Диалог Глаз

Зеленоватая мгла сгущается в задурманенном небе. В ущелье - ни души, ни тени, ни единого шороха. Тишина кажется абсолютной - словно даже мыши предпочитают избегать этого места. Удушливый мрак рассеивает только блеклое свечение люминесцентных кристаллов у разбитого порога заброшенного жилища, виднеющегося в лазу между скал. Замшелая дощатая дверь заперта; в щелях - непроглядная тьма, порывистый ветер поигрывает тоненьким скрипом на ржавых петлях - хижина кажется покинутой всеми еще десятки лет назад. - Ты уверена, что это то место? - бдительно озирается Вай. - Здесь был дом его родителей... если Джейс не ошибся, - пространно отзывается Кейтлин. - Других мест на примете у нас не осталось. - По-моему, отсюда даже призраки свалили. - Твич говорил: во всем Зауне есть только два места, куда боятся залезать даже крысы. Это - одно из них. - Взгляд ее мельком проскальзывает по кривой притолоке над дверью. Странный символ, похожий на треугольник из трех полумесяцев светится на ней призрачно-сиреневатым сиянием. Подобные Кейтлин доводилось видеть прежде в культистских хрониках. - Он здесь, Вай. Я чувствую это. Вай напрягает плечи - две хекстековые перчатки на руках отзываются выжидающим гудением. Подруга удерживающим жестом кладет ладонь на ее предплечье. - Помни, что я говорила, Вай. - Успокойся, кекс, помою я за тебя посуду. - Не предпринимать ничего, пока не убедимся, что он виновен, Вай. У нас нет ордера на арест, нет оснований для обыска или допроса, и нас с тобой здесь быть не должно. Поэтому прошу, послушай меня внимательно: атакуем только(!) в случае прямой угрозы. Мы пришли не драться. - А если мы не ошиблись, кекс? Полагаешь, он добровольно даст нацепить на себя наручники и послушно потащиться с нами в кутузку? - Повторяю еще раз: у нас нет доказательств его вины. Он был преданным помощником Джейса и остается его лучшим другом, Вай. Поэтому сегодня... мы пришли только поговорить. - Блеск, - буркает Вай себе в челку. - И без резких движений, Вай. - Кейтлин мельком поджимает губы, украдкой сглатывает и тянется к ручке двери. Порывается было открыть сразу, но все-же, повинуясь какому-то странному предчувствию, сначала стучит - негромко, три раза. - Войдите, - тут же отдается глухой голос из недр. Звучит он вполне приветливо, но девушки все равно вздрагивают и заминаются на пороге. Дверь отъезжает с протяжным скрипом - сама собой. Черный коридор пещеры вытягивается перед ними куда-то в бесконечную глубину. Вдоль обложенных досками стен проглядываются очертания заросшей паутиной мебели и бытовой утвари: старое кресло-качалка, парочка сундуков, проржавелый умывальник, стол и скамья; на скамье примостились несколько плюшевых зверей, поеденных молью и червями, однако никакого уюта жилью они больше не придают. Ни одна лампа в помещении не горит, нет ни печи, ни свечки, ни даже тлеющей лучины. Что-то липкое и вязкое, точно патока, тянется по стенам вглубь туннеля ядовито-пурпурными сияющими жилами. Пульсирующими жилами. - Проходите, - приглашает все тот же потусторонний зов. Девушки встречаются тревожными взглядами. Вай, стиснув кулаки в перчатках, шагает первой. - Добро пожаловать в мой дом. Я рад приветствовать новых гостей. - Слова не звучат, ни угрожающе, ни искренне. Доносятся, будто из медной трубы, рикошетя эхом от каждой стены, и мерцающие вдоль туннеля жилы пульсируют им в такт. Кейтлин, набрав вдох поглубже, решается подать голос: - Вы - хозяин этого жилья? - Это место было моим домом несколько лет назад. И стало им снова. - Ну, и где ты сам? - призывно гаркает Вай, воинственно пригнув голову. - Предлагаешь нам с дырой разговаривать? - Я иду. - Голос взаправду отдается ближе. Девушки невесомым движением приподнимают оружие чуть выше и ровняются плечами. - Но, должен предупредить, мой вид может вас несколько обескуражить. - Не бойся, мы не из пугливых, - заверяет Вай, украдкой сглотнув. - Я не сомневался, - приближается низкий голос. Силуэт невысокой худощавой фигуры в капюшоне плавно выступает из мрака. - Что привело вас к моему порогу? Кейтлин чуть напрягает палец на курке винтовки, но отвечает все еще сдержанно: - Мы ищем... нашего друга. Который недавно пропал. - В таком случае, вы пришли в нужное место. Кейтлин Кирамман. - Фигура мягко шагает в призрачное пятно света и откидывает капюшон. Пульс застревает на секунду у девушек где-то в горле. Что именно скрыто под плащом хозяина, им не удается даже опознать с первого взгляда. Лицо человеческое - серое, как мрамор, но все же мягкое и живое; янтарно-желтые глаза горят во тьме так ярко, что в радужках не видно зрачков. Чужеродная материя, не подающаяся никакому известному определению, покрывает всю кожу от горла до самых кончиков пальцев босых ступней. Словно металл, слившийся с плотью в неразрывный симбиоз. Позади головы виднеется странное устройство, напоминающее очень длинную механическую руку, повернутую под противоестественным углом, однако на удивление подвижную. И растет она, почему-то, из спины.

