Белокурый бард Ремнанта

      Празднование дня рождения Пирры было разделено на две части: официальное мероприятие и настоящее празднование. Мама Пирры встретила его крепкими объятиями, когда Жон пришел на официальное мероприятие, приподняла его над землей и эмоционально встряхнула.       — Жон! Так много времени прошло. Не могу поверить, как сильно ты вырос. Взметнулся вверх, словно бобовый росток.       — Здравствуйте, миссис Никос.       — Афина. Зови меня Афина. И правда, ты редко появляешься. Пирра все время говорит о тебе, но я видела тебя лишь пару раз. А мне бы хотелось представить тебя своему мужу.       — Его здесь нет?       — Нет. Нет. Александру запрещено посещать официальные празднования дня рождения Пирры. Это произошло после того, как сын богатого спонсора в прошлом году украл у Пирры первый поцелуй. Против ее воли не иначе. Александр хорошенько встряхнул его за воротник, словно соломенную куклу. После этого её агенты и спонсоры запретили ему присутствовать на подобных мероприятиях.       — Они могут выдвигать такие требования? Он ее отец.       — О, не волнуйся, — тепло рассмеялась Афина. — Мы с Пиррой даже завидуем тому, что он нашел способ получить запрет. Кроме того, это не настоящий праздник в честь её дня рождения, так что он ничего не пропустит. Это всего лишь досадное обязательство, которое ей приходится выполнять раз в год.       — Неужели все настолько плохо?..       — Ужасно. Тоска зеленая. Но что ты думаешь о том молодом человеке, который навязал Пирре поцелуй, м-м-м?.. Отвратительно, не так ли? И я говорю не о каком-то целомудренном поцелуе маленького мальчика. Ему было уже восемнадцать, а ей всего шестнадцать, а он засунул свой язык ей в рот.       — Тогда он ублюдок и заслужил все, что сделал твой муж.       Афина захлопала в ладоши и радостно взвизгнула, что показалось ему немного странным, ведь вряд ли можно найти много людей, которые бы с этим не согласились. Не похоже, чтобы он сказал что-то особенно благородное или оригинальное. Возможно, такая реакция была из-за того, как он помрачнел, говоря эти слова. Однако Пирра была его подругой. Любой в такой ситуации пришел бы в ярость, защищая своего товарища.       — Пирра хотела встретить тебя, но ее агенты не позволили ей. Они тебя не одобряют.       — Я? Почему? Я даже никогда с ними не встречался.       — Они говорят, что наличие парня сделает ее менее востребованной.       — Мы… Мы не встречаемся!       — Намекаешь, что моя дочь - уродина? — угрожающе скрестила руки на груди Афина.       — Что? Нет! Я бы ухватился за возможность… Я имею в виду… Я хотел сказать…       Афина ткнула пальцем ему в нос, улыбаясь, словно Беовульф, столкнувшись лицом к лицу c ни в чем не повинным гражданским. Ее глаза загорелись восторгом.       — Я знаю, что ты хотел сказать. Я просто шутила. Дай мне секунду, — извинившись, Афина отвернулась в сторону и, поднеся руки ко рту, радостно завизжала. Затем она повернулась обратно. — Кхм… Можем продолжать.       — Конечно… — Жону сейчас очень хотелось провалиться под землю. — Только не говори Пирре…       — Не буду. Смотри. Рот на замок. Вжи-и-и-ик. Но я не буду против, если ты как-нибудь решишься пригласить ее на свидание.       — Значит, виноваты ее агенты? — Жон храбро попытался сменить тему. — За что им меня ненавидеть, если я по факту не являюсь ее парнем?       — О, они не ненавидят. Просто не одобряют. Они даже заметили, что ты лучше, чем какой-то незнакомец с улицы, так как являешься музыкантом. Что-то о совместимости востребованности. Но они также отметили, что Пирра больше популярна у одиноких, другими словами, у похотливых мужчин, верящих, что у них есть шанс, или у девственниц-воительниц. На самом деле я с ними не согласна, — Афина пренебрежительно махнула рукой. — Но они говорят, что даже дружба с парнем будет достаточна для появления волны слухов. Если она прибежит встретить тебя и обнимет на публике, то практически подтвердит любые бредни местных СМИ.       