Прямиком в Ад

      Сквозь сон Хотя Пэнтс почувствовала, как по её телу бегут мурашки. Почему-то резко стало очень холодно. Она зябко вздрогнула и ощутила, как рядом с ней что-то промычал Диего, но потом он отстранился, сел и, по-видимому, начал разводить костёр. Нет, не костёр… Это был камин. Камин?       Хот Пэнтс распахнула глаза и порывисто села. Вдруг до неё дошло, почему же ей было так холодно – она была голой. Девушка сразу прижала плед к своей груди, пряча её, а Диего, и правда разводивший потухший огонь, не оборачиваясь, хмыкнул.       – Спи. Рано ещё.       Хот Пэнтс задумалась, даже собираясь послушать его, но вдруг к ней начали возвращаться воспоминания. Горячие воспоминания о прошлой ночи. Смущаясь, хоть и понимала, что ей уже было слишком поздно смущаться, она шепотом позвала:       – Дио… Можешь, пожалуйста, принести мне одежду? Она должна уже была высохнуть.       – Может, попозже? – с безразличием отозвался Диего. – Я бы хотел ещё поспать.       – А я выспалась, – соврала Хоть Пэнтс, понимая, что уже не уснёт, ведь в голове вертелся просто ворох мыслей. – И метель, судя по всему, утихла. Я бы хотела продолжить путь.       Диего театрально вздохнул. Его, по всей видимости, совсем не устраивал такой план, но вместо возражений он молча поднялся, покинул комнату и вернулся спустя пару минут с полным комплектом одежды для Хот Пэнтс, которую положил рядом с девушкой. Она же принципиально не смотрела в его сторону. Не столько из обиды, сколько из стеснения. Брандо без зазрения совести расхаживал по домику в чём мать родила, и это было Хот Пэнтс совсем не по духу.       – Оденься и ты, пожалуйста, – более холодным, чем обычно тоном, попросила она, но Диего только хмыкнул.       – Хорошо-хорошо. Сейчас.       Он снова покинул комнату, и Хот Пэнтс, пользуясь моментом одиночества, быстро оделась. Между ног саднило. Также саднили некоторые участки её кожи. Господи, что же она сделала? Хот Пэнтс старательно прогоняла все мысли в стороны, решая обдумать всё потом, во время молитвы. На самом деле, ей хотелось отложить эти мысли настолько далеко, насколько вообще получится. Диего, потягиваясь, вскоре вернулся в комнату, одетый и совершенно довольный.       Метель улеглась, оставив после себя тихое утро, окутанное белым покровом. Снегопад прекратился лишь к рассвету, и первый свет дня робко пробивался сквозь узкие окна старого дома, где Диего и Хот Пэнтс укрылись от непогоды. Огонь в камине теплился, оставляя комнату в полумраке.       Её мысли были далеко, охвачены тревогой и стыдом за прошедшую ночь. В её сердце кипели противоречия: она знала, что добровольно разделила эту ночь с Диего, но чувствовала себя грешной, нарушив обет. Впрочем, Диего, казалось, не испытывал подобных угрызений совести. Он стоял у окна, смотрел на снег, словно был доволен собой и миром вокруг.       Диего бросил быстрый взгляд на Хот Пэнтс, заметив её смущение. Он знал, что её беспокоит, но не собирался об этом говорить. Внутри него была странная смесь удовлетворения и растущей уверенности. Он чувствовал, что теперь, когда совершил желанное, то, что так долго откладывал и чего добивался, больше не нуждается в Хот Пэнтс, хотя её присутствие здесь, в этом доме, добавляло какой-то неопределённой остроты их странствию.       Хот Пэнтс, несмотря на внутренние терзания, решила, что должна действовать. Она встала, вернула части Святого Трупа в своё тело, надела своё пальто и начала собираться в дорогу. Её движения были аккуратны и точны, как у человека, привыкшего к дисциплине и порядку. Она молча собрала свои вещи, избегая встречаться взглядом с Диего, который, наблюдая за её приготовлениями, подошёл к камину и, взяв полено, подкинул его в огонь. Пламя вспыхнуло ярче, и на мгновение тени в комнате ожили, танцуя по стенам. В этом танце Хот Пэнтс показалась ему ещё более хрупкой и уязвимой.       – Ты готова? – спросил он наконец, ломая затянувшееся молчание.       