вечный май

— Невада, у нас что, дома есть лимон? — весёлым тоном спросил отец девушки — Владимир Вадимович. Вся семья сидела за столом и завтракала — Невада перед школой, родители перед работой. Исаева подняла глаза на отца, спросив: — С чего ты взял? Нет, — не понимая, Невада сделала глоток кофе. — Лицо у тебя кислое, будто ты с лимоном в чае переборщила, — так же весело ответил он, улыбаясь своей шутке. Мать девушки посмотрела на супруга со смешинкой в глазах, но цокнула языком, как бы встав на защиту дочери. — В школу не хочешь? — спросил Владимир, диалог завершать не намереваясь. — Чувствую себя не очень хорошо просто, — честно ответила блондинка, смотря на время на наручных часах — через двадцать минут нужно было выходить ей, а родителям — немного позже. — Потому что надо спать ложиться вовремя, — буркнула мама, и Невада еле сдержалась, чтоб не закатить глаза. Во-первых, легла она в двенадцать ночи, то есть поспала положенные семь часов; во-вторых, с подъёмом в семь утра — ложись хоть в десять — всё равно не выспишься. Невада по природе, абсолютно точно, принадлежала к совам, а жаворонков вроде своей мамы или Ангелины не понимала. Как возможно хотеть что-то делать с утра, кроме как выпить кофе и бесцельно смотреть в стену? — Я выспалась, — запротестовала Исаева. — Горло просто немного скрежёт, и голова побаливает. Выпью таблетку сейчас и всё нормально будет, — заверила она, опережая опасения матери и предложения остаться дома. Те, конечно, всё равно посыпались — но Невада отнекивалась, ссылаясь на контрольную по истории, писать одной после уроков которую совсем не хотелось. — Потому что надо меньше холодными вечерами сидеть на улице легко одетой! — проворчала мама, но всё равно с теплом в голосе. — Нельзя было с Марго к нам зайти? Обязательно было мёрзнуть? — Так там не только мы с Марго были, да и это же случайно вышло, — вяло ответила блондинка, без аппетита доедая бутерброд с докторской колбасой. — А кто ещё? Ты не говорила, — с интересом спросила мама, и Невада, хотя ничего не скрывала и родителей очень любила, сейчас бы предпочла тишину. И дело даже не в раскалывающейся голове — просто с утра мучить человека диалогами, по мнению девушки, было жестоко. — Саша и новенький — Клим, — промямлила Невада, понимая, что пора идти переодеться, если она не хочет опоздать. — И что за Клим? Понравился тебе? — с заговорщицкой улыбкой продолжала допрос Инна Викторовна. — Надо было, значит, всем заходить, а не мёрзнуть, — не сдавала позиций она. Невада усмехнулась: затащить Клима домой со словами «как-то мы много обнимаемся для людей, знакомых три дня, пора знакомиться с родителями». Маме, кстати говоря, он бы точно понравился; а вот папе — Невада не знала. Он не относился настороженно, например, к Саше, но Саша был другом, и знакомы они с начальной школы. Исаева вдруг задумалась, как бы он отнёсся к её парню — девушка в отношениях никогда не состояла, поэтому и знать наверняка не могла. Родители никогда не запрещали ей чего-то и не контролировали; но периодически, всё же, забывали, что она уже не ребёнок. Особенно папа. — Понравился не больше, чем как одноклассник. На этом обсуждение моих парней окончено, потому что в случае его продолжения я опоздаю в школу, а папа пойдёт со мной и допросит всех самостоятельно, судя по его лицу, — засмеялась девушка, глядя на нахмуренного отца. Мама тоже хихикнула, убирая со стола тарелку и кружку Невады. — Можете продолжить, потому что с тобой я не пойду, но поеду, — тоже поднявшись из-за стола, сказал Владимир, уходя из кухни, игнорируя немой вопрос Невады. — Пешком ты не пойдёшь, ещё больше простывать — я тебя отвезу, — девушка завозмущалась, что идти тут всего десять минут, и сейчас она оденется теплее, но отец не слушал её, скрывшись в ванной, да и спорить на самом деле не хотелось. — Кто вообще переходит в другую школу в конце одиннадцатого класса? Он наверное какой-то хулиган, и его выгнали из прошлой. Ты бы особо с ним не связывалась, Невада, — поучительно завершила логическую цепочку мать, пока дочь наливала воду в бутылку, которую всегда носила с собой. — Он перешёл из-за футбольной команды. Он не хулиган, он спортсмен, — запротестовала блондинка, хотя сама себя одёрнула: не-хулиган вчера сбегал с уроков, а Невада его покрывала. Ну, это же не то чтобы криминал, верно? — Смотри не влюбись в своего спортсмена, — вздохнула мать, но, глянув на то, как закатила глаза дочь, улыбнулась: — Ладно, иди собирайся, а то опоздаешь, — Невада обняла женщину, и хотела ответить, но закашлялась, чем вызвала новый поток указаний, что если будет плохо в школе — надо идти в медпункт и отпрашиваться домой. Пообещав так и поступить, Невада ушла в свою комнату, чтобы одеться. Выбор пал на тёплый свитер, и уже через десять минут девушка сидела в машине на заднем сидении. Головная боль, казалось, с каждой минутой только усиливается, и в этом аспекте радовало лишь то, что такими темпами она просто скоро лопнет. Отец относился с пониманием, и ехали они молча.       