вечный май

                  Когда Невада проснулась, состояние, как и ожидалось, было «овощным» — то есть когда не совсем понимаешь, какое сейчас время суток и как долго ты спал. Во рту стоял мерзкий привкус шипучей таблетки от температуры, которую нужно разводить в воде; а на тумбочке у кровати — остатки этой жидкости в кружке. Потерев глаза — к счастью, перед сном хватило сил смыть макияж, — Исаева откинула от лица одеяло в поисках телефона. Хоть и не сразу найдя тот и посмотрев на время — 17:32 — девушка отложила его обратно, зарывшись лицом в подушку заново. «Ну, хотя бы проспала пару часов, а не до завтрашнего утра» — усмехнулась сама себе она. Через час должны прийти родители, и к этому времени нужно более-менее проснуться, чтобы мама не закрыла завтра дома и не отправила на больничный. Невада ненавидела больницы и всё, что с ними связано; проще уж отсидеть завтрашние сокращённые уроки и концерт, а дальше будет праздничный выходной и можно будет отлежаться дома, если всё само собой не пройдёт раньше. Голова болела, но скорее от дневного сна, чем от температуры — да и казалось, что последней нет вовсе. Невада включила вайфай на телефоне, на который тут же посыпались уведомления — но она не нашла среди них обещанного сообщения от Клима. Было тошно от самой себя — но это её огорчило.       Здравый смысл говорил, что они всё ещё знакомы только несколько дней, и верить каждому его слову уж точно не стоит, а второй голос утверждал, что ещё и не вечер — парень наверняка догадывается, что сейчас она отдыхает. Либо просто забыл, что тоже было вероятно. Но в последнее верить совсем не хотелось.       Проведя ещё немного времени в постели и более-менее придя в нормальное состояние, Невада поднялась, и, подойдя к зеркалу критичным взглядом окинула немного помятое после сна лицо. В целом, тканевая маска спасла бы — вид был не такой безнадёжный, как она себе представляла. Девушка открыла шкаф, чтобы убедиться в наличии этой маски — перед приходом родителей надо сделать максимально возможный здоровый вид — и, увидев спасительный пакетик с рисунком лаванды, хотела уже вернуться в кровать, но остановила взгляд на дневниках бабушки.       Глаза болели от яркого света экрана телефона, а лежать и смотреть в потолок в ожидании, пока маска подействует, не хотелось, так что почитать записи могло стать отличным занятием минут на двадцать.       Невада прочла о ещё нескольких днях, описанных Октябриной; эти записи были не такие жизнерадостные, потому что в них Октябрина рассказывала о переживаниях за подругу — одногруппницу тогда «поймали» на порицаемой партией вечеринке и хотели выгнать из Комсомола; а дальше — о том, что выгнали. Октябрина не всегда прямо, но довольно много рассуждает в записях о том, как это глупо: что советской молодёжи нужно больше самовыражаться, и в поисках себя никто не может контролировать свободного советского человека. Слово «свободного» несколько раз подчёркнуто — и Невада горько усмехнулась от того, насколько этот термин был далёк от жизни её бабушки и её дедушки. Исаева подобных историй слышала намного больше, чем мог бы вместить в себя любой дневник, от бабушки лично — да и в дневнике Октябрина всё же боялась писать откровенно. Октябрина всегда знала, что советским властям доверять нельзя — а Вадим знал ещё лучше. Она как-то призналась внучке, что хотя друзей у них всегда было много, доверяла полностью и могла совершенно не контролировать то, что говорит, она только с мужем — сказала, что он бы и перед самим Сталиным её защитил, а перед остальными членами партийного руководства и подавно. Невада тогда в историю не углублялась и сказанное поняла лишь поверхностно — но сейчас понимала уже полностью. И это была ещё одна причина, почему Невада так боялась никогда не найти кого-то, кто полюбил бы её так же сильно и кого так же сильно любила бы она — так сильно, что могла бы доверять даже свою жизнь.       Двадцать минут прошло, и Исаева закрыла блокнот, вставая с кровати и легонько откинув его на подушки, планируя спрятать под них, но блокнот спружиня открылся на одной из предпоследних страниц. Невада бы и внимания не обратила, но на странице были какие-то записи, хотя девушка точно знала, что второй блокнот был исписан не до конца, как первый. Невада взяла его в руки, с удивлением отмечая в середине листа несколько строк: адрес Невский проспект 14 и слова «роспечать-союзпечать, газета «время», выпуск за май». Невада подумала бы, что запись сделана в то же время, что и остальные в дневнике, но под ней чётко выведена дата — и это буквально за месяц до смерти бабушки. По спине побежали мурашки, хотя мозг пытался объяснить всё рационально: что просто не было бумаги под рукой, допустим, и Октябрина записала какую-то понятную лишь ей заметку в своём старом дневнике. Но как этот дневник, который Невада не видела никогда в жизни в доме у бабушки, мог оказаться под рукой? И почему она не вырвала этот лист, даже если бы оказался, если она знала, что оставит дневник Неваде? Был вариант, конечно, что бабушка просто забыла об этой заметке, а потом, уже через время, убрала дневник в коробку. Но что-то говорило о том, что это не было совпадением.       