- Значит, правда... - расширяет глаза Кейтлин.

- Виктор... - скрывается с губ шелестящий выдох. - Рад снова видеть тебя, Кейтлин. - Учтиво кивает названный, хотя голос радостным совсем не звучит. Бездушный, неестественный, с вибрирующим оттенками, он кажется совсем механическим. - И тебя, Вай из Зауна. Прежде не имел возможности с тобой встретиться. - Что с тобой стало? - роняет Кейтлин в святом ужасе. Хозяин, плавно склонив голову, окидывает собственные руки и торс беспристрастным, будто бы незрячим взглядом - так, словно заметил разницу только теперь. - Я усовершенствовал свою земную оболочку. - Лицо его хранит неподвижность, даже когда он открывает рот. Слова доносятся, словно не из горла, а все еще откуда-то из глубины тоннеля: - Прежняя отличалась не самым оптимальным функционалом. Обе гостьи невольно щурятся, пригнув головы, силясь разглядеть в полумраке, дышит ли он вообще. - Ты... сделал это сам? - сдавленно шепчет Кейтлин. - И рад, что добился успеха. Времени было совсем немного. Но все же я успел. Мои новые возможности теперь значительно превосходят все те, что доступны любой биологической форме. Мне были ниспосланы высшие знания, прежде неподвластные ни одному смертному. Я удостоился чести подарить их этому миру - когда человек будет способен их принять. - Речь его настолько отстраненная и ровная, лишенная почти всех интонаций, что пробирает до мурашек. Вай украдкой поводит плечами, сгоняя в ноги едкий холодок. Кейтлин бледнеет, как полотно. - Принять? О чем ты, Виктор? - К сожалению, я не смогу объяснить это словами. Даже если бы смог - ваш разум пока не способен объять подобный поток информации.

- Спятил, - воровато соскакивает Вай взглядом в сторону.

- Не похоже...

- Почему ты ушел из Пилтовера? - взволнованно выспрашивает Кейтлин. - Я пришел туда, где нужна моя помощь. В Пилтовере, на данный период времени, ее сочли бы излишней. - Кончай прикидываться белым и пушистым, - грозно обрывает Вай. - Мы знаем, кому ты помогал. В лице собеседника абсолютно ничего не меняется - он лишь склоняет голову чуть на бок, выражая то ли любопытство, то ли понимание. Голос его сохраняет все то же безучастное спокойствие: - Я ожидал, что вы придете. Это было довольно вероятно. Кейтлин сдвигает брови, процеживая тяжелый выдох ноздрями. - В таком случае, полагаю, ты догадываешься и, по какой причине... - Я рассматривал несколько возможных вариантов. Вы назвали меня другом, чему я, несомненно, рад, однако у вас в руках оружие. Впрочем, учитывая, что вы до сих пор не пустили его в ход, можно сделать вывод, что вы в замешательстве. Глаза девушек украдкой приподнимаются к плавно повернувшейся в их сторону механической клешне. Она будто смотрит на них в ответ. - Эта штука к тебе припаяна? - мельком интересуется Вай. - Хекс-коготь, - поясняет хозяин. - Он стал частью меня. Непреднамеренно, однако я нашел в этом приспособлении свои преимущества. Вай украдкой дергает головой на пробу - прицел когтя чутко повторяет движение.

- Это усложняет дело... - с опаской встречаются глаза девушек.

- Без резких движений, Вай.

