𐌀𐌍𐌕𐌉𐌓𐌏𐌃𐌄

      За день до рождения принцессы Домино.       — Валтор..., – внезапно появилась Блум возле камина с мягко полыхающим огнём.       — М?, – оторвал взгляд от очередной книги с названием «Артефакты Пироса», что были написаны золотыми буквами на обложке.       — Я тут... Это... В общем..., – прятала большой холст, почти в весь её рост за спиной, переставляя ногу на ногу.       — Что такое?, – слегка обеспокоенно вскинул брови.       — Блин... Ну вот как же это сложно, – вздохнула она. — Нарисовала я тут... Хотела спросить твоего мнения.       — Чего?, – ухмыльнулся он, подходя к ней. — Показывай. Я думал ты спишь уже давно.       — Вот...       Хранительница перевернула тяжёлый холст на другую сторону, теперь уже смущённо прячась за ним. Лицо Валтора перекосилось: сначала непонимание, попытки принятия, пару раз откашлялся и наконец всё сменилось долгожданным для неё восхищённым вздохом.       — Знаешь, вот что угодно ожидал. Не знаю, пейзаж там какой-нибудь... Но не себя, – ухмылённо признался маг, держа руку у рта. — Вылезай уже, чего смущаешься? Давай вместе глядеть твой шедевр, – выглянул за холст.       — Ладно...       Пять минут тишины. Маг сщуривался, рассматривая каждый аккуратный мазок кисти, пока Блум нервно отколупывала засохшие капли красок с рук. Смотреть вместе с ним не стала, ибо сама же боязно высматривала любую ошибку целых два часа.        — Так, – прервал он безмолвие.       — Так..., – тихо повторила за ним, отрывая очередной тёмно-бордовый кусочек краски.       — Это вау, милая!, – глаза рыжеволосой сразу радостно округлились. — Безумно красиво... Как так быстро?       — Я с шести лет часто рисовала... Поэтому – дело опыта, – смущённо рассказывала Блум. — И твоё лицо очень хорошо запомнила...       На картине идеально нарисовано всё: острые скулы; слегка прищуренные хитрые, серые глаза; точные пропорции сильных мышц рук. Да и без приглядываний в детали — всё было прекрасно. Даже тёмная цветовая гамма подобрана идеально, как и мягкое белое освещение, которое только больше выделяло его черты лица и тела по пояс.       — Скажи, я на картине больше выгляжу, чем сейчас?, – задал Валтор странный вопрос.       — Да..., – не знала, какой ответ его больше удовлетворит.       — Ещё лучше!, – приобнял хранительницу за плечи. — И внушающе, мне нравится. Ты правда молодец. Повесить бы куда-то... В какой-нибудь зал злодеев. Не знаю зачем, – пожал плечами. — Но было бы славно.       «Иронично... Его портрет там и окажется, по всей видимости. Только интересно как.» – вспомнила хранительница. Сначала она рисовала по памяти той картины из сна, но затем так увлеклась процессом, что и не заметила, как получилось точь-в-точь. Словно это была копия. Но единственную свою деталь она привнесла: её имя сзади холста.       — Тебе правда нравится?, – вновь смутилась.       — Милая, я бы сказал, что это работа какого-нибудь всемирно известного художника. Не скрывай своего таланта, – лёгкий чмок в макушку, на что Блум тепло улыбнулась.        — Спасибо...       — Тебе спасибо. Никогда не подумал бы, что так красив со стороны, – гордо улыбнулся Валтор.       — Пф... Себя в зеркало не видел?, – цитировала его.       — Ну, не скажи. Отражение в зеркале и целый портрет, нарисованный лишь одной прекрасной рукой – разные вещи.        Для неё творчество всегда было чем-то личным, что хранительница часто скрывала от остальных, ибо в школе постоянно подвергалась буллингу со стороны одной гадкой одноклассницы.       — Ты не думала просто начать учиться, а не рисовать очередную фигню?, – язвительно сказала Митси, глядя в тетрадь Блум с так называемой "фигней".       Она была богатой, и до ужаса стервозной — всегда находила любую причину унизить кого-либо перед другими, чтобы потешить своё прозрачное, ничем не наполненное, как сосуд, эго. Рыжеволосая же просто тихо продолжала сидеть, закрыв зелёную тетрадку с почеркушками. «Хватит с меня.»       — А ты не думала попробовать перестать обижать других?, – Блум хотелось ответить за всех, ибо те всегда молчали и просто выслушивали её упрёки. — Может так у тебя появились бы хорошие друзья, например.       — Ой, у нашей Блум-ки наконец прорезался язычок! У самой-то эти друзья есть вообще? Или ты их рисуешь?, – злорадно посмеялась она.       