Секрет

      На мгновение воцарилось ошеломленное молчание, но при ближайшем рассмотрении было ясно, что оно полностью соответствует текущим представлениям каждого о Присцилле. У неё был настоящий дар сбивать людей с толку.       Но, несмотря на это, один человек просто не мог оставить это заявление без ответа. — Мой рыцарь останется со мной. Я не отдам его никому другому!       Эмилия обняла Субару, все еще пребывающего в приподнятом настроении, чтобы показать всем остальным, где он должен был остаться.       Услышав эти слова, Субару почувствовал, как все его тело начинает краснеть от смущения. Он не мог поверить, что Эмилия ведет себя с ним так по собственнически. Честно говоря, это его очень обрадовало. — Сначала она поцеловала меня. …а теперь это! Неужели она наконец-то разобралась в своих чувствах ко мне? Или она просто чувствует вину за все те опасности, которым я себя подверг?       Эмилия, с другой стороны, поняла, что высказалась некстати. Несмотря на то, что Субару был её рыцарем, она выставила всё так, словно у него не было выбора в этом вопросе. У него не было никаких причин отказываться от своей присяги, но Эмилия всё равно чувствовала, что нарушила какое-то негласное правило. — Ой! Прости! Я… я должна была спросить тебя, прежде чем что-либо говорить… — АНГЕЛ-ЭМИЛИЯ!       Субару даже не смог заставить себя воспринять дикое заявление Присциллы, так как был слишком очарован смущенным выражением на лице Эмилии. Он непреднамеренно озвучил свой ответ всем присутствующим на собрании, хотя и так было очевидно, кого он собирается выбрать. — А, я вижу, ты все-таки решила прийти! Не помню, чтобы я посылала тебе приглашение.       Анастасия решила подколоть Присциллу. Было очевидно, что Присцилла не присоединилась бы к ним, если бы она прислала ей приглашение с самого начала. Таким образом, она могла убить двух зайцев одним выстрелом. Она не только гарантировала приезд Присциллы, но и унизила ее в процессе. — Склоки трущобных крыс не интересуют элиту вроде меня! Принимая приглашение конкурента, ты унижаешь себя до уровня простолюдина, который не заслуживает внимания.       Как всегда, у Присциллы был ответный удар, который продемонстрировал разрыв между её высококлассным мышлением и мышлением ее оппонентки. Было удивительно видеть, сколько ментальной гимнастики потребовалось, чтобы занять такую позицию. Но в её случае мир сделал это за неё. — Почему она здесь?!       Фельт был вне себя от радости, когда они начали переговоры без Присциллы. Теперь, когда она появилась, как и всегда, она создавала хаос. Хотя обычно Фельт мог бы счесть это забавным, возникли серьезные проблемы, которые необходимо было решить. Почему она останавливала их рассуждения и требовала уступок от всех? — Госпожа Фельт, пожалуйста, не позволяйте себе отвлекаться… — Заткнись, Рейн! Чего ты добиваешься, пытаясь разлучить старшую сестру и старшего братца?!       Фельт была в ярости. У неё были прочные отношения с Эмилией, и она понимала, как много Субару значит для неё. Хотя она и хотела бы привлечь кого-то вроде Субару в свой лагерь, она осознавала особые отношения, которые были у Эмилии с ним. Вот почему она не предпринимала никаких действий с тех пор, как приехала в Пристеллу. Пока что. — Чего и следовало ожидать от жителя трущоб! Высказываться, не считаясь с теми, кто выше их по положению!       Присцилла отмахнулась от беспокойства Фельт, как будто разговаривала с малышом. Это была настоящая демонстрация (кажущегося) превосходства. — Я также хотела бы присоединиться к словам Фельт-доно. Хотя мы все были бы рады позвать Субару-доно в свой лагере, его нынешнее место там, где, по его мнению, ему и должно быть, — Круш произнесла неожиданно, поддержав Фельт.       Даже не зная о его способностях, послужной список Субару был достаточным, чтобы любой захотел видеть его в своем лагере. Такой факт должен быть очевиден. И это было так… для всех, кроме Субару. — Ой! Ой! Ой! Тайм-аут! Каким боком вообще зашел разговор о моей преданности?!       Субару был ошеломлен. Каждый лагерь только что выразил заинтересованность в том, чтобы добавить его в свои ряды. Для него было честью, что все они были о нем такого высокого мнения, но ни одно из его достижений не было только его собственным. — Из всех нас только один человек сумел за прошедший год совершить несколько легендарных подвигов! Вполне естественно, что мы захотели заполучить этого человека для себя, не так ли? — Анастасия приложила усилия, чтобы преодолеть укоренившееся в Субару чувство никчемности.       Но, как и ожидалось, к такой задаче нельзя было относиться легкомысленно. — А-а?! То, что вы все так высоко обо мне думаете, действительно много для меня значит, но не стоит приписывать мне все заслуги! Там было множество других людей, которые… — Мы признаем ту роль, которую каждый сыграл в этих победах. Тем не менее вы сыграли ключевую роль в успехе всех этих начинаний! — Круш наконец-то открыла банку с червями, которую Субару отчаянно пытался держать закрытой. — Угу. Мой рыцарь действительно один из величайших героев современности!       Как будто Эмилия подала сигнал, все присутствующие в комнате начали открывать рты, чтобы похвалить Субару. Если бы он знал, что столкнется с этим, Субару не задумываясь согласился бы на поездку Эмилии в карете обратно в особняк Милоад. Однако было уже слишком поздно. Ему пришлось бы сидеть и выслушивать, какой он замечательный, от всех, кого он любил и уважал. — Субару-доно, без вашей безмерной самоотверженности я бы не смог отомстить за свою жену. Теперь я свободен и могу спокойно прожить остаток своей жизни. Не хватит слов, чтобы выразить, как высоко я вас ценю. Пожалуйста, примите слова почтения от этого старика.       Субару запустил руку в волосы и попытался отвести взгляд от сияющей улыбки Вильгельма. Он боялся, что снова разрыдается, если посмотрит на него. Но остальные кандидаты не позволили ему так легко отделаться! — Нацуки-кун, ты убил двух великих магверей, которые веками досаждали торговцам! Не говоря уже, что ты сделал, чтобы защитить моего рыцаря и наемников! Хоть раз позволил себе пожадничать!       Анастасия так разволновалась, что в её обычно сдержанной речи начал проскальзывать карарагский акцент. Это был знак того, что она сбросила маску официальности и просто хотела обратиться к Субару как к другу. — Меня бы здесь даже не было, если бы не братец! Эта психованная су… — Фельт-сама!       Фельт закатила глаза и продолжила. — Сумасшедшая леди выпотрошила бы нас, если бы ты не появился!       