Безумно, искренне, всем сердцем.

      5 апреля, 1944.       Минерва сидела в библиотеке, уткнувшись носом в учебник. Она изо всех сил старалась изучить теорию веселящих чар, но в голове было слишком много мыслей. В Хогвартсе все было не так, как должно быть. Происходили странные вещи. На магглорожденных учеников совершались нападения каким-то злоумышленником. Трое из них окаменели и находились в больничном крыле, и Минерва боялась, что следующей жертве повезет не так сильно. Она отложила книгу и нахмурилась от этой мысли. Будучи чистокровной, она знала, что ей не о чем беспокоиться, но этот факт не успокаивал её. Она понимала, что если Хогвартс станет небезопасным для учеников, то попечители школы закроют её, и это станет трагедией для будущих поколений.       В Хогвартсе в данный момент не хватало не только безопасности. В течение последнего года профессор Дамблдор периодически пропадал. Для Минервы это была потеря наставника и друга. Два года назад, выйдя из больничного крыла после Рождества, она начала получать частные уроки от Дамблдора каждую неделю. Они проводили по два часа в воскресенье после обеда, тренируясь в превращении в анимага, обсуждая последние статьи в "Трансфигурации сегодня" и играя в шахматы. Под его чутким присмотром она научилась полностью контролировать свои превращения в анимага.       В конце того года она отправилась в Лондон на Хогвартс-Экспрессе, где встретилась с отцом, который отвел её прямо в Министерство Магии, чтобы зарегистрировать её анимагическую форму у властей. На её губах появилась легкая улыбка, когда она вспомнила слова отца, сказанные ей в тот день.       "Минерва Морриган МакГонагалл, тебя назвали в честь двух легендарных богинь: богини мудрости и богини войны. С каждой новой силой, которую ты обретаешь, я хочу, чтобы ты помнила о них. Всегда имей силу быть лучшей и мудрость, чтобы знать, как это сделать. Ты — могущественная Гриффиндорка, и я знаю, что ты поступишь правильно, когда настанет время испытаний".       Эти слова стали девизом, по которому Минерва жила свою жизнь, и уроками, которые она преподавала всем, кого знала.       Ход её мыслей прервала пожилая работница библиотеки, мадам Эндрюс, которая вежливо сообщила ей, что пора уходить, так как ей нужно закрыть библиотеку. Минерва неохотно собрала сумку и вернулась к своим размышлениям по дороге в башню Гриффиндора.       Профессор Дамблдор снова уехал. Их еженедельные встречи сократились до тех редких случаев, когда он появлялся в школе по воскресеньям. Но их нечастое общение не уменьшало её энтузиазма. Он был единственным учителем, который относился к её образованию так же серьезно, как и она сама. Он спрашивал её мнение по разным вопросам и оспаривал его, заставляя её глубже вникнуть в суть проблемы и, следовательно, в свои собственные идеи. Он смог научить её магии, о которой она могла только мечтать. За последние два года её восхищение этим мужчиной только усилилось, как и привязанность к нему. Она обнаружила, что лучшей частью её дня было видеть блеск в его глазах, когда он улыбается ей, а делал он это довольно часто. Он был единственным человеком, который мог бесконечно хвалить её, но при этом бросать вызов её интеллекту и способностям. Она видела в нем отца и лучшего друга, а также учителя.       Её размышления снова были прерваны, но на этот раз последним человеком, которого она хотела бы видеть.       — Ах, добрый вечер, Минерва. Не ожидал тебя увидеть. Ты сегодня не на дежурстве, — сказал он. Его темные локоны блестели в тусклом свете замка, а глаза ярко сияли, когда он смотрел на неё.       — Нет, Рэддл. Сегодня у меня нет дежурства, и я почти уверена, что у тебя тоже, — резко ответила она. Её глаза раздраженно сверкнули в сторону старосты Слизерина, а губы сжались в тонкую презрительную линию.       — Я как раз возвращаюсь с вечера профессора Слизнорта. Его компания весьма приятна, как и студенты, которых он приглашает. Тебе стоит как-нибудь составить мне компанию. Профессору это понравится, — сказал он ей, его голос излучал обаяние.       — У меня нет желания, чтобы кто-то коллекционировал меня, как редкую зверушку, и даже если бы я захотела провести немного времени с профессором Слизнортом, я бы точно пошла не с тобой, Рэддл, — отрезала Минерва. Она никогда не отличалась терпением в отношении фальшивой искренности, а в столь поздний час её терпение совсем иссякло. С каждой секундой её губы становились все тоньше.       — Прошу, зови меня Том, — сказал он ей. Он одарил её, как ему казалось, своей обворожительной улыбкой.       — Я не хочу быть с тобой столь дружелюбной. Предлагаю тебе спуститься в подземелье и больше не прятаться возле туалета для девочек. Он тихо рассмеялся.       — В самом деле, Минерва. Если я не увижу тебя в ближайшие несколько дней, то поздравляю с Пасхой.       Минерва не ответила ему взаимностью, а просто резко развернулась и продолжила свой путь в башню.       После каникул Профессор Дамблдор так редко появлялся на занятиях, что Министерство прислало ему замену. Сказать, что профессор Тофти был не слишком хорош, — значит ничего не сказать. Он был мастером чар и не имел права преподавать трансфигурацию после второго курса. Однокурсники Минервы начали беспокоиться о своих СОВ и попросили её позаниматься с ними. Редкие уроки с двумя-тремя учениками превратились в запланированные занятия раз в неделю с двадцатюю-тридцатью учениками всех возрастов и факультетов. Преподавание давалось Минерве очень легко. Хотя она часто вела себя отстраненно со своими одноклассниками, в ней было скрытое сострадание и терпение, которые проявлялись на занятиях.       Но между репетиторством, подготовкой к экзаменам и обязанностям старосты Минерва была на грани нервного срыва. Однажды вечером во время обхода она чуть не упала в обморок от усталости. Она зашла в ближайший класс, чтобы вздремнуть.       В следующий миг она почувствовала, как длинные пальцы чешут её за ухом. Она удовлетворенно замурлыкала и сонно открыла глаза. Её встретил любимый голубой блеск. Внезапно она вспомнила, что спала и что должна была дежурить в качестве старосты. Она спрыгнула со стола, на котором лежала, и в прыжке превратилась обратно в человека.       Дамблдор приподнял брови.       — Очень впечатляет, мисс МакГонагалл. Вижу, вы тренировались. Она оглянулась на него, шокированная своим неподобающим поведением. То, что учитель, чье мнение для нее было важнее всего, застал ее буквально спящей на рабочем месте, было крайне унизительно.       — Мне так жаль, сэр! Я обходила классы и просто так устала и...       Альбус поднял руку, призывая её к тишине.       — Не нужно извиняться, мисс МакГонагалл. Вы — шестнадцатилетняя ученица, выполняющая больше работы, чем большинство профессоров в этой школе.       — Не больше чем вы, сэр.       — Тем не менее, вы имеете право немного отдохнуть. Даже если это будет на моем рабочем столе, — добавил он с улыбкой.       — Профессор Дамблдор, я даже не осознала, что нахожусь в вашем кабинете! Мне так жаль! Я должна вернуться к своим обязанностям, сэр, — сказала Минерва, и на её бледных щеках появился румянец.       — Ваш обход закончен, мисс МакГонагалл. Уже далеко за полночь. Если вы куда-то пойдете, то только в Гриффиндорскую башню, чтобы поспать. Вам явно нужен заслуженный отдых после всех этих занятий, которые, я знаю, вы проводите. Осмелюсь предположить, что вы могли бы вести мои уроки, и никто бы не заметил моего отсутствия.       Минерва улыбнулась.       — Никто не сможет заменить вас, сэр. Нам вас очень не хватало. И теперь я наконец понимаю, почему волшебник с вашими невероятными способностями захотел преподавать. Это и сложно, и полезно.       — Вам нравится преподавать?       — Да, сэр. Теперь я провожу по два трехчасовых сеанса каждую неделю.       — Неудивительно, что вы так измотаны, мисс МакГонагалл! — воскликнул Дамблдор.       — Я могла бы сказать то же самое и о вас, профессор. Кстати, с возвращением. Вам повезло на этот раз? — лукаво спросила она.       — Мне было интересно, когда ты догадаешься, куда я пропадаю. Откуда вы узнали?       — Ну, я, конечно, не могу знать точно, но я предполагаю, что такой великий волшебник, как вы, делает то же, что и мои родители: ищет Грин-де-Вальда и его последователей по всей Европе, в попытке остановить его.       — Очень проницательное предположение. Я и не ожидал от вас меньшего, мисс МакГонагалл. Я не знал, что ваши родители тоже работают со сторонниками.       — Да, сэр. Они, как говорит отец, "гриффиндорцы, обязанные сражаться за свободу". — Минерва вздохнула, вспомнив, в какой опасности находится её семья, возможно, в эту самую минуту.       — Думаю, мне бы очень понравился ваш отец, и я уверен, что вы во многом черпаете свою силу из него.       — Я думаю, что да, сэр. Эта война ужасна как для магглов, так и для волшебников. Но если кто-то и может найти Грин-де-Вальда и победить его, то это вы, профессор Дамблдор. И тогда вы сможете вернуться в школу и остановить эти нападения, — Минерва посмотрела на него с детским блеском в глазах.       Альбус вздохнул и грустно улыбнулся её. Её магия и разум были уже такими зрелыми, но она все еще сохраняла наивную детскую надежду. Это было очень приятно.       — Я ценю вашу веру в меня мисс МакГонагалл. И раз уж и вы заговорили об этих нападениях, я хотел бы услышать ваше мнение о них. Выражение лица Минервы стало очень серьезным.       — Они меня очень беспокоят, сэр. Нападения нацелены именно на магглорожденных, что само по себе тревожно, но также они происходят внутри замка. Я думаю, что больше всего всех беспокоит именно это. Дамблдор кивнул.       — Я согласен с вами во всем. Есть ли у вас какие-нибудь предположения о том, как действует преступник? — Он справедливо считал, что её мысли имеют много оснований Она была очень наблюдательна и обладала интеллектом, позволявшим ей улавливать детали, которые другие упускали. Альбус не мог отрицать, что, будучи в Германии так часто, он не замечал ничего полезного. Минерва вдохнула.       — К сожалению, у меня нет веских доказательств. Но эти нападения не имеют строго магической природы; это не заклинание. Должно быть, это какое-то существо. И у меня есть подозрения насчет Тома Рэддла. К сожалению, у меня недостаточно улик, чтобы обвинить его, но он, кажется, постоянно что-то высматривает. Он слишком очарователен для его же блага. Альбус не смог сдержать смех:       — Вы не думаете, что он, возможно, немного влюблен в вас? В конце концов, вы красивая девушка, с таким же талантом, как и у него. Минерва усмехнулась и закатила глаза.       — Есть девушки гораздо красивее меня, и если я ему нравлюсь, то только из-за того, что он думает, будто сможет использовать меня.       — Я заметил, что вы, кажется, испытываете похожие чувства к профессору Слизнорту. Но, по крайней мере, в отношении него его намерения, хоть и корыстны, невинны. Но я постараюсь присматривать за мистером Рэддлом, когда смогу. А теперь, мисс МакГонагалл, вам действительно нужно вернуться в башню Гриффиндора и поспать несколько часов.       Минерва взглянула на маггловские часы, которые профессор Дамблдор держал на своем столе. Было 3:15.       — О боже, я и не думала, что уже так поздно!       — Все в порядке, мисс МакГонагалл. Но я бы посоветовал вам подняться в башню в облике кошки. Мистеру Принглу только и нужно, что назначить отработку старосте. И на случай, если меня снова вызовут до следующей недели, удачи вам на СОВ. Я уверен, вы приятно удивите экзаменаторов. Минерва улыбнулась.       — Спасибо, сэр. Я сделаю все возможное, чтобы вы гордились мной.       — Ты уже сделала это, моя дорогая. Спокойной ночи.       — Спокойной ночи, сэр, — она выскочила за дверь, радуясь, что кошки не умеют краснеть. он никогда раньше не называл её так ласково, и ей это понравилось гораздо больше, чем следовало бы.       Альбус проследил, как маленький котенок покинул класс, прежде чем зайти в свой кабинет и сесть за стол.       Он откинулся на спинку дивана у камина. Он размышлял о том, что Минерва рассказала ему о нападениях и о Томе Рэддле. Альбус знал, что мальчик никогда не был искренним, и был рад, что Минерва тоже это заметила. Другие учителя обожали мальчика, но Альбус так и не проникся к нему симпатией. Он был очень рад, что Минерва стала его глазами и ушами в замке, во время его отсутствия. Но его беспокоило, что она так много знает. Он чувствовал себя обязанным защищать её от неприятностей. Она была такой умной и вежливой, но он видел, она так же напугана и нервничает, как и все в её возрасте. В будущем ему придется быть осторожнее с информацией, которой он с ней делится, особенно с учетом того, что она знает о его участии в войне. И учитывая, что её родители тоже сражаются, было неправильно, что она так сильно беспокоится о каждом взрослом, который появляется в её жизни. Альбус балансировал на грани, позволяя ей познавать мир, но защищая от его жестокости. Он старался относиться к Минерве как к взрослой, но такие моменты, как сегодня, напоминали ему, что в шестнадцать лет она все так же ребенок. Она была такой невинной, и он надеялся, что ему не придется разрушать её юный взгляд на мир. Он мог только молиться о том, чтобы в результате этой ужасной войны с ней не случилось ничего трагичного. Он начал медленно погружаться в сон в своем кабинете и ему снились монстры в замке и многочисленные смерти на полях сражений.       Следующие две недели прошли для Минервы как в тумане. Дамблдора действительно снова вызывали, но она была слишком занята подготовкой к СОВ, чтобы по нему скучать. Как и следовало ожидать, она блестяще сдала все практические и теоретические экзамены.       Практический экзамен по Трансфигурации доставил ей особое удовольствие. Экзаменатор, профессор Марчбэнкс, спросил, не та ли она Минерва МакГонагалл, которая два года назад зарегистрировалась как анимаг. "Потому что если это так, дитя, то ты самая юная за последние два столетия!"       В ответ Минерва просто превратилась прямо на месте. Она медленно прошлась вокруг, прежде чем снова стать собой, под громкий хохот профессора Марчбэнкс и аплодисменты всех преподавателей и студентов в аудитории. Минерва не любила быть в центре внимания, но все равно гордилась собой. Через три дня после окончания экзаменов случилось ужасное. Третьекурсницу из Пуффендуя нашли мертвой в женском туалете на втором этаже. Минерва не была знакома с ней лично, но это расстроило ее также, как и всю школу. Меры безопасности были резко усилены, и профессор Дамблдор вернулся в школу на оставшиеся три недели. Учеников должны были сопровождать на обед учителя, и им не разрешалось покидать свои комнаты, кроме как на занятия.       Будучи старостой, Минерва получила чуть больше свободы: она по-прежнему ходила по замку, но только в сопровождении другого старосты. Именно во время такого обхода сразу после смерти Миртл она услышала, как директор сказал Тому Рэддлу, что, если виновного не поймают, Хогвартс не откроется в сентябре. Минерва изо всех сил сдерживала слезы, пока не добралась до своей кровати в башне. Хогвартс был для нее домом иногда даже больше, чем поместье её семьи на шотландском побережье. Без этой школы она и сотни других учеников были бы лишены образования мирового уровня.       Она была так расстроена, когда бежала в свою комнату, что не услышала, как один из третьекурсников спросил, не видел ли кто-нибудь Рубеуса Хагрида.