Секрет

— Б-Беако… Что ты только что…?       Всего десять секунд прошло с момента, как Субару превратился в красную кашицу, но то, что он только что услышал, потрясло его до глубины души больше, чем любая смерть, которую он мог бы пережить. Его разум был затуманен, все ещё отвергая новое тело, в котором он оказался, но то, что только что сказала Беатрис, было бесспорным.       У неё перехватило дыхание, она не смогла выдавить из себя ни слова. Беатрис увидела несчастное выражение на его лице и почувствовала, что впервые видит Субару без каких-либо помех. Это отличалось от того, что они видели во время просмотров, на этот раз она увидела это своими глазами. Он умер. И на этот раз не было удобного театра, чтобы показать им всё, через что прошел Субару.       Он снова был совсем один. — П-Подождите, стойте, стойте, стойте! У нас нет времени. Нам нужно…       Субару почувствовал, что у него участилось дыхание, но подавил его. Ему хотелось разрыдаться, хотя он не был уверен, от счастья или от ужаса.       Они знали. В этом всё дело, не так ли? Они, наконец, увидели Субару таким, какой он есть на самом деле. Это все объясняло. Вот почему все были так добры к нему — они начали жалеть его. — Успокойся, успокойся, успокойся!       Если он начнет спрашивать об этом что-нибудь, Субару потеряет самообладание и будет совершенно не в состоянии остановить нападение Гнева. Последнее, чего он хотел, это чтобы погибло множество людей и чтобы все знали, что он мог это предотвратить. — С-Субару, твой запах усилился, я полагаю!       Они знали. Они знали. Они знали. Знали. Знали. Знали. Знали. Они знали все. Они все это знали. Они все это видели. Это было правдой. Он хотел умереть. Он хотел, чтобы это исчезло. Он не хотел этого. Не хотел этого. Не хотел. Не хотел… - ...*блгх*       Содержимое его желудка опорожнялось, как из отстойника. Он прижал руку к животу, пытаясь остановиться, но это только усилило тошноту. Вскоре после этого он снова упал на колени. — Ч-что?.. Что ты сказала, Беатрис?       Эмилия прекратила то, чем занималась до этого фиаско, и уставилась на сцену перед собой, бледная как привидение. Полуэльфийка увидела, как Субару снова упал на колени, глянула на Беатрис с убитым горем выражением. — Я-я. Б-Бетти просто…       Беатрис не смогла встретиться взглядом с Эмилией и сразу же опустила глаза, не зная, сможет ли заговорить. Слова не шли с языка, хоть Беатрис и хотела. Всё, что она слышала, было прерывистое дыхание. Это ведь было так просто, всё, что Беатрис нужно было сделать, это повторить то, что она Сказала раньше. Что запах Субару усилился. Так почему она не могла этого сделать? — С-Субару…?!       Эмилия увидела, как Субару схватился за грудь и тяжело задышал. Быть того не могло… Они же следили за каждым его шагом. Он был с ними с тех пор, как они приехали в этот город. Как? Кто? И самое главное… — К-Когда это могло случиться… Нет. Нет. Нет. НЕТ. НЕТ. НЕТ. НЕТ. НЕТ! — НЕТ! НЕТ! НЕТ! НЕТ! НЕТ! НЕТ! НЕТ!       Она обхватила голову руками, пытаясь сосредоточиться на происходящем, но у неё ничего не выходило. Она повторяла это снова и снова, не желая верить в реальность того, чему они только что стали свидетелями. Прямо у них на глазах. Он умер прямо у них на глазах! — Тц! Полоумная, объяснись сейчас же! Почему ты позволила своему подчиненному ум…       Время застыло. Только те, кто видел просмотры, могут знать правду. Говорить кому-либо ещё запрещено.       Никто не двинулся с места, но холодок смерти пробежал по спине каждого, кто присутствовал в театре. Безрассудный вызов табу мог привести к вмешательству Ведьмы Зависти, что означало бы гибель для них всех.       Время возобновило ход.       Настроение Присциллы резко изменилось: из отстраненного наблюдателя она превратилась в разъяренную участницу разворачивающегося перед ней хаоса. Он только что сделал это, не так ли? Что за некомпетентность привела к этому? Неужели Эмилия действительно была настолько глупа, что позволила ему снова загубить свою жизнь?       