Непокорность

– Лорд Фарн, вы звали меня? – Леиф подбежал к Дроу, когда тот уже собирался послать за ним кого-нибудь еще. – Почему так долго? – Лорд Бейтон попросил еще раз взглянуть на карты, – оправдался молодой эльф. – Что-то важное? – Нет, просто хотел кое-что уточнить о ландшафте поля, на котором, предположительно произойдет встреча. У меня ведь каждый камень отмечен, – улыбаясь, похвалился эльф. – Очень вовремя, изучать карты прямо перед выступлением, – Дроу закатил глаза. - Пойдем, мне нужна твоя помощь. Подыщешь мне качественного пергамента и чернила. И сносно заточенное перо. – Хорошо, у меня как раз оставались кое-какие запасы. Они подошли к большому шатру, в котором Дроу недавно вел разговор с Эдоростом. Мужчина все еще был там. Когда Фарн вошел, Эдорост поправлял широкий кожаный пояс с прикрепленными к нему ножнами и проверил, легко ли выходит из ножен меч. Завидев Дроу, он резко выпрямился. – Благодарю вас за совет, Лорд Фарн, но я думаю, что мне не следует оставаться. Это может вызвать подозрения у Лорда Бейтона… – Эдорост перевел обеспокоенный взгляд на Леифа, но Фарн кивнул, давая понять, что эльфу можно доверять. – Я имею в виду… я обдумал то, что вы сказали, и если вы правы, то Лорд Бейтон будет всячески тянуть время, возможно, предложит переговоры. Все, что угодно, пока не получит приказа действовать. Если я не буду рядом с ним, а останусь с вами, это вызовет подозрения. – А если будет сражение? – Тогда я пришпорю коня и вернусь в лагерь. – Что ж, хорошо, – согласился Дроу и кивнул. – Тогда поторопись. – Благодарю, милорд. Эдорост покинул шатер. Когда он поднимал полог, внутрь на мгновение проник тусклый свет. Несмотря на то, что солнце давно встало, его бледный осенний диск уже не был способен разогнать утреннюю серость, опустившуюся на землю, поэтому в шатре было едва ли светлее, чем перед рассветом. Фарн поднял одно из кресел за высокую спинку, оно оказалось легче, чем выглядело, и перенес его к столу. Аккуратно сложил хаотично раскиданные пергаментв на край столешницы, сдвинул свитки, зажег потухшие свечи и опустился в кресло. В это время Леиф, открыв нижние резные дверцы высокой темной полки, потрошил бумаги, шурша и что-то бормоча себе под нос. – Ну? – Не выдержал Дроу. – Сейчас-сейчас, да где же… – пробормотал Леиф. Пряча скептическую улыбку, Дроу следил за суетливыми движениями эльфа. "Шпион и проныра, значит…", - вспомнил Дроу слова Рогрора. Эльфенок, конечно, вынослив, умеет тихо ходить и, если хочет, может оставаться незамеченным; умеет замечать природные особенности и обладает крепкой памятью. Он помнит, когда и куда дует ветер, как меняют русла реки, где горы раскидали свои камни, поэтому-то его пометки на картах были так полезны для Рогрора и других горцев, которые хоть и живут здесь уже много лет, но не обладают такой проницательностью. Иными словами, Фарн понимал, почему Рог оставил его при себе, однако все эти качества – обычны для любого молодого эльфа. Но с самой первой встречи Дроу разгадал его настоящий талант. Все, как он смотрит и что замечает, как говорит, как складывает слова - абсолютно все говорит о том, что из мальчишки выйдет одаренный менестрель. Даже некоторая неуклюжесть и суетливость его движений, свидетельствующие о неумении плавно возвращаться из мира мысли и грез в мир материальный. Словно в подтверждение мыслей Дроу, эльф вдруг выронил большую стопу пергаментов, листы рассыпались по полу, подняв клубы пыли. Однажды он научится понимать себя, одинаково хорошо будет чувствовать себя и в грезах, и в реальности, он сольется с потоком времени, не