Гавестон

Сентябрь 1307 года. Карлайл. Король натянул тетиву и прицелился. Мишень находилась достаточно далеко от него, но Эдуард был уверен, что попадет точно в яблочко. Вокруг него в саду замка собрались его друзья и прочие придворные, которые замерли в ожидании выстрела. День был ясным и безветренным. Но король не торопился. Наконец, отпущенная тетива издала легкий дребезжащий звук, и стрела вонзилась точно в центр мишени. Люди вокруг одобрительно захлопали. – Теперь твоя очередь, - Эдуард повернулся к стоявшему рядом Гавестону и протянул ему лук. Пирс взял оружие из его руки и вставил поданную королевским оруженосцем стрелу. Они с Эдуардом поменялись местами, и Гавестон прицелился. Стрела вылетела и вонзилась в мишень аккурат над стрелой короля, сбив часть ее оперения. Первым удачному выстрелу захлопал сам Эдуард, после чему к нему сразу же присоединились и остальные. – Ты специально целился выше, - глядя на друга, улыбнулся король. – Нет, - покачал головой Пирс. – Просто повезло. – Ну да! – он засмеялся. – Еще скажи, что не умеешь стрелять! – Разве что самую малость, - улыбаясь, развел руками гасконец. – Гилберт! – король огляделся в поисках де Клэра. – Где он? – Я здесь! – тот тут же приблизился к Эдуарду. – Я всегда здесь. – Отлично, - король взял лук у Гавестона и протянул его Гилберту. – Теперь ты. – Ну, если Перро самую малость умеет стрелять, то я вообще не умею, - расплылся в наигранно виноватой улыбке де Клэр. – Знаю, знаю, - похлопал его по плечу Эдуард. – Я тебя сейчас научу. Вот видишь кружочек в центре? Вот целься прямо в него и стреляй. Он не удержался и снова засмеялся. – Ну, раз Ваша Милость настаивает, я рискну, - продолжил дурачиться Томонд и сделал вид, будто ему нужно много времени, чтобы совладать с луком и прицелиться. – Не забывай, Гилберт, кружок в центре! – в тон ему напомнил стоявший позади него Томас. Де Клэр натянул тетиву, но не успел он выстрелить, как сквозь с толпу придворных протиснулся гонец и, приблизившись к королю, припал перед ним на одно колено. – У меня важные вести из Камнока для Вашей Милости! – не поднимая головы отчеканил он. Толпа, до этого подбадривавшая стрелка, сразу же стихла. Эдуард обернулся и смерил гонца сомнительным взглядом. – Говори, - велел он. – Пембрук уже схватил Брюса? – К сожалению, нет, Ваша Милость, - гонец по-прежнему стоял на одном колене с опущенной головой. Улыбка мгновенно сползла с лица Эдуарда. – Что? Но как?! – холодно спросил он. – Пес почти выследил его, но Брюсу удалось войти в реку и таким образом запутать свои следы и сбежать. Король стиснул руки в кулаки и отвернулся. От его приподнятого настроения не осталось и следа. – Ты был прав насчет наместника в Шотландии, - глухо проговорил он, посмотрев на Гавестона. Пирс поймал на себе его напряженный взгляд, но не проронил ни слова. – Передай графу Пембруку, чтобы оставался в Камноке, пока я не пришлю ему новых указаний, - ледяным тоном произнес король, вновь повернувшись к гонцу. – Мы возвращаемся в Англию! – кинул он собравшимся вокруг людям и быстрым шагом зашагал прочь. – Иди с ним, - отдавая лук оруженосцу, тихо сказал де Клэр Гавестону. – Если его сейчас кто-то и сможет успокоить, то только ты. Пирс кивнул и последовал за королем. – Эдуард! – он нагнал его у самого входа в замок. – Подожди! – Это было глупо, не так ли? – король кинул взгляд на друга, но темпа не сбавил. – Поверить, что собака поможет его поймать! – Многие