Непокорность

Дорога сильно сузилась, тесня всадников, но вскоре снова расширилась; теперь все чаще попадались лужи, вода собиралась в старых колеях от колес телег, в ложбинках и впадинках у выступающих на поверхности шершавых корней деревьев. Чем ближе к реке, тем более размытой была земля. Грязь липла к ногам лошадей, серые крапинки покрывали их вздымающиеся бока. Седла, сумки и одежда тоже покрылись коричневыми брызгами. – Рахт! – выругался Дардин, когда его конь неудачно переступил через корягу и поскользнулся на склизкой грязи. – Хорошо еще телеги не взяли, иначе сидели бы тут до вечера по самый нос в жиже! – И без того скоро вечер, мы в грязи, а реки все еще не видно, – Эстель потянула уставшую спину и шею. Медленная, напряженная езда выматывала и совершенно лишала сил. К тому же, никто не забыл про недавнее происшествие - бездыханное тело седого волка яркой картинкой стояло перед глазами. Сколько еще длилась изнуряющая поездка – никто точно сказать не мог; время, словно замедлилось, стало тягучим и липким, как загустевший каштановый мед, обволакивало сыростью влажного воздуха. Вскоре послышался глухой шум воды, шипение и журчание бегущего потока нарушило тишину. «Течение слишком быстрое», – сказал кто-то из эльфов, напряженно прислушавшись. Кивая головами и вхрапывая, лошади остановились у самой кромки леса, но оставались в тени деревьев, не выходя на открытое пространство. Эльфы всматривались в туман, расстелившийся над гладью реки, не торопясь подходить к воде. Река действительно разлилась. Взору путников открылись размытые берега, а живой, быстрый поток мчался вдаль. Ненасытный, он заполнил глубокое русло до краев. Однако было видно, что вода медленно, но возвращается в свои владения, она уже отступила от деревьев и освободила часть луга. Дроу тронули коней, трава под ногами лошадей сильно проминалась, под ней булькала вода и с неприятным чавканьем хлюпала грязь. – Вброд теперь не перебраться, – молвил Харлуф и выжидающе посмотрел на Келебена, однако распоряжений о последующих действиях не последовало, в ответ эльф лишь хмуро кивнул. – Старый мост снесло, – тихо заметил он. – Переправа? – Нет, река слишком быстра, много порогов, к тому же берега крутые. Сейчас этого не заметно, она сильно разлилась. – Поворачиваем назад? – лицо Лорда Филигода как всегда спокойно и непроницаемо. – Милорд! – один из эльфов приподнялся в седле. – Смотрите, там мост! Вон там, левее! Действительно, на серой глади воды ярко выделялось светлое пятно. Новый мост был выше и шире прежнего, к тому же, построен совсем недавно – сруб еще свежий, и древесина не успела даже потемнеть от сырости. Путники переглядывались, пожимая плечами. Поблизости не было поселений, жителям которых мог бы срочно понадобиться мост. Его, конечно, могли построить купцы и мастера торговли, что шли по тракту, однако вряд ли они стали бы тратить время на подобное; скорее спустились бы ниже по течению и воспользовались переправой или портом, где расширялась река. Так они потеряли бы день или два в пути, но зато оказались бы ближе к местам, где активно велась торговля. Всадникам Келебена и Харлуфа такой вариант не подходил. Терять день на спуск вдоль реки, поиск переправы, затем еще один день на возвращение по той стороне реки. К тому, же по скользкой сырой траве и склизкой земле кони шли медленно. Однако мост оставался загадкой. Вокруг – ни намека на чье-либо присутствие. Путники замерли, не решаясь ни уйти, ни испробовать мост. – Не хотелось бы кончить, как Ривьер, - шепнула Тирифэль, взглянув на Эстель, и чуть громче добавила: – Надо уходить. У реки, окутанные туманом, словно призраки, показались две фигуры. Из леса, справа и слева, появлялись, выплывали еще силуэты. Двое медленно двинулись навстречу путникам. Встревоженная белая дымка заклубилась у их ног, очертил тела, идущих позади них. От их движения туман рвался, падал на траву ошметками, скатывался и отползал обратно к реке. На светлую поляну вышли высокие люди, выше среднего человека или эльфа. У них была светлая, но без болезненной бледности, кожа, а их не лишенные грации тела, на первый