Pass me

Шарль Шевалье Огонь на плите трещал, когда аромат специй заполнил кухню. Нужно было приготовить ужин… Стараясь сосредоточиться на готовке, ты едва заметила, как юноша вошёл в комнату, с его привычной ухмылкой, озаряющей лицо. Блондин подошёл ближе, заглянул через плечо, пытаясь выявить явные недостатки в твоей кулинарии для вдохновения на новую шутку. — Ну что, сегодня у нас снова гастрономический эксперимент? Выдумала рецепт или нашла в библиотечной книжке? Куховаришь, как ведьма зелье, да ещё и так долго… Мышей не добавляла? Надеюсь, не будет так плохо, как в прошлый раз. — признаться честно, его слова ударили неожиданно сильно. Смешки раньше казались милыми, а его светлый лукавый взгляд — игрой. Но теперь каждая насмешка резала глубже, чем прежде, задевая каждую струну сердца. Ты почувствовала, как напряжение сжимает грудь, словно удушающая хватка. — Шарль, хватит, — голос сорвался. Слишком много боли накопилось, чтобы сдерживаться. Вряд ли бы хоть один человечек хотел услышать столь ужасную критику от возлюбленного. Юноша тут же дернулся. Он заметил, как блеснули слёзы в твоих глазах, и его усмешка медленно погасла. — Эй, сахарок, что случилось? Внутри что-то сломалось. Слова, удерживаемые так долго, наконец вырвались наружу. — Ты ведь всегда так говоришь, — отходишь в сторону от него, обхватывая пушистое полотенце, чтобы успокоиться. — эти постоянные шутки, постоянные издевки. Вообще понимаешь, что твои слова причиняют боль? Мне неприятно! Я стараюсь, пока ты где-то лежишь и страдаешь фигнёй! Шевалье нахмурился, в глазах мелькнуло замешательство. — Это ведь просто шутки, сладкая. Я не хотел… — его голос оборвался, когда юноша понял, что ситуация вышла из-под контроля. Он совершенно не хотел, чтобы ситуация переросла в это русло. Тяжёлое молчание заполнило кухню, когда взгляд его стал серьёзным, а на лице появилась тень понимания. — Я так устала… — произнесла ты, чувствуя, как новые горячие потоки слёз катятся вниз по щекам. — Устала от того, что должна быть сильной, устала от того, что мои чувства становятся мишенью для твоих издевательств. Больше не могу. Шарль, всегда уверенный и дерзкий, сейчас выглядел растерянным и уязвимым. — Я изменюсь… честно… Стоит ли верить? Джулиан Локи — «Милая, что случилось?» — голос в трубке звучал, как спасительный луч света в темноте, но сегодня даже его глубокий и уверенный тембр не мог снять тяжесть с груди. Возлюбленный говорил спокойно привычно, что обычно успокаивало и дарило радость, но на этот раз дрожь в руках и горечь в горле заглушали его слова. Вздох. — Джулиан, я больше не могу… Прости-прости-прости… Мне кажется, эти расстояния разрывают меня на части… — слова прозвучали срывающимся шёпотом. Пальцы вцепились в край стола, словно тот мог удержать от падения в пропасть. — Вся наша жизнь словно разбивается на фрагменты. Ты там, где трибуны, свет и слава, а я здесь — в тишине, среди пустоты, которая становится невыносимой… На другой стороне линии парень замолчал. Молчание всегда давало понять, что он думает, но сейчас оно казалось ледяным. — «Не говори так, прошу,» — его ответ полон настойчивой мягкости. Наверное, ему тоже тяжело. — «знаю, что это тяжело, но я рядом, даже если далеко. Ты же понимаешь это? Всё, что я делаю — для нас.» На душе горько от всей этой правды. — Но где же тогда я в этом всём? — вопрос вырвался, обнажив глубокую боль, с которой она жила день за днём. — Эти перелёты, эти вечные игры, фотографии и интервью… А мне остаётся только ждать и надеяться, что хотя бы одна минута будет для меня. Снова пауза. Локи тяжело выдохнул, и твоё сердце болезненно сжалось, предчувствуя ответ. — «Скажи мне, что сделать, чтобы ты не чувствовала себя так, прошу.» — возлюбленный говорил совершенно искренне, а его голос стал ниже, наполняясь скрытой болью. — «Я правда готов ради нас на всё. Не думай, что эти перелёты значат больше, чем ты. Никогда не думай так.» Слёзы текли быстрее, слепя глаза. — Прости меня такую… — «Ты — не тень, Т/и.» — слова его зазвучали твердо, напоминая стальной обруч, который должен был сдержать её сомнения. — «Ты и есть мой свет, милая. Даже не понимаешь, насколько важна для меня. Ты — мой