Однако она не озвучила свои опасения, потому что появилась новая мысль, от которой огневолосую принцессу затошнило до глубины души. Что насчет неё самой? Присцилла не хотела допускать мысли о том, что она тоже может быть ответственна за это, но сцена говорила сама за себя.       Кто-то сильно опростоволосился. — Я… я не… я…       Эмилия была не в состоянии сейчас что-либо объяснить Присцилле, но и не похоже, что ей это было нужно. То, что только что произошло, должно было быть совершенно очевидно, особенно после просмотров. — Просмотры…       Ну конечно, просмотры! До сих пор никто не знал, через что пришлось пройти Субару. Ему приходилось отмахиваться от своих травмирующих моментов, а в некоторых случаях даже утешать её. Какое право Эмилия имела паниковать прямо сейчас? Она не была центром всего происходящего. Нет, этим человеком был… — С-Субару! Субару! Субару…!       Эмилия почти мгновенно вышла из оцепенения и бросилась к всё ещё кашляющему Субару. У сбитого с толку парня не было времени убраться с дороги. Его руки были покрыты рвотой, которую Субару не успел смыть. — …к-кха!       Но Эмилии на это было совершенно наплевать. Прежде чем Субару успел сообразить, что произошло, заботливая фигура Эмилии накрыла его, и он оказался в ловушке под телом дрожащей девушки. Её руки крепко обхватили его спину, а лицо уткнулось ему в шею. — Э-Эмилия-тан. У нас нет времени! Прости, что напугал тебя, но сейчас со мной все в порядке! Ну, и нет, но есть кое-что действительно важное, что я должен…! — Аааааа…       Эмилия вопила в его плечо, чувствуя дрожь в руках Субару и слыша, как стучат его зубы. Прямо сейчас он не более чем храбрился. По правде говоря, она могла сказать, что Субару хотелось плакать гораздо больше, чем ей, но он не позволял себе этого. Это было так больно. Очень, очень больно. — Не переживай об этом сейчас, п-пожалуйста, Субару. . ! Б-Бетти разберется с этим…!       Беатрис подошла к упавшим Субару и Эмилии, её голос дрожал от раскаяния за то, что у неё хватило наглости сказать ему что-то столь необдуманное в тот момент, когда он вернулся. Как жестоко было спрашивать его, сколько раз он умирал… Ей хотелось ударить себя за то, что она задала такой отвратительный вопрос. — П-прости! Прости! Мне очень, очень жаль…!       Пока Эмилия пропитывала слезами три слоя одежды, Субару стиснул зубы, чтобы перестать ими стучать, и сжал кулаки. Прошла всего минута с тех пор, как он попал под влияние архиепископа Гнева, так что ему было действительно трудно сдерживать свои эмоции. Если бы это продолжалось и дальше, он бы разрыдался, он уже чувствовал, как слезы наворачиваются на глаза. — Э-Эмилия-тан… Подоги, подоги, подоги, подоги, подо…       Ему нужно было прекратить это. У него не было времени. Он должен был что-то сделать. Все те люди были под угрозой гибели. Он не мог бросить их на произвол судьбы. Он должен был предотвратить это. Это зависело от него. Он должен был… — Субару *хик*… это, должно быть, было больно…!       Услышав эти слова, Субару застыл. Он не мог объяснить, почему. — Н-нет! Не дай ей сказать больше ни слова.! — Х-ха?       Звук, вырвавшийся у него изо рта, был не чем иным, как ошеломленным недоумением. Его рот был открыт, как у идиота с отвисшей челюстью. По своей глупости он совершил наихудшее из возможных действий и сказал то, что могло привести к гибели их всех. Подтверждение любых знаний о «Возврате с того Света», независимо от того, знал ли об этом кто-то ещё, было гарантированным методом для вызова Ведьмы Зависти. — С-Субару?!       Когда Беатрис бросилась к поваленному Субару, она увидела, как его глаза быстро забегали слева направо, словно он ожидал нападения.       Но ничего не произошло.       Дрожащие руки Субару медленно обняли Эмилию. Он стряхнул большую часть грязи, которая прилипла к ним, когда его повалили на землю. Субару чувствовал, как прорывается плотина, и был бессилен что-либо сделать, чтобы остановить это. — Ээххх…       Впервые с губ Субару сорвалось что-то похожее на всхлип. В отличие от громких и отчетливых воплей Эмилии, его больше был похож на шепот. Едва ли различимый для тех, кто находился вне непосредственной досягаемости, но те, кто услышал его, могли почувствовать боль, передаваемую этим легким всхлипом.       