С тех пор фея огня больше не рисовала в школе, иногда прогуливая последние уроки, лишь бы не видеть её лица и не слышать злые слова в свой адрес от неё вновь. И с тех пор Блум никому не показывала свои работы, чтобы лишний раз не наткнуться на неадекватную, ничем необоснованную критику. В настоящем это теперь казалось глупым решением.       — Дочка, чего прогуливаешь?, – пришла в её комнату Ванесса. — Классная руководительница звонила, говорит, что тебя часто нет на последних уроках.       — Прости, мам... Мне просто... Хочется скорей домой, чтобы порисовать, – закрыла скетчбук, на обложке которого были нарисованы голубые бабочки.       — А в школе не дают?, – обеспокоенно спросила.       — Нет... У нас есть одна одноклассница и она постоянно всех задирает, – призналась рыжеволосая.       — Чего же ты мне сразу не сказала, дочка?       — Потому что ты бы пошла в школу и рассказала бы об этом директрисе, а от неё дошло и родителям этой одноклассницы. И потом бы она меня ещё больше задирала.       — Точно... Так, хорошо. Тогда скажи мне, что будет лучше для тебя? Что предпринять, чтобы ты не уходила с уроков?, – понимающе спрашивала Ванесса.       — Не знаю... Уходить из школы не хочется, у нас хорошие учителя...        — Может, мы тогда попробуем перевести тебя в другой класс? Никому от этого плохо не станет, разве что придётся привыкнуть к новым ребяткам. Но, может, они будут лучше, чем прошлые.       — Мне кажется она всё равно задирать меня будет на переменах... Но давай попробуем...       — Отлично, уладили, – Ванесса облегчённо обняла десятилетнюю дочь.       Спустя неделю для Блум нашлось место в другом классе, где ребята были действительно хорошими. Но травма всё-таки осталась и перед новыми людьми она больше не показывала своих творений, красота и скилл которых с каждым годом только набирала свои обороты, хоть и не совсем очевидно для неё самой.

— ⋆✴︎˚｡⋆ —

      Валтор смотрел в зеркало в уборной комнате. Пара косичек, заплетённых хранительницей, теперь были завязаны двумя тонкими, чёрными и силиконовыми резинками. По неизвестной причине — они ему сильно понравились, ведь идеально вписывались в его потерпевший изменения образ. Хотя раньше он бы просто расплёл их и посчитал чем-то глупым.       Он чувствовал себя живым. Впервые за сотни лет, которые провёл в постоянных тюрьмах: то в оболочке демона в течении десяти веков, или по его любимым точным подсчётам — девятьсот девяносто девять лет и пять дней; то в холодных льдах Омеги, из которых уже освободила сама хранительница, чего Валтор не ожидал вовсе.        В серых глазах в отражении появилась голубизна, словно на сплошь пасмурном небе появились дыры. Черты лица стали чуть мягче, добрее, как ему показалось. И это вовсе не расстраивало его — наоборот, такое лицо выглядело приятнее даже для него. «Где мы ещё изменились, Леон?» – спрашивал он себя. Последнее — только короткие волосы и зияющий шрам на левой груди, который не так давно был глубоким порезом.       Но и не только внешность стала теплей. За ней потянулась и душа, в которую наконец проникли лучи мягко слепящего солнца. Да и огонь перестал быть одинок, найдя свою половинку. «Это... Странно.» – новые ощущения не поддавались обьяснению.       Единственное, что не потерпело изменений: довольно официальный и аристократичный стиль одежды. Только, как казалось Валтору — футуристичные, фиолетовые сапоги сильно выделялись во всём образе. Но и менять их особо не хотелось, ибо когда-то он купил их вместе со "старым другом".       — Смотри, какие тяги!, – восторженно смотрел на витрину магазина голубоглазый блондин.       — И всего лишь за цену моей победы в баре, – хитро взглянул он. — Хочешь?        — Ты ещё спрашиваешь... Вообще бархатные такие... Чума!       После этого маг купил ему их в подарок, да и себе заодно, ибо выглядели очень неплохо.        — Да ты с ума сошёл? Офигеть, – шокированно открыл коробку за барной стойкой. — Действительно с ума сошёл. Спасибо, Леон! Это лучший подарок, который я когда-либо получал... И самый дорогой во всех смыслах.       — Рад тебе угодить, – ухмылялись они виду в зеркале. Выглядело это забавно, но по-своему круто.

