Непокорность

– Аккуратнее! Вот так, держите его, повыше! Не так сильно! – Эльф перерезал веревку, связывающую ноги пленного, одновременно двое держали булыжник, привязанный к ногам, чтобы он не дернул Дроу, когда веревка оборвется. Натянутые мышцы и суставы могли сильно повредиться от любого неосторожного движения, поэтому еще двое поддерживали бесчувственное тело Дроу. Когда освобожденные от веревок руки пленного медленно опустились, он болезненно сморщился и тихо застонал. По очереди со столбов сняли остальных Дроу и бережно уложили на расстеленные плащи. Каждое прикосновение причиняло пленникам боль, они беспомощно хрипели, не в силах ни унять ее, ни даже сказать о ней. – Смойте пыль, нужно промыть и обработать раны. Только осторожнее – их нельзя двигать. Все тело растянуто, суставы уязвимы, – распоряжался Дардин, подготавливая чистые бинты. Тирифэль опустилась на колени у головы одного из жертв, положила руку на горячий сухой лоб, ладонью чувствуя, насколько шершавая от ветра и мелких ссадин кожа. Девушка капнула немного воды на пальцы и смочила губы эльфу, завороженно наблюдая, как капелька сбегает в трещинку и затем скатывается в уголок губ. – Дардин, – Харлуф тронул плечо хлопочущего лекаря. Тот обернулся, на миг оставив бинты и склянки, и внимательно посмотрел на Правителя. Его лицо было серым, глаза потемнели, их сияние исчезло, засело где-то в глубине золотых глаз. – Выживут? Лекарь отвел взгляд, опустив голову, в задумчивости посмотрел на свои пыльные сапоги, быстро просчитывая шансы. Затем посмотрел прямо в глаза правителю, выдержав его тяжелый взгляд. – Если поторопимся, мой Лорд, – наконец ответил он. В голосе была жесткость, но рука непроизвольно сминала и разминала краешек серого бинта. Заметив нерешительность Дардина, Дроу приподнял брови. – На ноги встанут? Отвечай честно, лекарь. – Встанут, мой Лорд, если правильно все сделать. – Делай, лекарь. Они еще должны мне показать, кто посмел сделать это, - Харлуф хлопнул его еще раз по плечу, развернулся и медленно пошел, пиная носком сапога мелкие камушки. У столба остановился, прикинул высоту, прищурив глаз – метра по три каждый, не меньше, затем окинул взглядом хлопочущих Дроу, тела пленников, пыль, покрывшую его собственные сапоги, и вдруг разразился праведным гневом. – Ворота из живых душ? – просипел он зловеще. Эстель обеспокоенно обернулась, взглянула на Тирифэль, но та была слишком занята омовением пленного. – Встретить меня, Харлуфа, девятого Правителя из Дома Джалавар воротами из подвешенных тел моих же солдат! – Глухой рык разнесся средь скал. Загаркали птицы, закружили, захлопали уродливыми черными крыльями. – Это даже не война! Шайка жалких оборванцев собралась под уродливым крылом Тириана, а теперь смеет угрожать мне и эльфам со свободных земель? – Разошелся, – шепнул Дардин, подмигивая Эстель. Правда, то, что должно было стать веселой ухмылкой, быстро сникло, растеклось, теряя форму, и вовсе сползло с его лица. Дроу пошарил в коробочке из тонкой древесины, в которой у него хранились лечебные сборы, достал один пучок сушеной пшеничного цвета травы, буркнул что-то под нос и убрал обратно: – Слишком слабо… так, может, это? Нет, не хватит на четверых. Кагар, много у тебя болотной петуги? – нетерпеливо обратился он ко второму лекарю. – Вообще не осталось. Когда было время ее собирать, я оставался в столице, а там сам знаешь, с болотами туго. Зато остался лимон и желтый кус, – он достал склянку с мутным лимонным соком, посмотрел на свет, откупорил крышку и немного попробовал, тут же сильно скривившись, – Ох, ядреный! – Лимон в воду добавь, еще подсолим и будем поить, когда немного оправятся. Кус — это, конечно, хорошо, вернет в норму баланс жидкости, но пока они отравлены, он вряд ли поможет. – Дардин, нужно что-нибудь? – заметив разговор, подошла Эстель. – Мы промыли раны. Я могу их вылечить. Подъедет отряд, уложим их как следует тогда и займусь. – Хорошо, а пока поищи-ка у себя болотную петугу, может, у тебя есть. Тирифэль! – он махнул рукой, привлекая внимание эльфийки, – дай одному из них немного воды, посмотрим, может ли он пить хотя бы