Невада торчала с Марго в коридоре, возле кабинета, где у Виноградовой первый урок, до победного, и влетела в свой класс уже перед звонком. Поздоровавшись с одноклассниками, Исаева с удивлением отметила даже не опоздавшую второй день подряд Ангелину, поприветствовав подругу отдельно. В этот момент в класс, совершенно не спеша, зашёл Гронский, который сразу же нашёл глазами Неваду и путь к своей парте проложил мимо парты девушек. — Привет всем, — довольно громко сказал на ходу парень, а проходя мимо блондинки, но не останавливаясь, уже тише произнёс: — Привет, Невада. — Привет, — в пол оборота ответила она, но оглядываться не стала. — Прям не класс, а «Невада&Со», — цокнула языком Ангелина, вытаскивая из сумки тетради. — Погуляли вчера, видимо, отлично? — тут до Исаевой дошло, почему Таманской снова что-то не нравится. Дело не в приветствии — ну или не только в нём. — Мы не гуляли. Случайно встретились и поболтали немного, — последнее, чем хотелось заниматься Неваде — это оправдываться перед кем-либо. Это и без больной головы не то чтобы в радость — а сейчас тем более. Исаева очень надеялась, что войдёт учитель и начнётся урок — звонок прозвенел только что — но, как назло, никого не было, и в классе стоял шум от множества разговоров. — И сделали фотографии, и подписались друг на друга в Инсте, — закатила глаза Таманская. — Брось, Невада — так и скажи, что просто не позвали меня, и что-то типа извинений или отмазки в конце. — Ангелина, если у тебя с утра настроение закатывать драмы, то в этом кабинете ещё два участника этой, по твоему мнению, «прогулки», — зло, сама от себя не ожидая, почти прошипела из-за осипшего голоса блондинка. На лице Ангелины проскользнуло искреннее удивление — Невада практически всегда отвечала мягко, сглаживая острые углы вроде этого. Невада всегда могла постоять за себя, но не в отношении друзей — да это ведь и не ссора, чтобы грубить. — Кто-то встал не с той ноги, — присвистнула тихо Таманская. — Уже и шуток не понимаем, — добавила она, когда в класс вошла преподаватель. Невада на реплику никак не отреагировала; но почему-то в голове, подавляя все остальные, стояла мысль о том, что друзья так не шутят. В памяти всплыл вчерашний разговор с Сашей — сейчас Исаева уже не была так уверена в своих словах о том, что Ангелине внимание Клима не интересно.       После урока к Неваде подлетел Мистецкий, дав пять вместо приветствия и сходу начиная рассказывать, как он до половины третьего ночи переписывался с Марго — это Исаева уже узнала от подруги, но Мистецкий имел талант смешно рассказывать даже шутки не очень смешные. В этих шутках они и покинули кабинет, остановившись у двери. Ангелина что-то хотела узнать насчёт оценок и стояла в толпе у учительского стола — у многих были похожие вопросы, а Клима преподаватель сама зачем-то попросила остаться. К новеньким всегда обращаются с целью уточнить какие-то формальные мелочи, так что это не особо удивило кого-то. Ожидая ребят, Невада рассмеялась с очередной шутки Саши, но смех прервал приступ кашля, на который заботливо отреагировал парень: — По спинке похлопать? — Не поможет. Я не подавилась, а простыла, — немного грустно ответила она, но Мистецкий тут же стал умолять не умирать и не покидать его перед предстоящими выпускными экзаменами и самим выпускным. Будет ли поступать в университет Саша пока не решил, поэтому речи о вступительных экзаменах не было, и, по логике вещей, перед ними умирать Неваде уже разрешалось. — Меня ждёте? — вылетела из класса Таманская, толком не останавливаясь и намереваясь пойти в кабинет предстоящего урока, но слова Саши всё-таки заставили девушку замереть: — Местных звёзд просьба подождать. Не в доме культуры всё-таки, а в родной школе. А тут некоторым новеньким нужна помощь, чтобы не заблудиться, — Ангелина смотрела то ли с непониманием, то ли с лёгким негодованием. — Проще говоря, ждём не только тебя, но и Клима, — заглядывая поверх светлой макушки одноклассницы в кабинет, пояснил парень. Гронский безучастно ждал своей очереди, но ряды спрашивающих уже заметно поредели. — Звёзды ждать не намерены, — хмыкнула Ангелина, развернувшись на каблуках, и пошла по коридору, догнав двух одноклассниц. — Блять, Штирлиц, как ты с ней общаешься? — искренне удивился Мистецкий — причём так громко, что не исключено, что его не услышала сама Таманская. Но Александр был не из тех, кто беспокоится из-за