дом, куда бы я ни летел, и я не собираюсь терять это.» Йоичи Исаги Парень открыл дверь с яркой улыбкой, словно уже забыл все ваши последние ссоры и непонимания. Его синие глаза светились радостью от встречи, а на лице играла безмятежность. На мгновение ты почувствовала, что внутри что-то дрогнуло, но тут же напомнила себе, зачем пришла. — Йоичи, нам нужно поговорить… — не нужно было поддаваться его взгляду. — Конечно. Что-то случилось, милая? — брюнет сел напротив, закинув ногу на ногу, и, казалось, уже ждал обычных слов поддержки, которые ты всегда давала. Он стал таким уверенным в себе — слишком уверенным, настолько, что эго переполняло его тело. Раньше это была просто искренняя вера в свои силы, но теперь… Это больше напоминало корону, которую возлюбленный надевал на себя каждый раз, когда чувствовал себя важнее всех. Даже тебя. — Послушай, — начала ты, стараясь сохранить спокойствие. Вспоминались те дни, когда представить не могла, что между вами возникнет такая дистанция. Однако теперь реальность была другой — перед тобой стоял не тот милый парнишка, которого ты знала и влюбилась. — я не могу продолжать так. У меня есть чувство, что мы… что-то потеряли. Исаги нахмурился, и в его глазах мелькнула тревога. — Я понимаю, что у меня сейчас много всего, но ведь ты знаешь, как много значишь для меня. — Это больше не те отношения, о которых ты говорил. — медленно качаешь головой, опровергая его слова. — Ты стал другим, Йоичи. Высокомерие и эгоизм медленно поглощают тебя. Я больше не вижу рядом с собой того, кого когда-то полюбила. Ты… словно превратился в кого-то, кем всегда хотел быть, но, возможно, не должен был. Его лицо исказилось от боли. Дыхание замерло. Кровь застыла в жилах. — Разве это не то, о чём мы мечтали? — брюнет говорил всё тише, почти что срываясь на шёпот. — Стать лучшим, добиться успеха ради нас обоих? Разве не это было частью моего пути? — Но какой ценой? Ты потерял нечто важное… Себя. Ты так увлекся, что не замечаешь, как всё это губит тебя, а заодно и наши отношения. Я не хочу чувствовать себя очередным твоим достижением или просто отражением славы. Йоичи на секунду опустил голову, словно только сейчас начал по-настоящему понимать. Парень выглядел растерянным, его уверенность треснула, словно стекло. — Я люблю тебя, — прошептал он, пока голос его немного дрогнул. — никто никогда не был мне важнее тебя. Ни один кумир. А теперь… Мне страшно… страшно потерять тебя… Мне нужно, чтобы ты знала, что значишь больше, чем все победы и титулы. Отворачиваешься, чтобы Исаги не видел слёз, которые подступили к глазам. Его слова тонули в твоих мыслях, но их было недостаточно, чтобы развеять всю боль. Брюнет притянул тебя ближе, его объятия были полны обещания, что ни слова, ни чувства больше не уйдут в тень. Нежный поцелуй растворил все сомнения, и ты почувствовала, как в душе возродилось то, что вы когда-то вместе строили. Михаэль Кайзер Он ждал в машине. Как всегда, смотря в зеркало с ухмылкой, будто знал, что ты все равно придешь, как ни крути. Позор. Ледяной взгляд Михаэля скользнул по тебе, и его высокомерная улыбка чуть расширилась — такая самоуверенная, такая всегда победительная, как будто мир был у его ног. — Ну что, решила, наконец, явиться ко мне? — усмехнулся блондин, бросив лукавый взгляд, который обычно заставлял все забыть, но не сегодня. Ты уселась на сиденье, но даже в его присутствии что-то в груди разрывалось на куски, сдерживать это больше не было сил. Взгляд остановился на приборной панели, собирая последние силы, чтобы выдержать этот разговор. — Мне нужно, чтобы ты меня выслушал. — Кайзер прищурился, немного удивленный тоном, который не привык слышать. — А что случилось? Кто-то на меня пожаловался? — сарказм скользнул по губам парня, и ты почувствовала, как внутри все сжимается. Даже в этот момент, когда казалось, что отношения рушатся, он не мог сдержаться от своих острых слов. — Это не шутка. Я, правда, устала быть частью игры, в которой всё вращается вокруг тебя. — Ты что, серьёзно хочешь об этом поговорить? — в его голосе впервые слышалась неуверенность. — Я думал, ты знаешь, что мне просто нужно время. У меня столько работы, проектов… Это