Тишину разрезал звук уведомления на телефоне, и Невада ни за что не призналась бы даже Марго, что выключила привычный режим вибрации оттого, что ждала сообщения Клима. Медленнее, чем хотелось бы — будто кто-то мог наблюдать за ней, — девушка взяла телефон, валяющийся у подушки, и через шторку увидела имя парня. За первым сообщением следом пришло второе:       Клим: «Пишу, как обещал»       «Получше?»       Невада никогда не была из тех, кто намеренно игнорирует сообщения или вообще копит непрочитанные, как некоторые извращенцы — но отвечать Климу в ту же секунду не хотелось, хоть и то, что он не забыл, ей льстило. Девушка осознала, что хоть и отрицала любые мысли вроде этих — не хотела бы в нём разочароваться сейчас. Или по крайней мере — сейчас. Когда-то позже было бы лучше.       Отложив телефон, Невада отрыла школьный дневник — из домашних заданий на завтра были только английский и физика, но по английскому был пересказ текста — это можно было и на уроке сделать, хоть и не на «отлично» и не факт, что на «хорошо»; а делать физику самой — гиблое дело, потому что с вероятностью в девяносто процентов перед уроком придётся вырывать лист и переписывать, а с пустой головой из-за болезни — вообще в девяносто пять. К тому же, уроки перед праздниками будут сокращённые — так что, домашку может быть и проверять не станут, перенеся на следующую неделю. Но как не пыталась мыслями о домашнем задании отвлечь себя Невада, она знала изначально, что делать его не будет — и думала только о сообщениях парня, который своей заботой проникал не только глубже в голову, но и немного в сердце. Упав обратно на кровать, Невада взяла телефон, открывая диалог:       «Отвечаю, как обещала, абсолютно честно: получше)»       Сообщение было прочтено сразу же, и внизу забегал значок пишущей ручки, чтобы через пару секунд появилось новое:       «Значит, завтра смеяться над малолетками и их шоу-программой я буду не один? :)»       «Поверь, даже если я не приду, смеяться помимо тебя будет ещё большая часть присутствующих. НО! Не хочу пропустить твою первую реакцию на этот цирк»       «Могу теперь всем говорить, что я помогаю людям выздоравливать?»       Невада улыбнулась, почти засмеявшись, и хотя до выздоровления было ещё далеко, ответила:       «Эту фразу можно было использовать в столовой, если бы тебя заметили и начали бы орать из-за стакана»       «Но никто не заметил. Значит, вместе нам везёт ;)» — Тогда игра в парного дурака уже началась*, — тихо сказала сама себе Исаева, и тут же телефон снова оповестил о сообщении:       «Ладно, солнышко, отдыхай. Рад, что тебе лучше, но оставайся завтра дома, если вдруг станет плохо опять — концерт, конечно, будет не такой смешной без тебя, но здоровье важнее!»       Невада ответила сообщением «спасибо», и, около минуты раздумывая, стоит ли ставить сердечко в конце, поставила. В конце концов, не ему одному смущать её в этой переписке. Сразу же появилось «Просмотрено», и Невада быстро вышла из диалога, будто там бомба на таймере. И через секунду после этого от Клима пришло такое же обычное красное сердечко. Долго раздумывать над смыслом этих эмоджи не вышло, потому что в двери повернулся ключ, что оповещало о приходе родителей.

***

      Утром состояние было лучше, чем Невада могла предположить, поэтому и настроение для человека, вставшего в семь утра, у девушки было чересчур хорошее. День был предпраздничный, а это значило, что никто не будет обращать внимание на большую часть привычных вещей: Невада такие дни любила, например, за возможность не нести гору учебников, от рюкзака с которыми потом болят плечи — в обычные дни многие учителя не разрешают иметь одну книгу на парту. Обычно они с Ангелиной договаривались с вечера, кто какие учебники возьмёт, но после пробуждения девушка проверила телефон, и никакого списка от подруги не получила, поэтому решила не брать ничего вообще — некоторые совершенно правильные и послушные одноклассники всё равно возьмут по два. Закинув несколько общих тетрадей в рюкзак, девушка кинула его у входной двери.       