Ошибки исправим мы, книги читая

***

Руки тряслись, но причина была непонятна. Се Лянь ощущал тревогу в груди, не находя ее причин и слов, чтобы объяснить Хуа Чэну свое состояние. Принц просто молчал, закрываясь в оружейной и отдавал себя всего медитациям, чувствуя, как духовная сила растет. Однако, сколько бы дней он не находился в одиночестве, Хуа Чэн почти всегда сидел под дверью своей оружейной, боясь, что очередной приступ одолеет его Принца. — Ваше Высочество. Постойте. — Цинсюань нагнал Се Ляня, когда тот вновь направлялся в сторону оружейной. Состояние Принца волновало Повелителя Ветров, который чувствовал, как они с другом отдалились, совсем не разговаривая друг с другом наедине. — Ваше Превосходительство, что-то произошло? — Принц остановился, с волнением смотря на Цинсюаня, сетуя, что его отвлекли от планов. — Нет. нет, ничего не произошло. Почти ничего. Се Лянь, я бы хотел пригласить тебя выпить чаю в главном зале. Признаться, я переживаю. Ты сильно закрылся от всех нас. Я знаю, что тебе нелегко сейчас, но прошу, поделись со мной. — Тихий голос младшего Ши прозвучал, как гром среди ясного неба. Принц напрягся, чувствуя толику стыда из-за того, что заставил близких людей переживать. Однако, тут уж появляется другой вопрос. А близкие ли они? С учетом отношения Се Ляня, его закрытости и отстраненности, возникало множество вопросов. — Я… прости. Я не хотел заставить вас переживать. Это ведь мои проблемы. Вам хватает своих, а я не хочу стать одной из них. — Сжав кулаки, Принци почувствовал, как ногти впиваются в ладонь и эта легкая боль помогала ему не терять самообладание. — Ты никогда не станешь для нас проблемой, гэгэ. — неожиданное появление демона застало врасплох обоих Небожителей. Прижав к себе возлюбленного, Хуа Чэн поцеловал его в висок, лучезарно улыбаясь и подмигнув Повелителю Ветра, подхватил обоих под локоть, ведя в главный зал. — Ваше Высочество, вы решили наконец присоединиться к нам? Я рад. Ваш затворнический образ жизни заставил нас всех переживать. Не делайте так больше. — улыбнувшись Принцу, Хэ Сюань приобнял Повелителя Ветров, передавая книгу Повелительнице Луны. — У нас был довольно долгий перерыв. Думаю, нам стоит продолжить чтение и раскрыть все тайны этой истории. — Открывая новую книгу, Небожительница дождалась пока все займут свои места и приступила к чтению.

—«»—

Се Ляня будто резко выдернули из мира грёз. Весь в холодном поту от испуга, он рывком сел и закрыл лицо ладонями. Причиной такого пробуждения был сон. Там, во сне, принц видел, как его родители покончили с собой, повесившись на потолочной балке. А сам Се Лянь, наблюдая столь ужасающую сцену, не испытал никаких эмоций, не проронил и слезинки, только отупело приготовил для себя белую шёлковую ленту, чтобы сделать то же самое. Когда принц уже взялся за петлю и просунул внутрь голову, ему в глаза бросилась фигура в белых одеждах и маске Скорби и радости, которая холодно усмехнулась в его сторону. Испугавшись, принц ощутил, как затягивается лента на шее, на него накатил приступ удушья… и он пробудился.

—«»—

— Нет. стойте. Я не хочу. Я знаю, понимаю о чем эта книга. Я не смогу. — Се Лянь встал со своего места, пятясь назад и ощутив, как уперся в стену, сполз на пол, прижимая ноги к груди. Воспоминания волной накрыли сознание Принца, уничтожая ту стену, которую он сумел выстроить между всем плохим и хорошим, что происходило с ним. Полностью посвящая себя настоящему и тому хорошему, что с ним случается, Се Лянь и думать забыл о том, что в прошлом его преследовали такие ужасные моменты. — Ваше Высочество, тише. Мы здесь. Мы рядом с тобой. Прошу тебя, верь. Мы не позволим никому сделать тебе больно вновь. Все то, что будет описываться далее, в прошлом. — Хуа Чэн не знал, какие слова сейчас подобрать, но искреннее сердце демона, что и вовсе не билось в груди, защемило, причиняя огромную боль. Пытаясь подойти к Се Ляню ближе, Собиратель Цветов никак не ожидал, что Жоэ, вырвавшаяся из рукава Принца, выстроит вокруг щит, не позволяя никому приблизиться. — Оставь его. Его Высочество ушел глубоко в себя и боюсь, как бы мы не старались, достучаться до вновь разрушенного сознания невозможно. Пусть сидит. Главное, что он рядом и мы видим, что цел. — Советник Мэй смотрел на своего ученика с грустью, чувствуя себя бесполезным из-за бездействия. — Разве мы не можем сделать совсем ничего? Почему все происходит именно так? Почему с ним? — Фэн Синь подошел ближе, кладя руки на барьер и чувствуя, как глаза вновь слезятся, поджал губы. — Мы должны его защитить. И речь не только о Безликом Бае. Даже от прошлого. Он не заслужил всего этого.