⋆✴︎˚｡⋆

      — Мне нужно в Алфею наведаться, – процедила Блум, сидя на том же краю кровати, где и вчера. — Определённо по поводу ведьм вызывают.       — Лети, – коротко ответил маг.       Но на самом деле, отпускать ему особо не хотелось, судя по выражению лица, что снова скрывало эмоции, и довольно жадному голосу. Словно боялся, что она больше не вернётся. «Хочу вернуться во вчерашний день...» – вздохнула в мыслях хранительница и вспомнила свою идею, что бегала по её голове короткими кругами:       — Слушай... Тебе бы хотелось, ну... Убрать всю злость к тебе с их лиц? Рассказать свою историю? Всем бы было в каком-то смысле легче.       — Зачем, милая?, – фыркнул он. — Я пытался поведать, но людям сложно просто взять и простить. Тем более, когда было столько жертв.       — Я просто более чем уверена, что и ты в стороне остаться не сможешь, когда они действительно нападут, а не будут запугивать кошмарами... Это, конечно, очень... Комфортно скрываться ото всех. Но ты словно загнал себя в другую тюрьму, только уже собственную, и не выбираешься из-за страха.       — Просто не хочу причинить какой-либо вред вновь... Тяжело сделать шаг вперёд, когда ещё не выбрался из прошлого.       — Я понимаю, Вал. Я понимаю. Но теперь ты не один и мы могли бы справиться с твоим контролем вместе, поставить в этом предложении жирную и окончательную точку, – прищурилась в серую пустоту комнаты. — Что будет, если мы объединим наши огни?        — Можем проверить прямо сейчас.       Инстинктивно Блум подставила палец под его, вспыхивая на кончике оранжевое пламя. На его загорелось голубое — очень яркое и насыщенное. Хранительница рвано вздохнула, уже поджидая взрыва, и была права. Когда огни соединились, получился бело-жёлтый, цвета чистого листа немного старой бумаги, который тут же сильно обжёг пальцы обоих и словно пузырь лопнул, создавая лёгкий и тихий "бум".       — Ауч!, – сразу убрала и подула на палец, случайно внюхивая запах горелой собственной плоти. — Иу...       — Белое пламя – самое горячее..., – сдул остатки огня с кожи тонкой струёй воздуха.       — Да уж..., – ожог с пальца тут же прошёл. — Говорю же, мы могли бы сплотиться вместе против общей цели и надрать им зад.        — Не думаю, что остальные размышляют насчёт меня также, как ты, милая, – потёр кончик обожжённого указательного пальца. — Насчёт зада. Ты так и не надрала мне его, – ухмыльнулся Валтор.       — Ну-ну. Обязательно. Только после Алфеи, – вздохнула Блум. — Ты как?        Вопрос, который ему не задавал буквально никто, от чего маг впал в короткий ступор.        — Я..?       — Да, ты, – мягко улыбнулась. — Выспался?       — Не уверен... А как это определить?, – заинтересованно поморгал, пытаясь развидеть свои ощущения.       — Хм... Не должна болеть голова. Да и всё тело должно чувствовать себя отдохнувшим, – задумалась хранительница. — Мышцы будто обновляются, разум очищается и расставляет все прошедшие события по полочкам, как книги... Мне просто кажется, что ты мало поспал, учитывая тысячилетие без сна.       — Нет, я тогда как раз и спал. Потом лет восемнадцать скитания по планетам в поисках... Не знаю, себя, наверное, – замолчал в долгих раздумиях. — Что там обычно подростки делают...       — Примерно это и делают, – кивнула. — Не представляю, сколько тебе пришлось пережить... Если нужно будет выговориться, то не молчи, идёт? А то ты будто... Недоговариваешь, – приободряюще положила свою руку на его плечо.       — Идёт, беспокойная, – приложил ладонь к её пальцам.       — Тогда я побежала. Подумай ещё о том предложении, ладно?       — Милая...       — Хотя бы ради меня, прошу.        — Попробую.       Лёгкий и короткий поцелуй в тонкие, суховатые губы, на которых она и растворилась в воздухе. Валтор повернул голову, грустно прикрывая веки. «И снова мы одни...» – заговорил знакомый, но очень старый голос в глубокой тишине мозга, которого не появлялось всю сознательную жизнь.       В лицо, на котором тут же появилась солнечная улыбка, подул мягкий ветер со знакомыми запахами: что-то цветочное, с радостным смехом и с кучей волшебства, которое приветливо погружает в свои недра с самой головы до ног.        Алфея. То место, где повсюду витает магия, счастливые победы, долгие, скучные, но важные лекции и громкие, неловкие ошибки в лабораториях. Здесь собрались лучшие учителя, которые отдавали в школу и учениц всю свою душу, силы и время. И с каждым поколением школа отлично справлялась с общей поставленной задачей — противостоять злу.       