Допивая кофе и гладя сидящую на соседнем стуле у обеденного стола кошку, Невада услышала звук уведомления на телефоне. Кошка видимо радовалась наступлению весны — приступы ласки стали куда чаще, чем обычно, из-за чего любимица и отвлекла от завтрака и других дел всех членов семьи, но к Неваде у Фисы чувства были особые, как собственно и у девушки к кошке. Оторвавшись от пушистой головы, то и дело старающейся облизать гладящие её пальцы, Исаева посмотрела через панель уведомлений, о чём шла речь в беседе класса — и очень быстро поднялась из-за стола. Со вчерашней болезнью из головы совсем вылетело, что нужно было прийти пораньше, потому что им, как выпускному классу, вместе с классом Марго требовалось по традиции поздравлять учителей с праздником перед началом уроков — и хотя Неваду снова обещал подвезти папа, опоздать было легко, а в такой день это, вроде как, неприлично.       Когда через пятнадцать минут суммарно — девушка попросила отца ехать как можно быстрее, и тот, хоть и поворчал, что нужно просто пораньше вставать, с задачей справился прекрасно, — Исаева вошла в холл школы, то увидела у стены толпящихся одноклассников, половина из которых уже стояли с воздушными шариками в руках, а вторая половина их только надувала. В руках у класса Виноградовой — который присутствовал далеко не в полном составе — были тюльпаны, которые они заворачивали в прозрачную слюду. Когда Невада подошла к подруге поздороваться, та даже не сразу её заметила — а после, отложив цветы, которые перевязывала ленточками, на лавочку, обняла девушку. Маргарита хотела спросить, как дела, но толпа у входа взорвалась трёхкратным «Поздравляем!», а после аплодисментами — в школу зашла историчка, и пока кто-то из парней «А» класса — класса Марго — вручал ей тюльпан и что-то ещё, шум стоял сильный. Невада огляделась, и Марго сразу поняла, кого девушка ищет: — Клима не видела, он, наверное, не пришёл ещё, — ненавязчиво сказала Виноградова, видя нахмуренные брови подруги. — Я смотрю, что нет многих, а не только Клима, — снова ложь самой себе. — И честно говоря, я очень жалею, что я не в их числе. Спать хочется ужасно, — кивнув на окно, погода за которым была серой и совсем не праздничной, как бы проигнорировала замечание подруги Марго. — Поможешь ленточки завязывать? — Невада кивнула, кинув рюкзак в кучу других рюкзаков и сумок у лавочки, взяв в руку один тюльпан и подставляя его подруге. Маргарита завязала бант из атласной ленты, отрезав нужную длину, и когда шум стих, спросила: — Как себя чувствуешь? — Намного лучше, чем представляла вчера, — на этом девушка хотела закончить цитату, но хотелось поделиться с подругой: — Мне Клим вечером писал, тоже спрашивал. Это было… мило? Даже очень. Саня, например, и то не пишет никогда. — Ну, так Саня в тебя и не влюблён, — засмеялась Марго, на что получила по лбу несчастным тюльпаном, ленту для которого готовила Виноградова. — Эй, вот сломается, и всё — кто-то из преподов останется без очаровательного цветка! — Математичка, — с готовностью ответила Исаева, будто для этого цветок и хотела сломать. — Она даже тюльпана в целлофане не заслуживает, — Маргарита засмеялась, но телефон в кармане её юбки завибрировал несколько раз, и девушка отдала моток ленты и ножницы подруге, вытащив тот. На экране были сообщения от Клима в Инстаграме, и Марго сразу открыла диалог:       «Марго, вопрос на миллион: любимый цвет Невады?»       «Только у неё не спрашивай!»       Маргарита даже зависла на пару мгновений, а надо было ещё телефон с открытым диалогом Неваде не спалить — а Невада как раз прошла немного за спину Виноградовой, когда её позвал кто-то из одноклассников, отчего Марго пришлось резко развернуться: — Глеб пишет? Чего так напрягалась? — хихикнула Исаева, и Марго закатила глаза, еле сдерживаясь, чтобы не сказать, что вместо её недо-парня Глеба ей пишет недо-парень Невады. К счастью, Неваду позвал кто-то из ребят, и она, весело оставив ножницы на лавочке, прошла чуть дальше. Марго в это время собиралась с мыслями, будто подругу знала первый день, но спустя пару секунд ответила:       «Голубой, как небо весной»       Клим прочитал сразу же, и тут же прислал фотографию тюльпанов, поставленных в ведро, с подписью «Голубых нет, что из этого?». Толпа у входа опять взорвалась поздравлениями, и Марго подняла глаза: вошла как раз ненавидимая многими, а особенно Невадой, математичка, но Исаеву Маргарита потеряла. Ещё раз посмотрев на