—«»—

За окном уже рассвело, снаружи послышался крик: — Ваше Высочество! Ты проснулся? Се Лянь, не задумываясь, отозвался: — Проснулся! С трудом отдышавшись, он наконец осознал, что спал вовсе не на кровати, а прямо на полу, на охапке соломы. И хотя подстилка оказалась довольно толстой и мягкой, всё же принцу было неудобно спать на ней. Он по-прежнему не мог привыкнуть к такой простой обстановке. Разумеется, ночевал он не на постоялом дворе и не во дворце, а лишь в разрушенной кумирне, когда-то посвящённой наследному принцу Сяньлэ, во внутренних чертогах, опустевших после погромов.

—«»—

— Люди поистине жестоки. Пока они получают то, что хотят, ты для них герой и лучшее существо во всех трех мирах, но стоит попасть в западню, претерпеть поражение, как для них ты прокаженный. — Генерал Пэй скривился, сжимая кулаки. Такое поведение смертных злило Небожителя, однако сущность людей такова. Их не изменить.

—«»—

Снаружи Се Ляня только что окликнул Фэн Синь. Ранним утром он ушёл добыть съестного и сейчас поторапливал принца идти завтракать. Се Лянь ещё раз отозвался и поднялся на ноги. Удушье, которое принц испытал во сне, было настолько реалистичным, что он невольно дотронулся до своей шеи. Изначально желая лишь убедиться, что на ней нет никакой белой ленты или же смертельной раны, Се Лянь немало удивился, когда нащупал нечто иное. Вначале его постигло потрясение, принц кинулся к брошенному на пол зеркалу, поднял, заглянул… Белоснежную шею опоясывал чёрный обруч. Теперь Се Лянь наконец успокоился и вспомнил. Проклятая канга.

—«»—

— Известно ли, почему именно на шее была расположена Проклятая Канга Его Высочества? - Циин вопросительно взглянул на Се Ляня, что до сих пор выглядел, словно человек, потерявший душу. — Проклятая Канга Се Ляна запечатывает не только силы, но и дарит ему бессмертие. Именно поэтому, она находилась на шее. - Советник потер виски, прикрывая глаза. — Вот как. Но почему Владыка решил подарить Се Ляню бессмертие? Почему не поступил с ним так же, как с остальными? - Повелительница Луны прекрасно знала ответ на свой вопрос, однако, видя сопротивление Его Высочества, которое было и в прошлом тоже, этот вопрос был интересен и очень важен.

—«»—

Фэн Синь и Му Цин уже ждали здесь. Первый принёс на завтрак ещё горячие маньтоу, второй как раз неторопливо поедал свою порцию. Фэн Синь протянул Се Ляню две булочки, но тот, поглядев на грубую пищу из белого сухого теста, совсем не почувствовал аппетита, поэтому покачал головой и отказался. — Ваше Высочество, — сказал Фэн Синь, — утром всё-таки нужно что-то поесть, ведь то, чем мы собираемся сегодня заниматься, потребует немалых усилий. Му Цин, даже не поднимая глаз, согласился: — Ага! Кроме этой еды, ничего другого у нас нет. Сколько ни падай в голодные обмороки, а только этим и сможешь подкрепиться. Фэн Синь вытаращил на Му Цина глаза: — Ты как разговариваешь?

—«»—

— Что тогда, что сейчас. Вы не меняетесь, Генерал Сюаньджень. - Вздохнув, произнес Повелитель Огня. — Все в прошлом. Сейчас, взаимоотношения с близкими людьми для меня важнее собственной жизни. - Му Цин взглянул на подавленного Фэн Синя и улыбнулся тому.

—«»—

— Идём. Ещё неизвестно, получится ли сегодня найти какую-нибудь работёнку. В прошлом Се Ляню, как золотой ветви с яшмовыми листьями, а позднее как небесному божеству, не было нужды заботиться о мирском. И конечно, не требовалось печалиться о средствах к существованию. Теперь же… Назвать его наследным принцем? Но ведь государства Сяньлэ больше не существовало. Сказать, что он — божество? Но ведь его низвергли с Небес. В целом сейчас он ничем не отличался от простого смертного, и разумеется, ему приходилось думать, на что и как жить дальше. Главным заработком для людей, идущих по тропе самосовершенствования, вполне логично, были ловля демонов и проведение магических обрядов. Но ведь не каждый день под руку подворачивается нечисть или желающие совершить обряд. Поэтому чаще всего Се Ляню, Фэн Синю и Му Цину приходилось заниматься каким-нибудь мелким трудом, к примеру, подряжаться разгрузчиками повозок или посыльными. Но даже за такой незначительный заработок иногда приходилось побороться, и не всегда удача улыбалась им. Времена настали такие, что бездомного бродячего люда стало слишком много. Бедняки брались за любую работу, даже денег не требовали, готовы были трудиться за маньтоу и полчашки риса. У такой толпы разве можно что-нибудь отобрать? А даже если и получилось бы, Се Лянь, стремясь к справедливости, вполне был способен решить, что кому-то эта работа нужнее, чем им. Сегодня так и получилось — прошатавшись по улицам полдня, они снова остались ни с чем.