Субару не понравилось, насколько точной была характеристика Эльзы, данная Фельт, но у него не было времени спорить, так как теперь ему приходилось выслушивать комплименты от остальных присутствующих. — Парень, я был бы мертв, если бы не ты и та демоническая дамочка! — Рикардо, как обычно, говорил бодрым тоном. — О! О! И Мими тоже! — Мими воспользовалась этим моментом, чтобы подойти поближе к Гарфиэлю и запрыгнуть ему на спину. — Субару, ты вдохновляешь всех в Лугунике, включая меня, — Рейнхард, казалось, искренне ценил достижения Субару и его отношение к делу. — Спасибо, Рейнхард! Ты вдохновляешь меня… — Эй! Капитан! Только не говори мне, что ты забыл о нас?!       Гарфиэль и Отто смотрели на Субару с необычно серьезными лицами. — Нацуки-кун, ты бесчисленное количество раз спасал нас от неминуемой опасности. Я уверен, мы никогда не узнаем истинных масштабов твоих усилий.       Субару казался озадаченным, это был очень своеобразный способ сформулировать фразу. — Странно… Но нет смысла зацикливаться на этом. Я, должно быть, сумасшедший, раз делаю такие поспешные выводы! — Стоп! Подождите! Серьезно, кажется, у меня сейчас закончится дофамин!       Субару боялся того, что могло случиться с ним, если он позволит кому-то другому высказать свое мнение. Если бы эти последние пару дней прошли нормально, он был бы лучше подготовлен к тому, чтобы справиться с чем-то подобным. Однако сейчас он просто не чувствовал, что заслуживает такой похвалы. До сих пор ему удавалось только все испортить!       Ему чуть не оторвали руку, теперь среди пяти кандидатов был какой-то пугающий секрет, и, вдобавок ко всему, на них довлело новое табу на какую-то тему. Если исходить из наихудшего сценария, то сегодня утром его друзья возвращались во времени, чтобы спасти его. В любом случае неудача произошла по его вине.       Почему они решили быть с ним такими добрыми именно сейчас? — Не забывай о детях, которых ты спас в Арламе, — Юлий заговорил с другого конца комнаты.       Он, казалось, не особенно горел желанием говорить после того, как снова встретился с Субару. Чтобы Субару ни сказал во время их последней встречи, это явно запало ему в душу. — Я не помню, чтобы это событие было обнародовано.       Реакция Субару на слова Юлия, казалось, испортила настроение. — Глупый простолюдин! Смирение — признак слабого, достойного сожаления существа! Такое жалкое поведение недопустимо!       Это было последней каплей. Даже Присцилла похвалила Субару, хоть и по-своему.       Это просто не соответствовало его представлениям о Присцилле — хвалить кого-то, кто без необходимости разрушает планы своего хозяина. Что он сделал с тех пор, как прибыл в Пристеллу, чтобы заслужить такую высокую оценку? — Это, должно быть, как-то связано с той вспышкой. Я не знаю, что именно, но что-то изменилось! — Брат, как у тебя дела?       Знакомый мужчина в шлеме просунул голову в комнату для совещаний. — Отлично! А как насчет тебя, Ал? Похоже, ты совсем не изменился за прошедший год…       Ал закинул руку за голову и рассмеялся. — Эй, это обидно, ты так не думаешь?       Присциллу, казалось, позабавило это взаимодействие, и она прикрыла лицо веером, чтобы скрыть ухмылку. Редко можно было увидеть Ала таким взволнованным, разговаривая с кем-то. — Ты можешь объяснить, что все это значит? — Субару указал на Присциллу и разбитую пополам дверь, лежащую на земле. — А, насчет этого, братан, мы можем поговорить наедине минутку?       Субару был озадачен, почему Ал захотел поговорить с ним наедине, но он решил, что у этого человека были самые лучшие намерения. Они оба были попаданцами. Братья Попаданцы держатся вместе! — А это может подождать до окончания встречи? — Извини, не могу.       Субару повернулся к Эмилии и компании, видимо, в поисках совета. Ему не нравилась идея оставлять Эмилию наедине с четырьмя другими кандидатами, но в присутствии Отто и Гарфиэля он чувствовал себя значительно менее полезным в этой ситуации. Не говоря уже о неизбежном потоке комплиментов, ожидающем его, когда переговоры продолжатся. — С-Субару! Пожалуйста, останься здесь! Тебе небезопасно бродить по городу в одиночку!       Беспокойство Эмилии было заметно, но это только усилило любопытство Субару к тому, что Ал хотел ему сказать. Однако приказ есть приказ. Он не стал бы без нужды нарушать приказы Эмилии, если бы её жизни не угрожала опасность. — Придержи язык, полудьяволица! Ты считаешь, что мой слуга не способен защитить себя? — было неясно, кого Присцилла имела в виду — Субару или Ала, но подтекст был очевиден. Просмотры заставили людей усомниться в некогда непобедимом Субару. — Принцесса, я был бы очень признателен, если бы вы не создавали ненужной вражды между мной и моим братаном.       Она, казалось, никак не отреагировала на просьбу Альдебарана и просто сложила руки под грудью и хмуро посмотрела на остальных четырех кандидатов. — Я не помню, чтобы давала тебе разрешение говорить!       Ал скользнул обратно за стену, из-за которой он выглядывал, давая понять всем, что он окончательно выбит из колеи.       Присцилла воспользовалась этой возможностью, чтобы пройти к другой стороне стола и сесть на другом конце, напротив Анастасии. Её поза была такой же продуманной, как и у Анастасии. — Эмилия-тан, тебе решать.       Эмилия на мгновение задумалась. То, что им нужно было обсудить, требовало, чтобы Субару не присутствовал. Это был плохой вариант, но и удобный предлог, который, по крайней мере, избавит её от необходимости просить Субару уйти самому. — Э-э-э, т-ты можешь идти, если хочешь, но, пожалуйста, пусть тебя сопровождает кто-нибудь из «Железного Клыка». — Извините, я не могу этого позволить. Наш разговор строго конфиденциальный.       Ал отверг эту идею до того, как ее поддержал кто-либо из других кандидатов. Он не хотел, чтобы кто-то еще слышал, что он хотел сказать. — По крайней мере, пожалуйста, сообщите нам, если обнаружите что-то необычное.       Рейнхард изо всех сил старался успокоить Эмилию. Его не было рядом, когда на Субару напали. Если бы он знал, как ужасно повезло Субару, его было бы гораздо труднее убедить позволить Субару уйти одному. — Э-Эмилия-тан, ты уверена? Я правда не хочу заставлять тебя волноваться во время такой важной встречи. — Уходи! Альдебаран, уходи со своим другом, пока я не оторвала вам головы!       Присцилла больше не хотела слушать полный сопливой драмы диалог Субару и Эмилии. — Принцесса… Я же просил тебя не называть меня так… — Ал негромко проворчал.       Посыл был понятен. Субару и Ал ушли вместе, оставив пятерых кандидатов обсуждать дела. — Мой план сработал, как и ожидалось! А теперь давайте обсудим то, чего вы, простаки, так долго ожидали.       