таких мелочей, да и они оба друг друга в душе недолюбливали. Большого труда стоило в принципе не сказать ей, что они — или по крайней мере сам Саша, — ждал только Клима, а не их обоих. — В последнее время она сама не своя, — задумчиво глядя в спину подруги, которая вела себя совершенно не по-дружески, произнесла Невада. — Да она всегда злая как собака, а не в последнее время, — возмутился Саша, но Неваде не пришлось убеждать его в обратном — да и аргументов для этого, если честно, катастрофически мало, — радостно улыбаясь, увидев ожидающих его одноклассников, вышел Клим. — Что хотела Егоровна? — все звали учительницу обществознания по отчеству, и, если задуматься, вряд ли кто-то бы смог ответить, как и почему распределялись «клички», если можно так выразиться, учителей. Троица двинулась по коридору не спеша — Клим посередине, Невада слева от него. Пока Гронский отвечал на вопрос Саши — как Исаева и думала, вопрос был в оценках из прошлой школы, — он молча по-джентльменски подставил Неваде согнутую в локте руку, и та с плохо скрываемой улыбкой его под локоть взяла. Это казалось настолько обыденным, что в животе кружились бабочки — не от жеста, а именно от осознания, что это чувствуется как что-то привычное и родное, а они знакомы меньше недели. На этих мыслях Исаева задумалась, что у неё, видимо, температура и просто плавится мозг.       Парни говорили о том, что оценки по «общаге» надо исправлять, причём в ближайшее время — Саша стабильно не выполнял домашку, а Клим прогуливал предмет в старой школе, но в этой, при всём желании, не выйдет. Невада разговор не поддерживала — у неё с оценками всё было в порядке, да и горло разболелось ещё сильнее от смеха, так что разговаривать сейчас не хотелось. — Невада, нет настроения? Чего молчишь? — когда они уже вошли в кабинет, девушка последовала к своей парте, но парни пошли следом. — Твоя Невада заболела, — вместо блондинки ответил Мистецкий. — А почему ты не осталась дома? — с искренней обеспокоенностью спросил Гронский, присев на стул впереди парты Невады и сложил согнутые в локтях руки на её парту, ставя на них подбородок. Парень смотрел на неё снизу вверх, и это выглядело невероятно мило — Неваде даже захотелось принять такую же позу, чтобы их глаза и лица были на одном уровне, но девушка одёрнула себя. Всё-таки они тут не одни, а шуток про их любовь с первого взгляда и так многовато. Сашу увлёк в диалог Ярослав, и Мистецкий пошёл к своей парте вместе с одноклассником. — Не хочу писать самостоятельную по истории одна после уроков. Я еле-еле запомнила эти даты, а если пропущу сегодня, то до следующей недели точно всё забуду, — слабо улыбнулась Исаева, и Клим понимающе отвёл взгляд. — К тому же я ведь не при смерти, всё нормально. — Ты скажи, если станет хуже после истории, я отведу тебя в медпункт. Или провожу домой после уроков, чтобы ничего не случилось, — Невада в ответ на это засмеялась, но кашель снова всё испортил, и девушка ответила не сразу: — Ты даже не знаешь, где тут медпункт, — в ответ на эту её фразу Гронский улыбнулся, потому что возразить было нечем. — Ты мне подскажешь. Тебя морозит? — кивнув на руки девушки, которые она спрятала в рукавах свитера, натянув до кончиков пальцев, спросил парень. — Есть немного, — нехотя признала блондинка, и он тут же поднялся, бросив что-то вроде «сейчас вернусь», очень быстро зашагал к выходу из кабинета и покинул его. Исаева даже остановить или спросить, куда он собрался, не успела — но была уверена, что за пальто — чтобы снова накинуть ей на плечи свою одежду, как вчера. От мыслей отвлекла Ангелина, севшая на соседний стул, но та что-то увлечённо печатала в телефоне, а Невада с какой-то несвойственной себе грустью отметила, что поведение подруги было действительно неприятным. На телефон пришло уведомление — девушка открыла то, но это было просто рекламное предложение от одного из любимых бутиков одежды, и, чтобы убить время до звонка, она стала чистить чаты, отправляя все в корзину. Тут в кабинет вошёл Гронский так же стремительно, как вышел пару минут назад, неся в руке стакан с чаем, от которого шёл пар. Невада в непонимании свела брови у переносицы, а парень невозмутимо уселся там же, где сидел до этого, совершенно не обращая внимания на Ангелину, что смотрела с непониманием и плохо скрываемым интересом. — С малиной. Не вареньем, конечно, а просто из пакетика. Пользы мало, но согреешься немного, — брюнет невозмутимо поставил перед Исаевой гранёный стакан с запотевшими стенками и ароматным, хоть и химическим, растворимым чаем, который девушка очень любила. — Из столовки нельзя выносить стаканы, — смутившись, запротестовала она, но Клим слишком театрально закатил глаза, придвинув стакан