Фальшивые бездельники

«Божественный меч Паньгу», являвшийся настоящим символом государя, за который боролись все игроки, был просто взят и брошен у подножия Горы Вепря. Чжоу Далэю казалось, словно его грудь насквозь пронзили мечом. Так вот что называется «разбитым сердцем»...¹ ¹ – В оригинале 扎心 [zhāxīn] – ранить душу, причинять страдания; вызывать грусть, печаль; тяжело на душе Группа интернет-зависимых подростков, помешанных на играх, чуть ли не бросилась к полицейскому, чтобы выхватить мышку из его рук, но оставшиеся крупицы здравого смысла удерживали их: «Нет, нельзя, это неприемлемо. Не нарывайтесь, вам все равно не одолеть его». Полицейский снова указал пальцем на монитор компьютера, где вокруг сияющего божественного меча Паньгу уже расхаживал вепрь: — Это всего лишь виртуальный реквизит. Я не против того, чтобы вы, подростки, играли в игры, но нужно же знать меру и иметь правильные ценности. А теперь продолжим тему гармоничного общества. Так вот, гармоничное общество... После получасовой идейно-воспитательной лекции их головы были забиты только двумя этими словами — «гармоничное общество», снова и снова прокручивающимися в их умах. Устав сидеть на корточках, Се Юй воспользовался моментом, пока никто не видит, и уселся на пол. Боковым зрением Чжоу Далэй уловил это еле заметное движение: — Старина Се, ты халтуришь. — Ты тоже садись, — Се Юй похлопал по месту рядом с собой. — ... Чжоу Далэй колебался пару секунд, но, струсив, произнёс: — Не могу, я боюсь, что он и меня заставит зайти в свой аккаунт, а потом удалит все мои оружия, которые я с таким трудом заработал. Моё слабое сердце не выдержит такого удара. — А ты поумнел. К тому моменту, как полицейский почти закончил со своей лекцией, ему захотелось проверить, насколько они усвоили материал. Дважды покашляв, прочищая горло, он принял вид строгого инструктора по военной подготовке и громко спросил: — Я спрашиваю, вы отвечаете. Что такое гармоничное общество? Никто не ответил. Только что они выслушивали целую лекцию о «гармоничном обществе», но ведь никто не говорил им улавливать суть и готовиться к проверке. Как они могли что-то запомнить? То, что они дослушали всё до конца, сидя на корточках, уже было успехом. — Это... Это... Это... Одно единственное слово «это» произносилось раз за разом, отчетливо и выразительно, но никто так и не смог закончить предложение. Несколько раз пройдясь взглядом по всем подросткам, полицейский сам выбрал того, кто будет отвечать на вопрос: — Вот ты, пацифист, знаешь ответ? Из-за выслушивания нотация Хэ Чжао начало клонить в сон. Услышав, что его зовут, он приоткрыл глаза и поднял взгляд. — Я? — Да, ты, отвечай. Хэ Чжао вообще понятия не имел, о чём идёт речь. Оглянувшись по сторонам и поняв, что никто не собирается ему подсказывать, он задумался ненадолго и произнёс: — Я выбираю вариант «С». — ... Из-за его ответа количество слов в объяснительной записке, которую они должны написать, увеличилось с двух тысяч до трёх. Условия, в которых им приходилось писать объяснительные, были просто ужасными: им даже не предоставили столы, а заставили писать сидя на корточках. Се Юй положил лист на колено, и стоило ему чуть сильнее надавить кончиком ручки, как в бумаге тут же проделывалась дырка. Дырка появлялась через каждые несколько строк, и, добравшись до второй страницы, Се Юй нетерпеливо нахмурился, выпаливая: — Блять. — Не горячись, дружище, успокойся, — Хэ Чжао сидел прямо напротив Се Юя, и поза, в которой он писал свою объяснительную, была довольно странной. Почерк был настолько размашистым, что казалось, что написанные им иероглифы скоро взлетят. Несмотря на это, тон его был невозмутимым: — Такова жизнь, нам ещё придётся столкнуться со множеством трудностей, о которых ты и представить не мог, но мы сможем справиться... Блять! Да в пизду всё, почему эта бумага такая тонкая? Я практически не прикасался к ней, а она уже порвалась. Се Юй поднял глаза и увидел, что лист формата А4, который Хэ Чжао держал в руках, был порван почти пополам. Каждый, кто увидел бы написанные на этом листе иероглифы, усомнился, точно ли они учили именно китайский. Судя по всему, ему не терпелось написать все слова, поэтому всё было вслипку. Взяв новый лист, Хэ Чжао положил его на пол. Сидящий рядом с ним парень тоже был впечатлён его «блестящим почерком». Наклонившись, он долго время рассматривал его объяснительную и, наконец, удивлённо сказал: — А я-то думал, как ты так быстро пишешь. Что это за херня такая? — Красиво, да? — ответил Хэ Чжао. — Уверенность в себе, как у тебя — настоящая редкость, — произнёс Се Юй. Чжоу Далэю надоело писать, поэтому он решил тоже вклиниться в разговор: — Эй, красавчик, я слышал, ты у них главный? Замерев, Хэ Чжао поднял голову. Его воротник был широко распахнут, а на шее виднелась красная верёвочка с нефритовым камешком на конце, напоминающий «символ мира».