𐌀𐌍𐌕𐌉𐌓𐌏𐌃𐌄

      Директриса сидела в зале совета на своём стуле с высокой зелёной спинкой, нервно потирая переносицу рукой в белой перчатке, пока другую вжимала в стол. Витала полная тишина, но громких мыслей было не счесть.       Ведьмы залезли в каждый сон мирного человека Волшебной вселенной всего за одну прошедшую ночь, показывая все его сокровенные страхи. Каждый проснулся с немым криком во рту — всё это было до ужаса реально. А страхи были разные: потеря семьи, работы и так далее. На каждой планете все активно обсуждали свои кошмары с застывшими слезами на глазах. Но никто не мог объяснить: что же это было на самом деле.        У Фарагонды был лишь один страх — потеря всей Волшебной вселенной, за которую она всю свою жизнь боролась ради светлого будущего. Единственное, что победить не удалось — прародительницы. И все монстры, злодеи и иные существа были порождены именно тремя ведьмами из недоступного для директрисы, так и любого другого магического существа — Обсидиана.       — И что нам делать?, – вздохнула седая женщина. — Сегодня кошмары, завтра пробудят монстров, а вскоре и вовсе освободятся из своей тюрьмы. Так резко они ещё не действовали.       — Не знаю, Фара, – за ней вздохнула и Гриффин. — Как можно уничтожить то, что живёт даже дольше нас? И даже нет каких-то... Не знаю... Способов? Оружия? Против них.       — Хм...       Зал переговоров был довольно обширной площади и почти пуст, поэтому отражал любые слова эхом на пару-тройку секунд от чистых белых стен. Посередине же стоял круглый стол и три стула разных цветов: зелёный, что принадлежал Фарагонде, фиолетовый, на котором сидела Гриффин, и красный, давно не видивший своего хозяина Саладина.        — А где же твоя избранная и любимая фея, которую ты пихала везде куда только можно?, – ухмыльнулась она. — Давно не видела её.       — Восстанавливается после комы, – серьёзно свела брови. — Саладина снова сегодня не будет?        — Навряд ли. После той схватки он так и не выходил на связь. Даже со мной, – хмыкнула Гриффин. — Я отправляла ему приглашение, но ни привета, ни ответа.       Раньше три школы хорошо сотрудничали между друг другом — созывали всех вместе против общей цели и успешно побеждали, даже без жертв. Но в одной из схваток против Трикс, что являлись ещё одним порождением тёмных ведьм, один лучший ученик Саладина погиб и больше он не вмешивался в эти вечные войны, не сказав ни слова.       Этот ученик являлся лидером, отлично продумывал стратегию, предполагая все различные исходы битвы: куда лучше надавить, в какой момент напасть и полностью контролировал весь процесс, участвовал во всех битвах и банально прилежно учился. Но единственное блондин однажды не предугадал — холодный удар Айси прямо в спину.        — Помощь! Срочно!, – закричал Брендон, держа на руках своего друга. — Лекаря!        Блум, которая тоже активно участвовала в том бою, просто не успела спасти его, утопая в своём гневе против троицы ведьм. Сторми и Дарси отвлекали её на себя, а она успешно поддалась на эту уловку.        — Лучик, помоги!, – вскрикнула Стелла.       Фея огня, наконец переметнув взгляд на того, в кого не так давно влюбилась, в ту же минуту освободилась из эффективной ловушки двух ведьм — запустила пару больших огненных шаров, откинув их тела куда-то далеко в воздухе.       — Нет-нет-нет!, – кричала рыжеволосая, уже сидя на ледяной грязной земле перед трупом и потрясывая его за плечи. — Скай, очнись!       Это стало последним её рычагом давления — в тот час же Трикс были побеждены самым жарким и яростным пламенем, что Блум когда-либо испытывала. И больше она не позволяла себе такой глупой ошибки и старалась держаться в стороне: не бежала в схватку, сломя голову, и была скорее лекарем, чем бойцом.       