Она кивнула, не поднимая глаз. Её мысли продолжали метаться, разрываясь между чувством долга и новым осознанием. Хот Пэнтс понимала, что последовала воле сердца, но её вера, её обеты заставляли её чувствовать иначе. Воспоминание о тепле той ночи пробуждало в ней нечто новое, что она не могла игнорировать.       "Может ли согрешить сердце, когда тело лишь ищет тепла?" – думала она, перебирая свои чувства. Каждый миг той ночи теперь казался ей одновременно греховным и благословенным.       Диего наблюдал за её внутренней борьбой, хотя сам не испытывал ничего подобного. Для него прошлая ночь была просто необходимостью, моментом удобства и, может быть, даже роскошью в их скитаниях. Он привык получать от жизни то, что ему нужно, и не задумываться о моральных последствиях.       – Ты выглядишь задумчивой, – заметил он, пытаясь разрядить атмосферу. – Неужели метель оставила такой след в твоём сердце?       Она наконец подняла на него глаза. В них было что-то, чего Диего не мог сразу понять. Возможно, это была смесь горечи и решимости, новый огонь, горевший внутри неё.       – Мы должны идти, – ответила Хот Пэнтс, не желая углубляться в разговор о своих чувствах. – Путь не будет лёгким после такой метели.       Они вышли из дома, оставив за собой остатки ночного тепла. Снаружи мир был окутан белым покровом, и каждый шаг сопровождался хрустом снега. Диего шёл впереди, уверенно прокладывая путь, а Хот Пэнтс следовала за ним, погружённая в свои мысли и совсем забывшая про утреннюю молитву.       Каждый шаг давался ей нелегко. Она вспоминала слова своих наставников, которые она слышала в монастыре. Но воспоминание о той ночи, о тепле костра и о мужчине, который был рядом, продолжало терзать её душу. Она понимала, что мир не такой простой, каким она его себе представляла. В нём… было место для греха.       "Если я согрешила, согревшись в руках Диего, то пусть будет так", – решила она. – "Я готова жить с этим, ведь моё сердце нашло что-то важное в этой метели."       Тем временем Диего наслаждался тишиной и спокойствием. Он чувствовал себя живым, каждое мгновение их пути было для него очередным подтверждением его силы и уверенности. Он бросал случайные взгляды на Хот Пэнтс, и в его глазах блестел огонёк удовлетворения. Она теперь "ещё одна девушка", которой он добился. Прошедшая ночь убедила его в этом.       Они сели на лошадей, крепко натянув узды и подготовившись к долгому пути. Метель оставила после себя снежный покров, который, казалось, простирался до самого горизонта. Небо было серым, и воздух пронизан ледяной свежестью. Диего первым тронулся с места, направляя своего коня вперёд. Хот Пэнтс следовала за ним, её мысли всё ещё витали вокруг событий прошедшей ночи.       Вскоре они достигли узкой тропы, проложенной среди снежных сугробов. Лошади двигались осторожно, но уверенно, их копыта оставляли глубокие следы на снегу. Диего чувствовал, как внутри него кипит адреналин. Гонка снова значила для него больше, чем что-либо другое, включая и его личные физиологические потребности. Теперь ему нужны были только очки и победа. Хот Пэнтс лишь составляла ему компанию и отвлекала внимание. Девушка, напротив, была погружена в свои размышления. Её путь был другим, более опасным и запутанным. Украденные части Трупа стали её проклятием и благословением одновременно. Каждый шаг был пронизан страхом быть пойманной.       Однако, несмотря на все эти рассуждения, Диего не мог полностью избавиться от чувств, которые рождались в нём рядом с Хот Пэнтс. Почему он не ушёл этим же утром, оставив её одну? Почему остался? Он не понимал этого. Не хотел признавать, что она всё же значила для него нечто большее. Нет. Диего умышленно держался особняком. Он решил, что теперь тем более может не говорить ей о глазе, который всё это время скрывал. Даже наслаждался её неведением.       