II Во власти судеб

Наверное, если бы Николетт обладала магией Воздуха, то вышибла бы на своём пути дверь в спальню, сколь отчаяным был порыв громко захлопнуть её, сколь горько она вломилась внутрь. Буря разразившаяся в душе заставила краны в ванной ходить ходуном, выплескивая наружу неудержимые потоки воды. — Потоп? — услышала она за своей спиной приглушенный, знакомый голос, приправленный хрипотцой сексуальности. «Нет. Только не он. Да и как? Откуда?» Она сконцетрировалась, зажмурив глаза и вода в ванной комнате прекратила буйствовать. Лишь некоторое её количество оказалось в спальне парой редких лужиц. — Дом окружён защитным куполом целого клана ведьм французского квартала, — разгоряченно развернулась Николетт к парню, возмущенно и сраженно одновременно взирая на него. — Сюда бы не мог вломиться сам Пламен Фламмель, а значит ты обязан ответить на мой вопрос без какой - либо уклончивости и разглагольствований про запреты информации. Она не сводила с него своих ошарашенных, небесных глаз, которые бегали по нему в абсолютных непонятках. — Как ты пробрался сквозь купол, Аурум? Ты не мог! — Нет, если бы он был тут пять лет назад, — свободно продолжил усмехаться Тер, с удовольствием наблюдая за её реакцией. Губы Николетт слегка подрагивали, ладони немного мандражировали. Он заметил насколько она была взвинчена. Его маленькая девочка… Сладкая и такая трогательная, словно молочный шоколад и красное вино. Любимое вино выдержанного сорта при упоминании о котором, внутренности приторно сводило аж глаза начинали туманиться. — Держись от меня подальше! — Вытянув руку по направлению к нему, строгим предупреждением сказала она, просверлив будущего Темпоса недовольными глазами. — Я знаю этот взгляд. — Ещё бы ты не знала… — вальяжно протянул он, нескромно оперевшись об стенку спиной, мечтательно заложа руки в карманы, обводя взглядом потолок. — Я взирал на тебя так пять лет назад. — Пять? — Недоуменно тряхнула головой Николетт, пытаясь держать дыхание размерянным, столь предательски набирающего обороты, разгоняющее горячую кровь по телу. — Мы переспали два часа назад! — Точно. — Сузил свои красивые, янтарные глаза он. — Да, где - то так. — Ты не ответил на мой вопрос, а только сильнее запутал бессмысленной белебердой, про какие - то пять лет, — нетерпеливо выдала она, подобно вредному ребёнку, которому, как внешне, так и по годам было далеко за пределы подростка. — Ты тронулся головой? Хотя, почему я сделала такой вывод?! Ты свехнулся на всю голову уже давно. Купол! Силовое поле! — Ах, да, — всплеснул руками он, цепким взглядом раскаленного янтаря прослеживая, как она забирается вместе с ногами на кровать. — Я не собирался тебя ни пугать ни путать, маленькая моя. Когда ты ушла я перенесся во времени, спокойно прошёл в особняк, когда всем тут ещё заправлял Марсель и затаился на чердаке, погрузившись в терраанабиоз. Аурум подсел к Николетт значительно ближе, накрыв её привлекательную, утонченную лодыжку своей чувственной ладонью, скользнул так невинно и непринуждённо вверх до самого колена от чего она не нашла в себе сил шолохнуться, замерев на месте. — Ты… что? — Тихо сорвалось с её обомлевших губ, словно предоставленная информация интересовала девушку больше, чем его приятные прикосновения, которых хотелось избегать. — Ты создал альтернативную версию себя?! — Ты не ослышалась, — спокойно произнес на выдохе он, ласково продолжив скользить ладонью по её ноге, ловко пробираться под широкую юбку с красными маками. — В 1987 году над особняком Майклсонов ещё не было защитного купола. Я пробыл пять лет наверху, — искренне усмехнулся он от чего у девушки буквально свело дух, вот только она не могла понять: от столь заразительной его улыбки или же чутких прикосновений. — Ждал именно этого момента, когда мы сможем продолжить говорить о том, о чём начали сегодня за городом. Ну или для моей тутешней версии — пять лет назад. О моей сестре, заточенной у Пламена, которой ты должна помочь, обо всем, что тебе удалось узнать из моего сознания в целом. — Я не хочу вести какие - либо разговоры о Тёмной Триаде, Аурум… — слегка сдавленно произнесла она, всеми силами стараясь держаться отстраненно. — Согласен. Ни о чем сейчас вообще не хочу думать, кроме того, как о желании поцеловать тебя и… — Аурум! Она немного поежилась, медленно отсаживаясь, скользнула к другому боку кровати отстраняясь и поразилась в глубине души собственной реакции на то, как быстро он мог переключить её эмоции от отчаяния и боли до неудержимого желания вновь хотеть принадлежать ему. — Это… это неправильно… Я не должна… мы не