Новый закон

Майрен

      Все, сил моих нет терпеть, это выходит за любые рамки! – Гневно стуча по паркету каблуками, я летела по коридорам Аштенфилда на крыльях негодования. Увы, на потертых коврах библиотеки топот затих, и выразить звуком всю глубину моего возмущения не получилось. Заменить нужный эффект иллюзией, как делали обладатели фиолетовых накидок я не могла, пришлось прибегать к старой доброй яростной тираде:       — Лорд Дилияр, как прикажете понимать тот факт, что вы имеете наглость посылать за мной?! Необходимо напомнить, что я на вас не работаю, а так же не нахожусь под вашей опекой? Служанка нашла меня в столовой! Было крайне неловко выслушивать о том, что у лорда есть ко мне срочное дело. Словно я на побегушках! Не говоря уже, что использовать школьных слуг для личных поручений — дурной тон.        — Это все? — Друг наконец соизволил отложить бумаги и поднять на меня взгляд покрасневших от усталости глаз. — Я экономил время, послал за тобой, чтобы не бегать самому. Иногда приличиями можно пренебречь, если цель это оправдывает. А моя цель очень близко, я почти поймал школьную крысу за хвост! Нужно чтобы ты спрятала мои заметки. Прежде чем бросаться обвинениями, я рассчитываю обеспечить этим бумагам безопасность. Но здесь не так много надежных мест с удобным доступом. В твою прежнюю комнату ведь сейчас никто не заходит? Вынеси незаметно эту папку и спрячь там. А сейчас расскажи, что тебе удалось разузнать в прачечной?       Мне вдруг сдавило сердце. В лихорадочном блеске синих глаз я не увидела и капли раскаяния. Напряженная поза, обкусанные губы, помятая рубашка, обломанные ногти на правой руке, которой он отчаянно, словно утопающий за соломинку хватался за рукоять одного из своих кинжалов, — через весь его облик проступала одержимость. Я винила себя, что не заметила как постепенно она разрасталась, поглощая все больше времени и сил. Сперва увлекательная идея, вечерний факультатив по поиску преступников, затем начала страдать учеба, потом ушел здравый смысл, а вот теперь и нашей дружбе, кажется, не осталось места.       — Если ты, — я выделила местоимение, — так прекрасно сам со всем справляешься, то я пожалуй пойду, чтобы не отбирать у тебя славу. Прочту о твоей победе в газете, как все остальные смертные.       — Майрен, ну что за несвоевременное ребячество? — поморщился лорд. — Конечно твой вклад очень важен, я неудачно выбрал слова, не дуйся, я потом заглажу вину, просто расскажи…       — Знаешь, что такое настоящее ребячество?! — перебила я, выхватывая очередной список, в чтение которого он пытался погрузиться и вышвыривая прочь. — Думать, что мир вращается вокруг тебя! Мы ведь все здесь инструменты, не так ли? Это не просто неудачный выбор слов, ты настолько устал, что проговариваешься о том, что обычно тщательно скрываешь. Было наивно с моей стороны, считать что отличаюсь от прочих.        — Майрен, послушай… — Дилияр поднялся из-за стола, чтобы говорить со мной на равных.       — Нет уж, сам послушай! — я отпихнула папку, которую он попытался сунуть мне в руки. — Ты убиваешь себя. Когда ты последний раз спал? Нормально ел? Завтра полуфинал, твоя команда рассчитывает на своего капитана, да и весь факультет иллюзий. А о том что экзамены через пару недель ты помнишь? У тебя даже нет последней нашивки!       — У меня все под контролем. — помрачнел собеседник, складывая руки на груди, словно пытаясь отгородиться от моего натиска. — Если остановлюсь сейчас, все было зря.       — Ты берешь на себя слишком много! Если не остановишься, я больше не буду помогать. Не могу смотреть как ты упоенно занимаешься саморазрушением.       — Майрен! — он попытался взять меня за руку, но я отдернула пальцы. — К утру у меня почти наверняка будет имя! Ниточка к Выжигателю, возможность остановить убийства. Разве ты не хочешь спасти Аштенфилд?! Предпочтешь вернуться домой, когда школу закроют?       — По крайней мере вернусь туда не в гробу! — огрызнулась я, смаргивая злые непрошенные слезы.       Мы замолчали стоя как дуэлянты друг напротив друга. Наконец Дилияр шумно выдохнул и опустился обратно за свой стол.        — Ладно. Значит сам разберусь. Не привыкать.       — Удачи. — хмыкнула я, раздраженно утирая щеки, — Она тебе пригодиться, раз больше ничего не осталось!       И развернувшись покинула библиотеку еще более разгневанная чем приходила.       Ссора с другом лишила меня последнего желания идти на игру. Зачем тратить нервы глядя на этот очевидно опасный спорт и его эмоционально нестабильных участников? Разве что в тайной надежде, что моей миниатюрной соседке свернут наконец ее златокудрую головушку на глазах у всей школы, и директриса уже никак не сможет обвинить в этом меня. Шанс на такую удачу был не слишком велик, и я мечтала переждать весь ажиотаж полуфинала у камина за любовным романом и кружкой горячего мятного шоколада.        Увы сбыться этому суждено не было, так как лорд Август в своем духе внезапно решил, что всем первокурсникам с даром артефактологии будет ну очень полезно наблюдать установку и настройку множества задействованных на мероприятии артефактов. Так что я не только была вынуждена пойти, но еще и оказалась в первых рядах среди технической команды.       День выдался прохладным. Снежок то прекращал идти то снова падал редкими хлопьями. Оседал тонким слоем на темной земле и голых деревьях, затем этот слой быстро таял, от чего воздух был тяжелым и влажным. Если ночью ударит мороз, к завтрашнему утру весь Аштенфилд превратиться в один гигантский каток.        Ожидая, когда начнут объявлять команды, и игроки наконец соизволят построиться перед зрителями, я украдкой растирала мерзнущий нос перчаткой, с завистью глядя на верхний ряд. Там Эльма и Виола, укутавшись одним огромным пледом, передавали друг другу термос, посылая вниз менее удачливым мне и Аманде сочувственные улыбки.       Кто-то из числа поклонников Черных Крыльев запустил над головами полупрозрачную фигуру здоровенного ворона. Поклонники Стрел Правосудия немедленно ответили не менее впечатляющим луком из которого попытались чужую птицу застрелить. Друзья поддержали представление иллюзионистов смехом и криками. В прохождение хоть одной команды первокурсников в финал похоже никто не верил.        Впрочем, приз всеобщего внимания все равно отняла метла, внезапно примчавшаяся со стороны главных ворот. Судя по тому, что ее преследовали двое военных на собственных артефактах, нарушитель порядка вероятно прорвался через охрану силой. Или точнее будет сказано скоростью.       Неизвестный летчик был одет в подбитый мехом кожаный плащ. Защитные очки плотно прижимали капюшон к голове, закрывая верхнюю часть лица. Нижняя была замотана длинным шарфом, концы которого эффектно развивались на виражах, пока незнакомец кружил над нами в поисках места для приземления. Зрители удивленно перекрикивались, указывая на погоню руками. Определившись, летун с ловкостью виртуоза спикировал на преподавательскую трибуну, где немедленно скинул капюшон и вступил некие дебаты с директрисой. Госпожа Патрисия пребывала в не лучшем расположении духа еще с момента ареста лорда Марикара, и спор похоже вышел горячим, особенно после того как военные наконец подоспели и присоединились к разборкам.       В суматохе никто, включая комментаторов, не обратил внимания на выходящие для построения команды. Игроки смущенными группками замерли у скамеек, не понимая что происходит.       — А что отец здесь делает?! — Присмотревшись испуганно воскликнул Орвинд, разрешив для меня и прочих поблизости загадку личности талантливого летчика.       — Может в ковенах что-то случилось? — нервно отозвалась Злата, стоявшая от него по правую руку.       Стоявший по левую, Нерч лишь пожал плечами. Его мрачный взгляд из-под бровей скользнул по моему лицу и я поспешно отвернулась. Всего моего упрямства сейчас не хватило бы чтобы выиграть у Монстра в гляделки. Главным образом потому, что в последние дни желтизна, расползаясь от зрачков захватывала в его радужках все больше пространства. Лес горел в этом пожаре, а его хозяин не мог или не хотел мешать. Сейчас от зелени остался лишь тоненький ободок по краю.        Тем временем спорящие стороны похоже пришли к некоему пониманию. Патрисия указала на поле рукой и старший ведьмак обернувшись смог собственными глазами узреть сына, неуверенно машущего ему в окружении приятелей. Видимо это разрешило по крайней мере часть вопросов, ибо гость отставил в сторону метлу и позволил усадить себя на свободное место. Один из офицеров тоже остался, другой улетел обратно к воротам.        Получив разъяснения, комментаторы объявили, что почетный гость присоединился сегодня к зрителям, от чего игрокам разумеется следует не ударить в грязь лицом и с запозданием принялись перечислять команды и их составы. На мою долю выпала честь обеспечить наш курс следилками, пока Аманда делала то же самое для команд старшекурсников, а лорд Август лично занимался настройкой глаз.       Стянув перчатки я пошла вдоль строя, извлекая из сумки и прилаживая на запястья игроков холодные металлические браслеты. Убеждаясь, что изумруды с внутренней стороны артефактов плотно прилегают к коже.       Дилияр молча закатал для меня рукав и я так же молча нацепила следилку. Пульс – семьдесят пять. Резерв – девяносто семь.  Собиралась шагнуть дальше, но иллюзионист придержал меня за рукав.       — Золотые кинжалы принадлежат шаркешу. — шепнул он и разжал пальцы.       Я озадаченно оглянулась, но сын посла не смотрел в мою сторону, приветливо улыбаясь зрителям. Три процента резерва он точно потратил на эту бодрую маску. Мысленно покачав головой я пошла дальше.       С его командой проблем не возникло, а вот Злата из чистой вредности протянула мне левую руку вместо правой, так еще и браслет ника не хотел на ней держаться. Мои пальцы успели слегка окоченеть, а ее тонкие запястья требовали застегнуть артефакт как можно короче. Судя по взгляду ведьма заподозрила меня в саботаже или попытке подсунуть ей сломанный экземпляр. Смотрела на свою кисть так, словно была уверена что ее непременно оторвет во время игры. И я не стала сотрясать воздух в напрасной попытке развеять это подозрение. Пульс — восемьдесят пять. Резерв — сто. Наконец все заработало как надо. Не терпелось покончить с этой, обременительной во всех смыслах, обязанностью.       Нерч отрешенно смотрел поверх моей головы и пришлось самой брать его руку и закатывать наверх рукав униформы. Крапива и колючий репейник, — на короткий миг стала видна замысловатая вышивка на рукаве знакомой рубашки. Я закусила губу, останавливая удивленный вздох. Не мое дело. Это не мое дело. Его кожа как всегда излучала тепло. Резерв — девяносто шесть. Пульс — сто три… сто пять… сто девять… Я поспешно отдернула пальцы и пошла на свое место на нижней угловой скамейке, отведенной для технической команды. Наконец с подготовкой было покончено, игроки под аплодисменты зрителей разошлись на стартовые позиции и звуковой сигнал отмерил для нас начало этой, впоследствии печально известной, игры.