Присцилла раскрыла всем удивительный факт. Она подстроила всю предыдущую сцену, чтобы исключить Субару из предстоящего разговора о просмотрах. Конечно, на самом деле ей не нужно было ничего говорить Алу, ей просто нужно было, чтобы он убедил Субару покинуть встречу. Ал, казалось, был согласен с этим, возможно, у него действительно было что-то, о чем он хотел поговорить с Субару. — Не думаю, что нам следовало лгать ему. Я думаю, мы могли бы просто попросить его уйти.       Круш была особенно расстроена такой тактикой, использованной против Субару. Простой просьбы к Джошуа и воровскому отряду Фельт было достаточно, чтобы заставить их покинуть собрание. Она всегда ненавидела ложь, даже если она была вызвана благими намерениями.       Кто-то вроде Субару, который в буквальном смысле отдал свою жизнь, чтобы спасти её от Чревоугодия, был именно тем человеком, которого она хотела защитить от подобных вещей. Сказать, что она испытывала к Субару нежные чувства, было бы преуменьшением.       К сожалению, она не увидела иронии в том, что применила это мировоззрение к Субару. На протяжении своего путешествия он был вынужден лгать им множество раз, и, похоже, его это не слишком беспокоило. — И ты веришь, что этот упрямый дурак подчинился бы?       Круш не нашлась, что на это ответить. — Типично! Простолюдины болтают о добродетели! Но когда приходит время действовать, их эффективность рассыпается в прах от пустых банальностей!       Круш усмехнулась смелому заявлению Присциллы, но ей не хотелось спорить с ней из-за чего-то настолько тривиального. Субару будет отсутствовать лишь некоторое время. Лучше не тратить его на бессмысленные распри. — Должна ли я предположить, что вы уже не сумели защитить его? — слова Присциллы тяжело прозвучали для всех в зале заседаний. — Нет. Он не использовал свою способность, — Отто выступил от имени лагеря Эмилии. Каждый из них, казалось, пытался справиться с разочарованием, прозвучавшим в её вопросе. — И всё же рука братца была повреждена! Мы не можем списать это на пустяки!       Фельт не одобряла категоричную оценку ситуации от Отто. Независимо от того, пришлось ли ему использовать свои способности или нет, все они не смогли защитить Субару. Им просто повезло, что на этот раз они помнили об этом. — А почему вы думаете, я попытаюсь поймать ублюдка, который ранил капитана?! — Гарфиэль ворчал, ни к кому конкретно не обращаясь.       Он и так знал, насколько сильную потерпел неудачу. Ему не нужно было, чтобы кто-то еще ему это втирал. — Я предлагаю провести надлежащий поиск человека, ответственного за это нападение.       Эмилия хотела увести разговор от их неудачи. Её сердце все ещё болело, когда она вспоминала, как Беатрис принесла к ней окровавленного Субару, лежащего без сознания. Это по-настоящему напугало её. — Что ты хочешь, чтобы мы делали, пока не найдем его? — Анастасию, похоже, заинтересовало предложение Эмилии. — Я думаю, нам следует ввести в городе своего рода карантин, заставив большинство жителей находиться у выездных ворот с каждой стороны города.       Многие удивились этому предложению. Это было очень серьезное мероприятие. — А не слишком ли вы остро реагируете?       Круш не знала подробностей, но она сомневалась, что этот человек представлял угрозу существованию города. — Одним движением руки он сравнял с землей два здания. Если бы мы столкнулись с ним в присутствии людей, это привело бы к массовым жертвам среди гражданского населения.       Описание, казалось, что-то пробудило в Круш, но она не была уверена, что именно. Этот странный вид атаки показался ей очень похожим, но она не могла понять, почему. — Я полагаю, в этом есть смысл. Но как нам добиться такого эффекта? Если мы воспользуемся системой оповещения, это предупредит преступника о нашем присутствии. — Вам не нужно беспокоиться на сей счет. Я разберусь с этим, — Анастасия, похоже, придумала план, прежде чем кому-либо еще пришлось ломать голову над этим вопросом.       Как и Круш, ей не терпелось перейти к главной теме их обсуждения. — Кто-нибудь против?       В зале воцарилась тишина. — Хорошо! Есть более важные вопросы, на которых мы должны сосредоточиться! Главный из них — Розваль, — Анастасия начала излагать свою позицию по привлечению Розваля к ответственности. — Честно говоря, я бы хотела, чтобы его немедленно задержали за многочисленные преступления, которые он совершил против вас всех.       Круш и Фельт кивнули в знак согласия. Розваль был слишком опасен, чтобы оставить его на свободе просто так. — Я согласен. Розваль несет ответственность за всё, что случилось с Субару с тех пор, как его перенесло. Не говоря уже, что он сам заявлял о своей цели — убить Божественного Дракона.       Рейнхард особенно поддерживал идею отстранить Розваля от Королевских выборов. Узнав о том, кто на самом деле нанял убийцу в первой Арке, он чувствовал себя обязанным своей леди не меньше, чем Субару, освободить их от любого влияния Розваля. — Он также, по-видимому, переносил свое сознание в тела своих потомков, — Круш напомнила всем о тревожной детали планов Розваля.       На протяжении сотен лет он по сути убивал своих собственных потомков с помощью своей техники транскрипции души. — Я до сих пор не могу поверить, что она всё ещё жива… — Вильгельм вспомнил Джулию Розваль Мейзер, которая давным-давно помогла ему одолеть страшного врага. Ему стало противно, когда он наконец узнал правду. — Как бы нам ни хотелось разделить эти чувства, мы просто не можем допустить, чтобы нечто подобное случилось со спонсором нашего лагеря. — Отто решил просто перейти к сути вопроса.       Даже если у всех были веские причины избавиться от Розваля, факт оставался фактом: это пошло бы на пользу только другим лагерям. — Без Розваля Эмилия-сама была бы вынуждена отказаться от участия в Королевских выборах. Не хочу приписывать вам какие-либо корыстные мотивы, но единственные, кто выиграет от чего-то подобного — это вы.       Фельт удивленно приподняла бровь, услышав это заявление. Она решила, что из всех лагерей Эмилия больше всех будет злиться на ублюдочного клоуна. — Что вы имеете в виду? Вы что, все забыли, что он обещал убить вас всех, если Субару когда-нибудь переступит черту? — Анастасия решила прикинуться дурочкой, чтобы заставить Отто объяснить присутствующим, каковы, по его мнению, были их истинные намерения. — Я не забыл об этом… Однако это будет ужасно удобно для всех вас, если лагерь леди Эмилии сам развалился.       Присцилла усмехнулась такому смелому логическому повороту. У неё не было причин бояться какой-то бесхребетной полудьяволицы. Её победа была гарантирована с того момента, как начались Королевские выборы. — Что ты хочешь этим сказать, торговец?! — Фельт не понравился намек, прозвучавший в лукавом замечании Отто. — Я хочу сказать, что один из вас мог бы воспользоваться этой возможностью, чтобы привлечь остальных из нас в свой лагерь. Поддержки от кого-то вроде Субару может быть достаточно, чтобы повлиять на исход выборов.       