Метель оставила после себя заснеженные равнины и покрытые белым ковром холмы. Диего и Хот Пэнтс продолжали свой путь, их лошади уверенно шагали по узкой тропе, проложенной среди сугробов. Они ехали молча, погружённые каждый в свои мысли. Внезапно Хот Пэнтс, больше в силах вариться в своей же голове, нарушила тишину.       – Диего, как ты думаешь, что нас ждёт впереди? – спросила она, глядя на белые просторы перед ними.       Он обернулся, взглянув на неё с легкой улыбкой.       – Всё как и раньше, – ответил он. – Будем сражаться с агентами Валентайна и добывать новые части. А я завершу этот этап на первых позициях. Теперь можно и не отвлекаться.       Она кивнула, но её мысли были далеко. Хот Пэнтс понимала, что её путь не станет легче. Каждый день приносил новые испытания, но она была готова к ним. Она должна была найти остальные части, несмотря ни на что, даже на то, как вёл себя Диего. Несмотря на их совместную ночь. Горячую и приятную. Греховную. Она продолжала путь, когда вдруг её мысли нарушило зловещее рычание, прорывающееся сквозь завывание ветра. Диего насторожился, инстинктивно потянувшись к оружию.       – Похоже, у нас проблемы, – тихо сказал он, кивая в сторону леса.       Из-за снежного холма появилась стая волков. Их глаза горели хищным огнём, и они медленно приближались, выжидая момент для атаки. Хот Пэнтс почувствовала, как её сердце сжалось. В голове мелькнула мысль о том, как спастись. Но она знала, что от волков так просто не убежать.       – Что будем делать? – спросила она, стараясь сохранять спокойствие.       Диего прищурился, оценивая ситуацию.       – Scary Monsters справится без проблем, – сказал он. – Оставайся рядом и не отходи ни на шаг.       Он вытянул руку вперёд, и в воздухе начали возникать странные, мерцающие очертания. Хот Пэнтс широко раскрыла глаза, наблюдая, как из пустоты появляются силуэты динозавров. Величественные создания, обладающие невероятной силой и мощью, стали между ними и волками. Волки завыли, их инстинкты подсказывали им, что перед ними опасные враги. Но голод и ярость заставили их атаковать. Динозавры ринулись навстречу, их рёв сотрясал воздух, а мощные когти разрывали снежный покров. Диего направлял динозавров, его концентрация была на высоте. Волки атаковали со всех сторон, но мощные челюсти и когти динозавров не оставляли волкам шансов. Один за другим хищники падали, оставляя после себя лишь кровавые следы на снегу. Сердце Хот Пэнтс колотилось в груди, но она решила не мешать Диего, так ловко его стенд справлялся с волками даже без её участия. Когда последний волк пал, динозавры исчезли так же внезапно, как и появились. У Диего в глазах горел огонь победы.       – Как всегда на высоте, – спокойно похвалила Хот Пэнтс, и Диего нахально улыбнулся.       – А разве могло быть иначе?       Девушка ничего не ответила, но эта встряска наконец немного развеяла её мысли. И вечером она даже смогла устроиться в лагере в объятиях Диего, который был крайне доволен тем, что Хот Пэнтс всё же оттаяла. Да, он понимал, что на "второй раз" ему пока не стоило рассчитывать. Но то, что Хот Пэнтс вообще его не отталкивала, лишь было показателем того, как ей понравилось. Диего решил молчать, пока девушка сама не захочет об этом поговорить. Если захочет. В любом случае, сразу после окончания этапа их пути должны разойтись. Должны. Но, даже несмотря на то, что он искренне верил, что так оно и будет, раз Хот Пэнтс теперь для него лишь "очередная", думалось ему об этом с трудом.       Они продолжили продвигаться вперёд по заснеженной тропе. Путь был трудным, снежные просторы становились всё более непроходимыми. Каждый вечер они разбивали лагерь, собирались у костра и делились мыслями. Хот Пэнтс продолжала думать о частях Трупа и размышлять, где они могут быть и у кого, а Диего помогал в этих размышлениях. Девушка всё сильнее уверялась, что не может идти по этому пути в одиночку, и это осознание… На удивление приносило ей покой.