не повод, чтобы… — Ты всегда находишь повод, чтобы избежать чего-то, что для тебя недостаточно важно, — сказала ты, прерывая блондина. — Я устала быть служанкой, которая изо всех сил старается заслужить хоть малейшее внимание, как будто это награда. Он дернул плечами, почти раздраженно, но, казалось, что-то в его взгляде изменилось. Грубый, надменный блеск в его глазах вдруг сменился чем-то другим. — Малышка, ты же знала, с кем связываешься… — голос Кайзера стал низким, и в нем слышалась некая тень отчаяния. — Да, я иногда грубый, высокомерный, но черт возьми, я люблю тебя. Ты почувствовала, как что-то внутри оборвалось. — Разве же это любовь? Любовь не должна заставлять человека чувствовать себя пустым, как будто всё, что она есть — это дополнение к твоему великолепию, Михаэль. Вовсе нет… — голос сорвался, но заставляешь себя продолжить через тошнотворный ком. — Я тоже заслуживаю быть рядом с кем-то, кто видит меня такой, какая я есть. Не как очередной грёбанный трофей на твоей полке. Злость и решительность смешиваются в парне, будто он борется с осознанием, которое рушит его иллюзию контроля. На губах едкая усмешка. — Собираешься бросить меня? — Да. — Чёрта с два… — рука тянется к кнопке замка, и ты слышишь щелчок. Двери заперты. Губы касаются твоих — дерзко, требовательно, словно Кайзер способен удержать тебя этим поцелуем, наполненным всеми его отчаянием и страстью. Шидо Рюсей Снова всё одно и то же. Крики, глухи звуки ударов, слёз и грязные грубые ругательства, что не переставали литься из его рта. Шидо не может остановиться в собственной истерии. Всё продолжается из раза в раз, как только другие люди пропадают и дверь вашей квартиры наконец закрывается. Конечно же это было хорошо, что партнёр доверял и показывал свои эмоции с разных сторон, но здесь явно была другая история… Внутри был тот же хаос: скомканное постельное бельё, раскиданные вещи и Рюсей, который метался по комнате, словно запутавшийся зверь, выбивая раздражение и боль в каждой мелочи. Когда парень заметил тебя, злобный блеск в розовых глазах сменился удивлением, и его взгляд стал теплее, словно твоё присутствие принесло дозу облегчения. Однако, вся эта сцена, всё это, уже давно не вызывало у тебя никакой радости. И его ругань не прекратилась. — Что тебе надо? Его ярость — лишь жалкая попытка прикрыть собственную незащищённость и уязвимость перед эмоциями. Блондин всегда играл роль сильного и самоуверенного на людях, но в одиночестве — все эти стены его уверенности рушились в один миг. — Устала. — возлюбленный тут же застыл, и его лицо исказилось в болезненной гримасе, словно твои слова были больнее любых ударов прямо в органы жизнеобеспечения. — Сколько раз ты говорил, что изменишься, что попробуешь контролировать свою долбанную агрессию… но ничего не меняется. — Изменюсь? Я не могу измениться, ты же знаешь. Я… Я просто не могу без этого. И без тебя тоже. — слова отозвались где-то в сердце, но они уже не могли стереть ни той усталости, ни того отчаяния. Ты любила его. И это было истинно. Но ничья любовь не могла больше глушить все твои переживания и боль, что только наказывала с новой силой. — Что ж, а мне нужно спокойствие, Рю, — от усталости глаза жгли слёзы. — каждый раз, когда прихожу домой, то даже не знаю, чего ожидать от тебя. Что дальше? Накричишь? Ударишь? Изнасилуешь? Убьёшь? Я просто уже не могу этого выдержать. — Я не позволю тебе уйти, принцесса, — в его голосе вдруг прорезалась беспомощность, а злоба сменилась паникой — мы что, просто бросим всё, что у нас есть? Ты ведь… ты мне нужна. Я без тебя не могу… Садишься на кровать, положив руки на колени, и переводишь взгляд в сторону. Какой непредсказуемой бывает жизнь… Приятное тепло его прикосновений, его любовь — всё это когда-то приносило утешение, но сейчас… — Любовь — это не всегда достаточно, — шепнула ты, и голос дрогнул. — Я устала, Рюсей. Люблю, но устала. Его лицо отразило то, что парень ещё не готов был принять. Сломленный, Шидо подошёл ближе, медленно рухнул перед тобой на колени, потеряв весь свой яростный облик. Перебарывает себя. Опускает голову на твои колени. Ты ощутила, как его плечи напряглись, словно он боролся с