Ноги коснулись знакомого асфальта у входа во внушительных размеров здание с нежным бело-розовым фасадом и голубыми крышами. Сверху посередине на воротах красовался герб — жёлтая буква «А» на фоне солнца с фиолетовой серединой и голубыми лучами. Название же школы происходит от древнегреческой буквы «альфа», что означает первый, главный и лучший.        Сами же ворота открывались великодушно: прозрачные голубо-фиолетовые крылья раскрывались, как цветочный бутон. Это вызывало в каждой ученице улыбку и желание вернуться назад в свою любимую школу.       Блум перешагнула через них, не слыша того, что ожидала. Здесь было пусто, тихо, почти безлюдно. В воздухе витала тоска, страх, печаль, которую она чувствовала каждым сантиметром лёгких. «Что случилось...» – впала она в глубокое недоумение, осматриваясь по сторонам. Не хватало только перекати-поля.       Преодолела пару лестниц в самом здании, держа путь довольно быстрым шагом к кабинету директрисы Фарагонды. Ни учениц, ни учителей. Не было никого, кто мог бы объяснить глушащую тишину.        Открыла заветную большую дверь кабинета и с тяжким грузом на душе вошла. За столом сидела седая женщина, которая что-то перебирала в различных открытых конвертах и тепло улыбалась.       — О, Блум, доброе утро!, – на удивление радостно произнесла директриса.       — Доброе... Наверное. А что происходит? Куда все подевались?, – непонятливо похлопала глазами, присаживаясь на стул у стола Фарагонды.       — Как Вам объяснить... Время-то ещё только пять утра, – улыбнулась, показывая на часы на стене.       — Ой... А я уже перепугалась совсем. Видимо, сбилась со счёта времени, – неловко потёрла голову.       — На самом деле, хорошо, что Вы так рано, Блум, – тон сменился на серьёзный. — Нас никто не потревожит в такое время, а разговор долгий.       — Что случилось?       — Вы, вероятно, уже слышали о ведьмах, верно?        — И видела кошмар, да.       — Вот. Никогда, за всю долгую историю их существования, они не выбиралась из своей тюрьмы Обсидиана. Только создавали собственных приемников, таких как Валтор, Трикс, Даркар и все прочие с кем мы сражались, – напоминала Фарагонда.       — Так...       — Мы поговорили с Гриффин совсем недавно и сошлись на том, что они планируют освободиться и напасть уже не через своих монстров, а лично.       — Это же невозможно..., – мышцы напряглись.       — Пока невозможно. Есть один способ... Точнее был. Сегодня ночью я была в дереве порталов, где должен быть ключ к чёрным вратам, который мог бы открыть их. Но... Его нет, – горько вздохнула Фарагонда. — Хотела спрятать надёжней, в ещё более укромное место. Но видимо кто-то забрал его ещё до меня. Без ключа они бы точно не выбрались.       Блум напряглась ещё сильней и свела брови в раздумьях. «Так, это не мог быть Валтор. Он спал. Все остальные были побеждены уже давным давно... Кто тогда? Да и попасть туда можно только если уменьшиться...»       — Вы думаете, это сделал Валтор?       — Возможно... Его не видно уже пару лет, как только Вы впали в кому. Мы искали. Очень долго, но ни следа, ни крошки от тёмного мага не осталось.       Только доказать, что это был не он, хранительница не могла так просто. «Предвкушаю бурную реакцию...»       — Больше никаких злодеев не было за это время?       — Нет. Возможно и есть, только действуют осторожно.        — Интересно. Очень интересно, – встала Блум со стула, ходя по комнате кругами и жестикулируя руками. — Хорошо, допустим они выберутся. Есть какой-то план на этот случай?       Хранительница знала, что может произойти при их освобождении: вся бесконечная тёмная армия, о которой Блум так часто слышала от Фарагонды, и монстры выйдут наружу и захватят каждую планету, которую только им попадётся.        — Мы думали, что Ваш огонь может победить их, – сложила руки под подбородком директриса. — Наверняка, конечно, знать не можем.        — У меня есть безумная идея, мисс Фарагонда, – упёрлась Блум ладонями в стол. — Очень безумная. Что если объединить мой огонь Дракона и огонь Валтора? Может это и стало бы хорошим оружием против них?       — Блум, это будет самая разрушительная сила, которая может уничтожить всё живое... Нет. Исключено, – отрицательно помотала головой.       — Но почему? Я не вижу никаких других вариантов...       — Никто и никогда не смешивает тёмную и светлую магию, – вздохнула Фарагонда. — Когда два антипода сталкиваются, то создают невероятную силу, огромную, которая может стереть с лица всю вселенную... И один неверный шаг – всё будет уничтожено.       