Кровавый шот на двоих

На улице уже давно темно, но в небе не найти ни одной звезды — темнота давила атмосферой безысходности, заставляя нервно сглатывать при взгляде вверх. Облака закрывали небосвод, взяв в заложники луну — её просачивающийся сквозь тяжелые оковы свет, что должен был хоть немного рассеивать мрак, совершенно не помогал — не освещал дорогу, силуэты окружающего. Из-за его отсутствия даже фигуры снующих туда-сюда по дорогам людей напоминали безликих призраков, проявлявшихся лишь в свете редких фонарей. Возможно, кому-то такой вечер может показаться пугающим, чересчур мрачным, "депрессивным", но лишь в такое время суток можно было прочувствовать, как всё вокруг снимает маску жизни и отправляется на покой до следующего рассвета. Да... Вечер был его любимым временем суток, и ничего не могло изменить этого, за исключением... — Не тормози, шевели ногами! Морщинистая женщина, которой не помогало даже использование косметики, дёргает за рукав, заставляя вернуться в серую реальность... Парень тихо вздыхает. Перед ними были очередные двери какого-то бара. Если он не ошибается, то это уже десятый за этот месяц, не смотря на семнадцатое число в календаре. Хотя он не мог со стопроцентной уверенностью утверждать, что сегодня именно эта дата: парень давно сбился со счета дней, недель и месяцев. Даже в школе он часто попадает впросак, невовремя принеся или забыв тот или иной предмет... — Да заходи ты уже! — пихнула парня внутрь здания женщина. Камиширо было дернулся, чтобы воспротивиться, но вспомнив о ноющих под рубашкой "последствиях" своего прошлого сопротивления, все-таки открыл дверь. "Мерзость" — первая мысль, посетившая его голову на пару с приторно-сладким дымом кальяна. Именно в таких барах его начинает тошнить от людей и общества в целом. Насколько же надо ненавидеть мир, чтобы каждый день просаживать все до последней йены в таком убогом местечке? Руи не понимал. Хотя мир ненавидел вполне. Он понимал, что бывают исключения, ведь для кого-то это не "второй дом", а место, где "забывают" о своих проблемах с помощью горячительного. Однако скоро все исключения, не сумевшие остановиться вовремя, превращаются в большую часть покупателей — заядлых выпивох, которым нужно лишь пойло и зрелища. У парня же внутри все болезненно сжимается от неразборчивой речи и "смешных", по мнению пьяных, разговоров. Находиться в обществе таких людей было неприятно. Но он вынужден продолжать присутствовать здесь. Да, Руи ненавидел такие места. Однако продолжал идти вперёд, проклиная все и вся, вслед за своей тётей, которую он не особо-то считает за родню. Она уже что-то щебечет себе под нос, явно рассчитывая на то, что сможет изрядно выпить и поскорее найти нового хахаля, чтобы переспать с ним в качестве платы за дорогие напитки и "компании в эту холодную ночь..." А потом обчистить его кошелек и свалить, совершенно забыв про самолично притащенного в клуб племянника, которого она не гнушалась использовать в качестве залога и рабочей силы в баре, если платить за её попойки "кавалеры" отказывались. Грани моральных ценностей, столь почитаемых в обществе, для неё уже давно стёрты. С первых секунд пребывания в этом месте его уже воротит от всего, что тут происходит. Пройдя всего два шага, парень слышит надоедливый и громкий смех каких-то девах и несвязные, неразборчивые разговоры, что поймут только далеко не трезвые люди. Где-то в другом конце заведения, кажется, идёт какая-то драка. Оттуда слышатся крики, а кто-то из более трезвых просит вызвать скорую. Пробирает на небольшую дрожь от таких слов. Идя дальше, вслед за тётей, Руи чувствует отвращение. Хочется просто взять и вышвырнуть всех людей отсюда, чтобы показать, что жизнь не заканчивается в баре с очередной бутылкой вина или шампанского. Он не против алкоголя, но против тех, кто употребляет его не в меру. Например, женщина, которая его опекает, никогда не знала, что для выпивки есть предел. Сколько Руи себя знает, не было ни дня, чтобы она не пила со своими собутыльниками до неадекватного состояния. Но пусть Камиширо и видел с детства только пьянки старшей, да