желанием расплакаться, но в конце сдался. Рюсей никогда не позволял себе этого, всегда пряча свои страхи за маской силы и дерзости. Но сейчас он стал самим собой — беззащитным и нуждающимся. — Пожалуйста, останься… — едва слышно прошептал парень, сильнее уткнувшись в твои колени. Рин Итоши — Рин, можно тебя на пару минут? — Пять минут. — он взглянул на тебя с лёгкой смесью недовольства и усталости, но остался стоять, не делая ни шага. Молчание тянулось, и ты ощущала, как твоё терпение, которое казалось бесконечным, начало иссякать. Все твои слова, все попытки стали просто пылью, оседающей на его безразличии. Когда-то этот парень казался тебе милым и добрым… Когда-то… — Я просто хочу понять, почему ты обращаешься со мной как с пустым местом? — руки предательски сжимают край собственной футболки от нервов внутри. Было страшно. Но молчать страшнее. — Почему?.. Сколько ещё раз нужно попытаться, чтобы ты наконец увидел меня? Я же рядом… Мы решили быть вместе, но после этого ты просто закрылся, стал ещё более холодным. Будто признание чувств дало тебе право перестать стараться… — Чего ты хочешь от меня? Из губ вырвалась жалкая усмешка. Вот как… — Мне не нужны твои извинения, Рин. Правда. Я просто хочу знать, где мы сейчас. Или это уже только о тебе и твоих тренировках? — в голосе мелькнула боль, и ты знала, что он её почувствует, но не могла остановить этот порыв откровенности. Стало тяжело дышать. — Мне надоело каждый день видеть тебя таким далеким, словно я ничто. Когда мы только начали, ты был другим: знал, как быть рядом, как делиться собой. А сейчас я чувствую себя абсолютно чужой. Итоши отвел бирюзовые глаза, будто это было слишком тяжело для него. Но в тебе уже не осталось сил молчать. — Я каждый день пытаюсь быть тебе опорой, даже, если это трудно. Поверь. Но как бы я ни старалась, кажется, ты больше не хочешь меня видеть рядом… — голос так жалко задрожал, хотя старалась оставаться спокойной. — Где мы с тобой? Где хоть малейшее доказательство того, что я тебе нужна? — Ты не понимаешь, через что я прохожу, — Рин, похоже, почувствовал остроту твоих слов. Брюнет стиснул зубы, как будто сражался с собственными мыслями. — у меня свои проблемы. Голова опустела. — Тогда мне больше нечего здесь делать. Не нужно меня терпеть, я способна уйти сама. Парень резко и больно хватают тебя за оба локтя, заставляя скривить губы и остаться на месте. Вся лазурь в этих глазах пылала яростью и некой утратой. Его венки на шее внезапно вылезли, а пальцы сжались слишком сильно. — Так просто сдаёшься? Не будь глупой. Я тоже не знаю, как по-другому. — Итоши младший громко шипит сквозь стиснутые зубы, но совершенно не пугает тебя. Жаль его. — Всё это давит на меня, я не знаю, как справляться. — Я никогда не просила тебя быть идеальным, Рин. Саэ Итоши Вещи на кровати казались чем-то чужим, напоминанием о том, что ты собираешься уйти из жизни, к которой когда-то так стремилась. Забавно. Давно потерянное тепло его присутствия уже не согревало это место, как прежде, оставляя после себя лишь холод и пустоту. Складывая свои рубашки в сумку, ты думала о каждом разговоре, который, казалось бы, указывал ему на то, что тебе нужна его поддержка и любовь, а не замкнутая маска отчуждения. Каждый день проходил однообразно, и всё меньше чувствуешь себя частью его мира. Долгие вечера, где ты молча сидела рядом, надеясь, что Саэ обратит на тебя хоть каплю внимание, оставались без ответа. Шатен проходил мимо, словно твоё присутствие — просто элемент интерьера. Сколько раз пыталась помочь, разговаривать, вытаскивать его из этого дерьмового состояния — и всякий раз сталкивалась с холодной стеной. — Что ты делаешь? Выпрямляешь осанку и смотришь ему в эти лазурные глаза, надеясь, что он увидит всё то, что уже не могла выносить внутри. Хотя… Всё равно. — Ухожу, Саэ. Надолго. — говоришь спокойно, стараясь удержать дрожь в голосе. Безнадёжно? Возможно. — Можешь даже считать, что навсегда. Просто уже устала. Парень вдруг сделал шаг вперёд, его лицо оставалось безэмоциональным, но ты видела, как что-то промелькнуло в глазах. Словно старший ресничка начал осознавать, что вот-вот потеряет то, что раньше было очень дорогим. — Из-за