должны… и… своим действием, ты хотел мне сказать, что где — то сейчас есть другой ты? — Верно… — многозначительно улыбнулся он. — Представь, сейчас с тобой могло быть бы два Аурума. — С хрипотцой рассмеялся он. — Ведь он это тоже — я, представляешь? — Нет! — поежилась она. Два тебя?! Мне сложно отделаться от одного и… — Я бы не советовал тебе разбираться в законах Темпоса, маленькая моя, — перебил её Тер. — Можно, банально говоря, чокнуться. Расслабься… Ты очень сильно напряжена, — оценивающе скользнув по ней своими притягательными, янтарными глазами, Аурум продолжительно выдохнул, зацепив у подножия кровати мягкий плед, бережно покрыв им Николетт по самые бедра. — Клаус настолько сильно завёл тебя? Видела бы ты себя со стороны, когда вошла в спальню. — Он… он знает о моих чувствах, а твоё присутствие… — поджав губы девушка закрыла глаза, нервно нырнула ладонью в шелковистые волосы сводящие Тера с ума. — Твоё присутствие все осложняет. Ты… путаешь меня! Ты невыносим. Уходи. Услышав подобное, Аурум слегка потупил взгляд, устремив глаза куда — то в пустоту. Губы Тера больше не тянулись с улыбке. Только ладони тепло лежащие поверх пледа, которым он укутал девушку, заметно дрогнули, когда пришлось убрать их. — Это… наверное это не твоя вина… — Стараясь взять себя в руки, она хаотично теребила пальцами лоб, нервно гуляла взглядом по полу, едва не постанывая от каши, бродящей в её голове. — Нет. Твоя! — Быстро исправив свои слова, промямлила она сквозь тяжёлый, болезненный стон. — Я… не знаю, что я чувствую. Меня распирает от тревожных мыслей. Не нужно было сливать воедино сознания. Я не хочу ощущать и знать весь этот ужас! Я хочу, чтобы это всё закончилось. Хочу, чтобы Клаус перестал обращаться со мной, как с мышью, загнанной в клетку… — Ты не влюблена в него, Николетт. — Как на духу выдал Тер от чего встретился с буйствующим взглядом девушки. — Это стокгольмский синдром. — Да как тебе… — Мне хорошо приходит подобное в голову, когда я наблюдаю похожее поведение у людей и других существ на протяжении многих столетий во многих измерениях, — спокойно произнес он без тени сомнения взирая в её разгневанные глаза. — Да, как ты сейчас и начала, а я закончил: мне довольно прекрасно приходит такое в голову, и, ещё раз к твоему сведению: я просидел на чердаке в анабиозе пять лет, а такая манипуляция организмом для теров сложнее, чем для крионов. Я там чуть мохом не порос ради встречи с тобой. — Выметайся., — сдавленно произнесла она, болезненно теребя пальцами веко. Его слова её совсем не впечатляли. В голове бродил какой - то сумбур из болезненных мыслей, сводящих с ума. Она словно не понимала, что делать, чтобы помочь себе. Где — то даже скользнуло чувство, что возможно ей нужно выпить чего - то крепче, чем невинные фруктовые чаи с лимоном, которые она так обожала. На мгновение, их взгляды встретились. — Что ты со мной сделал? — Продолжала теребить глаз она, цепляя пальцами лоб, как алкоголик, которому нужна была бутылка, как зависимый, мучающийся от ломки. — Мои эмоции… Клаус и всё это… — Как же чертовски ты напряжена. Тебе нужно дышать немного глубже, расправить плечи. Совершенно, казалось, без задних мыслей, мягко коснувшись её локтя, Аурум скользнул ладонью вверх по нежной коже девушки до самого плеча под сдержанный, лёгкий стон, срывающийся из её уст. Она вновь поежилась, немного вздрогнув, прикусила до боли губу, напряженно вытянув ноги. На щеке Николетт блестнула слеза. — Нет, ну это вообще ни к чёрту, — заметно нахмурился Аурум, заметив её слезы и ловко избавив девушку от пледа, вновь чувственно коснулся ладонью её привлекательных ног, вот только уже выше колена. — Расслабься и ни о чем не думай. Забудь о Клаусе, он и мизинца твоего не стоит. — «Пошёл вон»… — хотела злобно прорычать она, а из уст сорвалось лишь невнятное «сложно». — Сложно ни о чем не думать, когда ты прикасаешься ко мне… убери руки. — Она слегка выгнулась, ощутив как ладонь Тера в тот самый момент нырнула под юбку, уверенной лаской накрывая сквозь тонкую ткань трусиков слегка возбужденный бугорок. — Лгунья, — хрипло произнес он, ловя своими губами ее губы, сквозь рвущуюся на волю, довольную улыбку. — Я накажу тебя за откровенную, наглую ложь, Летт. — Томно пробормотал он, ощутив как неуверенно, но разгоряченно она укусила его губы, тихо застонав. — Я не хочу тебя… Я не знаю, чего я хочу… — И снова наглая ложь, — оторвавшись, на мгновение, от сладкого поцелуя, Аурум уверенно избавил разгоряченное лоно, требующее его ласк, от трусиков, чувственно проникая в нее пальцами. — Врёшь и даже не стыдишься. — Это