Вдовья трава

            Подавись желчью, паршивая овца.

      Он не помнил, как седлал Солнечного Огня, крепил ремни и надевал броню. Голова опустела, а ноги подкашивались, не оказывая должной поддержки. Мир пред глазами застлало пеленой, густой и вязкой, подобно крови, что лилась из лопнутых глазных капилляров. Эйгон Таргариен вытерся кулаком. Он не думал, — он действовал. Слова, брошенные убийцами в покоях матери-королевы Алисенты, не достигли его ушей, как и брызги крови, оросившие платье сестры-жены Хелейны. Он не знал угроз, которые пришлось выслушать ей, не знал о мучительном выборе и безжалостном убийстве, трагедии и муках, что ей пришлось испытать. Её взгляд был остекленевшим, когда Эйгон вошел в покои. Она похоронила себя вместе с детьми, не имея сил смотреть на живого Мейлора, прижимающегося к материнскому плечу. Джейхейра молчаливо смотрела на отца. Король, не проронив ни слова, развернулся и вышел. Образ обезглавленного старшего сына Джейхейриса, неестественно раскинувшегося на полу, запечатлелся в его памяти, вгоняя в дикую ярость. Эйгон открыл входную дверь с пинка, схватился за ближайший стул и бросил его в стену, сдернул с себя плащ, пнул рыцарские доспехи, кувшины с вином, что не успели забрать слуги, — всё, что было под рукой, разбивалось вдребезги. Старший сын был убит, словно свинья. Зарезанный грязно, по-варварски, юный Джейхейрис уже не смог бы забраться к отцу на колени и, уткнувшись ему в грудь, слушать рассказы о Железном троне. Звонкий детский смех забрало остриё ножа.       — Чертовы ублюдки! Твари! — вырывалось из уст короля, пока он стискивал волосы, выдирая белые, взмокшие пряди; он не пускал слез, как плаксивая девчонка, издавая овечье блеянье вместо слов. Он давился горем, а гнев лишь подстрекал к безумию. — Вы захлебнетесь собственной кровью, — было последнее, что слышал Красный Замок, прежде чем Эйгон скрылся в небе.       Солнечный Огонь двигался шумно, цеплялся лапами за ветви и сбивал макушки деревьев. Он словно в безмолвном согласии вторил хозяину, впитывая его эмоции, а Эйгон был слишком отвлечен, чтобы заботиться об управлении драконом. Поджавши губы, он не отворачивался от ветра, что хлестал лицо холодными потоками, не сводил взгляда с горизонта. Стволы деревьев сгибались под гнетом массивного тела дракона, трескались и валились друг на друга, как мешки с костями, но Эйгон не обращал внимания на этот ничтожный хруст. Он стискивал кулаки, и Солнечный Огонь с пронзительным рёвом поджигал простилающиеся под ними территории. Дракон управлял собой, а Эйгоном управляла жажда. Не обтянутый седлом, Солнечный Огонь чувствовал свободу, взмахивая крыльями и раздирая челюстью дичь, что сталкивалась с его мордой. Он не получал приказов, лишь слабые постукивания по чешуе и шепот на валирийском, что растворялся с ветром.       Лес закончился довольно скоро, и вслед за ним пришла деревня. Молодые женщины и мужчины гуляли, распевая песни об урожайном годе, дети сладко спали в своих постелях, во многих домах уже не горел свет. Солнечный Огонь раскрыл пасть, и пламя в считанные секунды окутало деревню. В первую очередь воспламенились стоги сена, за ними дома, лавки, бочки с вином, конюшни. Испуганные матери вытаскивали детей из постелей, отцы следовали за ними, выхватывая из горящих домов остатки провианта, вещи, скотину; всё, что могли утащить. Но Солнечный Огонь никого не щадил. Пока они пересекали улицы, его пасть постоянно извергала пламя, не давая укрыться ни под мостом, ни в каменном переулке с навесами. Люди сгорали заживо, содрогаясь от боли и хватаясь за оголенные мышцы; кого-то затаптывали в толпе, кромсая кости и забивая бездыханные тела в тлеющее месиво. Люди дрались. За лошадей, повозки, клочки одежд и место в яме, где уже не хватало воздуха. Задыхались в смраде, тесноте, но Эйгон слышал лишь биение своего сердца. Крики затухали с новым потоком огня, исчезая подобно страшному сну, от которого король до сих пор не мог очнуться. Он забыл себя, языки пламени поднялись высоко в небо. Деревня пылала ярко. Земля была залита кровью.       