потеряв при этом себя. Такие, как он, чувствуют и понимают время по-другому. Менестрели, барды, творцы слова и песни могут предвидеть будущее, случайно рассказывая о нем в своих песнях; услышав однажды историю о давних временах, они будут помнить ее так, словно были там и сами ее пережили. Они одновременно живут и здесь, и там. Они чувствуют и понимают больше, чем остальне, и они творят, посвящают свой дар миру, вдохновляя, обнадеживая, смягчая сердца. Леиф научится всему и сыщет славу, но только не здесь. Здесь он чужой и кажется неуместным среди этих каменистых земель и черствых душ. Эльфенку нужен свет, ласковая природа, общество, которое его поймет. Ему нужно на родину, в Долину. Единственное, что оставалось загадкой – как молодой, талантливый Леиф оказался здесь? Фарн так и не расспросил эльфенка о его причинах находиться здесь. Прибыл ли он с Эдоростом из Тагран-Торга, столицы Тириана, или он тоже беглец и прибился к Рогрору, чтобы выжить в этих суровых краях? Другой вопрос сможет ли Фарн помочь ему? У него самого, похоже, серьезные проблемы. Бейтон Бир и Рогрор ему не доверяют и настроены враждебно, Дроу безошибочно чувствовал это. Как только Бейтон поймет, что Эдорост все знает и не даст себя погубить, тот придет в ярость. Фарн ни на секунду не сомневался, что если Бейтон до сих пор не получил приказа избавиться от наследника, не отвечающего требованиям Иордана, то в скором времени он его получит. А если не получит Бейтон, значит рано или поздно карающей рукой Иордана будет выбран кто-то другой. Ситуация еще осложнялась тем, что от Харлуфа до сих пор не было никаких вестей. Посылать птицу с письмом было, конечно, опасно – ведь получи Фарн письмо от Правителя Дроу, его бы тут же разоблачили. Но Харлуф мог подать знак, что-то придумать. У дроу был выработан не один способ передачи посланий, помимо стандартного письма. И это молчание могло значить лишь одно – Харлуф до сих пор не знает, что его отец, заподозрив неладное, поручил Лорду Фарну выяснить ситуацию. Это также означает, что Харлуф, возможно, не догадывается, что Фарн так близко, в паре часов езды, в лагере врага. Что в свою очередь значит, что увидь Харлуф своего друга и Советника здесь, как он сразу же будет причислен к числу изменников и навеки назван «Огеленд»*. И все это очень осложняло жизнь Фарну, он теперь находился между двух огней, и едва ли мог помочь себе, не говоря уже о других. «Главное, сохранять самообладание» – хмурясь, вынес вердикт Дроу. – Ага, вот, лучший пергамент, что у меня есть. Удалось припрятать из того, что привез Лорд Эдорост. – Эльф положил перед Дроу несколько гладких, молочно белых, листов. – Отлично, – Фарн взялся за перо. – Теперь оставь меня на время, мне нужно написать пару писем. Проследи, чтобы никто не входил в шатер. И вот еще что, не уходи далеко, скоро ты мне понадобишься. – Да, Лорд Фарн, я буду неподалеку, – Леиф учтиво поклонился и вышел, не замечая насмешливого взгляда Дроу. «Знаю я, где ты будешь - снова на скалистом плато, как раз над самым шатром, созерцая вдохновляющую тебя даль», – подумал Дроу, покачав головой. Фарн взял белый лист, обмакнул перо в чернильницу. Дроу отметил, что перо дурно заточено, таким вряд ли получится выводить ровные и изящные знаки, но за неимением другого начертил несколько необычных символов. Это был особый шифр. Дроу пользовались им, чтобы защитить важные послания, если по какой-то причине, письмо попадет в руки тем, кому оно не предназначено. Закончив, он посыпал пергамент измельченным песком, чтобы он впитал излишки чернил, сдул и перечитал. Изящные, удлиненные