Точно, журналисты. Он заметил гостей с фотоаппаратами, кучкующихся у фуршетного стола и иногда делающих снимки, но в основном просто болтающих и чего-то ждущих. Он не сразу понял, что это были журналисты, в основном потому, что ожидал гораздо большего из-за образа, созданного просмотром телепрограмм. Что-то вроде интервью с быстрыми рваными вопросами. Местные журналисты были намного спокойнее, чем он ожидал, но, возможно, это просто потому, что мероприятие еще не началось.       — Значит, придет много важных персон?       — Почти. В основном будут спонсоры и пожизненные фанаты, у которых есть VIP–пропуска на подобные мероприятия. Их, знаешь ли, можно купить. Это можно рассматривать как эксплуатацию, но такова жизнь. Я полагаю, что они, как правило, дети богатых родителей, поэтому могут себе это позволить. Также шесть мест разыгрываются в лотерею среди ее поклонников. В зависимости от удачи, они могут быть вежливыми милашками или бешеными психами.       — Психами?..       — К счастью, не опасными. Просто… Странными. В прошлом году среди них был крупный тридцатипятилетний мужчина, — Афина постучала себя по подбородку. — Как ни странно, он был самым нормальным из них. Он просто пожал ей руку и попросил подписать его коллекцию памятных вещей. Хуже всего был какой-то интернет-инфлюенсер, думающий, что приобретет популярность, если запишет видео, как он разбивает торт о лицо Пирры. Желал раскрутиться, сняв скандальное видео.       — С Пиррой все было в порядке?       — Ты шутишь, дорогой? Моя дочь — охотница. Торт полетел прямо в лицо этому козлу, прежде чем Пирра осознала, что происходит, — залилась смехом Афина. — Моментальная карма. Затем охрана выставила его вон. Пирра сказала, что это был ее лучший день рождения за последние годы, так как из-за скандала она смогла уйти раньше срока.       Чем больше он узнавал, тем меньше ему нравилось мероприятие, чем, по-видимому, еще больше расположил себя к Афине. Они еще немного поболтали, а потом она проводила его на сцену, заранее подготовленную в задней части конференц-зала. Организаторы мероприятия любезно установили для него усилители и даже протестировали их в зале.       Несколько мужчин в костюмах отозвали Афину, потому что мисс Никос захотела с ней поговорить, а Жону оставалось настраивать гитару и осматривать зал. Учитывая то, что их с Пиррой предупредили о том, что сегодня что-то произойдет, он решил потратить время на то, чтобы просмотреть уровень и статус каждого гостя, чтобы проверить, не выделялся ли кто-нибудь из них подозрительно высоким уровнем, титулом или описанием, например: презирает Пирру Никос или разыскивается как серийный убийца.       Он ничего не заметил. Все журналисты были с маленькими уровнями, а двое из них (с конкурирующих телеканалов, не иначе) тайно встречались и, по-видимому, только что вернулись из туалета после короткого секса, но на этом все. Представители службы охраны были выше по уровню, но даже у них он был относительно не высок, что казалось несколько странным.       Но опять же, скорее всего, это было потому, что они были гражданскими лицами. Охранник восемнадцатого по сравнению с журналистом двенадцатого выглядел не очень представительно при разнице всего лишь в шесть уровней, но эти шесть уровней в полтора раза увеличивали суммарное количество очков характеристик. Не так уж много по сравнению с такими людьми, как Пирра и Синдер или его собственный отец, но охрану наняли не для того, чтобы сдерживать подобных людей.       