Фея огня безответно влюбилась в Ская сразу на одном из поля битв, где он так чутко поймал её в падении:       — Спасибо..., – посмотрела Блум на него глазами, будто через розовые очки.       Но он не ответил и лишь поставил её обратно на землю, равнодушно смотря краем глаза.        — У тебя есть такая сила, а падаешь, как слабая девчонка, – зло буркнул он.       Сейчас хранительница понимала от чего Скай так относился к ней: он добивался всего кровью и потом, возвышал имя своей семьи упорным трудом; а она просто родилась с этой силой и в хорошей королевской семье с громким именем. Если он появлялся на людях, когда только присоединился к Красному Фонтану — все смотрели со скрытой украдкой, но в лицах можно увидеть многое, если и не всё. Брезгливость, унижение, нежелание признавать его лидером. Столько различных историй про его королевство было поведано в других семьях от предка потомку, что не счесть.        Эраклион. Это королевство было тем, от упоминания которого всё стынет в жилах. Даже их цвет на ткани нарядов был кроваво-красным, что сразу внушало сильную опасность и страх в любого, кто на них посмотрит.       «Но я не виноват.» – часто говорил себе в мыслях Скай, пытаясь утихомирить внутреннее беспокойство.       Хранительница читала об этих бесконечных и, даже, бессмысленных войнах между Домино и Эраклионом, после внезапной смерти принца. Это были словно две капли воды, но одна холодная, другая горячая. Один показывал своё превосходство над другим, ибо обе семьи были сильны и защищали имя. Но откуда росли ноги — было не совсем ясно, ведь вражда была, по словам книги, с самого создания вселенной. Домино было первой планетой, что была сотворена Драконом, а Эраклион — второй.        — Говорят, они вообще-то дружили сначала. Это какая-то странная книга у тебя в руках. Пропаганда, возможно, какая-то.        — А как тогда было?, – недоумённо с хлопком закрыла тонкую книжку.       — Там, в общем, ведьмы взяли и... Бац! Разрушили всю крепкую дружбу, – рассказывала Стелла рыжеволосой подруге. — Как мне говорил папа: «Королю дали обещание, что их королевство не уничтожат, если те помогут подставить Домино.» Перед этим ведьмы ещё и уничтожили пару городов на Эраклионе.       — А как именно подставили?       — Твой отец просил о помощи во время того, как ведьмы напали — друзья же как никак, ещё и договор о защите был заключён, ибо у Эраклиона была самая сильная армия. Видимо та троица предугадала такой исход, – пожала Стелла плечами. — Эрендор, как, конечно же, любой хороший король, согласился, но он и молод был ещё. Под конец получил какие-то охраняющие песочные часы от тёмной магии. Но вот хорошего друга он потерял, во всех смыслах.       — Звучит более логично, – кивнула Блум. — И снова во всём виноваты ведьмы...       — Да. Не понимаю, зачем им это всё. Столько хаоса они наворотили в этой вселенной, – цокнула фея солнца.        — Всему должна быть причина...       — Не думаю, что у ведьм она действительно есть, лучик. Сейчас, кстати, говорят, что король принял это за карму и ушёл с поста навсегда.       — Хм... Не удивлюсь, если там ещё и Диаспро замешали теперь, – сложила руки под грудью.       — Ой, эта стервозная мадам... Иу, – Стелла скорчила брезгливое лицо. — Вполне возможно такое, да. Поставят её в королевы и всем крышка.        — Крышка?       — Думаю, войны начнутся против всех, кто участвовал в той битве и не помог вовремя. А то она дико влюблена была в Ская, похуже тебя. Да и сама знаешь, бойкая она мадам.       Это была первая влюблённость и первая потеря, в которой фея огня винила только себя. «Мы могли разрушить эти стереотипы... Воссоединить две семьи.» – безмятежно мечтала она порой. 