фото, которое скинул Гронский, Марго напечатала: «светло-розовые», и Клим, видимо не выходивший из диалога, сообщение тут же лайкнул и написал «спасибо за содействие полиции» с довольным смайликом в конце, и Виноградова даже усмехнуться не успела, как рядом уже оказалась Невада, пробившаяся сквозь толпу. Девушка скорчила такое недовольное лицо, будто математичка пришла к ней домой, а не на рабочее место, пока она сама рассыпалась в приторных благодарностях и даже успела поймать мимо проходящих девятиклассников. Математичка присела им на уши, разглагольствуя, какие молодцы одиннадцатые классы, и что девятиклассникам нужно брать пример со старших, которые через несколько месяцев уже выпустятся. — Берите пример со всех, кроме Исаевой! — сделав ужасно похожий голос на голос математички, выдал Мистецкий, подошедший со спины к подругам. Невада замахнулась на него, рассмеявшись, но всё же упрекнув парня в привычке так пугать. — Доброе утро! А где наша четвёртая лучшая подружка? — проигнорировав просьбу больше со спины не подходить, весело спросил Саша. — По Ангелинке соскучился? Так вон она, прям у двери с шариками стоит, — кивнув в указанную стороны, усмехнулась Марго. — Господи помилуй, — сведя брови у переносицы, искренне ляпнул парень, на что Невада рассмеялась, тут же почувствовав укор совести — всё-таки это всё ещё её близкая подруга. — Я про Клима. Я когда заходил, что-то его не заметил, думал, что он с вами. — Я его с утра не видела, а Невада тоже недавно пришла, — вручив каждому в руки по тюльпану, Виноградова вернулась к своему занятию — завязыванию ленточек. — Давно ты его в наши лучшие друзья записал? — хмыкнула блондинка, на что Мистецкий закатил глаза: — Штрилиц, отрицать очевидные факты не идёт даже твоему милому личику. — Да она первым делом о нём заговорила, как пришла, не переживай, Сань, — засмеялась Марго, получив шуточное «крысёныш» от подруги, когда предмет разговора с широченной улыбкой подошёл к троице. — Всем привет, почти выздоровевшим отдельное приветствие, — и парень, словно это было в порядке вещей, обнял Неваду так же крепко, как уже делал до этого — но дыхание у девушки перехватило, словно впервые. От него приятно пахло парфюмом — каким-то свежим, с древесными нотками; и это был сильный контраст с резким около-восточным парфюмом отца, к которому Невада привыкла. Хотелось вдыхать его ещё и ещё — в объятиях парня было так спокойно и уютно, что когда через пару секунд Гронский отстранился, сердце пропустило удар. — Привет, — со смущённой улыбкой ответила девушка, ловя на себе уже привычные заинтересованные взгляды пары одноклассниц. В этот момент в школу вошла Ольга Ивановна, и толпа у входа снова начала своё стандартное поздравление, но к этому присоединились уже и те, кто как Невада с Марго и парнями стояли сзади. Учитель расплылась в искренней улыбке, приобняв рукой тех, кто стоял рядом с ней, и благодаря вообще всех. Кто-то из девочек предложил сделать общее фото, и классный руководитель начала созывать весь класс в кучу — оставив Марго, Невада с Климом и Мистецким прошли вперёд, хотя последний делал это без явного энтузиазма, а Клим пошёл просто потому, что не хотел отделяться от нового коллектива. И, возможно, совсем немного — из-за Невады, которая на фотографию встала в первый ряд, что позволило парню встать сзади. — Давайте кучнее, — махнув рукой, командовала одноклассница Марго, которой поручили сделать снимки. Клим поправил рукой волосы Исаевой, прилипшие ему на пальто — девушка, кажется, даже не заметила, а он отметил, что на ощупь они такие же, как он и представлял — шелковистые и идеально гладкие. «Интересно, она выпрямляет их, или они от природы такие» — пронеслось в голове парня, и если бы не толпа людей, окружающая их, Клим бы, наверное, её волосы погладил рукой уже так, чтобы она заметила — но для нескольких дней знакомства они с Невадой и так привлекали слишком много внимания. И если Климу было, в общем-то, всё равно на этот факт, то насчёт Невады он уверен не был — плохо зная характер девушки, он не мог понять, смущена она в негативном ключе или же её чувства примерно такие же как у него: о влюблённости речи нет, но симпатия присутствует?       