Строчки на волнах

— А какой у вас сегодня отмечать праздник?

— Старый новый год!

— Я плохо понял.

— Old New Year!

— What?!

— Да е-мое.

Январь оказывается слишком снежным даже для Арктики, снегоуборочных машин в городе оказывается катастрофически мало. Маленький город задыхается в белой буре. — Я думал в этом городе пробки только в бутылках, — Бизон возвращается обратно в машину. — Командир, там впереди нихрена не видно. — Похоже, надолго встали, — Батя зевает. — У тебя что-то перекусить есть? Бизон с довольным видом достает из рюкзака завернутые в фольгу бутерброды. К ним добавляются две поломанные плитки шоколада от Умы. Несколько мандаринов от Кота, и что удивительно, бутылка шампанского от Багиры. — Праздник же, старый новый год, — женщина пожимает плечами на немой вопрос командира. — Точно! — счастливый Бизон начинает теребить Джона, перевербованного агента иностранный разведки, который по сути и стал причиной того, что они сейчас стоят в пробке. Джон хорошо владеет русским языком, но понять Бизона не может. Понимая всю абсурдность ситуации, а также перспективы на ближайшую ночь, адмирал съезжает с дороги. Ума с Багирой каким-то немыслимым образом соображают стол прямо посреди их микроавтобуса. На котором помимо скудной закуски невесть откуда берется еще и бутылка коньяка, а также стаканчики, и даже салфетки. Джон категорически не понимает происходящего, но уверено делает вид, что ему все ясно. Правда периодически интересуется у Умы, какие еще праздники в России отмечается дважды. — Восьмое марта по женскому календарю и по мужскому. Первое мая, которое длится до девятого мая, — Булатов едва успевает перебить Лесю, риск того, что их агент съедет с катушек до того как его довезут до базы совсем не привлекает, особенно с учетом того, что сдать его надо лично Пригову. Пробка к городу потихоньку рассасывается, но бойцов этот факт привлекает, лишь когда пустеет бутылка. — Командир, ну, грех не продолжить. — Черти! А если ГАИ? — Бать, какое ГАИ? Ты погоду видел…?