ближе к её рукам. — Как вынес, так и занесу обратно — я же не краду его домой, — улыбнулся он так по-доброму и по-хулигански одновременно, что, наверное, предложи он воровать стаканы домой — Невада бы тоже согласилась. Ангелина как бы невзначай вздохнула — но Клим даже головы в её сторону не повернул, а Исаева не поняла смысла и предпочла проигнорировать, взяв стакан в руки и приятно поёжившись от тёплого стекла. — Я думала, ты принесёшь мне пальто, и не понимала, как ты планируешь его из гардероба взять. Но чай куда приятнее. Спасибо большое, — опустив глаза на пар и чуть подув на него, сказала Невада. — Пожалуйста, солнышко — главное выздоравливай, — Гронский поймал на себе взгляд Ангелины, и, встретившись с ней глазами, впервые задумался, что они с ней толком не говорили ни разу, хотя Невада называла её близкой подругой, притом что с Марго — тоже близкой подругой, — даже не считая вчерашнего вечера, он общался почти столько же, сколько с самой Невадой. — Горячий, — Исаева сделала один маленький глоток, когда прозвенел звонок, и девушка с сожалением произнесла: — Чёрт. Сейчас придёт Коля, и я чай не допью. — Он что, стакан конфискует? — пошутил Клим, не видя проблемы, но по взгляду подруги понял, что это что-то вроде активированного угля в медпункте или правил гардероба — в общем, вещь, над которой шутить не стоит. — Кстати вполне может быть — себе под самогон, — негромко ответила блондинка, всё ещё стакан из рук не выпуская — пытаясь, видимо, выжать максимальную пользу до конфискации. Колей звали преподавателя ОБЖ Николая Ивановича, который входил в отряд «никакой еды в кабинете». Клим шутку (или не шутку) про самогон не понял, но решил, что сейчас уточнять не вовремя. — Пересядь ко мне на последнюю парту — оттуда явно не заметно будет, и выпьешь потихоньку, — после предложения Клим посмотрел в коридор через открытую дверь, чуть откинувшись назад — и выдал, поднимаясь с места где сидел: — Какой-то мужик идёт, так что скорей-скорей, — и с улыбкой забрал рюкзак, а после тетрадь и учебник девушки, унося за свою парту, а Исаева, сдерживая смех, прошмыгнула следом за ним со стаканом в руке, ловя взгляды нескольких одноклассниц.       Как только они уселись в конце кабинета, вошёл преподаватель, и, поприветствовал класс, начал урок. Невада впервые была так благодарна Коле за то, что в отличие от многих учителей, ему было совершенно всё равно, кто, где и с кем сидит. Хоть каждый урок меняйтесь соседями и партами — он во время переклички даже глаза не поднимает, так что сидеть можно хоть на потолке. — Твоя подружка так зло на нас посмотрела, будто хотела взглядом испепелить, — весело заметил Клим, слегка наклонившись к Неваде и почти прошептав это недалеко от её уха, скрытого светлыми прядями. Даже на таком расстоянии он почувствовал, как от её волос пахнет шампунем. — Это от ревности, — пошутила Исаева, делая пару глотков приостывшего чая, пока преподаватель заполнял журнал и не смотрел в их сторону. — Я бы тоже тебя ревновал, — зелёные глаза уставились на него со смешинкой и непониманием одновременно. — На её месте, разумеется, — шутливо добавил Гронский, и Невада отвела взгляд, не ответив. На её языке вертелась фраза о том, что ревнуют тут вряд ли Неваду, но девушка её озвучить не решилась. Коля начал опрашивать пересказ параграфа, и Исаева мысленно молилась, чтобы он не спросил её — во-первых, всё ещё больно громко разговаривать, а во-вторых, голова была забита не информацией о бомбоубежищах из учебника, а о парне, который вынес ей чай из столовой просто потому, что она замёрзла, и сидел сейчас рядом. Ангелина в то время даже не знала, что подруга заболела, хотя Неваду гложила совесть, что они даже парой фраз не перекинулись, когда Невада просто отсела к Климу. Пока Исаева сражалась с совестью, Коля оповестил, что выборочно соберёт тетради, из-за чего Клим сейчас конспект строчил на максимальной скорости почерком корявым и неразборчивым. Невада посмотрела на это около минуты, прежде чем открыла свою тетрадь на нужной странице, кладя ту поверх учебника Гронского. — Спиши у меня. Пока будешь думать, что выписывать из учебника, урок закончится. — Спасибо, солнышко, — тепло улыбнулся парень. — За что ты мне такая хорошая? — Не преувеличивай. Никакое я не солнышко, да и попроси любого — тебе бы дал списать каждый. Класс в этом плане максимально дружный, — тихо ответила блондинка, смотря исключительно вперёд, на преподавателя, который, в свою очередь, смотрел на отвечающую одноклассницу ребят. — Но тебя-то я не просил, — шепнул он, улыбаясь шире, отчего пришлось наклониться к столу так, будто зрение было минус пятнадцать на оба глаза. Невада хотела ответить, что это благодарность за чай — но Коля рявкнул, чтобы класс вёл себя потише, и девушка не решилась нарушать порядок.       