Отто не собирался играть словами. Он верил, что так же сильно, как они заботились о Субару, они замышляли использовать его легендарный статус для повышения своей популярности среди населения. Никто не планировал просто украсть Субару. Скорее, они хотели, чтобы весь лагерь Эмилии оказался в их распоряжении. — Не говоря уже о людях с хорошими связями, вроде меня, или сильных людях, как Эмилия-сама и Гарф.       Отто ожидал, что люди закатят глаза, услышав, как он в последний момент похвалил оставшихся членов лагеря Эмилии, но, к его удивлению, они промолчали. — Похоже, моя догадка была верна. Этим жадным гадам даже заполучить одного Субару будет мало! — Полагаю, я больше не могу прятаться за оправданиями, — слова Анастасии заставили комнату замолчать.       Отто раскусил её подлую тактику, но она и не ожидала меньшего от такого человека, как он. — Если я вас ещё не убедил, как насчет того, чтобы я проиллюстрировал наиболее вероятный результат для всех вас?       Отто повернулся к Фельт, Присцилле и Круш. — Наложенное табу не позволяет нам говорить о том, что случилось с Субару в предыдущих петлях. Даже Рейнхард не может обойти это ограничение.       Эмилия сидела неподвижно. Она все ещё не оправилась от ссоры, которая произошла у неё с Субару до прибытия других кандидатов. Это проклятое табу не давало ей сказать ему ни слова. — Вот что ты чувствовал все это время…       Эмилия прижала руку к груди чувствуя, как у неё защемило сердце. — Даже если мы выдвинем обвинения против Розваля, как мы будем доказывать какие-либо его преступления? — Отто высказал справедливое замечание. — Я полагаю, что моего слова будет достаточно. У Совета Мудрецов не будет причин сомневаться в моих заявлениях, — Рейнхард встал, обращаясь к залу. — И какие претензии вы могли бы выдвинуть? Что Розваль планирует убить дракона? Что он использовал давно забытое магическое заклинание, чтобы перенести свое сознание в своих потомков? Как бы вы убедили их в чем-то настолько бессмысленном, не имея никаких доказательств? Все остальное скрыто за табу.       Рейнхард в глубокой задумчивости подперев рукой подбородок. — Розваль — самый могущественный маг в Лугунике, а возможно, и во всем мире. Совет Мудрецов не стал бы сажать его в тюрьму без веских доказательств его действий, поскольку это без необходимости нарушает баланс сил между Лугуникой и её соседями. Не говоря уже о том, насколько лицемерно это будет, учитывая, какой вклад все мы внесли в смерти Субару.       Его последний довод нанёс больше вреда, чем Отто планировал, но своей цели достиг. Отто проделал серьёзную работу в интересах Розваля. Лучше бы ему услышать что-то вроде «спасибо» от этого клоуна, когда они вернутся в поместье Милоад. — А угроза в адрес Дракона не будет считаться государственной изменой?       Отто покачал головой в ответ на наивный вопрос Рейнхарда. — Вы забыли? Один из присутствующих в этом зале кандидатов публично осудил продолжающийся контракт, который мы заключили с Драконом.       Круш торжественно кивнула. Дракон не выполнил своих обязательств по защите предыдущей королевской семьи. У них больше не было причин верить ему на слово.       Рейнхард выглядел обескураженным. У него не было никакой возможности доказать вину Розваля. — Тогда у нас остается только один выход! Накажем его сами! — Фельт поспешила раскрыть её, до тех пор хранившийся в тайне план. — Фельт-сама, вы не можете брать закон в свои руки, особенно в отношении интересов другого кандидата… — Заткнись, Рейн! Я сыта по горло этими коррумпированными аристократами, которые делают всё, что им заблагорассудится, без последствий! Если этот глупый клоун хочет прикинуться дурачком, то пусть его похоронят в его дурацком наряде!       Фельт топнула ногой и попыталась ударить Рейнхарда по голове. Он просто поймал ее удар и разочарованно вздохнул. — Отто, я верю в решение Субару-доно. Мы подождем, пока не придет время назначить ему наказание.       Круш перешла на другую сторону. Объяснение Отто ясно показало, как трудно будет наказать Розваля в нынешних обстоятельствах. Однако она все ещё не хотела отпускать его с крючка. — Полагаю, я позволю Нацуки-куну самому принять решение о том, как следует поступить с этим вопросом.       Анастасия все ещё была разочарована тем, что её план провалился, но она достаточно доверяла Субару, чтобы оставить решение на него. Фельт была шокирована, увидев, как два её бывших союзника поддались на уговоры Отто. — Ч-что?! Вы серьезно? Вы позволите этому ублюдку выйти сухим из воды?! — Фельт стиснула зубы, пытаясь сохранить самообладание. — Пойми меня правильно. Он будет наказан за все, что сделал, Эмилия сделала все возможное, чтобы успокоить Фельт. — Я просто прошу вас оставить наказание на наше усмотрение… — Да ну нафиг! — Фельт стукнула кулаком по столу. — Насколько я знаю братца, он заставит его сделать какую-нибудь глупость, а потом забудет об этом! А ты! «Извинись, Розваль»?! Серьезно?!       Эмилия смущенно заулыбалась. Она совсем забыла об этом. Фельт была прав. — Если ты не хочешь наказывать его за то, что он сделал со братцем, ладно! Но не забывай, что он пытался убить и меня тоже!       Фельт едва не стала жертвой Эльзы в тот день в доме скупщика. Если считать петли Субару, то погибла несколько раз. Розваль был виноват не меньше Эльзы. — Ты права на этот счет Фельт-тян… Как насчет такого? После завершения королевских выборов, независимо от победителя, мы обе сможем решить, как мы хотели бы наказать Розваля.       Эмилия поняла, что спор ни к чему не приведет. Поэтому она решила предложить компромисс.       Фельт, похоже, не удовлетворил этот вариант, но если бы она будет продолжать настаивать, то её требования будут казаться ещё более необоснованными. — Хорошо…       Фельт что-то проворчала себе под нос и положила руки и голову на стол. — Предположим наихудший из возможных сценариев, сможете ли вы остановить Розваля? — Анастасия задала Эмилии сложный вопрос. — Скорее всего, если мы с Беако будем работать вместе.       Круш и Анастасия выглядели довольными этим ответом и решили продолжить. — Нам следует обсудить еще кое-какую тревожную информацию, которую мы узнали из просмотров, поскольку она относится к Культу Ведьмы, — Круш, казалось, стремилась перевести разговор на более насущные темы.       На данный момент Розваль не представлял особой угрозы. Его Книга Мудрости была уничтожена, и он был связан контрактом. С другой стороны, Культ Ведьм оказался более серьезной угрозой, чем они ожидали. — Ах, да! Теперь мы знаем, что нападения Белого Кита, а также появление Черного Змея в Элиорском лесу были вызваны вмешательством Культа Ведьм.       