⋆— ⋆✴︎˚｡⋆ —

      Кошмар, до ужаса реальный, но очень короткий.       — Валтор, подожди!, – бежала Блум через стены окутывающего огня, но сама не горела.        Демон спиной стоял на вершине дворца посреди уничтоженного собственными руками в пух и прах королевства. Лица обгоревших людей застыли в ужасающем, но глухом, крике. Глаз существа резко дёрнулся. Большие бордовые крылья колыхались, собираясь взлететь ввысь. Но тело было словно проекция или глитч: бегало от мужчины к монстру.       И единственное, что нарушало громкую тишину — стая воронов, которые неутихаемо каркали каждый раз всё сильней и сильней. Словно смеялись над мёртвыми и их слабостью.       — Что ты наделал?, – вырвалось из её уст, а слёзы навернулись на глаза.       — Я не хотел..., – грустный тон.       Блум огляделась: уничтожено всё. Где-то сгорели даже несломимые кости, оставив за собой один лишь пепел. Небо залилось кроваво-красным, словно весь дым, что исходил от мёртвых тел, насытил бывалую голубизну своей кровью.        — Ты же говорил, что не уничтожил Домино... Я сама видела... Я же предотвратила всё..., – ручьём текла вода по горячим щёкам.       — Шторм грядёт, – чудовищный голос сменился на детский.       Теперь возле неё сидел мальчик на коленях. Без зрачков, в белом подобии пижамы. Единственное, что давало понять, что это действительно Валтор — пшеничные, слегка взъерошенные волосы.       — Мы не хотели..., – шепнул он.        — Мы?, – прищурилась Блум, почти не различая ничего за мокрой пеленой в глазах.       — Мы не хотели!, – крикнул он вновь посреди настигнувшего пламени огня, что сразу же сжёг его также, как других людей вокруг.       Блум почти проснулась, но глаза отказывались открываться. Было тепло и уютно там, где она уснула. Кожей чувствовала тёплое, но слегка тяжёлое одеяло. Тихое спокойствие за секунду сменилось громкой паникой: она встала на руках, упираясь ими в мягкую кровать и открыла рот, собираясь закричать. Но хранительница словно снова была в своей коме — из рта вылилось только тихое: «А-а-а.»       Голова в мгновение загудела, отдавая болью в место чуть выше шеи. По горелым щёкам пронеслись остатки слёз, падая на тёмно-серое одеяло, оставляя за собой более тёмный мокрый след.       — Кошмар?, – бархатный голос позади.        Блум сразу вспомнила всё: горячие и влажные поцелуи на её губах, душевные разговоры и около пяти выпитых стакана мохито. «Вот почему голова болит...» – додумала она. Сердце сильно отбивало по рёбрам, словно вот-вот и вырвется из грудной клетки. Дыхание обрывалось из раза в раз.       — Что я тут делаю?, – смотрела она в панике на комнату. — Где мы?       — У меня дома, милая, – Валтор мягко сверлил обеспокоенным взглядом. — Выпей. Это просто вода.       Подал стакан с прозрачной жидкостью, который хранительница залпом выпила. Глаза запаникованно и обрывисто забегали по тёмным стенам, в поисках заветной двери. К горлу подступила едкая тошнота.       — Где...       — Там, – указал маг пальцем на противоположную стену, недалеко от которой была кровать.       Блум быстрым шагом ринулась к ней, закрывая ладонью рот. Захлопнула чёрную деревянную дверь, падая на колени к белому унитазу и наклоняясь к нему лицом. Вода, которую она совсем недавно выпила, вышла через рот с мерзкой кислятиной и жжением по горлу. Три подхода — и рыжеволосая облёгченно упала у холодной плитки, что словно слегка отрезвляла.        Сердце быстро било по костям, но дыхание шло медленно, глубоко. «Вдох... Выдох...»        Утыкалась в белый свет кругляшков на потолке, не зная, о чём сначала лучше подумать. «Мы... Целовались? А кошмар... Что это было?» – бегло прыгала мысль за другой.       Так она провела минут пять: смотрела на руки, что каким-то образом стали чуть пухлее. Сняла бинты с локтей, которые уже были не такими острыми. Блум шокированно крутила конечности, глядя на них со всех сторон. «Надеюсь, это не просто отёк.»       