Он отвлекся от мыслей, когда кто-то к нему подошел. Это был пожилой мужчина в зеленом костюме с доброй улыбкой и теплым взглядом. Жон мимоходом заглянул ему в статус и чуть было так же мимоходом не схватил удар от того, что он там увидел.       «Озма/Озпин/Озимандиас/Озвальд/Озвалиам/Стив/Озкор/Оз…»       «Уровень 497»       «Титул: Противостоящий Тьме».       «Озма/Озпин/Озимандиас и т.д. является директором Бикона и последней защитой человечества от беспрерывной угрозы Гримм. Вынужденный взвалить на свои плечи бремя защиты всего человечества, Озма/Озпин/Озимандиас и т.д. примет все необходимые меры, чтобы защитить свой народ. Ему преданы многие влиятельные люди».       Что…       Это…       За чертовщина…       — Добрый день, — мужчина (?) с теплой улыбкой приветливо помахал Жону рукой, оставаясь стоять у подножия сцены. — Вы нас развлекаете этим вечером?       — Д-да, сэр, — Жон надеялся, что его заикание восприняли как смущение, а не как признак поглотившего его ужаса. — Я Жон Арк, сэр. Приятно познакомиться, сэр.       — Озпин. И не нужно так нервничать. Я такой же гость, как и все остальные, — мужчина оперся руками на свою трость. — Скажите, вы случайно не сын Николаса?       — Это мой отец, сэр.       — Я так и думал. Вы очень похожи на него, хотя и унаследовали несколько черт от своей матери. Я помню, что один из моих охотников, Кроу, встречался с вами в Анселе. Он рассказывал мне о вас. Что-то о вашем успешном предотвращении бандитского налета.       — Моем?! — захрипел Жон. — Я… Мне кажется… Не знаю, можно ли говорить, что я предотвратил его, — он почесал щеку. — Я просто солгал про нашу отличную защиту женщине, которая желала его провернуть, и она решила отступить. Я ничего не смог бы сделать, если бы она напала на меня.       — Сильный не обладает монополией на храбрость, молодой человек. Совсем наоборот. Нужно больше мужества, чтобы противостоять тому, кого, как вы знаете, вам не победить, чем для того, чтобы стоять на своем, когда вы уверены в своей неприкасаемости. А ты как думаешь, Глинда?       Он даже не заметил сопровождающую его женщину. Глинда Гудвитч, охотница семьдесят седьмого уровня. Действительно очень страшная и могущественная, но не такая привлекающая внимание, как стремящиеся к пятисотому уровню.       — Я бы сказала, что это было безрассудно, — прокомментировала женщина, — Но, тем не менее, хитроумно. По крайней мере, вы не пытались угрожать ей напрямую, — следующую фразу она проговорила вполголоса. — Чего бы я только не отдала за то, чтобы у моих студентов был подобный здравый смысл, а не их вера в свою непобедимость.       — Ну-ну, — усмехнулся Озпин. — Как можно отчитывать наших замечательных студентов.       Это был отличный шанс для Жона получить объяснения своим знаниям, которые он не должен был иметь.       — Ученики? Вы преподаете?       — В академии Бикон. Это директор Озпин. Я его заместитель Глинда Гудвич.       — Бикон? У меня есть друзья, которые планируют поступать к вам.       Озпин улыбнулся. Выглядело искренне, но с таким высоким уровнем и, вероятно, такой же высокой харизмой он мог выглядеть так же убедительно, говоря, что небо розовое.       — Это замечательно. Друзья из Санктума или?..       — Санктум. Два друга, с которыми я совсем недавно познакомился. И… Хм… Пожалуй можно сказать, что еще один.       — Еще один? Ах, это секрет. Мне кажется, я понимаю, о ком вы говорите. В конце концов, именно из-за нее мы сегодня здесь. Довольно необычно, что нас пригласили. Леонардо был бы тоже здесь, если бы он не… Ох…       — Мои соболезнования в связи с вашей утратой, сэр. Я познакомился с ним незадолго перед его смертью. Он был дружелюбным и хорошим человеком.       — Да. Был, — в улыбке Озпина виднелась печаль. — Прошу меня извинить. Терять друга всегда нелегко. Что касается другого вопроса, то об этом еще не было объявлено, но мы получили официальное приглашение от самой именинницы.       — Это должно было оставаться в тайне, сэр, — недовольно хлопнула его по руке Глинда.       — Ну же. Молодой человек, очевидно, близок с ней и прекрасно понимает, о чем мы говорим, — подмигнул Озпин. — Я полагаю, вы узнали о планах мисс Никос раньше нас. Я прав?       — Да, — Жон не видел причин скрывать это.       — Видишь? — Озпин спокойно улыбнулся Глинде, на что последняя лишь закатила глаза. — Ничего страшного не случилось. Честно говоря, обычно мы не путешествуем так далеко от академии, особенно чтобы посетить что-то подобное, но то, что мисс Никос решила поступать в нашу школу, дает нам не только привилегии, но и накладывает обязательства. От нас ожидается, что мы будем присутствовать, показывая свою поддержку, даже если это явный фаворитизм — посещать день рождения одного студента, игнорируя другие.       — Вы сделаете то же самое для Вайсс Шни?       На лице Озпина отразилось удивление.       — Для музыканта вы слишком хорошо осведомлены о нашем списке поступающих, — подозрительно отреагировала Глинда.       — Я был личным музыкантом Уиллоу Шни около полугода. Вайсс сама сказала мне, что собирается подать заявление, но я не знаю, сделала ли она это позже. Ее отец не самый уступчивый человек. Мы с ней иногда переписываемся. Не столько как близкие друзья, сколько как дальние знакомые.       — Хм… — несколько расслабилась женщина. — У вас хорошие связи, раз вы называете Вайсс Шни и Пирру Никос своими друзьями.       — Я много путешествую. За это время я познакомился со многими людьми.       — Похоже на то, — Озпин снова расплылся в добродушной улыбке. — Я могу подтвердить, что Вайсс Шни есть в наших списке поступающих, и, отвечая на ваш вопрос, мы действительно будем вынуждены посетить мероприятие, очень похожее на сегодняшнее. К сожалению, от этого никуда не деться. Такова цена публичности. Кстати, я вижу, вы фанат Гитарной Красотки.       Жон непонимающе уставился на него.       Озпин кивнул на эмблему на гитаре и ремешке.       — О… Э-э… Это было подарено мне после того, как моя оригинальная гитара утонула после нападения Гримм посреди океана, — пара посмотрела на него с шоком, жалостью и, как ни странно для Озпина, чувством вины. Он никак не мог быть в этом виноват, и все же по какой-то причине он все еще чувствовал себя виноватым. — Те, кто меня спас, купили мне другую, но там продавались только инструменты с ее лейблом. К сожалению.       — Ах. Значит, не фанат?       — Я не испытываю к ней неприязни, — было бы странно, если бы это было так. — Но я не являюсь её поклонником. Для меня она обычная гитаристка, как и многие другие, но думаю, это здорово, что она смогла многих вдохновить.       — И основать сиротский приют в Вакуо.       — Да, — улыбка Жона стала еще шире. Он гордился этим. — Да, это было здорово. Я действительно рад этому. Но я хотел сказать, что я не зацикливаюсь на ее музыке, как многие другие. Она даже ей не принадлежит, потому что она просто исполняет каверы.       — Проживите достаточно долго, и вы увидите, что все делают только каверы, мистер Арк, — усмехнулся Озпин.       — Э-э-э… — удивился Жон странному комментарию. — Ладно. Вы ее поклонник, сэр?       — Мужчине моего возраста кажется неразумным становиться поклонником настолько юной девушки. Я скажу, что я поклонник того добра, которое она приносит в мир, надежды, которые она распространяет, и благотворительных акций, которые она совершает, но, как и для вас, ее музыка для меня не является приоритетом. Слушать ее приятно, как и любую музыку, но ничего революционного я не увидел.       Наконец-то он нашел еще одну родственную душу, кроме Синдер.       В такие моменты он понимал, как хочет найти место, где бы их было еще больше.