закорючки и черточки переводились так: «Мой Лорд, Благородный Архал, Глава Правящего Дома Джалавар, Вы были во всем правы, и Ваши подозрения оправдались. Иордан безумен. Он действительно намерен войти на наши земли с мечом. Мне неизвестно, как скоро, однако я уверен, что медлить мы не можем. Тириан ударит с двух фронтов – на севере и юге. Лорд Бейтон Бир привел еще людей. Он же поведет их на наши южные земли. Наш Правитель и Лорд Келебен уже преодолели перевал. Сегодня произойдет встреча двух войск. Я предвижу затянутые переговоры. Лорд Эдорост действительно в опасности, но мне удалось убедить его принять нашу сторону. Пока он под моей защитой. Я так и не получил ни одного известия от своего Правителя. Это меня беспокоит. Чтобы уберечь Эдороста, вскоре мне, возможно, придется покинуть лагерь вместе с ним. Я пошлю письмо Лорду Харлуфу, однако если связь не будет установлена, я не смогу примкнуть к нему и Лорду Келебену. Первый Советник, Лорд Фарн из Благородного Дома Рагазар». Сложив первое послание, Фарн взял еще один лист и начал второе письмо. Писать его оказалось куда сложнее, потому что оно предназначалось Харлуфу. Дроу провел ладонью по волосам. Это будет непросто. Поразмыслив немного, он наконец взялся за перо: «Лорд Харлуф, Девятый Правитель из Правящего Дома Джалавар, По приказу Вашего отца, Благородного Лорда Архала, я был отправлен в Тагран-Торг, дабы выяснить истинные намерения Иордана Четвертого. Мне удалось убедить тирианцев, что я предатель, возжелавший свергнуть Правящий Дом. На какое-то время мне удалось задержаться в Тириане, однако Иордан опасался меня. Он отправил меня в Пустынные земли, в лагерь Тириана с приказом установить дисциплину, подготовить и натренировать горцев. Служа интересам Иордана, я бы, по его мнению, доказал свою преданность новому покровителю. Сейчас я здесь. За время пребывания в Пустынных землях, я продолжал свою работу. Мне удалось выяснить, что Иордан готовится к наступлению на наши земли. Тирианцы привели больше десяти тысяч воинов. Есть еще три тысячи горцев и людей с равнин, но от них в бою – никакого толку. Я также выяснил, что Лорд Бейтон Бир, тирианский командир, скорее всего, возглавит войско и войдет с ним на наши земли с юга. Ваш отец собрал и подготовил войска в Драда – Ост. Дроу готовы дать отпор. Вам должно было прийти письмо, сообщающее о моей миссии, но я так и не получил от Вас никакого ответа. Поэтому и отправляю Вам это послание. Первый Советник, Лорд Фарн из Благородного Дома Рагазар». Закончив с письмами, Фарн сложил их и спрятал в потайном нагрудном кармане. Затем он убрал пергаменты на ту же полку, откуда их достал Леиф, сверху аккуратно положил те же свитки, под которыми чистые пергаменты были погребены. Затем, критично осмотрев полку, Фарн разворошил бумаги – теперь на там царил такой же бардак, что и всегда. Затем Дроу хаотично раскидал по столу карты, как они были, до того, как он сел за стол; вернул на место кресло, и накинув на плечи черный отороченный мехом плащ, вышел из шатра. Ледяной ветер тут же ударил в лицо, протяжно завыл, завихрился и снова ударил. Дроу поежился, застегивая брошь плаща. Отряды тирианцев и горцев уже давно покинули лагерь, и теперь вокруг повисла непривычная тишина. Больше не было слышно разномастного говора, шуток солдатни и следующего за ним хохота, брани, топота, ржания лошадей, лязга железа и скрипа кожи. Те немногие, кто остались в лагере: мастера, небольшой охранный отряд и рабочие, которым было приказано закончить с укреплениями и окопами, вырытыми, на случай, если эльфы прорвутся к