Настроение у всех было предпраздничное, и чем ближе было начало первого урока, тем яснее становилось, что он будет идти только формально. Участвующие в концерте снова ушли на репетицию, а остальные минимум пятнадцать минут ещё встречали учителей, которые приходили ко второму уроку. Когда последние тюльпаны, упакованные Марго, были раздарены, пришло время всё-таки идти на урок — и у одиннадцатого «Б» это была литература. — Невада, тебя Марго оповестила, что завра у нас свидание втроём? — невозмутимо спросил Мистецкий, поравнявшись с девушкой, по другую сторону от которой шёл Клим. — Чего? — на автомате переспросила Исаева, но быстро поняла, о чём речь: — А, ты про поход в кино? Оповестила, конечно, на свидании буду, — девушка в шутку подставила руку к голове, «отдавая честь». — Так держать, Штирлиц! — заржал в ответ на это Саша, ожидания возмущений от девушки, но та подняла глаза на Клима, молчавшего во время их диалога: — Клим, а ты с нами не хочешь пойти? — За кого меня принимаешь, Невада? Я его звал! — возмутился Саша даже быстрее самого Гронского. — Не могу завтра, солнышко. Но в следующий раз — обязательно, — парень очень тепло ей улыбнулся, а девушка еле сдерживалась, чтобы не спросить, что за дела у него на этот раз, но понимала, что будет просто лезть не в своё дело, хоть Клим и видимо не из тех, кто об этом скажет прямо. Да и вообще этот порыв с вопросом к нему обогнал мысли о том, зачем бы ей звать его вот так прямо, и это снова было чертовски странным. Невада никогда не замечала за собой таких действий к кому-либо, тем более — такую предрасположенность. — Одиннадцатый «Б», вы бы ещё за пять минут до звонка пришли, и так сегодня уроки сокращённые! — разговор прервала Ольга Ивановна, отреагировавшая на первых вошедших в кабинет учеников, в то время как Невада и парни плелись сзади. Пока все рассаживались, классный руководитель говорила задания на выходные, и что сейчас они уже ничего не успеют, так что домашку могут и начинать. Невада села за свою парту, уже с совсем лёгким удивлением наблюдая, как рядом сел Клим — Ангелина ушла на репетицию, чему парень был, видимо, рад. И, если быть честной, открывая тетрадь, чтобы начать делать конспект, Невада тоже была рада. — Забыл ручку, — так беспечно сказав Гронский, будто это было не то чтобы не досадно, а даже слегка радостно. — Возьму у тебя? — скорее утверждением добавил парень, вытащив предмет в пенале у девушки. — Как будто мой ответ на что-то повлияет, — хмыкнула блондинка, однако без капли недовольства. Она бы даже не расстроилась, возьми он ручку её любимую. — Да, тут ты права, — задумчиво согласился парень. — Поздно метаться, я уже решил, что мы друзья. — А если я не решала и считаю иначе? — просто из вредности не согласилась девчонка. — Новенький, Исаева, имейте совесть, хватит болтать! У вас ещё три месяца, чтобы наговориться, не обязательно всё выкладывать на моём уроке! — тоже скорее из вредности сделала замечание Ольга Ивановна, хотя было очевидно, что никакого урока как бы нет. — Тогда за три месяца я заставлю тебя передумать, — шепнул Гронский, как ни в чём не бывало начав писать конспект. Невада от возмущения вскинула брови, смотря на парня, но тот на неё не реагировал, и она уставилась в книгу, но строчки перед глазами в мозг не проникали — история жизни очередного писателя волновала её куда меньше, чем то, куда Клим так часто уходит, и нет ли всё-таки у него девушки. Невада не могла понять, то ли она интуитивно чувствует, что он что-то скрывает, то ли хочет верить, что причина всё-таки не девушка.       День пролетел незаметно — отчасти из-за сокращённых четырёх уроков вместо привычных шести-семи, отчасти из-за того, что на два из них они опоздали — на первый из-за утреннего поздравления и на четвёртый, потому что Мистецкий уговорил половину класса пойти в столовую, чтобы «не слушать бредовый концерт на голодный желудок». Но и после концерта девочкам было сказано не расходиться — стараниями Мистецкого чуть ли не каждой отдельно, а потом уже прямо на уроке всем вместе на случай, если кто-то всё же пропустил мимо ушей, так что столовая, в общем-то, была как нельзя кстати.       Когда в актовом зале начал собираться народ, Невада в привычной за сегодня компании Клима и Саши вошла, ища глазами Маргариту, и та радостно помахала руками с предпоследнего ряда у окна. Места были самые, как говорил Мистецкий, «козырные» — потому что завучи, следящие за порядком, сюда не доходят вследствие слишком узкого расстояния между окном и первым рядом стульев, так что тут свободнее всего можно было болтать и смеяться все концерты, отчего и занимались эти места в первую очередь. — Сейчас за кулисами с Дашей болтали про фильм, на который мы завтра пойдём, потому что она уже сходила, — немного наклонившись к Неваде, пока парни разговаривали между собой и с впереди сидящими одноклассниками, начала Марго. — Угадай, кто влез посреди диалога и спросил, с кем я