***

      Глинда так и не смогла понять, как расценивать действия Озпина.       Как он и сказал, приезд в Мистраль на празднование дня рождения девушки был вынужденным обязательством. Им двоим было приятно осознавать, что кто-то с таким большим потенциалом хотел поступить в Бикон, но тащиться сюда на светское мероприятие было муторно. В Биконе их обоих всегда ждало около миллиона дел, но широкая публика воспринимала это иначе. Они всегда считали, что учителя ведут праздный образ жизни, неделями не работая. И в конечном счете, Пирра Никос оставалась публичной фигурой, поэтому их бы отчитали и вываляли в грязи, если бы они «оскорбили ее», проигнорировав мероприятие.       Ничто из того, что он сказал молодому гитаристу, не было ложью.       — Что тебя в нем так заинтересовало? — наконец спросила она.       — Молодой Арк? Как я уже говорил, он сын моего старого ученика. Мне всегда было жаль, что Николас не позволил хотя бы одному из своих восьмерых детей пойти по своим стопам.       — Знаешь, почему он так поступил?       — Да. Не в моем праве делиться подобным, могу сказать только то, что я его понимаю. Последствия действия его отца. Мы тут ни при чем, — Озпин больше ничего не сказал. Этот человек знал много секретов, но также прекрасно знал, как их хранить. — Но Кроу сказал мне, что мальчик интересный, и, полагаю, мне стало просто любопытно. И скучно, — признался он. — Мы на дне рождении подростка.       Глинда хмыкнула. Во многом она чувствовала то же самое.       — Он хорош, не так ли?       — Да, это так, — согласилась она. Музыка не была какой-то выдающейся, но она была качественной, отчетливой и хорошо исполненной. Глинда не могла придраться к игре и была с радостью остановилась послушать, если бы он играл ее на улицах Вейла. — Он, наверное, мог бы создать группу, если бы захотел.       — Мне кажется, у него была какая-то в Вакуо.       — Хм?       — Я кое-что увидел, застав за просмотром видео нескольких студентов. Маленький юмористический ролик. На самом деле я думаю, что есть еще одно видео с этим молодым человеком. Давайте посмотрим, смогу ли я его найти, — он начал вертеть в руках свой свиток. Это было по-детски и, вероятно, довольно грубо, но Глинде было достаточно скучно, чтобы смириться с этим. — А вот и оно. Взгляни.       Видеозапись была немного некачественной, но на ней все же можно было разобрать подростка на лодке, свесившего ноги с её края и который, вероятно, был тем самым подростком, сейчас седевшим на сцене. Он играл на гитаре, и хотя на видео мелодия была не очень разборчива, так как человек, снимавший на свиток, мешал, благоговейно шепча в микрофон, но дельфины, резвящиеся под музыку, были запечатлены просто отлично.       Глинда была знакома с людьми, которые одушевляли милых животных и приписывали им человеческие эмоции, но впервые смотря на животное, она верила, что оно слушает музыку и наслаждается ею. Подпись гласила: «Гитарист очаровывает дельфинов». Видео набрало более десяти миллионов просмотров.       — Это очень мило, — призналась она.       — Хм… Так и есть, не правда ли? Он весьма талантлив, хотя, осмелюсь сказать, его затмевает Гитарная красотка, как, должно быть, чувствуют себя все гитаристы в наши дни. И все же, возможно, мне стоит попросить его визитку. Нам нужно больше развлечений на фестивале Витал. По крайней мере, у него есть опыт выступления перед публикой.       — Могло быть и хуже.       К сожалению, музыка звучала недолго. Мероприятие по случаю дня рождения началось, но это был уже не праздник, а скорее конвейерная лента. Пирра Никос встала и произнесла речь, поблагодарив всех за участие, и будучи сама публичным оратором, Глинда могла сказать, что слова шли не от сердца девушки.       Затем она села, и люди один за другим подходили к ней, чтобы вручить подарки, которые она открывала, высказывая свою благородность. Подарки потрясали своей стоимостью. Одним из них была связка ключей от настоящего спортивного автомобиля. Его подарил представитель бренда, так что, очевидно, это был скорее маркетинговый ход, но Глинда сомневалась, что девочка вообще умеет водить машину или потрудится когда-нибудь научиться. Даже если бы она решилась в рамках своих обязанностей охотницы, она скорее бы приобрела транспортное средство, способное передвигаться по любой местности. Ярко-красный спортивный автомобиль, низко пригнувшийся к земле, выглядел так, словно мог взлететь в воздух, если бы наткнулся хотя бы на одну кочку.       