Исповедь

      В окне мелькали бесстрастные лица прохожих, а я медленно вышагивала по кухне. Поначалу думала над тем, что стало с Томасом, который несколькими часами ранее исчез так же внезапно, как и появился. Признаюсь, любопытно было бы взглянуть, как происходит тот самый пресловутый скачок во времени. Но, решив, что поворот головы может выдать заинтересованность, старательно концентрировалась лишь на не очень-то довольных физиономиях проходящих мимо горожан.       В какой-то момент мысли сменили вектор, направившись на повторную оценку всей ситуации, перебирая каждую фразу Томаса, словно смакуя обрывки слов. Внушительная часть вопросов, мелькающих в сознании, осталась без ответов, вынуждая томиться в липкой неизвестности. Теперь воспоминания о случившемся в первой половине дня казались неестественно растянутыми. Самый долгий душ. Самое долгое чаепитие. Самая долгая сигарета. Самый долгий разговор с таинственным человеком. И всё это ползло огромным бесцветным смешанным пятном перед глазами: голоса, силуэты, лица, невнятные фразы, вечно пристальный взгляд янтарных глаз, летящие в лицо снежинки, крики… Всё вращалось и заворачивалось в меня саму, а я… Я будто была просто сторонним наблюдателем. Сбившееся тогда от шока дыхание теперь отдавалось в каждом уголке сознания, постепенно превращаясь в ужасный смешанный набор хаотичных звуков. Они оглушали, сбивая с толку и мешая сосредоточиться на ходьбе. Мотнув головой из стороны в сторону, я отогнала прочь эти глупые урывки, ощущая наступающее головокружение. И панику, которая так бесцеремонно опять врывалась в самое нутро.       Почувствовав всё это, несколько раз вдохнула и выдохнула через рот, пропуская прохладный воздух в лёгкие, пытаясь прийти в себя. Я опасалась, что если сейчас же не успокоюсь — внезапно попаду в чужое время. Пугающие последствия, о которых рассказал Томас, крепко засели в голове. Прямо таки впечатались. И оттого я уже пару минут пыталась определить: ухудшение состояния связано с возможным приближающимся скачком во времени, или же это просто последствия стресса. Ведь отрицать пережитый стресс бессмысленно. Я перенервничала, поэтому возникло чёткое ощущение выжатого лимона, либо будто кто-то специально переехал меня грузовиком, ни капли не жалея.       Раздался приглушённый стук в дверь. Проморгав и решив, что стоит немного отвлечься и отпустить ситуацию, я направилась в коридор. Прочистила горло, поправила одежду, чтобы выглядеть максимально естественно, а затем открыла дверь.       — О, отлично, я как раз вовремя! — радостно просиял отец. — Сюрприз!       Я натянуто улыбнулась, совсем не ожидая его увидеть, пока мужчина протискивался в дом.       — Папа, неужели ты наконец-то вернулся с командировки, — прозвучало как-то неловко.       Увидеть его на пороге бабушкиного дома действительно было крайне удивительно. Но это в какой-то степени даже принесло с собой каплю внутреннего успокоения. С появлением родителя казалось, что всё не так уж и плохо. Может, мне действительно просто привиделось что-то странное. Может, в доме есть какой-то грибок, вызывающий галлюцинации? Да, вполне логичное объяснение. В конце концов, тут давно никто не живет, отчего на чердаке может быть что угодно.       — М-м, да. Сначала приехал домой, но Кассандра сказала, что ты здесь. И я решил отправиться в дом своего детства.       Он уверенным шагом проследовал в гостиную, волоча за собой дорожную кожаную сумку. Не долго думая, я двинулась следом, захлопнув входные двери, предварительно оглядев улицу.       — Почему камин не затопила? Ужасно холодно.       — Дрова… — ответила, оперевшись бедром о край дивана. — Думаю, они давно отсырели. Да и я всего на день приехала.       — Значит, твоя мама что-то напутала. Сказала мне, что ты все каникулы собиралась приводить бабушкин дом в порядок.       Отец задорно улыбался, очевидно радуясь моему присутствию. Я и сама была рада его приезду, по правде говоря. Не была б напугана недавней галлюцинацией, даже смогла бы полноценно проявлять эмоции, а не скованно натягивать одни уголки губ.       — Как прошла командировка? — спросила я.       — Ничего нового, милая, — махнул рукой, усаживаясь в кресло. — В очередной раз обсуждали планы застроек на ближайший год. Не забивай себе голову этим. Лучше расскажи, как дела в университете?       — В университете? — заторможено хлопнула глазами, сменяя вектор мыслей на привычное русло. — Всё хорошо. Может хочешь чая? Или ты голоден? Я могу что-то приготовить.       — От чая я бы и вправду не отказался, — после секундной паузы ответил отец, поднимаясь с места.       Всё-таки с его появлением стало лучше. Даже пустующая атмосфера постепенно сменялась на более домашнюю и уютную, что не могло не радовать.       Мы улыбнулись друг другу, пошагав в сторону кухни. Я поставила чайник, который не так давно кипел, после достала пару белых фарфоровых чашек из слегка покосившейся подвесной тумбочки.       — А это что?.. — послышался задумчивый мужской голос.       Я оглянулась через плечо, через секунду и вовсе разворачивая весь корпус.       — Шкатулка прабабушки. Нашла её на чердаке, — в собственной интонации так и сочилась неуверенность.       Стоило ли рассказать — не знаю. Но и лгать не хотелось. В этом не было никакого смысла. Хотелось поговорить с кем-то близким, обсудить безумие, в котором оказалась. А единственным близким человеком в зоне досягаемости сейчас был отец. В принципе, я думаю, он должен знать о произошедшем. В конце концов, мы живём вместе, и скрывать нечто подобное — вряд ли хорошая идея. Рано или поздно правда вырвется наружу.       Одно было ясно точно — я нуждалась хоть в какой-то опоре, а другого варианта у меня нет.       Сердце в груди билось в ритме собственных шагов, пока шла к кухонному столу. Чувство растерянности внутри смешивалось с нарастающим гулом беспокойства. Я правда волновалась, опасаясь столкнуться с непониманием. А то и равнодушием, что, конечно же, ещё хуже. Быть может, никогда прежде я так не переживала о том, что мог бы сказать отец. Однако, сегодня крайне странный, до жути необычный день.       Честно признаться, я не помню, как умостилась за стол. Не помню и как взяла в руки ту самую шкатулку. Все действия были словно на автомате: чёткие и выверенные, абсолютно не требующие осознания своих движений. В памяти отложилось лишь неприятное шарканье тапочек и ощущение прохлады под подушечками пальцев. В то время отец, сидя напротив, сосредоточенно уставился в экран своего телефона. Его русые вперемешку с сединой волосы переливались на свету из окна, спина как обычно чуть сгорблена. На широком лбу проступала морщинка, брови сведены. По всей видимости, думает о чём-то важном для себя. Внезапно он слегка встрепенулся, а после отложил гаджет в сторону.       — Так о чём мы? — слегка растерянно произнес отец.       Нервно сглотнув и разжав похолодевшие руки из прочной хватки, я медленно растянулась в фальшивой улыбке, стараясь выглядеть максимально невинно.       — Нашла шкатулку прабабушки? — фраза под конец зазвучала вопросительно.       Конечно же, я понимала, что папа с каждым мгновением становился всё настороженнее, так что испытала небольшой прилив смущения.       — И зачем она тебе? — тихо спросил отец. — Снова играешь в эти «поиски сокровища»?       На одно короткое мгновение нахмурилась, несколько раз прокрутив в голове услышанное. Прозвучало… Даже в какой-то степени обидно.       — Это не поиски сокровища, а семейная тайна, — недовольно поправила я, опираясь ладонями на стол. — И я, между прочим, нашла ей объяснение. Нашла ответы.       — В каком смысле?       Отец растерянно хлопнул глазами. Какое-то время он молчал, очевидно, обдумывая, что бы такого ответить, но так и не нашёл подходящих слов. Только глубоко вздохнул, переводя взгляд на деревянную столешницу.       — Слушай, со мной сегодня произошло кое-что нереальное. Я встретила человека из другого времени! И он говорил мне фантастические вещи!.. А ещё… Ещё телепортировал шкатулку, представляешь? Вот просто по щелчку пальцев. Это же невероятно! — я восторженно размахивала руками, переполняясь эмоциями. И, кажется, говорила настолько быстро, что отец не смог разобрать ни единого слова.       Он лишь медленно поднял голову, вздёргивая бровью. Окинув меня недоверчивым, полным скептицизма взглядом, прочистил горло, а после спросил:       — Что?       Короткое. Непонимающее. С насмешкой в интонации и лёгкой хрипотцой. Вопрос на первый взгляд простой, да. Но я понятия не имела, как продолжить этот диалог, ведь разумного объяснения всему случившемуся попросту не было.       — Может тебе отдохнуть? От переработки и не такое почудится… — почесал затылок, распрямляя плечи.       — Я не… — попыталась возразить, но была прервана.       — Анна, послушай себя. Какие путешествия в прошлое? Какой человек из другого времени? Просто поспи, и всё пройдёт.       А голос такой монотонный, будто я не говорила ничего необычного минутой ранее.       — Ты не понимаешь, — отмахнулась, — это было так… реалистично! — подобрала самое походящее слово, вкладывая в него всю надежду, на которую только была способна, одновременно стараясь сохранять самообладание.       Хотя внутри творилось совсем обратное. Я безумно хотела поделиться мельчайшими подробностями сегодняшнего дня. Невероятно тяжёлого дня. Только вот собеседник вёл себя максимально незаинтересованно. Он отвлечённо глядел в окно, цепляясь холодным взором за ветки деревьев, очевидно потихоньку расслабляясь. Разочарованно усмехнувшись, шумно втянула воздух в лёгкие и скрестила руки на груди в своеобразном протесте.       — Это было на самом деле, понимаешь? — ещё одна попытка привлечь внимание.       — Ну да, конечно, — саркастично хмыкнул отец, тем самым вызывая моё недовольство, а потом резко повернулся. — Давай не будем начинать ругаться, ладно? Ты сама подумай… Наверное, переутомление так сказалось. Поваляйся дома пару деньков, отдохни, выспись… Не знаю, поделай… — секундная пауза, во время которой перебирал в голове разнообразные варианты моих увлечений, вспоминая. — То, что нравится, — и, похоже, так ничего и не вспомнил.       Нервно дёрнув головой, я уставилась в сторону холодильника, всё ещё сопротивляясь версии, которую озвучил родитель. Ну ведь не может быть всё именно так… Это… Не знаю. Это было слишком реально, ощутимо. Слишком живо. Растерянно бегая глазами по кухне, внезапно нашла один весомый аргумент на задворках собственного сознания. Своего рода спасательный круг, который бросили несчастному утопающему.       — Шкатулка! — чуть ли не закричала на радостях. — Там есть документы… Наше семейное дерево и фотографии. Вот, сейчас… — торопливо нырнула трясущимися руками в шкатулку, отчаянно пытаясь выудить оттуда «аргументы».       Минута поисков. Две минуты.       Неприятное шуршание бумаг смешалось со стуком грохочущего сердца. Звук бегущей секундной стрелки разносился ударами по всей кухне, которая внезапно сузилась в одну точку. Точку моего нетерпения. Бормоча под нос фразы в духе «Сейчас-сейчас», «Где-то тут, я точно помню», с каждым мгновением всё больше и больше сомневалась в собственном рассудке.       — Нет, подожди… — быстро помотала головой, пытаясь восстановить в памяти ход событий. Куда же дела злополучное доказательство собственной правоты?       Затем резким движением вывалила содержимое шкатулки на стол, отчаянно ища глазами цель. Однако, чуда не произошло, и чёртов кусок пергамента словно испарился.       — Но я же помню! — в негодовании махнула рукой.       Ухватившись ледяными пальцами за переносицу, крепко зажмурилась. Такого не может быть, верно?       Мысли опустели. Только обрывки дня мелькали перед закрытыми веками, заставляя сердце биться с бешеной скоростью. И звон. Ужасный, пугающий звон просачивался сквозь виски, болезненно отзываясь в каждой клеточке тела. Кажется, меня трясло. Дрожала, словно лист на ветру. В какой-то момент показалось, что даже земля ушла из-под ног. Я будто нырнула на большую глубину, желая достичь самого дна, непонятно зачем. Тот самый спасательный круг уже не поможет утопающему, который так стремился погрузиться во тьму.       — Милая, может тебе принести воды? — обеспокоенный голос отца звучал слишком отдалённо, но достаточно чётко, чтобы разобрать слова.       — Не нужно, — повела подбородком в отрицательном жесте после затянувшейся паузы. Говорить сейчас давалось с огромным трудом, так же, как и составлять фразы в цельные предложения.       Тогда выходит, что мне действительно всё причудилось? Но как же Томас? Что со мной происходит вообще?       Внезапное ощущение всепоглощающей усталости разлилось по телу. Словно цунами, оно снесло каждый вопрос, каждую бушующую эмоцию, оставляя лишь вязкую, тягучую пустоту. И если бы могла, я бы порадовалась в ту секунду, испытывая кратковременное, но такое необходимое облегчение. Дрожь из рук ушла так же быстро, как и появилась. Ритм сердца начал постепенно приходить в норму. Медленно приоткрыв тяжёлые веки, я глубоко вздохнула, не желая сейчас обдумывать все эти путешествия во времени и пропажу документов. Как только свежий поток воздуха просочился в лёгкие, по спине прошёл шквал мурашек, заставляя окончательно расслабиться. Похоже, организм больше был не в состоянии испытывать стресс, отдав предпочтение подобию на хладнокровие. А я была и не против, в общем-то.       — Ладно, — тихо проговорила, — наверное, ты прав, — коротко кивая, нашла отца взглядом. — Нужно умыться. Потом уберу весь этот бардак, — жестом руки указала на внутренности шкатулки, хаотично вываленные на стол. А после, не дожидаясь ответа, развернулась на пятках.       Еле волоча ноги, я побрела в сторону ванной. Включила свет, медленно распахнула дверь и остановилась на пороге, плавно обводя глазами тесное помещение. На потрескавшейся от старины отделке стен, в самом дальнем правом углу под потолком висела паутина, шестилапый житель которой при виде меня испуганно куда-то пополз. В обычном состоянии это хоть бы немного смутило и натолкнуло на мысль сделать генеральную уборку. Но сегодня я шагнула вперед, с силой захлопывая за собой дверь. Взор приковался к отражению в потускневшем зеркале: взъерошенные волосы и покрасневшие от недавно пережитых эмоций щёки свидетельствовали о стрессе. Стеклянный непонимающий взгляд, губы сцеплены в тонкую полоску. Складывалось впечатление, будто девушка напротив хотела что-то сказать, но всё никак не могла решиться. Расстёгивая на ходу верхнюю пуговицу рубашки, я замерла возле умывальника. Одной рукой прокрутила вентиль с холодной водой, а другой оперлась на холодную поверхность зеркала. Затем, словно завороженная, склонилась над раковиной, вслушиваясь в собственное дыхание, и резким движением плеснула ледяной водой в лицо.       Капли прокладывали дорожки по щекам, стремительно спускаясь вниз по шее, задевая венки и родинки, постепенно достигая грудной клетки, отчего промокала и рубашка. Влажные волосы неприятно липли ко лбу, вызывая крохотное желание пройтись за феном. Блаженно улыбнувшись, я расправила спину, вновь на мгновение встречаясь с собой взглядом в отражении зеркала. А после уселась на край ванны, сделанной ещё лет так сорок назад. Шум воды из крана действовал успокаивающе, посему было принято вполне логичное решение — не прикручивать вентиль. Уставившись на узор линолеума, вдруг поняла, что в голове напрочь отсутствовали какие-либо размышления. Такая блаженная тишина, которой позавидовал бы любой. Наверное, нужно вернуться на кухню, убрать беспорядок, поесть. Лечь спать и забыть этот день как страшный сон… Конечно же, завтра, как только рассветёт, я мысленно вернусь к произошедшему. Сотню раз прокручу в голове. Может, даже сделаю определённые выводы, и …       — Ну что? — внезапно, словно гром с неба, послышалось вблизи.       Я уже приоткрыла рот, чтобы отругать молодого человека за неожиданное вторжение в такой интимный момент, как вдруг одёрнула себя.       «Нет, только не он…» — обречённо пронеслось в голове. Мысли тяжелыми грудами принялись перекатываться, ворочаясь с боку на бок, постепенно просыпаясь.       Нельзя вот так позволять этому человеку управлять моими эмоциями. Захлопнула рот так же быстро, как и открыла, тщательно прожевав разнообразные ругательства, одновременно ощутив на кончике языка жар.       «Только не опять…».       От прозвучавшего голоса кровь в венах застывала, заставляя неприятно морщить нос. Чёрт возьми, точно схожу с ума… Не решившись поднять взгляд, крепко зажмурившись, я до боли закусила внутреннюю часть щеки, желая, чтобы всё это поскорее закончилось, а после отвернулась к стене. И звук, который уловил мой слух несколькими секундами ранее, чуть ли не ранил барабанные перепонки. Медленно, осторожно проникал внутрь черепной коробки, растекаясь вязкой патокой.       — Что с тобой? — с неприкрытой долей любопытства зазвучало ближе. Он явно наклонился.       А я не знала куда себя деть, слишком отчётливо ощущая изучающий взгляд со стороны. И чувствовала я его буквально каждой клеточкой тела. Спустя несколько долгих, словно растянутая резина, мгновений, принялась делать вид, будто ничего не происходит, стараясь дышать размеренно. Да вот только происходит, ещё и как происходит!       — Пожалуйста, оставь меня в покое. Я сейчас не буду с тобой говорить, — весьма недружелюбно отозвалась, продолжая сидеть с закрытыми глазами.       Вдруг он сам исчезнет, если игнорировать? Если не поддаваться на эти провокации?       Хотелось бы верить, конечно. Однако появившийся не собирался отступать.       — Опять начинается? — Томас недовольно фыркнул прямо у моего уха.       Слегка подскочив на месте от неожиданной близости, выругалась под нос. Ну до чего же наглая галлюцинация!       — Это всё происходит лишь в моей голове. Его здесь нет. Это всё происходит в моей голове. Его здесь нет. Это всё… — принялась бормотать одно и тоже, будто одержимая. Будто только так можно избавиться от видения. Будто я точно сошла с ума.       — Не смешно, — процедил мужчина после небольшой паузы, устало вздыхая.       Ох, знал бы ты, как мне не смешно! Это же полное безумие. А то, с какой легкостью я поддаюсь на все провокации со стороны больного воображения, даже оскорбительно. Вот она, безвольность во всей красе! Вот она, неспособность сопротивляться собственной фантазии!       Но с уст продолжала срываться только мантра, слова которой уже начинали казаться заезженной пластинкой.       — Так, понятно, — перебил Томас, раздражённо цокнув языком. Затем послышался какой-то шорох, и меня окатило ледяной водой.       Я широко распахнула глаза. Под кожей мгновенно разошёлся зуд, заставляя каждую клетку кипеть от возмущения. К щекам обильно прилила краска, ознаменовав этим порыв эмоций.       — Эй! — возмущённо прошипела, со всей силы толкнув в грудную клетку стоящего вплотную брюнета. — Какого чёрта ты делаешь?!       Повисло молчание, нарушаемое лишь диким шумом в ушах от напряжения. Мы в упор глядели друг на друга, сражаясь в каком-то немом противостоянии. Сглотнув ком, что образовался в горле, замерла от нахлынувшего острого, как лезвие, раздражения, которое мягкой, но настойчивой волной уже разливалось по телу.       Слова не складывались в полноценные предложения, полностью выдавая внутреннюю растерянность и волнение. Мысли, превратившись в клубок ниток, путались всё больше с каждой секундой, пока я металась лихорадочным взглядом по лицу напротив. Демоны внутри, разбуженные накатывающимися чувствами, горделиво подняли головы, с хрустом потягиваясь. Казалось, даже кончики ресниц обдало жаром, и те воспламенились — настолько он меня сейчас разозлил. И даже холодная одежда, мерзко прилипшая к телу, не была в состоянии потушить это пламя.       — Ты что, ненормальный? — вскрикнула, взметнув руки вверх. Взгляд же вцепился в тёмные радужки Томаса, отчаянно желая уничтожить собеседника, который лишь молча глядел в ответ. И это злило ещё больше. Он продолжал стоять, замерев, словно статуя, абсолютно никак не реагируя. Непроизвольно моя челюсть сжалась так сильно, что зубы вот-вот потрескаются.       Что за цирк? Кем он себя возомнил? Неужели никто не говорил ему о личном пространстве?       Я тяжело пыхтела, продолжая ожидать хоть какого-то ответа. Распахнув рот, хотела было сказать что-то ещё, но все мысли магическим образом опять испарились. Сердце стучало, рискуя вырваться из грудной клетки наружу, а по позвоночнику прокатилась россыпь до боли неприятных ледяных мурашек. Тело само собой вздрогнуло, подав определённый сигнал. С волос стекали капли, приземляясь на плечи и спускаясь вниз. А я стояла, глазами пытаясь испепелить наглеца, промокшая, словно утопающая крыса.       