—«»—

— Вам пришлось очень тяжело. То, что вы смогли продержаться - достойно уважения. - Повелитель Огня кивнул двум Генералам Юга. Однако, ни один из них никак не отреагировал, не сводя взгляда с Наследного Принца.

—«»—

Тогда Му Цин предложил: — Если ничего другого нам не остаётся, может, попробуем устраивать представления? Се Лянь тоже задумался об этом, но ещё ничего не ответил, когда Фэн Синь, глядя на выступающих бойцов, возразил: — Что ты городишь? Как можно позволить Его Высочеству, в ценности приравненному к золоту, заниматься подобными вещами? Му Цин закатил глаза и ответил: — Мы уже и кирпичи таскали, чем это отличается от уличных представлений? — Тогда мы полагались на собственную силу, чтобы заработать на пропитание. Но выступления на публику — это ублажение чужих прихотей, когда над тобой смеются. Разумеется, это совершенно другое! Как раз в этот момент скачущий и кривляющийся шут комично упал, чем вызвал громкий хохот толпы, затем вновь вскочил, раскланялся и бросился подбирать мелкие монеты, посыпавшиеся в награду. При виде такого в душе Се Ляня зародилось неприятие, он помотал головой и отказался от идеи с «уличными представлениями». Му Цин же, видя его реакцию, предложил: — Ладно. Тогда давайте что-нибудь заложим. Фэн Синь ответил ему: — Мы уже и так много чего заложили, иначе бы не продержались до сего дня. Остальное закладывать нельзя.

—«»—

— Я даже не представляю, что вам пришлось испытать в то время. Почему вы не обратились за помощью к кому нибудь из Небожителей? Как бы там ни было, среди Небесных Чиновников должны были быль друзья. - Цинсюань недоумевал. Почему же они, претерпевая такие трудности, оставались с ними один на один. — Друзья? О каких друзьях вы говорите? В то время, когда Его Высочество был Небожителем, друзей не было. Была зависть, лобзания и игра. Никому не было дело до него и его проблем. Когда он был выгоден, все были рядом. Стоило ему упасть, они лишь насмехались. - Фэн Синь презрительно уставился в сторону. Эти воспоминания делали больно даже ему. Чего уж говорить о его Высочестве.

—«»—

Фэн Синь и Му Цин тем временем вошли в хижину и потушили огонь. Государыня, не смея отнестись беспечно к словам сына, отправилась в дальнюю комнату, чтобы поговорить с мужем. Фэн Синь вышел к принцу и тихо спросил: — Ваше Высочество, ты не желаешь проведать Его Величество? Се Лянь покачал головой: — Нет. Двое, отец и сын, первый — правитель погибшего государства, второй — низвергнутый бог. Поистине трудно судить, чья жизнь оказалась более бессмысленной, кто в большей степени потерял лицо. Если кому-то непременно понадобилось бы посадить их друг напротив друга, разговора бы всё равно не получилось, они бы просто молча обменивались взглядами. Поэтому, если встречи можно избежать, то лучше так и поступить. Се Лянь громко позвал: — Матушка, соберите вещи, мы сегодня же покинем эти места. Вечером вернёмся за вами. А пока оставим вас. Государыня тут же выбежала из хижины. — Мой сын, ты уже уходишь? Так долго не приходил повидаться с нами, почему же не останешься? — Мне нужно заниматься тренировками. На самом деле принц собирался поискать работу. Иначе им не удастся прокормить столько ртов. — Ты сегодня позавтракал? — спросила государыня. Се Лянь покачал головой. Сейчас в желудках троих молодых людей было пусто. Государыня сказала: — Это хуже всего для здоровья. Как хорошо, что я только что сварила целый котёл каши. Скорее заходите, поешьте.

—«»—

— Признаюсь честно. Я бы многое отдал, дабы Се Лянь и Государыня вновь встретились. Ее еда была так же ужасна, как и еда Его Высочества. Однако, это было чем то родным. - Му Цин вздохнул, садясь на полу рядом с барьером Принца.

—«»—

Се Лянь, неся на спине корзину с землёй, тихо спросил: — Ты ещё держишься?.. Может, присядешь в сторонке, отдохнёшь? Му Цин же сказал самому принцу: — Это тебе лучше посидеть в сторонке и отдохнуть. Се Лянь ответил: — Не нужно. Я вполне справляюсь. Му Цин закатил глаза: — Лучше бы не справлялся. Одежду запачкаешь, а мне стирать. Я скорее соглашусь сделать работу и за себя, и за тебя. Кто-то неподалёку прикрикнул: — Работайте добросовестно, без разговоров! Не отлынивать! Или не хотите деньги получить?

—«»—

— Я уверен, что заплатили вам просто копейки. - Вздохнул Повелитель Огня. — Нам не оставалось ничего. Жить на что-то надо. - Рявкнул Фэн Синь.