Хранительница устало села на стул. «Тогда у меня нет идей. Мы и вправду попробовали соединить лишь частичку огней и уже что-то схлопнулось...»       — Тогда что нам делать?, – подняла голову к потолку. — Артефактов нет, ключа нет, невероятной силы сопоставимой им тоже нет, даже я ещё не полноценна и не могу дать им полыхать в огне.       — Вы так и не получили свой Энчантикс?, – внезапно вспомнила Фарагонда.       — Хм... Нет. Не успела ещё, – закатила глаза. — Куда уж там... Даже спасти кого-то со своей планеты не в силах.       — Попробуйте встретиться вместе с Винкс, как в старые добрые времена. Уверена, всей командой будет полегче что-то придумать, – хмыкнула директриса. — А я поищу для нас зацепки в сотый раз...        Оба хранителя спустя полчаса сидели в кустах, прямо перед самым большим вулканом на Пиросе, но не слишком близко, чтобы не навлечь гнев местных огромных существ. «Как много драконов... Каким образом мы возьмём эту лаву вообще?» — каждой клеткой тела боялась Блум. Их было немало — около двух десятков, а то и ещё больше. Все крепко дремали, словно кошки грелись у батареи в зимнюю погоду.        Но было жарко, как в самой горячей бане — пот со лба, сколько бы рыжеволосая его не стирала, всё непереставаемо тёк. «Откуда во мне столько воды?» Даже превращение с короткой, блестящей голубой юбкой и топом совсем не спасало от пекла.       — Почему Бадди? Звучит это имя... По-детски, – интересовалась она об имени вулкана.       — Хм, – Валтор улыбнулся. — Есть одна старая легенда... Одинокий детёныш дракона гулял на краю вулкана, интересуясь, что это за горящая жидкость внутри горы. Она так заманила его своей бурлящей красотой, что он случайно упал туда, сгорая в лаве полностью, но с удовлетворённым интересом в глазах. Вот и вся легенда о маленьком зелёном драконе Бадди.       — Оу... Грустная легенда, – поджала губы. — И в чём мораль?       — Запугать детишек, вероятно. Но зачастую все легенды дают осознать какие-то простые вещи, которые люди порой так часто забывают, – присел спиной к кусту. — Что сказала Фарагонда?        — А разве ты не следишь за мной повсюду?, – ухмыльнулась Блум. — Ключ от врат Обсидиана пропал куда-то.       Листья небольшого куста сильно покалывали спину, даже сквозь броню. От этого вся кожа светловолосого мужчины покрывалась мурашками. Но последние слова хранительницы напрягли ещё больше, и кончики зелёных листьев словно впились в спину сильней.       — Что?, – мышцы рук заметно напряглись. — Серьёзно?       — Ага. Сегодня ночью кто-то своровал. При этом, новых злодеев не было все эти пару лет. И...        — И все думают на меня?, – хмуро предположил маг.       — Ну, не все, – мягко улыбнулась, положив голову на его плечо. — Я знаю, что ты спал. Сама видела и наблюдала.       — Ты не спала?, – левая бровь мага вздёрнулась.       Он предпологал, но спросить напрямую было странно. Когда Валтор проснулся на мягком плече — Блум сразу сказала тёплую фразу с солнечной улыбкой на лице: «Доброго утра.» Рядом с ней всё сознание отключалось, давая чувствам завладеть над ним.       — Оттягивала спокойный момент до самого конца.       — Дурная, – слегка взъерошил рыжую макушку.       Блум переместила взгляд обратно на спящий вулкан, разглядывая каждого огромного дракона. Большого страха не было, но колени слегка дрожали — не то от неудобной позы на корточках, не то от предчувствия пекла, в который хранители должны пойти.       «Зато стану сильней...» – думала рыжеволосая, но словно конкретная мотивация в её голове не витала из-за неуверенности, что этот способ окажется рабочим.       — И как мы проберёмся туда? Драконы явно не станут нас принимать с тёплыми объятиями... Если проснутся, – стёрла очередной поток воды с лица.       — Смотри, любопытная.        Валтор объяснил: двигаться осторожно, тихо, словно мышка, которая не хочет попасться кошке в попытке стащить кусочек сыра. Оказалось, за своё время пребывания на Пиросе, он часто неосознанно следил за ними из окна своего замка. Засыпают они в одно и то же время — восемь часов утра, но и просыпаются довольно быстро — за час.       — Времени не так много, но думаю грамм лавы успеем стащить. На самом деле, они очень чутко спят. Раньше здесь ходило много охотников за драконами, которые быстро заковывали их в цепи, а потом продавали этих существ на рынках, – продолжал подробный рассказ маг, а Блум внимательно слушала. — Поэтому теперь они хорошо охраняют свою территорию, спят гораздо меньше и зачастую здесь есть один или два дракона-стража в небе. Но сегодня я что-то их не вижу, – прищурился.       — И я не наблюдаю... Страшно, – оглядывалась во все стороны: вправо, вверх, влево. — Одно неверное движение и...       — Дракон не может сжечь дракона, боязливая.        Маленькой уверенности в Блум это действительно внушило, но ощущать себя горящей в огне не особо хотелось.        Тяжёлым и тихим шагом вышли из маленького леса. «Даже удивительно, что тут вообще есть что-то зелёное. Я бы сгорела на их месте от такой жары.» – подумала хранительница, смахнув пот с губ.       Дыхание давалось всё тяжелее. Чем ближе — тем хуже. Но магу спереди будто всё было ни по чём: ни капли не упало с лица, а шёл уверенно и спокойно. Блум, запыхавшись, встала на месте, стараясь очень тихо дышать, ведь в пяти шагах от неё — чешуйчатый красный дракон, с жёлтым брюшком и фиолетовой кисточкой на краю хвоста.        До ближайшего ручейка лавы оставалось совсем немного — пять десятков метров. Но среди них было семь спящих существ. «Я словно заболела...» – тихо подумала хранительница, поспевая за магом.       Всё, кажется, проходило гладко, хоть и с плохим самочувствием. Блум сняла колпачок с голубого кулона и вопросительно посмотрела на Валтора: «И как мне туда залить лавы?» Он, стоя возле неё, глазами указал на перчатку на её левой руке. Но недоумения на лице хранительницы только прибавилось, а сказать вслух казалось слишком громким.       Рыжеволосая, сидя на тёмно-красном горном краю у лавы на корточках, перенесла кулон в другую руку и стараясь не касаться горящей жидкости, опустила его наполовину маленьким горлышком влево. Пальцы в перчатке действительно не сожгло на её удивление. Секунда — и она вытащила горячий кулон из лавы. «Фух» – вздохнула Блум, но слишком громко и сразу в небе послышался грозный и долгий рык.       — Чёрт, – ругнулся Валтор, подбирая хранительницу с горной поверхности. — Бегом отсюда.       Руку зажгло от жаркого кулона в её ладони, но некой уверенности прибавил. Новые, совсем невиданные силы от кончиков пальцев перетекали в другие части тела, наполняя каждую клетку своим теплом.       Рыжеволосая оглянулась в беге за магом — только один большой синий дракон летел за ними, а не как она ожидала пару разъерённых десятков. Но он быстро приближался к убегающим хранителям и уже подготовился испепелить всё живое из нижней челюсти.        И как же это было глупо — ринуться в лес. Все зелёные деревья возле в мгновение загорелись от пламени огня.       — Умно..., – буркнула Блум, откашливаясь.        Весь взор мигом помутнел от едкого чёрного дыма. Не было видно ни мага, ни дракона, который должен был быть сверху. Хранительница в слепящем страхе прокричала:       — Вал! Где ты?       Оставалось лишь взмыть вверх. «Но меня тут же поймает дракон...» – вариантов больше не выдумывалось. Блум с едкими слезами на глазах от горящего огня, вылетела из чёрной гущи. Разъерённый синий дракон был в двадцати метрах от неё, поддерживая свой полёт на месте постоянными и резкими взмахами крыльев, ветер которых волновал рыжие волосы.        — А могли бы просто телепортироваться... Но нет... Своими лапами заползём в горящую клетку, – азартно ухмыльнулась хранительница, витая под облаками. — Как давно я не боролась.       Словно забыла как это было. Все битвы мельком прошлись в длинной рулетке воспоминаний. Грандиозные победы, центром которых всегда была она. «Это всего лишь дракон... Верно? Не Даркар, не Трикс. Просто дракон.»        В ладони вспыхнул горячий шарик огня, словно кипяток, но бросить ещё не решалась. И чешуйчатое существо не отставало: он открыл пасть с кучей острых жёлтых клыков, где на языке уже формировался огонь такого же цвета, как и у неё.       — Хоть бы зубы почистил, – старалась не терять духу, которого и так не особо много.       «Дракон не может сжечь дракона... Пламя такое же, как у меня...» – пронеслись дельные мысли. Выставила руки вперёд, готовая поглотить весь пыл. Миг. И она почти горит.        — У тебя есть такая сила, а падаешь как слабая девчонка, – бурчало тёмное воспоминание.       — Думаешь победить нас? Смотри, ты одна. А нас трое, маленькая феечка, – колола Айси, пока Блум лежала на грязной, мокрой от дождя земле. — Сдавайся.       Рыжеволосая помотала головой, сщуривая глаза от яркого света. Одних кончиков пальцев было достаточно, чтобы впитать в себя, словно губка, всё горящее облако. 