малыми дозами. – Она кивнула и потянулась за кожаной флягой. "Это так-то встречают своего врага? Того, с кем собираются стоять на поле?" – донеслись слова Харлуфа. Тирифэль приподняла голову Дроу и поднесла флягу к его губам. Он глотнул, осторожно, подавляя жажду и желание выпить сразу все. С влагой по телу тут же разнеслась слабость. Несколько мгновений ничего не происходило, и выжидающему Дардину начало казаться, что все обойдется, но эльф вдруг сморщился, схватился за живот, его била мелкая дрожь. "Говорите, на пустынных землях нет рек? Потекут реки крови!" – донеслись обещания Харлуфа и его устрашающий рык. – Чувствую, сейчас побегут реки. Вот только не крови, – как-то грустно сказал Дардин, косясь на скривившегося Дроу, и оказался прав. Когда Харлуф снова прибегнул к своему титулу, гневно напоминая, что он из Правящего Дома, израненый дроу неуклюже перевернулся и громко изрыгнул воду, звучно хватая воздух ртом. Конвульсии повторялись еще и еще, он содрогался и тихо стонал от боли в мышцах. На миг все замолчали. Когда приступ закончился, Лорд Харлуф громко выругался, выхватил меч и с размаху полоснул по деревянному столбу так, что во все стороны полетели щепки. – Дардин, петуги нет, зато есть сушеная корка граната, это лучше, – шепнула Эстель после того, как Правитель из Дома Джалавар расправился со столбом. – Откуда у тебя гранат? – В Шарлин-Нан купила. В порту разгружался корабль с юга, у них были гранаты, – девушка отвела глаза, вспоминая как готовилась к побегу. Как давно это было, и столь многое изменилось с тех пор. – Отлично! Заваренная кора граната от многих брюшных болезней помогает. С обезвоживанием тоже справится и выведет яд Латуньи, – воскликнул Кагар. – Нужно развести костер. – Где взять дрова в этой каменной пустыне! Отряд еще не подъехал, а нам нужно торопиться. – Можно свернуть с дороги, пойти в сторону, в горы, поискать что-нибудь и… – предложила Эстель, но ее слова заглушил удар. Словно подтверждая свои слова о расправе, Харлуф рубанул следующий деревянный столб, явно намереваясь расправиться и с ним. Послышался треск, на землю полетели новые щепки. – Нет, я всегда говорил – наш Правитель - самый великий! – растянул улыбку-оскал Кагар, с тихим свистом доставая меч и направляясь к деревянным столбам. Костер прыгал и стрекотал на ветру. Эстель помешивала длинной щепкой закипающий отвар, источающий тонкий, с кислинкой, аромат. Щепку она подобрала из образовавшейся древесной кучи – ни у кого из присутствующих не нашлось совершенно никакой ложечки. Отряд остановился невдалеке, но поднятая туча пыли все равно достала до костерка. Из отряда вышел Лорд Дазар с двумя Дроу, нагруженными белыми тканями и плащами. Дардин принял ткань, попробовал на прочность и остался доволен. Взяв помощников, он натер тела пленных травяными мазями на жирной основе и крепко замотал, прижав их руки к телу, так что они стали похожи на тряпичные куклы, неспособные пошевелиться без чьей-либо помощи. Тем временем эльфы из отряда соорудили четверо носилок, и, уложив на них раненых Дроу, укутали их теплыми плащами. Отряд двинулся дальше. Шли не быстро, часто останавливались, чтобы напоить больных гранатовым отваром. Чем дальше в горы, тем становилось холоднее. Пошел снег. Поднятый ветром, он безжалостно бил лица ледяной крошкой. Ночью началась такая стужа, что путникам пришлось остановиться, разбить палатки, благо дорога расширилась, перешла в просторное плато. Разведённые костры рвал и разбрасывал ветер, страшно завывающий далеко, в темноте ущелий. Эстель спала тяжело, ворочалась и мерзла во сне. Ей снилась снежная вьюга, гудящая, несущаяся белыми всадниками. В их руках были вьюжные хлысты, они щелкали ими, сносили все живое, неслись дальше, не жалея своих снежных скакунов, снова щелкали, снося и кроша каменные массивы. С грохотом друг о друга бились камни, с шипением сходили лавины. Всадники давно унеслись мимо, оставив за собой кавардак, погром и пустошь, покрытую комьями снега и торчащими, искореженными ветвями поломанных деревьев. Девушка проснулась, когда было еще темно. Ветер утих, унесся вместе с вьюжными всадниками из