Но в какой-то момент терпение лопнуло. Толкнув ещё раз парня, с вызовом вздёрнула подбородок.       — Я, между прочим, привожу тебя в чувство, — тот сверкнул тёмными радужками, сдерживая собственное недовольство. — Могла бы поблагодарить, — затем со смесью напускного равнодушия и спокойствия принялся отряхивать одежду от влаги, оставленную моими ладонями. Похоже, вымышленного собеседника нисколько не смущала ситуация. — И да, ты обещала, что мы сможем поговорить, — добавил в конце.       — Поговорить? — с издевательскими нотками в голосе переспросила я. Вопросительно изогнула бровь, ощутив прилив яростного румянца на влажных щеках.       — Именно, — лениво ответил Томас, вызывая этим ещё бо́льшую порцию моего раздражения.       — Прошло около трёх часов с момента, как мы распрощались. Ты в своем уме? Я даже не успела всё обдумать.       — А чем же ты была занята в это время? — удивлённо поинтересовался молодой человек. И это можно было бы принять за искреннее детское удивление. По крайней мере, по интонации. Однако, его с головой выдавали губы, искривившиеся в насмешке.       — Слушай, — я подняла ладонь вверх, жестом приостанавливая. Чувствовалось, как медленно холодеет от раздражения пересохший кончик языка. А затем попыталась взглянуть со всей строгостью, на которую только была способна. — Да, я свихнулась, хорошо… Но, пожалуйста, не нужно ломать мою жизнь. Это всё… Не по-настоящему, — чётко разделяя каждое слово, закончила.       И замолчав, уставилась на привлекательное лицо, пытаясь понять, какая эмоция сейчас на нём играет ярче всего.       В ответ Томас покачал головой. Вид его моментально стал таким утомлённым, будто мужчина нёс на плечах всё бремя этого мира.       — Люди — удивительные существа... Хотел, как лучше. Предупреждал же. А что теперь? Ладно, если хочешь, то я уйду, — коротко кивнул, из-за чего одна прядь волос выбилась из укладки и теперь свисала, касаясь лба.       — Нет, ты не понимаешь, это просто иллюзия… — принялась лепетать, поначалу не поняв услышанного, но уже спустя мгновение запнулась. — Стоп. Подожди. Что ты сказал? — растерянно спросила.       Прищурившись в неверии, я приоткрыла рот, будто желая попробовать каждое следующее слово Томаса на вкус.       — Говорю, твоя взяла, — со скучающим видом равнодушно пожал плечами, а во взгляде брюнета медленно угасали любые эмоции, пока он и вовсе не стал похож на статую.       — Вот так просто? — недоверчиво спросила, остолбенело хлопая глазами. Во рту пересохло, от чего из губ вырвался неразборчивый хрип.       Надо же. Договориться с плодом воображения! Могла ли я когда-то такое представить?       — Ну да. Хотя, секунду, — задумчиво нахмурившись, Томас нырнул рукой во внутренний карман пальто, пытаясь что-то там отыскать. — Ты кое-что потеряла.       На раскрытой ладони мужчины красовались утерянные документы из шкатулки, а сам собеседник слегка улыбался. Я непонимающе переводила глаза то на бумаги, то на сияющее лицо брюнета, пока механизмы в моей голове активно работали. Словно кто-то внутри собирал пазл. И вот, в уме собралась чёткая картинка.       — Ты украл их тогда? — омерзительное ощущение липкого пота на лбу заставило чуть поморщиться.       — Что? Нет, конечно.       — Почему не отдал сразу? Перед тем, как улететь по своим волшебным делам? М? Ты специально это сделал, так ведь? — выпалила разом несколько вопросов, прищуриваясь в подозрении и не отрывая взгляда от Томаса, а затем резко выхватила документы, нервно сжимая их пальцами. Бурлящая кровь кипела. Даже уши заложило противным писком от поднявшегося давления.       — А кто говорил мне исчезнуть? Мы договорились всё обсудить позже, я дал тебе время. А ты обвиняешь меня в краже! — возмущённо фыркнул молодой человек, вперив раздражённый взгляд в мой лоб.       — Ох, найди оправдания получше, — саркастично бросила, делая шаг вперёд. — Ты даже не извинился! — и обвинительно ткнула тому пальцем в самый центр грудины.       — А за что это вдруг я ещё должен был извиняться? — поперхнулся Томас, резким движением откинув мою руку в сторону.       — Действительно! Ну конечно! Всего-то вломился в мой дом. Всего-то украл документы.       — Это называется «одолжил», — продолжал настаивать собеседник.       — Это моя вещь! — возразила, гордо вздёрнув подбородок, не желая уступать.       — Анна? — неожиданно раздалось из-за двери, заставляя нас одновременно умолкнуть. — Что происходит? Что это за голос?       Мы с Томасом ещё пару секунд держали зрительную схватку, уставившись друг на друга, а затем я опасливо оглянулась на источник звука. Отец стоял прямо там. В двух метрах от нас, но за закрытой дверью. Паника отозвалась зудом под кожей, а где-то внутри груди образовывался ком, лишая возможности дышать.       — Всё нормально, это я сама с собой разговариваю… — неумело попыталась выкрутиться.       — Сама с собой, значит? — рядом хмыкнул брюнет, всем своим видом показывая недовольство.       — Замолчи, — шикнула, возвращая озлобленный взгляд к этому ходячему раздражителю.       — Я жду извинений и благодарности, — никак не хотел успокаиваться. Скрестив руки на груди, Томас выжидающе глядел, не моргая.       — С кем ты? Я слышу мужской голос!       — Нет-нет, тебе показалось, — с лживой уверенностью промолвила я.       Тем временем паника всё больше и больше захлёстывала с каждой секундой, а сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди.       — Я вхожу, — предупредил отец за дверью, а мой взгляд моментально устремился в сторону непрошенного темноволосого гостя.       Он манерно закатил глаза, шумно втягивая воздух в лёгкие. Затем скрестил руки на груди, слегка склонил голову набок и уставился в ответ, возобновляя зрительный поединок. Но теперь, после того, как документы снова оказались в моих руках, а отец слышал чужой мужской голос, в голове всё сложилось. Растерянность пропала. На душе вдруг стало спокойно, скованные льдом мышцы начали расслабляться. И облегчение заполнило разум.       — Я передумала, хорошо? Я тебе верю, — быстро зашептала, обращаясь к Томасу, тот еле заметно улыбнулся в ответ. Затем сразу же оглянулась через плечо на дверь, которая как раз открывалась и, чтобы хоть как-то спасти ситуацию, вскрикнула. — Нет! Не заходи!       Резкий шаг вперёд, попытка остановить непонимающего родителя. Он не должен видеть… Реальность настигла слишком внезапно. Огромной волной ледяного удушья окатило с ног до головы.       — Где извинения? — последнее, что услышала, прежде чем практически столкнулась с отцом в дверном проёме.       Он напряженно рассматривал помещение, заглядывая за мою спину. Между бровей пролегла глубокая складка, глаза в подозрении сузились. Выглядел сбитым с толку, абсолютно растерянным и даже немного поникшим. Я же бегала глазами по исказившемуся в немом вопросе лицу. Хотелось что-то сказать, но слова застряли в глотке, никак не желая вырваться наружу.       Я затаила дыхание, когда взгляд отца остановился на одной точке позади, а губы сжались в тонкую полоску, пока у меня, кажется, занемело всё тело, отмерла каждая его клеточка. Ну вот, это конец… Сейчас точно разразится скандал невиданных размеров. Сердце, будто тяжёлый железный шарик, покатилось в пятки, болезненно задевая все внутренние органы. Глаза, которые так стыдливо опустились вниз, рассматривали теперь покрытие пола, пытаясь отыскать в голове хоть какие-то убедительные слова. Оправдания. Да, я искала оправдания… И опять пустота.       — Но ведь… — тихий голос отца разорвал тишину, а вместе с ней мои барабанные перепонки и сердце.       Мельком взглянув на родителя, я заметила, что тот даже с места не сдвинулся. Он просто ждал, и неловкая пауза заставила меня плотнее сжать трясущиеся пальцы в кулаки. В конце концов, собрав крохотные остатки силы воли, сделала глубокий вдох для успокоения и обернулась.       Однако на месте, где несколько секунд назад находился Томас, никого не было. Пустота. Это дико.       — Странно, мне показалось, что тут кто-то был, — с ярко-выраженными нотками непонимания послышалось позади.       Давненько он так не попадал в цель… Несомненно был! Теперь даже можно сказать это с некой уверенностью. Признаться самой себе в подлинности происходящего.       — Ну, конечно, тебе показалось, — применяя скудные задатки актерского мастерства, скорчила задумчивое лицо, ощущая себя крайне глупо, но понимая, что так будет лучше. — Сегодня день такой… Всем что-то кажется, — пожала плечами. И жест этот получился слишком нервным. Неправдоподобным, наигранным что ли.       Благо отец ничего не заподозрил. Когда я оглянулась через плечо, он всё так же осматривал ванную, пытаясь выискать какую-то зацепку, дабы подпитать собственные догадки.       — Говорила же, не заходи. Всё в порядке, — продолжила убеждать, добавляя в интонацию напускную уверенность.       И всё это было просто до невозможного неловким.       Мы провели ещё несколько ужасно долгих мгновений, погруженные в давящую тишину, прежде чем отец буркнул фразу в духе «Извини» и скрылся за дверью ванной комнаты. А как только он наконец-то покинул помещение, я облегченно выдохнула, проследовав в сторону умывальника. Оперлась ладонями на раковину, слегка ссутулившись, и внимательно взглянула в отражение зеркала. Ощущение внезапной лёгкости едва не подкосило ноги, когда губы дёрнулись в мимолётной улыбке.       Значит, всё это было по-настоящему. Томас не врал.       И эти фразы звенели в голове, быть может чересчур громко, но всё же отчетливо. Это было тем самым желанным облегчением. Сродни тому, как тяжёлый груз падает с плеч, а все переживания вмиг оказываются только надуманными. Восхитительная мягкость медленно закрадывалась в сердце, растекаясь блаженным теплом по телу. Мышцы больше не сковывало напряжением, и навязчивые размышления постепенно испарялись из головы.       Теперь на губах красовалась блаженная улыбка — собственное отражение заметно повеселело.       После пятнадцати минут бездумного стояния посреди ванной комнаты я медленным шагом поползла в спальню, теперь задавшись другим вопросом: когда ждать следующего визита Томаса, и почему он до сих пор не подал никаких знаков? Это действительно казалось подозрительным, особенно учитывая свежие воспоминания о настойчивых попытках уговорить поверить. За этими мыслями и прошёл остаток дня. Мы с отцом пообедали, едва ли обмолвившись парой фраз (хотя обычно разговоры с этим человеком всегда были короткими и не содержали никакой умственной нагрузки). Затем решила заняться уборкой, ожидая, что подобное дело должно занять куда больше времени. Но, к сожалению, уже спустя часа четыре я разочарованно вздохнула, поджимая губы и пытаясь сообразить, чем бы ещё занять себя.       — Ладно, — взгляд скользнул по шкатулке.       Пробегая кончиками пальцев по узорам деревянной крышки, осторожно приоткрыла её. Ну что же, провести вечер в компании загадочных документов куда лучше, чем сидеть с молчаливым отцом, вечно глядевшим в экран либо телефона, либо ноутбука.       Забравшись в кресло, я подтянула колени к груди и вновь принялась изучать содержимое, решительно настроенная найти какие-то новые детали. А уже спустя полчаса мучений нехотя поняла — дело плохо. Мысли вечно возвращались к Томасу. Странно, что таинственный брюнет до сих пор не объявился. Да, попрощаться мы не успели. К тому же, он ждал извинений, которые я, в свою очередь, не собиралась приносить. В конце концов, этот нахал вторгся в моё личное пространство и облил водой. «Бестактный, невоспитанный наглец!» — мысленно поправила себя, растягиваясь в удовлетворённой улыбке от нелестного отзыва, пусть и только мысленного. Но после того, как окончательно успокоилась, смирившись с происходящим, на смену волнению пришло любопытство. Да, мне действительно стало безумно интересно… Всё, связанное с этим «Департаментом Мироподдержания» и отделом «Путешествий во времени», вызывало какой-то таинственный трепет, объяснить который я пока что не могла. Да, в принципе, может сейчас даже не особо хотела. Ох, чувствую, когда-то такое любопытство еще аукнется. Но сейчас я пребывала в восторге: жизнь, обычно серая, скучная, теперь могла наполниться яркими красками. Яркими событиями.       В очередной раз выдернув себя из мечтательных размышлений, я перевела взгляд на настенные часы, циферблат которых показывал девять вечера. Проведя за чтением родословной довольно много времени, не сумела толком найти чего-то необычного. Хм, стоило бы себя отругать немногим позже за чрезмерную зацикленность и несобранность.       Желания поужинать не наблюдалось. Зато чувствовалось жжение в глазах то ли от усталости, то ли от чересчур напряжённого дня. И тут наткнулась на одну занимательную деталь: тот самый красивый камушек, инкрустированный в тыльник ножа. Драгоценная капля заманчиво сверкнула, будто заставляя прикоснуться к ней, и, не долго думая, я принялась щупать её пальцами. Как вдруг украшение выпало из рукояти. Растерянно хлопнула глазами, моментально предприняв попытки всё вернуть как было. Но ничего не вышло. Камень будто выскальзывал из отведённого ему места.       — Да что б тебя… — выругалась под нос, сведя брови на переносице. — И что же мне с тобой делать?       Я задумчиво почесала затылок. Надо же, столько лет этот нож пролежал в целости и сохранности, а тут мои кривые руки испортили такое замечательное украшение. Лучше бы не трогала. Ну хоть часы не сломала. Помню, их я даже отдавала в ремонт. Думала, может наконец-то они пойдут. Однако каждый мастер разводил руками, будучи не в состоянии объяснить причину неисправности.       Умостив камушек из ножа на центр левой ладони, правой рукой стянула с тумбочки старинные карманные часы. Задумчиво оглядела цветочный узор, покрывающий всё медное пространство крышки, а после вновь вернула взгляд к сапфиру.       Стоп.       Дыхание перебило.       Я несколько раз зажмурилась.       И тут в голову пришла крохотная идея. Открыла часы, ещё раз оценив правильность собственных действий. Бережно положила их по центру шкатулки. Затем взяла камушек и поставила в самый центр циферблата. Как раз туда, где крепились стрелки. Каково же было моё удивление, когда он идеально туда вместился. Будто так и должно быть. И что самое удивительное, камень держался как влитой!       Слегка улыбнувшись, я мысленно вкушала приятное ощущение маленькой победы.       Пару долгих мгновений так и сидела, завороженно вперив глаза в тёмно-синее сияние сапфира. Затем неосознанно покрутила указательным пальцем секундную стрелку. Легонько нажала на кнопку, расположенную вверху часов. И они пошли.       Пошли…       Я не верила собственным глазам, старательно вглядываясь в каждое движение. Это было… волшебство, никак иначе.       По крайней мере, другого слова для описания я не нашла.       Лёгкость в теле разливалась приятным теплом, позволяя расслабиться, однако разум продолжал обрабатывать новую информацию. Мысли вдруг начали растягиваться, будто плавленая резина, а спустя несколько мгновений путаться, превращаясь в неясные образы прошедших суток. Вязкие, словно смола, они растекались и деформировались всё больше с каждой секундой, прилипая к внутренним стенкам черепной коробки, пока вовсе не превратились в калейдоскоп цветастых видений. В этом состоянии я была решительно настроена запомнить образы, учтиво подкинутые подсознанием. Картинки завораживающе мелькали. Как вдруг сознание прояснилось, и я оказалась в совершенно незнакомом месте, описать которое представлялось довольно трудной задачей. Белоснежная невесомая пелена застилала глаза, причиняя дискомфорт от излучаемого свечения. Мягкое и обволакивающее чувство затмевало разум, смешиваясь с громом собственного сердцебиения.       Оглядевшись по сторонам, я несколько раз проморгала, желая рассмотреть всё получше. Удивление и лёгкое непонимание закрадывались в сердце, осторожно, но уверенно толкая в грудную клетку. Ничего, кроме винтовой серой мраморной лестницы тут не было, а ступени устремлялись куда-то вниз.       «Причудливый сон», — пришла к выводу, сжимая в руке карманные часы, которые и привели в это странное место.       Сунув в карман брюк медное изделие, двинулась вперед, решив, что больше делать нечего. Шаги отбивались эхом, но поверхности тут как таковой не наблюдалось, так что бог знает, каким именно образом создавался звук. Довольно быстро достигнув своей цели, в любопытстве наклонилась через перила.       Постаралась рассмотреть, куда же ведёт таинственный ход, однако часть лестницы многообещающе терялась в волшебной белой дымке. Загадочность привлекала, заманивая проверить, узнать, что же могло оказаться внизу. Какое-то неопределённое время я медлила: замерев в ступоре, завороженно всматривалась в волшебный переливающийся туман. Теперь его свечение было мягким и ненавязчивым, позволяя разглядеть крохотные блестящие частицы, парящие вокруг.       — Ну что же, — прошептала, когда ладони отпустили прохладный мрамор, — во снах всегда происходит что-то необычное.       Я принялась спускаться, воодушевившись возможностью узнать тайну, скрывающуюся внизу. И это, казалось, заняло целую вечность, пока перед глазами не появилась деревянная дверь, поржавевшая круглая ручка которой давно покрылась пылью. Готова поспорить — давненько никто не посещал место, спрятанное от глаз посторонних. Пару мгновений обдумывала, стоит ли заглядывать внутрь. Затем огляделась и, услышав еле доносящееся пение птиц, легонько коснулась ручки. Осторожно провернула влево механизм, отчего по ушам прошёлся неприятный скрип, а после рывком проскользнула через дверной проём.       Внезапно яркие солнечные лучи ударили в глаза, заставляя крепко зажмуриться. Несколько секунд я прижимала пальцы к векам, в надежде спастись от ослепительного света, и, как только вновь обрела способность видеть, принялась изучать местность, вращаясь вокруг своей оси. Бескрайние просторы поля со свежескошенной травой, чистое небо без единого облака и… И все. Даже дверь, через которую вошла мгновением ранее, куда-то пропала. Недовольно нахмурившись, разочарованно хмыкнула, ожидая в конце длительного пути увидеть хоть что-то интересное. Но всё вокруг смешалось в таком однообразном спокойствии, что даже глазу было не за что зацепиться. Быть может, именно так выглядело моё подсознание, когда сны ещё не сформировались. Кто знает…       Не особо понимая, что делать дальше, машинально развернулась на сто восемьдесят градусов и бесцельно двинулась вперёд. Это место навеивало невообразимую лёгкость с примесью сладкого умиротворения, ощутимую даже на кончике языка. Ласковые солнечные лучи обволакивали кожу, а чудесный запах травы проникал в лёгкие, с каждым новым глотком воздуха всё больше одурманивая разум. Запах начала августа, словно ты оказываешься у бабушки в гостях. Впереди лишь беззаботные деньки, дедушка отправился на рыбалку, а на столе стынут блинчики с абрикосовым вареньем…       Нет. Это был запах свободы.       Неожиданно для самой себя, я заметила, что бодро вышагиваю босиком. Чуть не рассмеявшись, вдруг пустилась в бег, окончательно прекратив сопротивляться порыву прекрасных эмоций. Да, смысла в моих действиях особо не было: я танцевала, кружилась, бежала куда глаза глядели, наслаждаясь каждой деталью. Каждым мгновением. Я отчаянно хотела впитать его под кожу, запомнить во всех подробностях и красках. Головокружительная, опьяняющая свобода. Будто не существовало никаких проблем, будто тебя не существовало. Есть лишь здесь и сейчас.       Если несколькими минутами ранее я недовольно хмурилась, раздосадовано глядя на поле, то сейчас хотела остаться тут навсегда.       — Чудесный сон, — с блаженной улыбкой на устах плюхнулась в траву, прикрыв глаза и разваливаясь в позе морской звезды.       Было хорошо. Мысли опустели, наконец-то позволив спокойствию заполонить разум.       Какое-то нежное ощущение скорого праздника поселилось в груди, отдавая теплом. Но внезапно всё нарушилось. Послышались чьи-то шаги, смешавшиеся с шорохом травы, и, повернув голову в сторону звука, я наткнулась взглядом на Томаса. Мужчина глянул на меня, удивлённо приподняв брови. Наверное, со стороны эта картина выглядела странно или даже нелепо.       — Анна, — глядя на меня сверху вниз, он расплылся в кривой ухмылке.       Это всё напоминало нашу встречу в начале зимы. Когда мы делали снежных ангелов.       — Что ты делаешь в моём сне? — поинтересовавшись, принялась вставать.       — В твоём сне? — в интонации проскользнула заинтересованность. — Вообще-то, это ты в моей голове.       