были уверены, что это затея была стоящей. – Многие?! – Эдуард остановился и повернулся к нему лицом. – Но не ты, верно? Гавестон вздохнул в ответ. – Брюс хитер. Такими методами с ним не справиться. Мы должны действовать иначе, - произнес он. – Ты прав, - кивнул Эдуард. – Я назначу нового наместника, и он придумает план получше. А сейчас мы едем в Йорк. Распорядись, чтобы все собирались. – Как скажешь, - кивнул Гавестон. – И… Он позволил себе коснуться руки короля, чтобы остановить это. Тот замер и вновь обернулся. – Это неудача лишь нескольких людей, которые просчитались… - продолжил свою мысль Пирс. – Но я позволил им это сделать, - тихо произнес Эдуард. Он продолжал стоять на месте, пока друг не отпустил его. – Я позабочусь, чтобы все было готово к отъезду, - Гавестон, наконец, убрал руку. Король кивнул в знак благодарности и быстро зашагал к лестнице, что вела к его покоям. Привыкшие к постоянным переездам двора, слуги собирались быстро, и уже после обеда процессия во главе с королём выступили из Карлайла по направлению к шотландской границе. Там Эдуард распорядился, чтобы бароны и часть его приближенных, непосредственно занятых в вопросах управления, возвращались в Лондон, в то время как он сам собирался ненадолго остановиться в замке Нарсборо, который теперь принадлежал Гавестону. Сопровождать Эдуарда должны были лишь его казначей Уолтер Рейнолдс, клерк Ньюхэй, у которого на тот момент находилась большая государственная печать, а также личная охрана и слуги короля. Граф Линкольн был не сильно рад желанию монарха задержаться в Йорке, так как полагал, что внимания короля требовали слишком много важных дел. Но Эдуард недвусмысленно дал ему понять, что все дела и, в частности, похороны его отца, на которые намекал старый граф, подождут. Его нежелание продолжать разговор лишили Линкольна возможности что-либо возразить, и он был вынужден смириться. Сославшись на важные дела, Томас Ланкастер и Гилберт де Клэр попросили у короля разрешение также вернуться в столицу и, получив его, отбыли туда вместе с остальными лордами. Крепость Нарсборо, возвышавшаяся над рекой Нидд, была хорошо знакома Гавестону. Именно сюда, тогда еще молодого сквайра, попросил отправить его отец, когда Пирс заболел во время своей первой шотландской кампании. После того, как король своим указом пожаловал другу владение Нарсборо, включавшие в себя города Боробридж и Олдборо, все бумаги, подтверждающие передачу земель, были отданы управляющему Гавестона, Уильяму де Во. Он также был своевременно оповещен о скором приезде нового владельца и его высокопоставленного гостя. Все слуги во главе с управляющим выстроились во внутреннем дворе крепости, и когда король прибыл в сопровождении графа Корнуолла, склонились перед ними в почтительном поклоне. – Добрый день, мистер де Во, - Гавестон спешился первым и приблизился к мужчине. – Милорд, - управляющий снова поклонился. – Как вы и велели, к вашему приезду все готово: покои для Его Милости, господина капеллана и ваша комната. – Прекрасно, - улыбнулся Пирс. – Наше путешествие немного затянулось, и я думаю, Его Милость пожелает отдохнуть перед ужином. Он обернулся к Эдуарду, который тоже слез с коня и подошел к нему. – Ради всего святого, давай без всего этого церемониала, - негромко проговорил король в самое ухо другу. – Все те, кого это по-настоящему заботит, к счастью, сейчас направляются в Лондон. – Хорошо, - кивнул Гавестон и жестом пригласил