- Мы не хотим пускать оружие в ход, Виктор, - вкрадчиво заверяет Кейтлин. - Мы пришли поговорить. - В таком случае, я рад этой встрече, Кейтлин, - учтиво кивает собеседник. - Можете опустить оружие - уверяю, никакой необходимости в нем нет. Вашей безопасности ничто не угрожает. Ровно, как и моей. Прицел когтя, глухо прогудев, отъезжает чуть назад, словно подчиняясь самой только мысли хозяина. Девушки волей-неволей начинают убеждаться в правдивости его слов. По крайней мере - последних. Кейтлин покорно приопускает ствол винтовки. Даже Вай, впервые осознанно смерив боевой азарт, сама ослабляет кулаки. Такой бой без потерь не кончится точно. - Будьте моими гостьями, - тактично продолжает механический голос. - Вы можете присесть, если хотите. - Спасибо, мы постоим, - спешно буркает Вай. - Прошу прошения, я не могу сейчас налить вам ничего горячего. Но, если вас мучает жажда, могу предложить вам чистой ключевой воды. - Спасибо, Виктор, - роняет Кейтлин без ощутимой благодарности. - Но мы хотели бы задать тебе несколько вопросов. - Само собой. Мне известно, что несколько дней назад вы арестовали моего давнего учителя. Я знал, что рано или поздно след приведет вас ко мне. Твои дедуктивные навыки тебя не подводят, Кейтлин.

- Ловушка? - вмиг напрягается Вай.

- Не дергайся.