Эмилия услышала этот звук и почувствовала, как её сердце разбилось, словно оно было стеклянным. Её собственные рыдания стали тише, когда она высвободила одну из своих трясущихся рук и провела ею по его волосам. Его глаза больше не смотрели на неё, а были плотно закрыты, как будто он отвергал весь мир. — Т-тяжко тебе пришлось, не так ли?       Глаза Субару распахнулись, как от удара молнии. Он лоб наморщился и он больше не мог ясно видеть, так как из-за переполняющих его слез зрение полностью затуманилось. Эти слова, он никогда не думал, что услышит подобное. — … Д-да.       Его дыхание было совершенно ненормальным. Его руки ещё крепче сжали спину Эмилии. Слова с трудом слетали с его губ. И всё же, каким-то образом, одно это слово принесло ему больше облегчения, чем всё, что он когда-либо кому-либо говорил прежде. С его стороны было неправильно так поступать, он знал это. На карту были поставлены жизни людей, и он всегда мог отложить подобные вещи до тех пор, пока задача не будет выполнена. Однако сейчас… — Э-это было так тяжело.! Я-я серьезно! С-снова… и снова… и снова, и снова…! С-совсем один..! Все это время я был один.! Я-я…!       Субару чувствовал, что его решимость рушится.       Он закрыл лицо руками, не желая, чтобы кто-нибудь из сбитых с толку прохожих смотрел на него с жалостью. Он хотел спрятаться где-нибудь, по крайней мере, до тех пор, пока не придет в себя. Плакать перед своей пассией — это, должно быть, одна из самых смущающих вещей, которые могут случиться с человеком. — Ты не одинок, я полагаю! Бетти знает..! Она все знает, по факту!       Беатрис вцепилась Субару в плечо, оторвала его руку от лица и крепко сжала её в своей. Тот факт, что он вздрагивал всякий раз, когда кто-то прикасался к нему, был ещё более заметен теперь, когда он только что «вернулся». — …Т-тогда почему…?       Рука Субару так крепко сжимала руку Беатрис, что ей стало больно. Однако никто из них этого не осознавал. Великий дух ловила каждое слово Субару, как будто тот угасал. — …Почему вы все всегда оставляете меня?!       Субару, конечно, не мог винить их в чудовищных последствиях своей силы, но прямо сейчас он был не в состоянии ясно мыслить. Так много раз. Слишком много раз ему приходилось начинать свои отношения с ними с нуля. Почему они не могли просто помнить?! — Б-Бетти, я… прости, я… по факту! — П-Постой! — почти сразу же Субару пожалел о том, что только что сказал.       Ни разу он не слышал, чтобы Беатрис говорила таким тоном ни за за весь последний год, прошедший с тех пор, как они подписали контракт, ни даже когда она все ещё была скована предыдущим контрактом. Они ни в чем не были виновны, но он бессовестно взял и обвинил всех в том, на что они никак не могли повлиять.       Прежде чем кто-либо успел его остановить, Субару здоровой рукой начал агрессивно царапать руку, которую сжимала Беатрис. Субару был настолько не в себе, что не заметил, что эта рука до этого была на перевязи и что он ничего не чувствовал ниже локтя. — С-Субару…!       Эмилия схватила Субару за руку, и остановила, но ущерб уже был нанесен. Первые два слоя кожи были разорваны, из-за чего по его предплечью потекла жуткая струйка крови. Из-за ещё не Вернувшейся чувствительности нервов Субару было гораздо легче нанести себе увечья, даже этого не осознавая. — Э-э-э! ~? Б-Большой брат! П-Подожди, что происходит?! Неужели я так плохо пела?.. Мне… мне правда жаль…! — Помолчи! Состояние этого клоуна не имеет к тебе никакого отношения. Не опускай себя до уровня простого обывателя.       Лилиана начала, заикаясь, извиняться, но Присцилла была не в настроении выслушивать болтовню неуклюжей девчонки. Субару явно только что умер, а это означало, что все они, вероятно, были в непосредственной опасности. Бросаться на него было самой глупой вещью, которую они могли сделать в этой ситуации, но, похоже, решительных действий от полуэльфийки и духа нельзя было ожидать. — Я-я… ха-ах… прости, Лилиана…       Субару все ещё пребывал в состоянии одновременно паники и облегчения. Впервые с тех пор, как он появился в этом мире, он смог рассказать что-либо о своем путешествии. Объятья Эмилии ни на йоту не ослабли, а исцеляющая магия Беатрис постепенно затягивала новую рану на его руке, которую он сам себе нанес.       