—«»—

Се Лянь, приподняв голову, спросил: — Что это за статуя? Му Цин, тоже бросив взгляд, ответил: — Наверное, новое божество, которое будет покровительствовать этому месту. Се Лянь замолчал. В былые времена, вне всяких сомнений, люди первым же делом избрали бы в качестве покровителя статую наследного принца. Но теперь неизвестно, какое божество они выбрали. Скорее всего, Цзюнь У, а может, какого-то новоиспечённого небожителя. Се Лянь полежал ещё немного, но в конце концов всё-таки не выдержал и решил посмотреть, кто же занял его прежнее место. С трудом поднявшись, принц протиснулся через толпу. Каменное изваяние стояло к нему спиной, лица не было видно сразу, но, кажется, статуя изображала коленопреклоненный образ. Тогда Се Ляню стало ещё любопытнее, какого же бога изобразили в такой позе? Принц обошёл толпу с другой стороны и вновь приблизился к статуе. Однако от одного взгляда на неё в голове принца всё опустело. Черты лица статуи повторяли его собственный облик! Изваяние поставили на землю, и тут же кто-то бесцеремонно похлопал каменного Се Ляня по голове со словами: — Ну наконец-то притащили. Этот проклятый сосунок ещё и таким тяжёлым оказался! — Для чего нам здесь такая статуя? Непомерно уродливая. Не могли выбрать Владыку Шэньу? А ведь это же тот самый… — Тот самый, точно! Сейчас в народе говорят — кто ему поклонится, того постигнет неудача. Неужели посмеете ему поклоняться? Ещё и специально принесли… — Ничего вы не понимаете! Поклониться духу поветрия в самом деле — к несчастью. Но эта статуя не для того создана, чтобы ей кланяться, а чтобы на неё наступать. А кто попирает ногами духа поветрия, тот ведь, напротив, заслуживает благословения и удачи на веки вечные! Остальные немедля осознали смысл сказанного и поддержали: — Замысел прекрасный, просто отличный!

—«»—

В зале воцарилась тишина. Ситуация вызвала неоднозначные эмоции у всех присутствующих и лишь Хуа Чэн, сжав кулаки, смотрел в одну точку ненавистным взглядом, коря себя за то, что в годы существования Сяньлэ был всего лишь слабым солдатом. Его помощь, пусть она и была чем то непомерным для него самого, была не к месту и самым отвратительным было как раз то, что за все время, что Его Высочество рядом, он ни разу не обвинил демона в его слабости. Хуа Чэн жалел. Искренне ненавидел себя и всех тех, кто стал причиной страдания его возлюбленного. Ярость, рождавшаяся в его взгляде, заставила радужку глаза окраситься красным, а пустая глазница наоборот засветилась ярким светом, что ослеплял даже тех, кто находился поодаль. Демоном становятся по самым разным причинам. Собиратель Цветов стал таким из-за своего высочества и именно ярость, что поглощала душу демону, смогла пробудить в нем нечто извне. Что-то новое, что доселе было неизведанным ни для единого существа всех трех миров. Почувствовав резкую боль в пустой глазнице, Хуа Чэн зажмурился, опираясь рукой о стол. Случившееся далее, повергло в шок всех. Из обоих глаз демона потекла кровь. Боль становилась невыносимой все больше с каждой секундой и не выдержав, демон взвыл, падая на пол, желая просто вырвать себе единственный глаз и не чувствовать этого. — Хуа Чэн! - Пэй Мин и Хэ Сюань тут же подскочили со своих мест, подбегая к демону. Хватая того за плечи, они попытались приподнять и усадить на стул, однако, стоило им коснуться его, как даже сквозь одежды они ощутили жар его тела. — Что за черт! Да помогите же кто нибудь! - Пэй Мин потихоньку начинал паниковать, ужасно переживая за жизнь друга, но буквально через мгновение, к ним подошел Советник Мэй, кладя руки на плечи демона и Небожителя. — Не нужно его трогать. И переживать тоже. Что-то подсказывает мне, что я знаю о происходящем. - Присев на корточки перед Демоном, Мэй Няньцин приподнял того за подбородок, заглядывая в единственный глаз. — Потерпите, Собиратель Цветов. Еще немного и вам полегчает. Все случилось ровно так, как и сказа Советник. Через несколько минут, боль исчезла, а глаза демона приобрели золотой цвет. Хуа Чэн не менял свой облик, но сейчас, на данный момент, он видел обоими глаза, но второй, что находился в ранее пустой глазнице, был фантомным. Прилив сил, который он ощутил, в некоторой степени пугал. Все то могущество, что плескалось в нем ранее и то, что он чувствовал сейчас - кардинально отличались друг от друга. — Сань Лан.. что произошло? Что с тобой произошло? - из-за переполоха, случившего с Хуа Чэном, никто не утратил внимания на Принца, что с ужасом наблюдал за состоянием возлюбленного. — Гэгэ, слава чертовым богам. Ты пришел в себя. - кладя пальцы на запястье Принца, Хуа Чэн проверил его состояние и убедившись, что угрозы для его здоровья нет, прижал к себе, множество раз целуя в висок. — Я переживал. Гэгэ, что бы ни случилось, помни. Я рядом. Не нужно уходить в себя и переживать все в одиночку. У тебя вокруг столько людей, которым не все равно. Просто, открой свое сердце и доверься нам. —Ваше В.высочество. - Фэн Синь оказался рядом тут же, как услышал голос Принца. Все присутствующие вздохнули с облегчением. Отдалившись от Хуа Чэна, Се Лянь почувствовал, как его тут же обнял Фэн Синь и слегка улыбнувшись, приобнял его в ответ. — Ваше Высочество, мы безмерно рады, что вы пришли в себя. Давайте же продолжим чтением. - Произнес Советник, кивая Повелительнице Луны.

