Конспирация

      Под светом софитов он порой ощущал себя одиноким. Ещё чаще — одиноким и натянутым, как струна. Концерты были его сублимацией, его возможностью выплеснуть все накопившиеся эмоции: как позитивные, так и не очень.       Сегодня на его концерте было огромное количество людей всех возрастов. Их любовь к выступающему артисту буквально переполняла зал, однако, как бы плохо по отношению ко всем присутствующим это не звучало, сегодня ему было абсолютно всё равно: пять человек на его концерте, пятьсот пятьдесят пять, или ещё больше. Важны были лишь две представительницы женского пола, лихо отплясывающие на одном из балконов. Совершенно забывая обо всём, он пел только им и исключительно для них, буквально признавался в любви, лишь бы видеть две дорогие сердцу улыбки. От осознания того, что сегодня они обе здесь, его буквально переполняло счастьем, благо, он мог выплеснуть излишки своих эмоций в песни и поделиться чрезмерно хорошим настроением со всеми присутствующими.       Он не мог сдерживать свои порывы постоянно смотреть на их балкон, хоть и понимал, что такую заинтересованность рано или поздно кто-нибудь да заметит и рассекретит. Но для него было чрезвычайно важно, что они обе пришли на его концерт, что обе знают и любят его песни.       И даже когда концерт закончился, он не мог прятать своё чрезмерно хорошее настроение, абсолютно искренне радуясь каждому знакомому, ожидающему его уже в гримёрке. С каждым перекинулся парой слов, но всё же, услышав позади себя тихое «это самый лучший концерт в мире», сказанное детским голосом, тут же кинулся к его обладательнице и её маме, пролепетав в своё оправдание лишь небрежное «я сюда», лишь бы побыстрее заключить в объятия свою невероятную женщину. Почти как много лет назад, только теперь ни у кого не спрашивая на это разрешения. Да и невероятная женщина явно была не против такого расклада.       — Больше не плакаешь? — обратился он уже к Тасе, совсем недавно ставшей жертвой ущемлённого эга человека, которого после случившегося уже и язык не повернётся назвать отцом.       — Нет, — ответила за неё Пелагея, пока Тася лишь отрицательно помотала головой. — Она наоборот там кричала: «Дима-а».       — О, совсем как ты… где это было? В Томске? Или в Тюмени? — тут же вспомнил Билан, совершенно не заботясь о том, что эти слова могут выйти за пределы этой гримёрки. Слишком уж радостным для него был этот концерт, и слишком значимым был концерт в Тюмени, в котором вся их грёбанная конспирация, существовавшая уже тогда, едва ли с треском не провалилась.       — В Тюмени, — с уверенностью подтвердила Пелагея, прекрасно помня каждую свою выходку в далёком 2015.       И только Тасе оставалось улыбаться, переводя взгляд с Димы на маму и наоборот, абсолютно не понимая, о чём те говорят.       А после снова общение с друзьями и поклонниками и под конец, когда гримёрка почти опустела, фото на память с самыми ценными и близкими людьми — Полей, Тасей и Катей Добряковой, которая и стала инициатором совместного селфи.       — Ты завтра никуда? — понитересовалась Пелагея, чуть приобнимая Билана, пока Катя проверяла качество получившихся фото.       — После большого концерта мне нужен хотя бы один небольшой выходной, — ответил тот. — Так что да. А что, есть предложения?       — Да, — кивнула Пелагея, так и желая добавить «руки и сердца», но так и не рискнула так пошутить. Хотя, пошутить ли? — поехали после концерта к нам?       — Может, лучше вы ко мне? У меня там кот голодный, — неуверенно пробормотал Билан.       — Так попроси Алёну, пусть покормит, — не отступая от своего, предложила Пелагея. — До тебя ехать дольше, боюсь Таська не выдержит, всё-таки так поздно она не ложилась ещё ни разу в жизни.       И, недолго подумав, Дима сдаётся её уговорам, не в силах сопротивляться. Уж слишком он соскучился по этой блондинке и её дочери за время подготовки к концерту.       Тем временем, Катя прощается с друзьями, ссылаясь на оставшегося дома малыша и заговорщически подмигивает друзьям на прощание, поцеловав Тасю в щёку.       — Едем? — интересуется Дима. — Или вам больше нравится в гримёрке сидеть?       — Все вместе что ли? — в недоумении интересуется Пелагея.       — А что, есть какие-то проблемы? — не понимает её уточнения Дима.       — Ну, как минимум, то что мне в таком случае придётся оставить машину тут, да ещё и наверняка внизу тебя поджидают самые преданные поклонницы, которые в таком случае увидят, что мы уехали вместе.       Дима скептически хмыкнул, ничего не сказав в ответ, но всё же с Пелагеей согласился, отпуская их с Таисией чуть пораньше, и завершая последние сборы уже в одиночестве.       И уже в машине, раскинувшись поудобнее в своём кресле и слегка разомлев, ибо время уже совсем не детское, Таисия тихо спросила:       — Мам, а почему Дима не мой папа?       От неожиданности и самой формулировки вопроса Пелагея аж вздрогнула, медленно повернув голову в сторону дочери и действительно задумавшись над данным вопросом, хоть и звучавшим по-детски наивно, но на самом деле содержащим суть многих и долгих размышлений.       — Вы же очень давно дружите, даже больше, чем с моим папой. И Дима хороший, добрый, смешной, ещё и поёт классно. Почему моим папой стал не он? — продолжала засыпать маму вопросами девочка.       — Потому что мама у тебя дурочка, — наконец выдала Пелагея, отводя взгляд в сторону и разглядывая ночную Москву за окнами автомобиля.       — Ты так решила, потому что не Диму мне в папы выбрала? — интересуется девочка.       — Да, — тихо признаётся Пелагея. — Хотя, могла бы…       — Действительно, мам, что-то ты тогда тупанула, — подводит черту Таисия, затем широко зевая и закрывая глаза, оставив маму в состоянии рефлексии.       У детей всегда всё проще. Могла, не могла, выбрала, не выбрала… Но ведь действительно, хоть и тогда, много лет назад, отношения с Биланом оставляли желать лучшего, шанс всё вернуть был довольно высоким. Но она выбрала другой путь: доказать ему, что может жить самостоятельно. Выйти замуж за другого, родить ему ребёнка… и развестись с этим другим тоже может.       — Если бы я выбрала Диму, в этом мире, вероятнее всего, не было бы тебя, — наконец прошептала она дочери в ответ, но та уже спала, несмотря на неудобное сидячее положение.       С тоской Пелагея перевела взгляд в сторону, в очередной раз за эту ночь разглядывая огни ночной Москвы. Такие, казалось бы, наивные и простые вопросы дочери разбередили в её душе старую рану, снова заставляя переживать события почти уже девятилетней давности и пытаться понять каким был бы исход ситуации, сделай она другой выбор.       И пока Пелагея, приближаясь к дому, тонула в философских размышлениях, Дима наконец сфотографировался со всеми поклонниками и, оправдываясь тем, что очень устал после концерта, отправился вслед за ними, не упуская возможности провести время с любимыми девочками. В последнее время такие дни, когда они могли побыть все вместе, случались довольно редко, как минимум в силу того, что Пелагея вела довольно активную концертную деятельность, а Таисия ходила в школу. А потому приглашение Пелагеи стало для него глотком свежего воздуха и ещё одним поводом сказать им о том, как сильно он обеих любит. Хотя, об этом он уже сказал им на концерте как минимум, раз десять.       Пелагея встречает его дома уже переодевшись в пижаму и смыв косметику, что вызывает у него небольшое облегчение, потому как сегодняшний её образ однозначно намекал на день рождения Кати, в который, в далёком 2013 году и началась их долгая и многострадальная история, продолжающаяся по сей день.       — Тася спит уже? — полушёпотом спрашивает Дима, не задумываясь о том, что дом довольно большой и спящий в своей комнате ребёнок вряд ли услышит их разговоры в прихожей.       — Заснула по дороге домой, — честно отвечает Пелагея, при этом решив умолчать об их разговоре в машине. — Проходи, разувайся. Чай, кофе, что покрепче, что-нибудь хочешь?       — Хочу? — приподнял бровь Билан, загадочно улыбаясь. — Разве что только тебя.       — Серьёзно, Дим? — ни капли не смутилась от таких слов Пелагея. — Как ты уже сегодня сказал, нам уже не по шешнадцать. Я устала и хотела бы отдохнуть.       — Нечего было скакать горной козой на балконе, тогда бы может и силы остались бы, — подмигнул ей Дима. — Ладно, давай чай, шучу же я.       