Упоминание Элиорского леса заставило Эмилию напрячься, скорее всего, из-за стыда. Все они видели, кто виноват в том, что лес замерз, как и его обитатели. Пускай они, во время просмотров, и не винили её за то, что она потеряла контроль над своей магией, но демонстрация скрытой силы потрясла всех, включая Присциллу. — Не забывайте о природе их способностей. Предположительно, они происходят от Привилегий, полученных от предыдущих семи ведьм греха, — Рейнхард затронул еще один важный спорный момент.       Предположительно, Привилегии были антитезой Од Лагны — сущности, которая регулировала мировой потоки маны и даровала людям Божественные Защиты. Эта сила проистекала из порочного, неестественного источника и была привязана к душе пользователя. — Тот человек! Джус! Он был развращен одной из этих При-вил-легий, верно? — Мими потянула Рикардо за руку, показывая, что снова заинтересовалась разговором между пятью лагерями. — Думаю да. Подумать только… До сих пор с трудом могу поверить, что у этого психопата когда-то была нормальная жизнь…       Рикардо вспомнил, как сразился с несколькими пальцами Петельгейзе, и не мог поверить, что они и тот, кого он видел на экране, были тем же самым человеком. Этот человек благородно пожертвовал своей жизнью и рассудком, чтобы защитить тех, кого любил. Только для того, чтобы с ним поиграли и заставили убивать тех же самых людей. Наблюдать, как он впадает в чистое безумие, было моментом, который он никогда не забудет. Это только заставило его еще больше возненавидеть Культ Ведьм. — Я полагаю, Нацуки-кун в настоящее время держит в себе две из этих Привилегий, верно? — Анастасия посмотрела на Эмилию и компанию, надеясь на какое-то подтверждение. — Д-да, насколько мне известно, у Субару есть две Привилегии.       Все были удивлены, узнав, что кто-то может быть совместим с несколькими различными Привилегиями, но было логично, что кто-то вроде Субару мог осуществить нечто подобное. — Я… Если позволите, я задам трудный вопрос, Эмилия-сама… — Юлий заговорил впервые с момента ухода Субару. — Судя по тому, что мы видели, Привилегии могут довести своего владельца до безумия. Как мы можем с уверенностью сказать, что… С-Субару не пострадал?       Его вопрос, как ни странно, был хорошо воспринят.       Никто не хотел допускать мысли о том, что Субару закончит так же, как Петельгейзе, но им приходилось признать, что некоторые черты характера Субару нельзя было счесть нормальными. — Я верю в силу капитана. Он все тот же человек, которому крутой я поклялся в своей верности!       Гарфиэль пытался убедить всех в психологической стойкости Субару. Но при ближайшем рассмотрении выяснялось, что что-то в нем изменилось. — Я тоже доверяю Субару. Однако даже я должен признать… что его реакция на некоторые вещи, которые люди с ним творили, ненормальна, — Юлий пытался вернуть всех присутствующих к реальности.       Для человека было просто противоестественно дружить со своими убийцами. Это противоречило человеческой природе. — Нацуки-сан слишком снисходителен. Я сомневаюсь, что его образ мыслей является результатом того, что он получил свои способности. Скорее всего, это результат их использования.       Отто высказал интересную новую точку зрения на проблему. Субару, человек, уже предрасположенный к суровому самоанализу и суждениям, вероятно, был просто не в состоянии рационализировать свои чувства из-за своего положения. — Сила Нацуки-сана делает его единственным, кто определяет, что остается реальным, а что — забытым. Находясь в таком положении, я сомневаюсь, что он чувствует себя вправе возлагать вину на кого-либо за их действия, даже если и должен был бы.       Эмилия слушала с унылым выражением на лице. Услышав, как точно описали его одиночество, она только ещё больше отчаялась найти способ разорвать порочный круг. — Я-я просто не понимаю… Он должен ненавидеть меня за то, что я с ним сделал, — Юлий снова и снова прокручивал в голове тот момент в лесу.       Он убил Субару. Он заставил Феликса сделать что-то, противоречащее его кодексу. Как Субару мог после этого смотреть на него по-прежнему? — Ну, эта часть — мои собственные домыслы. …Позвольте мне спросить вас кое о чем, Юлий-сан. С его точки зрения, есть ли у кого-нибудь из нас свобода воли?       Людям не понравился такой ход мыслей. — Что ты несешь?! Конечно, есть! — Фельт подняла голову от стола и сердито посмотрела на самонадеянное заявление Отто. — Каким же образом? Если нам суждено вести себя определенным образом, предположим, Субару не вмешивается, как можно говорить, что мы можем влиять на свои собственные решения?       Мысленный эксперимент Отто начинал раздражать всех присутствующих на собрании. Это прозвучало так, словно он пытался найти оправдания за те ужасные вещи, которые они сотворили с Субару. — Ха-ха-ха! — Присцилла рассмеялась над нелепым логическим доводом Отто. — Твои слова забавляют меня, торговец! Всё, что может сделать рыцарь-полудъяволицы, это предсказать, как ты поведешь себя? Для выполнения такой задачи не требуются такие отвратительные способности, как у него! Такой богине, как я, довольно легко понять, чего хотят простолюдины! Полагаю, в моем присутствии можно сказать, что у вас нет свободы воли? Мир просто поворачивается в мою пользу. Неужели таким плебеям, как вы, это слишком сложно понять?       Все были шокированы, согласившись с Присциллой, но она была права. Где была четкая грань между Субару и кем-то вроде Присциллы? — Присцилла-сама, я прошу прощения, если это выглядело так, будто я пытаюсь оправдать наши ошибки. Я просто пытаюсь объяснить образ мыслей, который Субару принял из-за своей способности.       Присцилла покосилась на Отто и с отвращением отвернулась. — Брать на себя ответственность за простых отбросов как за самого себя? Такой поступок — это не героизм, это просто безудержный нарциссизм! — Присцилла, называющая кого-то нарциссом, — это то, чего никто не ожидал увидеть в своей жизни.       Но, опять же, они не смогли найти ничего плохого в её оценке. (Хотя каждый из них по-прежнему считал Субару героем!) — Прежде чем мы слишком далеко отойдем от темы, есть ещё один вопрос, который беспокоит меня уже некоторое время. — Рейнхард поднялся, чтобы выступить еще раз. — Почему Субару совместим с несколькими различными Привилегиями?       Существовало множество различных возможных объяснений, но было одно, казалось, бросалось в глаза больше, чем остальные. — Это может быть как-то связано со связью между Субару и Ведьмой Зависти.       Слова Рикардо снова вызвали молчание за большим столом.       