² ² – 平安扣 — это традиционное ювелирное украшение в Поднебесной, выполненное из натурального нефрита и других камней. В древности китайцы считали, что ее кольцевая форма соответствует концепциям равновесия или «золотой середины». В современном Китае это элегантный подарок для друзей и близких, который выразит им ваши пожелания счастья, удачи и безопасности — Главный? Не совсем. Мы познакомились в интернет-кафе и просто иногда играем вместе. Теперь, когда фиолетовый меч был уничтожен, они, передравшись до этого друг с другом, сблизились, разделив общие страдания — не иначе как судьбой это не назовешь. Но Чжоу Далэй не удержался и спросил: — Ты тоже участвовал в похищении меча? — У меня нет столько свободного времени, чтобы три дня без сна и отдыха дежурить босса, — сказал Хэ Чжао. — Однако мне правда очень жаль, но идея всё-таки была моя. Я тогда просто пошутил, но кто же знал, что они окажутся такими одержимыми. Услышав, что группа парней очень хочет заполучить божественный меч Паньгу, но не может одолеть босса, он просто сказал: «Так украдите его». Он и представить себе не мог, что подкинул им идею, которой они правда последуют. — Но перед дракой ты ведь провоцировал нас... — не совсем понял Чжоу Далэй. — Ну, раз вы так хотели подраться, то надо было драться как следует, разве нет? У вас был неправильный настрой, так что я просто взял всё в свои руки. Ребят, клянусь, у меня правда не было никаких других намерений. Чжоу Далэй: — ... Почему его слова звучат так странно? — В таком случае, огромное тебе спасибо, — с сарказмом сказал Се Юй. — Всегда пожалуйста. К тому моменту, как они сдали свои объяснительные записки, на улице уже начало темнеть. Объяснительные нужно было сдать все вместе, но из-за кое-кого, кто писал слишком медленно, тем, кто уже закончил, пришлось ждать в сторонке. — Какие-то ничтожные три тысячи иероглифов что, могут отправить тебя в нокаут? Ты мужчина или как? — сначала Хэ Чжао ещё пытался хоть как-то подтолкнуть того парня, но в итоге вынужден был признать, что он совершенно необучаем. — Даже объяснительную написать не можешь. «Я провинился. Я осознаю это и глубоко сожалею о своей ошибке. Обещаю, что этого больше не повторится». Потом напиши о том, чем будешь заниматься в будущем... Пиши, под мою диктовку пиши. Се Юй стоял рядом, равнодушно наблюдая за человеком, который за то время, что они все потратили на написание трёх тысяч иероглифов, написал только введение. Он не был таким многословным как Хэ Чжао, и ограничился лишь одной фразой, но и её было достаточно, чтобы практически довести того парня до слёз: — Скажи, ты точно закончил обязательные девять классов? — ... — Все сдали? — полицейскому, присматривающему за ними, позвонили, и ему пришлось ненадолго выйти. Вернувшись, он взял толстую стопку объяснительных, быстренько пролистал их и сказал: — Ладно, закончим на этом. Принимая во внимание, что это ваше первое правонарушение, мы решили дать вам шанс исправиться. Надеюсь, что подобное больше не повторится. Не имеет значения, совершеннолетние вы или нет, вы всё равно должны уметь брать ответственность за свои поступки. — Конечно-конечно-конечно. Спасибо, дяденька-полицейский. — Этого больше не повторится. — Мы никогда не забудем о четырёх основных элементах и восеми главных принципах гармоничного общества. — Так, встаньте-ка снова в две шеренги, — сказал полицейский. Чжоу Далэй задумался: неужели он хочет, чтобы они вот так все вместе аккуратненько вышли из участка? В этом месте порядку и правда уделяют большое внимание. Се Юй и Хэ Чжао вернулись на свои места, снова оказавшись напротив друг друга... В какой-то момент этот парень успел снова натянуть на себя маску, оставляя видными только глаза. Как только все выстроились, полицейский сообщил им потрясшую³ их новость: — В нашем полицейском участке строго придерживаются образования, основанного на любви. И против таких детишек, как вы, постоянно устраивающих драки, мы принимаем особые меры, так же основанные на принципах любви. Например, вы должны пожать друг другу руки, обняться и сказать «я люблю тебя, друг мой». Только так вы сможете понять настоящий смысл гармоничного общества. Дети, мир прекрасен и полон любви. ³ – В оригинале используется идиома 体无完肤 [tǐ wú wán fū] – «камня на камне не оставить» (раскритиковать, изругать; разнести, разгромить в пух и прах) Се Юй: — ... Хэ Чжао: — ... Чжоу Далэй: — ?!... Здесь что, одни извращенцы работают?