Когда урок закончился, к Неваде и Климу, в привычной манере шутя, подошёл Мистецкий, и не отошёл уже до самого кабинета истории. Невада мысленно порадовалась — сейчас пройдёт самостоятельная, и, если станет хуже, можно уже с чистой совестью уходить домой. Девушка кинула вещи на свою парту, — Клим посмотрел на это как-то грустно и пошёл к своей последней, — Ангелина, как заметила Невада в коридоре, с одноклассницей свернула в сторону туалета. Мистецкий, который не готовился к проверочной, продолжал на правах местного клоуна развлекать Клима какой-то историей, когда к ним подошёл Ярослав, — Невада мысленно хмыкнула от его новоиспечённой заинтересованности в общении с новеньким после того разговора, — и решила повторить даты и события, к парням не присоединяясь. Блондинка смотрела на свой конспект с выделенными светлым розовым маркером месяца и годы, но в голове была каша. Исаева усмехнулась, прокрутив в голове момент, где до кабинета истории троица заглянула в столовку — убедившись, что раздатчицы и уборщицы заняты, Клим стакан поставил на стол для грузной посуды, незаметно из столовой выскользнув. Мистецкий не затыкаясь трындел про то, как важны поступки, и как мало значат слова — на что Невада заботливо предложила ему замолчать в таком случае, но Александр обладал невероятной способностью не обижаться. Или обижаться, но продолжать разговаривать без остановки.       Самостоятельная прошла, к удивлению Невады, довольно легко. Конечно, судить о количестве правильных ответов, которые дала девушка, было сложно — но, по крайней мере, незаполненных дат и вопросов не осталось. Ангелина полушёпотом спросила пару раз, знает ли Невада даты — и та подсказала, но с оговоркой, что не уверена на сто процентов. Ангелина после урока поблагодарила — Невада посчитала, что конфликт исчерпан. Таманская даже сказала, что сейчас идёт исправлять оценку по литературе, и умчалась из кабинета так быстро, что Невада даже не успела поделиться своими планами — в частности, голова раскалывалась так, что под конец истории девушка решила не мучить себя и пойти в медпункт.       Выходя из кабинета, Исаева написала Марго, чтобы та сходила с ней, но подруга в сети не была. Клим, уже привычно, поравнялся с Невадой, спрашивая, все ли задания она сделала — но ему было на это, мягко говоря, плевать. Он сам, например, написал только чуть больше половины.       Гронский легко приспосабливался к новым коллективам и легко мог поддержать беседу с кем угодно — но чёрт знает почему, приятнее всего было разговаривать с этой девушкой. Ему нравился класс — насколько возможно оценить почти тридцать человек в сумме за три дня, — но ни с одной одноклассницей в прошлой школе он не стремился общаться так, как с этой блондинкой. Как показалось парню за эти дни, класс был сплочённым и намного дружнее предыдущего — Клим не замечал явного разделения на группы, но почему-то с ним общались люди одни и те же. С Невадой общалось куда больше — но она почему-то всегда находила время для него, и хотелось верить, что причины такого поведения были схожи с его собственными. — Да, все. Но у меня в голове такая каша, что там много ошибок, наверное, — устало посмотрев на заблокированный экран телефона, Исаева добавила: — Марго умерла там, что ли? Не отвечает. Значит ты сходишь со мной в медпункт, как и хотел, — слабо улыбнулась блондинка. — Всё-таки хуже? — забрав рюкзак с плеча девушки, спросил Клим. Он еле сдержал улыбку, отметив, что она уже не протестует и отобрать рюкзак обратно не пытается. — Ага. Кажется, температура, — Невада приложила ладошку ко лбу, но это мало дало — руки были ледяные. — Ладно, узнаём на месте. А ты как, всё написал? — Я? Нет, не всё, — Гронский растерялся так, будто одноклассница спросила не про самостоятельную, а про что-то такое, о чём он даже никогда не задумывался. — Ты в следующий раз, если получится, попробуй передать мне записочку через кого-то. Напиши, что не знаешь, а я напишу ответ, и, если получится, передам назад. У исторички бывает два настроения: она или стоит над душой и сверлит всех взглядом, либо сидит в «Одноклассниках». Так что, если повезёт и будет второе — ты понял. Ну и я, может, что-нибудь тоже спрошу, — добавила как бы невзначай последнюю фразу она, пока они медленно шли по коридору. — Замётано. Слушай, а как ты пойдёшь домой одна? По дороге совсем плохо не станет? Мне нельзя будет тебя проводить? — Невада искренне улыбнулась такому количеству вопросов: — Слушай, Клим — я не хотела идти в медпункт одна, потому что он в другом конце школы, и мне будет скучно, а не оттого, что я могу по дороге упасть без