лагерю, - разбрелись, занятые работой. Только издалека, с другого конца лагеря, доносились удары молота из полевой кузни. Леиф бродил неподалеку от шатра. Он в задумчивости ходил по кругу, лениво пиная камешки носком сапога и время от времени кусая большое желтое яблоко. Когда Фарн позвал его, вырванный из раздумий эльф, вздрогнул от неожиданности. – Мой Лорд? – Нам нужны две лошади. – Мы куда-то едем? – Да, так что поторопись и постарайся, чтобы тебя никто не видел. Для меня оседлай моего коня, ты сразу его узнаешь. Себе выбери выносливую лошадку, чтобы могла угнаться за моим вороным. Леиф кивнул и резво побежал к навесу, под которым содержались лошади. Лорд Фарн был прав – огромный вороной жеребец сразу бросался в глаза. Его широкая мускулистая грудь медленно вздымалась, ноздри слегка раздувались при каждом выдохе, толстая мощная шея застыла в изящном изгибе, а черная шерсть отливала синевой на солнце. Животное равнодушно покосилось на эльфа и продолжило лениво ворошить и копать копытом сено. Леифу на миг показалось, что перед ним сила и красота сплелись вместе и замерли в неспешном, равнодушно-медлительном созерцании, но стоит только потревожить их, как эта мощь обернется ураганом, закрутится черным вихрем, снося на своем пути все, уничтожая, втаптывая в землю препятствия. Мда-м, с таким конкурентом трудно будет подобрать лошадку. Однако Леиф подумал, что конь Дроу, должно быть, довольно тяжел и едва ли так резв и поворотлив, как, к примеру, эльфийские лошадки, поэтому выбор эльфа пал на молодого прыткого жеребца медного окраса. Его крепкие ноги и сильные легкие выдержат гонку и не подведут седока. Когда Леиф привел лошадей, он и Дроу вскочили в седла и, обогнув лагерь, направились куда-то в поле. Фарн ехал немного впереди, указывая путь, а Леиф с удовлетворением отметил, что не ошибся с выбором животинки. Лагерь давно исчез из виду, а ответвившаяся от Белых гор цепь теперь выглядела синеватой неровной полосой, скрывающей линию горизонта. И только Когтистый утес, за которым был разбит лагерь, возвышался темной, искривленной пикой. Фарн ехал молча, не сбавляя темпа. Местность становилась все более каменистой, все чаще на пути всадников попадались груды серых круглых камней. Дроу остановился у огромного черно-серого валуна, больше похожего на миниатюрную копию скалы, неведомой силой оторванную от Белых гор и брошенную здесь, посреди поля. Подъехав поближе, Леиф с удивлением отметил, что валун выше его в четыре, может быть, пять раз. Бока камня были неровными, сколотыми, а вершина заканчивалась острием, словно некий скульптор-гигант начал работать над новым творением, удар за ударом освобождая свое творение из каменного плена, но затем, по каким-то причинам, забросил работу, оставив все как есть. Фарн спешился, Леиф последовал его примеру. Дроу направился к валуну, осторожно ступая по раскиданным вокруг крупным и совсем маленьким булыжникам. Остановившись у валуна, он погладил теплую шершавую поверхность, затем вновь отошел от камня, обернулся и вдруг громко, протяжно свистнул. Леиф удивленно уставился на темного эльфа, но тот, не замечая спутника, закрыл глаза и замер, прислушиваясь, словно чего-то ожидая. Какое-то время ничего не происходило, но затем Леиф вдруг услышал ответный протяжный крик – высоко в небе появилась хищная птица. Она парила, кружа над головами путников, а затем, сложив заостренные крылья, стремительно бросилась вниз. Откинув плащ, Фарн протянул руку. Леиф заметил, что поверх черной мягкой перчатки был надет темно-коричневый защитный нарукавник из толстой кожи. Очевидно, Дроу заранее