Он действительно хотел знать, почему именно сейчас? Почему они вообще узнали? Видели ли они его воспоминания? Или, возможно, им кто-то сказал…? — В-всё в порядке..! Пожалуйста, не вреди себе, старший брат!       Субару уставился в землю, пристыженный тем, каким жалким он только что выставил себя и, соответственно, Эмилию. Однако, к его удивлению, больше никто, казалось, не сыпал оскорблениями. Даже Присцилла, которая обычно радовалась возможности доказать свое превосходство над другими. — Мое божественное я разберётся с этим глупым мальчишкой, не утруждай себя жалостью к нему. Продолжай стоять там и выглядеть мило.       Когда Присцилла отчитала Лилиану, он почувствовал, как у него округлились глаза при мысли о том, что Присцилла знает о Возврате с того Света. Почему её это хоть немного волновало? Это было совершенно не в её характере — предлагать помощь тому, на кого она смотрела свысока.       Когда Субару оглянулся на Присциллу, он увидел столб огня, поднимающийся над головой кандидата, а её рука была протянута к небу. Он не мог сказать, для чего это было сделано, но был уверен, что это не простая демонстрация силы. — А-а, да, так и надо, я полагаю.       Беатрис посмотрела на огненный столб Присциллы и на мгновение вышла из своего эмоционального состояния. Они ведь обсуждали что-то подобное во время их встречи, не так ли? — Э-э-э?! Присцилла-сама?!       Лилиана отскочила назад, в то время как толпа прохожих расступилась перед ними, испугавшись того, что они собирались устроить. Безрассудное использование магии в этом городе было прямым билетом в тюрьму Пристеллы. — Это тебя не касается. Я больше не буду снисходительно отвечать на вопросы, считай это предупреждением. — И-и-и!       Свирепый взгляд Присциллы заставил Лилиану резко отступить. Её враждебная аура была достаточно сильна, чтобы парализовать дракона, и это заставило прохожих ещё больше опасаться намерений Присциллы. Однако, в то же время, никто не хотел быть тем человеком, кто пойдет ей наперекор.       Её рык был не просто эффективным, он был прямо-таки излишним. Лилиана до смерти боялась столкнуться с гневом Присциллы. И в типичной для такой неуклюжей особы, как она, манере, отступая, она споткнулась и начала было падать назад…       И в этот момент появился человек, объятый пламенем.       Нет, это было больше похоже на то, что он появился прямо из пламени. Аура, исходившая от этого человека, не имела ничего общего с тем, что Субару испытывал раньше, и это заставило его инстинктивно заслонить Эмилию от взгляда этого человека. Эмоции Субару всё еще бушевали, но, увидев, что пламя разгорается, он испытал огромное облегчение.       Его ярко-рыжие волосы и небесно-голубые глаза могли принадлежать только одному человеку. — Вы не пострадали?       Прежде чем кто-либо успел заметить его присутствие, Рейнхард появился на месте происшествия. Положив руку на плечо Лилиане, он подхватил её и поставил прямо. Как всегда, на его лице была улыбка, которую он тщательно отрабатывал, чтобы заверить окружающих в их безопасности. В конце концов, это была его работа. — Э-э-э~?! Кто вы такой?!       Лилиана обернулась, пораженная невероятной скоростью этого человека.       Она клялась, что позади неё не было ничего, кроме воздуха, но каким-то образом этот мужчина мгновенно перехватил её падение. Он был необычным парнем, это точно. — Прошу прощения, но, боюсь, у нас нет времени на представления. Меня вызвали сюда, по срочн… — Подождите минутку. …Этот меч, который вы носите, это…?!       Пока Рейнхард говорил, молодая девушка указала на меч на его рукояти. Легендарный драконий меч Рейда, отмеченный царапинами от предыдущего дракона, который узрел основание Лугуники. Любой узнал бы это оружие и понял бы, что это говорило о его владельце. — Извините, но, боюсь, я вынужден настаивать.       