сознания. — Ладно. Но ничего, если я напишу тебе вечером? Спрошу, как ты себя чувствуешь и всё такое, — было видно невооружённым глазом, что эти слова даются ему нелегко — то ли он смущается, то ли что-то ещё. Невада бы очень хотела отрицать, что она тоже. Но не могла. Первой фразой, которую хотелось ляпнуть не думая, была фраза о том, что спрашивать ему не обязательно. Ни сегодня вечером, ни потом. — Мы же вчера подписались друг на друга, зачем ты спрашиваешь? — со смешинкой спросила блондинка, мельком взглянув на парня, который глаза опустил. — Мне будет приятно, — зачем-то спешно добавила Исаева немного тише, на что Гронский улыбнулся, открыв перед ней дверь с табличкой «медпункт», к которой они подошли. Девушка вошла, поздоровавшись с медсестрой, парень зашёл следом, но тут же был остановлен: — Так! Плохо обоим сразу? — грозно спросила тучного вида женщина, с взглядом таким, что плохо станет даже тем, кому до этого было очень хорошо. Клим даже не успел толком сказать, что он ни на что не жалуется и просто сопровождающий, как был выставлен в коридор, а дверь закрылась почти перед лицом. Невада кинула на парня виноватый взгляд, и тот улыбнулся, хоть подруга и не могла видеть. До Гронского слабо доносились указания медсестры зажать градусник подмышкой и обрывки фраз о том, что она даст Неваде парацетамол, если температура повышена. Клим, скучая, открыл ленту Инстаграма — медпункт находился в младшей школе, вокруг бегали дети, так что зрелища более интересного не было. Заметил, что на него подписалась Маргарита — парень подписался в ответ; открыл список просмотревших вчерашнюю историю с общей фотографией, обнаружив там Ангелину. Гронский с каким-то непонятным для себя скептицизмом открыл её профиль — но аккаунт оказался закрытым, а подписываться на неё он не собирался, да и она тоже не стремилась. Клим не мог определить, что его в девушке отталкивало — то ли её тяжёлый взгляд, который она так часто на нём останавливала, то ли её подколы в сторону Невады, которые сама Исаева игнорировала. Мистецкий вчера на круглике о Таманской отозвался кратко, ёмко и не положительно. Не говорить Неваде о том, что Клим спрашивал про её подругу, Саша пообещал; Гронский не хотел заводить диалог с Невадой о о Ангелине по двум причинам, но весьма схожим: вдруг она обидится или неправильно поймёт? Тем не менее, Клима очень интересовало, почему две близкие подруги его подруги (как хотелось бы её называть) настолько разные по характеру.       Невада тем временем из кабинета вышла, подняв глаза на Клима. Тот заметил, что они немного покраснели. — Теперь понимаешь, почему без температуры сюда ходить бесполезно, и что про уголь были не шутки? — усмехнулась блондинка, когда они медленно пошли по коридору. — В полной мере, — улыбнулся парень, кивнув на маленькую бумажку в руке Исаевой: — Отпустили? — Да. Не хочу идти предупреждать преподшу. Скажешь, что был со мной в медпункте, а я сейчас оденусь и пойду домой? — Клим согласился, и в этот же момент из-за угла вышла Маргарита, за пару секунд поравнявшись с друзьями. — Так и знала, что встречу вас обоих! — весело заявила она, не замечая, что на лице Невады появился лёгкий румянец. Зато это сразу заметил Клим. — Так и умереть можно, тебя не дождавшись, — в шутку буркнула блондинка, но Марго тут же рассыпалась в извинениях, рассказывая, что математичка задержала их почти на всю перемену — а такое поведение было частым у ненавистной для всех преподавательницы. Спросив, как себя чувствует подруга сейчас и не услышав ничего особо страшного, Виноградова отчасти успокоилась. — Надеюсь, завтра придёшь? На концерте для преподов будет с чего посмеяться, — заговорщицки усмехнулась девушка, когда Неваде отдали куртку из гардероба, и троица остановилась у зеркала перед выходом. — Настолько, что лучше не пытаться с него сбежать? — повела бровью Исаева, сомневаясь в пользе решения провести ещё полтора часа жизни в школе. — Шестиклассники будут рассказывать стихи для каждой преподши, хотя, если честно, это больше похоже на частушки. Семиклассницы поставили кринжовый танец, который массовик-затейник вообще сначала отказывалась ставить, но в итоге сдалась, лишь бы они не ныли и не истерили. Ну и, разумеется, Ангелина будет петь — но это не из раздела «поржать», а из вечной классики — кому-то надо её поснимать на телефон для её будущих сторис. Я на всей репетиции не была, так что может, будет и ещё что-нибудь феерическое, — выделила Марго последнее слово, засмеявшись. — А толку мне там смеяться без тебя? Ты же постоянно будешь за кулисами, — грустно ответила Невада, заматывая на шею шарф, который забрала из рук Клима. Парень с ролью вешалки смирился, в диалог не вмешиваясь до