Злата

      – Надо полагать, как минимум один ковен получил наконец наши письма, – предположила я, пока мы топтались возле границы полигона ожидая старта. – и кажется у твоего отца много претензий к школьной администрации.       – У него всегда и ко всем много претензий, – Орвинд не стал повторять ошибку прошлого и прислоняться к барьеру, вместо этого нервно расхаживая туда-сюда. –  Унижение от рук старшекурсников сегодня пополнит этот список.       – Похоже, что никто из нас больше не питает ложных надежд относительно грядущего. – Отозвался Нерч окинув меня мрачным взглядом.       Я кивнула в ответ. Слова ведьмака больно задели ту часть меня, которая все еще упрямо не желала признавать собственную слабость. Но я больше не собиралась позволять ей принимать решения.        Где-то на противоположной стороне полигона, приглушенные расстоянием полыхали эмоции Дилияра, и я старательно тушила долетающие искры.        – В таком случае, я распускаю команду. – Заявил капитан бодро шагая в открывшийся проход в защите.       – Поздновато, не находишь? – фыркнул Нерч, устремляясь следом. Мне ничего не оставалось, кроме как последней заскочить в закрывающийся проем.       – Я говорю серьезно. – Орвинд развернулся к нам с мрачной решимостью в обычно озорных глазах. – С этого момента каждый сам за себя. Расходимся в противоположные стороны как можно дальше друг от друга.        – Чтобы один не мог выдать местоположение остальных. Имеет смысл, – согласилась я. – Если повезет, последнего из нас поймают позже, чем последнего из Коллекционеров.        – Это лучший исход из возможных.       Напоследок посоветовав нам поглубже залечь на дно в какой-нибудь неприметной канаве, Орвинд быстрым шагом направился прочь вдоль границы полигона. Не тратя времени на прощания, Нерчь скрылся в лесу взяв на себя наиболее опасное направление к центру игровой зоны.       Оставалось только надеяться, что полиморф не отправился на поиски команды иллюзионистов, дабы лично ускорить процесс их выбывания. Решив, что от меня уже мало что зависит, я не торопясь побрела вдоль ограды в противоположном от летуна направлении, стараясь избегать не прикрытых листьями участков сырой земли, где могли остаться следы.        Заметив в стороне старую прогалину густо заросшую молодым ельником я не раздумывая устремилась к ней. Пусть Орвинд сам морозит зад по сырым оврагам. Если уж предстоит Тьма знает сколько времени просидеть на холоде сохраняя неподвижность, то стоит хотя бы расположиться с комфортом.        Пробравшись в самый центр колючих зарослей я аккуратно втиснулась между тонких липких от смолы стволов и принялась вить гнездо. Подтянув телекинезом несколько сухих еловых веток прикрыла ими просветы в импровизированном шалаше.        Темно-зеленая спортивная форма безо всякой иллюзии помогала слиться с окружением. Сильный запах хвои должен был усложнить жизнь команде полиморфов. Кинетики же в принципе избегают густых участков, где преимущество дальней дистанции сводится на нет. Разумеется удачный выбор укрытия лишь отсрочит неизбежное, но по крайней мере на последок мне предстоит приятное зрелище старшекурсников прорывающихся в погоне за мной сквозь колючки. Хоть где-то моя миниатюрная форма сыграет в плюс.       Вслушиваться в тишину осеннего леса быстро надоело. Попытки разглядеть что-то сквозь мешанину веток не имели смысла. Свернувшись калачиком в уютной темноте своего убежища я невольно обратилась к единственному доступному ориентиру.        За прошедшие дни я научилась довольно точно определять направление и расстояние по отголоском чужих эмоций. Без своих клинков Дилияр не мог полностью от меня отгородиться, и теперь я получила возможность отслеживать его перемещения.  Прямо сейчас он был ближе, чем в начале игры, но по прежнему не достаточно близко, чтобы я не могла точно разобрать какие переживания занимают ведущую роль. С определенностью можно было сказать только что шаркешец далек от душевного равновесия, как я от родных гор. Игнорировать его нарастающее беспокойство было труднее, чем муравья под одеждой.       