— ⋆✴︎˚｡⋆ —

      — Ну и как оно, милая?, – сложил руки под грудью, рассматривая хранительницу.       Теперь весь наряд стал с частичкой того дракона, который в трусости сбежал от неё: чешуйчатые синие вставки на одной половине белого, пышного короткого платья, которое так красиво подчёркивало черты тела. Но крылья... Были не похожи на привычные, которые зачастую подобны комару: они пылали оранжевым огнём почти во весь её рост. А в рыжих волосах заплетены три толстых косички, пока остальная часть уложена волнами.        — Ты меня бросил между прочим..., – буркнула она, пока щёки горели от ярости.       — Так нужно было. Понимаешь... Смысл этого кулона не в том, чтобы наполнить его какой-то лавой. Нет. Смысл в том, чтобы суметь противостоять дракону после и впитать в себя его огня. Знала бы ты это, было бы не так... Драматично.       — Пф..., – в обиде отвернулась от него.       — Зато смотри, какие крылья. Это даже не финальное превращение, кстати... А что-то большее.       — Угу...       — Ну чего ты?, – бархатно подошёл вперёд.        — Ты солгал..., – прикрыла глаза и отвернула голову, словно прячась от его взгляда. — И бросил...        — Извини. Больше не повторится, – взял её лицо в ладони, мягко поглаживая щёки большим пальцем. — Обещаю.       Один случайный взгляд встретившихся голубых глаз — и лёгкий, непринуждённый поцелуй в её сухие губы. Но в ней такое действие пожар не уняло, наоборот, только подлило бензина. Отвечает страстно, едва нежно и нещадя, как кошка кусает: обхватывает острые скулы, принуждает быть ещё ближе, не даёт ни шанса отступить.       Валтор не отстраняется, впивается сильней, смыкая кончики горячих языков вместе. Все поцелуи ранее, стали не похожи на этот. Разнимать не хотелось, хоть и кислорода в лёгких критично не хватает и мозг туманится в своих воспоминаниях.       — Не отпускай меня больше..., – рвано вздыхает Блум.       — Никогда.       И два огня вновь сплетаются в горящем танце. Мир вокруг перестаёт существовать: все подпалённые деревья возвращаются обратно к жизни, листья раскрываются, а трава под ногами растёт в бешеной скорости.       Хранительница щёлкает пальцами — твёрдая земля меняется на серую, мягкую кровать. «Нужно было ещё с самого начала делать это...» – неохотно думает она и превращение растворяется в сухом воздухе, оставляя её без единого кусочка ткани.        Руки Валтора плутают по её телу в непрерывном поцелуе — по голой нежной спине, очерчивая каждый позвонок. Блум не отстаёт — быстро пытается отстегнуть броню.       — Позволь мне, – бархатно шепчет маг во влажные губы.       Короткий кивок. И тяжёлая груда железа с его плеч испаряется в воздухе, глухо падая где-то в другой комнате. Вид открылся великолепный — на сильные мышцы падали лучи солнца, грудь рвано вздымалась под её мягкими прикосновениями. Голубой любопытный взгляд падает на зияющий шрам и Блум горько сглатывает. «Почему же шрам-то остался...» – думает она, оставив этот вопрос на потом.       Валтор медленно, словно выжидая разрешения и в мгновение получая его, прилипает губами к шее. Так знакомо, так горячо, но ещё ярче, чем это было в недрах тёмной воды комы. Рыжеволосая приоткрывает рот, из которого льётся тихий стон. И этого было достаточно, чтобы дать курку спуститься в его голову.       Почти дико, но нежно, насколько это было возможно, Блум оказывается на кровати, прямо под магом, пока её ловкие пальцы чертят круги на его спине. Дорожка мужских поцелуев убегает с шеи к упругой груди, где язык кружит у твёрдого соска. Снова стон, который уже было сдержать в себе невозможно.       Ладонь светловолосого мужчины переметнулась поглаживать внутреннюю сторону бедра. Блум слегка стыдливо притянула мага в горячий поцелуй обратно, чувствуя твёрдую плоть на животе и слегка ухмыляется, обвивая ноги на его спине и прижимаясь ближе.       — Стесняешься, милая?, – хищно хмыкает он в губы.       — Немного..., – шепчет она в ответ.       Маг мягко трогает влажные губы между её ног и все голубые бабочки в животе сгорают и затягивается тугой узел. Один мужской палец медленно входит в вязкую промежность, а затем и второй, словно давая привыкнуть, ещё не двигает их внутри. Рыжеволосая тихо стонет от приятного возбуждения, что уже давно витает в сухом воздухе.        На замену медленным движением, что каждый раз отзывались выгибанием её спины, пришли почти быстрые. Внутри всё сжималось и разжималось от каждого чуткого скольжения пальцев. Но они в миг прекращаются — Блум непонимающе смотрит, а Валтор хищно ухмыляется.       