Я растерянно оглянулась по сторонам. Прилив неловкости окрасил щёки, заставляя машинально переместить вес с одной ноги на другую.       — Что, прости? — спросила, как только взгляд остановился на Томасе.       В этот раз внешний вид мужчины отличался от наших прошлых встреч. На смену верхней одежде пришла белоснежная льняная рубашка, заправленная в серые брюки. Две верхние пуговицы расстёгнуты, придавая образу лёгкой небрежности. Рукава закатаны до средины предплечья, а подтяжки безвольно свисают с бедер. Он выглядел бы в точности, как актёр кино, если бы не босые ноги.       — Хочешь, чтобы я повторил? — подал голос Томас, привлекая мой блуждающий взгляд обратно к своему лицу.       — Нет, спасибо, — вскинула подбородок, не слишком довольная полученной информацией. — Тогда, осмелюсь заметить, в твоей голове довольно пусто, — ехидно улыбаясь, развела руками, не разрывая зрительного контакта.       Эту колкость вполне можно было принять за вызов, хотя, признаюсь, в тот миг мне совсем не хотелось ссориться. Ни с кем. Даже если этим «никто» будет надоедливый нахал, который столь бесцеремонно прервал кратковременное спокойствие, а теперь оценивающе окинул взглядом мою физиономию и вопросительно поднял бровь. Но сам факт, что прелестное поле находилось в разуме Томаса, расстраивал. Он видел слишком интимный момент свободы.       — Ты просто не знаешь, что такое порядок в голове и мыслях, — спокойным тоном подытожил мужчина.       И он отчасти даже был прав.       — Нет, знаю, — сорвался с губ совсем другой ответ, прозвучавший крайне неправдоподобно.       Я понятия не имела, зачем соврала, но уступать в «поединке» не собиралась. Отзеркалив позу Томаса, недовольно засопела.       — Что за детские препирания? Ты же знаешь, что это не так, — манерно махнув рукой, вальяжно протянул брюнет.       — Неправда.       — Правда.       — Нет.       — Так, хватит. Я, между прочим, всё ещё жду извинений, — игривые искры промелькнули в карих глазах напротив.       — И не подумаю, — отрицательно помахала головой.       Затем, неожиданно для самой себя, развернулась и направилась в противоположную сторону.       — Да брось, я думал, ты умеешь признавать ошибки, — весёлый голос собеседника послышался неподалёку.       — Почему же, скажи на милость, я вдруг должна извиняться перед человеком, который вломился в мой дом, вторгся в моё личное пространство и даже облил водой! — сварливо перечисляла, в то время как собеседник поравнялся в шаге.       — Ты отказывалась верить в очевидные вещи. Как ещё я должен был тебя убедить? — после секундной паузы сказал.       — Да потому, что в это поверит только чокнутый!       — О, вот не нужно, я предоставил доказательства. Но ведь, конечно же, проще отказаться! Заячьи души всегда так и поступают.       — Заячьи души? — переспросила, покосившись в сторону неумолкающего спутника.       — Трусы. Те, у кого не хватает отваги взглянуть правде в глаза, — пояснил довольный собой мужчина, уголки губ которого озарились победной улыбкой.       Я понятия не имела, что ответить дальше. Кажется, он загнал меня в тупик. Опять. Потрясающе неприятное чувство.       — Ладно, хорошо, — капитулировала, борясь с собственной гордостью. Было не так уж и легко вымолвить одно короткое слово. Оно выглядело таким безобидно простым, но отнимало слишком много эмоций и переживаний. В итоге, стиснув зубы, я резко выдохнула, собравшись с силами. — Извини, — произнесла тихонько, словно побаиваясь звука собственного голоса.       — Что ты там шепчешь?       О, нет! Я готова была поклясться — он всё прекрасно расслышал. Просто наслаждался моим положением.       — Извини, — повторила более настойчиво.       — За что? — продолжал, широко улыбаясь.       — За то, что не поверила изначально и называла сумасшедшим, — раздражённо закатила глаза, томясь нетерпением.       — А теперь скажи фразу целиком.       Я резко остановилась, впиваясь в мужчину ошалевшим взглядом. На щеках проступил румянец, а ладони начало покалывать электрическими разрядами раздражения, которые расходились по всему телу.       — Ты издеваешься? — собственные брови вопросительно взлетели вверх.       Собеседник остановился, повернувшись лицом и деловито сунув руки в карманы брюк. Ох, ну только посмотрите! Сколько же самодовольства в этом взгляде. Оболочка его веселья была практически осязаема.       — Нет, всего-то хочу услышать одно предложение, — с наигранным равнодушием заговорил Томас.       Остатки самоконтроля утекали сквозь пальцы при виде озорных карих глаз.       Я раздражённо прикусила внутреннюю часть щеки.       — Прости, что не поверила твоим словам и называла сумасшедшим, — выпалила на одном дыхании, не дав себе времени как следует всё обдумать. — Вот, доволен?       — Да, вполне, — тот склонил голову набок, внимательно наблюдая за моей реакцией.       — Прекрасно.       От переполняемых эмоций ноги сами понесли вперёд, пустившись в широком шаге.       — Брось, Анна! Осознавать свои ошибки и приносить извинения — это нормально! — крикнул вдогонку человек-раздражитель. — Никто не станет косо на тебя смотреть или подшучивать на эту тему.       — Вот как? — я плавно остановилась, затем медленно повернулась всем телом к Томасу и с издевательской интонацией заявила. — Тогда почему ты всё ещё не попросил прощения за свои поступки?       Гордо вздёрнув подбородок, скрестила руки на груди, с очередным вызовом в глазах уставившись на брюнета. Тот сделал несколько шагов, приблизившись.       — С чего ты взяла, что я не собирался этого сделать? — спокойно спросил. — Извини, что так получилось. Это была вынужденная мера, и впредь она не повторится. Конечно же, если ты будешь доверять мне.       Испустив вздох, полный усталости, я несколько раз мысленно прокрутила услышанное. Было два варианта: поддаться искушению и начать придираться к словам, заставив собеседника почувствовать себя виноватым, либо же просто согласиться, прекращая разворачивающуюся ссору. Ситуация вмиг показалась не настолько стоящей, чтобы продолжать ругань. Да и раздувать конфликт из пустяка не хотелось.       — Ладно, — уголки губ дёрнулись в выдавленной улыбке, когда я склонилась ко второму варианту, на что Томас понимающе кивнул.       Несколько долгих мгновений окрасились неловкой паузой, пока мы оба глядели друг на друга.       — Раз конфликт исчерпан, предлагаю приступать к делу, — таинственно произнес мужчина.       Трепет любопытства снова защекотал мою грудную клетку, просачиваясь наружу сквозь ребра и заражая каждую клеточку тела.       — Подожди, — на этот раз еле заметно искренне улыбнулась. — Объясни, как я оказалась в твоей голове.       — Это довольно просто, — пожал плечами брюнет, чуть расслабившись, — я тебя пригласил.       Ответ казался чересчур простым и даже отчасти очевидным, но совсем не удовлетворительным. Слишком мало подробностей.       — Пригласил значит?       — Именно.       — Как это работает? — желая впитать все детали, чуть подалась вперёд, дабы не пропустить ни единого слова.       — Позже. Сейчас у нас нет на это времени.       — Что? — насмешливо хмыкнула. — Я-то думала, человек, который может контролировать время, не страдает подобной проблемой.       — К сожалению, такая напасть не чужда даже Богам, — Томас выверенным жестом ладони предложил пройтись, не дожидаясь ответа. Выглядел он крайне удовлетворённым собственным ответом, а говорил спокойно и размеренно.       — Я не ослышалась? Ты только что назвал себя Богом? — поравнялась в шаге, наслаждаясь приятной прохладой травы под ногами.       — Так нас называют в мифологии, по крайней мере, — заведя руки за спину, продолжил, внимательно вглядываясь в моё лицо.       — Допустим. Но ты сказал, что…       — У тебя когда-то заканчиваются вопросы? — бестактно перебил собеседник, лениво закатывая глаза. После же отвёл взгляд, устремив его в бескрайнюю даль поля.       — Нет. Так вот, — продолжала, не обратив должного внимания на услышанное. — Ты сказал, что времени мало… Тогда почему же не можешь остановить его в этом месте? Почему не связался со мной раньше?       Мужчина пару секунд размышлял над ответом. Слегка нахмурив лоб, свел тёмные брови и приоткрыл губы.       — Это моя голова, Анна, — с нажимом выделил слова, — в голове невозможно остановить время, продолжая при этом как-либо функционировать. К тому же, как по-твоему я потом должен всё вернуть на круги своя? А насчет вопроса, почему не связался… Всё просто. Если бы ты чуть раньше додумалась поставить тот камень на место, то у нас бы осталось время для полноценного диалога.       — Так это я опять виновата? — вопросительно выгнула брови, округлив глаза. — И как же я должна была понять, что именно делать после твоего исчезновения?       — Всё просто. Ты говорила, что хочешь подумать. Могла бы и догадаться, а не заниматься уборкой.       — Ну действительно, — я хмыкнула. — А оставить какую-то подсказку нельзя было?       — Ты правда хочешь сейчас вновь вернуться к препирательствам? Нас всё-таки ждут.       — Кто? — перебила, с интересом покосившись на Томаса, уловив новую тему для очередной порции вопросов.       — Знаешь, тебе стоит научиться давать людям возможность договаривать, — сорвалось колкое замечание из уст мужчины.       Он вновь расплылся в улыбке, ощущая на губах привкус моего раздражения. Полная беззаботности маска темноволосого отразилась на привлекательных чертах лица. Складывалось ощущение, будто он играет, будучи актёром театра.       Немыслимо! Наверное, никогда в жизни я ещё не встречала более самодовольного человека. И могу сказать, такое поведение практически сразу отдавалось неприятным зудом под подушечками кончиков пальцев.       — Не вздумай меня поучать, — предупредительно сказала я.       — Это просто небольшое замечание. Думаешь, я собирался заняться твоим перевоспитанием?       Пейзаж вокруг нас моментально изменился с бескрайнего поля на белоснежные невесомые просторы, похожие на те, что окружали мраморную лестницу. Мы с Томасом стояли посреди бурного потока людей, направляющихся не пойми куда. Все они глядели на мир безжизненными стеклянными глазами, отстранённо шагали, не замечая ничего вокруг. И это выглядело жутко. Будто зомби, они действовали скорее машинально.       — Что происходит? — позабыв рой прежних вопросов, спросила, мельком мазнув взглядом по проходящей рядом женщине лет тридцати.       — Они спят, не обращай внимания. Я просто немного ошибся местом прибытия. Сейчас всё исправим, — спутник уже хотел было щёлкнуть пальцами, как вдруг был прерван.       — Нет, подожди минуту, — спохватилась, продолжая осматриваться, — а что это за…       — …Место? — закончил Томас, перехватив мой заинтересованный взгляд.       — Угу.       — Они, — мужчина небрежно махнул ладонью, жестом указывая на присутствующих, — называют его астралом, вроде. Я не слишком разбирался. Единственное, что могу сказать, тебе точно не стоит будить их, если не хочешь стать причиной чьих-то кошмаров или сломанной психики, — рассказывал такой интонацией, будто этот разговор был чем-то обыденным. Будто он каждый день рассказывает одну и ту же информацию. — Люди не смогут вспомнить это место, как только проснутся, как и нас с тобой. В принципе, их души находятся в мире собственных иллюзий. Так мозг и тело отдыхает. Думаю, ты и сама всё понимаешь. Просто не буди их, а остальное не так важно.       Я заторможено кивнула, раскладывая полученную информацию по полочкам в своей черепной коробке, мысленно пообещав ещё раз всё обдумать чуть позже. Это казалось вполне логичным, но немного запутанным. Интересно, я тоже была в этом странном месте?       — А люди, которые могут управлять снами? Как с ними? Они тоже здесь?       — М-да, тяжело нам будет сотрудничать поначалу, — прошептал брюнет, приложив большой и указательный пальцы к переносице, принявшись массировать её.       — Что? — хмуро уставилась на него, вкладывая в голос нотки возмущения.       — Да, в основном люди, видящие осознанные сны, тоже тут, — быстро переключился. — Они в любом случае спят. Разница лишь в контроле собственного подсознания.       — Хорошо, а…       — Так, хватит, — после двух коротких слов Томас щёлкнул пальцами в воздухе.       Собственный взгляд заскользил по территории, жадно выхватывая новые образы. Небольшое помещение было обставлено десятками стеллажей, до отвала забитых книгами. Несколько лакированных столов из тёмного дерева поблёскивали в ярком свете ламп. Кожаные кресла стояли в хаотичном порядке, словно специально отвлекая внимание. И книг было столько, что глаза разбегались…       Со стороны Томаса послышался шум. Парень, шумно выдохнув, оглядывался по сторонам, а затем шагнул вперёд. Осторожно, будто крался, будто опасался задеть что-то.       — Не понимаю, что пошло не так? Мы не должны были тут оказаться, — критически оценивая ситуацию, изрёк он.       Я настороженно обвела глазами помещение ещё раз. Вязкое ощущение тревоги поселилось где-то в грудной клетке.       — Должна быть какая-то деталь. Просмотри книги, — прозвучало в приказном тоне, однако решила не придавать этому сейчас значения.       Подойдя к стеллажам, принялась вытаскивать каждую рукопись, пытаясь понять, где бы могла быть хоть какая-то подсказка. Однако, не заметив ничего необычного, я вдруг резко остановилась, давая себе время подумать, пока Томас чуть ли не метался из угла в угол. Чтобы разгадать головоломку, стоит посмотреть на положение вещей под другим ракурсом. Сомневаюсь, что «подсказка» будет находиться на видном месте.        Я бы не стала прятать что-то среди книг на полках… Слишком просто, слишком очевидно.       Пробежавшись быстрым взглядом по потолку, плавно перешла на стены. Затем осмотрела кресла, лампы, деревянные поручни балкона и пол, пока не остановилась на одном из столов. Он отличался еле заметной полостью под самой столешницей. По высоте она как раз могла бы вместить в себя какую-то вещицу. Опустившись на колени, внимательно взглянула на тонкие деревянные ножки, пытаясь не отвлекаться на посторонние звуки и копошение, исходящее от спутника. Потом осторожно залезла под сам стол, продолжая исследовать глазами конструкцию на предмет чего-то необычного: выступы, ручки, замки. Но ничего особенного не было, даже несмотря на то, что я ощущала какой-то странный трепет, сравнимый с предвкушением, когда распаковываешь новогодний подарок.       «Нет, тут должно быть…» — как вдруг цепочка мыслей прервалась, и пальцы наткнулись на странную небольшую (практически незаметную, если не знаешь, где искать) выемку в боковой части столешницы. Осторожно нажав на неё, я задержала дыхание, в ожидании прислушиваясь. И, как только механизм сработал, в противоположной части стола выехал шкафчик. Ловко выскользнув из-под деревянной конструкции, сразу же бросилась к находке, стараясь быстрее рассмотреть то, на что наткнулась. Томас заинтересованно повернул голову в мою сторону, а после сделал пару шагов, оказываясь совсем близко и заглядывая через плечо.       — Любопытно, — с голосом темноволосого все звуки смолкли.       Или это только в моей голове, ведь всё внимание заострилось на лежащих в шкафчике часах. Карманных часах. До безумия похожих на те, что были и у меня. Не веря собственным глазам, я несколько раз поморгала, а затем бережно коснулась изделия, проводя подушечками пальцев по таким уже знакомым выгравированным узорам. Казалось, я даже забыла о времени. А может, оно вообще остановилось. Это сейчас было последним, что интересовало, ведь в моих руках находились абсолютно идентичные тем, что дала бабушка, часы. В моих руках находилась очередная загадка… Это захватывало дух.       Медленно, боясь, что это видение окажется лишь вымыслом, я раскрыла их, уставившись на циферблат. Словно завороженная, указательным пальцем переместила секундную стрелку. После нажала на кнопку. И от того, что ничего путного, кроме часов, не нашлось, напряжение принялось пульсировать под кожей. Сердце снова зашлось, чуть сбивая с нужного настроя, а ладони начинали становиться влажными. Пока в какой-то момент не появилось резкое понимание, что время на самом деле совсем не стояло на месте… А я своими руками запустила какой-то механизм, как только провзаимодействовала с часами, заведя их.       — Что это? — послышался голос Томаса как-то отдалённо, но всё же вытянув меня из панциря сосредоточенности.       Вопросительно взглянув на источник звуков, я уже было хотела попросить не отвлекать, но замерла с открытым ртом. Мы не знали, сколько времени прошло. Судорожно сглотнув вязкую слюну, отдающую сталью, снова нырнула в мысли о возможной подсказке, оглядываясь вокруг. А затем откуда-то снизу донеслось громкое «Ах», смешанное с другими разнообразными вскриками. Спрашивать, в чём дело, не стала, только молча шагнула вперёд к балкону, рассматривая помещение. Там, в холле, уже несколько вооружённых отрядов стремительно направлялись к лестницам, один из вооружённых мужчин столкнулся со мной взглядом. Ну всё, кажется, у нас проблемы.       Оглянувшись на темноволосого, отметила про себя, что выглядел он крайне спокойно. Стоял как вкопанный. На серьёзном лице слегка подрагивали желваки, брови сдвинуты. Он напряженно думал. Зажмурившись, я издала обречённый стон в попытке отбросить внутреннюю панику, а после пары быстрых шагов, походивших больше на прыжки, принялась переоценивать ситуацию. Нужно было собраться.       У другой входной двери послышались тихие шаги. Томас махнул рукой, придвинув один из стеллажей к противоположному входу с помощью силы мысли, или чёрт знает чего. Я же была уверена, что сейчас нельзя было концентрироваться на таком. Его действия должны выиграть хоть немного времени. Мои глаза нашли янтарные радужки, пытаясь оценить, как воспринял брюнет происходящее, но, не успев что-то понять, почувствовала, как он потащил за собой, срываясь на бег. Пулей вылетев в пустой коридор, мы огляделись. Несколько других ходов соединялись с этим, образуя странные переплетения, такие невыгодные при нашем нынешнем положении. Но, не обнаружив никого постороннего, не разрывая рук, мы свернули в один из коридоров. Блуждая запутанными ходами, даже успели незаметно смешаться с толпой, которая увлечённо слушала какой-то рассказ неизвестного мне человека. Но так продлилось лишь до тех пор, пока на горизонте не появились вооружённые люди. Диким казался и тот факт, что мы убегали от внезапных преследователей. Однако все вопросы решила оставить на потом.       — Без паники, — сосредоточенно произнес Томас.       — Поняла, — я еле заметно кивнула, не поворачивая головы, взглядом наблюдая за охраной, заполняющей помещение всё больше и больше с каждым мигом.       — Помни: главное оружие всегда с тобой.       Губы слегка дёрнулись в нервной улыбке, а после глаза наткнулись на человека в форме, который жестом указал на нас, пытаясь быть незамеченным. И хоть это движение не ускользнуло от меня, остальные присутствующие никак не отреагировали. Будто нас не существовало. Преследователи постепенно окружали, образовывая кольцо, а их руки крепко сжимались на огнестрельном оружии, готовясь к возможному сопротивлению при захвате. И, кажется, деваться было некуда. Со всех сторон либо люди в форме, либо стены, блокировавшие путь к отступлению.       Страх сковал сердце железными цепями. Да, мне вдруг стало страшно от неизвестности.       Пока Томас соображал, что делать дальше, мы стояли, изображая заинтересованный вид. Когда же сторонние люди двинулись вперёд, парень повернул меня лицом к себе, сразу же прижимая к груди.       — Сейчас ты должна будешь сосредоточиться. Мы будем драться, — зарывшись носом в мои волосы, принялся шептать. — Потом двинемся по коридору и попробуем найти выход. Будь готова. Они знают, что мы что-то забрали. Если всё поняла — резко вздохни.       Я послушно выполнила просьбу, а после отстранилась. Да, возможно, это должно сейчас привлечь моё внимание, но все мысли были заняты тем, как выбраться из чертовой ловушки. Напоследок сжав мою ладонь крепче, вселяя хоть каплю уверенности в собственных силах, Томас двинулся вперёд. Мы шагали, осматривая лица каждого из собравшихся военных. Скорее всего, они считали, что загнали нас в тупик.       Уловив малейшее движение, наставник направил свою руку, останавливая любые колебания в воздухе, заставляя их застыть. Будто по команде с другой стороны раздалось шуршание ткани, и он круто развернулся на пятках, посылая импульсы влияния, тем самым обездвиживая. А потом, крепко сжав друг друга за руки чуть ли не до хруста в костях, мы пустились в бег. Словно умалишённые, проталкивались сквозь толпу так быстро, как только могли, пытаясь скорее попасть к лестнице. Времени было критически мало. Скоро могли перекрыть выходы, а может, это уже сделали (о чём я думать совсем не хотела).       