Хорошее (пока ещё) место

Поднявшись к себе, Ральф почистил щёткой брюки и надел под сюртук обязательный для джентльменов жилет, в той же пыльно-чёрной гамме, как и весь его наряд. Он не стал смотреться в зеркало, и так зная, что там увидит: бедную аккуратность, одним шажком перешагнувшую черту нищеты. Но бедность не порок. Он спустился по лестнице, прошёл небольшую залу, чуть задержался перед портьерой, прикрывающей вход в столовую, одёрнул сюртук, провёл рукой по голове, проверяя, не выбились ли волосы, и вошёл. На столе стояли канделябры на три свечи, на камине горели ещё парочка, ярко освещая комнату. На полу развалился Пират, рядом на коленях стоял Максим и, смеясь, почёсывал мохнатое брюхо и безбоязненно таскал огромного пса за лапы. На оттоманке, откинувшись назад, сидел мистер Бёрд, нога его покоилась на валике.       — Вот и мистер Блэкфёрст, — сказала миссис Фэйрфакс, вставая с кресла. Ральфу показалось, что мистер Бёрд видел, как он вошёл, но нарочно не повернул головы, а так и продолжил сидеть, не сводя глаз с огня в камине.       — Пусть мистер Блэкфёрст сядет, — мистер Бёрд непринуждённо махнул рукой, как бы говоря, какое мне дело, пришёл ли мистер Блэкфёрст или кто-то ещё? Такое эксцентричное поведение для Ральфа было в новинку, тем более от человека, который явно имел хорошее воспитание и был значительно младше его, а так же был обязан ему после происшествия на дороге. Но он покорно сел на стул рядом с миссис Фэйрфакс, занятой вязанием с абсолютным умиротворением на лице. Никакого занятия у него не было, и поэтому он принялся разглядывать профиль мистера Бёрда. Вытянутое лицо, бледная кожа, выдающийся нос с характерной горбинкой, которую Ральф видел на семейных портретах, раздувающиеся тонкие ноздри говорили о желчной и непримиримой натуре, склонной к вспышкам ярости. Жесткие очертания губ и подбородка, угрюмый взгляд исподлобья выдавали какую-то напряжённую внутреннюю борьбу в душе хозяина поместья. Без плаща он выглядел ещё более худым, чем показался Ральфу на скользкой тропе, даже измождённым, будто проделанный путь его измотал и душевно, и физически. Мистер Бёрд сидел каменным истуканом, практически не моргая, и Ральф безбоязненно рассматривал его. И чем дольше смотрел, тем больше ему нравилось это породистое капризное лицо. Эти неправильные и, каждая сама по себе, некрасивые черты лица обладали странной привлекательностью и магнетизмом. Стоило Ральфу отвести взгляд, посмотреть на забавы Максима или отвлечься на стук спиц миссис Фэйрфакс, как его словно тянули за верёвочку, возвращая к горбоносому профилю.       — Я бы хотел чаю, сударыня, — спустя полчаса нарушил молчание мистер Бёрд. Миссис Фэйрфакс тут же встала и позвонила в колокольчик, вызывая Ли. Когда стол был сервирован, миссис Фэйрфакс налила чашку чая и передала её в руки Ральфа.       — Мистер Ральф, отнесите, пожалуйста, мистеру Рексу. Боюсь, Максим расплескает и обожжётся. Ральф не смущался тем, что его используют как прислугу, хотя его статус позволял отказаться от таких просьб. Но ему было любопытно посмотреть на хозяина поместья поближе, и он не хотел обидеть добрую миссис Фэйрфакс.       — Ваш чай.       — Благодарю, — отрывисто сказал мистер Бёрд. — Возьмите кресло и сядьте ближе к огню. Ральф передвинул кресло, взял свой чай и сел, всё же чуть позади кушетки мистера Бёрда.       — Ближе, — процедил сквозь зубы мистер Бёрд. — Мне вас не видно, а я привык говорить с человеком, глядя ему в лицо. Ральф передвинул кресло, теперь намеренно развернув его так, что хорошо рассмотреть его мешал свет, шедший от камина. Мистер Бёрд искривил рот, что можно было расценить как улыбку, оценив молчаливый протест Ральфа, но ничего не сказал. Максим играл с собакой, тягал за шерсть, трепал мягкие уши, пытался оседлать. Пёс беззлобно огрызался и тихо порыкивал, когда мальчишка, заливисто смеясь, переходил грань терпения животного. Ральф видел, что мистера Бёрда раздражает шум от проказ ребёнка, но он сдерживается.       — Итак, мистер Блэкфёрст, а чёрт, ваша фамилия! Я буду называть вас мистер Ральф. Вы не против? Очевидно последний вопрос был против натуры мистера Бёрда, но он всё же переступил себя, соблюдая необходимые условности. Миссис Фэйрфакс гневно застучала спицами, возмущаясь богохульствами, но, хорошо зная вспыльчивый нрав хозяина, промолчала. Максим же не обратил никакого внимания на грубые слова из уст своего дяди.       — Нет, сэр, — не в положении Ральфа было возражать.       — Можете звать меня мистер Рекс. Итак, мистер Ральф, вы в моём доме уже сколько? Месяца три?       — Семь, сэр.       — Дьявольщина! Вы приехали из Грейвуда, а сами учились в ..?       — Ловуде, сэр.       — Ах, благотворительное заведение. Ледяные дортуары, пригорелая овсянка на воде и псалмы на десерт. Значит, вы обладает недюжинным здоровьем и желанием жить. Всю эту тираду мистер Бёрд произнёс, всё так же не отводя взгляда от поленьев в камине.       — Я проэкзаменовал Максима. У него не бог весть какие способности и абсолютное отсутствие каких-либо талантов, а только дурные наклонности его матушки. Но вы хорошо потрудились, мистер Ральф, успехи вашего воспитанника неоспоримы.       — Благодарю, сэр, это лучшая похвала, которую может получить учитель.       — Оставьте эту светскую чушь, — пренебрежительно отмахнулся мистер Бёрд. — Так вы пробыли в Ловуде восемь лет и потом отправились преподавать в Грейвуд. Сколько лет вы отдали учительской стезе?       — Тринадцать, сэр.       — Так-так. Значит вам около тридцати.       — Тридцать два.       — Ясно. Как видите, мистер Ральф, арифметика вещь полезная, без неё я вряд ли угадал бы ваш возраст. Выглядите вы весьма молодо, в самый раз для приспешника тёмных сил, чтобы караулить поздних путников и наводить чары на их лошадей.       — Мистер Бёрд! — возмущённо воскликнула миссис Фэйрфакс, роняя рукоделие.       — Не вмешивайтесь, — прикрикнул мистер Бёрд. — И Максиму пора спать, миссис Фэйрфакс. А твои подарки привезут завтра. Иди-иди. Ральф с удивлением наблюдал, как мистер Рекс брезгливо уклонился от детских объятий и нервно кивнул на бормотание миссис Фэйрфакс, отсылая её. Ральф тоже поднялся, собираясь помочь укладывать мальчика и почитать ему перед сном.       — Вас я не отпускал! Я хотел сказать, будьте добры, останьтесь, простите мою резкость. Ральф опять сел. Для себя он решил не обращать внимания на грубоватую манеру речи мистера Рекса, потому что эта резкость не была адресована конкретно ему, так он говорил со всеми. А значит, не имело смысла обижаться.       — Вы владеете счётом, письмом и грамотной речью. Что ещё, мистер Ральф? Музицируете?       — Немного, сэр.       — Возьмите свечу и поднимитесь в библиотеку. Дверь оставьте открытой, чтобы я слышал. Я хотел сказать, пожалуйста, мистер Ральф. Я привык говорить "сделайте", и все следуют моим указаниям. Я не могу менять привычки ради нового обитателя дома. Итак, идите и сыграйте что-нибудь. Ральф взял свечу и пошёл исполнять просьбу, а вернее, приказ. Он сел к инструменту, провёл рукой по матовым, прохладным клавишам, решая, что бы исполнить? На пюпитре стояли ноты, он наугад раскрыл их и принялся играть торжественную фугу Баха.       — Достаточно, — крикнули снизу спустя несколько минут.       — Вы действительно играете немного, чуть лучше любой школьницы, но не хорошо, — заявил мистер Бёрд, когда Ральф вернулся в столовую. — Я видел рисунки Максима и ваши наброски. Рисуете вы явно лучше, чем играете, если только к ним не приложил руку кто-нибудь извне.       — Нет, сэр, это только мои работы, — Ральф сдерживался от резкого ответа, он уже порядком устал от этих завуалированных насмешек, прикрытых грубостью.       — Я задел ваше самолюбие? — первый раз за весь вечер мистер Рекс удостоил его взглядом. — Простите меня, мистер Ральф, я не хотел вас обидеть. Извинения были сказаны таким тоном, что было понятно, что никакого раскаяния мистер Бёрд не испытывает, а просто играет в хорошие манеры, когда ему надо.       — Вы можете идти, скажите миссис Фэйрфакс, что сегодня я буду спать внизу.       — Покойной ночи, сэр, — Ральф постоял немного, ожидая ответного пожелания, и, не дождавшись, вышел. Миссис Фэйрфакс он нашёл наверху, она инспектировала спальню, подготовленную для хозяина. Он передал слова мистера Рекса и задержался, осматривая большую комнату со множеством изящных вещичек.       — Как вам мистер Бёрд? — спросила миссис Фэйрфакс, задвигая занавеси балдахина вокруг кровати.       — Он непостоянен, груб и резок, — честно ответил Ральф. Всё же за эти месяцы он достиг определенной доверительности в отношениях с пожилой женщиной.       — Вы правы. Новому человеку так всегда кажется, но я настолько привыкла, что совсем не замечаю эту его манеру обращения. И, знаете, мистер Ральф, его можно извинить.       — Чем же?       — Отчасти — это его натура, и никто не в силах бороться с тем, что заложено самой природой. А также тяжёлые думы одолевают его, что тоже не добавляет жизнерадостности. Он недавно потерял старшего брата и отца. С братом они были очень близки, а отец некрасиво поступил с мистером Рексом, полностью лишив его наследства.       — Почему же мистер Бёрд так поступил с сыном?       — Это семейные дрязги и споры. Мистер Рекс никогда не был покорным сыном, и некоторые его увлечения, — Ральф увидел опять эту тень тайны, промелькнувшую в глазах пожилой леди. — Они очень огорчали покойного мистера Бёрда, он даже грозился лишить сына титула и предать анафеме. А потом к этой травле присоединился и брат мистер Рекса.       — Но в чём же так провинился мистер Рекс? — Ральф всё никак мог взять в толк, о чем идёт речь.       — Не спрашивайте, мистер Ральф, не спрашивайте, — миссис Фэйрфакс, осознав, что сболтнула лишнего, приняла непривычно чопорный и гордый вид, вздёрнув подбородок. Они вышли в общий коридор и какое-то время шли молча, каждый неся по свече. У своей спальни Ральф остановился и пожелал спокойной ночи, намереваясь ещё немножко посидеть у окна, наслаждаясь видом зимнего сада.       — Я должна вас предупредить, мистер Ральф, — внезапно сказала миссис Фэйрфакс, легонько коснувшись его руки. — Если мистер Рекс вам предложит что-нибудь такое, — она замолчала, то ли не решаясь сказать, то ли подбирая слова.       — Откажитесь, мистер Ральф, каким бы ни было предложение мистера Рекса. И каких бы денег он вам ни посулил.       — Что это за предложение?       — Никаких последствий от вашего отказа не будет. Это я вам обещаю, — миссис Фэйрфакс будто и не слышала его вопроса. — Спокойной ночи. Ральф зашёл в комнату, повернул ключ в замке и сел к туалетному столику. Он был обескуражен и заинтригован. Что это за постыдная тайна или грех, из-за которого отец готов изгнать родного сына из семьи и сердца? Может быть, мистер Рекс морфинист? Это объяснило бы его резкие перепады настроения, грубость, бледную кожу, дурной нрав и решение отца, не желающего оставить состояние сыну, который спустит всё нажитое в опиумных курильных. С этим предложением к нему может подойти мистер Рекс? Но даже если он и раб этой ужасной привычки, зачем ему компаньон в лице бедного учителишки? Многие знатные люди подвержены этому пороку. Свеча догорела почти до основания, а Ральф всё размышлял над словами миссис Фэйрфакс, но кроме опия и карточной игры ничего больше придумать не смог. Может быть, ещё падшие женщины, или какая-то порочащая знатное имя связь, или мезальянс, подумал он, уже лёжа под одеялом. В такое предположение удачно вписывался его воспитанник — Максим. Возможно, мистер Бёрд его отец, а не дядя. Правда, мальчик был совсем не похож на предполагаемого родителя, темноволосый, румяный, синеглазый. Ральф вздохнул и перевернулся на бок, гадать было интересно, но бессмысленно. Либо всё прояснится позже, либо он так ничего и не узнает, и это будет просто интрига и туман, напущенный престарелой леди. А пока надо спать, потому что ясно, жизнь Кроуфилд-холла с завтрашнего дня изменится кардинально.