его войти в замок. – Прошу! Они вошли внутрь и оказались в полумраке внутренних коридоров, разгоняемом светом, висевших на стенах, светильников. Личным слугам короля было сразу же указано, где располагались выделенные монарху покои, и те начали поспешно заносить внутрь многочисленные вещи Эдуарда. Пока они готовили для него ванну и свежую одежду, Эдуард с Гавестоном поднялись на одну из башен, откуда открывался великолепный вид на расстилавшиеся вокруг плотном ковром леса, уже тронутые позолотой осени. – Надеюсь, тебе нравится, - Эдуард с надеждой посмотрел на друга. – Ты еще спрашиваешь?! Конечно, нравится! – ответил Гавестон. – Я жил здесь какое-то время до нашего знакомства. Помню, как тогда думал о том, что может быть когда-нибудь у меня будет дом, похожий на эту крепость, - он широко улыбнулся. – Знаю, это были мечты самонадеянного юнца. – Нет, - опуская глаза, покачал головой Эдуард. – Это были планы человека, нацеленного на успех, который им вполне заслужен. Гавестон повернулся к нему лицом и прислонился спиной к краю каменного парапета башни. – Я очень благодарен за то, что ты считаешь меня таковым, - произнес он. – За то, что дал мне все это. Эдуард посмотрел на него и, протянув руку, коснулся массивного золотого украшения, которое висело на груди его друга. – Я бы дал еще больше, - признался он. – Но мне нужно немного времени… – Куда еще больше? – с улыбкой перебил его Гавестон и накрыл его руку своей ладонью. Уловив в его словах намек, Эдуард снова опустил глаза, и на его губах заиграла смущенная улыбка. Когда он так делал, Гавестону казалось, что перед ним снова был юноша, которого он впервые встретил в маленькой, завешанной гобеленами, комнате Виндзорского замка. Голос пажа, возникшего позади них и сообщившего, что все готово, заставило Эдуарда отнять руку. Когда король удалился в сопровождении слуги, Пирс еще некоторое время оставался на башне. День начинался клониться к закату, и ему самому не мешало привести себя в порядок и отдохнуть. Но его зачаровывал вид округи, который хоть и был ему хорошо знаком, теперь казался непривычно новым. Наконец, усталость от долгой дороги взяла свое, и Гавестон прошел в свою спальню, позволяя слуге помочь ему раздеться и с упоением погружаясь в теплую ванну. Ужин подали в главном зале, когда уже совсем стемнело. Эдуард и Гавестон пригласили к столу Уолтера Рейнолдса, который раньше был наставником короля, а ныне занимал должность главного казначея королевства. В его компании Эдуард чувствовал себя спокойно и раскованно. Он завел разговор о Уолтере Лэнгтоне, который уже был арестован и заключен в одну из Лондонских тюрем и поинтересовался, было ли Рейнолдсу что-либо известно о тех слухах, что ходили об это его предшественнике и ведьме, с которой тот спутался. Капеллан ответил не сразу. Он признался, что до него доходили подобные сплетни, однако епископ Личфилда был оправдан по всем пунктам выдвинутых против него обвинений. – Стараниями моего отца, - криво усмехнулся Эдуард. Он потянулся и взял со стола свою чашу с вином. – Не знаю почему, но он доверял этому человеку и считал его своим другом. – Ваша отец, пребывающий нынче с нашим Господом, вероятно ценил преданность Лэнгтона своему делу и аккуратность в ведении дел, - заметил Рейнолдс. – О да, епископ был аккуратен! Особенно в своих доносах на меня! – не выдержал король. – И что теперь с ним будет? – внимательно посмотрел на него капеллан. – Вновь