***

      С той ночи прошло где-то две недели. По прогнозам Диего, они уже должны были пересечь финиш, но на самом деле даже не были к нему близки. Снег всё ещё укутывал равнины, словно бескрайнее белое покрывало, и солнце лишь изредка пробивалось сквозь плотные облака, освещая их путь. Лошади, мужественно преодолевающие снежные преграды, шагали всё медленнее, чувствуя усталость после долгих дней в пути.       Для Хот Пэнтс последние дни были особенно трудными. Она всё чаще ощущала слабость, головокружение и утреннюю тошноту, которые старалась списать на усталость и напряжение. Она заметила, что её тело стало реагировать на холод иначе, чем раньше. Если прежде холодные ветра её не пугали, то теперь она чувствовала, как её силы покидают её быстрее, чем обычно.       – Диего, может, нам стоит сделать привал? – предложила она, пытаясь сохранить голос спокойным.       Он обернулся к ней, заметив бледность на её лице.       – Мы можем отдохнуть, если хочешь, – ответил он, нахмурившись. – Ты в порядке? В последнее время ты часто выглядишь уставшей.       Она улыбнулась, стараясь скрыть своё беспокойство.       – Просто долгий путь, – ответила она. – Немного отдыха, и я буду в порядке.       Они разбили лагерь в укромной ложбине, укрытой от ветра густыми елями. Диего развёл костер, и они устроились возле него, греясь в тепле. Хот Пэнтс села рядом, ощущая, как усталость всё сильнее наваливается на неё.       С каждым днём состояние Хот Пэнтс становилось всё более очевидным. Она всё чаще чувствовала себя уставшей, её тошнило по утрам, и она стала более чувствительной к запахам. Её тело словно сигнализировало ей о чём-то важном, но она не могла понять, что именно происходит.       Утром, когда они собирались в дорогу, Хот Пэнтс почувствовала снова резкий приступ тошноты. Она отвернулась от Диего, стараясь скрыть своё состояние. Её лицо побледнело, и она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.       – Ты в порядке? – спросил Диего, заметив её странное поведение.       – Да, просто немного головокружение, – ответила она, стараясь улыбнуться. – Наверное, это из-за высоты.       Диего кивнул, но его глаза выражали сомнение. Он видел, что с Хот Пэнтс что-то не так, но не знал, как об этом говорить. Его мысли снова вернулись к гонке, к необходимости собраться и двигаться вперёд.       На следующий день они продолжили путь, продвигаясь через снежные просторы. Хот Пэнтс снова почувствовала головокружение, и её тошнило. Она старалась не показывать это Диего, но в глубине души начинала беспокоиться.       Будучи монахиней, Хот Пэнтс часто видела беременных женщин в монастыре. Она помогала им, ухаживала за ними и даже принимала роды. Эти воспоминания всплывали в её голове, когда она испытывала приступы тошноты и головокружения. Её критические дни немного задерживались, что добавляло ещё больше беспокойства. Но Хот Пэнтс не хотела верить, что может быть беременной. Эта мысль казалась ей невозможной и пугающей. Хот Пэнтс старалась не думать о своих странных ощущениях, но её мысли всё время возвращались к ним. Она вспоминала утренние приступы тошноты, которые приходили внезапно и исчезали также быстро. Её грудь стала чувствительной, и любое прикосновение вызывало неприятные ощущения. Она пыталась списать это на стресс и напряжение, но что-то внутри неё подсказывало, что причина может быть другой.       – Диего, – тихо произнесла она, остановившись на мгновение.       Он обернулся к ней, заметив её бледное лицо.       – Что случилось? – спросил он, его голос был полон заботы.       – Мне нужно немного отдохнуть, – ответила она, – я чувствую себя не очень хорошо.       Диего нахмурился, пытаясь понять, что происходит. Он знал, что Хот Пэнтс сильная и выносливая, но её состояние вызывало у него беспокойство.       – Да. Хорошо, – сказал он решительно. – Я не позволю тебе идти дальше в таком состоянии.       И ещё один привал, уже третий за день. И ещё потраченное на это время. Диего почти постоянно поглядывал на часы, все чаще думая о том, насколько бездарно, бесполезно оно тратится. Все эти дни, пока Хот Пэнтс погружалась в свои тревожные мысли и боролась с утренней тошнотой, Диего сосредотачивался на гонке. Шестой этап был одним из самых трудных: снежные преграды, ледяные ветра и суровая местность испытывали их выносливость и решимость. Он с нетерпением ждал возможности показать свою силу и ловкость, но события складывались не в его пользу. Диего привык побеждать. И после череды неудач просто должен был победить. Но всё шло не так. Они задерживались, чтобы Хот Пэнтс могла прийти в себя, и это стоило Диего драгоценного времени.       С каждой минутой, которую они проводили в ожидании, его раздражение росло. Он смотрел на бледное лицо Хот Пэнтс и ощущал, как внутри него накапливается гнев. Ему хотелось кричать, чтобы она быстрее собралась и смогла продолжить путь. Но он молчал, понимая, что её состояние не позволяет двигаться быстрее.       Когда они наконец двинулись дальше, Диего был напряжён. Он знал, что уже потерял много времени, и шансы занять первое место таяли на глазах. Он старался не думать об этом, но каждая задержка, каждая остановка, чтобы Хот Пэнтс могла отдохнуть, казалась ему вечностью. Они продолжили путь, несмотря на её состояние. Хот Пэнтс всё чаще ощущала слабость и головокружение, а утренняя тошнота становилась привычной. Она понимала, что эти симптомы не могут быть простым следствием усталости. Задержка была всё больше, и она начинала всё чаще думать о том, что всё-таки может быть беременна. Каждое утро она просыпалась с надеждой, что симптомы исчезнут, но они только усиливались. Она всё чаще вспоминала беременных женщин в монастыре, как они жаловались на те же ощущения, что и она сейчас. Хот Пэнтс боялась признаться себе в этом, не говоря уже о том, чтобы рассказать Диего. Она была монахиней, давшей обет целомудрия, и мысль о беременности казалась ей ужасной и невозможной. Она вспоминала, как помогала принимать роды, и знала, какие изменения происходят с телом женщины на этом этапе. Но она не могла принять, что это может случиться с ней.       С каждым днём её подозрения усиливались. Она всё чаще ловила себя на мысли о будущем, о том, что она сделает, если окажется беременной. Её сердце сжималось от страха и неопределённости, но она старалась не показывать этого Диего. Её состояние становилось всё более и более очевидным, но она продолжала бороться с собой, надеясь, что это всего лишь временные трудности.