Тугой узел в животе развязывается с очередным выстрелом — внезапные, но не сильные толчки между ног, которые только набирают обороты, вновь давая привыкнуть. Приятная боль сменялась Пальцы впиваются в кожу мужской спины, а маг ловит её будущий стон жарким поцелуем.        Окружающее их перестало существовать: шелест серой простыни под ней, убежавшая подушка с кровати, тихий скрип и вязкие для слуха приглушённые стоны, застывшие на его губах. Только он и она. Неумолимая встреча двух огней.       — Вал..., – протягивает Блум спустя пять минут, оставляя розовый засос на шее.        И всё схлопнулось — быстрый темп ускорился до невозврата. Секунда. Что-то на подобии фейерверка задребезжало в животе, убивая узел и не оставляя от него ни следа. Протяжный, удовлетворённый вздох из её и его уст и вязкая жидкость падает на живот хранительницы, сразу исчезая по щелчку мага. Голое тело мужчины вяло и с тихим грохотом падает на свой живот справа от неё. Блум мягко улыбается:       — Голожопик, – смеётся она.       — Кто бы говорил..., – ухмыляется Валтор.       Притягивает её тело к себе и утопает в рыжих волосах, перебирая их между пальцев. Хранительница устремила взгляд в потолок, на котором оказывается всё это время были нарисованы тысячи звёзд. Мозг быстро пытался соединить их в созвездия, но получается не очень хорошо.       Взгляд переметнулся на Валтора. Светлые прядки волос слиплись от пота. Слегка розоватые щёки, спокойное тихое дыхание и прикрытые голубоватые глаза.       — Красивый, – случайно вслух говорит Блум.       — И снова... Кто бы говорил, – ухмыляется мужчина.       — Я думаю, что ты куда красивее.       — Абсолютно не согласен с твоим мнением, милая, — поцелуй в макушку.       — Как же нам... Победить их?, – возвращается в грустную реальность.       — Не уверен... Но теперь у вселенной есть хранитель светлого огня Дракона. Может, теперь ты станешь... Неким оружием.       — Ты меня переоцениваешь... У меня такая сила, а падаю как слабая девчонка..., – невольно вспоминает она, зарываясь в тёплую мужскую грудь.       — И кто тебе сказал такую глупость?, – вздёрнул тёмную бровь.       — Один напарник, когда я... Упала после одной атаки Трикс, – смаргивает капли горьких слёз.       — Всего лишь маленькая ошибка... Забудь эти слова, – закатывает глаза. — Я тебе не зря говорил, что твоё превращение не такое, какое я предпологал. Не финальное, совсем другое.       — А какое?       — Первоначальное. Такое, которое было ещё у самых первых фей. Самая непостижимая и древняя магия в нынешних реалиях, – воодушевлённо вздыхает. — Теперь ты можешь подчинить многие старые руны и заклинания, которые не даны другим... Считай, твоя магия на равне с ведьмами. Только нужно поискать эти руны... Не совсем уверен, где именно.       — И много таких, кто проходил испытание огнём?       — Возможно, что вообще никто. Это подвластно только феям огня, которые навряд ли сунутся под крылья огромных драконов, – поцелуй в рыжие волосы. — Я нашёл этот кулон вообще случайно, на той же самой странице книги. Не думал, что это окажется настолько сильной вещью.       — Спасибо, Вал..., – обняла крепче.       — За что, милая?, – лёгкая ухмылка.       — За всё.       И вновь влажный поцелуй, после которого они ещё долго мурлыкали друг другу под ухо и словно кошки тёрлись об горящие щёки.       Эта комната больше не казалась серой, безжизненной, как и его глаза, в которых неумолимо витает любовь. Непостижимое никаким объяснениям чувство, что каждый раз приятно жжёт в груди. «Возможно, это переменит всю историю... Возможно, мы сможем переписать её.» – думает Блум в сильных больших руках.       Слышит тихое сопение и безмятежно засыпает вместе с магом. Все проблемы рядом с ним исчезают в ночной пустоте. И ей хочется продлить этот момент снова и снова.

— ⋆✴︎˚｡⋆ —

      — Я принесла вам то, что вы просили, – говорит девушка в серой накидке с капюшоном. Но лишь одна светлая прядь показывается из ткани.       — Отлично, – злорадно смеются они. — А теперь... Будь добра, поверни этот ключ. Самое время дать отпор этой вселенной за то, что запечатали нас здесь.       — С огромным удовольствием, прародительницы, – кланяется светловолосая девушка с карими глазами. — Пришло время мести для всех.       И ключ поворачивается под её давлением руки.