𐌀𐌍𐌕𐌉𐌓𐌏𐌃𐌄

      Огонь вскипает в её мышцах. Блум разгневана всем происходящим и абсолютно не верит, что это всё действительно реально, особенно самая лёгкая, но самая странная драка, причину которой она не понимала. Столько снов рыжеволосая видела с магом, которые она до сих пор помнит наизусть, но ни один не был похож на этот. Она бы с радостью сейчас влепила ему громкую пощёчину, если это всё взаправду, ибо давно считала его погибшим при неизвестных обстоятельствах.        Только всей своей кипящей ярости в жилах на действиях не показывает, сдерживается — хранительница медленно прикасается к светлым волосам, слегка поглаживая и перебирая их на коже тонких пальцев, а её глаза так и блестят каплями. «Такие же мягкие...» — тут же одёргивает руку, вновь постоянно моргая.       — Какого чёрта?, – единственное, что выливается из её уст, но с едкими слезами на глазах. — Это шутка какая-то? Это бред. Полный бред, – бурчит она себе под нос, утыкая взгляд в его тёмно-бордовую накидку.       В миг девушка встаёт с его колен и начинает нервно ходить по всему периметру пещеры, задумчиво держа пальцы на подбородке. Подмечает картину с домика на Домино, стоящую у стола, и пылко берёт её в руки, сравнивая двух мужчин беглыми радужками глаз. Рыжеволосая совсем не верит собственному зрению — оба лица идентичны, только сидящий перед ней незнакомец у стены совсем слегка худее и с царапиной, что подтекает кровью, на щеке.       — Милая... Это я, – шёпотом говорит маг.       — Дай мне минуту. Я пытаюсь... Да чёрт..., – слёзы так и катятся по щекам и она обессиленно падает на каменный пол вместе с ними, шёпотом продолжая. — Это не можешь быть ты... Ну, каким Драконом? Я сошла с ума... Просто... придумала себе твой образ и свихнулась. Опять.       — Тише... Тише, – он подсаживается к ней, осторожно положив свою ладонь на её плечо.        — Просто уснула на этом столе и... Это всё не правда..., – плачет она, держа взгляд в полу и убирая горящие в переносном смысле слёзы с щёк.       — Тогда я буду рядом, пока тебе не станет лучше, – бархатным голосом говорит он, повторяя некогда её собственные слова.       «Наверное, я действительно сошла с ума...» – думает она и резко утопает в его сильных руках. Маг не медлит так, как делал это на горе Рок, где он видел её плачущей и настолько поникшей в последний раз, и прижимается всем телом сильнее, ощущая молниеносную тяжесть в горле. По телу словно проходятся капли дождя, будто они снова на той горе. Только здесь многочисленные солёные слёзы, которые падают на его накидку. Одна мысль не покидает его: «Я сделал ещё хуже... Снова.»       — Это всё взаправду?, – задаёт Блум вопрос, повторяя слова со времён Омеги.       — Задаюсь тем же вопросом, – продолжает он, сжимая тело девушки в руках ещё крепче.       — Я... Я думала ты погиб... Пыталась искать тебя по всему Пиросу, но на тебя не было ни намёка, – всхлипывает она в его грудь, перекрытую явно не рубашкой. — Потом началась вся эта заваруха с исцелением всех монстров и я... начала забывать тебя совсем. Твоё лицо, твой голос...        Хранительница слегка отпрянула и начала исследовать голубыми глазами его лицо в деталях. Кончиками большого, указательного и среднего пальцев боязно, но любопытно проводит по щеке и острым скулам, чувствуя реальную кожу и едва колкие редкие пушинки светлых волос на них. Взгляд мага чуткий, нежный, доверительный. Каждое касание, к которому он невольно поддавался, начало отдавать лёгким жжением, словно огонь внутри всё-таки присутствует и тянется к другому хранителю. Далее она смотрит в его серые глаза, которые начинают медленно голубеть, словно жизнь наконец заиграла красками.       — Да... Это ты..., – уголки её губ наконец радостно приподнимаются, но слёзы так и текут по её коже. — Это ты. Сейчас, погоди. Надо твою царапину обработать.        Блум встаёт с места, направляется к полкам стола, открывает их, забирает бинт вместе со стеклянной баночкой, на которой наклеена прямоугольная бумага с надписью: «Перекись», и возвращается обратно к магу.        — Так и не работает твоя регенерация?, – любопытно спрашивает она.       — По неизвестной мне причине – нет... Думаю, поэтому и остался этот шрам на груди, когда ты исцелила во второй раз, либо я уже совсем скис. Бредовая магическая наука, – поджимает тонкие губы маг, которые явно часто подвергались кусающим зубным атакам.       — А мне казалось, что ты в ней спец, – улыбается хранительница.       — В заклинаниях – да, но это не наука. Так, словечки и жесты, чтобы энергия откуда-то прибежала в руки.        — Я читала недавно в твоих книгах, что вся магия идёт от Древа жизни, а ведьмы, по сути, отрезали все его корни. Соответственно, питания в него как такового не поступает.        — Только загвоздка в том, что тёмная магия до сих пор присутствует, – продолжает мужчина.       — Да! Именно. Ещё и руна перемещения работает.       — У рун другой источник энергии, думаю.       Девушка промокает кусочек бинта жидкостью и слегка прикладывает к щеке Леона, на что тот болезненно щурится:       — Ай...       — Больно?        — Не спрашивай у мужчины больно ли ему... Он может солгать, – ухмыляется он.       — Да уж... Помню. Значит, больно. Сейчас немного пошипит и пройдёт, – тихо смеётся она.        — Прости за это глупое вторжение..., – шёпотом произносит он у её рыжей макушки. — ...и за чёлку, и вообще за всё. Я просто хотел...       Её взгляд смягчается, а в голову что-то словно выстреливает, нажав на спусковой крючок пистолета, после его слов. «Живой... И это самое главное.» – думает хранительница, вдыхая лёгкий воздух в грудную клетку.       — Тс-с-с..., – указательный тонкий палец мягко перекрывает рот Леона. — Всё хорошо... Оставь это... на потом. Оба горим... в переносном смысле, конечно. Просто не хочу... вспылить на тебя.       — Уверена?, – хитро щурится он, понимая намёк.       — Позже всё расскажем друг другу, милый.       Щелчок его пальцев — огни на стенах потухли с лёгким треском и вся пещера погрузилась в темноту, где почти ничего не разглядеть. Огни наконец, спустя долгую разлуку, воссоединяются друг с другом. Влажные, пухлые, но солёные губы рыжеволосой мигом находят суховатые и тонкие губы мага и мягко сливаются друг с другом, где каждое их касание отдаёт в низ живота вяжущим долгожданным наслаждением. Языки нежно скользят между собой, обмениваясь едва сладковатой слюной, и Блум тихо простанывает его имя, что стало последней каплей.       Тонкие пальцы тихо шелестят по ткани в поисках кнопки или пуговицы, хоть чего-нибудь, что можно было бы расстегнуть на этой тёмно-бордовой накидке, которая только мешает. Маг ласково берёт фаланги её пальцев, не прерывая влажный поцелуй, и ведёт к пуговице около шеи. Хранительница едва ухмыляется и отстёгивает ткань, откладывая её в сторону. На миг разъединяет поцелуй в попытке разглядеть одежду на нём и понять, как это снять.       Даже в темноте видно, что на мужчине надето что-то вроде чёрной униформы, которая безумно чётко выделяет очертания тела — сильный, подтянутый, мускулистый верх, в котором так и хочется утонуть и спрятаться в его объятиях. «Как же сексуален... Как же горяч... Просто бог...» – щёки едва горят и краснеют, она приоткрывает рот в желании прикоснуться к его телу и снять всё это напрочь.       — Броня Красного Фонтана, – объясняет Леон, прильнув к желанным девичьим губам обратно.       — И как же её снять?, – тихо, но игриво произносит она, хоть и не понимает, откуда эта броня появилась у него.       — Не торопись, пылкая, – самым бархатным голосом отвечает он, вызывая мурашки в хранительнице.       Мужчина чутко убирает рыжую прядку подрезанной чёлки и спускает свои губы к изящной шее. «Точно он... Точно он...» – рвано выдыхает она в его ухо от мягких и влажных касаний его поцелуев, которые наконец стали реальны. Руки мага тем временем находят замок от платья на спине и медленно, почти дразня не то самого себя, не то Блум, снимают её бело-синее платье наполовину, оголяя упругую грудь рыжеволосой, на которой виднеются лёгкие коричневые веснушки.        — Нечестно как-то, знаешь..., – мурчит она под его ухом.       Тонкие пальцы Блум нажимают на предположительный замок — тёмно-бордовый кристалл на его броне посередине груди — это оказывается верной догадкой. Броня растворяется чешуйками, обнажая светлую кожу, но кристалл остаётся. Хранительница едва обеспокоенно щурится на голый верх мага, видя некие шрамы с золотыми вкраплениями на плечах, но спрашивать не решается, лишь проводит по ним кончиком пальца и прилипает обратно к его горячим устам.        Горящие груди мигом смыкаются, а пары влажных от пота рук бегают по спинам, вызывая сотни мурашек в обоих телах. Блум крепко обвивает ногами тело мужчины. Невольно, словно кошка, прижимается к нему бёдрами и покачивает ими, чувствуя твёрдую плоть под собой. Леон ухмыляется в её губы и снимает её платье окончательно, хоть и горит желанием порвать. Слышится очередной щелчок пальцев, после которого девушка заботливо оказывается лежачей под ним на мягком чёрном одеяле с её стула.        Мужчина ртом прилипает к её левой упругой груди, мягко, но влажно водя кругами языком по твёрдому кончику ареолы. Рыжеволосая тихо простанывает, зарываясь пальцами в любимые, мягкие, светлые волосы и снимает резинку, которая держит пучок — пряди рассыпаются, едва касаясь её голой кожи. Она вновь истекает пленящим, таким сильным желанием изнутри, и мягко берёт его руку, что покоится на правой груди. Протягивает её к влажной ткани своего белого нижнего белья, умоляя:       — Милый...       Это в очередной раз становится для него последней каплей. Её глаза, рот, едва приоткрыты от нахлынувшего трепетного желания и маг снимает очередной слой её одежды. Так невинна, прекрасна и пленительно возбуждена. Теперь она голая полностью, её не прикрывает ничего, кроме рыжих волос, что растеклись по одеялу. Два пальца тут же, не дразня, водят медленными кругами у влажного клитора. Блум, почти чувствуя удовлетворение, вновь нежно простанывает в его ухо:       — Чуть ниже...       Леон послушно опускает, мягко целуя шею и вкушая солёный привкус пота на губах. Краем кожи чувствует — сердце рыжеволосой вот-вот начинает биться быстрее, её пальцы на его спине приказывают ускориться, впиваясь ногтями в мягкую кожу, а дыхание девушки задерживается в предверии наслаждения.       Один чуткий круг его пальцев за другим, секунда за секундой, и она удовлетворённо протягивает долгий, тихий, горячий стон. Все мышцы хранительницы содрогаются в его руках, а трепетающее сердце так и норовит сбежать из своей клетки. Блум благодарно целует его в щёку, спускаясь к влажным губам. Маг отвечает на поцелуй, уже более порывисто и несдержанно, едва кусает желанные губы.       — Теперь ты..., – игриво произносит она во влажном поцелуе, на который не остаётся воздуха.       Быстро вдыхает кислород и совершенно неожиданно для мага, она рывком сваливает его на спину. Садится на него, словно королева, и потирается об его твёрдый пах.        — Пылкая...       