чего? Из-за того, что у нас нет больше столько времени? Ты глубоко вздохнула, устало присев на край кровати. Даже объяснять не хотелось. — Время, Саэ, — даже тяжело подбирать слова, при разговоре с ним. — ты не просто стал меньше проводить его со мной, а стал совершенно другим человеком. Раньше я была для тебя кем-то значимым, а теперь… теперь какая-то пылинка. Шатен подошёл ближе, и его бирюзовый взгляд потемнел, словно он боролся с теми эмоциями, которые обычно скрывал за своей холодностью. Итоши опустился на корточки перед тобой, словно впервые за долгое время стал понимать, что происходит на самом деле. — Прости, — даже обычное извинение звучало холодно. — мне казалось, что это пройдёт, что ты поймёшь, что я просто… — Но ведь я всегда была рядом, чтобы поддержать, Саэ. Была рядом, когда тебе нужно было помочь, когда был на грани, чтобы успокоить! А сейчас — кто рядом со мной? Я тоже человек и заслуживаю того, чтобы меня любили, замечали, чтобы меня не оставляли в одиночестве, даже если тебе сложно. — это всего лишь бесполезные разговоры. Коротко хмыкаешь. — Скоро всё вернётся в прежнее русло и ты даже не вспомнишь об этом. Забудь и дай мне собрать остальные вещи. Руку перехватывают, когда пальцы сжимают очередные джинсы. Рео Микаге — Рео, ты хоть понимаешь, как это всё выглядит? — с каждым его словом и действием сердце сжималось всё сильнее. Сколько раз он так делал? Ты уже не могла сосчитать: обещания проводить время вместе, ужины, которые вы запланировали, свидания, которые парень так бесчестно срывал. Каждый раз находилась новая причина: игры с Наги, их любимые тренировки, ещё одна бессмысленная встреча, где ты была просто декорацией для его богатой квартиры. Чушь, да? В голове звучали его старые обещания, разбиваясь о реальность, в которой просто сидишь и смотришь, как возлюбленный уходит. — Кажется, что нашими отношениями ты давно наигрался. Микаге застыл, его привычная улыбка чуть угасла, и он окинул тебя внимательным взглядом. — О чём это ты, золотко? Снова за своё? — спокойно спросил возлюбленный, чуть посмеиваясь, будто бы считал разговор несерьёзным и всего лишь детской глупостью. — Я ничего не понимаю. Мы же всё ещё вместе, прелесть. Просто так получается. Это ведь просто дружба, не более. Ты устала от его безразличия, от того, как парень каждый раз убегает, не замечая, как оставляет тебя в одиночестве. — Мне не нужна эта дружба, если она означает, что я просто часть интерьера. — всё волнение мешает отдышаться, но губы не могут захлопнуться от количества пережитого. — Я тоже человек, Рео, и тоже хочу чувствовать себя значимой для тебя. А сейчас мне кажется, что просто игрушка, которую ты время от времени бросаешь в сторону, потому что интереса уже давно нет. — Золотко, зачем так? Это же не так, как думаешь… Наги — мой друг, но ты… ты — это совсем другое. Я не хочу, чтобы у тебя были такие мысли, будто ты на втором месте. Телом ощутимо, как его слова касаются самых уязвимых струн твоей души, но внутри оставалась рана от его постоянного равнодушия. — Тогда почему каждый раз ты выбираешь его, а не меня? Почему наши планы никогда не значат для тебя достаточно? Мне надоело быть запасным вариантом, Рео. Если для тебя важнее друзья, то скажи об этом прямо и мы расстанемся. Микаге отступил на шаг. — Прости меня… Табито Карасу — Что-то случилось, принцесса? Вид у тебя… мрачный… — парень коротко усмехнулся, будто уже догадывался, о чем пойдет разговор. Внутри кипели эмоции. Сколько раз ты пыталась поговорить с ним, сколько намёков бросала, сколько раз ждала, что он сам заметит, как отдаляется, будто закрывает от тебя все свои чувства? Словно держит на расстоянии вытянутой руки и позволяет приблизиться только тогда, когда сам этого захочет. Всё зря… — Табито, — начинаешь, стараясь держать голос ровным, хотя сердце болезненно сжималось. — пора признать, что я не могу так больше. Устала видеть, как ты снова и снова отстраняешься. Мне осточертело это одиночество и каждый раз вытягивать тебя оттуда. Брюнет немного замер. Всё то его спокойное выражение лица на мгновение дрогнуло, но тут же вернулось привычное равнодушие. Стало до жути неприятно. — Не неси ерунды. Ты