взгляд, могли показаться долговязыми. Несмотря на кажущуюся поначалу некоторую нескладность, они двигались изящно, ступая босыми ногами по мокрой траве. Незнакомцы были одеты странно, до примитивности просто и слишком легко для стоящей погоды: только тканевые повязки на кожаных ремешках прикрывали их тела. У многих женщин лишь длинные распущенные или мудрено сплетенные волосы скрывали груди. Келебен прошептал что-то, и Эстель на миг показалось, что незнакомец, шедший впереди всех, услышал его, незаметно улыбнулся и кивнул в ответ. Правитель эльфов удивленно качнул головой, затем быстро спешился и так же медленно, как и незнакомцы, вышел им навстречу. Его сопровождали несколько эльфов и Лорд Харлуф. Эстель нашла глазами Тирифэль и незаметно поманила эльфийку, вместе они подобрались поближе, чтобы лучше видеть происходящее. От группы вышедших людей отделились трое: двое мужчин и женщина. Тот, что шел впереди и кивнул Келебену, видимо был первым и главным среди всех, именно он будет говорить. Подойдя, Правитель Эльфов хотел было поклониться, но незнакомец остановил его; он протянул Келебену руки ладонями вверх, и тот накрыл их своими. Оставаясь в таком положении, они на короткое время склонили головы, прикрыв глаза. Странный ритуал длился недолго, вскоре незнакомец отстранился и что-то очень тихо сказал, эльф так же тихо ответил. Эстель не было слышно, о чем разговор, но она с интересом рассматривала странных созданий. У говорящего были длинные серые, не такие как у Келебена, но отливающие настоящим серебром, словно металлические, волосы, сплетенные во множество мелких косичек. Они были собраны у висков и стянуты сзади серебряным шнурком. Сопровождающие его мужчина и женщина казались чем-то похожи друг на друга: у обоих волнистые орехового цвета волосы, но у девушки локоны отдавали зеленцой, какой от сырости покрывается кора деревьев; в опущенных расслабленных руках они держали тугие луки, а длинные тонкие стрелы мирно покоились в берестовых колчанах. – Мы видели седого вестника, – сказал Келебен так, что Тирифэль и Эстель, подобравшиеся поближе, могли его слышать, – но мы не знали, что вы заняли этот путь. – Заняли путь? Ни одна дорога этого мира не принадлежит нам, – мягко улыбнулся высокий человек. Его голос оказался ровным и очень приятным на слух. На миг Эстель даже показалось, что он напевает слова, но нет, мужчина говорил, спокойно, но одновременно словно играя интонациями и паузами. – Прокладывать тропы – удел тех, кому суждено менять мир. Наш удел сохранять его незыблемым, нести весть, хранить неприкосновенные тайны. Но не менять. Следы нашего народа зарастают травой… – …слезы становятся морской водой, а пение сливается с ветром, – завершил фразу Келебен, и незнакомец, улыбнувшись, кивнул. – Эта дорога свободна, вы вправе идти по ней, но это не ваш путь, – предупредил он, опустив сложенные вместе ладони. – Но кто построил мост, если не вы? – Нам не нужны мосты. Ни воды, ни горы нам не преграда, а дороги, врезающиеся в поля и луга, не сократят нашего пути. Вода не разделяет землю на правый и левый берега, горы не делят мир на части, границы стран не рушат целостности земли. Нет ни севера, ни юга, и ничего постоянного. То, что вчера было сокрыто льдами, сегодня цветет и плодоносит. Сегодня ваш путь преграждают горы, а завтра люди вспашут землю, на которой они стояли, и посадят семена. Нам не нужны мосты. Когда мы вернемся, река забросит это русло и побежит по другому. А если нет, значит, на то воля природы. Но мы пройдем и по реке, ступим по воде, попросив ее стать нашим мостом, нашей переправой. – На миг он замолчал, внимательно смотря на путников. Его взгляд заскользил по отрядам. Казалось, он не смотрел ни на кого в отдельности, но в то же время – заметил и запомнил каждого. – Люд с пустынных земель построил мост, горцы и беженники. Но сейчас их здесь нет, они ушли три дня назад, – пояснил незнакомец. Затем, заметив вопрос в глазах Правителя Эльфов, опередил его - дал ответ раньше, чем тот успел задать свой вопрос: – Поворачивайте вправо, идите вверх по течению и пересеките горы по большому