Они все ещё не понимали, почему Ведьма Зависти была так одержима Субару. Она была самой ненавистной фигурой в документированной истории. Её не заботили жизни мужчин, женщин или детей. Тот факт, что она была способна понимать концепцию любви, ставил всех в тупик. Не говоря уже о том, что эти чувства были достаточно сильны, чтобы буквально перенести кого-то через измерения! — Мне…мне не нравится называть то, что у них есть «отношениями», — Эмилия была первой, кто указал на очевидное.       Недавно она узнала, насколько они с Ведьмой похожи. Ей было больно видеть, насколько сильно её двойник разрушил жизнь Субару. Не помогло и то, что её саму просто использовали как сосуд для реинкарнации Ведьмы в одной из провальных петель. — Эмилия-сама права. Субару-доно никогда бы не стал добровольно якшаться с Ведьмой, — согласилась Круш с Эмилией.       Эмилия была рада, что Круш сделала это важное различие между ней и Сателлой. После всех взглядов, которые она получила в театре, Эмилия действительно начала сомневаться в том, что она полуэльфийка. Слишком подозрительным казалось то, что Субару в свой первый же день в Лугунике встретился с кем-то, кто выглядел точно так же, как Сателла. — Однако, его Привилегия, по-видимому, была передана ему Сателлой, — Анастасия, констатировала очевидный факт, лежащий в основе способностей Субару. — Ведьма Жадности, я полагаю, тоже подтвердила этот факт, — Тиви добавил в разговор новую важную деталь. — Верно! Я забыла! Надзиратель назвал Субару — «кандидатом в мудрецы»! Разве Ехидна ничего не говорила об этом Нацуки-куну? — Анастасия инстинктивно скрестила руки на груди, прикрываясь лисьим шарфом.       Она все еще не сообщила всем о своем искусственном духе лисы. Получив новую информацию о создателе своего духа, она не хотела рисковать и раскрывать её всем присутствующим на собрании. К счастью, у духа хватило ума не отреагировать на то, что она услышала свое имя в таком контексте. — К слову «Мудрец» не стоит относиться легкомысленно… Возможно, это как-то связано со способностью Субару безопасно поглощать Ведьмины гены? — Рейнхард поделился со всеми интересной теорией относительно статуса Субару как «кандидата», но большинство не захотело представлять такой сценарий в своей голове. — Эти ведьмины гены можно забрать только после смерти предыдущего носителя, верно?       Вопрос Тиви заставил лагерь Эмилии особенно расстроиться. Во время просмотра именно Беатрис была той, на чьи знания в этих вопросах они полагались. Без нее было значительно сложнее понять правила, лежащие в основе этих давно утраченных магических способностей. — Я думаю, что да. Рассуждая таким образом, что произойдет, если рядом не окажется никого, кто мог бы поглотить ведьмин ген?       Вопрос Юлия вызвал у остальных присутствующих вполне обоснованные опасения. До сих пор Субару присутствовал при каждой успешной встрече с архиепископом. Единственным другим примером, на который они могли сослаться, была жертва Джуса.       Они совершенно не представляли, что произойдет, если архиепископа убьют, и никто не примет их ведьмин ген. — Существует потенциальный риск, что ген овладеет кем-то несовместимым с ним, — Отто высказал обоснованное предположение, но у него по спине пробежали мурашки при мысли о такой возможности. — Мы не можем допустить повторения ситуации, подобной той, что произошла с Петельгейзе… Возможно, Нацуки-кун сможет поглотить оставши… — Ни в коем случае! — Я не собираюсь мириться с таким варварством!       Эмилия и Круш одновременно высказали свое мнение. Ни одна из них не считала, что это нормально — использовать Субару для решения своих проблем. Не говоря уже о том, какой огромный ущерб может быть нанесен в случае провала этого плана. Если Субару когда-нибудь сойдет с ума… никто не сможет его остановить.       Кроме Анастасии, этот план не получил поддержки от остальных участников переговоров. — Хорошо, тогда как вы предлагаете нам поступать с такими «ничейными Привилегиями»?       Присутствующие погрузились в глубокое раздумье. Должен был быть какой-то способ сдерживать эти опасные способности. — Джус всегда носил ведьмин ген с собой в маленькой коробочке, верно? Может быть, мы могли бы создать что-то вроде контейнера… — Эмилия поморщилась, вспоминая в очередной раз ту сцену. — Мы даже не знаем, из чего была сделана эта коробка… но, по крайней мере, у нас есть подтверждение концепции, — решил добавить Отто немного бессердечной реальности в обнадеживающие фантазии Эмилии. — А кто-нибудь помнит какие-нибудь подробности об этом контейнере? — Юлий задал вопрос присутствующим, надеясь, что они смогут найти подсказки к разгадке устройства коробки. — Если я правильно помню, перед тем, как принять в себя Привилегию Праздности, он упомянул человека по имени Флюгель?       Божественная защита Рейнхарда позволила ему идеально вспомнить ту сцену. К счастью для всех присутствующих, он обратил их внимание на эту маленькую деталь. — Как дерево Флюгеля! Может быть, он был предыдущим обладателем Привилегии Праздности? — начал Юлий строить догадки.       Он любил историю. Легенды о трех великих героях, Хошине из Пустошей и Од Лагуне пронизывали всё его детство. Услышав, что такая знаменитая достопримечательность связана с носителем Привилегии, он, безусловно, не обойти это вниманием. — Но это не имеет смысла… Дерево было посажено более 400 лет назад. События в Элиоре произошли более чем через 300 лет после Великого бедствия. Как Джус мог быть знаком с Флюгелем?       Отто был так же удивлен, услышав эту теорию, но он не понимал, как это возможно. — Эй, тот культист был духом, так что в этом нет ничего невозможного, — быстро сообразил Гарфиэль.       Но прежде чем этот разговор получил продолжение… — Вырезанные на Древе Флюгеля слова состояли из неизвестных символов… — Рейнхард сказал что-то, что заставило всех замереть на месте. — П-Подождите! Ты хочешь сказать, что этот «Флюгель» пришел из мира Нацуки-куна? — Анастасия машинально вытащила лист бумаги, чтобы записать всю новую информацию, которую ей сообщили.       Это было безумие! Не только Хошин, но и этот парень по имени Флюгель тоже?! — Я не уверен. Это может быть просто совпадением. — Рейн, ты совсем тупой?! Когда дело касается старшего братца, никогда не бывает случайных совпадений! — заявила Фельт, получив одобрительные кивки от Гарфиэля и Феликса. — Этот разговор снова ушел в сторону. Я думала, мы обсуждаем Культ Ведьмы…?       Круш, наверное, в десятый раз напомнила всем не отклоняться от темы. У них было не так много времени до возвращения Субару и Ала, после чего они не смогут поговорить свободно. — Ладно! Ладно! Зануда… — Анастасия махнула рукой в сторону Круш, вызвав усмешку у неё и Феликса. — Нынешним лидером культа ведьм является девушка по имени Пандора.       