же знаешь, как я люблю своё личное пространство. Мне это важно. — Карасу парировал в ответ абсолютно спокойно, откинувшись на спинку стула. — А ещё же знаешь, что это ничего не меняет в наших отношениях. Его слова резанули по живому. Почему ему так трудно понять, что любовь — это не только присутствие, но и внимание, поддержка, близость? — А как же моё пространство? Как же мои желания? — слёзы брызгают быстро, даже не осознаёшь, как начинаешь задыхаться в них. Порой так сложно отпустить то, что любишь всем сердцем. — Я не просто какая-то часть твоей жизни, не просто кукла, которая должна следовать твоим правилам! Пойми! Я живая! Мне, чёрт возьми, нужны чувства, нужна уверенность, что тебе не всё равно… — Принцесса, не говори так, — в этом взгляде промелькнула тень, будто он впервые осознал, насколько глубоко твои слова ранили. Больно. — Ты для меня важна. Я просто… я такой. Я не привык, чтобы кто-то был рядом так близко, как ты. Слова его звучали искренне, но в них не было того, чего ты ждала. Словно очередная попытка отмазаться от такого серьёзного разговора. Никакого обещания, что всё изменится, что Табито наконец поймёт и даст тебе то, в чём ты так нуждаешься. — Может, тебе легче думать обо мне так, как удобно, да? Как о человеке, который просто подождёт, пока ты снова не решишь впустить его в свою жизнь? Но я не могу оставаться, если это продолжится. Понятно? Я не грёбанная игрушка, которую ты можешь прятать и доставать, когда захочешь. Достало уже ждать. Тебе нужно решить, что важнее — твоё одиночество или отношения. Потому что я не могу быть и тем, и другим одновременно. Тишина. — Как мне заслужить прощения? Джинпачи Эго Стоя у двери его кабинета, ты ощутила тяжесть предстоящего разговора, как будто весь груз прошедших лет осел на плечах. Что за ужас… Эта огромная комната, его вечное убежище, пропитана запахом кофе, бумаги и того мрачного упрямства, которое он приносил из своего футбольного мира. Простой запрос — пара минут, чтобы наконец-то высказать, что разрывает сердце, — оказался труднее, чем ты ожидала. Джинпачи поднял чёрный взгляд от монитора, и в нём мелькнуло лёгкое раздражение, словно это была очередная мелочь, которую нужно поскорее уладить. Больно. Никакой любви. В последние месяцы ты стала всего лишь бесполезной частью фона его расписания. — Я устала. И знаешь… больше так не могу. — Что ты конкретно имеешь в виду? — в его голосе прозвучал тот привычный холод. Там вообще ничего не чувствуется. Надо же… Глубоко вздыхаешь, собираясь с мыслями, будто перед прыжком в пустоту. Ощущение одиночества разливалось внутри, заполняя каждый уголок. Ты уже давно искала в нём ту поддержку, которая исчезла среди его таблиц, планов и футбольных стратегий. — Я больше не вижу нас. Не вижу будущего, не вижу смысла… Ничего. — собственные губы еле передвигались, но супруг всё равно уловил каждое слово. — Нам нужен развод. — Развод? — мужчина замер, словно внезапно перестал дышать. Его лицо окаменело, как будто это было что-то абсурдное, что-то совершенно неприемлемое в его понимании мира. Глаза ясно видели, как ледяная маска дрогнула, но Эго постарался взять себя в руки. — Это всё из-за того, что я работаю? Ты действительно думаешь, что это причина, по которой… — Это не просто работа, Джин, — перебиваешь брюнета, стараясь удержать хотя бы каплю уверенности в голосе. — это теперь весь твой мир. Ты построил вокруг себя крепость, и мне уже некуда в ней поместиться. Я всего лишь тень. И никто больше. Ни жена, ни хороший друг, ни привлекательная женщина… Он закрыл глаза на секунду, затем сжал кулаки, словно борясь с собой. — Не неси этого дерьма. Ты всегда знала, что это важно для меня, дорогая, — стиснув зубы, мужчина яро посмотрел на тебя. В этой мгле металась злоба и чувство того, что никак не хотелось терять. — Это было нашей целью — твоя поддержка и моя работа. Ты стала для меня важнее, чем думаешь. — Серьёзно? Важнее? Ты вообще знаешь, как часто мне приходилось выбирать между нашими отношениями и твоей работой? Ау! Сколько ночей я провела одна, зная, что ты где-то, но не со мной? — горький смех вырвался прежде, чем ты успела остановиться. Это перерастало в истерику и