Но это было хорошо для бренда. Дело было не в том, что Пирра Никос сядет за руль их машины; дело было в том, что Пирра Никос владела их машиной и была замечена стоящей рядом с ней, чтобы журналисты могли ее сфотографировать.       Другие подарки были почти такими же. Дорогие украшения, брендовая одежда, VIP-тур на выходные на дорогой курорт и спа-салон, кремы для кожи и косметические средства, которыми пользуются знаменитости. Когда настала очередь Озпина, он подарил ей старую книгу о древних боевых приемах охотниц — гораздо менее ценный подарок, чем предыдущие, но достаточный, чтобы заслужить более искреннюю улыбку, чем остальные дарители. Самая бурная реакция последовала, когда маленькая девочка, выигравшая в лотерею, покраснев, вручила ей открытку ручной работы, извиняясь за то, что это не такой хороший подарок, как у всех остальных.       — Она прекрасна, — ответила Пирра, поглаживая девочку по волосам. — Я вижу, что ты вложила в нее много сил.       «По крайней мере, она скромная, — подумала Глинда. — На ее месте очень просто зазвездиться, но тогда, я полагаю, она осталась бы турнирным бойцом, а не решила стать охотницей».       Видя все это, она могла понять, почему Пирра Никос хотела покинуть Мистраль.       Это выглядело утомительно.       А затем пришло время Пирре Никос выступить с заключительной речью. Глинда чувствовала, что останется неоцененной.       — В свой семнадцатый день рождения, когда я готовлюсь к выпуску из Санктума, я хочу сделать объявление. Я наконец-то выбрала академию для следующего этапа своей учебы, — девушка подобралась. — Я решила поступить в академию Бикон, расположенную в Королевстве Вейл.       В зале воцарилось гробовое молчание.       Как будто кого-то только что убили.       На лицах одних виднелся шок и смятение, на других — тех, у кого был бизнес или деловые интересы в Вейле, радость и предвкушение новых возможностей. Но со стороны контингента Мистраля, в который входили несколько политиков, был только гнев.       Девушка, хотя Глинда была уверена, что она никогда об этом не просила, стала номинальным лидером национального движения в Мистрале. Ничего предосудительного. Это были просто любящие состязаться дураки, которым нравилось говорить, что их королевство лучше, и которые теперь останутся с носом, потому что Пирра, выбрав Бикон, все равно что подписалась в том, что она не разделяет их взглядов.       — Бикон приветствует… — прочистив горло и сделав все возможное, чтобы сохранить на лице спокойствие, Озпин встал и начал свою речь.       Которую ему не дали закончить.       — Это возмутительно!       — Почему? Хейвен безупречен!       — Кто подтолкнул вас к этому решению? Это были ваши агенты? Я требую, чтобы мы поговорили об этом наедине!       — Её место в Хейвене! Её место в Мистрале!       — Пожалуйста… — попыталась прервать их мисс Никос.       — Мы проведём расследование всех финансовых операций по этому вопросу! Вы не можете просто купить ее присутствие! Мы выдвинем протест! Мы...       Скри-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-ра-а-а-а-а-а-а-анг-г-г-г-г-г-г-г!       Этот звук был не похож ни на что, что Глинда когда-либо слышала раньше. Он был просто ужасен. Сначала пронзительный, потом низкий, отдавшийся эхом в ее душе. Он заставил ее подпрыгнуть и почти схватиться за оружие, но её реакция не шла ни в какое сравнение с тем, как испуганно дернулись бизнесмены и политики. Озпин отреагировал гораздо спокойнее, продолжая терпеливо улыбаться, глядя на сцену.       Откуда гитарист с неловкостью на лице помахал им рукой.       — Рука соскользнула, — солгал он. — Моя вина.       Озпин фыркнул.       Даже Глинда выдавила улыбку.       — Спасибо вам всем! — взяла слово мисс Никос, воспользовавшись моментом. — Но решение было принято мной и только мной. Я хочу брать новые высоты, знакомиться с новыми людьми, и я не могу этого сделать здесь, в Мистрале, где все знают мое имя и признают мою репутацию. Я прекрасно понимаю, какие проблемы это вызывает и какую боль это принесет, но я говорила со своими агентами, и выбор в конечном счете остаётся только за мной. Я поступаю в Бикон. Всё уже решено.       Развернувшись на каблуках, Пирра Никос поспешила прочь. Музыкант ускользнул со сцены, и то, что охрана позволила ему последовать за ней, практически подтвердило высказанные ранее мысли Озпина о их знакомстве.       Глинда одобрила его заступничество.       Даже если она не одобряла того, что двое подростков бросили их принимать на себя весь гнев политиков Мистраля, нацелившихся требовать от них ответов.