—«»—

Помолчав, Се Лянь со вздохом произнёс: — Идёмте. Отыщем повозку, чтобы забрать матушку и отца. Сегодня мы должны покинуть этот город. Фэн Синь отозвался: — Хорошо. Они вдвоём прошли ещё немного, когда вдруг заметили, что Му Цин не последовал за ними. Се Лянь обернулся и в недоумении позвал: — Му Цин? Тот долго молчал, прежде чем заговорить: — Ваше Высочество, я хочу сказать тебе кое-что. Се Лянь: — Что? Фэн Синь нетерпеливо перебил: — Что у тебя опять случилось? Сказано же, никто с тобой не спорит. Чего тебе ещё надо? Му Цин ответил: — Я хочу уйти.

—«»—

— Так вот как это было. Генерал Сюаньчжень, вы избрали не самый подходящий момент. - Повелитель Огня вздохнул, обращаясь к Му Цину. — Я знаю. Я просто сделал то, чего не следовало тогда. Я корил себя неоднократно, Ваше Высочество. Прошу, прости меня за то, что бросил тебя в тот день. Ушел, оставляя один на один со всеми трудностями. Вас обоих. - Му Цин опустил взгляд, в который раз стыдясь смотреть на Принца. — Все в прошлом. Нужно смотреть на это с иной стороны. Никто не знает, как бы сложилась ваша жизни, если бы вы остались рядом со мной. Я рад, что вы сумели тогда найти свой путь и сейчас, являетесь сильными Богами Войны. - Его Высочество улыбнулся. — Как бы там ни было, эти двое тебе и в подметки не годятся, гэгэ. - Тут уж все присутствующие тихонько засмеялись, осознавая двусмысленную сторону этой шутки.

—«»—

Ещё до того, как он произнёс эту фразу, Се Ляня смутно посетило нехорошее предчувствие. Но когда слова прозвучали вслух, принц всё-таки на миг задержал дыхание. Фэн Синь даже решил, что ослышался: — Что? Что ты сказал? Му Цин выпрямился, устремил на них решительный взгляд обсидиановых глаз и совершенно спокойно сказал: — Прошу Ваше Высочество дозволить мне Вас покинуть. Фэн Синь возмутился: — Покинуть? Но что будет с Его Высочеством, если ты уйдёшь? Что будет с Их Величествами? Му Цин открыл рот, потом опять закрыл, и в итоге всё же произнёс: — Прошу меня простить. Я ничего не могу поделать. — Погоди, а ну объясни, что значит «ничего не могу поделать»? — Их Величества — родители Его Высочества. И у меня тоже есть мать, которая нуждается в моей заботе. Я не могу сказать ей, что пошёл помогать другим людям и чужим родителям, и потому должен оставить собственную мать. Поэтому прошу Ваше Высочество войти в моё положение. Я не могу больше следовать за Вами. Се Лянь почувствовал головокружение и прислонился к стене. Фэн Синь со злостью в голосе спросил: — Это истинная причина? Почему я раньше такого от тебя не слышал? — Это лишь одна из причин. Ещё одна состоит в том, что, как мне кажется, мы сейчас находимся в тупике. И по поводу того, как выбраться из тупика, наши мнения разнятся. Простите за прямоту. Но если так пойдёт и дальше, мы застрянем в этом тупике ещё на десять тысяч лет. Поэтому… наши пути расходятся, и строить планы вместе бессмысленно. Фэн Синь от злости даже рассмеялся. Потом кивнул и обратился к Се Ляню: — Ваше Высочество, ты это слышал? Помнишь, что я тебе когда-то сказал? Если тебя низвергнут, он наверняка сбежит первым. Ну вот — я не ошибся! Му Цина, кажется, немного рассердили эти слова, однако голос по-прежнему звучал ровно: — Попрошу не винить меня. Я лишь сказал правду, по-честному. У каждого свои мотивы. Никому не предопределено от рождения стать истиной всего человечества, центром всего мира. Может, тебе и нравится, когда твой мир крутится вокруг кого-то, но другие могут считать иначе. — И где ты только берёшь все эти душещипательные отговорки? Слушать лень. Что, не можешь прямо сказать «я позабыл о долге и обо всём добре, которое мне сделали»? — Довольно! Стоило Се Ляню вмешаться, оба спорщика тут же замолчали. Принц отнял руку от лба, повернулся к Му Цину, некоторое время смотрел на него в упор, затем произнёс: — Мне не нравится заставлять других делать то, чего они не хотят. Му Цин поджал губы, стоя всё так же прямо. — Можешь идти, — добавил Се Лянь.