Посетители данного места были своеобразным гарантом того, что военные не откроют огонь на поражение, ведь стрелять по мирной толпе — верх глупости.       Всё происходило будто не со мной, будто в замедленной съёмке.       Сердце глухо билось, перекачивая раскалённую адреналином кровь по телу. В ушах стоял дикий шум, а ноги горели от того, с какой скоростью мы бежали. Но вращающийся калейдоскопом мир вокруг казался таким далеким. Чужим.       Только горячая ладонь, крепко сжимающая пальцы, давала ощущение реальности.       Я поспешно оглянулась через плечо, когда мы уже были на первом этаже, и волосы сразу же ударили в лицо, хлестая щёки, заслоняя вид. Быстро смахнув пряди свободной рукой, снова устремила взгляд вперёд. Военные наступали. Они были везде: позади, слева, справа. И, что самое плохое, спереди. Перепуганные посетители, сообразив, в чём дело, расступались в стороны, тем самым открывая нас под взор вооружённых сил. Когда прозвучал выстрел, уши заложило от громкости эха, облетевшего помещение и устремившегося звоном к потолку. Инстинктивно нахмурившись и чуть пригнувшись, мы с Томасом рухнули под первый попавшийся на пути стол, закрываясь от атак. Звук оказался таким оглушающим, что чуть ли не разорвал мою голову. Скривившись от неприятных ощущений, я задержала дыхание, пока наставник, повалив мебель, соорудил временное пристанище, чтобы могла перевести дух. Заметив, что я немного успокоилась, показал три пальца, намекая, что начинает вести отсчёт.       Коротко кивнув в ответ, я приготовилась бежать.       — Мы предлагаем вам сдаться. Выходите, иначе снова откроем огонь, — объявил хриплый мужской голос.       Один.       Тишина.       — У вас есть тридцать секунд, чтобы подумать, прежде чем…       Два.       И обрывок фразы я не дослушала.       Ещё раз глубоко вздохнув, посмотрела на Томаса. Его лицо хоть и не выражало никаких эмоций, кроме хладнокровного мыслительного процесса и желания убраться отсюда, но я видела, как напряжённо подрагивают губы. Тёмная прядь выбилась из укладки и теперь спадала на слегка влажный от пота лоб, а в глазах виднелся странный задорный огонёк.       Три.       Сорвавшись с места, я увидела только, как все предметы мебели и интерьера разлетелись в разные стороны, впечатываясь в военных, сбивая тех с ног. Это была такая мощная волна, что даже меня саму чуть пошатнуло, и исходила она от Томаса. Только времени для раздумий не было: мы снова бежали, задыхаясь. Нужно как можно скорее добраться до какого-либо из выходов, пока кто-то из вооружённых мужчин не начал стрелять. Тут, на открытой местности, мы бы стали слишком лёгкой добычей.       Нырнув в узкий проход одного из эскалаторов и перепрыгивая по несколько ступенек, устремились вниз.       В тот миг я уже точно знала — осталось совсем немного до желанной свободы.       Попав в очередной читательный зал, обставленный множеством стеллажей, принялась на бегу опасливо оглядываться по сторонам. Но, столкнувшись с развилкой нескольких коридоров, мы на какую-то долю секунды остановились, делая выбор, в то время, как позади уже слышался топот. Хотя, что скрывать, тут тоже были вооружённые силы, только я плохо помню эти моменты. Слишком они смазаны в сознании из-за быстрых движений и грохота собственных мыслей. Принятие и понимание серьёзности угрозы для жизни — это не щелчок пальцем. Это — когда ты, словно загнанное животное, ищешь любой выход. Когда тебе нужно спастись, а над головой свистят пули. Когда готов рисковать, идя на опасности, но намереваясь обхитрить врага.       Преодолевая жуткое ощущение страха, возникшее из-за выстрелов, от которых всё вокруг начинало содрогаться, я бежала за темноволосым, боясь хоть на мгновение отпустить его руку. Но, наверное, он и не думал разжимать железную хватку. Коридоры, по которым неслись, вдруг начали меркнуть, становясь темнее с каждым разом, как я не закрывала глаза, моргая.       Нет. Только не это.       Досадливо поджав губы, постаралась хоть немного взбодриться. Качнула головой из стороны в сторону и пришла к выводу, что этого катастрофически недостаточно. Это не помогает, а значит, скоро я просто упаду в обморок. Собираясь с силами, чтобы сделать последний рывок, вдруг заметила дверь, перед которой медленно опускалась огромная железная решётка. И, несмотря на ускользающий шанс выбраться из этого места, мы всё равно неслись вперёд.       Томас вытянул руку, сместив концентрацию внимания на решетку. Это было опасно. Ведь теперь нас в любой момент могли подстрелить сзади: до этой секунды спутник защищал, блокируя любые выстрелы. А сейчас… Спины превратились в открытые мишени. Тем временем возникшая на пути железная преграда замерла, подрагивая и угрожающе звеня. Наставник резко толкнул дверь рукой, другой контролируя решётку, остановившуюся на половине процесса. Оглянувшись на дальнюю часть коридора, откуда слышались приближающиеся шаги, он пропустил меня вперёд, а затем проскользнул следом.       Свежий воздух резко ударил в лёгкие одновременно с оглушительным звоном, доносящимся из-за закрытой двери.       Подскочив с зелёной травы, мы облегчённо выдохнули, на этот раз не опасаясь получить пули. Никого вокруг не было. Абсолютная пустота. Лишь лунный свет пробивался сквозь ветки деревьев. Да и находились мы, похоже, в каком-то лесу.       — Что это было? — сразу же спросила, уставившись на задумчивого мужчину.       — Не знаю, — нахмурившись заговорил Томас. — Такого никогда не происходило. Я даже не контролировал наше перемещение…       Его глаза метались из стороны в сторону, свидетельствуя об активном мыслительном процессе. Вдруг краем уха я уловила какой-то странный хруст веток позади. Опасливо оглянувшись, так никого и не увидела. Может, просто показалось, или дикие животные бродят? Хотя это подозрительно напоминало первые стадии паранойи.       Нет, к чёрту. Только не сейчас.       — Ты в порядке? — неожиданно серьёзно задал вопрос мужчина.       — Не особо. Всё так странно, пока что не знаю, как реагировать, — пожала плечами, пытаясь отогнать навязчивое желание ещё раз обернуться.       — Честно сказать, я и сам не был готов к подобному. Интересно, чьих это рук дело.       Мы плавным шагом двинулись вперёд, не разбирая дороги и пробираясь сквозь заросли.       — Да, неплохо бы выяснить, — делая вид, что всё ещё поддерживаю разговор, продолжала активно прислушиваться к звукам.       Такое ощущение, будто кто-то следит, следует по пятам, и в закромах сознания уже отчётливо билась мысль о новой опасности. Плохое предчувствие комом встало в горле, а сердце принялось биться с невероятной скоростью. Все слова, которые слетали с губ собеседника, меркли, оставаясь без внимания. Кажется, Томас что-то рассказывал.       На этот раз слух уловил тихие посторонние голоса…       Что-то не так.       Я запустила руки в карманы, поёжившись от желания обнять саму себя в утешительном жесте. А может даже в оборонительном. Затем крепко сжала пальцы в кулаки, стараясь думать рассудительно и трезво. Пара шагов вперёд и крутой разворот. За нами кралось несколько человек, облачившись в чёрные костюмы, закрывающие лица капюшонами. Один из них криво усмехнулся, а по спине прошёлся неприятный холодок. Эти пару секунд, пока была не в силах что-либо сделать, Томас непонимающе всматривался в моё лицо. Машинально повернувшись, желая пуститься в бег, я вдруг увидела перед собой руку, хватающую прямо за горло. Железная хватка, сминающая под ладонью мою кожу. Вынуждающая прокашляться, вселяя отчаянное желание скинуть с себя удушливые оковы.        Наставник резким движением нанес удар нападающему, освобождая меня. В этот же момент на Томаса кто-то замахнулся, желая попасть в спину подобием на саблю. Снова резкие движения, быстрые и еле уловимые. Я с силой дёрнула спутника на себя, а затем оттолкнула в сторону, как раз в момент, когда в темноте угрожающе сверкнула сталь. Моментально полное оцепенение сковало собственное тело. Я стояла, глядя на разворачивающуюся битву, не в силах сделать и шагу.       Кто-то с силой развернул к себе за плечо. Перед глазами оказался противник, который уже успел занести кулак для удара. Момент, и я уклонилась, пошатнувшись. Однако сразу же ощутила сильный толчок в спину. Теперь неизвестные вдвоём пытались одержать победу. Бесчисленные атаки, кажется, продолжались вечно, а я лихорадочно бегала глазами, пытаясь изворачиваться, словно змея на сковороде. Хватала холодный воздух ртом, заставляя себя соображать. Удар, ещё один ногой. Это было больно. Нужно быть быстрее, думать быстрее.       С трудом успела увернуться от пролетающего рядом кулака.       Сорвалась с места, стремительно направляясь к дереву, почему-то решив, что там может быть безопаснее. Кратковременное укрытие, которое, конечно же, на самом деле таковым не было. Собственный взгляд мазнул по Томасу, в тот момент он пропустил удар в челюсть. Как вдруг кто-то болезненно дёрнул за предплечье, уложив лопатками на влажную землю. Он, кажется, хотел ударить, но, моментально среагировав, я откатилась в сторону, принявшись ползти, ощущая ужасающую беспомощность.       Дыхание бесконтрольно сбивается. Ещё и эти двое атакующих. И на какое-то долгое мгновение мне даже начало казаться, что я сейчас обессиленно рухну, будучи не в состоянии продолжить сопротивляться. Тело жутко болело. Ныло. Ломалось, как ветки под ногами. Но усталость исчезла из головы с коротким рваным выдохом, как только один из неизвестных грубо схватил за волосы, оттягивая на себя.       Неосознанно всхлипнула, с ужасом понимая всю ситуацию, выворачиваясь. Но противник лишь перевернул к себе.       Крепко ухватилась похолодевшими пальцами за его одежду.       Поморщившись, почувствовала тяжесть.       Мужчина отвесил мне пощёчину.       Голова ударилась о землю, сопровождаясь оглушительным звоном в ушах.       Он что-то говорил… Но голос казался таким далёким и неразборчивым, разносился эхом в черепной коробке, стремясь разорвать её изнутри.       Что он говорит?..       Собирая воедино ошметки фраз в мыслях, я вонзила ногти в руки неизвестного, желая разодрать кожу. Трепыхаясь, словно подбитая птица, дёргала ногами. Отчаянно пыталась вывернуться, но все эти жалкие попытки вызвали у мужчины лишь смех. И не знаю, каким образом это случилось, но я вдруг ощутила дикий прилив энергии, переместив руки на лицо, вдавливая пальцы в глаза нападавшему.       — Дрянь! — он рывком дёрнул на себя за воротник, одновременно с этим отрывая от земли моё тело.       Снова поморщившись от оглушающего удара, я схватилась за голову противника с новой силой, цепко сжав её в пальцах. Всей душой надеясь, что это поможет. А затем — измученный стон, и он откатился в сторону, пытаясь отбиться от моих рук. Я, вскочив на ноги, пошатнулась, стискивая в воздухе пальцы, отчаянно нуждаясь найти новое оружие. Затуманенный взгляд сразу же упал на нож, который выскользнул из рук поражённого нападающего. Судорожно дыша, схватилась за рукоять, поспешно оглядываясь по сторонам.       Томас всё ещё продолжал сражаться, но, похоже, сейчас дела шли не очень. Двое людей терзали его, что-то шипя.       Наставник, будучи безоружным, откидывал в стороны руки, всё пытаясь применить свой телекинез, но мужчины совершали новые удары, сбивая парня. В какой-то момент, пока переводила дыхание, один из противников поймал брюнета за кисти, не давая возможности сопротивляться, а другой занёс огромное лезвие. С глазами, наполненными немым ужасом, я набросилась на человека, держащего саблю. Тот, сбитый с толку, выронил оружие, переключая своё внимание на меня. Резко оттолкнул, отчего собственное тело врезалось в дерево. Затем приблизился, собираясь ударить.       Чудом увернулась, рухнув сначала на колени, а после распластавшись на животе, случайно набрав в рот грязи. И тут в ладони отдало прохладой. Такой спасительной, что по телу прокатилась волна мурашек. Я вцепилась за рукоять той самой сабли, мгновенно разворачиваясь.       Затем всё произошло как в тумане. Перед глазами была пелена. Ритм сердца пульсировал в висках. Все внутренние органы сжались, словно вмиг превратились в стальные шарики. Лезвие сверкнуло в полумраке, разрезая воздух, и вонзилось в шею нападающему.       Я замерла. По пальцам разлился электрический разряд. Полные ярости глаза вдруг стали блёклыми, бесцветными. В них постепенно угасали все эмоции. Потом он будто растворился. Рассыпался на мелкие частицы, развеиваясь на ветру. Казалось, что я умерла. Сердце мое больше не билось. Дыхание перехватило, а в горле застрял тошнотворный комок, как только человек окончательно исчез.       Медленно я поднялась. Второй из этих странных преследователей в шоке открыл рот, а затем пустился в бег, поспешно скрывшись в глуби лесной чащи.       Янтарные глаза пристально смотрели. И в них читалась такая огромная пустота, что становилось страшно. Не став разбираться, что послужило тому причиной, лишь сухо кивнула, снова отворачиваясь. Похоже, что я кого-то убила?.. Это… Однако все тела волшебным образом испарились, оставив лишь вопросы в моей голове.       Мысли принялись копошиться червяками. Роились внутри, словно паразиты, высасывая из мозга остатки разума и самообладания. Медленно, но уверенно я ощущала, как начинаю сходить с ума. Тяжёлый вздох и металлический запах ударил в ноздри, проникая глубоко внутрь, разливаясь по лёгким. Судорожно сглотнув, обжигая пересохшее горло вязкой слюной, оглядела в который раз местность.       Безумие.       Одно и то же слово циклично вращалось в голове, остро врезаясь в каждый миллиметр всё ещё затуманенного сознания. Оно стучало набатом. Оглушало, что-то меняя глубоко внутри. Это страшно. Когда вот так вдруг… Когда на самом деле ты не готова. Когда хотела совсем другого… Только сейчас пришло понимание. Жизнь — хрупкая штука, способная в любой момент прекратиться, будь это случайно или преднамеренно.       — Анна? — раздался тихий голос Томаса. — Как ты это сделала?       Но вопрос остался без ответа. Лишь отрицательно покачала головой. Я и сама не знала. Всё произошло так спонтанно и быстро, что ещё не могла адекватно оценить ситуацию. Сначала те преследователи в странной библиотеке. Теперь нападающие, которые исчезли… Зачем это вообще было? Зачем я полезла на тот чердак?       Тошнотворный ком опустился в желудок и теперь с каждым мгновением сжимался всё больше, а подступающие слезы стремились вырваться наружу вместе с истошным воплем. Но я не могла издать и звука. Язык будто онемел. И только само осознание случившегося болезненно жгло испачканные ладони.       Мы молчали, а я каждый раз вздрагивала от хруста веток, нервно сжимая и разжимая пальцы. Как бы это ни было поразительно, но эмоции быстро улеглись, не оставив за собою должного гадкого послевкусия. Будто ничего не произошло. И меня начинало напрягать подобное собственное поведение. Быть может потому, что не могла объяснить его природы. Или возможно по той причине, что всё казалось лишь отрывком из книги. Из фильма. А я лишь сторонний наблюдатель.        Сделала глубокий вдох, окончательно возвращаясь в спокойное состояние, решив чуть позже как следует обдумать пережитое сражение.        Несколько долгих мгновений стояла на месте, наблюдая, как Томас старательно изучает моё лицо, вцепившись выжидающим взглядом. Затем он молча кивнул, поднял руку и щёлкнул пальцами в воздухе.       Я не знала, как точно описать это место. Быть может потому, что ранее не видела ничего подобного. Небольшой круглый остров, ограждённый каменными перилами со всех сторон, по центру которого находилось подобие площади, а в самом её сердце — внушительных размеров фонтан, окружённый несколькими мраморными лавочками. Белоснежные каменные статуи в форме людей обвила виноградная лоза. Отделка их давно уже покрылась россыпью мелких сколов и паутинкой трещин, так что было не трудно догадаться — скульптуры находятся тут с незапамятных времен. Однако повреждения нисколько не отнимали красоты у изделий. Наоборот, придавали месту атмосферу величия и таинственности. Потемневшая мощёная каменная кладка площади слегка поросла травой. Перила местами обвивали белоснежные розы.       И люди.       Десятки людей вокруг бодро вели беседы друг с другом, деловито расхаживая из стороны в сторону, пока я в оцепенении выхватывала взглядом детали открывшегося пейзажа. И благо Томас, стоявший рядом, не стал торопить, молчаливо позволив рассмотреть местность получше.       Всё тут было словно пропитано магией. Остров парил в невесомых облаках, подсвеченных розоватым светом, как если бы начинался закат. Крохотные мерцающие искры неспешно кружились повсюду. Они сияли, напоминая пелену звёздного неба, только намного ярче и ближе. Машинально подняв руку, я проследила завороженным взглядом, как один из этих небольших огоньков плавно опускается на ладонь. Подобие звезды бережно коснулось кожи, а после слегка дрогнуло, и в течение нескольких секунд свечение полностью угасло.       «Почти как снежинка», — пронеслось в голове.       Отметив определённую схожесть, я улыбнулась, затем сделала несколько осторожных шагов, ловко маневрируя между незнакомцами. Приблизившись к самому краю острова, плотно сжала ладонями перила, шокировано распахнув рот и проморгав несколько раз от удивления. Множество подобных площадей витали над бездонной пропастью небесного свода, скрываясь в загадочной туманной дымке. И было их настолько много, что поначалу даже сфокусировать внимание на каком-то конкретном острове давалось с большим трудом. Открывшийся вид заставлял вздрогнуть, вызывая секундное желание расплакаться от переполняющей грудную клетку красоты. В тот момент я наконец-то поняла, что же такое настоящий восторг.       — Невероятно, — бессознательно сорвался с губ тихий шёпот.       Где-то глубоко внутри поселилась уверенность в реальности происходящего, объяснить которую я никак не могла. Да и не хотела. Я верила. Искренне и безоговорочно. Широко распахнутыми глазами рассматривала людей, неспешно шагающих по площадям, подвесным мостикам и лестницам, связывающих все островки.       Несколько долгих мгновений так и продолжала стоять, желая навсегда вбить в память это место. На некоторых из бесчисленного количества островов росли деревья, а поселившиеся там птицы, рассмотреть которых никак не удавалось, стремительно рассекали воздух. Было чёткое ощущение: эти крылатые создания воздают дань своей свободе, порхая тут и там. Кое-где летали светлячки, придавая ещё более волшебную атмосферу этому месту. И, думаю, если бы умела рисовать, то точно перенесла бы невероятный пейзаж на холст. Но, увы, оставалось лишь стараться запомнить каждую деталь. Впитать под самую кожу и потом бесконечно прокручивать в мыслях волшебный эпизод. Да, я бы оставила это воспоминание для холодных вечеров в компании родителей. Прямо таки могу представить… Вот они, сидят за кухонным столом. Серые глаза отца, как обычно, прикованы к экрану телефона. Он сосредоточенно сдвигает брови, он занят. А я, отвернувшись к окну, утопаю в собственных фантазиях, раз за разом возвращаясь в это сказочное место. Убегаю в мир грёз, спасаясь от серой обыденности. Может, отчасти, это тоже своего рода путешествие во времени. Мне кажется, у каждого бывает такое, когда слишком сильно погружаешься в воспоминание, полностью выпадая из реальности. В такие моменты ты отчётливо ощущаешь, какие на ощупь предметы в этом видении, запахи, вкусы. Вновь переживаешь те эмоции.       Лёгкий ветерок скользнул по моему лицу, заставляя откинуть в сторону ненужные размышления. А ведь можно сказать, что я теперь тоже часть этой сказки, верно? Частичка невероятного места. Ну, пожалуй так. Глубоко вздохнув, я задумчиво склонила голову набок, продолжая рассматривать великолепный вид. К собственному удивлению, даже гул голосов присутствующих людей не оказывал раздражающего эффекта. Наоборот, этот звук сейчас отдалённо напоминал шум листвы. Краем глаза заметив силуэт по правую сторону, я повернулась, испытывая непривычную тяжесть в районе спины.       — Ну как? — Томас стоял рядом, скрестив руки на груди и устремив взор куда-то вдаль. Однако кое-что во внешнем виде мужчины заставило шокировано поперхнуться.       — Это что… Крылья? — скептически приподнимая бровь, спросила.       Черные, как смола, внушительных размеров крылья частично заслоняли спутника. Они были похожи на птичьи, только уж очень большие. Глаза двинулись сначала вверх, на пару мгновений останавливаясь на сгибе крыла, возвышающегося на добрых сантиметров сорок над головой Томаса. Затем взгляд заскользил вниз по струящемуся чёрному блестящему водопаду из перьев, волочившихся даже по полу, создавая тем самым своеобразный шлейф.       