ее сна. Она вышла из низкой палатки, осмотрелась: у жаркого огня сидел Дардин. Разворошив угли, он поставил новую порцию отвара в походном котелке. – Как они? – Она подошла, грея руки над костром. – Эстель, ты не спишь? – завидев ее, Дардин поднялся. – Отвар помогает, они уже могут есть, не боясь загнуться в позывах извергнуть съеденное. Не зря гранат так ценится людскими врачами на юге. – Помешав отвар, Дроу улыбнулся в темноте, но его лицо осветили блики от огня. – Раны, которые ты лечила, затянулись. – Рада была помочь. – Нам нужно торопиться, Эстель. – Обеспокоенно сказал Дардин. – Запасы заканчиваются, а в горах холодно так, что влажная попона моего коня сейчас стоит колом. Не хотелось бы потерять лошадей на перевале. – Лорд Келебен говорил, что завтра мы спустимся с гор, если выдержим тот же темп. – С ранеными на руках мы пойдем медленнее, придется чаще делать остановки. А ведь еще нужно будет найти подходящее место и разбить лагерь. Хорошо, если все это нам удастся сделать без встреч с горцами. – Думаешь, нас могут встретить у подножия гор? – Как знать, – пожал плечами Дроу. – Нас ждут – это несомненно. Остаться незамеченными у нас не получится. Спуск с горы очень узок, дорогу обрамляют высокие стены, а наверху – ровные плато, удобные, чтобы утыкать нас сверху стрелами и заложить проход нашими телами. – Не слишком-то ты оптимистичный, – снисходительно улыбнулась она. – Там, куда мы едем, вот этих солдат будет рубить отребье, ныкающееся по ущельям в горах. А тех четверых, что мы сейчас поставим на ноги, может быть, снова ранят в бою. И на мне будет лежать ответственность за жизни, жизни всех, кто сейчас мирно спит в палатках, кутаясь от холода, или стоит дозорным. За всех, Эстель, даже за тебя. Вот только большинство умирают на поле, раньше, чем кто-либо из лекарей успевает к ним подойти. Звучит не слишком оптимистично, правда? – Но мы боремся за жизнь. Либо мы, либо они. – Именно поэтому мы выстоим, – ответил он бодро, подняв голову. Сидя у костра и протянув к нему руки, Эстель с удовольствием почувствовала, как тепло мягко течет по пальцам, дотягивается до плечей и растекается по телу, изгоняя холод, страхи и воспоминание о ночных кошмарах. Из раздумий ее выдернуло шипение, забурлившей в котелке жидкости. – У тебя отвар закипает. – Точно! Я где-то тут бросил палку, ворошил ей угли… Не видела? – Вон она. – Да, эта. Помоги мне еще накрыть наших больных. Я подтянул повязки, без движения они сильнее мерзнут. Зайдем в палатку, у меня там оставалось несколько плащей. – Дардин? – девушка остановила его, тронув за плечо. – Что? – Сейчас мне не страшно. *** Дардин был прав – спуск действительно оказался узким, на дороге поместилась бы одна телега, но для двух всадников было тесновато. Ехали по одному, в ряд. Однако опасения Дардина оказались пустыми. Горы казались безжизненными, и никто не встретил их даже когда дорога сильно расширилась и перед путниками раскинулась громадная долина, устеленная жухлой травой и снегом, из-под которого торчали коричневые и серые валуны. Лошади, уставшие от узких угнетающих скал, были рады пуститься галопом. Остановились только когда справа показалась темная полоса ответвившейся от Белых Гор цепи. Потребовалось время, чтобы расчистить и подготовить место, поставить лагерь и развести костры, но для Эстель оно пролетело незаметно. Обернувшись, она была удивлена видеть, как быстро выросли на пустынном поле белые палатки – словно снежные горки. В центре раскинули большой шатер. Его купол ярким пятном возвышался над ровными рядами палаток. На тонком шпиле играли и метались на ветру разноцветные ленточки. Над входом был сооружен навес, и к шатру вела ковровая дорожка. Эстель осмотрела сооружение и покачала головой: они не брали с собой телег, чтобы идти быстрее, и все это тащили мощные кони темных эльфов, шедшие в арьергарде. Эстель вдруг почувствовала страшную усталость, несколько дней беспрерывной езды верхом сказались слабостью в ногах. Девушка обернулась, встав на носочки, и заметив то, что искала, направилась к шатерку, маленькой копии центрального. Он стоял в стороне, на круглой