Хрупкий мост

Друзья вернулись в мирно спящую деревню. Только часовые не смыкали глаз в эту ночь. Было решено встретиться утром в резиденции. Наруто пошёл домой. Ему не давала покоя сегодняшняя погоня. Если это был отвлекающий маневр, то почему ничего не произошло? Что может движить его альтер-эго, чего он хочет? Наруто знал много злодеев, в которых он видел только сильно запутавшихся, обманувшихся, поддавшихся чужому эгоистичному влиянию людей с большой болью в сердце. Какая боль была теперь у Менмы? В этих мыслях он стоял под душем, смывая усталость, как вдруг услышал стук в дверь, сердце опустилось в пятки: «Рано мы расслабились». Натянув на мокрое тело шорты и футболку он побежал открывать дверь. На пороге стояла Ханаби, в ее перламутровых глазах читалась тревога, но, как настоящий ниндзя, она сдерживала охватившее ее волнение: — Братец Наруто, Хината не вернулась домой. Ты же пошел за ней. Вы поссорились? — Хината что? Ханаби, я не видел ее сегодня. — Как же. Я же тебе сказала, что она пошла за пряжей. Сегодня в парке… У Наруто в горле образовался болезненный ком. — Кто-нибудь еще знает? — выдавил из себя. — Нет, я сразу пошла к тебе. — Беги к Инузуки, быстро, как только можешь. Пусть захватит Шино и к лавке! Сама — домой. Это твоя секретная миссия! — Братик, Хината в опасности? — спросила напоследок, но не стала дожидаться ответа. В его глазах она увидела боль загнанного в угол, застигнутого врасплох человека.

***

Он летел к тому переулку с ветром наперегонки. Для него не было преград. Тень мелькала с крыши на крышу, устремляясь к пугающей неизвестности. Парни пришли несколькими минутами позднее. Акамару жалобно поскуливал, что случалось с ним очень редко. Он чувствовал, что не хватает девушки с нежными руками, чьи щеки он облизывал каждый раз при встрече. — Наруто. Тут… — у Кибы заходили желваки, кулак ударил в каменную стену, оставив бурые пятна. На земле были рассыпаны прозрачные пуговицы, беспорядочные следы двух пар ног. Чуть дальше Шино нашел ее сандалию. Он собрал вывалившие мотки ниток обратно в пакет и погрузил в свою заплечную сумку: — Отдать ей нужно. Друзья смотрели на него с пониманием. Они тоже не хотели верить в другой исход. Акамару без команды хозяина понёсся во всю прыть. И снова опоры его внутреннего моста пошатнулись, снова он был в горьком отчаянии. Вот только в этот раз времени на хандру не было, не было лишних минут, секунд, не было времени винить себя за недальновидность. Он еще успеет потом, не важно, каким будет исход… «Надо собраться!» — оборвал он себя поспевая за Кибой. На этот раз след был один. Четкий. Их ждали.

***

— Он придет, и пусть. Я давно хотел ему все сказать. Слышишь меня? — он собрал ее волосы на затылке и притянул к своему лицу. Она лежала на циновке. В комнате было прохладно, все окна были разбиты. Похоже это какая-то заброшенная хижина. В неровных бликах тусклой лампы узнала лицо. — Нару-то… — действие сковывающей печати еще не прошло, хоть он и снял ее по прибытии. — Меееенма! — оглушающе крикнул ей в лицо. Он сидел рядом на корточках, — Руки я тебе не развяжу, пока, даже не проси. Он провел тыльной стороной ладони от ее виска до подбородка. — У тебя наверно много вопросов? Я все расскажу. Потерпи. Хината молчала. Она ждала, что будет дальше. Он поднял ее за волосы, усадив напротив. Своих рук она уже не чувствовала, смотрела в его обманчиво спокойные глаза. — У меня все было… Я обрел силу, несравнимую ни с кем в моем мире. Я был почти богом, у меня в руках могло быть все, стоило только захотеть. У меня были большие планы, — начал Менма, — Я уже избавился ото всех привязанностей, бросил всем вызов… — тут хладнокровие ему изменило, он сжал кулаки и повысил голос, — Он все отнял. Я никто! Теперь и я отниму у него все, ради чего он живет. А начну с тебя. Он повернул ее лицо к себе, дотронувшись до подбородка. В ее больших глазах застыли слезы и немая мольба. — Смотри на меня, как на него смотришь! Чтобы по-честному! Я ничем не хуже! — в его голосе кипела нескрываемая зависть. Он отошел и вернулся с наполненным ведром. Оторвав от юбки полоску ткани, он начал аккуратно промывать царапины на ее скуле. Она стойко терпела пощипывания, чужие безжизненные касания. Когда его руки потянулись к разбитым коленям, она попыталась поджать ноги, но он перехватил их и потянул к себе. — Я же сказал, честно! — остановил долгий взгляд под юбкой, ладони устремились дальше, собирая ткань в гармошку на талии. — Не-не-т…нет, — собрав оставшиеся силы она попыталась оттолкнуть его босой ногой в грудь. — Тебе мало было? Понравилось? — нога полетела в сторону, девушка завалилась на бок, сразу ощутив горячее дыхание и ноющую резкую боль в плечевых суставах. — У вас же пока не было? Я знаю. Теперь будет. Только я не хочу торопиться, ты должна запомнить меня… И так не интересно, ты должна «ждать» меня. Как его, тогда, на пороге. Он прикусил шею под ухом, языком спустился к ключицам. Одним локтем уперся в пол, вторая рука опустила лямку топа, царапая плечо. Он судорожно припал к оголившейся груди, не рассчитывая силу, с которой сжимал ягодицу, забираясь пальцами под кромку белья, оставляя ссадины. Юбка задралась полностью. Между ног он начал давить своим коленом, вжимая его все сильней и сильней. Хината, стиснув зубы, терпела, жалея, что сознание не покидает ее, как в прошлый раз. Она закрыла глаза, услышала, как под напором клыков затрещала плотная ткань, как комнату заполнил животный рык, почувствовала жар покрова девятихвостого. Она сдалась. Она больше не сопротивлялась. — Хочу, чтобы он увидел, чтобы внутри все перевернулось от несправедливости, от потери, от унижения…- рычал, кусая ее губы до крови.