Рейнхард проигнорировал Лилиану, прошел мимо неё и остановился прямо перед недовольной фигурой Присциллы. Никто не осмеливался приблизиться к Присцилле в таком состоянии, поэтому зрители с благоговением наблюдали за небрежными шагами Рейнхарда. — Присцилла-сама, я пришёл, когда увидел ваш сигнал. У вас есть какие-нибудь новости о местонахождении Субару?       Она прервала его, указав в сторону Субару, Беатрис и Эмилии. Было очевидно, что Присцилла не считала Рейнхарда человеком, стоящим прямого общения. — …С-Субару… — Эмилия начала что-то говорить, но так и не закончила. Это было не то, что она хотела сказать.       Рейнхард вместе с остальными кандидатами активно искал Субару после того, как он исчез ранее утром. Им не слишком повезло в этих попытках, и люди начали переживать, что Субару, возможно, вступил в контакт со своим обидчиком. Круш, казалось, была особенно расстроена этим предположением, потому она отбыла с Вильгельмом, как только узнала, что он пропал.       Однако сейчас Рейнхарда ожидала сцена, свидетелем которой он молился никогда не стать. — С-Субару…? Ты в порядке? Я прошу прощения за то, что так долго не мог тебя найти, мы все очень волновались!       Рейнхард тут же переключил внимание с Присциллы на Субару. Он еще не был на таком расстоянии, чтобы уловить запах Субару, но Рейнхард чувствовал, что ноги не слушаются его и остаются неподвижными. Он просто не хотел, чтобы это было правдой.       Присцилла позвала его только потому, что нашла Субару и хотела, чтобы его отвели обратно в гостиницу, верно? Была сотня возможных причин, по которым она могла позвать его сюда, но этот… сценарий… был лишь одним из многих! — Н-нет, Присцилла-сама отсутствовала с утра, она не могла знать, что мы его разыскиваем.       Ноги всё ещё не слушались его. — Субару, пожалуйста, впредь будь осторожен. По городу бродит опасный человек, о чем, я уверен, ты уже знаешь…! Как насчет того, чтобы немного отдохнуть в гостинице? Я провожу тебя туда, если ты не против. Круш-сама и Фельт-сама хотели бы гарантировать вашу безопасность сами, так что, если не ради меня, то почему бы не ради них? Эмилия-сама и Беатрис-сама, вы ведь тоже так думаете, верно?       Но зато его язык работал.       Эмилия молча сжимала раненую руку Субару, уныло глядя на неё. Другой рукой она все ещё крепко обнимала Субару c спину, держа его в крепких объятьях. Для неё это было большим облегчением, чем для кого-либо другого, но она не знала, что ещё могла сделать в этой ситуации. — Э-эй, Рейнхард…       Субару сделал все возможное, чтобы подавить эмоциональный всплеск, который он только что пережил, и изобразил ответную улыбку Рейнхарду. По сути, он должен был почувствовать облегчение. То, что Рейнхард пришел ему на помощь, фактически гарантировало им победу в предстоящей битве.       Однако то, что он только что наблюдал, не могло остаться незамеченным. Мгновенная реакция Присциллы, за которой последовало мгновенное появление Рейнхарда. Его появление здесь не было совпадением. Это было то, что они продумали заранее. Что означало… что все знали. Все они. Они увидели его таким, какой он был на самом деле.       Все приятные вещи, которые происходили с ним с тех пор, как он приехал сюда, только сейчас он мог оглянуться и увидеть их тем, чем они были. Это было чувство вины.       Поцелуй Эмилии, предложение усыновления от Вильгельма, извинения От Юлия, исцеление от Феликса… Они были вынуждены это сделать. Черт, даже Субару пожалел бы такого жалкого человека, каким был он. — Т-Ты Рейнхард?! Рейнхард — Святой Меча?! Эмм, я знаю, это немного неожиданно, но я действительно думаю, что ты мог бы помочь мне написать потрясающую песню.! Ты не против, если я буду ходить за тобой по пятам какое-то время? Обещаю, я не буду тебе мешать!       Рейнхард даже не взглянул в её сторону, что заставило Лилиану немного надуться. Её гордость и так была серьезно задета, когда Субару негативно отреагировал на её пение, и если бы она была одна, то, вероятно, расплакалась бы. Но теперь ещё один из её героев вообще не потрудился признать её существование. — Субару… я-я…       Рейнхард заметил, как дрогнули уголки улыбки Субару, как слегка задрожали его руки, и все остальные признаки беспокойства, которые он пытался скрыть. Его Божественная Защита не позволила ему отвести взгляд. Он медленно сделал шаг вперед. Затем ещё один. Затем ещё. Затем ещё.       