—«»—

— Ваше Высочество, Вы поистине великодушны. - с грустью произнесла Повелительница Луна. — Я был обижен. Спорить и отрицать данное бессмысленно. Однако, я не был тем, кто позволил бы себе удерживать кого-то во имя собственного блага. Он хотел уйти и я позволил ему. Спустя восемь сотен лет, я понимаю причины его поступков. - Принц улыбнулся и обернулся к грустному Му Цину. Не сумев больше видеть эту боль в глазах друга, Се Лянь встал и подойдя к нему, просто слегка приобнял. — Не кори себя. Ты сделал так, как было лучше для своей семьи. Я не виню и никогда не винил. — Ваше Высочество, ты… ну почему ты такой? - Се Лянь усмехнулся, уже в который раз слыша эту фразу из уст Фэн Синя. — Если я потеряю себя и стану таким же, как наши недруги, кому будет от этого лучше? Мне? Нет. Поэтому, я всегда буду оставаться самим собой и пусть во всех трех мирах твердят, что ничтожество, мне неважно. Я знаю правду и этого вполне достаточно. - сказанное Принцем заставило всех Небожителей постыдно опустить глаза. Все они были теми, кто не зная его, порицали. Это низкий поступок для любого существа и именно сегодня, именно после этих слов Се Ляня, Небожители поняли, что один Его Высочество Наследный Принц лучше всех них.

—«»—

Се Лянь выдавил улыбку, но слова не шли на ум. Фэн Синь вновь поднялся и сказал: — Мы ведь собирались за Их Величествами? Я найду повозку, а ты подожди здесь. Се Лянь кивнул: — Спасибо тебе. Будь осторожнее. Фэн Синь хмыкнул «ага» и ушёл. Се Лянь тоже встал и немного прошёлся вдоль берега. Он всё ещё чувствовал себя слегка потерянным, как будто всё это происходит не наяву. Уход Му Цина стал для него настоящим потрясением. Во-первых, принц никогда не думал, что настолько близкий человек может вот так просто уйти, лишь сказав пару слов. Во-вторых, Се Лянь верил, что бывает «навсегда». Например, что существуют друзья, которые навсегда, которые не предадут, не обманут, не разорвут отношений. Может случиться, что они расстанутся, но ни в коем случае не по той причине, что «стало слишком тяжело, и дальше так жить нельзя». Как в сказках о героях и красавицах, о союзах, заключённых на Небесах, когда двое должны быть вместе навсегда, на веки вечные. А если уж разлука настигает их, то лишь по какой-то страшной, непреодолимой причине, к примеру, из-за смерти. Но никак не потому, что герой любит мясо, а красавица — рыбу, или же герой недоволен тем, что красавица слишком расточительна, а красавице не по душе дурные привычки героя. В одно мгновение потерять землю из-под ног, пролететь десять тысяч чжанов, упасть и обнаружить, что ты до сих пор в мире людей. Ощущения поистине не самые приятные. Принц так и брёл куда глаза глядят, и вдруг ему навстречу выплыло множество сверкающих золотых звёздочек. Тогда Се Лянь наконец опомнился, пригляделся и увидел, что это разукрашенные фонарики плавно покачиваются на поверхности воды, несомые речным течением. На берегу смеялись и играли с фонариками маленькие дети. Се Лянь вспомнил: «А, сегодня Праздник призраков».

—«»—

— Гэгэ, кажется, назревает и наша встреча. - переплетая пальцы с Принцем, Хуа Чэн поцеловал тыльную сторону его ладони и мягко улыбнулся. — Лучшее событие в моей жизни. - улыбнувшись в ответ, произнес Принц.

