, ебень, ты заблудишься в трех соснах.       Руслан пошел вместе с общим потоком, оказавшись на перекрестке. Красный свет еще не сменился, можно было немного передохнуть.       — Хорош обо мне, ты как? — перерывает друга шатен.       — Хуево, — вдруг помрачнел Илья. — Ты не поверишь, что за хуйня тут без тебя произошла. Я до сих пор в ахуе… ща, погоди, я за сигами на балкон метнусь.       — Давай… — Тушенцов прождал около минуты, прежде чем вновь услышал треск. — Так что?       — Да там пиздец полный! Я как обычно, работал в свою смену, ко мне приставили Дениса вместо тебя, ну и вот. Оставалось буквально, ну, час до конца рабочего дня и тут к нам заваливается наша администраторша и кричит, что нашего владельца грохнули нахуй. Мозги по стенке, кровища кругом и дырка в голове. Нас отпустили всех, рестик закрылся на неопределенный срок. Я теперь вообще не ебу, что мне делать. Денег нет, скоро за аренду платить…       Послышался звук затяжки. Руслану стало вдвойне жутко и неловко. Он прекрасно понял, о каком инциденте говорил Илья и что сам Руслан имеет в этом деле далеко не последнюю роль. Он просто усложнил своему единственному другу жизнь.       — Пиздец, я не знаю даже, что сказать…       — Да не надо ничего, — бросает Илья. — Мы с Завертиным как-нибудь выкарабкаемся. Сейчас еще и пиццу должны привезти, хоть какая-то радость в жизни.       — Надеюсь, что у тебя все будет хорошо. Держись там, я надеюсь скоро приехать.       — Ага, давай… о, уже? Нихуя, приехала. Стой, я тебе еще такую историю расскажу, с девчонкой одной познакомился…       Илья с телефоном в руках направился в коридор, не прекращая болтать. И эта болтовня была очень нужна Руслану. Как будто в этих бессмысленных словах была какая-то волшебная сила.       — Здравствуйте, — послышалось от Ильи. — Ага, да… Стойте! Что-       Послышался хлопок и громкий крик, словно предсмертный вопль. Ужасающие слух хрипы и затишье. Звук стих, после чего стал слышен шепот другого человека.       «Он умер. Готов».       Раздался крик наяву. Пронзительный и до тошноты резкий.

***

      Яркий пронзительный свет озарил столовую. Нила усадили на бархатный стул, положив на колени белоснежную салфетку. Напротив сидел… его отец. И правда. Ни капельки не постаревший, разве что прибавилось пару морщин на его вечно хмуром лбу.       Руки его аккуратно держали вилку и нож, легкими, почти что плавными движениями разрезая стейк вагю. Его лицо выражало абсолютное спокойствие, лишь брови были сведены вместе, подчеркивая его раздражительность.       — Ну, добрый день, Даня… если я могу тебя так назвать, конечно. Не горю желанием слушать твои вопли насчет этого.       — Нил. У меня есть имя, — стараясь говорить не сквозь зубы, пробубнил парень. Рука его вцепилась в вилку, сразу втыкая ту в середину куска мяса. — Где мама тогда, собственно, раз уж мы тут такой приятной компанией сидим. М?       Нил специально отпивает из бокала нарочито громко и противно, смакуя вкус красного вина на языке. Владимир усмехается только, очки круглые на носу поправляя.       — Нил… Господи, какое идиотское прозвище. Тетка придумала?       — Даже если и так, она хотя бы не бросила меня на произвол судьбы и не позволила бы принять наркоту в первый раз! Она заботилась обо мне и любила меня!       — Вот тут твоя главная ошибка, Дань, — отец не спеша прожевывает еще один кусок, запивая минералкой. — Ты не умеешь себя контролировать. Стоит мне только задеть тебя за больное и ты уже готов меня убить. Руководствоваться эмоциями — это не самое умное решение, сынок.       — Пошел ты, блять.       — Так, опустив брань, постараюсь ответить на твои высказывания. Во-первых, ты — безвольный наркоман. Ты бы даже с этой дурой попробовал бы эту дрянь. Не сейчас, так позже. Посмотри на себя. Ты же мертв изнутри. Я даже не жалею, что не стал тебя останавливать, когда ты хотел сбежать.       — Не отклоняйся от темы, — Нил еле удерживал себя от того, чтобы воткнуть эту вилку отцу в руку. — Я про мать спросил.       — Боюсь, тебе крайне не понравится то, что я скажу.       — Да плевать мне, просто хоть раз скажи мне правду.       — Она умерла.       — Ч-что? Нет, ты пиздишь. Снова. Опять!       — Я не вру, можешь даже свидетельство посмотреть. Михаил Александрович! Принесите бумагу, пожалуйста.       Отец выслал дворецкого за документом.       Нил схватился руками за голову, переворачивая тарелку с едой. Кусок мяса и гарнир высыпались на ковер, пачкая его. Пальцы тряслись, впиваясь в огненные волосы, рвали их, вырывая с корнем.       Этого просто не могло быть.       Это не она.       — Она передознулась. Случайно, как у нее все всегда и получалось. В тот день она вернулась с йоги и отправилась к себе, вколов себе героина, который купила по дороге домой. Просто разбазаривала мои деньги. Даже при смерти оставалась мразью. И знаешь что, Даня? Она кричала твое имя, барахтаясь в собственной рвоте, пока не задохнулась. Она кричала, чтобы ты умер, чтобы ты также сдох в конвульсиях, как она.       Слышишь, Даня?       Два крика разразились в этот день