К закату он долетел до Дредфорта.       Стража у главных ворот поклонилась ему и пропустила внутрь. Эйгон коротким движением кивнул дракону, тот опустился на пустыре, положив отяжелевшую голову на лапы. Поток терпкого запаха специй впился в ноздри короля, помогая ему немного остыть и взять себя в руки. Если он хотел получить то, зачем пришел, то должен был руководствоваться трезвым умом, а не поддаваться эмоциям. Он уже натворил дел, пока летел на Север, пусть ещё и не осознал этого. Идя к залу, он встретил строго одетых мужчин, что также склонили головы перед ним; слуги последовали их примеру, держа в руках свежие кожаные ремни. Дом Болтонов был тёмен и тих, за исключением лязганий стали в кузне. Стены были увешаны гобеленами из потемневшей кожи с каплями крови в некоторых местах, изображениями предков во время сражений или охоты. Шторы в зале были задернуты наполовину, а на краях стола виднелись следы от ногтей. Глава дома Болтонов, Ройс V Болтон, известный своим вспыльчивым характером, мутной славой о заточенных жертвах, чьи глаза он хранил в банках из-под трав, встретил Эйгона с улыбкой.       — Чем обязан визиту, Ваше Величество? — спросил он, поднявшись со стула.       — Я пришел на переговоры, лорд Болтон, — начал Эйгон и тут же был прерван мягким движением руки.              — Достаточно «Ройс», — создавая беззаботную атмосферу, мужчина наполнил кубок вином и подал королю; Эйгон не притронулся к нему, не те обстоятельства были для пьянки. Ройс Болтон заметил это и отставил кубок в сторону, его лицо ожесточилось под светом луны. — Должно быть, случилось что-то серьезное, раз Вы прибыли к нам прямиком из Королевской Гавани, — произнес он. — Присядете?       — Да, — Эйгон сел. Лорд Болтон сел следом, прижав руку к подбородку; его серые глаза изучающе скользили по королю. — Я предлагаю Вам союз, — продолжил король. — Мой сын Мейлор и Ваша младшая дочь Барба Болтон сочетаются браком. Вы поведете людей в Винтерфелл. Взамен, я дам Вам поддержку для его захвата и полную власть над Севером.       Глаза лорда Болтона загорелись в восторге. Он застыл, благоговейно глядя на короля Эйгона, чьи уста глаголи столь сладкую для него истину, которую он желал уже много лет. Ройс знал, что Винтерфелл сейчас навещал отпрыск Рейниры Таргариен, Джейкерис Веларион, договариваясь о соглашении с лордом Севера Криганом Старком. Однако Ройс не стал бы так унижаться, ему было плевать на трагическую смерть сынка шлюхи, о которой он слышал не больше, чем о похождениях его матери. Он уже выбрал сторону, стоило Эйгону Таргариену переступить порог Дредфорта.       — Когда? — спросил лорд Болтон; это был единственный вопрос, что вертелся на его языке и кололся о зубы.       — Через четыре дня, — ответил Эйгон. — Сколько Вам требуется воинов?       — Не больше трех сотен. Наша армия полна и кровожадна, как положено северным воинам. От Вас, король Эйгон, нам нужна возможность, эффект неожиданности и дикий огонь на случай, если Старки воспротивятся воле своего короля, — пояснил Ройс. Он стянул с пояса ремень и протянул его Эйгону, тот в удивлении изогнул бровь, но ощупал предложенную сторону.       — Если Вы пожелаете, — начал лорд Болтон, стискивая пальцами пряжку ремня, он перешел на шепот, — я заживо сдеру шкуру с ублюдка и принесу Вам его по частям в качестве подтверждения моих слов. Сделаю из него собачью закуску или скормлю каждому северянину, прежде чем сожгу их дотла. У Вас есть моё слово, король Эйгон. Слово, не подкрепленное клятвами предков, чьи умы не коснулись наших, а моё. Мы, Болтоны, не имеем привязанности к тому, чего не видели собственными глазами. Мы всегда желали и желаем власти, а Вы, король Эйгон, её символ. Вы дадите нам Север, а мы сделаем всё, чтобы Ваш гнев был утолен.       Эйгон смягчился, вслушиваясь в речи главы дома Болтонов. Тот не заискивал, не пытался манипулировать или скрывать свою истинную натуру, полную жестокости. В сердце кольнуло. Тяга к отмщению за старшего сына, сделала его уязвимее, обнажив скрытые под бронёй плоти старые раны, юношеские и детские ссадины, что загноились вновь. Какие твари забрали голову Джейхейриса? Чертовы крысы заслуживали страданий до потери рассудка, заблевывая себя кровью и корчась в предсмертных муках. Эйгон не сдержался, чувствуя, как душили слёзы:       — Мне нужны головы ещё двоих.       Ройс Болтон опешил, — Кого Вы бы хотели, Ваше Величество? — с интересом спросил он.       — Головорезов. Они скрылись сегодняшней ночью, по моим подозрениям направляясь в Харренхолл. Стража изловит их, но этого будет недостаточно, — он замолчал и через мгновение произнес; его фиолетовые глаза налились кровью. — Крыс надо давить. Они должны умереть худшей смертью.       — Я могу подготовить место в подвале, — предложил альтернативу лорд Болтон. — А там, Вы можете использовать любые приспособления, что найдете. Обычно я предпочитаю сперва лишать достоинства, а потом чести.       Эйгон кивнул. Оба замолчали, не прерывая зрительного контакта. Фиолетовые глаза изучали серые. Немой вопрос, возникший в голове Ройса Болтона, не был произнесен вслух. Он понимал, что столь скорый визит короля Вестероса нёс за собой определенные последствия, учитывая, что виделись они впервые. Оба молодые, имеющие семьи, наследников и амбиции, — как думал Ройс Болтон. Темноволосый, с крупными кудрями у лица, глава дома Болтонов, высокий ростом, сильный и мстительный. Поднявшись с места, он шепнул что-то одному из стражников и снова опустился на стул; тот вышел и несколько всадников покинули замок. На чутье оставалось полагаться идиоту, а Ройс Болтон им не был. Шептунов не имел, с ведьмами не якшался, но в рукаве хранил более опасные карты. Тайны, наполняющие его историю, оставались тайнами, о которых шептались под каждой юбкой в Гавани. Но, если бы, Эйгон пожелал убедиться в их правдивости, лорд Болтон с удовольствием предоставил бы королю такую возможность.       Солнечный Огонь всё еще был тревожен: осматривался по сторонам, пугая юных слуг своими большими глазами и запахом паленой плоти изо рта. Заметив это, голову лорда Болтона посетила идея, и он первым прервал молчание.       — Чем питается Ваш дракон? — спросил Ройс. — У нас есть с десяток лишних овец. Расплодились, гады, — не уследив за языком, выругался Ройс. — Он может их съесть.       — Вы пытаетесь выслужиться? — криво усмехнулся Эйгон.       — Пытаюсь быть гостеприимным, Ваше величество, — поправил его лорд Болтон. — Раз уж вы отказались от вина. В угощении уступите мне.       — Ваша взяла, — ответил Эйгон и поднялся с места.       