—«»—

В монастыре Хуанцзи на Праздник призраков всегда устраивали торжественный магический обряд, который ожидали загодя, забыть о столь важном событии было невозможно. Но сегодня утром принц даже не вспомнил о празднике. Он покачал головой и направился дальше. Неожиданно впереди раздался голос: — Дитя, хочешь купить? Голос явно принадлежал дряхлому старику, от него веяло недобрыми намерениями. Се Лянь инстинктивно почуял — дело нечисто — и тут же посмотрел туда, откуда шёл звук, увидев на дороге перед собой двоих детишек, которые только что резвились у речки. Дети, обнимая свои фонарики, с любопытством, но в то же время и с опаской на что-то смотрели. Перед ними на обочине дороги в темноте сидел человек. Кажется, какой-то старик в чёрном одеянии, настолько грязный, что сливался с чернотой ночи. Держа в руках разукрашенный фонарь, он вкрадчиво обратился к детям: — Мой фонарик совсем не таков, как ваши. Это редкое сокровище, зажжёте его, загадаете желание — и оно непременно сбудется. Детишки, пока не решив, верить или нет, спросили: — П-правда? Старик ответил: — Ну конечно. Глядите. Внутри фонарика в его руках, совершенно очевидно, не горел фитиль. Однако внезапно вещица зажглась красным светом, появившимся неизвестно откуда. И несколько таких же фонариков, разложенных на земле вокруг старика, тоже отозвались — тусклое зелёное свечение то появлялось, то исчезало, создавая картину весьма и весьма загадочную. Для детей это выглядело диковинкой, Се Ляню же всё стало ясно. Какое ещё редкое сокровище? Это ведь мерцание мёртвых людских душ! Внутри фонариков наверняка были запечатаны призраки, поэтому они и испускали зловещий свет сами по себе. Ну а этот старик — совершенно точно заклинатель-дилетант, не принадлежащий ни к каким школам, который где-то наловил стайку невезучих неприкаянных душ и заточил их в самодельные фонарики. Дети по незнанию захлопали в ладоши от радости и даже принялись шарить по одёжкам в поисках денег, поэтому Се Лянь поскорее подошёл к ним и предостерёг: — Не покупайте ничего. Он вас обманывает. Старик вытаращился на него: — Эй, паршивец, что ты такое болтаешь?! Се Лянь без обиняков заявил: — Это вовсе не сокровище, а колдовской предмет. Внутри спрятан призрак, и если вы поиграете с ним, то этот призрак впоследствии будет преследовать вас повсюду.

—«»—

— Иногда, я не могу подобрать слов, чтобы описать всю низость человеческих поступков. Это ж надо было до такого додуматься. Уму непостижимо. - Пэй Мин потер виска, решая, что когда вся эта каша подойдет к концу, он с еще большим усердием возьмется за мир людей, справедливости ради, предотвращая такие ситуации. — В тот день, ощутил себя странно. Я не понимал, зачем влез, ведь более это не имело для меня никого значения. Однако, что-то внутри меня подсказало, именно так я и должен поступить. - Принц положил голову на плечо Хуа Чэна и прикрыл глаза, чувствуя, как демон аккуратно касается его волос.

—«»—

Они ещё некоторое время поторговались, и в конце концов пришли к согласию. Се Лянь, выкупив за свои жалкие гроши больше десятка демонических фонариков, принёс их к реке. Старик, схватив плату, сбежал, только его и видели. Принц уселся на берегу и принялся развязывать узелки на красных шнурках, которые сдерживали мелких призраков внутри фонариков. Отпуская пленников на свободу, Се Лянь заодно проводил для них простенький обряд упокоения. Подобно мелким звёздочкам, тусклые призрачные огоньки вылетали из фонарей. Эти новоиспечённые призраки погибли совсем недавно, ещё пребывали в бестолковом состоянии, собственного сознания не имели и были очень слабы, поэтому старик с лёгкостью их поймал. Выбираясь из разукрашенных фонариков, они вначале сгрудились вокруг Се Ляня и принялись летать вокруг него, временами даже задевая, будто прижимаясь к принцу. Се Лянь поднялся и тихо сказал им: — Летите, летите. Он мягко взмахнул рукой, как бы поднимая огоньки в воздух, и души стали взлетать выше, постепенно исчезая. Это и означало, что они «вернулись на небо». Се Лянь ещё долго стоял, глядя на звёзды, когда рядом неожиданно прозвучал тихий-тихий голос: — Ваше Высочество…

—«»—

— Я так полагаю, это ты? - Пэй Мин ткнул Хуа Чэна пальцем в плечо, хитро улыбаясь. — Я так полагаю, ты сейчас останешься без пальца. - парировал демон.

—«»—

Се Лянь застыл, потом сразу же повернулся на зов и обнаружил, что один маленький призрачный огонёк остался на земле, не поднялся на небо, не рассеялся искрами. Как видно, этот призрак оказался сильнее других — у него не только сформировалось сознание, он даже уже мог говорить. Принц подошёл и с интересом спросил: — Это ты только что меня позвал? Ты… меня знаешь? Кажется, огонёк очень обрадовался, что Се Лянь его заметил, — начал подлетать в воздухе вверх-вниз. Судя по голосу, он тоже был совсем юн: — Конечно, я знаю вас! Се Лянь вспомнил, что выглядит своеобразно, поскольку весь вымазан в грязи, и ему стало совсем неловко. Прикрыв рот рукой, зажатой в кулак, он хотел притвориться, что огонёк обознался. Но спустя мгновение серьёзно спросил: — Почему ты остался? Я ведь освободил вас от груза мирского. Неужели я что-то упустил в ходе обряда? Иначе почему после его проведения один огонёк остался? Но призрак, имени которого он не знал, подплыл к нему ближе, остановившись на почтительном расстоянии, и ответил: — Нет. Вы ни в чём не ошиблись. Просто я пока сам не хочу уходить, вот и всё. Се Лянь, подумав, спросил: — У тебя остались неисполненные чаяния? Что-то держит тебя здесь? Неизвестный призрак ответил: — Да. — Тогда… поведай мне, что тебя держит. Если это не очень трудное дело, я приложу все усилия, чтобы завершить его за тебя. За призраком по поверхности ночной реки заскользили три тысячи плавучих фонариков. — Человек, которого я люблю всем сердцем, всё ещё здесь, в этом мире.