ненормально… Я не хочу хотеть тебя, — вяло промямлила девушка, начав двигаться в такт проникновения его горячих пальцев, сгорая от стыда. Что он делал с ней? Совершенно уверенный в том, что она не влюблена в Клауса, а лишь навязавшая себе ложные чувства, Ауруму были ровно счетом по боку все сказанные ею слова. Он буквально ощущал всеми фибрами тера, что её организм вновь желал его, сопротивляющийся и бунтующий под напором моральных принципов на которые ему было все равно. Такой была его сущность — свободной от мнения окружающих и скованой одновременно правилами высшего бытия. — Аурум… это неправильно, — вяло промямлила она, в следующее мгновение осознав, что единственное чего бы ей так хотелось, так это чтобы его имя болталось у неё на языке, когда он вновь будет погружаться в неё, неудержимо доводя до экстаза. — Тер… — ощущая сладкое напряжение внизу живота от движений его пальцев, она зарделась пунцом, не зная куда деться в следующую минуту от нахлынувших волн наслаждения и стыда. — Не нужно… так не должно быть. — Так это, как? — ласково спросил он, поглаживая внутренюю части её бедра, будучи довольным от того, как мышцы её лона сладко сократились. — Ты — áквар, я — тер, а даже если опустить все тонкости мира Элемéнтаров, то я мужчина, а ты — женщина, поэтому не вижу здесь ничего неправильного. Тебе нечего стыдиться, — мягко улыбнулся Аурум, касаясь губами ее лба, переплетая их пальцы. — Со мной ты можешь делать, что хочешь потому, что я никогда не стану осуждать тебя. Не стану держать, если больше не захочешь меня видеть. Это больно, но мне придётся уйти, если ты решишь так. — Теперь уже лжёшь ты, — хрипло произнесла она, медленно закрывая глаза, чувствуя, как расслабляется тело и это ощущение ей мог дать именно он, когда Клаус заставлял лишь жить под током напряжения. Что если Аурум был прав и она не была влюблена в Клауса? А что если была влюблена и он её лишь дезориентировал, чтобы получать то, чего желал? Испивать, подобно любимой бутылке спиртного, словно наркотик загонять её себе в кровь. — Я в действительности уйду, Николетт, — спокойно и даже грустно произнес он, нагло прикладывая голову к соседней подушке и ныряя под её плед, как ни в чем не бывало, закрывая глаза. — Сейчас я даже не секса хотел бы, я слишком устал торчать пять лет в одной позе и хотел бы уже поспать хотя бы нормально. — То есть пять лет в анабиозе на чердаке не дали тебе выспаться? — С негодованием произнесла она, пытаясь не концентрироваться на собственных желаниях и искренности, ведь говорил ли он правду ей или же нет, прав он лично был в одном: она хотела, чтобы он ласкал её, даже невзирая на то, что она сгорала со стыда. Невзирая ни на что. — Значит так всегда происходит между сочетаемыми Стихиями? Все это… неудержимые желания, неспособность сопротивляться… вообщем, я так путаюсь! Путаюсь в своих желаниях и чувствах! — Искренне призналась она, бросив взгляд своих замешкавшихся глаз на Тера, который уже давно спал, мирно дыша под её мягким, кашмировым пледом. Он был таким красивым и таким безмятежным. — АУРУМ! — Когда решишь, чего именно ты хочешь — разбуди, — сонно произнес Элемéнтар, выдавив некую скользкую улыбку. Спустя пару секунд, после сказаных слов, Тер ощутил на своих губах нежный, кроткий поцелуй. Спустя ещё секунды две, сон, успевший окутать его сладкой, приятной пеленой, мгновенно улетучился, давая волю накатившему чувству вновь любить её. Николетт больше не хотела сопротивляться и больше не хотела задавать себе вопросы, сплетаясь с ним языком в горячем поцелуе, будораживающим до онемения пальцев ног. Она хотела выяснить все о своих чувствах, хотела понять себя, хотела его вконце концов! Фарш из мыслей и тревожности о катастрофе и тайнах бытия плавно сменялся решительностью не отступать перед собственными желаниями, не ставить себе преград начать новое будущее где — то в глуши леса далеко от этого золотого замка, но зато с буквально «золотым», вольным пятницей, счастливой и свободной. Ужасно звучит для человека, разве нет? Вот только они оба вовсе не люди. — Аурум… — томно сорвалось с её губ, когда он, на мгновение, оторвался от них, молниеностно стягивая с себя ненужную рубаху, быстро помогая и ей избавиться от стесняющей ткани, явив его околдованному взору красивые формы. — Знаю, любимая, — хрипло произнес он, блаженно улыбаясь. — Знаю, что ты хочешь меня без промедлений и каких - то лишних прелюдий. Они меня тоже достали. Достали эти долгие разговоры, — кратко заключил он, под её соглашающийся, жадный взгляд, пожирающий его привлекательный торс. — Сейчас все будет…