Он приоткрывает серо-голубые глаза, видя в других каплю стеснения, ибо раньше такого властного вида перед ним не было — изыщные очертания тонкой талии, пухлой груди, которую хранительница невольно перекрывает запястьем, и бедёр, в которые Леон по-хозяйски впивается пальцами.        Мужчина до конца нажимает на тёмно-бордовый бриллиант на груди, тот пропадает, а в след за ним и остальная чёрная броня, оголяя мужское подтянутое тело полностью. Блум вновь прилипает к его губам и прикусывает их, чувствуя вкус железа и лёгкого бергамота. Её рука в это время дразнительно водит по твёрдой горячей плоти, на что он протяжно выдыхает, едва умоляюще рычя. Она, улавливая мужские тихие стоны своим ухом, ухмыляется своей удавшейся проделке и большой палец приподнимается до головки — теперь точно последняя капля.        — Это тебе за мою чёлку, – ненароком восклицает она.       — Ха, – ухмыляется он. — Слабовато, горячая.       Её попытка оседлать оказалась напрасной. Маг рывком приподнимается на руках и укладывает её на спину, прижимая тело рыжеволосой к своему. Поднимает за её ягодицы, медленно, едва сдерживаясь, и вставляет твёрдую плоть во влажную промежность. Заковывает кисти её рук над рыжей головой, взяв всю власть на себя. Оба не то облегчённо, не то от нахлынувшей лёгкой боли, тихо стонут в губы друг друга. Мужчина мягко ускоряет темп до среднего, давая привыкнуть, и чувствует под своей дрожащей кожей, как она спиной навстречу выгибается ко всем его движениям, поглащая его полностью.       — Ты прекрасна, – голодно шепчет он в её ухо.       Каждая её клетка вновь горит желанием большего и она поддаётся — двигает бёдрами ещё быстрее, повторяя стон, что становился всё громче в такт с каждым толчком мага. Он перекрывает её уста своими, заглушая стоны, и замедляется в невозможности контроля, сомкнув их лбы.       — Ещё... Хочу тебя ещё, милый..., – умоляет желанным шёпотом она, который он бы слушал вечно.       Резко, быстро, он вновь оказывается в ней. Огни внутри разгораются до самого пылкого пожара и Блум вновь протяжно стонет спустя пару десятков секунд, её мышцы бедёр едва дрожат от нахлынувшего удовольствия, а внутри всё влажно пульсирует. Маг нависает над ней, а её руки мигом заканчивают начатые движения. Пальцы правой девичьей руки снова быстро водят вверх-вниз по пульсирующей мужской плоти, чувствуют, как головка твердеет сильнее и ускоряет темп. Леон едва рычит в её шею и эякулирует горячей, вязкой жидкостью в её руку. Мужчина слабо падает на её тело с тихим вздохом. Хранительница ухмыляется своей маленькой окончательной победе и целует его в потный лоб:       — Какой быстрый.       — Ха... Ты прекрасна, милая, – рваным дыханием говорит он, поглаживая рыжую макушку. — Это тебе за... что-нибудь. Не нашёл за что мстить в ответ.       Хранительница звонко хихикает, прижимая голову мужчины к своему плечу и чувствует окончательное облегчение. Живой, почти невредимый, но самое главное — он принадлежит ей.       — Люблю тебя..., – говорит она нежно. — Очень люблю.       — И всё же я больше, – ухмыляется он, целуя излюбленную им шею.       — Поспорю. Я больше, – утопает под его прикосновениями, и словно кошка мягко трётся об его щёку.       После этих пылких игр с огнём последовала лишь безмятежная нежность в воздушном одеяле и в крепких объятиях друг друга, которых так не хватало всё это время. Заводить разговор дальше не решается никто, словно громкие вопросы и чувства уже утихли, оставляя за собой одно спокойствие и благодать. Блум тихо засыпает, утыкаясь носом в его мягковатую грудь, а маг поглаживает рыжие длинные волосы, держа её тело в своих руках. Это, казалось, лучший момент в их жизни.