—«»—

— Ох, Собиратель Цветов, вы поистине не только силой своей величественны, но и сердцем. Я впервые вижу того, кто будет любить другого человека на протяжении стольких лет и неизменно ждать, даже не будучи уверенным во взаимности своих чувств. Вы просто поразительная личность. - уже в который раз, проговорила Повелительница Луны. — Я готов на все лишь ради одного человека. Мой гэгэ достаточно настрадался. Еще один рывок и вся бесконечность будет нашей. - Новый цвет глаз демона выдавал искренность его эмоций и сейчас, они светились ярким светом, стоило в очередной раз взглянуть на Принца. — Сань Лан… — Гэгэ, без причины, до бесконечности. - прошептал Хуа Чэн, утирая одинокую слезу с щеки возлюбленного.

—«»—

Призрак сказал: — Честно говоря… возможно, у него не осталось обо мне воспоминаний. Мы даже почти не разговаривали. Се Лянь подумал: «Даже не разговаривали? Но раз так, почему она стала «той, которую ты любишь всем сердцем», которая держит тебя на этом свете? Что же это за необычайная красавица, что за великий дар Небес?» Подумав, принц всё-таки спросил: — И в чём же заключается твоё желание? Призрак ответил: — Я хочу защитить его. Часто у таких призраков посмертным желанием было нечто вроде «Я хочу сказать ей о своих чувствах», «Я хочу немного побыть рядом с ней», или даже более жуткое: «Я хочу, чтобы она отправилась за мной следом». Но «защитить»… Такое поистине встречалось редко. Се Лянь застыл в замешательстве и ответил: — Но ведь… ты уже не принадлежишь к этому миру! Призрак ответил: — И что же? — Если останешься по своей воле, не обретёшь покоя. Но призрака это совершенно не заботило: — Я согласен вовек не обрести покоя. Маленькая неприкаянная душа оказалась на редкость упрямой. Вообще-то подобные ему в девяти случаях из десяти становятся крайне опасными демонами. Но Се Лянь почему-то совсем не ощущал от этого призрака жажды убийства, так что беспокоиться не стал, только сказал: — Но если та, кого ты любишь всем сердцем, узнает, что из-за неё ты не обретёшь покоя, боюсь, это её опечалит, ведь она будет чувствовать за собой вину. Поколебавшись немного, призрак сказал: — Тогда я не позволю ему узнать, почему остался, и всё. — Если она будет часто видеть тебя, то рано или поздно поймёт. — А я не дам ему заметить, что оберегаю его, и всё. Тут и сам Се Лянь не выдержал — его сердце дрогнуло, растроганное речами призрака. Принц подумал: «Любовь, о которой он говорит, не просто слова». Блуждающие души для своих фонарей старик наловил на пустыре, бывшем поле брани. И этот призрак наверняка когда-то был молодым солдатом. Принц неторопливо произнёс: — Восстание разлучило тебя с твоей возлюбленной… Прости. Я не одержал победу. Неизвестный призрак ответил на это: — Умереть за тебя в бою — высочайшая честь для меня. Се Лянь в тот же миг застыл.

—«»—

— Для меня было и всегда так будет, Мое Высочество. Для меня честь просто находится подле тебя. - это откровения и тепло, что дарил ему Хуа Чэн, помогли Се Ляню на время залатать свою вновь изорванную душу. Не желая возвращаться в ту пучину кошмара, Принц, не стесняясь никого, перекинул руку демона на свое плечо и прижался к его боку, ощущая себя в полной безопасности.

—«»—

Се Лянь вдруг почувствовал, как обожгло и заволокло слезами глаза. — Прости, забудь об этом, — сказал он. Но пляшущее пламя призрачного огонька сделалось ярче, когда тот ответил: — Не забуду. Ваше Высочество, я навсегда останусь твоим самым преданным последователем. Се Лянь, с трудом сглотнув, произнёс: — У меня больше нет последователей. Вера в меня ничего хорошего не принесёт, а может, даже навлечёт беду. Знаешь, даже мой друг меня покинул. Неизвестный призрак, словно принося клятву, сказал: — Я не покину. — Покинешь. — Верь мне, Ваше Высочество, — непоколебимо произнёс призрак. — Я не верю. Он не верил никому, как не верил и самому себе.

—«»—

— Ваше Высочество, я даже не могу представить, что вам пришлось пережить. Вся эта боль и тоска, что скопились в вашей душе, просто невозможно стерпеть, находясь в одиночестве. Вы утратили веру не только в людей, но и самого себя. - Цинсюань выглядел подавленным, ведь читая и узнавая такие подробности о прошлом своего друга, трудно оставаться равнодушным. — Я предлагаю закончить на сегодня. Нам всем стоит задуматься над тем, что мы прочли и вернуться к тренировкам. - Пэй Мин покинул их первым.