Он продолжал идти, пока… не заметил это. Разница в плотности миазм была разительной. Если бы он определил это по запаху, это было бы похоже на переход от чего-то едва заметного к чему-то зловонному. Тот факт, что Субару не сошел с ума от постоянно окружавших его миазм, был чудом.       Однако Рейнхард все ещё хотел это отрицать. Возможно, Субару просто случайно нарушил табу? Это также был способ усилить его запах, и он довольно изобретательно использовал его, чтобы обманывать своих врагов в прошлом.       Он посмотрел на Беатрис, в его глазах все ещё теплилась надежда.       Она отказывалась встречаться с ним взглядом, её глаза были прикованы к почти зажившей ране на руке Субару. Её губы все ещё дрожали, и она едва сдерживалась, чтобы снова не разрыдаться, когда она медленно подняла голову. — А-а…?       Короткий кивок Беатрис сказал ему все, что ему нужно было знать. Выдох Рейнхарда выдавил ту его часть, которая все ещё была способна испытывать оптимизм в эти напряженные моменты. Все, что осталось — это чувство отчаяния и покорности судьбе.       Он потерпел неудачу. Он потерпел неудачу, когда Субару был совсем рядом с ним. — А-а… Понятно.       Его улыбка исчезла, и он еще раз взглянул на руку Субару, чтобы оценить повреждения. Подойдя ближе, Рейнхард обнаружил, что его всё ещё активное усиление вобрало всю свободную ману вокруг Беатрис и сделало её способности целителя бесполезными. Это была настоящая аллегория, отражающая его отношения с Субару до этого момента.       Нет, не только с Субару, со всеми. Что бы он ни делал, казалось, что одно его присутствие приносило несчастье другим.       Рейнхард прекратил поглощать ману, одновременно снова устремив взгляд на Субару. До этого момента тот почти ничего не говорил, вероятно, испытывая те же чувства, что и Рейнхард. Им обоим было очень больно видеть, как Беатрис и Эмилия выглядят убитыми горем. — Я-я рад тебя видеть, Рейнхард, серьезно… Я-я чувствую себя намного лучше теперь, когда ты здесь.       В словах Субару не было обмана, но от этого они жалили ещё больше. Он никогда не поспевал вовремя, ни когда они сражались с Эльзой, ни когда напал Культ Ведьм, ни даже когда Субару был прямо перед ним. Он все равно всегда прибывал слишком поздно. — С-Субару… м-мне жаль…       Невозмутимость Рейнхарда быстро начала рушиться, когда он почувствовал, как по его щеке потекла слеза. — …Я-я должен был быть здесь… П-Пожалуйста… Пожалуйста, не ненавидь меня…!       Всё больше и больше слез лилось из глаз, а Рейнхард с трудом выдавил что-то настолько болезненное, что даже не мог поверить, что его собственный голос произносит это. Независимо от того, с какими ужасами ему приходилось сталкиваться, Рейнхард всегда встречал их с улыбкой. Рейнхард верил, что это долг того, кто называет себя героем.       Но Субару никогда не был таким. И все же он превосходил его во всех отношениях. Возможно, именно поэтому… именно поэтому он в конце концов не смог больше притворяться. — Погоди! Рейнхард, да я никогда не смог бы ненавидеть тебя, ты мой друг! Не говори таких вещей…!       Субару наконец-то нашел повод, чтобы перестать зацикливаться на своих переживаниях и переключиться на чужие. В некотором смысле, это был суперэффективный подход. Это позволяло ему убегать от всех тех негативных чувств, которые он испытывал по отношению к самому себе, и заменить их позитивными, даже если они могли быть направлены только на кого-то другого. — …Т-ты не должен отрицать правду, я-я причина всего этого..!       Рейнхард остановился и отвел взгляд от быстро приближающегося Субару. Субару ведь даже предупредил его об этом прошлой ночью. Велел ему быть настороже, и что же сделал Рейнхард? Он позволил себе увязнуть в тривиальных семейных разборках, оставив Субару умирать. — С-Субару! Вернись, я полагаю! Б-Бетти еще не закончила лечить тебя…!       