предадите суду? – Пока не знаю, - Эдуард сделал несколько глотков вина. – Я подумаю, как с ним лучше поступить. – Пусть пока остается в тюрьме, - подключился к беседе Гавестон. – Все его имущество и владения все равно конфискованы, и он ничего не получит обратно. Зато теперь у него есть много времени, чтобы обдумывать свои поступки. Хотя сплетни про ведьму наверняка не более, чем вымысел недоброжелателей. – Почему ты так думаешь? – перевел на него взгляд король. – Если бы эта женщина существовала, то кто-то рано или поздно бы увидел ее, - ответил Пирс. – Но до сих пор этого не случилось. Либо ведьма хорошо прячется, либо ее просто не существует. – Подобные отношения с женщиной, тем более занимающейся колдовством – большой грех, - заметил Рейнолдс. – Я тоже сомневаюсь, что Лэнгтон пошел бы на такое. – Ему бы помешал страх перед твоим отцом, - глядя на Эдуарда, произнес Гавестон. – И это был бы самый важный для него аргумент. Капеллан покачал головой. – Как бы то ни было, обвинений против Лэнгтона было много, - произнес он. – Я не верю в невиновность этого человека, - уверенно заявил король. – Помнится после того, как я подстрелил злосчастного оленя в его лесу, он любезно предложил прислать мне его рога в качестве трофея. Он предложил мне рога! – Эдуард подался вперед и громко стукнул чашей по столу. – Мой отец унизил меня в присутствии моих друзей, а после лишил всего, потому что этот человек гнусно на меня донес! И он решил подарить мне рога!.. Господи! – он вновь откинулся на спинку стула. – А потом он еще извинялся передо мной, говорил, что совсем не желал такого результата… Да он просто наслаждался последствиями своих грязных поступков! – Он уже начал платить по своим счетам, - Гавестон осторожно коснулся его руки, чтобы успокоить. – Когда я вернусь в Лондон, я займусь им лично. Тебе больше не о чем беспокоиться. Эдуард тяжело выдохнул. – Ты прав, - согласился он с другом. – Не хочу о нем думать. – Недостойные люди не должны омрачать твои будущие победы, Эдуард, - капеллан позволил себе обратиться к своему бывшему ученику так, как делал это раньше. – К сожалению, подобных будет много, и справляться с ними надо с умом и достоинством. Иначе они превратят твою силу в слабость, а это недопустимо. – Я знаю, что многие считают, что я не смогу править так, как это делал мой отец, - голос короля прозвучал глухо. – Они полагают, что я слаб, хоть и молчат об этом, не смея произнести это вслух. Я думаю, слова Брюса о том, что он опасался моего мертвого отца гораздо больше, чем меня живого, нашли отклик в умах многих, кто сейчас клянется мне в своей преданности, - он посмотрел на Гавестона, а потом перевел взгляд на Рейнолдса. – Только мой враг свободен в высказывании своих мыслей, а они все нет. – Если тебя посещают подобные подозрения, ты должен заставить их убедиться в ошибочности подобных суждений, - произнес капеллан. – Так и будет. Мне лишь нужно немного времени, - кивнул Эдуард, допивая вино и знаком веля слуге вновь наполнить его чашу. – Отец оставил мне много нерешенных проблем. Чтобы разобраться со всем этим потребуется немало усилий. И денег, - он усмехнулся. – Но очень скоро, - его голос вновь стал ледяным, - я заставлю их всех горько пожалеть обо всем том, что они сейчас обо мне думают. – Мои молитвы всегда с тобой, - уверил его Рейнолдс. – Уверен, что ты преуспеешь. А сейчас, с вашего позволения, я, пожалуй, лягу спать. Благодарю за ужин и за вино. Они