II Во власти судеб

Хотелось бы сбежать куда глаза глядят лишь бы не заниматься нелюбимым делом, тошнотворным до невозможности, приевшимся, как надоедливая, каждодневная овсянка? Да, быть может вы, на месте Деймона Сальваторе, просиживающего вечерами заднее место, словно ботаник копающийся в толстом фолианте в поисках необходимых ответов на свои вопросы, точно бы уже сбежали. По крайней мере, на задний двор в поисках свежего воздуха, ну, или будь вы хотя бы немного Деймоном Сальваторе, то в соседний бар, ведь распивать Кентукки Вестерн Гольд (бурбон) без компании это ещё и дико одиноко. Особняк Сальваторе. Мистик Фолс. 1987 год Острым слухом уловив первый всплеск формирования элемéнтарского портала, старший Сальваторе пронёсся с фолиантом на вампирской скорости, возложа книгу на полку. Надежно спрятанный в нем между страницами свиток, должен был быть непременно скрыт от посторонних глаз. Когда мы прошли в гостинную дома дяди Зака, Деймон картинно закатил глаза, складывая руки на груди, недовольно фыркнув. Однако, стоило показаться последней фигуре, вышедшей из воронки, в строгом, сером костюме, он с молниеностной покорностью покинул возмущенную позу, заметно стараясь расслабиться. В данный момент, Сальваторе был не тем вампиром, вознамерившимся злобствовать. — У тебя ровно две минуты, чтобы объяснить мне, кто ты, дьявол раздери?! — подобно кипящему чайнику взъерепенился Никлаус. — Инверно Крионис, — без тени таинственности ответил на злостно поставленный вопрос первородным Элемéнтар, касаясь своими аристократичными пальцами кольца с королевским гербом на своей ладони. Гневным взглядом первородный блуждал по мужчине в сером костюме, переодически бросая и на меня не менее разъяренные блики. Его врят ли волновал сейчас изучающий взгляд Деймона. Заливающиеся кровью глаза, возмущенно взирали на мужчину в сером. — Твое вычурное имя ни о чем мне не говорит! — С недовольством процедил Клаус, направляясь к своей сестре, все ещё настороженно взирающей туда, где минуту назад исчезла воронка портала. — Стефан? — Плавно повёл бровью в сторону младшего Сальваторе мужчина в сером. — Клаус, и… как я правильно понял, сестра Клауса… — медленно протянул вампир, направив на обоих взор серьёзных глаз. — Ребекка, — величественно запрокинув голову, представилась блондинка, скрещивая руки на груди, чтобы, казалось, не разорвать от негодования первого попавшегося. Деймон, скользнув по незнакомке нескрываемо заинтересованным взглядом, присвистнул. — Обломись, — хмыкнула сестра Клауса, не удостоив старшего Сальваторе даже взглядом, пристально изучая того, кто ещё час назад распивал с ней в джаз клубе вино, наиграно изображая светскую беседу. — Клаус и Ребекка… — вновь с осторожной серьёзностью начал Стефан, немного приблизившись к обоим, когда именно я, уже давно знала, как мне предстоит реагировать на присутствие мужчины в сером, ведь рядом не было лишних свидетелей, не осведомленных о наших мирах. — Перед вами его Величество король Элемéнтаров. Король Стихий, или если выразиться понятным, для многих, языком: король магического измерения, существующего от начала всех времен, — продолжил вежливо пояснять вампир. — То есть он настолько величествен, что его нужно именно представить?! — Грандиозно взмахнул руками Никлаус, презрительно наблюдая за тем, как опустилась на одно колено я, устремив покорно взгляд в пол. Послышался треск. Позвоночник первородного вампира громко хрустнул, как только я подняла свои глаза на его Величество Короля Элемéнтаров, цепко взирающего на меня. Клаус рухнул на колени, кашлянув кровью. Скорость Ребекки в направлении виновника страданий брата была настолько быстрой, что было видно колыхание штор, вздымающихся в пространстве. Вот только реакция короля Криониса была значительно быстрее. Он поймал Ребекку мертвой, ледяной кристализацией у самого горла одним мановением руки, сжимая, когда из-под кожи её брата стали с характерным звуком