Одно упоминание имени этой девушки привело Эмилию в смятение. Эта тварь всё ещё скрывалась где-то и могла легко снова отнять у неё все. — Она хотела, чтобы Эмилия-сама сняла некую печать. Мне не хочется напоминать вам о том дне, но Эмилия-сама вы знаете, что скрывается за этой печатью?       Круш тщательно сформулировала свой вопрос, заметив страдальческое выражение на лице Эмилии. — Н-нет… простите. Я даже не знаю, почему я могу её открыть. — Разве это не очевидно? Вполне ожидаемо, что ключ достался именно полу-дьяволице! То отродье из Культа Ведьмы сама так сказала!       Грубое замечание Присциллы только заставило разгневанного Гарфиэля сжать кулаки и пробормотать что-то себе под нос. К счастью, Эмилия удалось его успокоить. — Вы выдвигаете серьезное обвинение! Вам не кажется, что отказ Эмилии вскрыть печать свидетельствует о её невиновности?       Даже витиеватый язык Анастасии не мог скрыть враждебности, скрытой за её словами. Она питала слабость к сиротам, так как сама была одной из них. Издевательства над Эмилией за то, что она родилась «полу-дьяволицей» начинали надоедать. — Дура! Ты считаешь себя пугающей? Амбиции трущобной крысы никогда не возьмут верх над амбициями богини, вроде меня.       Атмосфера вокруг Присциллы начала накаляться, но из-за того, что Анастасия сидела по другую сторону стола, Юлий и Рикардо этого не заметили. — Как мы планируем поступить с Пандорой? Я не уверен, как действует её Привилегия, но, похоже, у её способностей есть какой-то предел.       Рейнхард задал вопрос, которого все боялись. Никто понятия не имел, как справиться с этим монстром. Её невозможно было убить, сдержать, контролировать или убедить. Не говоря уже о том, что её мотивы остаются загадкой. — Я думаю, нам следует просто избегать её, пока мы не сможем получить больше информации о Культе Ведьмы.       Круш знала, что её мнение не будет популярно, но она не хотела безрассудно вступать в бой с врагом. Нужно влезать только в те драки, в которых они знают, что победят. — Я… я согласна.       Эмилия сжала кулаки под столом и согласилась с Круш. Она никогда не простит Пандору за то, что та сделала с Фортуной и Джусом, но она также несла ответственность за жизни всех в своем лагере. Она не могла позволить жажде мести затмить её долг перед людьми, служащими под её началом. — Тогда, если мы все согласны…       Анастасия посмотрела на Фельт и Присциллу, чтобы узнать, хотят ли они высказаться. — Давайте перейдем к основному обсуждению. — Способности Нацуки-куна могут поставить под угрозу честность королевских выборов.       Эмилия знала, что за этим последует, но все равно не хотела допускать этой мысли. — Он бы не стал! Я знаю, что он бы не стал!       Субару был её рыцарем. Субару любил её. Но Субару также ненавидел умирать. Он ненавидел чувствовать боль. Он ненавидел использовать свою способность. Как они могли подумать, что он использует свои способности для чего-то подобного? — Я верю тебе, Эмилия. Но можешь ли ты гарантировать, что Субару будет так же думать в будущем?       Анастасия была права в своих расчетах. У Эмилии не было никаких гарантий, что сегодняшний Субару будет таким же, как и Субару завтрашний. Бесчисленные стёртые события могли бы изменить его мысли и цели, и у них даже не будет возможности узнать об этом. — Если Субару больше не придется использовать свою способность, то мы могли бы, по крайней мере… — И как ты этого добьешься, полудъявилица?       Присцилла удивленно приподняла бровь, услышав заявление Эмилии. Это было самое нелепое заявление, которое она слышала с начала переговоров. На него уже нападали и чуть не убили в Пристелле. — Я больше не позволю ему рисковать своей жизнью ради нас. Если Пристелла для него небезопасна, я отправлю его обратно в Поместье.- в её голосе прозвучали нотки апатии. Она явно долго обдумывала это решение наедине с собой. — Он твой рыцарь, не так ли? Ты думаешь, этот дурак покинет свой пост из-за твоей детской заботливости?       Эмилия стиснула зубы. Субару больше не должен умирать, даже если этого требует его положение. — Я больше не буду подвергать его опасности! Не следует ждать, что он будет жертвовать всем из-за наших ошибок!       Присцилла поднесла веер к лицу. — Та клятва, которую он дал тебе, когда стал твоим рыцарем именно это и подразумевает, верно? Ты смеешь порочить эти чувства после всего, чем он пожертвовал? Такая преданность растрачивается впустую на отвратительную полудъяволицу!       Слова Присциллы глубоко ранили. Эмилия почувствовала, как часть её магии начинает просачиваться наружу, но не от гнева. — Эй! Эй! — Гарфиэль не позволил ей заморозить больше, чем небольшую часть стола, но угроза была обозначена. — Что ты о нем знаешь?! Неужели ты думаешь, что мне нравится пренебрегать его чувствами?! Ты думаешь, я действительно никогда не рассматривала возможность оставить все как есть?! — Рейнхард аж встал между Фельт и Эмилией, к большому разочарованию первой. — Я видела всю боль, которую он скрывает за своей улыбкой! Я давно задавалась вопросом, что могло причинить ему такую боль… Я действительно хотела знать! Знаете, что я узнала?       Присцилла не сдвинулась со своего места. Она просто смотрела на неё из-за веера, сверкая глазами. — Я узнала, что это были МЫ!       Присцилла изо всех сил старалась сдержать смех над безудержными причитаниями Эмилии. — Каждый раз, когда он смотрит на нас, он видит людей, которые предавали…       Отто, Гарфиэль, Круш и Феликс вздрогнули. — …которые пытали…       Юлий со стыдом отвернулся. — …и бросали его!       Последний выпад явно предназначался ей самой. Однако Рейнхард и Фельт все еще чувствовали боль от слов Эмилии. Они оставили его с Эмилией, и их нигде не было видно во время событий Третьей арки. — Вот так? Какое поразительное проявление невежества! — Присцилла не сводила глаз с нахмуренной Эмилии. — Мне стало ясно, что вы все ещё не понимаешь своего слугу.       Обычно Эмилия не была склонна к гневу, но слова Присциллы попали в цель. Прежде чем Эмилия успела ответить, Присцилла заговорила снова… — А кто из вас троих… согласен с этой детской чушью?       Анастасия и Круш не произнесли ни слова. — Я согласна с тобой сестрица! Этой тупой суке нужно заниматься своими чертовыми делами!       Фельт подняла кулак в воздух. Правда, её заявления о поддержке Эмилия выглядела ещё хуже. — Фельт-сама. Пожалуйста, следите за своим языком.       Прошла минута, когда никто не произнес ни слова. Затем две…       Тишина начинала давить на здравомыслие присутствующих. Круш и Анастасия не высказались в поддержку Эмилии или Присциллы, и чем дольше они хранили молчание, тем больше вероятность того, что переговоры зайдут в тупик.       Круш повернулась к Вильгельму, по-видимому, желая, чтобы он высказал свое мнение по этому вопросу. Он прекрасно понимал характер Субару.       