этой её фразы: — Марго не заменю, но готов составить компанию от начала до конца, — улыбнулся он, а Виноградова хмыкнула «конечно не заменишь». — Приглашение принимается, если парацетамол и спрей для горла мне помогут сегодня. — А парацетамол дома есть? — Гронский этот вопрос задал с такой интонацией, будто дом у них общий, и если вдруг парацетамола нет, то он обязательно зайдёт в аптеку по пути и купит. Неваду это умилило слишком сильно, что даже не хотелось с ноткой вызова спросить, что будет, если таблеток нет. А Невада спросила бы это у любого, кто такой наивный вопрос бы ей задал. — Есть, — улыбнулась она, глядя на него через зеркало, потому что парень стоял за её спиной полубоком. — Ладно, солнышко, иди домой, а мы пойдём на уроки, потому что осталось две минуты до звонка. Жду тебя завтра! — обнимая подругу, спешно попрощалась Виноградова, и, дождавшись, пока Клим тоже попрощается, быстро пошла по коридору рядом с парнем. — Кстати, слушать урок ты сейчас всё равно не будешь… — начала Марго, но была перебита: — Почему? — Будешь думать, не упала ли в обморок Невада и не врала ли она про парацетамол, чтоб ты не волновался, — засмеялась брюнетка, и Клим не сдержался тоже. Параноиком парень не был, но как же хотелось действительно проводить до дома Исаеву и самому с оставшихся уроков сбежать. — Так вот. Я пойду на репетицию сейчас — снова, могу зайти к вам, сказать, что ты и кто-нибудь ещё нам там очень нужны — типа доукрашать зал и развешать воздушные шарики и гирлянды. На самом деле всё украшено, но с нами из администрации там сидит только хореограф — а ей плевать, сколько человек на репетиции. — Ты предлагаешь законно проебать пару уроков и ещё спрашиваешь? — радостно переспросил парень, понизив тон после первых слов. — Можешь ещё Саню позвать? — Мистецкого? Не обещаю. Я скажу, что нужны высокие парни, а Саша 175, так ещё и не то чтобы ответственный. Не поверят, наверное, — обыденно объяснила Маргарита, резко свернув на лестницу без предупреждения, и уже с неё добавила: — Но за тобой зайду! Увидимся минут через десять, — не дожидаясь ответа парня, она скрылась на втором этаже.       Эти самые десять минут казались вечностью с момента, когда прозвенел звонок. Гронский уже начал думать, что Маргарита по какой-то причине прийти не смогла, но тут в проёме показались её тёмные волосы и, сходу после приветствия преподавателя, прозвучала просьба отпустить с урока Клима и ещё двух парней, включая Мистецкого, который, как ни странно, не вызвал никаких вопросов, хотя был ниже остальных почти на голову. Уже в коридоре ребята Виноградову поблагодарили, и, двигаясь в сторону актового зала, болтали о всяких мелочах, но Клим не особо вникал в суть разговора. В актовом зале действительно репетировали, и все дружно прошли к задним рядам, скинув рюкзаки и усевшись в углу. Маргарита села рядом с Климом, а Саша и второй парень, имени которого Гронский не помнил, впереди них. Марго на телефон пришло уведомление, и та, прочтя, оповестила Клима, что Невада пришла домой — Виноградова просила написать ей. Клим кивнул, когда к ним повернулся Саша и в пол оборота стал показывать афишу какого-то фильма, приглашая кого-нибудь с ним сходить завтра вечером в кино. — Не смогу, у меня танцы, — отказалась Марго, что-то увлечённо печатая в телефоне. — Может, в субботу? Невада тоже хотела сходить, как раз пошли бы все вместе. — Ну, как всегда. Ладно, давайте в субботу. Клим, пойдёшь? — Вряд ли. У меня есть планы, не получится перенести, — Гронский немного замешкался, что не скрылось от Александра. — Я думал, присутствие Невады — железный аргумент. Подумай ещё раз. Взяли бы места на последний ряд, там — совершенно случайно, разумеется, — вы сели бы рядом… — Тогда я буду рядом с тобой сидеть — ко мне эти намёки тоже относятся? — перебила Виноградова, засмеявшись, на что Мистецкий закатил глаза: — Я даже не договорил. Но если полезешь целоваться — я не смогу отказать, Марго, — Виноградова бросила «не дождёшься», но Мистецкий не расстроился: — Тогда полезу к Климу, — тут засмеялся уже и Гронский, но всё равно покачал головой: — Всё ещё нет. В другой раз — обязательно, но в субботу никак не выйдет, — огорчившись, Мистецкий отвернулся, сказав Маргарите, что они ещё обговорят это втроём. Музыка, игравшая до этого, прекратилась, и хореограф стала приглашать «следующих танцоров», и Клим ожидал, что Маргарита пойдёт к сцене, но та скучающе листала ленту в инстаграме, не реагируя. — Марго, а ты не выступаешь? Ты просто говорила про танцы, — девушка сразу подняла свои тёмные глаза, улыбнувшись: — Я тут только ведущая. А хожу на стрип-пластику. Так что, я бы с удовольствием, но после этого мне тоже придётся перейти в другую