Лорд Болтон провел Эйгона через один из запасных коридоров, выходящих на задний двор, где было больше места. Отара овец кормилась вблизи конюшни. Дракон с легким свистом опустился позади них, склонив голову перед Эйгоном; тот нежно погладил его по носу и произнес:       — Issi ao merbugon? Ziry iksos ry aōhon.              Дракон издал довольный рык и потерся носом о ладонь хозяина; лорд Болтон понял, — пора. Слуги выпустили блеющих барашков, молоденьких овечек и тех, что крупнее. Солнечный Огонь облизывался, скользя языком по заостренным кончикам клыков, а когда животные подошли вплотную, застрявшие между хищником и стеной, он распахнул пасть и схватил несколько овец, брызгая кровью на траву. Эйгон не отвернулся, продолжая стоять подле зверя, держа руку на его спине; в то время как Ройс Болтон с восхищением наблюдал за разворачивающейся перед ним сценой. Блеянье последних овец утопали в глотке дракона, а лорд Болтон всё дивился невероятной силе Таргариенов. Он впервые видел такое громадное, величественное и одновременно жестокое существо. При мысли завоеваний верхом на этом звере, могуществе, твердости воли его хозяина, короля Эйгона, у него вскипала кровь. Он понимал, что Таргариены и Болтоны были далеки друг о друга, как в традициях, так и порядках Домов, но тем не менее, ощущал знакомый трепет, смотря на Эйгона. Быть может, в этом и заключалась валирийская магия, — подчинять? Ройс Болтон не жалел о скоте, который мог бы пригодится Старкам; он четко решил, что зелёное одеянье ему к лицу.       — Надеюсь, союз наших домов будет долгим, — неожиданно для себя произнес Ройс. — А наследники укрепят его.       — Согласен, — ответил Эйгон. — Спасибо, что приняли. Ваша помощь была решающей для меня, — он замолчал, надевая шлем, — и Королевства.       Они распрощались кивками. Каждый из них сделал выводы по поводу друг друга, но имелся общий, — оба получили выгодное положение. Эйгон Таргариен заручился поддержкой дома Болтонов, одного из сильнейших на Севере, уступающего лишь Старкам, пока что. Ройс Болтон окрылился надеждой о долгожданном взятии Винтерфелла. Наконец цель, к которой он стремился с рождения, вынашивая планы о вторжении, злясь на родителей, что некогда склонили колено перед Старками и лишились голов; была на расстоянии вдоха. Он подумал помолиться за такую радостную весть, но усмехнувшись, прогнал наваждение бокалом вина. И раз Барбе выпала честь скрепить их сделку, лорд Болтон на пару с женой подготовят её как следует, чтобы она не разочаровала королевского сына. Хотя как она могла? Любимица Ройса Болтона была самой младшей и единственной девочкой из троих детей. Девочке только стукнуло четыре года, но она уже была смышленой с хитрыми серыми глазами.       Ройс отпил вина и подозвал к себе жену, вовлекая в долгий, любовный поцелуй. Владения Болтонов скрылись за спиной Эйгона. На смену пришли поля, с густой, полноводной синей рекой. Дышалось легче, а ветер северных земель приятно жёг щёки.       — īlon jikagon lenton, — сказал король, вспоминая о сестре-жене Хелейне, которая, наверное, места не находила себе от горя. Он забеспокоился, что мать так и не навестила её, запершись в своих покоях и тронувшись рассудком, следом за дочерью.       Тишину воздуха пронзил внезапный свист, отвлекая от размышлений. Эйгон вздрогнул, но ласково погладил зверя по чешуе, успокаивая его в первую очередь, — Nyke kesīr, issa valonqar, — произнес он. Что это было? Выстрел? Он оглянулся, но увидел лишь туман, покрывающий местность. Прозвучал второй свист. Солнечный огонь содрогнулся в отчаянном крике. Ранение пришлось в правое крыло, впившись острием прямо мякоть между ребрами. Дракон перевернулся и стремительно полетел вниз.