резко прорываться крупные осколки льда, заставляя первородного рычать от боли. — Твой брат слишком невежлив с теми, кто спас его от достаточно сильного врага, — все ещё сжимая ладонью Ребекку за горло, король Крионис холодно перевел взор своих серебряных, беспристрастных глаз с меня на сестру Клауса. — Ещё больше чем слишком невежлив, он о себе невесть, что мнит. В воздухе застыла напряженная тишина. Деймон со Стефаном точно могли поклясться, что в этот момент, они чётко слышали, как сердце Клауса буквально рубят острые куски льда, как разрывают более мелкие осколки его вены и артерии, заставляя захлебываться кровью. Первородный кряхтел от дикой боли, едва стоя на коленях, цепкой хваткой сжимая ладонями грудь. Внезапно, его страданиям стал вторить невесть откуда взявшийся, грузно наступающий, синий цвет, подобно магической субстанции, струящейся по стенам и простилаясь по полу. Это нечто ощущалась столь густым и столь холодным, словно поглощало все живое на своём пути. — Nie vekoeahve… — едва слышно промолвил Инверно на языке Элемéнтаров, продолжая сильной хваткой криокинеза сжимать горло Ребекки, судорожно болтающей ногами в воздухе. Будто услышав обращение к своей безжизненной душе, нечто синее плавно развеялось, исчезнув в никуда. Встретившись озадаченным взглядом с младшим Сальваторе, я не могла произнести ни одного звука. Губы безмолвно шевелились, желая задать Стефану вопрос. Однако, если я, являясь Элемéнтаром, не могла понять чем было это странное нечто, то откуда мог знать Стефан или же его брат Деймон? — Я вам не враг… — негромко произнес Элемéнтар, первым нарушив липкую тишину, одним движением руки криокинетически отшвыривая от себя Ребекку, которая с той же быстрой скоростью оказалась рядом с братом, сколь и бросилась ранее на короля Криониса. — При всем уважении, ваше Величество… — осторожно начала я, все ещё стоя на одном колене, украдкой наблюдая за жёсткой ситуацией. — Ваши действия говорят об обратном. Услышав мои слова, Инверно двинулся размеренным шагом в мою сторону. Послышался недовольный, напряжённый стон, заставив кровь застыть в моих жилах. Во имя великого мироздания! Как я могла ляпнуть такое Королю? Но склонился он надо мной, так неожиданно и спокойно, протянув мне ладонь, веля подняться, после чего немного благодушно усмехнулся. Клаус Майклсон стал приходить в себя, медленно, при помощи Ребекки, вставая на ноги, слегка покачиваясь. Порезы на коже вампира начали затягиваться, на лице появился более и менее здоровый цвет. — Будь я Платинум Тер, он был бы уже мертв, — бросил беспристрастный взгляд в сторону Клауса Инверно. — Вместо осколков льда, при подобном применении магии Земли, могли быть щепки белого дуба, созданные в организме, — на одном дыхании произнес король Крионис, привычно поправляя манжеты своего серого пиджака. — Ещё раз отмечу твою невежливость, Клаус, и напомню, что мы не враги, а если тебе так заблагорассудится, то прошу тебя сначала сотню раз подумать. Мне довольно хорошо известно, что ты ценишь семью, хотя некоторые твои поступки в отношении братьев и сестр, как бы сказала Николетт — говорят об обратном. Я не прав? — Простите, ваше Величество, — виновато сглотнула я, тут же опустив глаза в пол. Да, он не забыл напомнить мне, где моё место. Где — то внутри буквально взвыло чувство тоски по Сапфиру, который, по сравнению со своим отцом, был менее ледяным айсбергом. — Ваше Величество, позвольте пожалуйста спросить, что это было? Это странное и… синее. — То о чем вам беспокоится не стоит, — кратко ответил мне король Крионис. — Сейчас я задал вопрос Клаусу, — бросил он на меня своими серебряными глазами предупредительный взгляд не принимающий возражений. Нужно было контролировать страх, непременно. — Не тебе судить, как мне поступать по отношению к своей семье… — послышался приглушенный, сердитый голос первородного. — А вот тут ты не прав, — совершенно спокойно обернулся к нему Инверно, все