Встала к зеркалу, под которым находилась белая раковина. Взглянула на своё лицо: оно тоже припухло. В немом шоке вздохнула, ощупывая живое лицо пальцами. Синяки под глазами пропали, но теперь их заменяла подтёкшая от слёз тушь. А голубое платье, которое она видела краем глаза в отражении, сильно помялось.       Хранительница тщательно умылась холодной водой, метаясь от зеркала к раковине снова и снова — верилось с трудом. «Огонь действительно проснулся...» – немного обрадовалась Блум.       Вышла из уборной, осматривая заинтересованным и более живым взглядом комнату. Здесь всё было в тёмных цветах. Черноё дерево в любом элементе интерьера: комод, шкаф, ножки кровати. И серые ткани: шторы, постель. Лишь сам хозяин, сидя на краю кровати, был словно солнце — короткие пшеничные волосы и голая спина ловили лучи, проходящие между закрытыми шторами. «Видимо, мы у него дома...» – подумала хранительница.       — Всё хорошо?, – обернул голову к ней маг.       — Наверное... Я не знаю..., – быстро подсела рядом. — Такого реального кошмара я ещё не видела.       — До меня дошёл слух, что так сейчас у всех жителей волшебного измерения, – мягко сказал он, подбирая ногтем кутикулу большого пальца на своей левой руке. — Якобы, ведьмы.       — А тебе снилось?       — Нет... Я не сплю, милая, – кусочек кутикулы оторвался и кровь быстро вытолкнулась наружу, растекаясь по краю ногтя. — По этой же причине.       — Думаешь, ведьмы так подхватят твой контроль?, – вспоминала разговор в баре.       Блум положила свою руку на его палец, который он терзал ногтем и он тут же прекратил. Теперь изучающий взгляд был прикован к ней.       — Возможно. Очень возможно, – устало протянул он.       — Тебе от этого не плохо?... Ну, от отсутствия сна, – сжала его руку ладонью совсем слегка сильней.       — Сейчас — впервые да, – прищурился Валтор. — Никогда не чувствовал такое ватное тело и голову.       — Когда-то ты мне сказал, что я вселяю в тебя жизнь, – неуверенно вышло из уст.       — Вспомнил то же самое сейчас, – шепнул он.       Глаза встретились: серо-голубые что-то выискивали в других — какой-то ответ, несказанную правду или то, что вдвоём упустили из своих голов. Неизвестно.        — И так... Где мы?, – щёки порозовели от такого непрерывного взора.       — В рыжей голове есть предположения?, – ухмыльнулся маг.       — Ну, допустим у тебя дома. Но где именно?       — Ненавижу правильные вопросы..., – пальцем провёл по её потной ладони внутри. — На Пиросе. Здесь мой... Дом. Или замок, убежище, как угодно.       — И как мы здесь оказались?, – похлопала глазами.        — Ма-агия, – ехидно протянул Валтор, но затем хмыкнул. — Твой кулон, кстати... Что-то очень знакомое.       — Я всё не могу понять откуда он... Проснулась после комы вместе с ним, – левой рукой притронулась к нему.       — Дашь взглянуть?       Блум сняла цепочку с шеи, вложив её в ладонь мага. Тот с интересом рассматривал, но единственное действие повергло её в шок.       — Оно открывается? Что там?       — Хм... Понятия не имею. Тут пусто, – вскинул одну бровь наверх. — Можно таскать виски втихаря, – Блум тихо хихикнула. — А если серьёзно, то тут снизу колпака есть текст, только написано очень мелким шрифтом. Предлагаю посмотреть под микроскопом, может что-то важное.        — У тебя есть микроскоп?       — У меня есть даже маленькая недомастерская, милая. Идём, – неохотно встал, накидывая белую рубашку на плечи.       Дальше провели в тишине, идя прямо по тёмному коридору. На стенах тепло горели свечки. «Может и правильно... Как раз посмотрю писала ли мама.» – взяла из кармана платья телефон, пока Валтор шёл впереди неё. Свет от экрана быстро срезал темноту вокруг, от чего рыжеволосая сщурилась.       — Блум, дочка, где ты? Всё хорошо?