- К сожалению... все так, Виктор. - Вижу, вы насторожены этим фактом, - беззлобно подмечает хозяин. - Однако, вам не о чем беспокоиться. Мне нет нужды утаивать от вас правду. Я готов ответить на все ваши поросы. Только вынужден разочаровать вас заранее - ответы не принесут вам практически никакой пользы. Заявление скорее тревожит, чем располагает. Кейтлин мельком ловит себя на странной мысли, что ей, впервые в жизни, не хочется слышать правду. Но отступать теперь поздно - в конце-концов, они пришли за ней. Скрепив голос, она решается задать вопрос: - Доктор Синджед был твоим учителем? - Я ассистировал ему в юности несколько лет, - спокойно отвечает Виктор. - А позднее он помог мне. Я был в долгу перед ним. - Ты знал о его экспериментах, - произносит она с мрачным осознанием. - И скольких ради них он убил... - Его исследования имели огромный потенциал, Кейтлин. К сожалению, пока вы не способны его оценить, но я видел. Видел, какое будущее они способны нам подарить. Вы совершили большую ошибку, прервав их. Разумеется, для вас это был вопрос долга - я не виню вас - однако, законсервировав его труды, вы только отсрочили момент, когда они смогут принести настоящую пользу и спасти тысячи жизней. По моим подсчетам - на семнадцать лет. Досадное было бы упущение... однако, к общему счастью, я нашел альтернативный способ - более эффективный. - Он ставил опыты на детях, Виктор, - отрезает Кейтлин. - И ты помогал ему в похищении... - Лишь в решении некоторых технических задач. Для исследований были необходимы подопытные. Нам обоим. Для моего друга это был вопрос спасения дочери - я не мог ему отказать. - Синджед был одержим своей дочерью - ему было плевать, сколько людей умрут ради ее спасения. Но ты, Виктор... - Голос девушки проседает, выдавая болезненную хрипотцу. - Почему ты...? - Я искал способ совершенствования человеческого тела. Недуг Эмили был идеальным полем для его испытания на практике. Однако, я не мог быть уверен в состоятельности своего метода на тот момент и не мог предвидеть всех его последствий, чтобы предложить его сразу. Требовались наблюдения. - Наблюдения...? - скалится Вай. - И я, и Синджет решали одну и ту же задачу разными путями. Хирургический подход Синджеда вызывал сомнения, однако в нем был потенциал. Я не стал возражать. Я счел более целесообразным дать ему возможность убедиться во всех преимуществах и недостатках его метода, прежде, чем прийти ко мне. - Вы, что... просто соревновались(!), у кого котелок лучше варит? Ты просто смотрел, как он калечит детей, вместо того, чтобы предложить выход сразу? - гавкает Вай, едва не давясь воздухом. Виктор вымалчивает недолгую паузу, то ли вникая в вопрос, то ли просто давая ей поумерить пыл перед ответом: - Мы анализировали преимущества и риски двух наших подходов. Мой был более быстрым и комплексным, но тогда то была лишь теория. Синджед долго остерегался и противился. Но, должен признать: я тоже медлил. И это промедление погубило почти всех подопытных и поставило Эмили на грань смерти. Однако, теперь я учел наши ошибки. - Ты... учел ошибки? - уточняет Кейтлин так, словно только что проглотила кость. - Именно так. И это был крайне ценный опыт. Для нас обоих. В будущем он спасет тысячи жизней, как спас жизнь Эмили. Молчание снова застывает на время. Вай мельком мечет вопрошающий взгляд к подруге - Кейтлин опускает голову в смятении, чуть забегав зрачками, то ли думая, что предпринять, то ли, какой вопрос задать следующим: - Она сейчас у тебя? - поднимает она глаза снова. - Да. - Отдай ее нам, Виктор. Мы заберем ее в Пилтовер - ее жизни ничто не будет угрожать, даю слово. - Я не могу этого сделать, - холодно вибрирует механический голос. - Я обещал своему другу обеспечить ей должный уход и заботу, и я выполню обещание. В вашей помощи нет необходимости. Вам не нужно беспокоиться: она в полной безопасности и под надежной защитой. - Ты... сделал это и с ней? - указывает она зрачками на стальную плоть хозяина. Отвечают ей глубоким величавым кивком. - Она полностью исцелена. Больше того, она обрела наиболее совершенную форму - стала первым поколением высшей расы. Синджед может гордиться ей, также как и я. Чем больше ответов - тем лишь больше новых загадок. Даже Кейтлин не знает, за какую хвататься в первую очередь. Берется за ту, что привела их сюда... - Что с остальными детьми, Виктор? Мы не досчитались пятерых похищенных... - Их больше нет в этом мире. - Что значит "нет"? - огрызается Вай, ретиво подавшись вперед, но прицел хекс-когтя и твердая рука подруги вовремя ее останавливают. Кейтлин была готова к плохим новостям - ей удается сохранить хладнокровие в голосе: - Тогда отдай нам то, что от них осталось, Виктор. Они заслуживают достойных похорон. - Я сделал бы это, но, к сожалению, это невозможно, - отвечает ей все тот же беспристрастный тон. Сожаления в нем - ни одной нотки. - Их физические тела полностью дематериализованы. Исцеление и трансформация Эмили требовали определенных жертв. Требовали живой плоти. Она была в крайне тяжелом состоянии. - Ты принес в жертву пятерых детей... без тени сомнения? - Она сглатывает, заглушая в словах хрипловатую дрожь. - Они послужили высшей цели. Такова цена прогресса. Их жертва пойдет на благо всему человечеству. Знаю, вас удручает эта потеря, как и меня, но, возможно, вас успокоит тот факт, что они никак не страдали. Процедура заняла не более двух секунд. - Чертовски успокаивает, - ядовито-ласково каркает Вай. - Ты - само милосердие, сучий ты выродок. - Вай... - Прошлая их жизнь причиняла им боль каждый день, - парирует собеседник на философский манер. - Все биологическое существование человека от рождения и до самой смерти - одно беспрерывное страдание в чистом виде. Вы не можете пока этого осознать, поскольку не видели ничего иного, но уверяю - существует лучшая форма жизни. Высшая форма. Мне жаль, что я не сумел даровать ее тем мальчикам, но я смог прекратить их мучения - самым быстрым и безболезненным способом и с наибольшей отдачей. Их смерти даруют спасение всему человеческому роду. - Милосердное убийство для спасения человечества... - протягивает Вай, не скрывая иронии. - И как это еще Святая Жанна тебе в ноги не кланяется... - Подобная реакция от человека непросветленного вполне предсказуема. - Чего ты там ляпнул? - Однако, я рассчитывал, что ты, Кейтлин, сможешь понять, какие возможности открывают мои труды. Джейс нередко выражал восхищение твоей дальновидностью. Кейтлин стискивает зубы, болезненно щурясь - взгляд ее трескается с ледяным звоном, но, все же, ей удается придушить в горле гнев: - Ты внес огромный вклад в развитие Пилтовера, Виктор. Ты был верным помощником Джейсу - твои заслуги в становлении нашего города невозможно переоценить. Я... могу поверить, что ты действительно преследовал благую цель, Виктор. Могу поверить, что все жертвы ты принес исключительно во имя прогресса... Вай оглядывается на нее, как на чокнутую.

- Кекс...?