ещё касаясь филосовского лазурита на своём кольце. — Ведь мы с тобой и твоей сестрой так же, с какой — то степени родня. — Абсурд! — Ошеломел от такой неслыханной новости Клаус, обменявшись с Ребеккой настороженным взглядом. — Ты ведь слышал, о чем я сказал тебе в джаз клубе, — хладнокровно ответил вампиру Инверно, бросив на меня короткий взгляд. Неужели он намеривался рассказать о рождении младшего брата Клауса правду ему и его сестре? Прямо здесь? Прямо сейчас? Эта ситуация немного и радовала меня и настораживала одновременно. С одной стороны, если Клаус и узнает всю правду о происхождении Сапфира, то хорошо, что не от меня, но с другой… Сапфир не хотел общаться с этой линией родственников ни при каких обстоятельствах. Мне было хорошо известно об этом и здесь была замешена целая гамма эмоций: обиды, ненависть, боль… Никто не вправе был осуждать его за подобный выбор, ведь каждый сам должен решать, какую жизнь ему прожить, а вот его Величество, король Элемéнтаров, похоже, думал совсем иначе. У лидеров Ордена была цель… и все они безоговорочно стремились осуществить её. Когда на карту была положена столь высокая цена, средство к её достижению, похоже, как будто, не имело никакого значения. — У вас с Ребеккой был младший брат. Генрих… — начал было издалека Инверно. — Мальчик, которого вы считали погибшим, из — за несчастного случая в котором винил себя ты, Клаус. — Значит мы здесь, чтобы ты копался внутри моих собственных демонов? — Дергнул губой Никлаус, все ещё будучи взвинченым. — Нет, я здесь, чтобы сказать вам с сестрой, что ваш брат жив, — беспристрастным взглядом взирал на первородных Король Крионис. — У вас обоих ещё будет возможность наладить отношения, хотя он может быть этому и не рад, взирая на то, какую кровавую жизнь вы прожили за последние тысячу лет. Вы оба нужны мне, чтобы защищать эту девушку, — развернулся Инверно галантно поведя рукой по направлению ко мне. И тут, на мгновение, наши взгляды с Клаусом снова встретились. В его глазах стояло чистое смятение, хотя, его вполне можно было понять. — Внешность обманчива, она давно уже не подросток, но об этом немного позже, — поставил в известность первородных Владыка великого дома Воды. — Ты хочешь, чтобы мы поверили, что Генрих жив? — Первородный двинулся в направлении к Элемéнтару без тени страха, взирая в его серебряные, холодные глаза, не смотря на то, что ещё недавно Клаусу довольно хорошо досталось. Каким же несностным и эксцентричным был его характер. — На каком основании? — На том, как вы легко смогли поверить и в то, что он был мертв, — дергнул губой в едва заметной улыбке Крионис. — Вы доверились Эстер, а у неё имелась не одна тайна. Вы оба верили, что Майкл был твоим отцом, Клаус, пока ты не активировал ген оборотня. К сожалению, ты был не единственным отпрыском Эстер, чьё истинное происхождение она скрывала. Услышав подобное, Никлаус молниеностно сжал руки в кулаки. Однако, незнакомец со странными, пока не поддающимися рациональным объяснениям, способностями, звучал вполне серьёзно и убедительно. Клаус ненавидел мать, за то, как жестоко она поступила с ним, наложив проклятие ограничения на его природу оборотня. Он уже ранее видел в ней столь несправедливое проявление лжи. — То есть, вы хотите сказать нам, что Генрих не был сыном Майкла? — Нахмурилась Ребекка, взволнованно взирая в глаза Элемéнтара. — Нет, — ёмко ответил Инверно. — Он мой сын, — непоколебимо поставил в известность первородных король. — После его так называемой смерти, которую мы зовём глубокой, временной комой криона, в случае опасности для жизни, Генрих был переправлен Эстер по моему приказу в измерение Элемéнтаров. Уже на протяжении тысячи лет его знают под именем Сапфир. Эстер скрыла от вас, что ваш брат выжил. Услышав подобную речь, Сальваторе старший торжественно захлопал в ладоши, отражая на лице довольно нахальную улыбку. — Не хотелось бы прерывать столь рафинированное воссоединение