были превосходны, - он посмотрел на Гавестона, поднимаясь из-за стола. – Я никогда не забуду вашего гостеприимства по отношению ко мне, когда я приехал в Лондон из Понтье и оставался в вашем доме, - ответил Пирс, вставая вслед за ним. – Этот ужин – лишь малая часть того, чем бы я хотел выразить вам свою благодарность и почтение. Надеюсь, ваша комната будет вам удобна. – О, да, даже не сомневайтесь в этом, - с улыбкой произнес капеллан. – Доброй ночи, господа. – Доброй ночи, - Эдуард тоже поднялся. Когда за королевским казначеем закрылась дверь, он взял свою чашу и отошел к окну. Осенняя ночь была непривычно теплой и безмятежной. Внутренний двор и площадки на крышах башен крепости были ярко освещены факелами, а вдалеке виднелись огни ближайших поселений. Гавестон подал слугам знак, и они быстро убрали пустые тарелки. Когда на столе остались лишь чаши и кувшин с вином, он велел им отправляться спать и больше не беспокоить ни его, ни короля. Те поклонились и поспешно удалились. За дверью оставалась лишь личная охрана Эдуарда. – Мне кажется ты преувеличиваешь, думая, что кто-то из твоих подданных считает тебя слабым, - Пирс подошел к двери и бесшумно задвинул на ней засов. – Они бы не посмели. – Было бы слишком наивно полагать иначе, - глухо отозвался король. Он допил вино и повертел в руках пустую чашу. – Хотя, может, ты и прав, и это лишь моя неуверенность. – Ее не должно быть, - покачал головой Гавестон. – Я даже не говорю, что ты должен ее скрывать. Ее просто не должно быть! Он взял со стола свою чашу и залпом опустошил ее. – В противном случае, - он приблизился к окну и встал рядом с королем, прислоняясь к краю стены у окна, - она все время будет отравлять твою душу. Эдуард повернул голову и посмотрел на него. – Я знаю, что ты прав, - отозвался он. – Я справлюсь… и с этим тоже, - он поставил пустую чашу на подоконник. – Спасибо, - он вновь посмотрел на друга. – За что? – спросил тот. – За то, что веришь в меня. За то, что поверил мне, а не моему отцу, который с самого начала дал тебе понять, что я всего лишь жалкое подобие тому, каким он всегда хотел меня видеть. – Я бы изменил самому себе и собственной природе, если бы позволил чьему-то мнению, пусть оно даже принадлежало королю, повлиять на то, что я вижу и понимаю сам, - по его губам скользнула улыбка. – Тебя ничего и никогда не изменит, - Эдуард тоже улыбнулся. В это время во дворе негромкая беседа двух солдат прервалась смехом одного из них. И король, и его друг одновременно посмотрели из окна вниз и заметили их фигуры в свете факелов. – Видимо, вино им тоже пришлось по вкусу, - заметил Гавестон и одной рукой наглухо закрыл деревянную ставню, скрывая происходящее в комнате от лишних глаз. Эдуард с любопытством посмотрел на него и, повернувшись к окну спиной, присел на край подоконника. – Ты ведь ни для кого не скупишься на хорошее угощение, - произнес он. – Нет, - покачал головой Пирс, вставая перед ним. – Пусть наслаждаются, а потом хвастаются остальным. А те будут злиться и завидовать. – Какой коварный план, - широко улыбнулся Эдуард. Гавестон лишь ухмыльнулся в ответ и ничего не сказал. Его руки обняли короля за талию и уверенно притянули его к себе. Эдуард подался вперед, и их губы соприкоснулись в страстном поцелуе. – Я отпущу охрану… - прошептал он, когда они оторвались друг от друга. – В моей спальне меня ждет только Мартин… но он и так знает… – Потом… - отмахнулся Пирс, снова целуя