иду? — не дожидаясь ответа, девушка продолжила: — Ангелина. И услышав твоё имя, даже не дослушивая, сразу спросила, идёт ли Клим. — Чего, — с абсолютным непониманием произнесла Исаева, покосившись на Гронского, беспечно смеявшегося над какой-то шуткой. В голове пронеслось, какой же он красивый, когда улыбается. — Кое-кто заинтересован им вообще не как новым одноклассником, вот чего, — фыркнула Виноградова. — Я тебе об этом ещё утром говорила. Но меня больше поразило, что я её вообще-то не звала, а она вела себя так, будто пойди Клим с нами — она бы тоже пошла сразу же, и даже плевать, что идёт Саня, с которым они срутся бесконечно. Невада, без обид, но чем дальше — тем сильнее меня её поведение раздражает. Слишком много о себе возомнила. — Да нет, конечно, какие могут быть обиды, — так же задумчиво ответила блондинка, прокручивая в голове утренний рассказ Марго о вчерашнем разговоре в актовом зале о переходе Клима и новый виток в этом направлении. — Чёрт, надо бежать, — из-за кулис позвали Маргариту, и девушка подскочила с занимаемого ей стула. — Не скучайте, — весело упорхав, бросила она. Концерт начался с громкого звука фанфар, от которого, казались, лопнут колонки по бокам сцены и ушные перепонки. Плавно начался первый номер, и пока на сцене заунывно исполняли какую-то песню об учителях, Невада думала о словах Саши, сказанных пару дней назад, и в совокупности со словами Марго и с поведением Ангелины в целом, всё складывалось в какой-то бредовый пазл. — Невада, — девушка резко обернулась на голос Клима, сидящего рядом и чуть наклонившегося к ней, чтобы было слышно на фоне громкой музыки. — Слышала эту группу? — парень показал страницу из Спотифая, и Невада прочла название, которое не встречала до этого. Девушка покачала головой, и парень продолжил: — Послушай обязательно. Мне кажется, тебе понравится. Я скину ссылку, — парень этим и стал заниматься, и Невада неосознанно продолжала смотреть в экран его телефона, но когда открылся список собеседников в Инстаграме, глаза смущённо отвела. Соблазн посмотреть снова был велик, но адекватность всё же больше. Девушка перевела взгляд на сцену, но из мыслей не выходили слова Марго об Ангелине. Почему-то вспомнился момент ещё полгода назад — когда Невада рассказывала о парне, с которым познакомилась в интернете — тот делал свою музыку и предлагал послушать в ВКонтакте, а дальше у них завязался диалог, продлившийся пару дней. Говорили о музыке, и разговор чуть ли не впервые был Неваде, привыкшей в этой теме быть «фриком», так интересен. Парень жил в другом городе на окраине страны, а Невада не была фанаткой интернет-общения, но эмоции остались очень тёплые, в то время как Ангелина на рассказ о чём-то приятном для подруги отреагировала абсолютно сухо, и, как бы стараясь поскорее диалог завершить, бросила что-то вроде «вот если бы ты нашла какого-нибудь музыканта из Питера, было бы интереснее». Сейчас, возможно, Невада как раз музыканта в Питере и нашла. Только Ангелина почему-то будто бесилась с этого, а не была заинтересована.       Номера сменялись один за другим под шутки Мистецкого и других рядом сидящих одноклассников, что стихали пару раз ненадолго после грозного взгляда завуча, обращённого к ним, но Неваде всё время, хоть в разговоре она и участвовала и смеялась вместе с остальными, хотелось ударить себя по голове, причём так, чтобы мозги, уехавшие набекрень, встали на место. Когда перед очередным номером Марго сказала фразу «в завершение нашего праздничного концерта» все заметно оживились, и хлопали последней поющей первоклашке так, будто только её выступления и ждали.       Сразу же после завершения все встали моментально, повалив в сторону двери, и Клим уже как-то совершенно обыденно подставил локоть, за который Невада зацепилась рукой, следуя к выходу за парнем, как бы расчищающим собой путь. И даже так Исаевой пару раз наступили на ногу, замарав лакированные лоферы, из-за чего девушка слегка взбесилась, что не скрылось от внимания Клима, когда ребята остановились у лестницы, ожидая Маргариту и Сашу: — Что хмуришься? — Терпеть не могу толпы людей, — выдохнула блондинка, кивнув на обувь. — А как же концерты? Ну, в смысле нормальные, любимых музыкантов, а не такие, как только что, — усмехнулся парень. — Там другое, наверное — там толпа хотя бы по интересам собралась. Я, если честно, ни на одном не была, так что просто предполагаю. — Серьёзно? — искренне удивился парень, и Невада успела про себя хмыкнуть — интересно, на скольких — а главное, чьих — концертах бывал он. — Одной идти страшновато, а