Величественные, могучие крылья, с которыми можно было летать, с которыми можно повидать мир и все, что он мог предложить. Внезапно мужчина слегка шевельнулся, заставляя меня чуть отскочить в сторону от неожиданности.       — Ты ангел?!       — Мои извинения, — послышались шёлковые нотки в бархатном голосе молодого человека. — Обычно от преждевременного разворачивания крыльев я не страдаю. Итак, на чём мы остановились?       Я непонимающе нахмурилась, совсем сбитая с толку. Одно дело, когда ты читаешь какую-то фэнтезийную книгу либо смотришь фильм. Но совсем другое — увидеть это наяву. Словно сошедший с древних картин, передо мной стоял самый настоящий ангел, окидывая невозмутимым взглядом с ног до головы. А на лице его читалось абсолютное спокойствие и умиротворение.       — Почему они чёрные? — коротким движением подбородка указала на крылья, не отрывая взгляда от янтарных радужек напротив.       Но ведь действительно. Почему оперение не белое, как обычно описывают в религиозных текстах? А что, если он какой-то демон?       — Наверное, потому, что мои волосы такого же цвета, Анна, — сдержанно ответил собеседник, разведя руками так, будто это было самой очевидной вещью в мире.       Сцепив губы в тонкую полоску, я ощутила прилив смущения, поняв, какой глупый вопрос задала. Это было невероятно неловко, но не выдать новую порцию вопросов попросту не могла. Проклятое любопытство одолевало с такой силой, что казалось, будто даже под подушечками пальцев зачесалось. Будто снежная лавина накрывала с головой, и спастись уже не представлялось возможным.       — И что, ты можешь… летать? — отвела глаза в сторону, искоса поглядывая на безбрежное небо.       Томясь в нетерпении, я прикусила нижнюю губу, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не пронаблюдать за реакцией Томаса.       — Ну, конечно, — хохотнул тот. — Глупо не летать, когда у тебя есть крылья, верно?       — Верно, — заторможено кивнула, повторяя последнее услышанное слово.       Мне вдруг захотелось провести ладонью по этим огромным перьям. Осторожно коснуться кончиками пальцев и оценить новое тактильное ощущение. Должно быть, они мягкие и гладкие. По крайней мере, если оценивать внешне, можно было подумать именно так. Интересно, каково это?.. Летать? Парить вместе с птицами, наслаждаясь свободой. Ощущать потоки ветра на щеках, слушать шелест перьев, рассекая воздух. Взмывать вверх, не беспокоясь о падении. Смотреть на мир с высоты птичьего полета…       Я одёрнула саму себя, нехотя выныривая из размышлений и борясь с желанием потрогать Томаса. Точнее, его крылья. Нельзя было сейчас углубляться в эти фантазии.       — А что там? — махнула на бездну облаков, окутывающих левитирующий остров.       — В основном, пустота. Но где-то внизу можно найти город снов. Если постараться, конечно же, — ответил мужчина, пожимая плечами, отчего крылья снова зашевелились.       Это выглядело странно и непривычно. А ещё, признаюсь, я немного завидовала.       — Должно быть, они тяжелые… — тихо заговорила, повернув голову в сторону собеседника. Затем, нахмурившись, прошлась оценивающим взглядом по силуэту. — И какова длина их размаха?       — Почти пять с половиной метров. Но это всё зависит от роста. Чем ты выше, тем больше крылья.       — Красивые, — улыбнувшись, закивала я.       И хоть чувствовала себя глупо, отрицать этот факт было бессмысленно.       — Спасибо, — просиял темноволосый, а затем последовала небольшая пауза. На лице спутника отразилась капля смущения, окрасившая алыми пятнами щёки.       Томас переместил вес с одной ноги на другую, сунув руки в карманы и пытаясь взять верх над своими эмоциями.       — А почему у меня нет… крыльев? — произнесла раньше, чем успела обдумать слетевший с губ вопрос.       — Кто сказал, что их нет? Обернись.       В янтарных радужках заплясали огоньки веселья. Я недоверчиво свела брови, наморщив нос, не разрывая зрительного контакта. В слова новоиспечённого наставника верилось очень слабо. Именно поэтому и продолжала стоять, не рискуя пошевелиться. Не рискуя узнать истину. Ведь это либо шутка, влекущая за собой разочарование. Либо правда, на которую я ещё не знала, как реагировать. Молодой человек еле заметно покачал головой, заметив отразившиеся на моем лице колебания. Я никак не могла решиться.       — Каждый миг на земле происходят чудеса. И чтобы их заметить, нужно просто поверить, — загадочно улыбнулся, пристально наблюдая. — Совсем не обязательно быть святой, чтобы ощутить за спиной крылья. Они всегда там. Просто люди ими не пользуются. Ну-же, давай. Ты ведь не заячья душа…       Мельком растянув губы в неловкой улыбке, я закусила внутреннюю часть щеки, затем медленно покосилась взглядом за спину.       — Да ладно… — растерянно прошептала, совершенно обескураженная.       Вздрогнув, пронаблюдала, как крылья слегка встрепенулись. В тот момент я правда потеряла дар речи, лишь потянулась пальцами к перьям, чтобы окончательно удостовериться в их реальности. Ну и удовлетворить бушующее любопытство. Сердце моё выскакивало из груди от волнения, словно дикий зверь трепыхался в силках охотника. Затаив дыхание, мягко и неуверенно коснулась подушечками пальцев одного из огромных перьев. Поначалу движения были несмелыми, робкими, но когда в разуме вспыхнула искра осознания — бездумно прижала ладонь. Волшебство. Это было изумительно. Гладкие и упругие перья отдавали теплом. Они будто истощали невидимую силу. Дарили такое нужное спокойствие и гармонию. Исцеляли душу, заставляя забыть о всех горестях. О всех бедах. Крылья окутывали ощущением защищённости, словно кто-то поместил тебя в кокон безмятежности, оградив от всего мира. Бережно блуждая по их поверхности, я прикрыла веки, полностью растворяясь в моменте. Непривычное чувство, отдающее жаром, растекалось по каждому внутреннему органу и оставляло за собой нежный трепет. Оглушительные взрывы фанфар прозвучали в голове, ознаменовав собой счастливую улыбку, которая мгновенно расцвела на губах. Это были такие эмоции, от которых можно захлебнуться. Яркие звенящие мысли пульсировали в висках, играя на струнах души победный марш.       — Вот видишь, нужно было всего лишь довериться, — прозвучал неподалёку бархатистый голос, приятно лаская барабанные перепонки. — Но не забывай, крылья — свобода только тогда, когда раскрыты в полёте, за спиной они — тяжесть.       — Почему? — медленно открывая глаза, спросила.       — Крылья приносят обязанности. Теперь ты не можешь отказаться от своего предназначения, — бросил молодой человек с каким-то фальшивым равнодушием, отведя взгляд в сторону.       На долю секунды могло показаться, что эта участь отнюдь не радовала его. Низкий рокот голоса звучал совсем тихо, но складывалось ощущение, что он вибрирует под кожей, и это заставляло прислушиваться внимательнее, хотя я и без того улавливала каждое слово.       Было необычно услышать нечто подобное от Томаса. Внутренние уголки его тёмных бровей приподняты кверху и слегка сведены. Верхние веки, наоборот, опущены, так же, как и уголки сжатых в тонкую полоску губ. Он жалел о чём-то? Да, я знала, что многие люди подавляют выражение печали, пытаясь улыбаться и сохранять невозмутимое, спокойное выражение лица, скрывать его под маской иной эмоции. Однако обычно не концентрировалась на других, копаясь в собственном внутреннем мире. Только вот на этот раз от моего внимательного взгляда не ускользнуло то самое мимолётное проявление печали. И не успела я на нём сфокусироваться, как вдруг спектр эмоций мужчины резко сменился. Смущение. Отвернув и опустив голову, украдкой посмотрел на меня. Пару секунд думал над чем-то, а после, пряча истинные эмоции, расплылся в улыбке. И стоит отметить, до жути фальшивой улыбке, не тронувшей печальные глаза, лишившиеся огонька веселья. Асимметричной, с большим смещением в левую сторону. Появилась эта ухмылка на лице внезапно и также моментально угасла.       Стало не по себе. Пауза в диалоге слишком затянулась, а тишина вдоволь наполнилась неловкостью. Так что я решила немного разрядить накалившуюся обстановку, вновь вернувшись к веренице своих нескончаемых вопросов.       — Что это за место?       Томас облегчённо выдохнул, будто радуясь услышанным словам. Он вмиг оживился: на лице появился румянец, глаза загорелись бойким огоньком, а плечи расслабленно опустились.       — Мы в чистилище. Тут души людей находятся в ожидании разбирательства, то есть суда. Либо проходят этап искупления за незначительные грехи. Но в каждой религии это место называется по-разному. Например, в иудаизме это геенна, в исламе — барзах. Зороастрийцы ждут воскресения в хамистагане. Ну а для католиков это чистилище. После суда души могут попасть в рай, ад или вернуться сюда, — мужчина небрежным жестом руки указал на площадь, — если им дали возможность выбора между раем и чистилищем. Спустя какой-то промежуток времени все они перерождаются, отправляясь обратно на землю. Но с ада возвращаются только после отбывания наказания. Это что-то вроде человеческой тюрьмы, только сроки исчисляются в земных столетиях.       Закончив говорить, темноволосый шумно втянул воздух в лёгкие и, очевидно довольный собой, заулыбался.       — Тогда, выходит многие религии были правы?       — Да, в какой-то степени в каждой из них есть что-то верное. Пойдем? — предложил наставник, поведя подбородком в сторону одного из четырёх мостов.        Дождавшись моего чуть заторможенного кивка, обозначающего согласие, он двинулся вперёд. Я же, как только сделала один шаг, помедлила, замерев на месте. Непривычная тяжесть в спине и шорох крыльев, волочившихся по каменной кладке площади, на мгновение сбили с толку. В немой панике мазнув взглядом по отдаляющемуся силуэту мужчины, я собрала всю собственную нерешительность в кулак и закинула её в самый дальний угол черепной коробки. Однако сил сдвинуться с места пока в себе не находила, хоть и отчаянно в них нуждалась.       — Что-то не так? — Томас обернулся через плечо, останавливаясь.       Сердце встрепенулось, и на мгновение я перестала дышать, внимательно оглядывая привлекательные черты лица вопрошающего.       — Нет, всё отлично. Просто… не знаю, — замялась, умолкнув на полуслове в попытке отыскать подходящие слова. — Просто мне не привычно с… — прочистила горло, неловко сделав ещё один шаг вперед, — с крыльями.       — О, не волнуйся, это пройдёт. Ты быстро привыкнешь и не успеешь глазом моргнуть, как будешь парить в небесах, словно птица, — он ободряюще улыбнулся, вселяя в меня капельку уверенности.       Ощущение от ходьбы с грудой перьев, прикреплённых к спине, вызывало ассоциацию, будто ты надел очень тяжёлую плотную мантию. Крылья трепетали на ветру и следовали за каждым моим движением — по кругу или прямо, — куда бы я ни шла. И если по началу шаги были робкими и несмелыми, то буквально через пару мгновений походка сменилась на размеренную.       — А как это вообще работает? Крылья? — нагнав спутника, спросила.       — Хм, хороший вопрос. Я тоже как-то раз задался им и, если честно, так и не смог разобраться. Помню, что читал исследования учёных на эту тему. Они проанализировали многочисленные изображения ангелов и высчитали, что по законам физики летать мы не можем. По сравнению с птицами — не та площадь крыла по отношению к массе тела, по сравнению с насекомыми — непорядок с работой мышц. У насекомых в работе крыльев участвует всё тело, а ангелы с виду как люди, у них нет никаких дополнительных мышц, чтобы махать крыльями. Но, похоже, учёные старались для собственного удовольствия, ведь наши крылья намного большего размера, чем люди изображали на картинах и фресках, — доля отвращения мелькнула в глазах рассказчика, и он забавно наморщил нос, заставляя хихикнуть. — Что? — строго буркнул, замечая мою реакцию.       — О, нет-нет, всё нормально. Продолжай, — заверила, примирительно подняв одну руку в воздух.       Тот снова скривился, вызывая новый приступ смеха. Хмуро покачав головой, выругался себе под нос, а потом опять отвернулся.       — Так что же в итоге? — я уставилась на темноволосого, сменив выражение лица на серьёзное.       — Думаю, это магия, — подытожил Томас.       Затем снова повисла тишина. Острая и неприятная слуху. Такая, что барабанные перепонки вот-вот лопнут. Несколько раз поморгав, я сглотнула ком нерешительности, намереваясь продолжить диалог, и произнесла:       — Тут красиво. Думаю, это самое прекрасное место, в котором мне довелось побывать.       — Да, понимаю, — коротко ответил Томас, уголки губ которого дёрнулись в искренней мимолётной ухмылке. — Я разделяю твою точку зрения.       В ответ лишь молча улыбнулась.       Мы направлялись вдоль моста, покидая площадь, на которой оказались сначала. Мужчина находился по левую сторону, уверенно шагая и задумчиво уставившись вперёд. Такой сосредоточенный сейчас. Между тёмных бровей пролегла морщинка, взгляд отстранённый, голова чуть опущена, а губы плотно сжаты. Решив не концентрироваться на новоиспечённом наставнике и любопытно вытянув шею, я на ходу заглянула в бездонную пропасть, окружающую нас. Проследила взглядом, как птица свободно рассекает воздух, а после подлетает к одному из деревьев. Невероятно было представлять, что скоро и я смогу так же порхать среди облаков.       — Далеко ещё? — скучающе промычала под нос.       Мужчина чуть вздрогнул от неожиданности, но затем, расправив плечи, напоминая этим павлина, заговорил:       — Имей выдержку, она тебе пригодится, — спокойно ответил тот так, что я его почти не расслышала.       — Слушай, а Данте Алигьери в «Божественной комедии» описал ад таким, какой он есть на самом деле? — внезапно для самой себя заговорила. Переполняясь любопытством, быстро засеменила позади.       Я заметила неприкрытое удивление брюнета: он вздёрнул бровями, округлив глаза, но тут же прищурился. Томас слишком резко остановился — так, что я чуть не врезалась в его плечо, а затем повернулся, внимательно оглядывая с головы до ног оценивающим взглядом.       — Не знаю. Вполне возможно, что раньше он таким действительно был. Но миры имеют тенденцию изменяться, и этот не исключение.       — Хм, интересно.       — В любом случае, ты можешь спросить у самого Данте впечатления от чистилища. Если, конечно, найдешь его среди всех этих людей, — сухо хмыкнул он, махнув рукой, и вновь продолжил путь.       — Данте здесь? — от очередного эмоционального потрясения я вскрикнула возбуждённо, но сразу же осеклась, настороженно оглядываясь по сторонам.       Однако присутствующие на площади, мало отличающейся от прошлой, казалось, ничего не заметили. Мысленно вознеся им благодарность, провела языком по пересохшим губам.       — Да-а-а. Видел его не так давно. Но предупреждаю, он не слишком разговорчивый и плохо идёт на контакт с незнакомцами. В общем, могу пожелать лишь удачи.       — Невероятно… Это же просто потрясающе, серьёзно! Так значит, тут можно встретить кого угодно? — принявшись лепетать, я заинтересованно вытянула шею вперёд, машинально чуть ускорив шаг.       — Ну-у-у, почти, — протянул Томас. — Душ очень много. Трудно отыскать кого-то конкретного. Но есть вероятность пообщаться с интересными личностями, не спорю.       — И как долго эти души тут находятся?       — Сложно сказать… Если честно, думал, у тебя в голове будет меньше вопросов.       От услышанного я нахмурилась, задумчиво склонив голову набок, чувствуя разряд раздражения, и бросила многозначительный взгляд.       — Уж простите, — недовольно пробубнила.       Спустя несколько секунд тишины наставник всё-таки решил ответить на мой вопрос.       — Время тут течёт совсем иначе. Для душ оно другое, отличное от нашего. Можно даже прийти к выводу, что его нет…       — То есть времени тут не существует? — перебила, чуть ли не заглядывая в рот спутнику. Мне правда хотелось услышать каждое слово. Это всё казалось слишком увлекательным приключением, чтобы упустить какую-то новую подробность.       Мужчина раздражённо скрежетнул зубами, очевидно не слишком радуясь тому, что оборвала его на полуслове.       — Скорее да, чем нет, — заговорил, шумно вздыхая. — Вообще, я кое-что понял со своих исследований. Время больше похоже на волны.       — Объясни.       — Ну, волны… По типу электромагнитных. Как в радио, телефонах… Ты ведь, когда переключаешь канал на телевизоре, переключаешься на другую волну. Они могут минимально отличаться, но всё же. Так вот, тут похожий принцип. Можно сказать, что эти души находятся на другой волне времени. Соответственно, и воспринимают его иначе. Даже несмотря на то, что мы с ними в одном пространстве.       — Выходит, время тут не привязано к пространству. Занятно… А какова природа такого явления? — я запнулась, обдумывая слетевшую с губ фразу. — Почему эти два понятия так разделились?       — Признаюсь, сначала я очень хотел в этом разобраться. Но после бессчётного количества (в прямом смысле этих слов), — приподняв одну бровь и деловито взметнув вверх указательный палец, уточнил, — часов, проведённых в библиотеке таинств, решил, что собственный рассудок дороже знания.       — И что, ты просто взял и бросил исследования? — скептически прищурилась я.       Последовали несколько долгих мгновений, окрашенных напряжённым молчанием. Не прекращая шаг, Томас медленно повернул ко мне голову, пристально глядя в глаза. Он изучал, наблюдая. Я же чувствовала себя букашкой под увеличительным стеклом.       — Да, Анна. Просто взял и бросил, потому что, разбираясь в этом, я бы быстрее сошёл с ума, чем что-то понял, — его голос в одно мгновение стал до безумия сухим. Оставалось лишь удивляться, как он им не давился. — Это слишком сложно, мы и так постоянно находимся в разных временах. А это вечная путаница… И если подвести итог — вся тема со временем непостижима для ума. Так что, если не хочешь стать безумцем, лучше не придавать этому значения.       Не зная, что бы ещё такого спросить, я досадливо поджала губы, опуская глаза вниз. Казалось бы, такая пауза в разговоре двух малознакомых людей — абсолютно нормальное явление. Но мне почему-то отчаянно хотелось откопать в голове новый повод для диалога. Только вот ничего толкового на ум не приходило. Расспрашивать о мимолётной печали в глазах мужчины было бы как минимум бестактно. А надоедать глупыми вопросами — не слишком прилично. Так что я просто блуждала бездумным взглядом по окрестностям волшебного мира. Это будет крайне странное сотрудничество. Было отчётливо видно: новоиспечённый наставник не имел никакого желания пребывать в отведённой ему роли, разговаривая со мной только из-за «обязанностей». Возможно, из чувства долга.       Крылья ритмично пошатывались при каждом движении, сопровождаемом звуком шагов и стуком набоек подошвы ботинок. Да, я только сейчас заметила, что снова была обута. Мужчина же шествовал чуть впереди, направляя и поблёскивая чёрными волосами в мягком закатном освещении. Напряжённый разворот плеч свидетельствовал о том, что наставник крайне сосредоточен на мыслях. В абсолютной тишине мы переходили с одного острова на другой, лавируя среди сотен встречающихся людей. Почти никто из них не выделялся. Одни общались друг с другом, сбившись в небольшие стайки. Другие направлялись куда-то в неизвестном направлении. Оставалось лишь гадать, чем же заниматься тут, в заключении, столько времени…       Неужели просто бродить, созерцая и разговаривая?       Это казалось мне довольно странным. Особенно если брать в учёт то, что некоторые проводят здесь столетия.       Повернув голову, я пробежалась взглядом по очередной площади, которую мы уже собирались покидать, стремительно приближаясь к мосту. Как вдруг внимание привлёк один человек. Мужчина лет сорока, облачённый в мешковатую одежду. Простенькая рубаха и брюки его были изрядно потёрты и измазаны какой-то непонятной субстанцией. Он шёл нам навстречу, таща в руках ветки деревьев. Спутанные отросшие волосы напоминали по форме одуванчик, а взгляд, наполненный кромешным безумием, вызывал ужас.       — Томас? — я осторожным движением коснулась предплечья наставника, чуть разворачивая его в свою сторону.       Тот пару раз проморгал, будто удивляясь, что кто-то находился рядом. Затем обвёл пустыми глазами силуэт, привлёкший моё внимание, и глубоко вздохнул.       