Беатрис и Эмилия последовали за ним, обеспокоенные тем, как быстро он отбросил свои прежние эмоции и заменил их позитивными, оптимистичными. Субару шел прямо к Рейнхарду, его собственные ноги едва слушались после того, как в них нарушилось кровообращение из-за объятий Эмилии. — Почему он Сказал что-то подобное? Черт возьми, держу пари, это вина того мудака Хейнкеля… Как будто я когда-нибудь смогу его ненавидеть! Боже, неужели все так сильно чувствуют себя виноватыми.?       Субару прикусил щеку изнутри, так как предчувствия, которые он только что испытывал, становились всё сильнее и сильнее. Всё уже никогда не вернется на круги своя, не так ли? Все они будут пойманы в ловушку вместе с ним из-за их собственного чувства жалости. — Рейнхард…       Обеими руками, в том числе и той, которая все ещё не не ощущалась, Субару схватил Рейнхарда за плечи. Это было неожиданно, но в то же время помогло вывести Рейнхарда из оцепенения, а ещё это было фирменным приемом в семействе Нацуки. — ДРУЖЕСКИЙ УДАР ГОЛОВОЙ!       Субару врезался головой в потрясенное лицо Рейнхарда, от чего тот даже не успел увернуться. По какой-то причине, несмотря на то, что все его Божественные Защиты были активны, неожиданная атака Субару достигла цели и, более того, даже повредила его щеку. — Ты что, шутишь? Я так рад тебя видеть, что готов расплакаться!       У него на лбу была кровь, но Субару широко улыбался. Рейнхард был здесь, так что теперь все будет хорошо. Неужели он действительно так ненавидел себя, что не мог понять, насколько выгодной была эта ситуация для Субару? — Но Субару, ты… почему ты…       Рейнхард хотел, чтобы Субару хотя бы разозлился на него. Он привык к такой реакции, когда опаздывал с выполнением своих обязанностей, и так и должно быть, верно? — Боже! Ты тоже идиот? Нет, правда, я удивлен, что ты такой глупый, Рейнхард…!       Субару снова посмотрел на Рейнхарда, по щекам которого текли слезы. Да, многое должно было измениться в его отношениях со всеми остальными, но получение помощи, безусловно, не было тем, из-за чего он расстроился бы.       Он не был настолько эгоцентричен, чтобы смешивать собственные проблемы со своим долгом защищать жизни других людей. — Субару, что ты имеешь в виду? — Посмотри на меня, Рейнхард! У меня что, лицо несчастного человека? Честное слово, я бы крепко обнял тебя прямо сейчас, если бы мог!       Эмилия и Беатрис, всё ещё шокированные переменой в поведении Субару, отбросили своё прежнее эмоциональное смятение и встали рядом со спокойным Субару. Они были рады перемене в его поведении, Чем бы она ни была вызвана. — У нас гораздо меньше времени, чем раньше…       Субару прикусил внутреннюю сторону щеки, но на этот раз он чувствовал, что готов к вызову, который его ожидал. На данный момент было бы титанической задачей убедить всех отпустить его и сразиться с Сириусом, и метод, который погубил его в прошлый раз, все ещё нервировал. Однако, когда Рейнхард был рядом, он был уверен, что победит. — И мне все ещё нужно найти способ удержать Эмилию и Беатрис подальше от этой площади… и Присциллу тоже…       Пока он полностью не осознает ситуацию, в которую они попали, у него не было ни малейшего права втягивать кого-либо из них в эту драку. Но присутствие Рейнхарда сделало возможным это нелепое желание, так что он не стал бы растрачивать его впустую. — О-очень хорошо. Мы обсудим это подробнее, как только опасность будет устранена.       Рейнхард смущенно отвел взгляд от Субару, наконец осознав, какую сцену они все устроили перед проходящими пешеходами. Даже Рейнхарду все ещё было неловко плакать на публике… Нет, подождите, особенно Рейнхарду! — Н-Но прямо сейчас… Субару. Пожалуйста, расскажи нам, что произошло.       Его слова не оставляли места для рассуждений, но Субару и так не собирался тянуть время. На этот раз он будет не один. На этот раз он будет готов.       Рейнхард, Беатрис, Эмилия и Присцилла стояли, выжидающе уставившись на него. Лилиана тоже была там… как обычно витая в облаках. — У нас не так много времени, потому что… Культ Ведьмы собирается напасть на город.