из всех друзей у меня ни с кем вкусы на музыку не совпадали, — Исаева чуть не добавила «до тебя», но вовремя замолчала. — Тогда, надеюсь, твой первый раз будет со мной, — улыбнувшись, легко сказал Клим, и не успела Невада ответить, как именно на этой фразе подошёл Мистецкий: — Я не ханжа, но даже я в шоке, как быстро у вас развиваются отношения. Вы бы хоть трёх свиданий подождали, — присвистнул парень, и до Клима только дошла двусмысленность сказанной им фразы, а Исаева покраснела, хоть и пыталась это скрыть, прикрывая лицо волосами, до этого момента откинутыми за плечи. — Я только «за», — внезапно кинула девушка, даже, кажется, сама от себя не ожидая. Не ожидал и Клим, который в голове прокручивал как извиниться и сказать, что он действительно имел в виду только концерт — и теперь Невада усмехнулась, видя на его лице нескрываемое удивление, с которым, впрочем, парень довольно быстро совладал, натянув улыбку обратно. — Фу, я не хочу участвовать в обсуждении ваших планов. Давайте менять тему, — деланно кривя лицо, не успокаивался Саша, но тема не сменилась, потому что Маргарита подошла, забрав из рук Мистецкого свой рюкзак, который Невада даже не замечала у одноклассника — не замечала по причине «слишком пристально смотрела на Гронского». Обсуждая «любимые» номера с концерта, компания дошла до лестницы и попрощалась на втором этаже, потому что кабинет класса Марго располагался этажом выше, и девушка пошла дальше. Парни стояли в куче, видимо репетируя поздравление с восьмым марта, а в классе уже рассаживались все одноклассницы, и Невада села по привычке с Ангелиной. — Как выступление? — спросила девушка, и Невада выдавила из себя улыбку, чтобы не сказать правду — что всю песню подруги она смеялась с шуток новенького, так подругу интересовавшего, и объективно вследствие этого оценить не может. — Как всегда хорошо, — коротко ответила блондинка, игнорируя недовольное односложным ответом лицо Таманской. Зачем вообще спрашивать каждый раз, если в её репертуаре только несколько песен, которые исполняются в зависимости от темы выступления, и все, конечно же, не её авторства? Невада не считала людей, поющих чужие песни и не играющих при этом на музыкальных инструментах, причастными к музыке, и тем более — музыкантами. А у Ангелины в шапке профиля в Инстаграме так было написано. Исаева не понимала, почему её раздражает это именно сейчас — неужели из-за Клима и сказанного Марго? Девушка посмотрела на парня, обсуждающего что-то с другими, и в этот момент в кабинет вошла классная руководитель. Парни из хаотично стоящей толпы встали в ряд, чтобы начать поздравление, пока Ольга Ивановна села за стол. Ярослав говорил официальную часть поздравления со стереотипными фразами, но все были в настроении таком прекрасном, предвещая выходные, что даже такую речь все слушали внимательно; после добавили поздравлений ещё несколько человек, но Клима среди них не было, и большую часть этого времени они с Невадой играли в негласные гляделки. Исаева могла считать себя победителем — после того, как устная часть поздравления была окончена, Гронский взгляд отвёл. Парни всей толпой вышли за дверь кабинета, чтобы через минуту зайти обратно, держа в руках по три хрупких цветка, перевязанных лентой. Видимо, они распределили между собой девочек — потому что все слишком уж организованно двинулись в разные стороны, чтобы это могло быть импровизацией, и через мгновение возле Исаевой оказался Клим, протягивая ей три нежно-розовых тюльпана с голубой лентой на стеблях — и девушка улыбнулась так искренне, что Гронский на секунду потерял дар речи. — С наступающим, подружка, — усмехнулся он, отмечая, как недовольно смотрит на него Ангелина, которой цветы ещё не подарили. — Спасибо, дружок, — засмеялась блондинка. — Это мой любимый цвет, кстати, — смотря на жёлтые, красные и фиолетовые цветы в руках одноклассниц и сравнивая их со своими, добавила она. — Как я угадал, — без тени угрызений совести улыбнулся Клим, отходя назад вместе с остальными возвращающимися парнями. Невада, залюбовавшись тюльпанами, просмотрела, кто подарил букет Ангелине, и хотела спросить, чтобы развеять напряжённую тишину, но в класс неожиданно для всех вошёл Игорь — вернее Игорь Николаевич, физрук. — Прекрасных дам с наступающим праздником и хороших выходных, а все остальные — через пятнадцать минут жду на тренировке, — Игорь уже хотел уходить, но из-за недовольных возгласов задержался в дверном проёме: — В смысле — все? Даже те, кто не в команде? — возмущённо, но в общем-то довольно безразлично, спросил Мистецкий. — Даже те, кто не в команде, — подтвердил Игорь, чем вызвал новую волну негодования. — Успокоились все! — рявкнул он. — При матче с лицеем нужны запасные игроки, и тем, кто не в команде, во вторник на урок физ-ры можно будет не приходить. — Ну, тогда сойдёт, — вслух оценил Саша, но никто не обратил внимания, потому что давно привыкли к таким его комментариям.       