подготовился. Издав еще один протяжный крик, птица опустилась на руку Дроу. – Знакомься, эльф, это Голхирр, – довольно улыбнулся Фарн, приподнимая на руке тяжелую птицу. Леиф опасливо подошел поближе. Вблизи птица казалась ему громадной. Склонив голову, Голхирр изучал нового знакомого неподвижным красно-коричневым глазом. Эльф в свою очередь рассмотривал темные крылья, белую, с коричневыми вкраплениями грудь, хищно загнутый клюв и, наконец, длинные когти, впившиеся в кожаный нарукавник. Впечатляющее зрелище, вот только подходить еще ближе как-то не хотелось. – Откуда он прилетел? – Он ждал меня здесь. Я взял его с собой, когда Иордан сообщил, что я отправляюсь в Пустынные земли. Мы вместе преодолели перевал, один из тех, по которому бы точно не поехали Лорд Харлуф и Лорд Келебен, потому что он слишком узкий. Прежде, чем отправиться в лагерь, я оставил Голхирра здесь, на случай если мне понадобится отправить важное письмо. Должен признать, очень удобно, – Дроу самодовольно ухмыльнулся и опустил птицу на большой камень. Затем достал письмо из нагрудного кармана, скрутил его в трубочку и вложил в маленький цилиндрический футлярчик, выполненный из серебра. Вставив в специальное отверстие кожанй шнурок, привязал футлярчик к ноге птицы. – Кому вы отправляете письмо? – Лорду Архалу. В сознании эльфа прогрохотал гром, а вместо молнии тут же полыхнула целая дюжина вопросов. Благородный Лорд Архал – Восьмой Правитель Дроу и отец Лорда Харлуфа. Разве Лорд Фарн и Лорд Харлуф не враги? Если да, тогда что за послание мог отправлять Лорд Фарн? А если нет, тогда подозрения проницательного Леифа оправдывались, и Лорд Фарн успешно шпионил для своего Правителя. Почему же тогда Иордан Четвертый не догадался? Или он догадался? Сплошная путаница. Впрочем, догадаться было сложно, практически невозможно. Леиф и сам не верил своим догадкам, ведь до сих пор ни один Дроу не делал того, на что пошел Лорд Фарн. До сих пор вездесущей и всезнающей темноэльфийской разведки было достаточно для получения всех нужных сведений. И еще ни одному шпиону не приходилось, подвергаясь огромному риску, выходить на свет, открыто играть предателя, служить Правителю других государств. Ни одному шпиону, не говоря уже о Благородном Дроу из знатного Дома. Однако, что касается измены, то в это поверить было куда проще. Хотя за последние шесть или семь столетий не было ни одной попытки свергнуть Правителя Дроу и захватить его власть, сам факт предательства довольно часто фигурировал в истории темных эльфов. Чаще между собой враждуют влиятельные Дома. Были, конечно, и те, кому очень не нравилась политика Правителя, но их попытки скопить силы и найти союзников пресекались на корню. И лишь немногим действительно удалось захватить власть. За примером не нужно далеко ходить – Первый Правитель из Дома Джалавар, дальний предок Лорда Харлуфа, когда-то сверг самовластную Царицу, прозванную Черной Прядильщицей за ее глубокие магические знания, за темные, жестокие ритуалы, которые совершали ее приближенные, за запутанные, хитрые интриги, тайные убийства, хаос, и за ее безумство, граничащее с тиранией. Как бы то ни было, до сих пор дроу не выносили дрязги за пределы своих земель и не искали союзников на стороне. И если Лорд Фарн – предатель, тогда почему он примкнул к Иордану? К человеку, а не к другому влиятельному Дроу. А если он шпион, из этого следует следуещее: если вдруг понадобилось подтверждать сведения всегда исправно работавшей темноэльфийской разведки, если в Тириан был отправлен именно Первый Советник, хитрый, находчивый Дроу с огромным опытом, то