перевалу. Седой вестник должен был передать вам это. – Наша стрела обагрилась его кровью, – глухо ответил Харлуф, впервые заговорив с незнакомцем. Мужчина перевел взгляд спокойных глаз на Дроу. – Мы оставили его на дороге и усыпали тело листьями. – Да, я знаю, – кивнул незнакомец. Юноша с волосами цвета ореха вынул из колчана стрелу и протянул ее Харлуфу. Келебен удивленно повел бровью, узнав черную стрелу дроу. – Но он уже вернулся, – продолжил мужчина и посмотрел в сторону, откуда из тумана неспешно вышла стройная женщина. Она незаметно улыбалась, мягко и изящно ступая по траве. По ее плечам струились багряные, как осенний кленовый лист волосы, на шее и бедрах звенели тончайшие серебряные украшения-ниточки; невероятно пушистые совершенно белые ресницы обрамляли ясные глаза. Рядом с ней, вторя ритму ее шагов, ступал высокий седой волк, тот самый вестник, что встретился путникам на дороге. На его шее не было видно и следа от стрелы дроу, исчезла и засохшая кровь, слепившая шерсть в багровый комок. Волк не скалился, его желтые глаза источали спокойствие, как и у всех людей, что стояли перед путниками на поляне. Когда женщина подошла, незнакомец ласково улыбнулся ей, и в воздухе вдруг разлилось тепло. Лорд Келебен, эльфы и Дроу неожиданно для себя самих опустили глаза. Истинная любовь. Непорочная, возвышенная. Та, которой природа одарила всех живущих. Та, которая была забыта, загнана и спрятана, заменена жалким подобием, тусклым отголоском. Теперь она смущала. – Вы вправе выбирать. Но последуйте моему совету, идите через большой перевал, – повторил наставление незнакомец. – Это может быть опасно, – тихо возразил Келебен. – Ворота из живых душ ждут вашей помощи, – мужчина сощурил глаза и чуть крепче сдавил сложенные ладони. – Вы успеете, если поторопитесь. Какое-то время Правитель Эльфов молчал, но и незнакомец не добавил больше ни слова. Наконец, Келебен согласно кивнул: – Хорошо, мы пойдем вверх по реке. – Чуть выше отсюда есть сухое поле, там вы сможете дождаться тех, кто отстал. В эту ночь ваш сон не потревожат, мы сохраним его, но с рассветом мы покинем эти места. Пусть ваша дорога выведет вас на верный путь. – Благодарим вас, – тихо ответил Келебен, но мужчина промолчал, лишь как при приветствии, он протянул ладони, а эльф накрыл их своими. Отряд снова двинулся в путь, и скоро каждый усталый путник заметил, как удивительное спокойствие разлилось вокруг, и светлая радость наполнила встревоженные сердца. *** – Дядя, вы можете поверить? – восторженно шептала Тирифель. Келебен ласково взглянул на любимую племянницу. – Предлагаете поверить в сказки? – Харлуф хмуро свел брови. – Отчего же сказки, мой Лорд? – улыбался Дардин. – Во что же еще? Кто, по-твоему, этот люд? Келебен придержал коня, подождав, пока Правитель Дроу поравняется с ним: – Им давали множество имен, которые терялись в веках. Бывало так, что через много лет имена повторялись, но ни одно из них нельзя назвать настоящим. Ибо как назвать того, чье имя – Природа? – Духи, Вестники тени, Посланники ветра, Хранители, Зеленые Стражи, просто Стражи, и просто Посланники, кажется тоже… – перечислял Дардин, загибая пальцы, – Уйма прозвищ! – Неужели вы никогда не слышали, Лорд Харлуф? – склонил голову Келебен, улыбаясь. – Конечно, слышал, – рыкнул Дроу, но спокойнее добавил: – Но до сегодняшнего дня я был уверен, что они давно покинули этот пропитанный кровью мир. Дроу жестко пришпорил черные бока коня. Устремляясь вперед, животное засопело, выпуская пар из вздымающихся ноздрей, тяжелые копыта быстро, но удивительно легко ударяли землю. Эстель, ехавшая чуть впереди, услышала за спиной быструю поступь лошади. «Харлуф…», - пронеслось в голове девушки на мгновение раньше, чем черный конь Правителя Дроу поравнялся с Лэйнманом. Прежде чем она успела что-то сказать, он спросил: – Ты не сердишься на меня? – Взгляд Дроу казался очень мягким, ото льда, от которого мурашки бежали по телу, вдруг не осталось и следа. – Нет, – девушка улыбнулась, прикрывая глаза. Дроу больше ничего не сказал, да и не нужно было. Они продолжили путь в молчании. Однако это не было