частенько присутствовал на них в качестве её компаньона-няньки, то никогда не имел такой же привязанности и страсти к алкоголю, как она. Наоборот — практически растя в барах и пьянках, у Руи всегда так и чешутся руки разбить, выкинуть или вылить алкоголь — зачем его вообще придумали? Пройдя глубже, его тётя уже многозначно махнула кому-то рукой и — мгновение! — уже подсела к небольшой компании за дальним столиком. В стеклянных глазах мужчин из ее новой компашки читалось только одно, а женщина, вновь наплевав на "любимого мальчика", которого она опекает, лишь игриво посмеивалась. Тяжело вздохнув, парень нагоняет родственницу: аккуратно обходит со спины и, осторожно постучав пальцем по её плечу, наклоняется с просьбой: — Можно я подожду тебя на улице? — голос предательски дрожал. Женщина перевела взгляд на него, обдумывая данное предложение. В её глазах уже читался отказ. — Если свалишь на улицу, то домой сегодня, гаденыш, не попадешь, — шепчет в ответ она. Её тон был максимально шутлив, но парня пробрало на мурашки — уж он-то знал, что тетушка никогда не шутила. Камиширо быстро отводит взгляд. — Я буду у барной стойки, — обреченно шепчет он. Женщина лишь цыкает, призывая убраться подальше. Руи и сам не против отстать от неё, зная, что только и будет выводить женщину на нервы и крик, если продолжит стоять рядом — его присутствие, вообще-то, не дает ей "расслабиться". Так было всегда, поэтому парень и придумал правило "Я-здесь-но-подальше-не-сердись" — по нему в их небольшой квартире Руи живётся спокойнее. Хотя большую часть времени Камиширо вовсе старается избегать "дома" — ночевать у Нене куда приятнее, чем в родном доме... А должно бы быть наоборот, но это не про его ситуацию. Руи, максимально избегая столкновений с окружающими, маневрирует, пробираясь к барной стойке — он уже приметил себе самый дальний и незаметный стул, на котором сможет на некоторое время укрыться от чужого внимания, если (боже, какое "если"? Он же не в первый раз через это проходит...) на него его обратят... Спустя минуту с лишком он оказывается на круглом стуле и позволяет себе немного расслабиться. Он бы рассмотрел интерьер повнимательнее: как-никак в этот клуб они зашли в первый, но, увы, наверняка не в последний раз — он открылся только вчера, неожиданно и стремительно ворвавшись в жизнь их города. Глаза быстро находят несколько путей к отступлению — главный выход, запасной недалеко от барной стойки... Лестница на второй этаж? Что-то новенькое. Наверное там сидят "вип", пьют, может, спят, нюхают и смотрят на других сверху вниз. Да уж, даже в простом баре люди не равны, жизнь такая жизнь... У перил верхнего этажа мелькают силуэты — Камиширо с искренним любопытством всматривается в троицу и беззлобно усмехается: красивые, молодые ребята, возможно даже его ровесники. Золотая молодежь — живут, наверное, без забот и хлопот... Наблюдать за незнакомыми подростками становится интереснее, чем выискивать потенциальную опасность в окружении и способы побега от нее, и Руи более расслабленно ерзает на стуле, рассматривая незнакомцев. Первая, довольно симпатичная девушка с нежно-розовыми волосами и интересной прической — неубранные передние локоны, но заплетенная косичками к затылку задняя часть, закрепленная какими-то то ли палочками, то ли заколками... Он в женских аксессуарах не разбирается, а его подруга Нене всегда с распущенными волосами ходит, так что в этой теме он профан. Одежда у пастельно-розовой незнакомки под цвет волос — милая куртка с нарисованными лисами в лепестках сакуры, водолазка-топ, черная юбка выше колен с увешанным цепями ремнем и плетеные сеточкой с такими же черными вишенками чулки. Она заливисто смеется, постоянно вешаясь на стоящую подле нее шатенку — вторая девушка то и дело хмурится, когда на нее с объятиями лезет первая, но не сопротивляется: поправляет свои собранные в легкий пучок и закрепленные такими же палочко-заколками, как у первой, волосы, теребит прикрывающие уши волнистые прядки и много вздыхает, раздраженно закатывая глаза. Она выглядит уже не так стильно, как розовая — оранжевый топ в непонятные полосы, темно-серый плащ и черные брюки. Хотя не Руи оценивать ее стиль — сам обычно похож на бедняка с улицы, спасибо хоть в клуб тетя ему нормальную одежду купила: приличная рубашка, скрывающая неприличный облегающий топ ("Попробуй только его не надеть, убожище!") какой-то чокер и темные джинсы. Несколько раз он думал, что в таком "облачении" тянет на представителя древней профессии, несколько раз ему говорили это в лицо, предлагая крупную купюру взамен на прогулку до комнаты отдыха. Мерзко слышать такие грязные предложения, но пусть так, чем не угодить тете — да, он тот еще неконфликтный трус... Зато бегает хорошо, и от каждого такого предложения со стороны убегает шустро. Третий был парнем: светлые волосы убраны и, кажется, залакированы — действительно богатенький сынок, вылитый... Ах, нет, ему показалось — растрепанная челка неаккуратно зачесана набок, а вот все остальное зализано, тут не поспорить. Он одет, на вкус Руи, круто: белоснежная водолазка, крутое ожерелье из цепочек разной толщины, темно-синий плащ в пол с серебристыми узорами на рукавах и воротнике, бликующая в свете клубных огней серьга с огромным красным камнем в белой огранке... Незнакомец бурно жестикулирует, кажется, ругаясь с хохотушкой и вздыхающей, однако... какой-то он бледный — если Руи не кажется, выглядит он как-то болезненно... Ему бы не по клубам шататься, а отлежаться на каком-нибудь курорте или отдохнуть до- Светловолосый внезапно смотрит на Руи: на мгновение Камиширо теряется в его лихорадочно блестящих глазах и, кажется, не слышит ничего кроме них — даже сторонний шум затихает, и фокус внимания Руи заостряется именно на бледном юноше со второго этажа. Тот, кажется, застыл тоже — так и не договорил ругательство, замер с полуоткрытым ртом, вглядываясь, казалось, в самую душу подростка. Но ничто не длится вечно, и миг странной встречи взглядом кончается, стоит блондину что-то проговорить — Руи, увы и ах, читать по губам не умеет, и даже если сказанное было адресовано ему, разобрать не мог никак. Крутой разворот — плащ парня приподнимается, круто очерчивая дугу в воздухе, и спустя пару секунд незнакомец удаляется куда-то вглубь этажа, подальше от перил. Камиширо странным поведением удивлен, но еще больше его озадачивает то, что теперь на него смотрели девушки, с которыми богатенький подросток ругался — пялились бесстыдно, так и рассматривая каждую мелочь... Розовая отводит взгляд и куда-то кивает, а после — удаляется с шатенкой под руку, и Руи тихо вздыхает, вновь опуская взгляд на пьяных в хлам людей на танцполе. — Подлить чего? Парень не дергается — находясь в таком шумном месте неудивительно, если кто-то обратится к нему. Но, к удивлению парня, сегодняшним "кем-то" оказывается не какой-нибудь извращенец, а просто бармен. Молодой юноша, лет наверное двадцати..? Рыжий, но с крашеными в солнечный прядями на торчащей из-за убранных в небольшой хвостик волос челке... В симпатичной форме — приятный глазу уличный стиль, с некороткой футболкой и легкой курткой сверху, дежурная улыбка и уже заряженный чем-то фруктовым шейкер, в ловких руках парня прыгающий и перекручивающийся в воздухе. Руи и ответить не успевает, как перед ним появляется небольшой стаканчик с темно-зеленой жидкостью, ко дну сосуда перетекающая в светло-серый. — Ох, спасибо, — благодарно улыбается Руи, но шот от себя отодвигает. Бармен недоуменно приподнимает брови, — Я еще несовершеннолетний, не пью алкоголь. — Вау, впервые вижу подростка в клубе, которого останавливает его возраст, — усмехается рыжий, залпом опрокидывая стаканчик, а после довольно убирая его куда-то за стойку, — Чего пришел тогда? Ищешь легких денег, утех или веселительных? — А вы очень откровенный бармен, — вздохнул Камиширо. Парень пожал плечами, наливая для Руи новый бокал — в этот раз больше, с жидкостью с ароматом цитрусовых, — Это..? — Апельсиновый сок. Мой парень тоже не пьет, обычно держу на случай его прихода. Думаю, он будет не против поделиться. — Ваш парень? Ох, вы... — Да что ты заладил — "вы", "вы", — осуждающе фыркает рыжий, — Я, можно сказать, душа