20:57

      — Напиши, пожалуйста, как проснёшься. Добрых снов!

22:23

      Блум быстро настрочила сообщение, надеясь, что оно действительно дойдёт до неё с этой планеты:       — Доброе утро, я в порядке. Задержусь ещё на пару дней. Не теряй. Люблю!

10:45

      На удивление и по неизвестной причине, сообщение действительно дошло – показывало две галочки в правом нижнем углу облачка. «Не удивлюсь, если он скажет, что тут и вай-фай есть...» – хихикнула в мыслях. Но стыд перед мамой за такой глупый поступок в виде опьянения и пропажи тяжело витал в сердце.        Один миг и Блум снова почувствовала тот привкус алкоголя и горячих губ на своих. Щёки покраснели, а бабочки вновь завитали в животе. Хранительнице почему-то захотелось повторить тот сладкий поцелуй. «И как я себе это позволила...» – не понимала она.       — Пришли, – прервал маг поток мыслей и странных чувств.       Валтор открыл большие двери и голубые глаза в тот час ослепило солнечным светом. Но они быстро привыкли и шокированно округлились.       Комната была большой, нет, огромной и высотой в два-три этажа. Во все стены было куча полок с разными книгами, идеально сложенных по цветовому порядку. «Действительно "Красавица и чудовище" получается...» – вспомнила внезапно Блум.       Посередине, прямо возле огромного полукруглого окна стоял увесистый на вид телескоп. За стеклом же виднелись различные горы, скалы, и даже верхушка вулкана, судя по её красному цвету.       Хранительнице казалось, что здесь есть буквально всё — книг было так много, что глаза терялись в глупой попытке сосчитать. Она удивлённо, но словно запоздало, ахнула.       — Как ты собрал все эти книги?       — Я же вор, милая, – ухмыльнулся он. — Ну, пару сотен точно выкупил... Может чуть больше.       — Да их тут тысячи!, – воскликнула она.       — Семь тысяч пятьсот двадцать... Два. Плюс-минус, – поджал губы. — Вру, не воровал. С книгами так нельзя.       — Э-э-э... А как тогда?, – непонятливо взглянула на него. — Я просто вижу тут кучу потраченных денег.       — Покупал, конечно. На многих планетах своя валюта и ценность, которая зачастую очень занижена. Ведь люди любят судить книгу по обложке, – бархатно говорил Валтор. — Впрочем, самые дешёвые оказались действительно плохими.       — И ты всё это прочитал?       — Пока не успел. Так, я наверное должен унять твой интерес, да?, – рыжеволосая увлечённо закивала. — На полках левой стены, например, самые бессмысленные обложки со страницами. На правых же, извини за каламбур, правые, – Блум улыбнулась. — Что ещё... Маленькая мастерская за тем столом. Там даю новую жизнь обложкам, реставрирую и расшифровываю буковки на старых языках.       Блум и не заметила его — среди всей этой огромной комнаты он действительно казался очень маленьким. Два хранителя прошли к столу. Рыжеволосая сразу принялась рассматривать идеальный порядок, к которому очень сложно дать себе прикоснуться, чтобы не навести хаос: кисточки разложены по размеру и толщине волосков; в правом верхнем углу были различные материалы для реставрации — корки, бумажки, клей. Маг со вздохом сел за деревянный стол, передвигая микроскоп посередине ближе.        — Даже интересно посмотреть, как ты чинишь книги, – тепло улыбнулась Блум, присаживаясь на корточки и положив подбородок на стол. Второго стула не предвиделось поблизости.       — Не больше, чем забава на самом деле, – подставил колпачек кулона под линзу. — Да и не уверен, что у меня это хорошо получается. Просто делаю, как сам хотел бы видеть книгу и всё.       Это единственное, что у него получалось чинить, исправлять, а не уничтожать и разрушать.       — Есть ещё что-то, чего я не знаю?, – хитро прищурилась, наблюдая за чуткими движениями пальцев.        — Хм... Вроде... Больше ничего. Считай себя первой, кто узнала обо мне всё, что можно и нельзя, – рот слегка приоткрылся, пока глаза смотрели в микроскоп. — Так-так... Вот чёрт.       — М?, – заинтересованно придвинулась ближе.       — Это определённо... Да.       — Ну не томи-и-и, – голубые, любопытные глаза загорелись.       — Сейчас расшифрую, – маг задумчиво отсел от микроскопа, прилегая спиной к стулу и подминая руки под грудь в белой рубашке. — Во-первых, тут дата римскими цифрами, десятое декабря две тысячи пятого года. Во-вторых, написано Пирос очень старым здешним языком, – внезапно замолчал.       — А в-третьих?, – напряглась, услышав дату своего рождения.       — Иронично, но эти надписи определённо выковыривал я, здесь моя ненавистная подпись в виде буквы... Только как и когда – не помню... А я не забываю ничего, – зашептал он последние слова.       — Десятое декабря это дата моего рождения... Мама нашла меня у двери в тот день, – хранительница поникла в раздумьях. — Просто не понимаю, причём тут Пирос. Да и вообще странно всё это.        — Надо поискать..., – Валтор встал к полкам, глазами бегая по коркам книг.       — Могу посмотреть?       — Конечно. Твоя же вещица.       Блум присела за стол, рассматривая картинку колпачка в виде сердечка в микроскопе. Здесь всё было действительно так: римские цифры, странные и непонятные для неё буквы и подпись в виде буквы «V». «Здесь должно быть что-то ещё, наверное...» – рассматривала со всех сторон.       — А у самого кулона ничего?       — Посмотри, но я ничего не заметил, – листы книги зашелестели.       Хранительница подложила кулон под линзу, лежащий в паре десятков сантиметров. На поверхности также ничего не было. «А что внутри...» – но там оказались лишь маленькие, светящиеся от света микроскопа, блёстки, что так и не дали никакой ценной информации.       — Тут блёстки какие-то внутри... Или пыльца, не знаю, – почесала голову.       — Да?, – Валтор в тот же миг появился возле её головы, едва смыкая щёки. — О, действительно.        — И к чему мы пришли..., – шёпотом говорила Блум. — Типо... Да, моя дата рождения, Пирос... Твоя подпись... Это как-то должно быть связано.       — Дата, возможно, день, когда я нашёл эту вещицу. Пирос – место, – вернул взгляд к книге, быстро перелистывая жёлтую страницу за страницей. — Но я не могу найти никакого подобного артефакта в этой книге.       — А-а-а... Мозговой штурм, – вздохнула хранительница.        В голове возникло воспоминание — старое, но не слишком, словно наоборот было совсем недавно. Мужские пальцы чертили некий таймлайн, а бархатный голос говорил: «Забей.» Блум хмыкнула, рассматривая колпачёк вновь, надеясь на то, что сможет вспомнить больше. И не зря.        Рыжеволосая словно всей душой и телом оказалась в комнате, в которой на стенах повсюду были нарисованы голубые сердечки, такие же как и сам колпачок. Ноги чувствовали мягкий коврик под собой. Из окна был вид на гору, похожую на Рок с картинок книг о Домино. «Моя комната?...» Возле одной из стен стоял длинноволосый маг и виновато смотрел в пол.        — Эй, – щёлкнул пальцами прямо перед глазами.       — А... Да?, – проморгалась и картинка исчезла.       — Вот оно. Страницы склеились, видимо, когда реставрировал, – показал пальцами на страницу книги, где было нарисовано некое подобие кулона. — Цитирую: «Артефакт наделён силой огня, которая способна дать ещё больше сил её владельцу, если тот наполнит кулон лавой с самого большого вулкана на Пиросе.»       — О... Делаю вид, что понимаю, – ухмыльнулась Блум. — Нет, я единственное, чего не понимаю, откуда он по итогу оказался на моей шее.        — Чёрт его знает, – пожал плечами и с хлопком закрыл книгу. — Но вещица для тебя довольно полезна. Вполне вероятно, что получишь финальное превращение.       — Можно попробовать. Только завтра.       Из рыжей головы так и не уходила та нежность с прошлой ночи. Щёки всё заливались розоватым оттенком. А пальцы уже неосознанно заплетали косичку из пшеничных волос на левом боку головы мага, сидя на твёрдом, но тёплом полу у полок с книгами.        — Валтор, я...       — Жалеешь?, – считывал её мысли.       — Нет-нет... Не знаю, – вздохнула она, заканчивая тонкую и коротковатую косичку. — После Андроса всё кажется таким странным. Да и ты какой-то другой... Всё другое. Словно меня подменили, изменили сознание и взгляд на жизнь перевернулся. Но будто... Все воспоминания я оставила там, в тех грязных, зелёных водах, – Валтор тихо хмыкнул. — Иногда что-то проскальзывает, но тут же утекает из моих пальцев. Но единственное, что помню очень ярко и отчётливо – какую-то комнату с видом на гору Рок.       Блум принялась заплетать вторую косичку. Так поток мыслей шёл проще, да и коже пальцев приятен этот процесс — волосы мага удивительно мягкие и нежные.       — У меня есть предположение, но оно довольно бредовое. Вид из комнаты был ледяной или зелёный?       — Зелёный...       — Значит, ты побывала в прошлом, скорее всего. А каким образом – это загадка, ибо перемещение во времени очень древняя магия, которая непостижима даже мне.        — Хм, – хихикнула она, неосознанно говоря следующее. — Я тоже своего рода старик, прояви уважение?        Валтор напряжённо повернулся к рыжеволосой, прерывая приятные движения пальцев, как для неё, так и для него, что вызывали тонну мурашек по его коже.        — Что?, – непонимающе взглянула.        — Это я тебе сказал: «Обещаю.»? Не то что бы я говорил это многим... Вообще никому.       — Кажется, да... Что-то вроде, – прищурилась в белый потолок. — Найди меня, забудь меня... Кажется.       Осознание настигало постепенно, но очень медленно. Словно Блум постоянно выдувала пузырь, который то и дело, что лопался. Но не в этот раз. Знакомое тепло рук резко окутало её, так жадно и крепко. Рыжеволосая тут же обняла в ответ, но легко и невесомо, почти неуверенно.       Маг на её удивление прижался к ней ещё сильней, словно маленький ребёнок. Блум неосознанно принюхалась к волосам, которые пахли знакомым бергамотом. Кричащая в голове сцена с горы Рок повторялась, только всё поменялось местами: вместо дождя в комнату проникало яркое солнышко, а маленькая неуверенность теперь витала в хранительнице, а не в Валторе.       Но затем воспоминания нахлынули, как рояль на голову: горячий чай с бергамотом, отвратный запах курения на скамейке, бабушка, у которой она так глупо спросила год и «Вот и паника для всего живого.» во время дождя. Но самым важным был огонь, что так беспощадно горел в присутствии друг друга.        — Это ты..., – сказали оба тихим хором.       Стало легко: душу наконец отпустило из колких оков. Лёгкий, непринуждённый и одиночный поцелуй в её губы — и она растаяла окончательно, прижимая к себе его тело вплотную, что чувствовала и его трепетное сердце.       — А ты... Жалеешь?, – шёпотом произнесла она на ухо, от чего у мага прошлись острые мурашки по всему телу.       — Нет, милая, – уверенно ответил он, взглянув на неё с улыбкой и глазами, в которых вновь витал голубой цвет. — Конечно нет.       — Я всё думала, что сошла с ума после Андроса – взяла и придумала себе некий роман с магом во снах, – нервно ухмыльнулась Блум.        — А оказывается свихнулась ещё раньше.       — Пф... Как же романтичный момент ломаешь, – закатила глаза, одной рукой прикладывая голову Валтора обратно к груди. — И зачем ты подстригся?        — Знаешь, очень легко ходить без всей этой шевелюры. Да и... Соответствовать надо.       — Чему?        — Возрасту. Ну, по факту мне около двадцати двух, если не считать время проведённое в тюрьме на Омеге. Остальные тысяча лет были... Туманные и безразумные.       — И всё это время был под их контролем, да?..., – пробежалась взглядом по библиотеке, поглаживая пшеничные волосы.        — И уничтожал всё по их велению, – горечно произнёс маг.       На голую руку Блум что-то капнуло и в панике присмотрелась к лицу Валтора. Руками обхватила его голову, приподнимая к себе. По его коже текли редкие слёзы, источник которых был наполовину прикрыт. Её брови грустно свелись к переносице, а в груди зазияла жалость. «Зря я... Спросила.» – она никогда не видела мужских слёз и теперь винила в них себя.       — Ну чего ты... Всё хорошо, – обняла обратно, прижимая ещё крепче. — Всё хорошо. Это всё в прошлом.       — Только никакие слёзы не помогут тем людям и не вернут их обратно к жизни, – рвано дышал позади её шеи.       — Сделали своим оружием, а потом сказали найти спокойствие в этом мире... Ты не виноват, – гладила колыхающую от прерывистого дыхания спину.        — Но они погибли от моей руки, – слёз текло по её плечу ещё больше.       — Породили эти руки ведьмы, – пыталась подобрать правильные слова. — Ты не монстр... Даже сейчас ты будто маленький мальчик, которому просто не дали любви, которую заслуживал..., – послышался всхлип. — Всё хорошо... И будет. Главное – это не повторить ошибку вновь, – мягко успокаивала Блум.       — Никогда не плакал..., – тихо признался он.       — Тогда я буду рядом, пока тебе не станет лучше, – так ей когда-то сказала мама.       Солнце медленно уходило за горизонт, окрашивая небо в горячо-оранжевые оттенки. Библиотека также залилась закатным светом — книги, казалось, сладко заснули вместе с хозяином. Витала мягкая тишина в совсем слегка пыльном воздухе.       На плече Блум так и покоилась голова мага, что теперь тихо сопел. Изредка мягко целовала его в лоб, на что уголки губ Валтора приподнимались, словно безмятежно получали солнечные лучи.        Хранительница взглянула на экран телефона, где висело не так много уведомлений, как она ожидала:       — Лучик, нас вызывает Фарагонда. Ты нам нужна! Позвони, как сможешь.

18:43

      — Доброе, дочка. Хорошо, отдыхай с: Обязательно потом расскажи обо всём! Только не забудь, что надо будет на приём ко врачу сходить, как дома будешь. 

11:49

      Блум вяло и осторожно вздохнула, положив телефон на пол и стараясь не разбудить сладко спящего мужчину. «Шторм грядёт...» – вспомнила она. Душа словно предчувствовала суету, что поджидала её. Хранительница положила отяжелевшую голову на его и устало прикрыла глаза, втягивая кислород, словно пытаясь запомнить каждый вдох.       В одной руке перетирала кулон в пальцах, что подарил когда-то маг. Голова обрабатывала разные мысли: «Как можно сделать так, чтобы весь мир стал добр к нему? Как доказать, что он больше не совершит вреда?... Что за шторм-то грядёт?... Как много событий за эти сутки...» – но ни одного конкретного ответа додумать не смогла и мягкий взгляд возвращался обратно на светловолосого мужчину.       И хотелось растянуть этот спокойный момент на как можно дольше — не каждый день на плече тихо сопит маг. Но в голове так и витала сумбурная просьба Валтора, на которое Блум кивнула, сказав: «Обещаю.» и после он невесомо уснул.       — Не забывай меня.