Вильгельм хранил молчание по определенной причине. Он просто не чувствовал, что имеет право влиять на жизнь Субару без его согласия.       Но когда вся комната уставилась на него, он сдался. — Я… если вы хотите выслушать совет старика… — Вильгельм жестом попросил всех сесть на свои места. — Субару-доно принял решение о том, как он будет использовать свою силу.       Фельт и Эмилия были не совсем согласны с точкой зрения Вильгельма, но они знали, что он был прав. Любые решения, которые они принимали «от имени Субару», на самом деле были просто жалкими оправданиями для игнорирования желаний самого Субару. Но их последствиями были смерти Субару. Как Эмилия могла спокойно относиться к его страданиям? — Когда я впервые встретил Субару, он был в таком же затруднительном положении, как и вы сейчас, Эмилия-сама.       Субару столкнулся с Вильгельмом после того, как тот устроил скандал в начале Королевского отбора, когда тот боролся с точно такой же проблемой.       С точки зрения Вильгельма, казалось, что он справился с этими чувствами за одну ночь. Только во время просмотров он понял, как сильно Субару переживал из-за этого. — Он много раз боролся в одиночку, пытаясь что-то изменить. Он верил, что все его действия могут быть оправданы, если они будут ради вас, Эмилия-сама.       Отто положил руку на плечо Эмилии. Она выглядела подавленной. — Я считаю Субару человеком, способным противостоять любым страданиям, выпавшим на его долю. Я также верю, что он понимал важность клятвы, которую он дал тебе, когда стал вашим рыцарем.       Гарфиэль кивнул в ответ на меткую характеристику, данную Вильгельмом стойкости Субару. — Когда я взял в руки Меч, меня спросили, ради кого я буду им владеть.       Круш была удивлена, услышав, что Вильгельм так открыто говорит о своей жене. Он не любил рассказывать о своем прошлом людям, которым не доверял. — Моя жена, мы с ней много раз дрались на дуэлях. У меня не было против неё ни единого шанса…       Он также был глупцом. Полагая, что одной дуэли хватит, чтобы освободить её. — Я был вынужден усвоить тот же урок, что и Субару-доно.       Из-за своей гордыни он забыл, что значит использовать силу ради кого-то. — Несмотря на это, я поклялся отобрать у неё Меч, освободить её от Бога Меча. Этот путь был нелегким, и я бесчисленное количество раз сталкивался лицом к лицу со смертью. Но у меня получилось.       Вильгельм на мгновение задумался о том, как он сформулирует свое следующее предложение. — Когда она снова взяла в руки меч…перед той последней битвой. Я не мог избавиться от ощущения, что мои усилия были… напрасны.       Он застыл. То, что он хотел сказать, было очевидно, этого не нужно было говорить. — …Субару-доно взял «Меч» ради вас, Эмилия-сама. Пожалуйста… Не дайте ему стать таким, как я.       Его слова задели всех за живое. Старик о многом сожалел, но это всегда было для него самым большим сожалением. — В-Вильгельм…       Круш была удивлена, узнав, какую сильную боль всё ещё испытывал Вильгельм, когда думал о своей жене. Месть за Терезию была исполнением обещания, которое он дал ей много лет назад.       Как хорошо, что именно Субару помог ему наконец осуществить свою мечту.       Возможно, Вильгельм мог бы помочь ему осознать свои чувства.       Эмилия, наконец, решила себе признаться в чувствах, которые она так старательно игнорировала. — Субару любит нас. — Субару хочет защитить нас. — Субару сделает все возможное, чтобы его мечты осуществились. — …Я была эгоисткой. — тихо прошептала Эмилия. — Я… я просто не могла отделаться от ощущения, что ему будет лучше без нас…       Она закрыла глаза руками. — … Что я знала, что для него так будет лучше.       Фельт, казалось, не тронули искренние слова Вильгельма, но она знала, что лучше не говорить об этом здесь. — Глупая дурочка! Тот факт, что тебе пришлось это объяснить, показывает, насколько ты непригодна для правления! — Присцилла бросила свирепый взгляд на Вильгельма, раздраженная тем, что этот человек решил публично выразить свои глубочайшие сожаления, чтобы научить наивную простолюдинку здравому смыслу.       Вильгельма это не проняло. Он взял на себя обязательство стать лучше и исправить свои прошлые ошибки. Отчасти это означало помочь другим избежать его прежних промахов. — Что ж, тогда как насчет того, чтобы решить этот вопрос прямо здесь? — Анастасия наконец нашла, куда вставить свое предложение. Она уже говорила об этом с Эмилией наедине, но теперь ей предстояло обсудить это с тремя другими кандидатами на утверждение. — Чтобы убедиться, что Нацуки-кун не окажется в… безвыходном положении… Я предлагаю с этого момента установить устойчивые линии связи между всеми лагерями. Круш не имела особых возражений, но Фельт и Присцилла посмеялись над её предложением. — Я не против общаться с вами троими, но я не хочу иметь ничего общего с этой рыжеволосой с…. — Фельт-сама. — …стервой.       Рейнхард улыбнулся. — Это не имеет значения. У меня нет причин общаться с такими безмозглыми кретинами, как вы. Меня должно быть более чем достаточно, чтобы обеспечить его безопасность.       Анастасия закатила глаза от настойчивости Присциллы. Это было восхитительно, но Субару ни за что не согласился бы оставить Эмилию. Он был предан ей как пес. — Тогда ладно! Придется обойтись только нами четырьмя. — Есть ли что-нибудь ещё, что нам нужно обсудить, прежде чем Субару-доно вернется?       Круш задала последний вопрос всем присутствующим на встрече. Все, кроме Эмилии, выглядели удовлетворенными. — Я думаю, на данный момент все решено. У нас был долгий день, так что идите отдохните, а завтра мы продолжим.       Они услышали какой-то неразборчивый шепот, доносившийся снаружи здания. Три голоса. Это были голоса ребенка, молодого человека и мужчины средних лет. По мере того как они приближались, их слова становились все отчетливее, но никто не осмеливался произнести ни звука. Всем хотелось услышать, о чем говорили эти два старших голоса. — …все ещё не могу поверить, что есть кто-то ещё из моего мира… — Даже Присцилла слушала с новым интересом. — …это было так давно, что я почти ничего не помню о том, что было до того, как я…       Они услышали, как шаги остановились прямо рядом с тем местом, где была дверь. — Н-невозможно! Они никак не могут знать об этом! Быть не может!       Мысли Субару метались, когда он завернул за угол и прошел обратно через разрушенный дверной проем конференц-зала. Взгляды всех присутствующих устремились на него и задержались на нем гораздо дольше, чем он ожидал. — Э-э-э… п-привет…       Он не мог сложить слова в предложения.       В его голове сформировалась новая теория, и затмила всё, что он хотел сказать им, когда вернется. — Они… знают, что я Возвращаюсь с того Света?!