остановки видно не было. — Джин, если бы я действительно была важна для тебя, то ты бы убился сто раз, но нашёл время для «нас»! Поверь, мне это хорошо известно! Но увы! Я больше не хочу быть просто декорацией в твоём великолепном мире, не хочу быть той, кто ждёт и надеется на жалких пару минут внимания… Мы уже отмучились… С желаниями. Любовью. И друг другом. Одна попытка — это всё, что вы ещё могли себе позволить. — Я не хочу тебя терять, — голос мужчины стал немного ниже, спокойнее, но теперь в нём была нотка мольбы. — если понадобится вся моя жизнь, чтобы заслужить твоё прощение… я готов. Ноэль Ноа — Дорогая? Что-то ценное сломалось. Сердце болезненно продолжает биться о рёбра, перекачивая горячую кровь, что стыла в руках с новой секундой. Как жалко это выглядит со стороны. Ты даже не в силах поднять глаза со стола, чтобы увидеть любимого мужа, который едва зашёл в дом после своей работы. Самой от себя противно, но ничего не поделать. Уже всё случилось. Все те клятвы и радостные улыбки казались теперь такими далёкими, будто бы и совсем их не было. Совсем. День за днём, неделя за неделей, месяца, годы… Время убивало. А ещё всё то внимание и ласка, которых уже практически не осталось. Сдаёшься первой. — Уже позднее время, — голос Ноэля спокойный, как и обычно, ничего не выражает. Он подходит ближе и неспешно садится рядом. Однако тело всё равно напряжено от незнания ситуации и такого поникшего вида возлюбленной жены. Никакой улыбки, радостных объятий, приободряющих разговоров. Всё испарилось. Случилось что-то плохое? — пойдём спать. Завтра рано вставать. — Я хочу развестись. Ноа столбенеет и покрывается льдом изнутри. Его органы стискиваются в пережёванный комок, а все прежние чувства уходят мгновенно. Что?.. — Это не внезапная мысль, — каждое новое слово сильнее впивается в его кровоточащее сердце, стараясь принести больше боли. Но молчать более было невозможно. Тебе не хотелось быть больше пустым местом, что поддержит в любой момент, когда к нему обращаются. Нет. — я думаю об этом уже очень давно. Мужчина выдыхает так тяжело и резко. Он сейчас сломается. — Прости. — голоса почти нет, один шёпот. Ноэль чуть ли не падает на колени, когда видит твои стеклянные, покрасневшие, мокрые глаза. Обоим больно. — Ты всё время работаешь, тренируешься, летаешь в другие страны, активно ведёшь свою жизнь, и я даже не знаю, как тебе там. Может быть у тебя появилась куча романов с другими девушками, а может просто лежишь в номере от усталости. Я не знаю. И чувствую себя совершенно одинокой… Всхлип режет слух. — Я начала работать меньше ещё полгода назад, чтобы чаще видеться с тобой, но нет. Это бесполезно, — едва сдерживает новый поток слёз от переизбытка ощущений. — тебя всё равно нет рядом. Я больше не любима, не желанна. Даже паркет в этом доме нуждается во мне и ждёт больше, чем кто либо, потому что я уже не знаю, куда себя деть… Пожалуйста… У тебя ещё всё впереди, ты красивый мужчина и быстро найдёшь мне замену. А я ещё хочу хотя бы раз почувствовать себя любимой… Хотя бы раз… Чтобы меня снова позвали на свидание, обняли и целовали, а не проходили мимо, будто я — ничто. Давай разведёмся… Ноа дрожит от всех этих слов. Он виноват; безумно виноват в том, что ты так ужасно чувствовала себя всё это время, пока его карьера продолжает расти. Языку больно шевелиться, а золотые глаза темнеют от этой боли. Мужская рука кладёт пару бумажек перед тобой, привлекая внимания. Зрачки быстро смотрят туда, читая каждую буковку и циферку, чтобы уловить смысл его действий. Слёзы текут всё быстрее и больше. Мысли сбиваются в неприятную кашу до осознания происходящего. Всё пустеет. Два билета. Пятизвездочный отель. Вдвоём. — Я взял отпуск. Поехали… пожалуйста. Крис Принц — Крис… В его спальне царила лёгкая суматоха. Мужчина стоял перед зеркалом, поправляя воротник, с лёгкой улыбкой на губах, готовый к очередному интервью. Своё отражение он осматривал с безупречной уверенностью, уверенный, что каждая деталь его внешнего вида сыграет на пользу его образу. И в этом сияющем образе ты чувствовала себя совсем неподходящей, словно была лишь тем софитом, который должен лишь подсвечивать часть его пути. Безумная