L'art de vivre

      Дазай встаёт пораньше, чтобы успеть к самому открытию выставки. Он заезжает по дороге в магазин и долго думает, что мог бы купить в подарок, в итоге останавливая свой взгляд на коробочке шоколада ручной работы.        Он терпеливо ждёт у двери, когда начнут пускать посетителей, но не обнаруживает в залах художника, когда оказывается внутри.        Дазай ещё раз рассматривает все картины и замечает несколько новых, которые он не видел в кабинете преподавателя. Те сильно отличаются от остальных. И, кажутся очень знакомыми, потому что однажды он уже наблюдал, как Чуя рисует свои мысли у себя дома. Это точно были они.  «Что же происходит у тебя в голове?» — думает он про себя, сидя на скамейке напротив трёх картин, явно перетекающих сюжетом одна в другую.        Он чётко видит одну ведущую линию, которая путается во всех остальных. Или же… они стремятся её заглушить? Будто есть что-то, о чём художник не хочет думать, но постоянно к этому возвращается. И хочется надеяться, что этим «чем-то» является он.        Проведя несколько часов в светлых залах с творчеством человека, так стремительно исчезнувшего из его жизни, Дазай невольно начинает грустить, что ему не удалось застать Чую здесь. Он подходит к одной из сотрудниц и оставляет коробку с шоколадом с просьбой передать её художнику.  — Хотите оставить записку? — спрашивает она. — У меня есть бумага. — Ну давайте, — отвечает Дазай. Он пишет на ней поздравления с открытием и «спасибо за всё».        Замирает, думая о том, писать своё имя или нет, и в итоге подписывает. Уже нет смысла прятаться.        Девушка улыбается и забирает подарок с посланием, а на душе постепенно становится легче. Теперь Дазай точно знает, что они рано или поздно смогут выйти на контакт. Он прогуливается по городу в гордом одиночестве, наслаждаясь тёплой, летней погодой.        К вечеру такси привозит его обратно в загородный отель, где так тихо и умиротворённо, что хочется спать. Он сидит у окна и смотрит на лес. Спускается на первый этаж и выходит ещё прогуляться.  «Стоит ли поехать на выставку завтра? Или нужно просто подождать?» — думает он про себя, подходя к небольшому пруду с разноцветными карпами.        У воды сидит другой гость в огромной толстовке с капюшоном на голове. И как ему не жарко?        Дазай постепенно подходит ближе, выбирая соседний спуск, чтобы посидеть там, как вдруг посетитель оборачивается на звук шагов.  — Что ты… — говорят они одновременно, глядя друг на друга.        И замолкают. — Почему тебя не было на выставке? — первым спрашивает Дазай. — Ты был на выставке? — удивляется Чуя. — Откуда ты… Тебе сказал Мори?  — Да, — отвечает он. — Я приехал в Японию к семье и… подумал, что нам нужно поговорить?  — Прогуляемся? — спрашивает Чуя. Дазай кивает, и они уходят по тропинке в глубину леса. — Как ты?  — Хорошо, спасибо. А ты?  — Тоже неплохо. Много работы, — отвечает Чуя. — Устал. Поэтому решил никуда не ехать сегодня. Всё равно каждый раз одно и то же происходит.  — Не похоже на тебя, — тихо смеётся он в ответ. — Куда же делся мистер ответственность?  — Самому интересно, — задумывается Чуя. — Я должен извиниться перед тобой. Я действительно часто тебя обманывал, но Николай всё выставил так, будто я вовсе не умею говорить правду.  — Так между вами что-то было? — Было. Мы стали соседями по комнате, когда я переехал во Францию к своему единственному родственнику. И он был рядом, когда мне снились кошмары по ночам и когда пошли первые панические атаки, — рассказывает он. — Но между нами никогда не заходила речь о симпатии или отношениях. Мы перешли грань дружбы лишь один раз, когда он учил меня целоваться, чтобы я не выглядел глупо на свидании. Помню, что мы договорились больше никогда об этом не вспоминать.  — Тогда я что-то не понимаю… — Я отстранялся от него тем больше, чем ближе мы становились. Предпочитал общаться с другими людьми, которые ничего обо мне не знают, а потом и вовсе закрылся в себе. Вроде как игнорировал его существование, знаешь? После всего, что он для меня сделал, — продолжает Чуя. — Когда я говорил про отношения, я имел в виду дружбу. Какие вообще отношения могли быть у меня в пятнадцать лет? Нет, я пытался, конечно, но как только появлялись какие-то чувства, тут же всё обрывал.  — Неужели я настолько сильно не нравлюсь Николаю? — удивляется Дазай. — Ему никто не нравится, кроме Фёдора, — смеётся Чуя. — А обо мне он вроде как заботится. Так же, как Ода о тебе.  — Причём здесь мой брат? — останавливается он.  — Я не мог дозвониться до тебя и боялся, что ты можешь что-то с собой сделать, поэтому позвонил ему, — отвечает Чуя и тоже останавливается. — Он достаточно жёстко объяснил мне, что я… Хотя это уже не важно. Я не злюсь на тебя и давно простил.  — За что ты меня простил?  — Ты ведь встречался с кем-то кроме меня, да?  — Что? Это Одасаку тебе такое сказал?!  — Идём, — отвечает Чуя. — Он сказал, что ты в жизни ничего с собой не сделаешь из-за какой-то драмы в очередных отношениях, потому что у тебя целые толпы поклонников. И что сейчас ты скорее всего у кого-то из них… развлекаешься.   — … — Дазай молча идёт рядом и переваривает информацию. В тот вечер он действительно поехал не домой.       В тишине леса паузы в диалоге выглядят особенно неловко, поэтому Чуя решает, что нужно продолжить свой рассказ, пока его собеседник сопоставляет факты вместе.  — Я сразу вспомнил Шибусаву и решил, что нужно оставить тебя в покое. Дать возможность наслаждаться жизнью и отношениями с теми, кто не доставляет проблем, — заканчивает он. — Мне жаль, что всё так произошло. И я извиняюсь перед тобой, что не всегда был честен. Рад, что сейчас у тебя всё в порядке.  — Поверить не могу, что мой брат тебе это сказал, — наконец-то отвечает Дазай. — Я вёл себя так в старших классах, но про университет ничего ему не рассказывал.  — Значит, ты ни с кем не встречался эти несколько месяцев?  — Встречался, — кивает он. — Это были просто интрижки.  — Ну вот, — с лёгкой грустью в голосе говорит Чуя. — Получается, что отношения со мной тебе и правда были не нужны, поэтому ты был рад снова стать свободным, да?  — Я не говорил этого! — снова останавливается Дазай. — Да, я общался с кем-то, пока мы встречались, но ничего не было! И после того, что я увидел, я решил, что ты играл со мной и моими чувствами всё это время! Но твои картины… — А что мои картины, Дазай? Это просто краска на полотне. Ничего особенного, — фыркает Чуя, складывая руки на груди.  — Я своими глазами видел, что именно ты рисовал. Твоя боль чувствуется от каждого миллиметра, — отвечает он. — Особенно на трёх новых полотнах, которых не было месяц назад.  — Да, мне было плохо. И что? Мне часто бывает плохо, будто ты не знаешь.  — Я тоже по тебе скучал, Чуя, — отвечает он и подходит ближе. — И мне было очень сложно от того, что ты пропал.  — Возможно, я и пропал, но и ты занимался своим делами, не стремясь со мной поговорить. Чего ты хочешь сейчас?  — Чтобы мы попробовали снова, — отвечает Дазай.  — Я никогда в своей жизни не был «одним из». Такое мне не подходит, — говорит Чуя. — Дружба?  — Ну да, мечтаю попасть в коллекцию твоих друзей с секретиками, чтобы потом иметь возможность тебя же позорить перед новыми пассиями, — смеётся Дазай. — Что-то среднее, м?  — Намекаешь, что хочешь спать со мной без обязательств? Как удобно.  — Нет. Мы могли бы просто попытаться наладить доверие между нами, а дальше будет видно. А ещё я обещал тебе, что когда ничего не будет мешать, мы обязательно займёмся сексом и будем делать всё, что ты захочешь. — Считаешь, что перерыв в несколько месяцев не мешает? — смеётся Чуя. — Ты всё такой же красивый и до сих пор вызываешь бурю эмоций внутри меня, — отвечает Дазай. — Но если у тебя есть другие планы на вечер, то ладно. — Ну вообще да, — отвечает он и закусывает губу. — Ты задолжал мне хороший секс без вот этого вот «ой, а ты точно не боишься?».  — А я о чём? — смеётся он. — Только у меня с собой ничего нет.  — Не переживай, — отвечает Чуя. — В моём номере есть всё. Идём.  — Известный художник приезжает открывать выставку подготовленным, чтобы уделить внимание своим фанатам?  — Мистер-блядун, известный своими похождениями едет в одиночестве в Аомори и даже не планирует ни с кем развлечься?  — Забавно, — смеётся Дазай. — Но всё же? — Это не для фанатов, а для меня и моей коллекции игрушек, — отвечает Чуя. — Не додумывай лишнего.  — А ты назвал какую-нибудь моим именем?  — О да. Только твоим и называл. Буду рад представить тебя «Дазаю-один», «Дазаю-два» и «Дазаю-три». Они кстати отлично сочетаются с «Фёдором». — Меня всегда поражала твоя фантазия, Чуя, — улыбается он. — Очень не хватало твоего юмора.  — А кто шутит? Я что ли? Не-е-ет!  — Ты планируешь возвращаться в Нью-Йорк?  — Не знаю, пока в разъездах. Возможно, поеду куда-нибудь учиться, когда закончу университет, — отвечает Чуя. — Эрен тусуется в Штатах без меня. — Только не говори, что ты оставил ему на воспитание своих друзей. — Именно, я очень жестокий человек, — смеётся он. — А ты вернёшься?  — Планирую, да. Ближе к осени, — отвечает Дазай. — Пока об этом не думаю, столько мороки с переездом, что оставлю это всё на самый последний момент.  — Можешь жить у меня, — говорит Чуя. — Если не боишься кота, конечно.  — А? — удивляется он.  — Если ты до сих пор ничего не понял, то очень разочаруешь меня, Дазай.  — Я просто не уловил вот эту логику. Как мы перешли от того, кто виноват в ситуации и как нам дальше быть, к тому, что ты предлагаешь жить вместе?  — Скажем так, у меня было достаточно времени, чтобы хорошенько всё взвесить, — отвечает Чуя. — Ну и я прикинул, что спокойно смогу убить всех, кто на тебя вешается, если это начнёт доставлять мне дискомфорт.  — То есть ты всё же не против попробовать снова? — спрашивает Дазай. — Зависит от того, насколько качественно ты вернёшь свой должок.  С тихим смехом и довольной ухмылкой Дазай заходит за ним в дом. И сейчас они оба думают, что в этот раз точно всё получится.