Lay Me Down Slow

      Когда кулак незнакомца сталкивается с лицом Майка, его челюсть щёлкает тревожно громко. Мужчина отталкивает Майка назад всем телом, и тот сильно ударяется о край небольшого выступа барной стойки. Он корчится от боли, а его стакан падает на пол и разбивается вдребезги. Уилл слышит, как кричит им, чтобы они остановились, но когда другой мужчина приближается к нему, он не может сдвинуться с места. Он весь дрожит и не помнит, как дышать. Майк получает ещё один удар, на этот раз в живот, а затем ещё один в лицо, после чего тянется назад, чтобы ухватиться за что-нибудь со стойки. Его пальцы обхватывают горлышко пустой пивной бутылки, и он разбивает её о голову парня.              Это пугает второго, и он смотрит на своего приятеля, который отшатывается от Майка и шипит от боли, а его рука тут же тянется к голове. С волос капает кровь. Эта заминка даёт Уиллу возможность проскочить мимо него и схватить Майка за руку. Он тянет его так сильно, что тот чуть не падает, и они начинают пятиться к двери, но сталкиваются с двумя вышибалами и одним из барменов. Бармен и один из вышибал оттаскивают от них двух мужчин, а второй телохранитель грубо хватает Майка за руку, вытаскивает их из зала и выталкивает за дверь. Затем он бросает пиджак Майку в лицо.              Его друг натягивает его с раздражённым вздохом.              — Да ладно, чувак! Это они начали! Они приставали к моему другу! Были мудаками и обзывали его. Ты по-любому их слышал!              — Слышал, но первый удар нанёс ты. Теперь у меня по всему полу кровь. Вали, чувак! И не возвращайся сюда, а не то я вызову копов.              — Это чушь собачья! — громко жалуется Майк, но всё равно поворачивается, собираясь уходить.              Воздух на улице прохладный, и Уилл вздрагивает, когда они выходят в шумный город, а прохожие, которые глазели на них, направляются по своим делам, как только вышибала возвращается внутрь, качая головой.              — Ты в порядке? — спрашивает Майк, останавливаясь и поворачиваясь к нему. Он морщится и потирает челюсть. Теперь, в свете уличных фонарей, Уилл видит небольшую рану вдоль брови и рассеченную нижнюю губу.              Уилл делает глубокий вдох и расправляет плечи. Они всё ещё напряжены от страха, а сердце колотится от адреналина, до сих пор бурлящего в его венах.              — Да, я в порядке.              Уилл ловит взгляд Майка, и от этого его щеки пылают.              — Зачем ты это сделал? — мягко спрашивает он.              — Не знаю, — пожимает плечами Майк и нажимает на пешеходную кнопку светофора. — Наверное, это был просто инстинкт.              Свет меняется, и вот они уже движутся в потоке пешеходов. Майк перепрыгивает через небольшую лужу в месте пересечения дороги с тротуаром, похоже, беспокоясь о своих парадных туфлях. Уилл, в отличии от него, не боится ступить в лужу своим кожаным ботинком.              — Инстинкт? — спрашивает он, обхватывая себя руками в попытке защититься от пронизывающего ветра. Майк зачёсывает волосы, чтобы они не спадали ему на лицо.              — Да, наверное. Они собирались причинить тебе боль.              — Знаешь, не факт, — замечает Уилл. — Иногда люди просто говорят всякую хрень, но обычно на этом всё и заканчивается.              — Ну конечно! — упрямится Майк. — Но люди вообще не должны говорить гадости, Уилл.              Уилл замедляет шаг, ёжась от холода.               — Слушай... я не знаю... — тихо начинает он. Честно. — Просто... так получается. Так всегда было. Даже в Хоукинсе. Они были просто... не знаю... более вежливыми, наверное?              Майк издаёт безрадостный смешок и поворачивается, чтобы посмотреть на него, его лицо отбрасывает тень на этот темный квартал. Из решетки на тротуаре поднимается пар, и Уилл старается не морщиться от запаха.              Майк оглядывается по сторонам и смотрит на высокие здания.              — Такое ощущение, что прошла целая вечность со времён жизни в Хоукинсе.              Уилл издаёт короткий застенчивый смешок.              — Да, возможно, так оно и есть.              Глаза Майка на секунду загораются, заставляя бабочек в груди Уилла порхать, а потом он хмурится.              — Но ты всё равно слишком хороший.              Уилл снова пожимает плечами и краснеет.              — Может, и так. — Уилл засовывает руки в карманы, жалея, что не взял с собой пальто.              — Тебе холодно? — спрашивает Майк с беспокойным видом.              Уилл почёсывает затылок и робко улыбается.              — Да, днём было так тепло, и я по глупости решил, что смогу обойтись без пальто.              — Тебе всегда холодно, — поддразнивает его Майк и протягивает пиджак. — Вот. Возьми.              Уилл приподнимает бровь.              — Ты уверен?              — Ну конечно. — Майк бережно прижимает его к груди Уилла. — Возьми.              Уилл надевает его, пока они продолжают идти. Пиджак немного тесноват в плечах и длинноват в руках, но почему-то в нём он чувствует себя так, словно завернулся в одеяло. Безопасно и уютно.              Они проходят ещё несколько кварталов, и когда поворачивают за угол и в поле зрения появляется здание мэрии, Уилла наконец осеняет, что он понятия не имеет, куда они идут.              — Куда мы идём? — спрашивает он, пока они плечом к плечу идут по тротуару.              Губы Майка дёргаются, и он с трудом сдерживает улыбку.              — О, я подумал, что мы могли бы посидеть немного в моём номере? Если ты не хочешь пойти куда-нибудь ещё? Я имею в виду, мы можем сделать всё, что ты...              — Нет, — быстро говорит Уилл, качая головой, и засовывает руки в карманы пиджака Майка. Там лежит его шелковистый на ощупь галстук, и он теребит его между большим и указательным пальцами. — Мы можем это сделать. Пойти к тебе.              Майк снова улыбается ему – широко и ярко, и Уилл инстинктивно тянется к нему, проводя большим пальцем по нижней губе друга.              — Нам всё равно нужно привести тебя в порядок, — бормочет он, а затем отдёргивает палец, словно прикоснулся к огню, когда видит, как улыбка мгновенно сползает с лица Майка.              — Прости, — вздыхает он, резко засовывает руку обратно в карман и продолжает идти. Краем глаза он замечает, как Майк прижимает два пальца к губам, и внутренне содрогается.              — Ничего страшного, — тихо произносит Майк. — Всё в порядке.              Уилл закатывает глаза от своего глупого жеста и заставляет себя заговорить.              — Так где ты остановился?              — «Хаятт Плейс». Это здесь, слева.              — О, здорово, Бельвью – это круто.              — Согласен, — отвечает Майк. — Мне нравится здешняя архитектура. Нью-Йорк, конечно, прекрасен, но мне нравится, что здесь меньше народу.              — Нью-Йорк подавляет меня, — делится с ним Уилл. — Именно поэтому я не поехал туда, когда рассматривал колледжи, хотя... не знаю... в Нью-Йорке есть много такого, что могло бы показаться потрясающим для такого человека, как я, — заканчивает он и жалеет, что не может хоть раз в жизни держать язык за зубами, когда находится рядом с Майком. Так неловко быть с ним открытой книгой.              Они подходят к высокому зданию из крупных камней – это исторический гигант с сотней окон и богато украшенной крышей.              Уилл выходит на свет, где стоит носильщик.              — Извини, — нервно произносит он. — Я слишком много говорю.              — Уилл, перестань извиняться, — восклицает Майк, слегка покачивает головой и глядит на него решительным взглядом.              Уилл проводит пальцами по губам, чтобы удержать себя от ещё одного извинения.              Извини.              Он не уверен, за что извиняется. Может быть, за то, что сегодня вёл себя неловко, или что из-за него у Майка всё лицо в ранах. Может, за то, что одолжил его пиджак, а может, просто за то, что он такой.              Иногда это всё ещё трудно. Занимать пространство. Он бы предпочёл, чтобы за него это делало его искусство. Тогда он сможет ускользнуть незамеченным. Когда ты невидим, никто не может тебе навредить. Но сейчас он не хочет быть невидимым. Он хочет, чтобы Майк увидел его. Он хочет, чтобы Майк снова узнал его. Во всех смыслах этого слова. И поэтому он ждёт, когда Майк снова задаст вопрос.              — Итак, — Майк вздыхает с озабоченной улыбкой, очарование, прямо как до потасовки в баре, разлетается вокруг него, как искры от костра. — Давай просто поднимемся? — Он выжидающе поднимает брови. Спрашивает. Ждёт.              Его красивые тёмные глаза словно умоляют.              У Уилла перехватывает дыхание, а сердце отчаянно колотится за ребрами.              — Хорошо, — отвечает он, не двигаясь с места и не отводя от Майка взгляд.              Хорошо. Хорошо. Хорошо.