его. – Ты потом их всех отпустишь. Он снял с короля его расшитый драгоценными камнями пояс и отбросил его в сторону. Эдуард невольно опустил глаза, наблюдая за тем, как пальцы его друга одну за другой расстегивали пуговицы на его котарди и разводили ее края в стороны. Затем Гавестон опустился перед ним на колени, и его руки скользнули ему под камизу, проводя по пока еще скрытому под одеждой мужскому достоинству, заставляя его тело мгновенно отозваться на прикосновение. – Что?.. – удивленно прошептал Эдуард, видя, что Пирс развязывал тонкий пояс, удерживавший исподнее у него на бедрах, и приспускал его белье. – Что ты… Ощущение прикосновения губ любовника не дало ему договорить фразу до конца. Эдуард вцепился руками в подоконник и прерывисто задышал. В начале это были лишь легкие поцелуи, которые дразнили и распаляли его желание. Только когда он был уже полностью возбужден, губы Пирса сомкнулись вокруг его плоти, вырывая из его груди глухой стон. Не ожидая, что тот одарит его подобной лаской, Эдуард в первое мгновение хотел было его остановить, но в следующую секунду уже понял, что был не способен сопротивляться. Его накрыло волной удовольствия, и Эдуард позволил себе целиком раствориться в этом ощущении, сопровождавшемся целым каскадом эмоций от невероятной нежности до благодарности. И хотя теперь он находился в том положении, когда мог управлять происходящим, он все равно полностью доверился любовнику, и они быстро нашли общий темп. Руки Пирса легли на обнаженные ягодицы партнера, контролируя его движения. Помня о том, что обычно ему самому нравилось в подобных ласках, он старался доставить Эдуарду как можно больше удовольствия. Для него это был не только акт близости, но и желание показать тому всю силу своей привязанности и искренности. Эдуард всегда отдавал себя ему без остатка, не требуя того же взамен. Он был бесконечно счастлив каждой минуте, каждому часу, каждой ночи, что Пирс проводил с ним. Он заслуживал того, чтобы знать, насколько он был важен и дорог. В начале Эдуард пытался сдерживать стоны, чтобы его ненароком не услышали солдаты за дверью. Но постепенно ему становилось все сложнее это делать. В порыве охватившей его страсти он схватился одной рукой за плечо Пирса, в то время как его другая рука продолжала цепляться за каменный подоконник. Он всхлипывал от удовольствия и старался продержаться как можно дольше, пока его любовник, ускорив темп, мягко доводил его до высшей точки экстаза. В какой-то момент Эдуард попытался остановить Пирса, понимая, что был уже близок к разрядке, но тот дал ему понять, что готов довести дело до конца. Однако в самый последний момент Эдуард все-таки отстранил его и, рухнув рядом с ним на колени, зажал пах рукой. – Это было не обязательно, - улыбнулся Гавестон. – Нет… - тяжело дыша, покачал головой король. – Не надо… Пирс поднялся на ноги и, взяв со стола забытую там слугами льняную салфетку, протянул ее Эдуарду, чтобы тот мог вытереть руку. – Наверное, охрану можно уже отпустить, - он опустился рядом с другом, который все еще сидел на полу. – Хотя… Не дав ему договорить, Эдуард подался вперед и, обняв его за шею, со всей страстью прильнул губами к его губам. Под его напором Пирс откинулся назад и лег на пол, обнимая его и отвечая на поцелуй. – Пусть стоят… - прошептал король, отстраняясь. Он опустил голову и уткнулся носом в шею другу. – Как скажешь, - с улыбкой согласился Пирс, проводя ладонью по его волосам.