этого заведения — вечно молодая душа, так что давай без "вы". Чувствую себя двухсотлетним овощем, как те, что сверху, фу! — Понял... Спасибо за сок. Даже не думал, что удастся смочить горло чем-то без выпивки. — Ну, логичное заключение, ведь ты, как-никак, в ночном клубе. Что вообще тут забыл, а? Камиширо обреченно кивает за голосящий на весь зал столик, за которым уже во всю смеется его тетка, сидя на чьих-то коленях. Мерзость, да и только... Видимо бармен думает также, раз из его рта доносится довольно грозное ругательство. — Твоя мать? — сочувствующе спрашивает он, подливая в стакан парня новую порцию сока. Руи качает головой. — Тетя, опекунша. Я ее трансфер после попойки и бурных ночек. — Не повезло. Точно не хочешь выпить? — бармен тянется за какой-то бутылкой и многозначно болтает её в руке, — Такой коктейль намешаю, улетишь с одной стопки, а спустя час-два протрезвеешь. А то похоже ты тут надолго. — Спасибо, но я алкоголь правда не выношу, — качает головой Камиширо, — К тому же, если она опять что-то сопрет у кого-то, нам придется срочно уходить. Или ей, если я вовремя не выйду следом, поэтому, хоть час, хоть два, но мне нельзя терять бдительность. Ночевать на улице холодно стало. — Да уж, жизнь у тебя веселая, — хмыкает парень, краем глаза рассматривая что-то за спиной Руи, — Ну, можешь высказаться мне еще о чем-нибудь. Как-никак бармен лекарь души. А мы только открылись, нужно насобирать историй, чтобы потом раздавать советы посетителям. — Интересный план, бармен-сан. — О, просто Акито. — Учт- — Хэ-э-эй! Парень испуганно хватается за стойку, когда на него вешается что-то тяжелое. Окей, к нему и раньше приставали, но чтобы так внезапно и настойчиво, еще и опасно — он только чудом на стуле удерживается! Жаль сок проливает, но это вытрется, а в панике колотящееся сердце парня сейчас остановится, и звучит второе важнее разлитого. — Мизуки, блять, а ну слезь с него, — недовольно произносит Акито, и тяжесть со спины тут же пропадает — обхват внезапных объятий тает, и Руи тут же выпрямляется, испуганно-сердито оглядывая набросившегося на него: наверняка пьянчуга, перепил и теперь... — Бу, не пугайся, дружок! — игнорируя фырканья бармена, рядом с подростком сидела та самая девушка со второго этажа. Ну и напугала же... — Я не хотел пугать. Так, немного пошутить и начать общение с позитивного захода! — Начать общение? — изумленно переспрашивает Камиширо. Мизуки мило улыбается, — Со мной? Зачем? — А чего ты тут сидишь такой одинокий, м? Не хочешь прогуляться к моим друзьям, наверх? Мы хотим познакомиться! — Тебя не искусает моя бешеная сестра за приставания к парням? — скептично переспрашивает Акито. Неужели та шатенка это сестра бармена? Руи запомнит, — Решил в геи податься? — Эй, я верный парень! — возмущается Мизуки, быстро доставая из-за стойки какой-то бутыль. Пробка громко щелкает, и под удивленный взгляд Камиширо и сердитое шипение бармена новый знакомый делает несколько глотко- Стоп, девушка перед ним — не девушка?! Руи действительно следует быть внимательнее с людьми... — Ну так вот, дружище, — парнишка обращается к подростку, — прогуляемся до второго этажа? Мой друг угостит тебя любым коктейлем в меню! — Правда, Акито? — с хитрым прищуром улыбается светловолосый, и Руи на мгновение замечает, как в глазах бармена проскакивает сомнение. Мгновение спустя лицо рыжего искажает хмурость. — Может еще подумаете? — говорит он, — Оставьте парня, мы с ним еще общаемся. Ему будет скучно с вами, и вообще он в любую минуту уйти может, да? — А? Да, верно, — виновато улыбается Руи в лицо Мизуки. Тот недовольно надувает губы, — Я пришел сюда не один, и должен проследить за своей компаньенкой. — У тебя девушка? — Моя тетя, — терпеливо поясняет Камиширо. Отчего-то в голове всплывают гляделки с прилизанным блондином — может, те слова были все-таки для Руи? Он приглашал его присоединиться? Его-то? — Вообще не проблема! — внезапно ярко улыбается парень, поправляя розовую челку, — Мы ненадолго, а ее предупредят в случае чего! У меня тут хорошие связи, ну? — Мизуки, оставь парня в покое, — более грозно