школу, — Виноградова засмеялась, но не отводя взгляд от Гронского, добавила: — Со стриптизом не путай! В пластике никто не раздевается. — Но нашим душнилам — директору и завучам — хватило бы и без раздеваний, — вставил Саша, снова повернувшись к друзьям. — Поэтому каждый раз мы смотрим подобное, — парень кивнул на сцену, где семиклассницы по очереди поднимали руки, изображая волну. Действие происходило под электронную музыку, и Клим вспомнил разговор с Невадой и Маргаритой в коридоре — теперь было понятно, что за танец Виноградова называла «кринжовым». — Обидно, — смотря на сцену, подытожил Гронский, и все трое кивнули. — Поэтому мы делаем ставки, какой будет выпускной: скучный или мега-скучный. В этом плане ты зря к нам перешёл. Ещё далеко, конечно, но с такой администрацией вряд ли мы увидим нормальных ведущих или хотя бы нормальный плейлист, — с сожалением вздохнула девушка. — Да ладно, что-нибудь придумаем, — с абсолютной уверенностью ответил Мистецкий. — Никто не запретит нам сделать свой выпускной после этого убогого. — Или до него, — вставил парень, кажется Данил — но Гронский в имени уверен не был. Марго хотела что-то ответить, но тут к ним подошла Ангелина, садясь рядом с Климом — слева от парня, в то время как Виноградова сидела справа и сейчас смотрела на это с нескрываемым удивлением. — О чём болтаете? — спросила девушка, будто бы в разговоре участвовала до этого и просто отходила. Саша сложил лицо недовольное, припоминая, судя по всему, утро, где Таманская ушла вперёд него и Невады, которые ждали Гронского. — О предстоящем выпускном — каким скучным он будет, и что нужно во что бы то ни стало собраться всем вместе без родаков, преподов и прочих нежелательных гостей, — ответил Данил, как продолжал называть его про себя Клим. Ангелина сидела на кресле вполоборота, облокотившись на спинку кресла впереди, и Гронский поймал на себе её взгляд, когда перестал смотреть на происходящее на сцене. Парень отметил, что про планирование похода в кино ей не сказали — специально, или просто скажут позже? — Ну у вас всё об одном, — отмахнулась Ангелина, словно эта тема её никак не касалась. — Лучше бы расспросили, почему всё-таки у нас новенький в марте, когда учиться осталось одну четверть. — Так я говорил, когда тебя не было: перешёл из-за вашей футбольной команды. Нужна рекомендация в спортивный вуз, — совершенно без эмоций объяснил Клим, но Ангелина только склонила голову, смотря в глаза: — Это я уже знаю, все об этом говорят, — она цокнула языком, и Гронский даже растерялся на секунду: во-первых, с чего это он так заинтересовал её сейчас, а во-вторых, кем были эти «все»? Да, понятно, что внимания он привлёк куда больше, чем ему хотелось бы — перейди он к ним в сентябре, все бы и забыли через месяц. А сейчас статус «новенького» и всеобщее внимание хоть и спадёт, но до самого выпускного не покинет окончательно. В голове Марго мысли проносились примерно те же — только добавлялась ещё одна: как-то слишком Таманская заинтересовалась новым одноклассником для человека, который всю неделю делал вид, что не замечает никого вокруг, думая исключительно о своей самодеятельности в дворце культуры и на предстоящем празднике. — Но брось, кто в это поверит? — продолжила Ангелина. — Все адекватные люди? — проворчал Мистецкий, и Ангелина зло сверкнула глазами на парня. — Ты чего доебалась до человека? Сказал из-за спорта, значит из-за спорта, — Мистецкий, наверное, просто искал повод поогрызаться с одноклассницей, Гронскому их перепалки из-за него не хотелось. — Слушай, никого просить уверовать я не собираюсь, мы же не в церкви, — ухмыльнулся Клим. — Но это действительно так. — В церкви тоже уверовать никто не просит, — задумчиво произнесла Маргарита. — Ладно, давайте сменим тему, пока никто ни с кем не подрался, — девушка стала что-то спрашивать про пробный экзамен по математике в конце следующей недели, и разговор стал поспокойнее, хотя Ангелина больше в нём участвовать не стремилась, а потом и вовсе встала и скрылась за кулисами с другими участвовавшими в концерте.       Оставшаяся часть репетиции прошла быстро; после неё нужно было вернуться на два урока, которые пролетели так же незаметно — в частности от того, что Клим не слушал их и не особо вникал в задания, которые нужно было выполнить к следующим занятиям.       Парень делал заметки в блокноте — в основном зачёркивал уже написанные строчки, но добавлял и новые в попытках связать их все в слова куплета. Песня была уже почти дописана — так какого чёрта она сейчас меняет её, но главный вопрос в другом — почему от музыки его отвлекают мысли о том, что вечером он напишет Неваде? С каких пор от музыки его вообще отвлекает хоть что-то кто-то?