***

На следующее утро Гавестон проснулся на удивление рано. Король еще спал, и поэтому он позавтракал в компании Рейнолдса, который тоже поднялся едва рассвело, а после уединился со своим управляющим в своем новом кабинете для того, чтобы ознакомиться с отчетами и делами. Ульям де Во был мужчиной средних лет с тихим голосом и неизменной приверженностью к порядку. Он с присущей ему дотошностью представил Гавестону все бумаги, в которых было отражено текущее положение дел в его северных владениях и отчитался обо всех полученных доходах. Сумма, которая теперь находилась в распоряжении Пирса, была внушительной, а так как Нарсборо было только одним из пяти самых крупных королевских пожалований, не считая всех прочих мелких, то об общей сумме своего годового дохода ему было даже как-то неудобно подумать. Но Пирс не подал виду и внимательно слушал своего управляющего, который говорил медленно, обстоятельно и вдавался в каждую деталь. Был уже почти полдень, когда дверь комнаты, в которой они сидели, открылась, и они увидели на пороге короля. Мужчины сразу же поднялись на ноги и склонились перед монархом в почтительном поклоне. – Добрый день, господа, - Эдуард улыбнулся и посмотрел на Гавестона. – Мне сказали, что ты занят делами, и я велел тебя не беспокоить. Надеюсь, здесь все в порядке? – он обвел рукой стол, на котором было разложено множество документов. – Да, в полном, - ответил Гавестон. – Мистер де Во великолепно справляется со своими обязанностями. Напомните мне, - он повернулся к управляющему, - чтобы я подписал распоряжение, увеличивающее ваше жалование вдвое. – Благодарю вас, милорд, - тот поклонился. – Я тоже благодарен вам за вашу безупречную работу. Все оставшиеся дела мы рассмотрим с вами чуть позже. Де Во вновь склонился в поклоне и вышел. Дождавшись его ухода, Эдуард развалился в кресле напротив того места, где сидел Гавестон. – Я давал указание, чтобы, как только ты проснешься, завтрак был готов и подан, - заговорил Пирс. – Не беспокойся, твои слуги все исполнили в точности, - уверил его король. – И, хотя мне не хотелось есть в одиночестве, я запретил им звать тебя. Гавестон вышел из-за стола и, обойдя его, присел на его краешек перед Эдуардом. – Сегодня прекрасный день, - произнес он. – Можем поехать, поохотиться. Все олени в округе в твоем распоряжении, - он широко улыбнулся. – А потом мы разобьем небольшой лагерь в лесу и устроим обед на открытом воздухе. А вечером… – А вечером ты снова сведешь меня с ума, - не дал договорить ему король. – Нет, это будет ночью, - продолжая улыбаться, поправил его Пирс. – А вечером у нас будет чудесный ужин с музыкантами и лучшими танцовщицами. Специально для тебя. – Господи! – Эдуард потер руками лицо. – А завтра мне придется проснуться утром и возвращаться в Лондон. Одному, - он посмотрел на друга, и в его голосе просквозили нотки отчаяния. – И лицезреть там кислые лица своих приближенных, вечно чем-то озабоченных и недовольных. – Можно и не завтра, - пожал плечами Пирс. – Можешь задержаться здесь еще на пару дней. Хочешь, я напишу Линкольну, что ты приболел? – Не надо, - покачал головой король. – Тогда они все приедут сюда. Лучше вообще ничего им не писать. Я… - он задумался, и его глаза блеснули. – Ты прав, задержусь еще на пару дней. – Кстати… есть одно дело… - Гавестон опустил глаза. – Какое? – внимательно посмотрел на него Эдуард. – Три крепости в Гаскони, которые по наследству должны были перейти к моему старшему брату. Твой отец обещал вернуть их, но не успел это сделать. Гийом недавно прислал мне письмо с просьбой посодействовать решению этого вопроса. Но… - Пирс развел руками. – Это целиком и полностью в твоей власти. – Хорошо, - кивнул в ответ король. – Как только вернусь в столицу, распоряжусь, чтобы этим занялись… Хотя, ты и сам можешь это сделать. Когда приедешь, я велю передать этот вопрос в твое ведомство. Я не думаю, что кто-то сможет разбираться с делами в Гаскони лучше тебя. И я дам тебе все полномочия для того, чтобы ты напрямую мог давать указания нашему наместнику там. Так мне будет даже спокойнее. Не буду опасаться, что кто-то на континенте вонзит мне нож в спину, - он поднялся. – Спасибо, - искренне поблагодарил его Гавестон. – Ты даже не представляешь… – Нет, это ты не представляешь, - Эдуард положил руки ему на плечи, - как сильно мне нужны твоя помощь и поддержка. – Так мне распорядиться, чтобы егеря и охрана готовились к охоте? – улыбнулся Пирс. – Конечно! – последовал незамедлительный ответ.