Снегурочка

      Кинн задумчиво потирает подбородок. Не то чтобы ему было некомфортно. Хотя, в какой-то степени, именно так. Но крайне важный контракт был подписан, никто друг друга не перестрелял, и сейчас всё, что от него требуется, это формально поприсутствовать на фуршете.       Кто ж знал, что у его партнёра были куда более далеко идущие планы.       Кинн натянуто улыбается и в воздухе чокается бокалом виски. В голову приходит тревожная мысль, которую он подавлял с самого утра: накануне Порш был какой-то хмурый, хандрил весь вечер и, сердито буркнув «спокойной ночи», повернулся к нему спиной в кровати. — А сейчас — маленький предновогодний сюрприз! — объявляет хозяин заведения.       У Кинна глаза маячат туда-сюда, как ходики. В зале появляется группа эскортного вида девиц в красных меховых платьицах по самую ватерлинию, из-под которого видны чулки на ремешках.       Чёрт…       Кинн знает, что его не интересуют девушки. И Порш тоже это знает. Но сам факт того, что какая-нибудь девица решит устроить ему лэп-дэнс — если он дойдет до Порша — лишит Кинна секса на… он даже не хочет называть на сколько.       Поначалу девушки только извиваются перед ними, не спеша раздеваться. Кинн наивно надеется, что танцами на расстоянии всё и закончится. На лицах гостей закрытой вечеринки горит вожделение. Некоторые танцовщицы быстро оказываются у них на коленях, соблазнительно задирая подол и так не слишком длинных платьев. Одна из них идёт к нему. Кинн хмурится, пряча взгляд на дне бокала. Между тем девица кончиком указательного пальца, вернее длинным накладным ногтем, медленно проводит ему от ямочки между ключиц до середины груди. Кинн поднимает голову, готовый вежливо попросить танцовщицу держаться на приличном от него расстоянии, но осекается на полуслове. Он не очень понимает своих ощущений, но почему-то прищур в ярко накрашенных глазах и ухмылка кажутся ему знакомыми. Сглотнув, Кинн всё-таки собирается с мыслями и говорит: — А мы с вами… нигде не пересекались?       Глаза незнакомки вспыхивают озорством. Её руки тянутся к его рукам, которые она ловко кладёт себе на бёдра. Первая реакция Кинна — возмутиться и отдернуть их, но что-то не позволяет ему сделать этого. Ему — чёрт возьми! — приятны тепло и упругость этих бёдер. Он уже, будто загипнотизированный, следит за тем, как девушка плавно извивается перед ним, а затем под натиском её острого колена раздвигаются его ноги, так что танцовщица оказывается между них. Её руки скользят по плечам, Кинн чувствует её дыхание. Его взгляд осоловело скользит по чёткой линии её скул, такой же четкой, как у…       Чёрт!       Кинн вздрагивает, когда сильнейшее подозрение поражает его. Перехватив руку своей соблазнительницы, Кинн задирает подбородок вверх, поднимается на ноги и бросает уже на ходу, утягивая девушку за собой: — Пойдем-ка освежимся.       Боковым зрением Кинн замечает лакейской восторг на лице хозяина заведения, который, очевидно, уверен, что Кинну так понравилось угощение, что он решил отведать десерт в комнате для отдыха.       Едва они удаляются, сворачивая за угол, как девица резко выдергивает руку из его хватки и тут же отвешивает Кинну звонкую оплеуху. Опешивший Кинн лишь таращится в ответ, как скоре слышит разъяренный голос Порша: — Это так значит ты обычно развлекаешься после подписания сделок?! — Порш… — Кинн выдыхает и тянет к нему руки, но тот больно бьёт по ним. — Заткнись, кобель! И больше не смей ко мне прикасаться! Нахер было всех убеждать, что ты чисто гей, если готов с любой эскортницей отжечь на раз плюнуть?!       Кинна одолевает целый вихрь эмоций. Ему и смешно от абсурдности ситуации, и тревожно, потому что он не понимает, как всё это разруливать. — Ты вообще как здесь очутился? Зачем устроил этот маскарад.       Порш стаскивает парик с головы и злобно рычит: — Да чтоб тебя поймать с поличным! И чтобы твоя наглая морда не смогла отвертеться! — Кхм, вообще-то я подозревал, что что-то здесь не так… — Не смей лгать мне! Подозревал он, как же! Что ж сразу не остановил меня и не увел оттуда? — Ну, я… я должен был удостовериться… сперва. — Серьезно? Полагаю, пока бы она не разделась перед тобой до трусов, сидел бы со слюнями до колена и лапал бы её за задницу!       Кинн хихикает. Порш толкает его в грудь, шипя: — Всё, Кинн! Это всё.       Кинн закатывает глаза и пробует обнять своего мятежного возлюбленного, но тот уворачивается от его рук. Тогда Кинн подпирает талию ладонями и говорит: — Поехали домой. Успокоишься. Потом поговорим.       Порш показывает ему средний палец и демонстративно быстро первым направляется к выходу, не менее демонстративно — Кинн уверен — виляя задом.