Я тяжко вздохнула и в который раз за последние дни попыталась выстроить между нами барьер. Закрыться от эмпатического воздействия когда сам эмпатом не являешься та еще задачка. Большинство рекомендаций в учебниках для первого курса сводились к тому, чтобы представить себя со стороны. Дистанцироваться от собственных эмоций и тем самым разорвать связь с чужими.       Мне почти удалось вообразить как мой разум воспаряет прочь от земных проблем, когда что-то отвлекло меня от медитации. На первый взгляд все было по прежнему, если не считать тихого шуршания сухих иголок. Чтобы разобраться кто вторгся в мое убежище пришлось перейти на ночное зрение.        Проморгавшись от неприятной рези в глазах я смогла увидеть маленького горностая с любопытством выглядывающего из-под корней. Стараясь лишний раз не шевелиться, чтобы не напугать пушистого соседа, я с улыбкой наблюдала как он обнюхивает землю в поисках мышиных нор.       Обнаружив мой ботинок тот обнюхал и его, и даже попробовал пожевать шнурки. Разочаровавшись в их питательной ценности, зверек добрался до моего рукава и принялся по нему карабкаться цепляясь за ткань крохотными коготками.        Увы, идиллия длилась не долго. Взобравшись на плечо, горностай пару мгновений разглядывал меня черными бусинками глаз, затем вцепился зубами в закрепленную на воротнике игровую нашивку и рванул прочь.       – Стоять, дрянь! – Рявкнула я в последний момент перехватывая ценный лоскуток ткани.        Лишившийся добычи зверек отбежал на безопасное расстояние и принялся гневно на меня верещать. В ответ я продемонстрировала ему неприличный жест.       – Передай хозяину, если хочет свой трофей, пусть лично за ним приходит, или пришлет кого-то покрупнее заплатки на шубу.        Оскорбленный не лестным сравнением горностай поспешно скрылся, оставив меня потягиваться и разминать затекшие конечности в ожидании неминуемого забега сквозь ельник.       Долго ждать не пришлось. Я едва успела расчистить выход из шалаша,  как совсем близко послышался рык и треск ломающихся веток. Не желая сдаваться без боя, я выкатилась из укрытия и рванула прочь, поднимая в воздух за своей спиной весь доступный валежник.       Разок с хрустом влетев в преграду, преследователи разделились и попытались зажать меня в клещи. Густой подлесок им определенно мешал, но не так сильно, как я рассчитывала. В результате, когда ельник кончился, погоня почти со мной поравнялась. Вот только это оказались не игроки.        Три крупных зверюги прохожие на смесь оленя и гончей собаки скакали за мной по пятам расшвыривая когтями опавшие листья и азартно подвывая.        «Зря просила покрупнее!» – успела подумать я прежде чем на меня набросилась ближайшая тварь.       Заорав на весь лес, я в последний момент заслонилась большущим бревном, которое с перепугу умудрилась вытащить из под густого слоя мха под ногами.        Увы, бревно оказалось трухлявым и при ударе эффектно разлетелось в крошево. Клыкастая нечисть принялась скулить и тереть морду передними лапами.        Отогнав вторую картечью из мелких камней я принялась спешно пятиться отчаянно обшаривая окрестности в поисках подходящего оружия. Накатило леденящее кровь осознание, что этим тварям вовсе не нашивка нужна.       Все, что удалось обнаружить пока псины приходили в себя – гладкая ветка и пара увесистых булыжников. Отгородившись палкой, я запустила камни летать вокруг, яростно отмахиваясь ими от выпадов раззадоренных шавок. Швырять снаряды со всей силы я не решалась, опасаясь их потерять.        Правила запрещали выпускать нечисть на полигон во время игры. А значит кто-то забыл запереть вольеры. Или, что куда хуже, открыл их специально.       Освоить фехтование как следует я не успела, да и рапира из ветки надежд не внушала. Приходилось все время крутиться, чтобы держать всех противников в поле зрения. Ощупывая потной ладонью следилку я отчаянно пыталась вспомнить, как активировать заложенный в школьный артефакт сигнал бедствия.       Кто-то меня опередил. В небе одна за другой зажглись сигнальные вспышки. Тут же над полигоном раздался противный вой сирены. Но все это не могло сравниться с набатом чужой ярости и страха. Дилияр был совсем близко! И ему тоже срочно требовалась помощь.