Тем временем незнакомец вошёл в небольшое строение, очевидно сооружённое им самим. Это сложно было назвать полноценным домом. Скорее напоминало поломанный скворечник, заваленный грудой веток. Некоторые люди, увязавшиеся за странным человеком, принялись толпиться вокруг этого подобия на жилище, активно что-то обсуждая между собой. Спустя несколько мгновений послышался отчаянный дикий крик, напоминающий животный вопль. Безумец выскочил из своего убежища и, размахивая огромной палкой, принялся отгонять окружающих. Как только люди попятились назад, мужчина замер, обведя посторонних враждебным взглядом. Он угрожающе сверкнул тёмными глазищами, искривив губы в страшной улыбке.       — Какой милый, — с сарказмом в голосе подметила я, ощущая неловкость от увиденного. — Кто это?       — Ах, это… — последовал очередной глубокий вдох.       Со свистом втянув в лёгкие воздух, Томас придержал меня за руку, касающуюся его предплечья, тем самым увлекая за собой и вынуждая продолжить шаг.       — Душа влюблённого мужчины, — принялся объяснять, когда миновали безумца. — Он и его предмет воздыхания жили в одном времени, полюбив друг друга, но потом она умерла. Во всех смыслах.       Я вопросительно вздёрнула бровью, а после скептически прищурилась, искоса глядя на наставника.       — Подожди. А разве ангелы могут умереть? Мне казалось это невозможным.       — К сожалению или к счастью, мы тоже не бессмертны, — пожал плечами тот. — Есть определённые нюансы… Но это большая редкость. Я расскажу об этом позже. А он… В общем, он попал в чистилище и всё ещё ждет свою возлюбленную. Очень грустная история.       Мельком обернувшись через плечо, кинула беглый взгляд на человека, скрывающегося в самодельном домишке. И тут же я ощутила острую, разрывающую и совершенно для себя неожиданную жалость. Она болезненно кольнула в сжимающееся от осознания печальной картины сердце. Наверное, это очень мучительно — ждать того, кто никогда не придёт. Вполне не удивительно, если он действительно сошёл с ума. Обратив глаза к спутнику, я напряжённо прикусила губу, борясь с горьким желанием вернуться и утешить несчастного влюблённого. Но в этот момент внимание переключилось на мужскую ладонь, мирно покоившуюся на моей. Телесный контакт, который поначалу не заметила, теперь вынуждал щёки окраситься приливом румянца. Томас с невозмутимым видом вёл нас куда-то вперёд по очередному мосту, очевидно нисколько не смущаясь.       В отличие от меня.       Осторожно высвободив руку, сместила траекторию движений чуть вправо и заговорила:       — Как же сильно нужно любить, чтобы вот так безнадёжно ждать.       — Почему сразу безнадёжно? — темноволосый перевёл на меня задумчивый взгляд, а затем снова уставился вдаль. — Он верит, что однажды случится чудо. Надежда там точно присутствует.       — И сколько уже он так верит?       — Если перевести на земные года, то около тысячелетия.       Тысячелетие сплошного ожидания…       Я ошеломлённо ахнула. Несколько раз проморгала, так и шагая с приоткрытым ртом, чувствуя, как от ужаса медленно холодеет кончик языка, подбирая нужные слова. Быстро зажмурившись, отметила мысленно, что это даже в собственной черепной коробке звучало уж слишком жестоко. Сдвинув брови, потёрла переносицу прохладными пальцами и распахнула глаза, моментально встретившись с янтарными радужками.       — Почему никто не помог ему? Не поговорил? Не рассказал правду? — словно в мольбе, принялась осыпать вопросами.       Томас лишь криво усмехнулся.       — Этот человек не хочет принимать истину, Анна, — качая головой, с нажимом на имя изрёк такой интонацией, будто судья зачитывал приговор. — Он ослеплён любовью. Хотя, как по мне, это всего лишь безумие.       — Значит, любовь приравнивается к помешательству? Так ты считаешь?       — Да. Именно, — сухо сказал, исследуя скептическим взглядом моё лицо.       Сглотнув ком в горле, набрала в лёгкие побольше воздуха.       — То есть ты хочешь сказать, что никогда и никого не любил?       — Кроме себя — нет, — спустя полминуты тишины задумчиво хмыкнул Томас, передёрнув плечами, а после добавил. — Но без любви к себе невозможно любить кого-то другого по-настоящему. Искренне. Это либо желание обладать, либо от одиночества. Таков порок бо́льшей части людей. А мне же и самому прекрасно. Не вижу смысла в том, чтобы тратить жизнь на кого-то постороннего.       Первая половина его слов прозвучала слишком самодовольно. Даже как-то приторно… Поморщившись от неприятного ощущения, я одарила собеседника хмурым взглядом, на долю секунды засматриваясь на точёные черты лица мужчины. Подбородок горделиво приподнят, челюсти слегка сжаты, глаза бесстрастно смотрят вдаль. Я моргнула, почти ощущая колебания воздуха вокруг.       И всё же, не ошиблась. Это был невероятно самовлюблённый человек. Быть может, даже эгоцентрик.       Вот так повезло с напарником…       Но оспаривать его точку зрения не стала. Лишь шумно вздохнула, закатывая глаза, и отвернулась.       Так как же получилось, что я вдруг выиграла призовой билет в ангельской лотерее, став счастливой обладательницей крыльев? Этот факт казался чем-то из ряда фантастики. Либо же жестокой шуткой. Странным казалось и то, что за всё время присутствия в чистилище мы не встретили ни одного пернатого собрата на своём пути. Но вопрос оставался открытым. Почему я? Неужели не сыскалось кого-то получше на такую важную должность? И, как уже можно было понять, ответов у меня в голове не находилось. Зато рядом шёл человек, который вполне мог бы знать правду.       — Томас, — осторожно окликнула.       Заинтересованный взгляд мужчины приковался к моему лицу.       — Слушаю, — кивнул он, жестом предлагая продолжить.       — Почему я?.. — начала было, но умолкла на полуслове, проглотив окончание фразы, а потом слегка наклонила голову набок и неловко улыбнулась.       Наставник чуть приподнял брови, обдумывая пару секунд услышанное.       — Почему ты получила возможность стать ангелом?       — Угу.       — Не знаю, — брюнет сложил губы в тонкую полоску, пожимая плечами. Небольшая пауза, возникшая после его слов, едва не заставила поёжиться. — Честно, понятия не имею.       — А почему выбрали тебя?       — Не знаю. Никто из нас не знает, — чуть прищурившись, он снова отвёл взгляд. — Но, возможно, когда-то ты найдёшь ответ на этот вопрос.       Издав вздох, полный разочарования, я несколько раз проморгала. Признаюсь, услышанное расстраивало. А Томас лишь поднял руку, расслабленно провёл по волосам, убирая выбившиеся прядки со лба. И, благополучно справившись со своей миссией, засунул ладони в карманы брюк так, что сквозь ткань чётко обозначились костяшки.       — А сколько нас? — я снова заговорила, чуть наморщив нос во время произношения последнего слова.       — Не так много, как ты могла бы вообразить, — вкрадчиво пробасил мужчина. — За всё время существования человечества лишь семьдесят два. А что?       Взаимный вопрос немного удивил. До этого наставник практически ничего не спрашивал, только рассказывал.       — Просто интересуюсь, — честно ответила.       Теперь, когда узнала число ангелов, я ещё больше была сбита с толку, абсолютно не понимая, почему стала одной из них. Это, конечно, льстило. Придавало некой уверенности и даже поднимало самооценку. Однако ничего не объясняло. Банальная случайность или чей-то осознанный выбор? Если выбор, то чей? Почему? Зачем?       Тем временем мы пересекали очередную площадь. Абсолютно погружённая в свои мысли не замечала, как вокруг сменяются однотипные пейзажи. Все острова были схожи между собой: ограждённые каменными перилами, с фонтаном в центре и несколькими лавочками. Отличало их только наличие деревьев кое-где. В целом же, никакого разнообразия. И именно из-за этого я не могла даже приблизительно прикинуть, как долго мы шли. Только ныряла в собственные размышления, казалось, что шагаю уже целую вечность. Но стоило вернуться к диалогам с наставником — время бежало со скоростью света.       Глубоко вздохнув, я обвела скучающим взглядом местность, внезапно цепляясь за одну деталь, выбивающуюся из общей картины. Нахмурившись, помедлила. Это выглядело странно и жутко… Сквозь арку выходили непонятные существа, описать которых не представлялось возможным. Все они слегка разнились во внешнем виде, но присутствовала черта, объединяющая их — уродство. Волосатые, с серой кожей, сгорбленные. Высокие и, наоборот, совсем низкие сущности молчаливо курсировали в сторону моста, покидая арочный проём. Появлялись они будто из пустоты, таща в когтистых лапах какие-то бумаги и фолианты. Тёмные огромные глаза на половину морды отражали вселенскую усталость. Если бы я могла охарактеризовать их одним словом, это было бы «депрессия». Или нет. Может, «уныние»… В любом случае, никаких положительных эмоций внешний вид этих сущностей не вызывал.       С опаской провожая взглядом толпу уродцев, шествовала мимо арки. Несколькими секундами ранее казалось, словно за ней ничего нет, словно там такой же привычный пейзаж чистилища. Но стоило мне вытянуть шею и чутка заглянуть внутрь, как заметила длинный коридор. Неожиданно для самой себя, с лёгкостью поддалась любопытству, не встретив внутри должного сопротивления необдуманной идее, и свернула к необычному явлению.       Интересно.       — А там что? — завороженно прошептала, медленно шагая к цели.       — Что?.. — послышалось растерянное бормотание со стороны. — Нет, Анна, подожди. Не ходи туда.       Томас моментально подскочил, немного перегородив дорогу. Предупреждающе сверкнув глазами, он сцепил губы в тонкую полоску и покачал головой, одним лишь взглядом настоятельно рекомендуя послушаться.       — Почему? — я вопросительно приподняла бровь, выглядывая из-за образовавшейся на пути преграды.       Искусные резные узоры на потемневшей от старины золотой арке приковывали всё внимание. Множество переплетений виноградной лозы перетекали в соцветия лилий. Они манили своей необычайной красотой в простоте. Сдержанно и со вкусом. А впереди виднелся тот самый белоснежный коридор, казавшийся бесконечным. По обе стороны можно было разглядеть сотни, а то и тысячи запертых дверей, покрытых чёрной краской, и явно скрывающих за собой нечто важное. Нечто таинственное.       — Это ад.       От серьёзности интонации наставника я хохотнула, наконец-то отрываясь от рассматривания арочного проёма и переводя затуманенный взгляд на говорившего.       — Самый настоящий? — насмешливо усмехнулась.       Собственный тон мне понравился — несмотря на всю ту чушь, что била в грудную клетку изнутри, он не выражал почти ничего, кроме сосредоточенности.       — Да.       Я открыла рот, уставившись на Томаса, не в силах выдавить из себя ничего, кроме: ­       — Что-о…­?       — Что-о? — передразнил тот, кривя губы в раздражении. — Только не говори, что собираешься…       И не успел он закончить мысль, как я активно закивала, двинувшись в сторону арки. Пожалуй, именно любопытство всегда было самой выраженной чертой моего характера, поэтому часто совершала необдуманные поступки, ввязываясь в различного рода неприятности.       — Анна, — наставник легко придержал за руку немного выше локтя, вынуждая оглянуться на него, — там может быть опасно.       Голос обеспокоенный, чуть отдаёт какой-то тревогой. И смотрел темноволосый с долей раздражения, умноженного на беспокойство и показную самоуверенность.       — Всё будет нормально. Я только на секунду глянуть, — заверила, пытаясь выглядеть убедительно.       Но тот лишь отрицательно покачал головой.       — Да брось, я же только одним глазком, ничего страшного не случится… Да и почему нет?       — У тебя когда-нибудь заканчиваются вопросы? — обведя усталым взглядом моё лицо, спросил молодой человек. — Послушай. Наличие крыльев не гарантирует безопасность.       — Да, но… — на этом аргументы и какие-либо доводы в споре закончились. Я захлопнула рот, проглотив окончание фразы и тщательно пережевывая её.       Он раздражал. Прямо там, в метрах полутора был шанс приоткрыть завесу таинства, узнать каков ад изнутри, не будучи его заключённым. Это будто сходить на экскурсию. Подумать только! Экскурсия в ад. Никогда не могла себе такого представить. Но вот она — возможность!.. Которую я благополучно упускала из-за стоящего рядом. А он, кажется, тоже раздражался. То ли из-за длительного ожидания какой-то ответной реакции, то ли из-за незапланированной остановки. А может быть, из-за моих колебаний. Стоял, сверля меня строгим взглядом, полным нетерпения и заносчивости.       В итоге, печально вздыхая, досадливо поджала губы и кивнула.       В конце концов, у меня ещё будет возможность заглянуть внутрь, когда Томас прекратит вести себя так, словно был опекуном. Отвернувшись, пару мгновений разочарованно перебирала разнообразные ругательства в мыслях. А затем наткнулась на довольно подозрительное дерево. Его листва еле заметно колыхалась, будто напевала какую-то незатейливую мелодию. Огромная крона увешана множеством яблок, соблазнительно переливающихся на свету. И, если зрение сейчас меня не подводило, то они действительно были золотыми. В тени яблони виднелось подобие небольшой лужайки, так и заманивая путника прилечь на свежую траву, немного отдохнув. Я шумно втянула в лёгкие воздух, улавливая приятный аромат свежести.       — А дерево? — в небрежном жесте указала в сторону. — Что это за дерево и странные существа?       — Просто декорация. Дань одной религиозной легенде, — коротко ответил.       — Очень по-библейски… — промычала я, дёрнув губы в саркастичной улыбке. После высвободила руку из цепкой хватки мужчины, отряхнув одежду, всем видом показывая остатки недовольства. — И что, в аду серьёзно сидит Люцифер Деницца?       Наставник проследил одними глазами за этим движением.       — Не знаю. По крайней мере, я его не видел. Но и проверять не рекомендую. Ты просто напросто можешь не выйти, заблудившись, понимаешь? А что, тебя так сильно заинтересовал Люцифер, Властитель ада?       — Нет.       — Тогда советую не отставать, — послав напоследок неласковый взгляд, сочащийся неприкрытым высокомерием, мужчина сделал шаг в сторону, обходя меня, и продолжил путь.       Ох, действительно, куда ж без этого надменного выражения лица.       Я закатила глаза, заглушая раздражение и желание сейчас же топнуть ногой, протестующе скрестив руки на груди. Да, пускай это слишком по-детски, знаю. Но в конечном счёте только пару раз сжала и разжала кулаки, а после двинулась следом. Несколько долгих мгновений пристально смотрела в затылок ангела. Ну конечно, просто развернувшись и подставив яростно-бессильному взгляду спину, Томас снова шагал впереди.       Минута, ещё минута.­       Две. Пять. Мы молчали.       Я вяло плелась позади, совсем расслабившись, полностью посвятив себя осмотру левитирующих островов и лицам попадающихся душ. Лишь время от времени поглядывая на крылатую фигуру неподалёку. Тёмные волосы выделялись ярким пятном, переливаясь и поблёскивая на свету. В абсолютном молчании мы переходили с одного острова на другой, быстрым темпом пересекая очередной мост. Меня грызло нетерпение, которое усиливалось с каждым шагом. И вот уже отчётливо, даже сквозь воздушную дымку облаков, можно было увидеть две высокие старинные колонны, которые ознаменовывали окончание очередного моста. К собственному удивлению там дальше была развилка. По обе стороны виднелись золотые массивные ворота, соединённые с высоким забором. И как бы я не напрягала зрение, щурясь, всё никак не могла рассмотреть, что же находилось за этими железными конструкциями.       Мужчина впереди вдруг остановился, медленно повернувшись ко мне всем телом.       — Сейчас мы войдём в Город Судеб — Фатум, — спокойно заговорил он, коротким кивком указывая на ворота по правую руку.       — Хорошо, — я равнодушно пожала плечами, переведя взгляд в противоположную сторону.       Было любопытно, что там скрывалось, но спрашивать об этом Томаса не стала. Думаю, он был бы не слишком рад новой порции вопросов и внеплановой задержке в своём, непонятно на что ориентированном, графике. Потоптавшись на месте, лишь растянулась на мгновение в грустной ухмылке, а после, поджав губы, нашла глазами наставника. Тот в свою очередь задумчиво рассматривал меня.       — Что-то не так? — вопросительно приподнимая одну бровь, спросила.       Последовала неловкая пауза, во время которой успела сместить вес с одной ноги на другую. Темноволосый слегка нахмурил лоб, сведя брови к переносице, будто обдумывал услышанное. А мне оставалось только гадать, почему мы продолжаем стоять на развилке, не входя в тот самый Город Судеб.       — И что, ты действительно не спросишь, что находится за другими воротами? — предварительно прочистив горло, вкрадчиво поинтересовался собеседник. В глазах его блеснул слабый огонёк любопытства.       — Зачем? Ты же всё равно не пустишь меня посмотреть. Так ведь?       Он умолк, склоняя голову набок и внимательно вглядываясь в моё лицо. Можно было даже подумать, что ищет какой-то подвох. Уж слишком сосредоточенно выглядел наставник. Несколько долгих мгновений прошли в абсолютной тишине, нарушаемой одним лишь громом сердцебиения. Признаюсь, ситуация казалась мне волнительной. Блуждающие души были достаточно далеко, потому и отголоски их бесед больше не доносились. А никто из нас не рисковал пошевелиться. Так что, замерев каменной статуей, я ощущала невероятную скованность в мышцах, с трепетом ожидая вынесения вердикта.       — Это сад Забытия — Обливионис. Пойдём, покажу, — в конце концов махнул рукой Томас, увлекая за собой.       Скользнув неверующим взглядом по пернатому силуэту, я несколько раз проморгала. Что он сказал? Мне послышалось, или это было предложение прогуляться по какому-то саду? Скептически прищурившись, пронаблюдала, как тот прошествовал к воротам, затем чуть приоткрыл их и застыл, удерживая одной рукой, галантно приглашая войти внутрь.       — Ну? Долго ещё ждать? Или так и останешься стоять там? — игривая улыбка озарила лицо молодого человека, выводя меня из вакуума удивления.       С чего бы он вдруг решил проявить такую доброту?       Странно.       Но всё же я пошагала вперед, стараясь выглядеть крайне равнодушно, а прежде, чем переступить линию, разделяющую развилку и сад, не сдержалась. Недоверчиво покосилась на спутника, одними лишь глазами выказывая немой вопрос.       — Тебе нужно быть немного решительнее, Анна.       — Спасибо, учту, — не найдя более подходящих слов, сдержанно кивнула и протиснулась через проём.       В самом конце тускло-освещённого коридора с закруглённым потолком виднелся белый свет. Ритмичный звук наших шагов и шорох перьев нарушало слегка отдалённое пение птиц. Затаив дыхание, я вглядывалась в пейзаж, который становился более чётким и ярким по мере приближения. И стоило оказаться за пределами каменного прохода, как взгляду открылся прекрасный вид. Правда, это больше походило на лес с тропой в самом центре, а не какой-то там сад. По обе стороны — деревья, поросшие лианами и цветами, названия которых я не знала. Колыхания ветра создавали ощущение, будто тот старается воссоздать какую-то мелодию, а в нос моментально ударил запах свежести.       Тут царило настоящее спокойствие. Гармония.       Даже в сравнении с чистилищем… Нет, я не могла дать чёткое определение этому чувству. Должно быть, благоговение. Не знаю. В любом случае, лес навевал необъяснимый трепет, заставляя внимательно изучать каждую ветку вокруг и, словно превратившись в губку, впитывать глазами местные красоты. Задумчиво двигаясь вперёд, я вертела головой из стороны в сторону, пока не наткнулась на любопытное явление. Миниатюрный человечек с крыльями, подсвеченный золотым ореолом, чуть вытянув шею, выглядывал из-за куста. Замедлившись, сделала несколько осторожных шагов, присела на колени, чуть протянула руку, собираясь отодвинуть ветки. Хотела было наклониться, чтобы рассмотреть получше, но диковинное существо испуганно нырнуло в глубь листвы. Пару секунд я продолжала глядеть в то место, где видела крылатого человечка, а после обернулась через плечо, найдя взглядом Томаса. Мужчина с еле заметной улыбкой на губах пожал плечами.       Чёрт. Нужно было наблюдать издалека…       Закусив нижнюю губу, глубоко вздохнула и уже собиралась вставать, как вдруг по вытянутой ранее руке прошло подобие электрического разряда. Взгляд метнулся к источнику. Это… Это была девушка. Тельце её светилось, как задняя часть светлячка. Длинные волосы мягким водопадом струились вниз по плечам, доходя почти что до пяток. Пара огромных глаз цвета морской волны заинтересованно изучали мой указательный палец, положив на него свою ладошку. Лёгкое платьице, по всей видимости, сотканное из каких-то трав, подпоясано колоском. Клянусь, она была не больше десяти сантиметров в высоту. Будто ожившая кукла, так сильно похожая на человека. Крылатая красавица обвела нас с Томасом пристальным взглядом. А после, совсем расслабившись, ловко заскочила на мою раскрытую ладонь, тем самым вызвав немалое удивление. И не успела я что-либо сказать, как из лесной чащи вылетели десятки таких же существ. Кружась в причудливом танце, они принялись быстро щебетать. Удивительное зрелище напоминало сказку. Или красивый фантастический фильм. Ошеломлённо моргнув, я расплылась в улыбке, плавно поднимаясь с колен. Какое-то мгновение думала, что от этих движений девушка улетит, вновь испугавшись. Однако та, немного склонив голову набок, улыбнулась в ответ.       — Это феи? — я обернулась к наставнику.       — Да, что-то типа того. Эти — безобидные, но в Саду множество других существ, не все из которых так доброжелательны.       — Я-я-я-ясно, — протянула, глядя, как мужчина поднимает голову к небу и что-то там старательно высматривает.       — Поэтому, пожалуйста, слушай меня внимательно и не отходи далеко, — предупредил Томас, возвращаясь в исходное положение.       Он провёл рукой по волосам.       — Хорошо, — послушно кивнула.       Затем снова посмотрела на фею, которая игриво перепрыгивала с одного пальца на другой, вовсе не обращая внимания на наш диалог.       — Пойдём, впереди ещё много интересного, — объявил собеседник.       Не сразу поняв суть его слов, ещё какое-то время рассматривала миниатюрную крылатую особу, не в силах убрать улыбку с лица. Когда девушка запорхала переливающимися радугой полупрозрачными крылышками и взмыла вверх к своим собратьям, я благодарно кивнула, на прощание помахав рукой. Мысленно отметила, как грациозно фея двигалась, а после засеменила следом за отдаляющейся фигурой темноволосого, стараясь скорее нагнать.       На пути встречались абсолютно разные существа. Начиная от крылатых змей, гирляндами висящих на ветках деревьев, угрожающе сверкая глазами, заканчивая отвратительного вида гномом. Рта у него не наблюдалось, зато нос был просто воистину огромен. Это маленькое творение, напоминающее некрасивую плюшевую игрушку, торопливо перебирая ножками, тащило какой-то мешочек. Не дав толком возможности рассмотреть себя, быстро скрылся в чаще, провожаемый моим изумлённым взглядом.       В какой-то момент мы свернули с дороги, устремившись в глубь леса. Хотелось расспросить о причинах такой внезапной смены курса, хотя эта идея угасла так же быстро, как и появилась. Думаю, Томас точно ориентировался тут лучше, чем я. Да и вопросы о невиданных ранее существах, накопившиеся в голове, решила отложить на потом. Следуя по пятам за наставником, я с осторожностью ступала, пытаясь не зацепиться за обломанные ветки, которые то и дело попадались под ноги. Повсюду мелькали образы фей, освещающих нам дорогу. Женские духи, плотно сплетённые с деревьями, активно перешёптывались друг с другом, только вот речь никак не удавалось разобрать. Животное с телом коня, ногами слона и огромным рогом во лбу проводило нас настороженным взглядом, держась чуть поодаль. Небольшие существа, ростом около метра, с довольно плоскими лицами, слегка заострёнными ушами и волосатыми телами, заинтересованно глазели на нас, выглядывая из-за кустов. Разодеты они были в маленькие коричневые костюмчики, плащи, кепки.       — Томас, — нерешительно окликнула.       — Да? — спокойно отозвался он.       — А что это за существа? Почему все они здесь?       В тот момент собственное любопытство непроизвольно взяло верх над любыми попытками казаться ненавязчивой. Мужчина немного замедлил свой шаг, поравнявшись со мной.       — Мы же в Саду Забытья. Тут находятся разные виды, при сотворении которых была задействована магия. Все они считаются вымершими, а люди называют их мифологическими. Хотя многие живут в человеческих сказках и легендах.       — Ого, — потрясённо ахнула, оглядываясь вокруг.       Десятки пар чёрных глаз со всех сторон пристально наблюдали, не предпринимая попыток скрыться. Тем временем наставник продолжал рассказывать.       — Вот эти эльфы называются брауни. Они энергичны и услужливы, а если люди их не обижали, то предпочитали поддерживать гармонию. Ещё забавный факт: им не нравится мошенничество, ложь, неряшливые люди и, почему-то, священники.       — Действительно забавно, — я кивнула, пожимая плечами, и взглянула на идущего рядом. — Почему они так наблюдают за нами?       — Полагаю, из-за того, что посетители в Саду Забытия — большая редкость, — он еле заметно улыбнулся. — Мы предпочитаем не мешать этим существам. Не тревожить лишний раз.       — И что, все эти создания правда раньше обитали среди людей? — вопросительно приподняла бровь.       — Да, Анна. Часть из них не смогла справиться с естественным отбором. К смертям других причастны люди. Ну знаешь, человечество любило уничтожать всё, что выглядело странно или опасно. По их мнению, конечно же… — брюнет брезгливо скривился, предварительно фыркнув. — Потом ещё и церковники подключились во времена инквизиции.       Нахмурившись, осмотрела лесных обитателей, не понимая, зачем нужна была такая жестокость в отношении безобидных существ. Стало даже как-то грустно от осознания ситуации. И отчасти стыдно за поведение других людей.       — Кажется, я даже как-то читала об этом.       — Гляди, — внезапно раздался оживлённый возглас Томаса. Он махнул рукой, а я проследила за этим движением.       Странное дерево с плодами в виде ракушек, словно яблоки на яблоне, вызвало добрую порцию удивления. Несколько раз проморгала, желая убедиться в подлинности увиденного. Затем скептически прищурилась, не зная, как реагировать.       — Это Бернакловое древо, — более сдержанно заговорил наставник, усердно пытаясь скрыть улыбку с лица, характер которой я так и не смогла определить. Однако активная жестикуляция выдавала настоящие эмоции. — Большая редкость увидеть его в период цветения! Видишь эти устрицы? — пара горящих янтарных глаза устремилась к моему лицу.       — Да, — коротко ответила, хоть вопрос был скорее риторическим.       — Так вот, из них потом появляются гуси, размером чуть больше самых обычных уток. Называют их берниклями. Эти птицы откладывают яйца, а позже из скорлупы вырастает дерево. Поразительно, не так ли?       Это действительно невероятное явление. И поверить в подобное давалось с большим трудом, ведь всё, сказанное собеседником, казалось абсолютным бредом. Можно было бы решить, что он сошёл с ума, выдавая случайные фразы, никаким образом не связанные друг с другом. Но по какой-то необъяснимой причине я верила каждому слову, охотно слушая.       — А там, — наставник движением ладони указал в сторону другого дерева, — Сирены.       На ветке сидело несколько существ с птичьим телом и головами, руками и грудью женщин. Размером они были не больше голубей. Одаривая не слишком доброжелательным взглядом, пристально смотрели.       — Я видела их в книгах о мифологических существах, — бодро закивала, шагая мимо пернатых, но моментально нахмурилась, вспомнив одну деталь, — Хотя там писали, что сирены должны быть размером с человека…       — Ну, у страха глаза велики. Люди любят преувеличивать.       — Согласна.       Поодаль, странного вида создания сидели на зелёной полянке, что-то перебирая в небольших лапках. У некоторых из них было плоское лицо, напоминающее бульдога, и рыбий хвост. У других — длинная шея, голова страуса эму с клювом и развивающейся на ветру гриве. Третьи же внешне напоминали людей. Однако всех объединили вывернутые назад ступни и не слишком привлекательные физиономии. Стоило мне сосредоточиться на их рассматривании, как собственные глаза округлились от удивления вперемешку с возмущением. Резко обернувшись назад, набрала в лёгкие воздух, чтобы послать Томасу несколько ругательств, однако лишь вскрикнула.       — Эй! — сердито уставилась на не особо приятное создание.       Не то эльф, не то гоблин, не то ещё какой-то другой вид, стоял напротив, невинно улыбаясь и заведя руки за спину. Внешне он напоминал гротескного маленького обнаженного человечка или крупную обезьяну ростом с ребёнка, однако шея практически отсутствовала. Словно бусины, тёмные глаза казались совсем маленькими на фоне огромного носа картошкой, а на голове торчало несколько волосинок.       — В чём дело? — послышался обеспокоенный голос, обладатель которого в пару шагов оказался рядом.       — Он ущипнул меня за… бедро, — растерянно пробормотала, указывая ладонью на существо.       Пару мгновений мужчина задумчиво глядел на сложившуюся картину, размышляя о чём-то, а после хохотнул, прикрывая рот кулаком.       — Не смешно, — я насупилась, сведя брови к переносице.       — А-ну кыш отсюда! — опомнился Томас, стараясь выглядеть угрожающе.       Непонятное существо испуганно попятилось назад, сведя плечи и наклоняясь ближе к земле. Бесшумно отходя, оно состроило печальную рожицу, прежде чем окончательно скрыться из виду.       — Не обращай внимания, — мужчина коснулся моего предплечья, аккуратно положив ладонь в успокаивающем жесте, — это корриган. Такой домовой, по совместительству, местный страстный любитель проказничать и приставать к девушкам.       — И много таких домовых вообще?       — Да, очень. Я даже всех не вспомню, если честно. Просто этот вид запомнился излишней надоедливостью. У каждого народа есть свои легенды об этих существах. И все они со своими характерами и особенностями, прямо как люди.       — Хм, а покажи мне самое красивое создание, которое только видел, — эта просьба слетела с губ внезапно для нас обоих.       Томас на мгновение опешил, в удивлении приподнимая тёмные брови, округляя глаза. Потом в янтарных радужках сверкнула задумчивость и, наконец, он кивнул.       — Хорошо, — улыбнулся довольно, словно кот.       Ухватив меня за запястье, молодой человек решительным шагом направился вперёд, очевидно, слишком воодушевлённый услышанным. Он тянул за собой с такой силой, что оставалось лишь успевать перебирать ногами, дабы не свалиться на землю. Конечности заплетались, я постоянно спотыкалась, цеплялась крыльями за ветки, а наставник, ничего не замечая, шёл к цели. Но интерес мой в тот момент был куда сильнее, чем какие-то временные неудобства. Я ощущала себя ребёнком, узревшим чудо. Тем, кто попал в самую гущу сказочных событий и теперь стремился узнать как можно больше новых деталей, чтобы дополнить картину. С улыбкой на лице неслась следом за ангелом, мысленно перебирая варианты того, какое же существо надумал показать ободрённый Томас. Но решила не склоняться к выбору чего-то определённого, не задавать вопросов. Просто повиноваться, направляясь вперёд к приключениям.       Внезапно брюнет остановился, разжал цепкую хватку, а я обошла его, заинтересованно наблюдая за каждым действием. Он стоял, оглядываясь по сторонам, будто ожидал чьего-то появления. Несколько минут мы провели в кромешной тишине, и я тоже решила осмотреться. Тяжёлые голые ветки деревьев извивались в причудливых формах, напоминая больше застывших в ужасе людей. Где-то неподалеку раздалось уханье совы, а затем та угрожающе сверкнула глазищами и взмыла в воздух. Хлопая огромными крыльями, скрылась в темноте лесной чащи, отдаляясь. Может, это и вовсе не сова была, конечно. Но хищный взгляд напоминал именно ту птицу. Разглядеть окружающую местность особо не удавалось. Мы стояли посреди непроглядного леса, такого, что даже сквозь ветки деревьев не проходил солнечный свет.       Где-то в противоположной стороне послышался хруст. По коже пробежал холодок.       — Томас, только не говори, что мы… — тихо начала.       — Т-ш-ш-ш! — тот, не глядя на меня, поднёс указательный палец к губам.       — Нет, ну серьёзно…       — Замолчи, — резко одёрнул наставник. Он слегка прищурился, словно наконец-то услышал то, что его так сильно интересовало.       Недовольно закатила глаза, но всё-таки прекратила говорить. Спутник поставил два пальца к губам, а потом оглушительно засвистел. От этого звука я поморщилась, закрывая уши руками. Кинув неодобрительный взгляд на Томаса, цокнула языком.       — И что дальше? — скрестив руки на груди, спросила, скептически наблюдая.       — Ты когда-нибудь угомонишься или нет?       Парень так угрожающе сверкнул глазами, что его недовольство сталью повисло в воздухе.       Откуда-то из глубины леса вновь послышался хруст веток, смешанный со странным фырканьем.       И доносящиеся шаги совсем не напоминали человеческие.       Я принялась испуганно блуждать взглядом по местности, пытаясь найти источник звука, явно приближающийся к нам. Томас же стоял с невозмутимой улыбкой на лице, рассматривая мою реакцию. Огромная морда с двумя ветвистыми рогами показалась из темноты, а за ней и весь корпус животного. Стройное, грациозное, с сильно развитой мускулатурой, крепкой конституцией, оно гордо и неспешно ступало вперёд. Туловище напоминало львиное, однако вместо когтистых лап виднелись длинные лошадиные ноги с копытами. На изящной шее — большая вытянутая голова, увенчанная заострёнными подвижными ушами, которые то и дело вращались, улавливая разные звуки. На морде красуется пара больших выразительных глаз и довольно широкие крупные ноздри. На подбородке можно было разглядеть бородку, само тело и ноги покрыты чешуёй, напоминающей перья, а грива пылала огнём, переливаясь в тусклом солнечном свету. Это существо было просто огромным, а от того появилось ощущение, будто я резко уменьшилась до размеров садового гнома. Холка животного была на три головы выше моей, а может, и больше.       — Томас, кажется, у нас проблемы, — прошептала, боясь спугнуть нежданного гостя, когда ОНО начало как-то подозрительно «хрюкать». Я замерла, рассчитывая, что животное не тронет, если мы не будем шевелиться.       — Анна, успокойся.       — Нужно что-то делать, — снова заговорила, пытаясь в голове составить план дальнейших действий.       Огромная морда потянулась ко мне, вытягивая шею, принявшись шевелить своими ноздрями. Оно осторожно понюхало, щекоча горячим дыханием, и фыркнуло, замотав головой из стороны в сторону.       — Томас! — шикнула, переведя лишь одни глаза на мужчину, пока животное подступало всё ближе. Существо блеснуло большими светлыми глазами и потерлось головой об моё туловище, слегка задевая рогами и чуть не сбивая с ног. — Этот монстр сейчас меня съест. Сделай что-нибудь!       Но вместо того, чтобы помочь, брюнет задорно рассмеялся, и эхо мгновенно разнеслось по лесу. Я рассерженно одарила его многозначительным взглядом, а спутник оставался на месте, пока это дикое животное продолжало свои странные движения. Не зная, что делать в такой ситуации, просто замерев, рассматривала белоснежную голову впереди, которая беспрерывно толкала.       — Думаю, ты понравилась ему, — хохотнул Томас, а затем смело протянул руку к нашему гостю и несколько раз одобрительно похлопал того по мускулистой шее.       — Очень смешно, — огрызнулась.       Меня, возможно, только что чуть не съели, а ему весело.       Недовольно скрестив руки на груди, я наблюдала, как животное развернулось в сторону брюнета, повторяя с ним те же замысловатые действия, которыми пыталось сбить меня с ног несколькими мгновениями ранее. Но тот оставался крайне спокойным. Даже наоборот, он был рад видеть ЭТО, чем бы ОНО ни было… Мужчина счастливо улыбался, то поглаживая по огромной голове, то хлопая по шее, и принялся чесать за ухом. А существо довольно «хрюкало», прижимаясь плотнее. Мне же оставалось просто молча стоять в стороне, перебирая в мыслях десятки вопросов.       — Что это такое? — наконец спросила, собравшись с силами.       — Подвид единорога, — ответил ангел, разводя руками, будто сказал самую очевидную в мире вещь.       — Что? — недоверчиво прищурилась, оценивающе осматривая диковинного зверя.       Брюнет промолчал, бросив короткий взгляд, в котором читалось раздражение. Он напряжённо поджал губы, но потом снова вернулся к животному. Прижался к его голове лбом и ласково водил ладонью по шее.       Честно говоря, я представляла единорогов совсем иначе. Они считались мифическими существами, поэтому только разглядывала картинки в учебниках. Но и представить не могла, что единороги такие большие! Открыв рот от шока, неверяще свела брови. Но, определённо, это создание выглядело так величественно, что было трудно оторвать глаза. Чешуйки блестели и переливались на свету, длинная грива и тонкий хвост с пышной кисточкой на конце ниспадали волнами, а ноги животного казались очень сильными.       Бессмысленно было отрицать красоту создания, которое в игривой манере било копытцем по траве.       — Так ты хотел показать мне подвид единорога? — вспоминая, как и по какой причине мы тут оказались, ощутила прилив смущения за собственную вспыльчивость.       — Да.       — А почему у него два рога, если это единорог? — вопрос довольно глупый, конечно. Но не спросить я не могла.       — Ну, так уж вышло. Не разбирался в этом, — пожал плечами темноволосый.       — Понятно. И что дальше? Мы будем стоять посреди лесной чащи? — окинула беглым взглядом местность.       — Нет, но он будет нашим спутником в прогулке. В конце концов, это одно из самых мудрых созданий, которые только существовали.       — Кхм, — прочистила горло, переминаясь с ноги на ногу. — Он действительно красивый, — а после коротко улыбнулась в знак одобрения.       Мне всё еще было неловко за минутную вспыльчивость.       — Пойдём, сейчас начнется самая интересная часть нашей экскурсии, — по всей видимости, мужчина немного расслабился.       — А почему этот вид вымер? — заговорила, как только мы двинулись дальше в путь.       — Люди охотились на них ради добычи рогов, которые славились своей способностью определять яды и могли служить противоядием. Рог единорога также очищал воду. Стоило его погрузить в грязный пруд или лужу, как вода там становилась кристально чистой. А любой человек, пивший из рога единорога, на всю жизнь обретал крепкое здоровье и избегал участи быть отравленным.       — Это… Очень грустно.       — Помимо этого, вплоть до восемнадцатого века рог единорога был важным товаром в аптеках. Порошок из него стоил в десять раз больше своего веса в золотом эквиваленте. И можешь представить, какую сумму отдавали за целый рог.       — Подожди, а почему сейчас у людей нет доказательства существования этих созданий? — нахмурилась в подозрении, искоса поглядывая на грациозное животное, вышагивающее по левую руку от меня.       — С чего ты взяла? Два рога до сих пор хранятся в церкви Святого Марка в Венеции. Правда, они очень истончились от постоянного скобления, но факт остается фактом. Ещё один рог хранится в тёмном склепе французского собора Сен Денни. Даже считается, что его сила настолько велика, что вода, в которую предварительно опущен рог, способна излечить любой недуг.       Изумлённо моргнув, я нахмурилась, пока собеседник продолжал свой рассказ.       — Другой рог единорога был внесён в реестр сокровищ короля Англии Карла I. А ещё один такой хранился в Виндзоровском замке, где его могли увидеть все прибывающие ко двору королевы Елизаветы I. Помнится, тогда его стоимость составляла чуть больше ста тысяч фунтов.       — Помнится? Значит, ты сам видел эти события?       — Некоторые, да.       — Невероятно… И я тоже смогу посмотреть?       — Конечно. Не сразу, но сможешь. Первое время за тобой нужен будет присмотр, но потом да.       Благополучно пропустив мимо ушей всё, что было после слова «конечно», на радостях растянулась в улыбке. Это было подобно резкому опьянению. Рассудок затуманился, мысли унеслись куда-то вдаль, наполнившись соблазнительными фантазиями. По телу разлилось ощущение лёгкости. Будто ты вмиг воспарил к небу, затерявшись в облаках. Я знала это точно, хоть и не пробовала расправлять крылья, волочившиеся по траве.       Мы втроём размеренно шагали по окрестностям Сада Забытия. Каждый раз, как видели какое-либо мифическое существо, прямо сошедшее со страниц книг о легендах, Томас воодушевлённо рассказывал историю того или иного вида, предупреждал, с кем не стоит контактировать. А я задавала тонну вопросов и постоянно распахивала рот от удивления. Каждое слово наставник говорил с такой эмоциональностью и драматизмом, словно в момент заделался актёром театра. И от этого поначалу стало жутко смешно. Приходилось несколько раз опускать голову и подавливать короткие смешки, дабы не сбить рассказчика.       