***

      Спустя ещё неделю Диего Брандо пересёк финишную черту. Правда, он совсем не был доволен результатом. Двадцатое место. В этом точно была виновата Хот Пэнтс. То время, которое он с ней проводил. Которое на неё потратил. Он чувствовал себя униженным и разгневанным. Внутри него бушевала буря эмоций, и он не мог найти себе места. Он винил Хот Пэнтс в своих неудачах.       – Я должен был быть первым, – прошипел он, когда они остановились на ночлег. – Но из-за тебя я потерял слишком много времени.       Хот Пэнтс опустила голову, чувствуя вину и страх. Её состояние ухудшалось, и она не знала, как справиться с этим. Мысли о возможной беременности только усиливали её беспокойство. Она смотрела на Диего, видя, как его гнев и разочарование становятся всё более явными. Он обвинял её, и это ранило её. Она понимала, что он прав в чём-то, но не могла изменить свою природу. Её тело посылало сигналы, которые она не могла игнорировать.       – Ты понимаешь, что ты всё портишь? – голос Диего был пропитан гневом. – Я мог бы быть впереди, мог бы выиграть эту гонку! Но каждый раз из-за тебя мы теряем время!       Хот Пэнтс почувствовала, как её сердце сжалось. Она пыталась держать себя в руках, но его слова били по самому больному месту.       – Я знаю, что ты злишься, – начала она, стараясь говорить спокойно. – Но я не могу ничего с этим поделать. Моё тело...       – Твоё тело! – перебил её Диего, сжав кулаки. – Всегда только ты и твои проблемы! Почему я должен страдать из-за этого?       Внутри него бушевала буря. Он хотел быть с ней, чувствовал к ней привязанность, но одновременно понимал, что гонка для него важнее всего. Эти метания разрывали его изнутри.       – Может быть, нам лучше пойти разными путями, – вдруг выпалил он. – Ты просто мешаешь мне! Я не могу продолжать так дальше.       Хот Пэнтс почувствовала, как слёзы подступают к глазам. Её голова кружилась от эмоций и усталости. Она пыталась найти слова, чтобы объяснить, но всё, что смогла сказать, прозвучало слабо и беспомощно.       – Ты думаешь, я хочу тебе мешать? – её голос дрожал. – Думаешь, мне легко? Я стараюсь изо всех сил, но...       – Но что? – Диего сжал зубы. – Твои усилия ничем не помогают! Ты только тормозишь меня. Почему ты вообще участвуешь в этом? Почему не ушла, когда поняла, что не можешь продолжать?       Эти слова пробили её насквозь. Она не могла больше сдерживаться. Слёзы текли по её щекам, и она, в сердцах, выкрикнула:       – Я делаю это ради нас обоих! Ты даже не понимаешь, что происходит! Ты только думаешь о себе и о своих амбициях!       – Амбициях? – прервал её Диего. – Это не просто амбиции! Это моя жизнь! Я живу, чтобы быть первым, а ты... Ты только тормозишь меня! Я не могу выиграть гонку, если постоянно должен заботиться о тебе!       Её слёзы текли уже без остановки. Её руки дрожали, а сердце разрывалось от боли и горя. Она не могла больше терпеть его обвинения.       – Ты даже не знаешь, через что я прохожу, – сказала она, её голос сорвался. – Я чувствую себя бесполезной, ненужной, обузой. Но я здесь, рядом с тобой, потому что верю в нас. Я жертвую всем ради тебя!       Диего смотрел на неё, его глаза были полны гнева, но глубоко внутри него зарождалось чувство вины. Он не мог признать это, но её слова находили отклик в его сердце.       – Ты всегда всё усложняешь, – произнёс он сквозь стиснутые зубы. – Возможно, ты просто не подходишь для этого. Ты… Ты не такая сильная, как я думал.       Эти слова были последней каплей. Она не могла больше сдерживаться. Слёзы текли по её щекам, и она, в сердцах, выкрикнула:       – Думаешь, я на ровном месте стала так себя вести?! Ты либо совсем слепой, либо умышленно стараешься не замечать очевидного! Я беременна, Диего!       Эти слова повисли в воздухе, как гром среди ясного неба. Диего замер, его гнев мгновенно сменился шоком и недоумением. Он не знал, что сказать, как реагировать. Его сердце бешено билось, а разум не мог осмыслить услышанное.       – Что... что ты сказала? – прошептал он, глаза его расширились от удивления.       Хот Пэнтс опустила голову, её плечи тряслись от рыданий. Она не могла больше скрывать правду, но теперь боялась, что Диего оттолкнёт её окончательно.       – Ты слышал меня, – сказала она тихо, её голос был полон боли и отчаяния. – Я беременна.