значит это только одно - что что-то грядет, что-то затевается в самом сердце Тириана. Что-то грандиозное и ужасное. Но что? Как узнать правду? И самый главный вопрос, мучивший Леифа– почему Лорд Фарн доверяет ему, простому эльфу, настолько, что он взял его с собой? Этого Леиф объяснить себе не мог. Он покосился на Дроу и содрогнулся, на миг представив, что его может ждать за такие опасные знания. В одной портовой тавереньке, где Леиф однажды ночевал, эльф слушал байки торговцев, только что вернувшихся из Шарлин-Нан. Они рассказывали о красоте и богатстве свободного города, о разных народах, которых повстречали там. Не обошлось без обсуждения и темных эльфов. Впечатленные новыми сплетнями, разгоряченные вином, посетители таверны вспомнили все страшные байки о дроу, которые только знали. А польщенные внимание торговцы даже «добавили перцу», заявив, что один из их товарищей не вернулся, потому что перешел дорогу одному Дроу, и тот забрал его в темную сырую подземную столицу. Из всего их разговора Леиф явственно запомнил, что дроу не умеют шутить, зато умеют изощренно пытать. Даже в их языке есть 1800 слов, отражающих весь спектр незабываемых ощущений, все краски и оттенки слова «пытка». Да, в тех воспоминаниях были шум, гам, вино и веселье. Даже «навеки потерянного» товарища потом нашли на заднем дворе таверны, изрыгающим вино и ужин под старым сухим деревом. Однако это было давно, таверенка и байки остались в прошлом. А сейчас Леиф был в безлюдном поле, один на один с Дроу и его хищной птицей. Леиф снова бросил несчастный взгляд на темного эльфа и почувствовал, что его бросает в жар. Однако стоящий к эльфу спиной и что-то ласково нашептывающий своей птице, Лорд Фарн не выглядел угрожающе. Даже напротив – миролюбиво и подозрительно дружелюбно. Леиф выдохнул, сжал кулики, унимая поднявшуюся в руках дрожь и спросил: – Лорд Фарн, мы приехали сюда, только чтобы отправить письмо? – Да, – Дроу обернулся, заметив слабость в голосе эльфа. – Тогда зачем вам я? – Чтобы было кому следить за лошадьми, – Дроу смешливо прищурился. Леиф бросил взгляд на жеребцов, мирно щиплющих пучки жухлой травы неподалеку. Дроу смеялся над ним, и Леифу это не нравилось. – Почему вы не воспользовались воронами Рогрора или птицами Лорда Эдороста? – Вороны знают только эти земли, а Соколы, которых привез Эдорост, обучены лететь в Тагран-Торг. Мне же нужно отправить письмо в Драда-Ост, – терпеливо объяснил Фарн. – К тому же, я не хочу, чтобы кто-то еще знал об этом письме. Дроу многозначительно посмотрел на Леифа, и тот кивнул, давая понять, что будет молчать. Однако легче от этого эльфу не стало. Заметив, как побледнел и напрягся его спутник, как мучительно старался скрыть подступивший страх, Фарн лишь усмехнулся. Дроу еще раз погладил птицу и подкинул, выпуская в небо. Распрямив клинообразные крылья, Голхирр устремился ввысь, а набрав высоту, помчался, соревнуясь с ветром, рассекая серое полотно облаков. Через пару дней под его крыльями засверкает заснеженный Драда-Ост, великолепная столицу дроу. Проводив птицу взглядом, Фарн подошел к Леифу, положил руку ему на плечо и, заглянув эльфу в глаза, сказал: – Расслабься, я всего лишь хочу узнать тебя поближе. Послушать тебя, рассказать о себе. – Дроу выглядел серьезным, насмешливость куда-то исчезла. Леиф кивнул и даже не заметил, как облегчение вырвалось громким, протяжным выдохом из его груди ––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––– Огеленд (от drowish - og'elend) - изменник, предатель. Голхирр (от drowish - Golhyrr) - хитрость (а также - ловушка, западня, уловка).