×××

Вечер, 19:00. Се Юй сидел в лапшичной, где готовили ламянь⁴ по-ланьчжоуски, листая телефон и дожидаясь, пока Чжоу Далэй доест вторую порцию лапши. ⁴ – 拉面 (lāmiàn) – "тянутая" лапша, ламянь — Серьёзно, я никогда больше не буду драться в этом районе, — парень убрал палочками лук с чесноком, а затем подцепил лапшу, запихивая её в рот и невнятно бормоча: — Я так испугався. — Сначала доешь, потом поговорим, — ответил Се Юй, убирая телефон. Чжоу Далэй, не боясь обжечься, разом всё проглотил: — Я, Лэй-цзы, скитаюсь по этому миру уже шестнадцать лет, но впервые сталкиваюсь с подобным... «Я люблю тебя, друг мой»? Чего они издеваются над бедными детьми? Чем больше говорил этот бедный ребенок, тем больше он чувствовал несправедливость. В конце концов, все его эмоции вылились в одно единственное предложение: — Ещё никого я так не уважал, как уважаю того бесстыжего парня из участка. Вот откуда он такой опытный нашелся? Услышав о том самом бесстыжем, Се Юя аж позеленел лицом. Из всех людей Хэ Чжао, кажется, был самым беззаботным. Он довольно естественно взял Се Юя за руку, притянул его к себе и со всей искренностью обнял, произнеся «я люблю тебя, друг мой». Эти слова были наполнены таким количеством эмоций, что казалось, будто они родные братья, разлученные много лет назад. На улице уже полностью стемнело, и внезапно подувший ветерок немного снизил температуру в этот жаркий и знойный день. — Насчет того меча... Если честно, для меня он и не имел значение, — Чжоу Далэй резко понизил голос, отложил палочки и продолжил: — Ты же знаешь, что я не силен в учебе, и от чтения учебников мне становится плохо. Ничё не понимаю, что в них написано. Барбекю-ларек моих родителей тоже нельзя считать нормальным делом, да и работать там утомительно. Но что я могу поделать? Только в игры играть и умею. Играю, вроде, хорошо, да и оборудование всякое продаю... Босс Се, как думаешь, у меня есть шанс стать профессиональным киберспортсменом? Се Юй лишь молча слушал, ничего не говоря. — Забудь, я просто так сказал. Как бы хорошо я ни играл, работой это сделать всё равно не смогу, — Чжоу Далэй взял лежащую рядом салфетку, вытер ей рот и поднялся изо стола. — Пойдём, уже поздно, домой пора. Ты хоть в этот раз предупредил маму, куда уходишь? Она, наверное, волнуется. Обычно Чжоу Далэй был легкомысленным человеком. Для тех, кто не знал его, он был типичным невежественным пронырой. Когда он учился в средней школе, ему удалось добиться расположения понравившейся ему девушки, которая тогда была во втором классе старшей школы. Но как только закончился учебный год, она сразу же утратила к нему интерес, начала говорить, что он ничего из себя представляет и что она жалеет, что вообще согласилась с ним общаться. Но Чжоу Далэй, которого знал Се Юй, был другим. — Лэй-цзы. — Мгм? — Тебе нравится играть? — Нравится. — И как ты сам оценишь свои навыки? Чжоу Далэй подумал, что Се Юй просто говорит, не придавая своим словам никакого значения, поэтому выпалил без раздумья: — Я чертовски хорош, ясно? В итоге Чжоу Далэй ушел далеко вперед, прежде чем обнаружил, что Се Юй за ним не идёт. Повернув голову, он только хотел крикнуть: «Ты идёшь, нет? Ещё на автобус же успеть надо», как услышал, что его друг, стоявший в десяти метрах от него, сказал: — Я думаю, у тебя всё получится. Чжоу Далэй замер. — Ты чертовски хорош, — улыбнулся Се Юй.