отвечает Акито. Камиширо в немом непонимании наблюдает за парнями — что вообще происходит? — Найдите другого для "общения" — Он другого не звал, — холодно произносит парень, и Руи краем глаза замечает движение у перил. Он более не слушает разговор бармена и странного парнишки, переключая все свое внимание на стоящего сверху — блондин смотрит внимательно, изучая... вновь заглядывает в глаза. И на его бледном личике проступает мягкая улыбка: легкий мах украшенной кольцами ладони, вновь сказанные одними только губами слова, и силуэт снова пропадает в тени второго этажа. Все это — крайне подозрительно, как-то до жути не правильно и опасно: вдруг Руи пойдет с Мизуки, а попадет в передрягу? Может его насильно сделают наркокурьером? Или втянут во что-то связанное с домогательствами и сексом за деньги? Богатых не поймешь, вообще остерегаться надо — никогда ничего просто так не делают, но... Ох, он об этом пожалеет. — Мизуки, верно? — названный парень тут же отрывается от спора с барменом и дружелюбно кивает, — Блондин со второго этажа случайно не один из твоих друзей? — О-о, да, это Цукаса! Он больше всех с тобой познакомиться хочет, но сам немного стесняется пригласить присоединиться и- — Вы не втянете меня во что-то незаконное, если я пойду? — Что? Нет, как можно? — искренне отвечает парнишка. Ну... не верится, если честно, но хоть какие-то гарантии... — Тогда я не против, — отвечает на ранее сделанное предложение Руи и тут же слышит протяжный вздох Акито, — Спасибо за беспокойство, бармен-сан, но все в порядке. — Я умываю руки, — раздраженно бросает рыжий, что-то шустро смешивая в шейкере. — Отлично, дружок, правильный выбор! Как тебя зовут хоть? — Руи. — Что ж, Руи, — как-то неестественно улубнулся Мизуки, — тогда выпьем по шоту и идем? — Я не пью алкоголь. — А он безалкогольный, да, Акито? Бармен отводит взгляд и кивает. Камиширо обязательно проклянет свое любопытство позже, обязательно пожалеет, но... Черт возьми, его жизнь итак похоже на последнее дерьмо, хуже точно не будет! А так хоть познакомится с новыми людьми, может, повеселится, впервые за эту клубную неделю... Перед ним и Мизуки появляются маленькие стаканчики — в шоте странного паренька что-то бурое, возможно, Кровавая Мэри, украшенная симпатичной веточкой с белым вишневым цветочком на конце. А стаканчик Руи неоново-оранжевый, и он с опаской рассматривает украшающие стенки напитка сиреневые пузырьки — такого коктейля он ни разу не видел, но... — Давай, друг — залпом! — заявляет Мизуки, и тут же опустошает свой шот. Камиширо мнется, но не успевает его новый друг поставить стаканчик на стойку, прикладывается к своему. Напиток действительно не отдает алкоголем — приятный фруктовый вкус со сладким послевкусием белого шоколада и кокоса... Внутри разливается тепло: оказывается можно готовить такую вкусность и без добавления алкоголя... Но внезапно становится горько — настолько, что Камиширо чуть ли не давится, заходясь приглушенным кашлем. Что это? Странный вкус... на что похоже? На перец? На красный перец чили? Нет, это не остро, это просто... г-гадко, горько, мерзко и его, кажется, вот-вот вырвет... — Что ты ему намешал? — как-то слишком тихо слышит он над головой, — Странная реакция. — Классику, как и всем, кого вы, блять, с собой зовете! Тело совсем не двигается. Мысли вязнут, и Камиширо даже не чувствует страха — понимает, что что-то очень сильно не так, но... — Окей, ладно, разберемся... О, гляди-ка, все нормально. — Не убейте его только. Он забавный малый. Стало тяжело — глаза наливаются металлом, и Руи чувствует, что падает, но его тут же ловят: ничего не понимает... Его опоили, это ясно, но... — Бе-бе-бе, ба-ба-ба. Наш дурак впервые захотел кого-то сам, ничего не обещаю. — Ты ужасен. — Хватит говорить с зеркалом. — Уебо... Белый шум застилает собственные мысли, сковывая тупой болью сознание — голова пульсирует, дышать становится тяжелее... И он проваливается — в темноту, во мрак. В бессознательность, смешанную с заливающей все с головы до ног неприятной болью и жаром. Что ж, Руи никогда не любил клубы. Видимо, возненавидит сильнее.