Хорошее (пока ещё) место

Бессонная ночь полная тревоги усыпила их практически сразу. Первым заснул мистер Бёрд, и Ральф, лёжа на соседней подушке, какое-то время мог наблюдать бледно-голубую полоску глазных яблок из-за неплотно прикрытых век. Во сне с лица хозяина Кроуфилд-холла пропала вся надменность и желчность, лоб разгладился, а капризно изломанные губы расслабились, уголки их опустились вниз, сделав Рекса похожим на обиженного мальчишку. В сущности, он и был этим мальчишкой, так и не сумевшим получить от своего отца признания и любви. Ральф вздохнул, поправил тяжелое одеяло, укрываясь получше, и сам провалился в сон без сновидений. Проснулся он поздно и в полном одиночестве, мистера Бёрда уже не было в постели. Зато на софе лежал его костюм, наверняка принесённый сюда Томасом, пока все спали. Ральф оделся, выглянул в коридор, проверяя нет ли там лишних глаз, и быстро выскользнул из спальни, где его и быть-то не должно.       — Доброе утро, мисс Ингрэм, — Ральф поздоровался, войдя в столовую. — Вы одна? Где же все?       — Уехали на экскурсию в Хэй, — улыбнулась мисс Мери. — Вы так крепко спали, что вас не смогли разбудить.       — Не могу всё ещё привыкнуть к перемене часов, — пробормотал Ральф, присаживаясь к столу. — А вы почему не поехали?       — Я люблю одиночество, мистер Блэк, и с большим удовольствием прогуляюсь по саду, чем поведу несколько часов в обществе маменьки и сестер Эштон, выбирающих ткани и кружева в лавках и ахающих при виде любого мундира. На памяти Ральфа это была самая длинная и эмоциональная речь мисс Мери.       — А мистер Бёрд? — всё же не удержался он от уточнения.       — По словам экономки он уехал ещё до рассвета, провожать мистера Мейсона. Ральф не стал углубляться в подробности, и мисс Мери, благодарно взглянув на него, углубилась в свои мысли. День они провели в спокойном уединении, не докучая вниманием и пустыми разговорами друг другу. Первыми в Кроуфилд вернулись экскурсанты, нагруженные покупками и переполненные эмоциями от посещения ярмарки. Дамы щебетали, как стайка малиновок, мужчины снисходительно посмеивались женским восторгам, но и сами пребывали в отличном настроении. Ральф тут же, как только женщины сменили туалеты, был пленён мисс Китти и мисс Флай с миссис Дент, и вынужден был выслушать о всех событиях прошедшего дня.       — Бёрда опять где-то носит, — возмутился Чарльз Лин, войдя в гостиную. — Но мы все голодны и не можем ждать, пока Рекс привезёт сюда очередного дружка и решит представить его нам! Прикажите подавать ужин. Миссис Фэйрфакс подчинилась столь бесцеремонному распоряжению, а Ральф сидел, уставившись в альбом мисс Китти, совершенно не понимая, о чём она ему говорит и что показывает. Шпилька Чарльза показалась ему слишком острой и откровенной, но никто не одёрнул его в таком пренебрежительном отзыве о хозяине, принимающих их всех. Наоборот, мистер Смоуки и полковник Эштон совершенно гнусно засмеялись.       — Вы меня не слушаете?! — мисс Китти легонько стукнула веером Ральфа по руке. — Что с вами? Где вы витаете? Рекс Бёрд ввалился в столовую, не сменив дорожное платье. С растрёпанными волосами, в распахнутом сюртуке с бледным румянцем на впалых щеках, в этот миг его даже можно было посчитать симпатичным.       — Где вы были? — капризно спросила мисс Бланш Ингрэм. — О, не подходите ко мне, вы весь в пыли.       — Как вы строги, — Рекс Бёрд одарил девушку кривоватой улыбкой. Он сел и, не дожидаясь лакея, сам схватил бутылку вина и налил себе полный бокал. — А я исполнял, между прочим, ваше желание.       — Какое же? — оживились все присутствующие дамы.       — Я привёз гадалку. Слова Рекса были словно камень, пущенный в заросший ряской пруд. Заговорили все и сразу, старшая Ингрэм заявила, что это возмутительно, мисс Китти и мисс Флай закатывали глаза в притворных обмороках и тут же воскресали, потому что на них не обращали внимания. Миссис Лин ахала с интонациями курицы-наседки. Полковник Эштон и мистер Дент, склонившись через стол, уточняли насколько привезённая особа молода и хороша собой. Мистер Смоуки брезгливо прижимал надушенный платок к носу.       — Эта старая прокопчённая табаком карга, чёрная как сажа, — расхохотался Рекс. — У неё огромный нос и бородавки по всему лицу, она мать их вожака. Или барона, как они его называют. И это лучшая гадалка в таборе. Ну, дамы, джентльмены, кто желает узнать свою судьбу? Цыганская сивилла ждёт вас в библиотеке. После слов Рекса в столовой повисла тишина, все молча переглядывались, и никто не решался быть первым или хотя бы признаться в таком любопытстве. Мисс Китти вцепилась Ральфу в локоть двумя руками и сидела, нервно кусая губы и не замечая этого за собой.       — Может быть, приведём её сюда? — предложил Чарльз Лин.       — Я не могу допустить столь неприличное развлечение в своём присутствии, — гневно прошипела мисс Ингрэм. — А вы, мистер Бёрд.. Но продолжить не дала мисс Бланш, решительно встав из-за стола.       — Что за глупости, мама! Я хочу знать свою судьбу и сейчас же иду к ней. Сэм, посветите мне.       — Да, мэм, — один из лакеев взял с буфета канделябр.       — Но сокровище моё, ангел мой, — залепетала обескураженная миссис Ингрэм, но «ангел» решительно отмахнулся от материнских увещеваний и в сопровождении слуги покинул столовую. Гостями охватило волнение, все желали знать подробности каким образом мистер Бёрд заполучил на вечер гадалку и беспрепятственно вывез её из табора.       — Община не в восторге от такого соседства, — пояснил Рекс Бёрд, он продолжал пить вино, не утруждая себя закуской. Хотя на столе стояли разнообразные паштеты, ветчина истекала слезой и свежие ананасы, нарезанные кусочками, золотились в хрустальных розетках.       — Я договорился с их главарём, что завтра они снимут свой лагерь. Конечно, пришлось приплатить и за услуги гадалки тоже, но что такое деньги при возможности хорошо развлечься, верно, Чарльз? Мистер Лин крикнул: «Гип-гип, ура! За веселье!» и залпом осушил свой бокал, его примеру последовали и остальные мужчины. Мисс Бланш отсутствовала минут пятнадцать, и за это время всё общество переместилось из столовой в гостиную. Мисс Флай даже попробовала что-то наиграть на рояле, но то и дело сбивалась и путала ноты. Бланш Ингрэм вошла, и все взоры устремились на неё. Ральф тоже был из тех, кто жадно всматривался в лицо черноволосой красавицы. Будет ли она расстроена, огорчена или наоборот весела и взволнованна? Но девушка держалась очень прямо и спокойно, с непроницаемым выражением лица она прошла через комнату и села подле своей сестры.       — Ну, Бланш? — спросил лорд Ингрэм.       — Что она сказала тебе? — проявила интерес Мери.       — Она настоящая гадалка? — заволновались кузины Эштон.       — Не горячитесь, господа. Что за расспросы? Вы верно думаете, что там сидит настоящая ворожея, обручённая с самим дьяволом. Я же увидела грязную старуху в цветных лохмотьях. Она гадала мне по руке, как доморощенная хиромантка, и сказала, что обычно говорят в таких случаях. Моё любопытство удовлетворено. И я бы была не прочь, если бы вы, полковник Эштон, засадили бы её в тюрьму за бродяжничество. Бланш Ингрэм взяла со столика книгу, открыла и углубилась в чтение, всем видом показывая, что не желает больше разговаривать на эту тему. Ральф издали наблюдал за ней. Бланш ни разу не перевернула страницы, её взгляд был мрачен и сосредоточен, а чистый высокий лоб омрачился двумя напряженными морщинками между бровей. Она казалась разочарованной и, видимо, находилась под сильным впечатлением после разговора с цыганкой, хотя и не желала в этом признаться. Пока остальные девушки бегали по очереди в библиотеку, мужчины успели приговорить две бутылки вина. Рекс был любезен и казался повеселевшим, будто скинул с плеч большой груз. Ральф больше слушал, чем участвовал в беседе. За дамами к ворожея потянулись молодые люди и матроны.       — Она сумасшедшая, — заявила мисс Флай, без сил падая в кресло, обмахиваясь веером. — Она знает про меня такие вещи! Нет, это невозможно! Вечер определенно удался, все отвлеклись на гадания и предсказания, обстановка была празднично-весёлая, карнавальная, и Ральф расслабился, позволив себе на мгновение представить, что вокруг только друзья и близкие люди и ему не надо держать маску.       — Сэр, — его локтя коснулся Томас — камердинер мистера Бёрда. — Цыганка зовёт вас.       — Меня? — удивился Ральф.       — Она просит прийти мужчину одной с ней крови. Ральф вздрогнул, а вот это была в самом деле чудо либо колдовство. Та самая пресловутая бабка итальянка, от которой ему досталась смуглая кожа, чёрные глаза и волосы, на самом деле была цыганкой, сбежавшей из табора с собственной свадьбы к его деду. И он всегда считал, что его противоестественные склонности в том числе и результат проклятия, бабкиной семьи, не простившей своеволие своей дочери. Он встал и тихонечко выскользнул из гостиной, к библиотеке он поднялся сам, забрав свечу у Томаса. В глубоком кресле у мерцающего углями камина сидела женщина и курила трубку. Маленькая, сморщенная, как фига, почти карлица со множеством блестящих монист на груди, её многочисленные юбки ярким цветным покрывалом укрывали ноги в грубых стоптанных ботинках. Из-под тёмного платка выбивались седые пряди волос. Выдающийся нос, тонкие потемневшие от табака губы и чёрные внимательные глаза, не утратившие искру жизни несмотря на возраст. Ральф подошёл к камину, он немного озяб, так как в гостиной сидел достаточно далеко от огня.       — Что ж, вы хотите, чтобы я погадала вам? — скрипучим неприятным голосом сказала цыганка.       — Говорят, цыган цыгану не гадает, — Ральф припомнил бабкину присказку. Старая ведьма захихикала, стряхнула какой-то мусор с юбок и не стесняясь приложилась к фляге, в которой уж точно была не вода. Ральф повернулся спиной к камину, его немного потряхивало и не столько от холода, сколько от нервного напряжения.       — Вам холодно не от ветра или мороза, вы мёрзнете от одиночества, от того, что огонь вашего сердца не соприкасается с другим огнём. А ведь счастье ваше так близко, стоит протянуть руку, но вы капризничаете и упрямитесь как дитя.       — Эти слова можно сказать практически любому человеку, — возразил Ральф, про себя неприятно поражённой прозорливостью цыганки.       — Сказать-то я могу каждому, но будет ли это верно для каждого?       — Если судьба этого человека похоже на мою, то — да, — Ральф пожал плечами.       — И неужели в этом огромном доме не найдётся ни одной родственной вам души? — лукаво прищурилась старуха и задымила трубкой, как не прочищенный дымоход.       — Может быть, мне стоит дать вам руку, чтобы вы увидели в линиях мою судьбу? — Ральф иронизировал, разговор его и забавлял, и пугал.       — И серебряная монетка тоже не помешает, — уточнила цыганка, ловка сцапав протянутый ей шиллинг. — Но гадание по ладони — ерунда, развлечение для скучающих барышень. Судьба написана в чертах лица. Встаньте на колени, вы слишком высоки ростом, чтобы я могла разглядеть вас. Ральф подумал, что старая карга обращается с ним с той же властной бесцеремонностью, какую имел хозяин Кроуфилд-холла, но подчинился. Перенес свечу с каминной полки на столик и опустился на колено перед креслом гадалки.       — Так, так, так, — сухие шершавые пальцы пробежались по его лицу. — Много страха, много скрытности, но много сострадания и надежды, которая утешает и нашёптывает вам о будущем. Вы смотрите на всех этих господ, мелькающих перед вами, как тени в волшебном фонаре, и представляете себя вороном в стае голубок.       — И что же мне делать? — спросил Ральф снова удивлённый, как посторонняя малограмотная старуха столь точно озвучила его чувства и терзания.       — Это можете решить только вы сами, — морщинистая ладошка ласково потрепала его по щеке. — А сейчас идите и позовите того, кто в самом деле ворон, пусть и бел на лицо. Он обещал мне коляску с кучером и туфли из мягкой замши. Ральф вышел из библиотеки и постоял несколько минут на лестничной площадке, собираясь с мыслями. В гостиной уже кто-то музицировал на рояле, смеялись, Чарльз Лин о чём-то пререкался со своей матерью. Здесь же на лестнице и в холле было темно и тихо, только отблески света падали на паркет через неплотно задёрнутую шёлковую занавесь в зал. Не очень-то ему хотелось возвращаться и в присутствии всех обращаться к мистеру Бёрду, а тот уж точно не сидит тихо в углу, а, как всегда, в центре внимания и у всех на виду. Лучше бы найти кого-нибудь из прислуги. Ральф не спеша пошёл вниз, по пути разглядывая родовые портреты. Что бы предки Рекса сказали, если бы знали о планах их потомка вступить в формальный брак и иметь рядом с собой прислужку для удовлетворения своей извращенной похоти? Что бы сказал вот этот надменный лорд в бархатном берете и с золотой цепью на груди? Отвернулся бы от своего отпрыска или только слегка удивился, кривя тонкие губы? А может, наоборот рассмеялся и отвесил бы поклон, метя пол фазаньими перьями с берета. Как-то Рекс обмолвился, что у тех из мужчин, у кого вороны на портретах смотрят влево, а не вправо, возможно и член в кальсонах смотрел не на кринолины, а на лосины. Все эти двусмысленности, шутки ни грани дозволенного и откровенные пошлости, скрытность и тайна, как же он устал от этого. Глупое-глупое сердце, куда приводишь ты?       — Мистер Ральф? — миссис Фэйрфакс стояла у лестницы, её белоснежный чепец будто плыл в воздухе отдельно от своей носительницы.       — Да, миссис Фэйрфакс, — обрадовался Ральф. — Пожалуйста, позовите из гостиной мистера Бёрда, его цыганская гостья хочет вернуться в табор.       — Хорошо, — экономка кивнула. — А вы идите на кухню, там дожидается человек, он привёз вам письмо. Мистеру Бёрду я скажу, что вы поднялись к себе.