нелепица жизни… — Малышка, — эта улыбка, её лёгкость и небрежное очарование — раньше они заставляли сердце замирать, но сейчас это было одним укором. Дура, повелась на него… Ты знала, что за этим голубым взглядом — тот же неугомонный ритм, который поглощает всё вокруг. Но не сейчас… — Что-то случилось? — Я… я больше так не могу, Крис, — произнесла едва слышно, стараясь удержаться от слёз, которые вот-вот прорвутся наружу. — Я не могу оставаться тем, кто просто ждёт, когда ты на меня просто взглянешь. Честно говоря, чувствую себя не женой, а просто частью твоего антуража. Ты всё время занят оттачиванием себя, своей футбольной карьерой, своими журнальными фотографиями и долбанными интервью… Такой занятой… Всё, что тебя окружает — это ты сам. — О чём ты говоришь? — мужской голос стал тише, и там уже точно не было той беззаботности, которая звучала лишь мгновение назад. — Хочу уйти. Знаешь, мне тоже нужно быть значимой. Тоже нужно знать, что для кого-то я тоже важна. Принц нахмурился, и на лице застыли непонимание и лёгкое волнение. Раньше он никогда не слышал такого от тебя… И каждый раз, когда ты молчала, всё внутри сжималось сильнее. — Но, милая, — в небесном взгляде блеснула растерянность, как будто муж терял контроль над чем-то дорогим. — ты же знаешь, что я тебя люблю. Знаешь это, правда? Да, у меня плотный график, но это не значит, что я не думаю о тебе, что ты мне не дорога. Слёзы подступали, размывая его силуэт перед глазами. Ты не хотела этого слышать. Не хотела тех дежурных слов, которые не меняли сути. — Любовь? Но где же она, Крис? Где она, когда ты забываешь даже банально спросить, как прошёл мой день? Где она, когда меня нет рядом, а ты этого даже не замечаешь? Я хочу чувствовать, что тоже важна в твоей жизни, а не просто быть рядом для твоего удобства. Это нужно прекращать. Он был на грани. Впрочем, вы оба. — Нет! Никакого развода, нет. Нет-нет-нет… Никакого… Ни за что… — мужчина тут же стягивает с себя пиджак, галстук и запонки, бросая их куда-то в сторону. — Я был конченным козлом. Извини. Мне нужно это исправлять, но никакого развода. Я дам тебе столько времени, сколько захочешь. Сиди здесь. Я сделаю чай. Похоже, интервью сегодня у него не будет. Марк Снаффи — Не верится, что это правда, — выдохнула ты, позволив себе расслабиться, опершись о стену в коридоре. — Тишина… Боже мой… Уставшие глаза посмотрели на Марка, чтобы оценить его урон и вид от нескончаемых детских капризов. Ореховый взгляд напротив светился мягкой усталостью, хоть и на его привлекательном лице мелькнула улыбка. Мужчина и сам, наконец, отпустил глубокий вздох облегчения, словно только сейчас понял, что вокруг — ни звука, ни капли беспокойства. — Неужели они действительно уехали? — с улыбкой спросил он, понизив голос до полушёпота, будто боялся разрушить волшебство этой редкой тишины. Вам так давно этого не хватало. Пересматриваетесь и мягко смеётесь, понимая, что родительская ноша и впрямь настолько тяжела, как и писалось в психологических книжках. Это было так давно — время, когда можно просто сидеть, не вслушиваясь в бесконечные «мама, папа!» и не ожидая, что вот-вот кто-то потребует вашего внимания. — Можно просто спокойно полежать, посмотреть фильм и выпить кофе… Мелкие радости становятся моей жизнью. Как я устала… Благослови всех бабушек и дедушек. Снаффи посмотрел на тебя с едва уловимой хитринкой в глазах, и стало понятно, что этого мужчину устроит не такой уж и простой уютный вечер с кофе. Его губы слегка приподнялись в улыбке, и блондин подошел ближе, легко касаясь твоей руки. — Кофе — это, конечно, хорошо, — голос супруга стал немного тише, а взгляд так странно и страстно обжигал. — Но я думал о более… интересных планах, любимая. — Более интересных? Легкая дрожь пробежала по телу, когда ты почувствовала, как он касается плеча, чуть прижимая тебя к себе. Казалось, весь мир теперь принадлежит только вам двоим. Всё остальное ушло на второй план, и ты ощутила, как долго ждала этого мгновения, чтобы снова быть только с ним. — А, если я скажу, что у нас, наконец, есть шанс провести этот вечер по другому, Т/и? С вином и закрытыми шторами посреди дня? — Соблазняешь меня? — Конечно.