Прошли на кухню они в тишине, но эта тишина не была неловкой или напряжённой. Просто они и правда немного вымотались, да и часы уже показывали третий час ночи. Разлив чай на две чашки, Пелагея села напротив Билана, начиная рассказывать поподробнее о впечатлениях Таси от концерта, параллельно сопровождая рассказы видео и дополняя их одним лишь им известными шутками, ровно до того момента, когда Билан вдруг задумался, перестав слушать собеседницу, и резко выдохнул:       — Знаешь, заебала эта твоя конспирация…       — Моя конспирация? — только и смогла возмутиться Пелагея. — Чего ещё скажешь? Может это я держу на коротком поводке все СМИ и заигрываю с журналистами по вопросам кольца на пальце?       — Твоя, твоя, — подтверждая свои слова, кивнул Билан. — И почему это правило работает только со мной? Почему с другими ты можешь спокойно ходить по кафе, курить кальяны и радостно болтать ногами, находясь в буквальном смысле в их руках, рассказывать направо и налево о том, как ты кого-то любишь, а меня вечно держишь в тени?       — Дим… — строго прервала его тираду Пелагея. — Давай не забывать о том, с кем, о ком и в какой период ты разговариваешь. Кажется, жизнь уже наглядно мне продемонстрировала, что все эти игры с Телегиным в счастливую семью были самой большой моей ошибкой. И даже если тебя задевает существование его в моей жизни, знай, меня оно задевает не меньше. И… ты ни раз смеялся над моим «счастье любит тишину» в период замужества. Не зря. Потому что не было там ни тишины, ни счастья. А с тобой всё было, потому и показывать на публику я наши отношения всегда боялась и боюсь: вдруг это всё испортит? Вдруг тоже не станет ни тишины, ни счастья?       — Прости, — тут же стушевался Билан, готовый упасть на колени и просить прощение так, однако понимая, что такая театральность сейчас излишня. — Прости, пожалуйста, Поль. Я просто устал от того, что мы должны соблюдать какие-то дурацкие правила, врать о свободном сердце в интервью, уезжать на разных машинах, даже если едем в один пункт назначения. Я хочу иметь возможность сделать так, — он сделал шаг вперёд, заключая Пелагею в объятия, — или даже так, — мягко поцеловал её в губы, ни капли не удивляясь тому, что она ответила на поцелуй без промедления, — не дожидаясь удобного момента, когда мы окажемся наедине, в тишине, там, где нас никто не увидит. Надоело прятаться по углам.       — И это говорит человек, обнимавший меня под прицелом камер, носивший на руках и даже облизывающий мои щёки, прости господи, — рассмеялась Пелагея. — Дим, у нас уже практически всё было не просто на людях, а в эфире первого канала. Осталось только сексом заняться в этих красных креслах.       — Такое в эфир Первого канала не пропустят, — стараясь сдерживать смех и сохранять серьёзное выражение лица, ответил Билан, в итоге не выдержав и подхватив смех возлюбленной.       — Зато представь за какие деньжищи Аксюта сможет продать такой контент на какой-нибудь порнхаб? — продолжала веселиться Ханова.       — Тогда сразу можно будет закрывать «Голос» и до конца жизни жить на те деньги, — ответил ей Дима. — Но тогда без работы останемся уже мы. Глядишь, так и придётся в новую сферу деятельности перейти, чтоб продолжить зарабатывать.       — В ту сферу о какой я подумала? — со смешком уточнила Пелагея.       — Это смотря о чём ты думаешь, — широко зевнул Дима. — Я так устал, да и время уже столько, что до рассвета осталось совсем немного. Пойдём спать, а?       И Пелагея полностью поддержала его инициативу, буквально за руку ведя Билана в спальню.       — Знаешь, сегодня Тася по пути домой задавала мне очень странные вопросы, — наконец поделилась более важной информацией Пелагея, устраиваясь на кровати поудобнее и придвигаясь ближе к Диме.       — Звучит очень загадочно, — отметил Билан.       — Она спросила, почему её папа не ты, а Телегин, — не собираясь долго держать интригу, раскрыла все карты женщина, задумчиво выводя на плече мужчины загадочные узоры.       — Ты что-нибудь ответила? — затаив дыхание, поинтересовался Дима, понимая, что тема эта сложная и болезненная.       — Да. Что её мама дура и выбрала не того, — так же легко и абсолютно честно продолжила отвечать Поля.       — Как лицо заинтересованное, не могу не согласиться, но всё же ты слишком к себе строга. Ошибаться может каждый, и ты тоже имеешь право на ошибку, как бы больно от этого мне не было.       Он наконец-то прожил и отпустил ту свою боль. Принял ту часть её жизни. И хотя воспоминания о 2016–2019 годах до сих пор отдаются для него неприятными ощущениями где-то в области сердца, жить с этим принятием стало гораздо проще и легче.       — Мне тоже было больно, — призналась Пелагея. — Кажется, я и не любила его никогда. Просто хотела доказать тебе и всем остальным, что всё я могу: и замуж выйти, и ребёнка родить, и счастливой в браке быть. Но оказалось, нихуя я не могу, только спектакли разыгрывать. Не зря ГИТИС закончила, выходит.       — Всё, Поль, отпусти и забудь. Посмотри завтра с Тасей этот мультик, пусть Эльза тебе ещё раз напомнит, что нужно с негативными воспоминаниями делать. Да и я там в озвучке немного засветился. А сейчас подумай о хорошем и засыпай.       — Я кажется знаю, что нужно делать, чтоб и конспирацию слегка пошатнуть, и с прошлым распрощаться, и Телегина из себя вывести, — пробормотала Пелагея, закрывая глаза. — Но это всё завтра.       И Дима хотел было спросить что же такое она придумала, однако усталость дала о себе знать, веки потяжелели, и они оба смогли бы выиграть чемпионат мира по синхронному засыпанию, если бы такой существовал, потому что уже спустя пару минут оба спали самым крепким сном.

***

      Следующий день выдался довольно солнечным, будто бы даже погода была очень рада за маму и дочь, посетивших вчера концерт одного очень важного для их семьи человека. Однако, проникнуть за плотные шторы, в комнату, где спали эти самые люди, солнечные лучи не могли. Да даже если бы и могли, всё равно не разбудили бы Полю и Диму, изрядно вымотавшихся за вчерашний безмерно счастливый и очень насыщенный день.       Солнечные лучи не смогли, а вот кое-кто смог.       — Ага, значит, они тут обнимаются, а меня не позвали, — сквозь сон услышал Билан возмущённый голос Таси и тут же разомкнул глаза.       Девочка и правда стояла на пороге их спальни, в пижаме, с растрёпанными волосами и наиграно хмуря брови.       — Вы чё, спите что ли? — тут же сменила интонации она, теперь очень напоминая Машу из одноимённого мультфильма, регулярно интересующуюся: «Мишка, ты спишь что ли?». Билан в ответ на её вопрос лишь рассеянно кивнул, потирая глаза, а потом шёпотом, чтобы не разбудить Пелагею, спросил:       — А ты чего проснулась в такую рань? Сколько время вообще? В ответ девочка лишь пожала плечами, вынуждая Диму дотянуться до оставленного на прикроватной тумбочке телефона. На экране светилось: 14:55.       — Ух ты, — только и смог пробормотать он, борясь с желанием лечь спать дальше и понимая, что и без того уже проспал достаточно. — Ты давно встала? Пойдём с тобой что-нибудь позавтракаем, а мама пусть выспится получше.       — Я не сплю, сейчас, сейчас встану, ещё две минуты, — неразборчиво пробормотала Пелагея, заставив этим улыбнуться как Тасю, так и Диму.       — Ладно, идём к нам, — позвал Билан Таисию, для убедительности подвинувшись на самый край и похлопав по свободной части кровати между ним и Пелагеей.       Девочку не нужно было просить дважды, и уже через пару секунд она удобно устроилась посреди кровати, между мамой и Димой.       Они все позволили себе ещё немного понежиться в постели, а после наконец побороли сонливость и отправились на кухню. Сначала Дима с Тасей, а затем и Поля. Сонная, помятая и со смартфоном в руке.       — Мам, ты чего с самого утра и в телефоне? — смешно начала возмущаться Тася, увидев в руках матери гаджет. — Я тут, Дима тут, пообщайся с нами.       — Погоди, сейчас я видео о нашем посещении концерта сделаю, в инстаграм выложу и пообщаюсь, — сосредоточенно выбирая наиболее удачные фрагменты, отмахнулась Пелагея.       — А, то есть, вот каков твой план, который ты придумала перед тем как заснуть? — вспомнил важную деталь их разговора Дима. — Напишешь в интаграме о том, какие вы обе фанатки Билана?       — Ну да, — подтвердила его догадки Пелагея.       — Мне кажется, всё можно сделать гораздо проще, — загадочно приподнял одну бровь Дима, затем наклонившись к Пелагее и прошептав ей на ухо, — давай поженимся, я удочерю Тасю, вы обе возьмёте мою фамилию и тогда вашего Телегина на атомы разнесёт.       — Но-но-но, попридержи коней, — фыркнула Поля, хоть от такого предложения сонливость как рукой сняло и её сердце и на секунду замерло от такой возможности, однако она быстро взяла себя в руки, напоминая себе, что Билан пока только шутит, — и хорошо, что ты шёпотом это сказал, а то кое-кто был бы невероятно счастлив такой перспективе.       — Дима, а когда у тебя следующий концерт? — не выдержав того, что взрослые о чём-то шушукаются без неё, влезла в разговор Тася. — Мне так понравилось, я хочу ещё раз сходить.       — Хочешь — будет сейчас, специально для тебя? — не растерявшись, подмигнул ей Билан. — И только из твоих любимых песен.       — Не-е, — покачала головой девочка. — Так не интересно. А я хочу чтоб было много людей, все пели и танцевали.       — Так концерты будут в других городах, у мамы свой тур, у меня свой, — пожал плечами Билан. — Вряд ли еще так графики совпадут.       — Тогда приходи на мамин концерт — тут же предложила Таисия, почти не растерявшись. — Там, конечно, не так круто как у тебя, но иногда тоже бывает весело.       И Пелагея даже ничего не возразила, лишь улыбнулась, увлечённо выбирая видео для своего поста о посещении концерта. То ли для того, чтобы просто поделиться счастьем, то ли, действительно, желая окончательно вывести из себя Телегина, то ли подсознательно желая немножко пошатнуть надоевшую не только Диме конспирацию.       Они посидели вместе ещё немного, болтая ни о чём и напоминая самую настоящую семью. За это время они и правда успели то ли позавтракать, то ли пообедать, Пелагея наконец опубликовала пост, а Дима наконец вспомнил о коте, которого так рвался накормить вчера.       — А давай ты съездишь домой, покормишь кота, возьмёшь его с собой и привезёшь сюда? — тут же придумала план действий Тася, совсем не желающая расставаться с любимым Димой.       — Ну уж нет, это вы с мамой приходите ко мне в гости, — чуть опешил от её предложения Билан.       И прежде чем покинуть их дом, Дима вдруг на секунду замер, потому что его голову посетила уж очень шальная мысль. И загадочно улыбнувшись, он пошёл на её поводу, открывая одну из соцсетей и быстро набирая в комментариях «Я вас люблю ❤️», слыша в ушах оглушительный шум. Кажется, это трещала по швам пресловутая конспирация.       А затем он поцеловал обеих девочек: кого-то в щёку, а кого-то, весьма целомудренно, в уголок губ, и уехал восвояси под недовольное бормотание Таси:       — И зачем эти все сложности? Поженились бы давно и жили вместе, а не катались вот так, туда-сюда.       Пелагея, услышав её слова, чуть вздрогнула, попытавшись объяснить, что всё не так просто, что есть общественное мнение, есть её папа.       — А пусть ему будет обидно, что ты с классным Димой, который умеет петь и смешно шутить! — пробубнила Таисия, в которой ещё была свежа обида на запрет отца уехать с бабушкой на море. — Да, мам, всё-таки ты правда дура, надо было сразу Диму выбирать. Да и он тоже дурак, раз тоже не сообразил на тебе пожениться.       И Пелагея даже не посмела осадить Тасю за такие слова, потому что была с ними полностью согласна. А увидев уведомление о том самом комментарии и вовсе расплылась в улыбке на пару секунд, лишь потом думая о том, что кажется, их отношения уже не совершенно секретны.       А потом ещё и Катя подлила масла в огонь, опубликовав фотографию на которой они были вчетвером. А Дима, закинул её в свою историю, почти полностью убивая всю конспирацию, выстроенную за долгие годы.       А может, действительно, хватит уже скрывать практически всё, что касается личной жизни? Может, ну нахер эту их конспирацию, стоит просто быть счастливыми?       Но они подумают об этом завтра. А может, через месяц, полгода или год. А пока надо ненадолго залечь на дно, по старой схеме, чтобы все страсти в СМИ улеглись и о них пусть и ненадолго, но забыли все, кроме них двоих. Ну и Таси с Катей, конечно.