***

      — Спасибо тебе, — сказала Пирра. — Я была готова сойти с ума.       — Я тоже. Не могу поверить, что они верят, что имеют право осуждать тебя за твой выбор.       — Завтра все станет еще хуже, когда это станет достоянием общественности. Люди по всему Мистралю будут клеймить меня предательницей. Они сделают вид, что я плюю на Мистраль, после того, как королевство подарило мне этот титул. Как будто моя собственная тяжелая работа не играет никакой роли. Я родом из Аргуса, черт возьми.       — Тем больше у меня причин радоваться, что я сохранил в секрете личность Гитарной Красотки.       — Блин. Жаль, что я не поступила так, как ты, и не участвовала в соревнованиях под маской.       — Это бы помогло?       — Нет, — призналась она. — Они делают анализы крови, проверяя на наркотики. Но я могла бы стать таинственным бойцом, если бы кто-нибудь изволил предупредить меня, что известность приносит столько неприятностей. Мне жаль, что я заставила учителей из Бикона разбираться с этим.       — Я думаю, с ними все будет в порядке.       — Ты выглядишь… — Пирра как-то странно посмотрела на него. — Не в своей тарелке.       — О, ты знаешь. Просто узнал, что у директора Бикона четыреста девяносто седьмой уровень. Бытовые мелочи.       — Что?!       — Да. Оказывается, верхнего предела не существует. Я понятия не имею, как кто-то стал настолько сильным.       — Я… ну… Ну, он директор школы.       — Директор Хевена и близко не был таким сильным.       — Должно быть, это связано с масштабом, — решила Пирра. — Или это какой-то трюк. Возможно, он получает новый уровень, когда ученик заканчивает школу. Мы до сих пор не знаем, действительно ли уровни других людей что-то значат. Это у тебя Проявление, основанное на статистике. Не у других. Ты просто рассматриваешь наши уровни как показатель нашей силы. То, что он более чем в десять раз сильнее меня, имеет свой смысл.       Жон хмыкнул, но его это не убедило. Другой учитель, и Айронвуд, и Кроу, и даже его отец. Все они, вероятно, имели право быть «в десять раз сильнее Пирры», и все же ни один из них не имел уровень выше сотни. И еще была странность с его именем. У него могло быть несколько имен, но это было странно.       «Об этом поговорим в другой раз. В его биографии почти все говорит о том, что он герой, противостоящий Гримм. Я не думаю, что он представляет для нас угрозу».       — Я удивлена, что этого вброса оказалось достаточно, чтобы твое Проявление выдало задание, — сказала она. — Несколько человек разозлились, но ты заставил их заткнуться. Ты получили уровень?       — Ах. Об этом, — Жон поморщился. — Задание все еще активно.       — О, — сглотнула Пирра. — Ой. Это плохо.       — Надеюсь, я не помешала чему-нибудь неприличному, — вмешалась Афина Никос, всем видом показывая о том, что она очень на это надеялась. — Вы двое готовы к настоящей вечеринке по случаю дня рождения? На мой взгляд, тут стало слишком жарко.       — Где будет вечеринка? — спросил Жон. — Приватная? Кто-нибудь знает об этом?       — Хм? У нас дома, в Аргусе. Почему спрашиваешь?       Потому что его Проявление все еще говорило ему, что должно произойти что-то плохое. Он встретился взглядом с Пиррой, и она ответила ему прищуром. Они оба были в курсе, оба были настороже, и этого должно было хватить, чтобы остановить то, что бы это ни было.       Они одновременно кивнули.       Их ослепила вспышка фотоаппарата. Афина развернула свой свиток.       — Кьяа-а-а-а! Вы общаетесь без слов! Это так мило!       Они синхронно покраснели.       — Мама! Прекрати!