полянке, образованной поставленными вокруг палатками солдат. Откинув ткань, она вошла внутрь. Здесь было тихо, ветер с поля не доходил сюда. Как хищный зверь он с воем бросался на крайние палатки, рычал, терзая и задирая ткань, но здесь был слышен лишь далекий гул да эхо, доносившееся с места боя. В центре вбитый в землю столб поддерживал полог шатра. Сруб был свежий, и внутри терпко пахло деревом. Столов не было, только низкие подставки, на которых уже стояло блюдо с яблоками, кувшин со свежей водой и серебряная чаша для умывания. Эстель взяла кувшин, пила долго и жадно, глотая ледяную воду. Затем смыла с лица дорожную пыль, скинула плащ, расчесала и переплела спутавшиеся волосы. Совсем рядом, за стеной ее шатерка зашуршал гравий, послышались шаги, кто-то шаркнул сапогом о торчащий из-под земли булыжник. «Нечего удивляться, – подумала она, – вокруг полно солдат, палатки стоят близко друг к другу, чтобы не пропускать ветер», но ее мысли прервали голоса. – О расположении лагеря уже знают. Разведчики встретили нескольких псов. – Жду вас вечером на Совете, Лорд Дазар. Объявишь о том, что видела разведка. Кстати, сколько горцев вы убили? – Ни одного, мой Лорд. Мы встретили не людей, а псов, - повторил Дазар. – Собаки? - Харлуф удивленно приподнял бровь. - Горцы не приручают животных, даже диких псов, шастающих по сухой земле. Значит, это тирианские псы. Их учат вынюхивать след врага, а затем они приводят туда, где нашли следы людей. Понимаешь, что это значит, Дазар? – То, что люди Тириана уже здесь. Когда выступим, мой Лорд? – Боюсь, завтра. Лошади успеют отдохнуть, на большее у нас нет времени. Прикажи солдатам готовить чистые рубахи. – Да, мой Лорд. Снова зашуршал гравий – кто-то круто развернулся на пятках. Быстрые удаляющиеся шаги еще были слышны, когда приподнялась ткань шатра. На пороге стоял Харлуф. В маленьком помещении он казался особенно высок. Белые волосы, зачёсанные назад, выделяют скулы, на лице еще остались ранки от ледяного горного ветра. – Я говорил с Лордом Дазаром. Скорее всего, мы выступим завтра. – Я слышала, – эльфийка улыбнулась. Дроу глянул на нее задумчиво и кивнул. Он прошел внутрь, взял сморщившееся, но еще сладкое яблоко, потер о рукав и с хрустом укусил. Внутри яблоко было твердым. – Я бы хотел, чтобы ты оставалась здесь, пока будут сборы. Лучше всего вообще не выходи из шатра и передай это Тирифэль. – Конечно. – Как-то быстро ты согласилась, – удивленно глянул Харлуф. Девушка пожала плечами и кинула ему еще одно яблоко. Дроу укусил так же громко, как и первое. – Вокруг пусто, где вы нашли деревья? – Эстель кивнула на столб, крепко стоящий по центру. – Справа от лагеря, если ехать прямо, к горной цепи, то увидишь рощу. Там же мы нашли водоем. Вода бьет из подземного источника, жила выходит из-под гор. Если хочешь, возьми коня, ехать недолго. – Харлуф, куда делась грозовая туча? Рассеялась? – Тебя она так беспокоит? – Дроу остановился в нескольких шагах от нее. – Нет, не рассеялась. Небо над горной цепью темное, а когда стоишь у водоема – видны молнии. Если повезет, гроза разверзнется прямо над лагерем врага. Лишь бы было тихо, в поле ветер рвет все живое, лошади боятся. – Где вы встретитесь с отрядом горцев? – Там будут не только горцы. Еще люди с равнин, все изгнанники с пустынных земель и Тириан. А войско только у Тириана, все остальные – собранное в кучу, гавкающее стадо. Нужен воин с железной выдержкой и столетним стажем, чтобы их построить в правильные ряды. И время. И я надеюсь, что им его не хватило. Завтра на равнине, у горной цепи мы и посмотрим, нашелся ли такой помощник. Ты что, дрожишь? – Дроу взял ее ладони в свои, и девушка только сейчас заметила, что ее бьет мелкая дрожь. Снаружи завыл ветер, громко и протяжно, словно разъяренный волк. Его клич был предвестником, потому что в следующий момент грянул гром такой силы, что Эстель показалось, будто по земле катятся огромные камни. – А вот и гроза, – прошептала она, стискивая ледяными пальцами шнурки колета Дроу. – Всего лишь ветер. Эстель, послушай меня. Если вдруг что-то случится, если вам придется бежать... ты слышишь меня? Отправляйся