тяготящим и угрюмым молчанием, которое так пугает и напрягет. Напротив, легкое и теплое, какое бывает, когда молчишь, находясь рядом с нужным человеком. Молчание, которое вдруг становится дороже слов. Незнакомцы шли за путниками, то обгоняя их, то уходя куда-то в сторону. Их фигуры выплывали из тени, мелькали среди стройных деревьев. А когда рассеялся туман, стало видно, что одни из них бегут, устремляясь вперед, высоко подпрыгивая, ловя руками вихры ветра, другие грациозно шагают, медленно и изящно двигая телом в такт шагов, третьи перебегают от дерева к дереву, касаясь стволов, поглаживаю кору, взбираются вверх, на миг исчезая в кроне и смело спрыгивают вниз. Седой вестник не отставал от женщины с медными волосами, повторяя ее движения, словно играя, как обычный молодой пес играет с хозяином. Эстель вдруг заметила, что большой волк, которого они встретили на дороге, был не единственным – еще несколько псов мчались рядом с этими странными людьми, так же грациозно и легко повторяя движения Природы. Вскоре широкая поляна раскинулась перед отрядом, в едва сгущающихся сумерках виднелись светлые стволы дальних деревьев, обрамляющих ее по краю. Эстель спустилась с коня, и только ступив на твердую землю, вдруг поняла, как замерзла и устала. Тирифэль оказалась рядом, эльфика тоже выглядела вымотанной. Долгий путь отнял немало сил. Вокруг дроу и эльфы сбрасывали сумки со спин лошадей, снимали седла, отстегивали оружие. Кто-то разминал затекшие спину и шею, другие уже шли за хворостом к окраине леса. Этой ночью будет костер и тепло. Эстель улыбнулась, предвкушая долгожданный отдых. Лэйнман фыркнул и нетерпеливо ударил копытом, выбив комья мерзлой земли. – Сейчас, подожди немного. Вот так, – девушка освободила коня от седла и сумок. – Теперь хорошо? – Конь опустил шею, тряхнул гривой, щипнул пожухлую траву. Эстель повела коня к реке, вода освежит и снимет усталость, к тому же, ей самой хотелось умыться и смыть засохшие разводы и крапинки грязи. Подступиться к реке было нелегко: здесь она разлилась еще больше, но чистая вода заполнила глубокие впадинки в размытой земле. Девушка с трепетом опустила руки в ледяную воду, чувствуя, как покалывающий жар кусает пальцы. Стало темнее и холоднее. Белый от дыхания пар струился в морозном воздухе. А когда Эстель возвращалась к отряду, в желтом мерцающем свете костров закружились маленькие крупицы снега. Где-то в стороне подул ветер и разнесся шелест. Может быть, так шумел лес, а может, это незнакомцы затянули свою песню, ведь Келебен говорил – их пение сливается с ветром. – Эстель! Садись, – позвала Тирифэль, приглашая эльфийку к костру, и вручила ей горячий отвар. Девушка сжала чашу, грея замерзшие пальцы, вдохнула аромат. Мята овеяла теплой свежестью, наполнила о прошлых временах, оставленных домах, пройденных дорогах, сердце щемила осенняя грусть, легкая, как крупицы кружащего снега. Двое эльфов, сидевших рядом, тихо беседовали о чем-то с дроу. К костру присоединились Правитель Эльфов и Лорд Филигод. Келебен заботливо накрыл девушек плащами, заметив, что чем дальше они уходят от Имирин-Тель и Долины эльфов, тем холоднее становится вокруг. На этих землях зима быстрее вступает в свои права. – У нас уже все давно покрыто снегом, – сказал дроу, другой темный эльф подтвердил его слова утвердительным кивком. – В горах, наверное, чертовски холодно. – Не гадай, скоро сам проверишь. Послышался тихий смех. Эстель молча слушала разговор, смотря сквозь неверный свет костра и пелену снежинок, когда появился высокий приближающийся силуэт Харлуфа. Дроу присел рядом, ласково улыбнулся девушке, поблагодарил Тирифэль за отвар. Он присоединился к разговору, ответив что-то молодому эльфу, вокруг костра снова разлился смех. На какое-то мгновение все затихли, покачивая головами и потягивая согревающий травный напиток. Эстель осторожно коснулась руки дроу: – Харлуф, ты знаешь, о каких воротах из живых душ говорил тот… Вестник? Словно не ожидая вопроса, он вздрогнул, молча отвел взгляд на прыгающие языки пламени. На белых волосах и бескровном лице Правителя играли веселые красно-желтые блики.