В пределах леса мы встретили несколько лошадей с восьмью ногами — слейпниров. Они отрешённо пощипывали листья какого-то куста, толком не обратив внимания на внезапных гостей. Затем увидели на поляне лесных нимф, разодетых в полупрозрачные летящие ткани, в компании фавнов и десятка сатиров. По всей видимости, они что-то праздновали. Звучала приятная музыка, активные речи на непонятном языке. Нимфы, обладающие невероятной красоты внешностью, либо танцевали, либо расчёсывали длинные волосы, сидя на камнях. Фавны, развлекая всех, играли на шоуме (как сказал Томас, духовом инструменте, изобретённым лесными обитателями). Я в тот момент подумала, что выглядят эти существа довольно странно. Непривычно было видеть полулюдей-полукозлов с изогнутыми бараньими рогами, заострёнными ушами и козлиным хвостиком, которым они очень забавно виляли. Сатиры же отличались по внешнему виду, выделяясь раскосыми глазами, приплюснутыми ушами и миниатюрными рожками. Тела их, в основном, были покрыты жёсткой курчавой шерстью, а лица с плоским или вздёрнутым носом и низким лбом напоминали скорее обезьян. Правда, Томас сказал, что создания эти абсолютно бесполезны: делали они лишь то, что доставляло удовольствие им самим.       Взгляду показался огромный водоём, позади которого виднелись горы. И теперь я с уверенностью могла сказать, что находилась вовсе не в саду. Больше напоминало огромный заповедник. Интересно было бы узнать, какова площадь этого места… У берега пасся зверь странного вида, хотя, что вообще тут не казалось странным? Ноги у него оленьи, впрочем, как и голова, увенчанная огромными рогами, а к туловищу прикреплены внушительного размера крылья. Исходя из рассказа спутника, создание называлось Перитон, и настроено оно к людям крайне враждебно. Ещё мужчина упомянул, что зверь происходит с печально известного материка Атлантиды, после гибели которого несколько существ уцелело. У водоёма была и стайка онокентавров, полулюдей-полуослов. Поодаль, на камнях расположились русалки и сирены. Кто из них кто, я так и не смогла понять, поэтому просто кивала в такт рассказу Томаса. Мужчина же увлечённо говорил, указывая то на одних созданий, то на других. Мы не подходили близко, глазея издалека, а в горы так вообще решили не идти. Там, над вершинами скал, в небе парили несколько драконов. Они точно были разных форм и размеров, но рассмотреть более детально мне никак не представлялось возможным. От изобилия сказочных существ вокруг на собственном лице застыла глуповатая улыбка, периодически сменяющаяся удивлением. С большим трудом верилось в подлинность происходящего. Пускай это выглядело фантастически и невероятно. Пускай никто и никогда не принял бы мой рассказ за чистую монету, покрутив пальцем у виска либо вызвав санитаров. Но я по необъяснимой причине верила, воодушевлённо озираясь по сторонам.       На обратном пути из Сада Забытия мы довольно много говорили, что даже слегка удивляло. Я продолжала расспрашивать о диковинных существах, и Томас с каким-то странным наслаждением рассказывал о том или ином виде, не скупясь на разные забавные истории. Огромный опыт наставника восхищал, а его грамотная речь заставляла по завершению очередной истории приоткрыть рот в немом шоке. Это было интересно. Множество подробностей переплетались с новыми фактами, вырисовывая собой прекрасный сюжет. Я же предвкушала, как скоро тоже смогу пережить нечто подобное.       Срезав дорогу по лесной чаще, мы оказались у каменной арки, через которую попали в Обливионис.       — Спасибо, теперь ты можешь отдыхать, — ласково улыбаясь, мужчина похлопал единорога по шее.       Животное встрепенулось, несколько раз помотав головой из стороны в сторону. Хрюкая, сделало шаг вперёд, подступая ближе. Он наклонился и упёрся своим мощным лбом мне в корпус явно с каким-то намеком. Не долго думая, я легонько провела ладонью по коже единорога, почёсывая за ушком. Тот удовлетворённо фыркнул от наслаждения и снова выпрямился. Думая, что на этом наше общение с животным закончилось, перевела взгляд на Томаса, но тот в свою очередь только хитро усмехался.       — Что? — вопросительно вскинула бровью, не понимая, в чём причина такой реакции.       — Да нет, всё отлично, — весело ответил пернатый.       И в этот момент что-то коснулось моих волос, заставляя поёжиться и широко распахнуть глаза в удивлении. Какие-то странные движения не прекращались, сминая локоны, но не дёргая за них. С опаской подняв голову вверх, я опешила: единорог своими огромными губищами водил по волосам.       — Эй! — недовольно скривившись, шагнула в сторону, на что волшебное существо с какой-то грустью уставилось вдаль.       — Говорил же, что ты ему понравилась. Так, всё. Будем считать, что экскурсия окончена. Пойдём. Время на исходе, — оглядываясь, Томас прищурился.       Мифологическое животное медленно развернулось в противоположную сторону и пошагало прочь, устало перебирая длинными мощными ногами. А мы двинулись вперёд к выходу. Уже оказавшись у ворот, я оглянулась через плечо, мысленно пообещав себе ещё вернуться в это место. Затем легонько улыбнулась и скользнула за тяжёлую железную конструкцию, следуя за темноволосым.       Уже за другими воротами я резко остановилась, как только пейзаж окончательно предстал перед глазами. Сфокусировать внимание на чём-то одном было трудно: все архитектурные сооружения меняли свой вид. Кирпичи перестраивались, стены растворялись, и на их месте образовывались новые. Крыши зданий превращались в пыль, развеиваясь на ветру. Достраивались этажи, появлялись разнообразные декоративные элементы в виде карнизов, лепнины и статуй. Неизменными оставались лишь вымощенные каменной кладкой дорожки и расположение входных дверей на зданиях.       — Что происходит? — растерянно пробормотала, хаотично мечась завороженным взглядом по местности.       Томас несколькими мгновениями ранее тоже замер. Он не выглядел удивлённым, нет. Скорее, дал мне время как следует осмотреться.       — Мы в Городе Судеб. Это нормально… — встретившись глазами, ангел, похоже, уловил отражающееся непонимание на моём лице, а после принялся объяснять. — Ну в том смысле, что тут всегда так. Дома меняются из-за мыслей окружающих.       Оцепенело моргнув, я в конечном итоге лишь приподняла бровь в немом вопросе и посмотрела на не слишком оживленную улочку.       — Вот, смотри, сейчас покажу, — спутник наклонился чуть ближе, продолжая рассказ. — Только прошу, меньше скептицизма, — янтарные радужки блеснули огоньком веселья, когда я в ответ кивнула, пытаясь выглядеть ободряюще. — Видишь вот то небольшое заведение? — указал подбородком на здание слева.       — Да.       Ничем примечательным конструкция не выделялась. Всего лишь два этажа, тёмная кирпичная кладка, несколько балконов. Входная дверь распахнута, словно приглашая войти, а сквозь окна виднелись обеденные столики. Что-то наподобие местного кафе.       — Как бы ты переделала интерьер, если б могла? — вкрадчивый голос Томаса отдавал нотками любопытства.       — Хм-м, — протянула задумчиво, — быть может, сделала веранду… Окна должны быть большими, а отделка здания точно не насколько уныло-серой… Не знаю, как объяснить, если честно, просто… — резко запнулась.       В воображении моментально принялась рисоваться картина обновлённого ремонта. Новые детали постепенно выстраивались в голове, складываясь, словно простейший пазл. Ничего особенного в плане интерьера я, конечно же, придумать не смогла. Но возникшее видение явно было лучше, чем реальность. Однако стоило только поймать себя на подобной мысли, как кирпичики поочередно принялись менять цвет, а стена первого этажа превращалась в одно огромное панорамное окно. В точности повторяя каждую крупицу моего воображения, здание формировалось заново.       — Ого… — я застыла, приоткрыв рот, ярко ощущая на кончике языка сладковатый привкус.       Несколько долгих мгновений так и продолжала глядеть на новое обличие кафе, а потом перевела взгляд на Томаса, одарив того улыбкой. Уголки губ брюнета тоже поползли вверх, предварительно чуть дёрнувшись. Где-то в районе грудной клетки приятно защекотало. То ли от сотворённого собственноручно чуда, то ли чёрт пойми ещё от чего. В любом случае, пока я радовалась, зрительный контакт в совокупности с паузой в диалоге немного затянулся, вызвав порцию неловкости. Поджав губы, опустила взгляд вниз, желая поскорее отыскать в черепной коробке новую порцию вопросов, чтобы как-то разбавить обстановку. А молодой человек резко отвернулся, стирая с лица любые эмоции.       — Что ж, — прочистил горло он, — думаю, можно идти дальше.       — Верно, — согласилась, переместив вес с одной ноги на другую.       Но, сделав несколько шагов, снова заговорила:       — Если здания вечно меняются, то тут, наверное, очень трудно не заблудиться, — разглядывая окружающие постройки, провожала взглядом развеивающиеся на ветру частицы отделки разных сооружений.       — Это вряд ли.       — Откуда такая уверенность? — хмыкнула.       — Фатум крайне маленький городок с тремя параллельными улицами. Думаешь, возможно заблудиться в таком месте?       — Нет, — передернув плечами, произнесла на выходе, хоть и вопрос с уст Томаса звучал риторически.       — Ну, вот, — подытожил собеседник. — Вообще, тут живут не только наши с тобой коллеги, про которых ты спрашивала ранее, но и вышестоящие чины.       — Можно ожидать добровольного рассказа подробностей, или мне опять придётся задавать тонну наводящих вопросов? — как только мужчина замолчал, очевидно не собираясь продолжать, я перевела взгляд на прохожих, курсирующих по своим делам.       Некоторые из них несли в руках папки с бумагами, другие о чём-то беседовали, неспеша прогуливаясь. Не будь у них крыльев, вполне можно было бы решить, что ты находишься посреди самого обычного города. Ну, конечно же, не считая меняющейся по волшебству архитектуры. А так да, самый обычный город с виду, с жителями, погружёнными в свои заботы.       Томас слегка поморщил нос, размышляя, с чего бы начать.       — Лучше сам, — согласно кивнул тот. — Надеюсь, ты готова к лекции?       — Если бы это было не так, думаешь я бы спрашивала?       — Логично, — передёрнул плечами, секунду сжимая губы в тонкую полоску. Затем снова послышался бархатистый голос спутника. — Существуют ангелы — такие же, как и мы с тобой, путешественники во времени. В основном, они находятся в Фатуме, но некоторые предпочитают оставаться в своей голове, изредка захаживая в Город Судеб за очередным заданием. Ещё можно встретить архангелов. Возможно, ты знаешь, что их всего семеро. Такой себе элитный отряд, — хмыкнул и опять поморщился, но не дав себе волю, спрятал эмоции, — который учит людей. У каждого из них узконаправленная специализация, и люди обычно не встречают никого значительнее архангелов, поэтому привыкли считать тех слишком особенными. Ну да ладно…       — И тут тоже можно продвигаться как-то по карьерной лестнице?       — Да, — к собственному удивлению, мужчина говорил спокойно и размеренно. — Вот там, — махнул рукой в сторону четырёх пернатых, — Начала. Управляют стихиями. Так что теперь ты знаешь, кого можно «поблагодарить» за очередную непогоду, — кривая усмешка расцвела на губах темноволосого.       Я окинула внимательным взглядом пресловутую четвёрку, мысленно подмечая интересные детали. Девушка, очевидно олицетворяющая огненную стихию, словно играя, грациозными движениями перебирала пальцами пламя, отстранённо глядя куда-то вдаль. Подол лёгкого платья чёрного цвета ниспадал водопадом к земле. Почти всё тело её было закрыто, даже к горлу плотно прилегал высокий ворот, украшенный россыпью алых камней, переливающихся на свету. Длинные рукава волочились шлейфом, оставляя за собой след пепла, а голову огненной девушки обрамлял золотой венец. Рыжие аккуратные кудри доходили до самой талии. Лицо же одной из Начал мне всё никак не удавалось разглядеть на предмет эмоций. Она, словно кукла, водила опустошённым взглядом по собственным пальцам, продолжающим играть с огнём. Красивая, но равнодушная. К такому выводу я мысленно пришла, вглядываясь в черты лица огненной девушки.       Представительница водной стихии похожа на свою коллегу. Их одежды различались лишь цветовой гаммой. Платье небесного оттенка украшено то ли хрусталем, то ли каким-то подобным камнем, напоминая собой капли воды. Волосы такие же длинные, но прямые и белоснежные. Черты лица один в один с огненной, однако эту особь никак нельзя было назвать равнодушной. Она активно жестикулировала, а эмоции сменялись одна за другой по мере разговора. Тем не менее, невооружённым взглядом можно было понять то, что эти двое находились в близком родстве.       Мужчины же олицетворяли собой воздушную и земную стихии. Одеты они в самые настоящие доспехи, сверкающие на свету, красиво подчёркивающие фигуры. Оба так же, скорее всего, были братьями, различить которых можно лишь по цвету шевелюр.       — Ещё есть Власти. Встретить их — большая редкость, потому что те практически всегда находятся в зале суда и решают судьбы людей, — голос Томаса заставил отвлечься и прекратить глазеть на четвёрку стихий.       Несколько раз моргнув, я сосредоточилась на рассказе спутника.       — Великий Суд — довольно страшный процесс, на самом деле. Власти судят в определённом здании, форма которого, к слову, не меняется. Души и мысли подсудимого взвешиваются на весах против свода законов. Если душа перевешивает — её оправдывают. Но если перевешивает закон — подсудимого отправляют в Ад.       — Немного странно, — хмыкнула я, представив, как могла бы оказаться на месте обычного человека. — А ангелы могут попасть на Суд? Ну, в смысле, ангелов тоже могут осудить за что-то?       — Конечно, — кивнул брюнет, — но для этого нужен весомый повод. Очень весомый… — задумчиво умолкнув, он несколько секунд сверлил взглядом пространство впереди себя. — Так на чём я остановился? — опомнился так же внезапно, как и погрузился в раздумья. — Ах, да. Ангелы, Архангелы, Власти и Начала — мы все равны, но есть вышестоящие группы. Например, Херувимы. Они охраняют божественные тайны и считаются лучшими воинами с огненными мечами. Хотя те самые мечи никто толком не видел. Может им вообще никто и не выдавал оружие…       — А может это они сами распустили слух, что являются лучшими воинами, — предположила, решив подыграть Томасу, исходя из рассказа.       Мужчине же явно понравилось услышанное. Расплывшись в самодовольной ухмылке, он медленно закивал головой.       — Очень вероятно, что ты права. Херувимов шестеро, ровно как и Серафимов, — сделав акцент на последнем слове, быстрым движением подбородка указал куда-то вправо. Не сразу сообразив, я вглядывалась в лицо спутника в попытке лучше считать его эмоции, но потом всё же на ходу обернулась через плечо.       Двое людей в золотых доспехах и красных мантиях молча шагали в ногу друг с другом, направляясь по своим делам. Могу поклясться, крылья их были настолько огромными, что даже в сравнение не шли с нашими. Сам же вид Серафимов моментально вызывал лёгкую дрожь по коже. Сияющая бледная кожа создавала впечатление, будто перед тобой оказались мраморные статуи, ожившие с помощью волшебства. Лица привлекательные и молодые, не больше тридцати лет на вид, но во взглядах отчётливо читалась всепоглощающая усталость. Одновременно величественные и пугающие. Что-то в них отталкивало меня, заставляя неосознанно придвинуться ближе к новоявленному наставнику.       — Какие-то жуткие, — перевела глаза обратно к ангелу.       — На самом деле, они просто слишком самовлюблённые, чтобы… — заговорил Томас, но был прерван.       — Даже больше, чем ты?       Тот хмуро уставился в ответ и состроил фальшивую улыбку, наполненную пренебрежением.       — Конечно же, нет, — одарив холодным взглядом, смачно сдобренным притворной любезностью, саркастично пропел мужчина. Закончив фразу, моментально сменился в лице, став серьёзным. — Так же существуют Престолы, которых люди называют Всадниками Апокалипсиса. Думаю, их количество и предназначение не нужно объяснять. И напоследок, — он резко свернул влево, пошагав к статичному зданию, отчего мне пришлось ускориться, чтобы ничего не пропустить, — семь смертных грехов, роль которых тебе тоже должна быть понятна.       — Угу, — промычала, укладывая полученную информацию по полочкам в собственной голове.       — Чуть не забыл. Существует так же часть ангелов, занимающихся планами душ. Я называю таких Библиотечными крысами, потому как особо ничего они не делают. Только отсиживаются среди книг и фолиантов, — стальные нотки пренебрежения зазвенели в голосе молодого человека, но комментировать это каким-либо образом не стала, полностью посвятив себя изучению здания, к входу которого мы стремительно приближались.       Несколько ступеней, по бокам от которых расположились статуи в форме грифов, вели к прекрасному архитектурному сооружению. С виду это была довольно крупных размеров постройка, напоминающая своим стилем древнегреческие храмы. Две массивные резные колонны из мрамора плавно перетекали в арку, обрамляя распахнутые настежь медные двери, через которые точно запросто мог пройти великан, не то чтобы обычный человек. Архитектор постройки точно решил создать самый настоящий портал, чтобы усилить впечатление, выделить, зрительно акцентировать вход в здание. Так частенько делали в культовых, дворцовых и престижных общественных сооружениях. Композиция подчёркивала «рамы входа» с помощью наличников, карнизов, пьедесталов, фронтонов. Порталы также оформили скульптурой и рельефами, что напоминало многократно повторённый вход, который постепенно разрастался, увеличиваясь.       Для ещё большего подчеркивания грандиозности и могущества сооружения по обе стороны от портала находились колоннады, увенчанные треугольными фронтонами. Такая композиция открыта с трёх сторон наподобие лоджии, однако классическая лоджия обычно заглублена в стену и не является проходом. Вереница колонн, примыкающих к зданию, объединяла его обособленные объёмы и зрительно связывала с окружающим пространством площади. Поражающее с первых секунд величие заставляло задержать дыхание, любуясь каждой деталью. А деталей тут было предостаточно… Разнообразные переплетения лепнины, множество витражных окон, статуи, изображающие задрапированные женские фигуры в качестве опоры, заменяющие собой колонны. Всё это дополняли рельефами, скульптурами воинов и обелисками.       Одним словом, дух захватывало.       — Это Департамент Мироподдержания? — спросила, задрав голову, завороженно разглядывая здание.       — Да, — послышался слегка отдалённый голос Томаса.       Я действительно немного отстала, слишком погрузившись в изучение внешней составляющей архитектурного произведения. Чуть ускорившись, постаралась поравняться в шаге с ангелом.       — Слушай, а крылья по наследству передаются?       — Нет, — мужчина покосился в мою сторону.       — То есть, мы…       — Нет, Анна, мы не родственники.       — Ты что, мысли читаешь? — вопросительно приподняла бровь, не совсем понимая, как он угадал.       — Всё может быть, — хитро улыбнувшись, устремил взгляд вперёд.       — Врёшь.       Далее повисла тишина, в которой мы прошли вдоль холла к массивной лестнице, по обе стороны от неё расположились арочные проёмы с видневшимися коридорами. Сотрудников департамента почти не наблюдалось, однако раздавался приглушённый гул голосов, эхом разносящихся по зданию. Само же помещение было под стать внешнему виду постройки, впечатляя посетителей своей роскошью и красотой. Несколько огромных картин от пола до украшенного фресками потолка передавали некие то ли религиозные, то ли мифологические мотивы. Тут жила многовековая история…       Набойки от подошвы идущего впереди Томаса ритмично постукивали, пока мы поднимались на второй этаж. Я предпочла помалкивать, не желая навлечь на себя очередную порцию недовольства со стороны мужчины. Интересно, за какие такие проступки ему выпало в наказание быть наставником для новенькой? Был ли суд над ним? Вопросы вращались в черепной коробке, пока плелась позади пернатого, блуждая задумчивым взглядом по интерьерам здания, периодически поглядывая на затылок объекта размышлений. Тот в свою очередь размеренно шагал, иногда отвешивая приветствия повстречавшимся коллегам. Незнакомые ангелы, в основном, проходились по мне оценивающим взглядом с головы до ног. Буквально пару секунд, а после сразу отводили глаза, возвращаясь к своим заботам. Некоторые безмолвно кивали, растягивая губы в мимолётной улыбке. И складывалось чёткое впечатление, будто никто из них не был заинтересован в происходящем по-настоящему. Все они словно работники какого-то офиса… Выполняли свои действия на автомате, не вкладывая душу в дело.       Жутко…       Мне почему-то представлялось, что тут должна царить атмосфера гармонии и любви, но никак не равнодушия, смешанного с безэмоциональностью.       Поднявшись по лестнице на третий этаж, мы повернули налево в один из широких коридоров.