в Долину, оттуда в Драда-Ост. Там тебя встретят. Если не хочешь ехать в мою столицу, то оставайся в Шарлин-Нан. Помнится, тебе понравился свободный город. – Харлуф, ты серьезно думаешь о побеге? – Она отстранилась, чтобы получше рассмотреть золотые глаза. – Я думаю о своем народе, о своих людях, о тех, за кого несу ответственность. В Долине, в эльфийском порту стоит корабль. Не отказывайся от охраны, пусть при тебе будут Дроу. – Мне не нужна охрана. Твой конвой не нужен! – Она свела брови. – Не отказывайся, – Дроу наклонился совсем близко, не было слышно ничего, кроме его голоса: – Прошу тебя, сделай так, чтобы мне не пришлось нарушить договор и войти в Долину с войском. Мне бы не хотелось развязывать войну и завоевывать пол мира ради того, чтобы найти тебя. – Если рядом будут дроу, тебе будет спокойнее? – Да. Так я буду спокоен. Они быстро дадут весть, я буду знать, куда ехать, – Харлуф обворожительно улыбнулся, обнажая клыки. – Мы вряд ли увидимся до утра, меня ждет Совет. И мне не хотелось бы прощаться иначе… Позволишь? – Он прикрыл глаза, выдохнул теплом, коснувшимся ее лица, и поцеловал. Нежно, словно давно что-то искал, а теперь нашел, но не хотел брать все сразу, целиком, но растягивая удовольствие, словно на это им дано по меньшей мере - вечность. *** Лорд Фарн прошел мимо костра в лагере, ухмыльнулся, глядя, как двое солдат, гревшихся у огня, лопоча и кланяясь, схватили мечи и скрылись в стороне тренировочной площадки. Это был успех. Когда Лорд Фарн прибыл в пустынные земли, ему представили кучу хамовитых солдат, гордо названных военной силой. Фарн начал кропотливую работу. Поначалу горцы не желали его слушаться, показывали отвратительные манеры и полное отсутствие какой-либо собранности. Они огрызались в лицо, употребляя такие обороты, от которых брови Дроу удивленно ползли вверх. Однако Лорд Фарн не был каким-нибудь горским изгнанником, имевшем в прошлом военную форму и пять-шесть человек под командованием. Кроме того, он свои задачи знал, а главное умел их выполнить. Вскоре удалось добиться жесточайшей дисциплины, которой удивлялся даже Рогрор, прекративший посмеиваться и припоминать родню темного эльфа. Все попытки нарушить дисциплину бранью или стычкой, перерастающей в драку, жестоко карались, и не ночным дежурством или маршированием, как в мирное время. Фарну нужны были рабочие руки, и он быстро набрал целую команду трудяг. И можете поверить, вбивать колья против конницы в мерзлую, заледенелую землю – непростая работа. Строить заслоны для лучников, тесать и обрабатывать древесину на лютом ночном морозе – тоже занятие не для удовольствия. Работа кипела, а желающих нарушать дисциплину или оказаться без дела на глазах Дроу оказывалось все меньше. Это был успех, и Лорд Фарн направлялся в шатер, чтобы отпраздновать триумф бокалом крепкого вина, когда его догнал Леиф. – Лорд Фарн! Мой Лорд! – Молодой полуэльф махнул рукой, остановился, тяжело вдохнув. – Они готовятся выступить завтра. – Хорошо, – ответил Фарн, про себя думая, что глотнуть вина ему сегодня не придется. – Ну что ж, Лорд Харлуф, не думал я, что час, когда мы встретимся на поле битвы в разных лагерях, настанет так скоро, – сказал Дроу, смотря в темнеющую даль, в сторону, где, как ему казалось, разбили лагерь эльфы. Ветер утих, и в свете костра, на фоне темного неба, видны были летящие, несущиеся вдаль резные снежинки. – Вы что-то сказали, мой Лорд? – видимо не первый раз спросил Леиф, внимательно смотря на Дроу. Лорд Фарн вынырнул из размышлений, покачал головой, взял юношу за плечо, притянул ближе. – Ты еще молод, Леиф. Бегущий из ночной тьмы рад и утреннему месяцу, но помни, что настанет день, и месяц растает в небе. Когда придется выбирать – выбирай солнце. – Я не понимаю, мой Лорд, – юноша широко раскрыл светлые глаза, качнув головой. – Ничего. Когда все начнется, держись поблизости. Леиф Митэль кивнул, не задавая более вопросов. Ему не нравилась предстоящая война, ему не нравились горцы. Ему некуда было бежать, а Дроу с решительным взглядом хотелось верить. Когда наступит утро, он будет рядом. Когда зардеет рассвет, он выберет солнце.