семьи, но… кажется, ты, что — то говорил о безопасности девчонки, — нехотя бросил на меня Деймон свой подковёрный взгляд, обращаясь к Инверно. — И нам нужно ещё раз обсудить появление кометы в 2009м году, сам знаешь для какого ритуала. — У нас ещё будет возможность, побеседовать более подробно о вашем брате, Клаус, Ребекка… — совсем не придав значения словам Деймона, король Элемéнтаров, взмахнул в пространстве ладонью. Отразилась прозрачная голограмма голубого цвета, бесшумно переливающаяся потоками стекающих вод, словно из водопада. Изображение на ней отображало молодого человека лет двадцати. — О, Боже, Клаус… — тихо сорвалось с губ Ребекки. — Это он… Генрих. — Сапфир, — краткой строгостью поправил её Инверно. — Он не только мой сын, он является наследником великого дома Воды, моим приемником. Важной фигурой одной из четырёх Стихий. — Воды? — Переспросила Ребекка, немного вздрогнув, — Клаус ты помнишь… — Я помню, как мы плескались в речке, Ребекка! — Выпалил слегка разгоряченно Клаус, все ещё не в состоянии поверить в увиденное и услышанное. — Мама говорила, что у него особенное чутье к воде, а на деле… вот значит, как всё было, — более сдержанно произнес он. Первородный сверлил магическую голограмму, проецированную кольцом Инверно довольно напряженно. Один лишь только он мог знать какие круговерти плясали у него в душе, а они ой, как плясали... Эти недоверчивые глаза… в них я видела некоторую боль, которую он столь тщательно старался скрыть. Для братьев Сальваторе, находящихся в гостинной, наверняка было трудно ее разглядеть. Стефан, наблюдая за обстановкой, будучи немного сраженным от рассказа Инверно об их родстве, внимательно внимал каждому слову. Я знала, что глубоко в душе, сейчас, его гложило чувство вины. Он был ответственен за мою безопасность, и если бы не встреча с королём Элемéнтаров… мне страшно было и думать… Какими беспечными мы были… В моей голове словно щелкнула лампочка: похоже Судьба и правда привела Инверно за мной и Стефаном, помогая разыскивать одновременно и первородных. Он нашёл для меня более сильную артиллерию. Врят ли король Элемéнтаров поинтересовался бы, хотелось ли мне этого? Стефан был мне, как брат. Он хотел разлучить нас? Деймон же нетерпеливо елозил на одном месте, как жук в мае, то закладывая руки в карманы, то вновь намериваясь перебить короля Криониса, словно его собственные желания или убеждения были намного важнее чьих — либо других. Эгоист хренов. Похоже, речь шла об их сделке касательно Кэтрин. — Сотрите им память о нашем родстве, касательно моего сына. Для первородных это не должно составить труда, — совершенно беспристрастной неожиданностью, в следующее мгновение, обратился к Никлаусу с Ребеккой Инверно, бросая взгляд от Стефана к Деймону, моментально применяя к ним магию криокинеза, как и по отношению к Ребекке тогда в баре, чтобы не поступили так, как ему не требовалось. Братья Сальваторе только то и успели, как недоуменно нахмуриться, застыв, как вкопанные с синеватыми венами на коже. — Я все объясню позже. Сейчас вам нужно в Новый Орлеан. В место, где кланы ведьм поголовно подчиняются вампирам, способные создавать сложные, защитные заклинания. Вы должны позаботиться о Николетт, — обратился он к обоим первородным. Клаусу отдавали едва не приказы, терпеть которых он весьма не привык. Разумеется, он разбереться со всем, в свое время, направив жизнь именно в то русло, которое нужно только ему, а не кому — то другому… — Мне все ещё трудно верить тебе, — недоверчиво произнес Клаус, созерцая могущественную силу Элемéнтара, переодически бросая на меня неприязненные блики. — В Новом Орлеане ты убедишься в обратном, увидя собственными глазами, когда я сейчас тебе скажу… — усмехнулся Инверно, блестнув выраженным серебром в глазах, — что Марсель Жерар… Тот кто был тебе, как сын, кто скрывался от тебя, строя собственную империю, на твоём же владении, кто был тебе столь дорог и ценен… Более чем — жив.