***

Она не знала, сколько прошло времени. Для нее каждый миг стал равен вечности. Сквозь тяжелое чужое дыхание до нее донесся басовый лай. Что-то смело груз с ее тела. Она прижала ноги к животу, стараясь хоть как-то прикрыться. — Шино, куртку! — Он уходит! — Курама! Грохот, удары, бой продолжается на улице, ослепляющее сияние, звук концентрации бомбы хвостатого, который ни с чем не спутаешь. Стены пошатнулись, весь мир словно накренился. — Что ты с ней сделал, ублюдок?! — метал звенел в родном голосе, она цепляется за него до последнего, но утонула в тревожном полусне.

***

К ним вовремя подоспел отряд во главе с Ямато. Шестой дал приказ запечатать врага, убивать его они не вправе. Он пришелец. У него свой мир и нести наказание ему уготовано там. Наруто, еле дыша, подошел к сжавшейся в комочек под серой курткой лучшего друга девушкой. Дрожащими руками он обрезал кунаем шнурок на запястьях, аккуратно приподнял за плечи и стал легко растирать маленькие ладошки. — Открой глаза, Хината… — попросил, не сдерживая подступившие слезы. Он не знал, как себя вести, что говорить. Надеялся, что, встретившись с ней глазами, ему не нужно будет тратить слов, потому что все они будут не теми. Потому что нет таких слов. Её ресницы дрогнули. Очень медленно она сфокусировала взгляд на его лице, застывшем в ожидании. В одну секунду вены на ее висках вздулись. Наруто почувствовал резкий толчок и знакомое чувство полета.

***

Его разбудил навязчивый звук капель, разбивающихся об подоконник. За окном снова была ночь. Сколько же он был без сознания? У кровати послышался шорох, на лоб опустилась приятная прохлада. — Прости меня, — голосок дрожит, ладошка заглаживает челку наверх. Она здесь. Она рядом. Она говорит и беспокоится за него: «Какая же ты у меня сильная! После всего…» Он приподнимается на руках, понимая, что находится в больничной койке, упирается лопатками в изголовье и только теперь решается посмотреть на нее. В памяти все еще ее неестественно расслабленное лицо, приоткрытый рот, порванная губа, красно-фиолетовые пятна на шее и ниже ключиц. Он протягивает к ней на встречу руки, ладони открыты, словно она запуганный зверек, которого нужно изловить. Но она не боится. Медленно взбирается к нему на колени, он помогает, приподнимая за талию. Они долго сидят обнявшись. — Ты мне можешь все рассказать. А можешь не рассказывать. Я пойму, — проводя по спине до кончиков волос, разрушает тишину Наруто. — М-мне не хочется вспоминать сейчас. И никогда не хочется. Ты все знаешь и так. Со мной все в порядке. Мне помогли. Смотри, ничего не осталось, - натянуто улыбнулась, - только голова немного кружится. Это от печати, она прерывала поток чакры. — А…- он не знал, как задать главный вопрос, чтобы не обидеть, чтобы не выказать себя эгоистом, чтобы не заставлять вспоминать пережитое, не ранить словами, — а? — он положил широкую ладонь на низ ее живота, отвел глаза в сторону на долю секунды, снова посмотрел в лавандовые жемчужины. Она накрыла своей рукой его, поглаживая. — Твоя, — чуть слышно, застенчиво, ласково произнесла в плечо.