Сказав о том, что ждёт в спортзале, Игорь удалился, и после поздравления от классной руководительницы и благодарностей парням, все стали разбредаться. Только сейчас Невада ощутила, что тело ещё слегка ломает, а голова болит не многим меньше, чем вчера — но болезнь точно отступала, а настроение было прекрасным даже несмотря на неё. — Снова не смогу проводить тебя до дома, — догоняя вышедшую из кабинета девушку, что-то печатающую в телефоне, с лёгкой усмешкой сказал Клим. — Ну, сегодня уже лучше, чем вчера. Думаю, меня можно доверить Марго, — улыбнулась Исаева, пока они остановились у лестницы, где через мгновение показалась Виноградова. — Вау, какие красивые! — подлетев к друзьям, восхитилась девушка, смотря на тюльпаны в руках подруги. — Мы или цветы? — ухмыльнулся Гронский, из-за чего Маргарите хотелось ляпнуть что-нибудь такое, что спалило бы контору — а то слишком уж Клим нагло улыбался, радуясь, что Невада цвет букета оценила, судя по её настроению. — И вы, и цветы, — ответила девушка, смотря на всё ещё улыбающуюся парню Неваду. Марго знала подругу очень хорошо, и никогда не видела таких её улыбок для людей, с которыми она была знакома совсем маленькое количество времени. — А у вас что по подаркам? — ребята медленно двинулись к гардеробу, и Невада попыталась перевести диалог — в глубине души боялась, что Клим продолжит про то, что не проводит, и предложит сделать это в другой день. А Исаева сейчас очень резко осознала, что всё действительно, как шутил Саша, развивается слишком уж быстро. — У нас открытки и шоколадки. В вазу не поставишь, но то, что можно сожрать, всегда неплохо, — засмеялась Виноградова. Дойдя до гардероба, Марго бросила, что возьмёт обе куртки, оставив Неваду с Климом, которому вручила свою сумку, у зеркала. — Отпишешь мне на выходных, если послушаешь музыку, которую я скинул? — Неваду этот вопрос застал врасплох, но вида она старалась не подавать вида и искренне надеялась, что это неё получается. Клим же сам занимался почти тем же — ища повод, чтобы — как и вчера — получить разрешение написать ей, он не придумал ничего лучше, чем переложить ответственность за продолжение их общения в сети на неё. Коря себя, что выглядит слишком навязчивым, парень улыбался — то же надеясь, что она не видит его сомнений за этой улыбкой. — И кину что-нибудь взамен, если понравится, — Исаева заметила, что на этой реплике парень улыбнулся как-то расслабленнее, не понимая, чем это вызвано — неужели ему действительно важно, напишет она ему или нет? Свалив всё на то, что ей показалось, Невада решила не думать об этом, тем более когда рядом оказалась подруга с верхней одеждой в руках. За Климом пришёл Мистецкий, который всё это время тащился сзади и разговаривал с кем-то по телефону, и сейчас не прекратил, просто жестами позвав новенького сторону спортзала. Уже по традиции Гронский крепче, чем мог бы, обнял на прощание Неваду, и та снова включила актёрское мастерство на максимум, делая вид, что ей безразличен этот его жест; и с полным непониманием девушка отметила, что с Марго он тепло попрощался на словах после поздравления с наступающим. — Подержи, пожалуйста, — протянув уже одевшейся подруге букет, Невада быстро стала одеваться сама. — Забавно, что именно мне подарили розовые, — весело бросила девушка — как заметила Маргарита, даже очень весело. — Так сильно люблю такой цвет. — Не «подарили», а подарил Клим. У вас прямо ментальная связь, — невозмутимо улыбнулась подруга, получая от Невады в ответ на это закатанные глаза.       Болтая о глупостях, в частности о концерте и поздравлениях, девушки дошли до места, где обычно прощались и расходились по домам — обнявшись, они пошли в разные стороны, а Невада на ходу вставила в уши наушники, включая на телефоне треки, которые скинул ей Клим — про себя обещая написать ему в воскресенье вечером, или, на худой случай, в субботу. Но точно ни за что не признаться, что ей дико интересно, что там, и что слушает она их буквально через десять минут после того, как с парнем попрощалась. Обходя подсохшие, но всё ещё глубокие лужи, девушка отметила строчку в первой же песне, сразу врезавшуюся в память: « Я не хочу быть вечно грустным и всегда ненужным»**