- Я рад это слышать, Кейтлин, - механический голос собеседника впервые обретает почти что-то теплый оттенок. - ...Но существует четкая грань между жертвой и хладнокровным убийством, Виктор. И ты ее пересек. - Так ли это, Кейтлин? - безропотно интересуется он. - Кто же решает, где должна пролегать эта грань? - Закон, Виктор. - Ожидаемый ответ от добросовестного офицера. Триста лет назад законом разрешалась охота на йордлов, и любые эксперименты над ними. - Это в прошлом, Виктор. - В нынешнее время законами Ноксуса, Демасии и Фрельйорда разрешена кровная месть. В военное же время убийство десятков и сотен тысяч людей считается героизмом. Даже сейчас, в относительно мирное время, вам двоим - не кому иному, как представителям и защитникам закона и порядка - разрешено применять оружие к любому, кто окажет вам малейшее сопротивление. Делает ли закон убийство оправданным, Кейтлин? Такая ли четкая эта грань? - Мы не в Ноксусе, Виктор, - отрезает Кейтлин. - Не в Демасии, и не во Фрельроде. Мы в Пилтовере, пусть и в Нижнем. И никакой из наш законов - гласных, или моральных - не оправдает здесь эксперименты на людях. Тем более - на маленьких детях. - Формально нет, - согласно прикрывает глаза собеседник. - Тем не менее, даже в Пилтовере законом не порицаются куда более жестокие и, при том, зачастую, не имеющие никакой научной пользы опыты над животными. Однако, уверен, вы не проявляли подобного беспокойства из-за морских свинок, что гибнут сотнями при испытании вашего мыла и парфюмерии? - Ты убил пятерых детей, Виктор, - проговаривает Кейтлин, чеканя каждое слово. – Беззащитных, ни в чем неповинных девятилетних мальчиков. А не морских свинок. Есть разница. - Только в биологических видах и субъективном восприятии, - невзрачно поводит собеседник ладонью. - Для вас маленький беззащитный ребенок представляет наивысшую ценность, ибо вами движут древние инстинкты, заточенные на размножение и сохранение вида. Мой же взгляд куда более объективен. Жизнь может иметь различные формы, однако для каждого существа она одна. Не имеет значения, чью именно вы отнимаете. Существенная разница лишь в том, что у человеческой значительно больше потенциала, но если сам индивид не желает его раскрыть – он остается таким же животным. И его жизнь представляет не большую ценность, чем у морской свинки, крысы, или муравья. Возраст в этом вопросе также не имеет значения. Слова оседают в стылой тишине долгим эхом. Две подруги стоят, как два зловещих изваяния, буравя собеседника неморгающими глазами, словно все еще пытаясь понять, что за существо стоит перед ними. Взгляд Кейтлин из испепеляюще-яростного становится просто свинцовым. - Что с тобой стало, Виктор? - выдавливает она почти шепотом. - Ты не тот, кем был прежде. Не тот, кого уважал и любил Джейс. Прошлый Виктор делал все, чтобы жизни людей стали лучше… - Именно к этому я стремлюсь, Кейтлин. Больше того, теперь я близок к этой цели, как никогда. - Нет, - медленно качает головой Кейтлин, не отводя закоченевших глаз от мужчины. – Нет, Виктор. Ты потерял свою цель. Вместо того, чтобы улучшить чужие жизни, ты просто их отнял. - Не пытайся достучаться до него, Кейт, - твердо обрывает Вай, также застыв взглядом в бездушной мраморной маске. - Он - больше не человек. Уязвленным собеседник не выглядит - лицо остается таким же бездвижным, только желтые глаза разгораются в полутьме чуть ярче. - Все верно, - произносит он чуть более глубинным тембром. - По крайней мере – не в общепринятом понимании. Я – то, чем человек должен стать. Новая форма – более совершенная, не обремененная тяжестью плоти, лишних эмоций и чувств, затуманивающих мой разум. Я полностью освободился от них. - Чувства для тебя лишние, Виктор? - не сдается Кейтлин. - Как и для всех. Разум человека способен на невероятные открытия – его возможности почти безграничны, но он тесно скован телесной оболочкой. Простейший набор химических реакций, порождающий гормоны, эмоции и инстинкты делает человека заложником собственного организма и его потребностей, не давая раскрыть весь потенциал его сознания. Пока мы не скинем с себя этот груз, мы – не более, чем доминирующий вид животных, дошедший до пика своей эволюции, за которым неминуемо последует мучительный процесс деградации, а затем - вырождение. Но мы можем стать чем-то большим. Можем освободить наш разум от оков биологического тела. Моя миссия – подарить человечеству эту возможность. Начать новый(!) этап эволюции. - Вот, что за цель свела вас с Синджедом… - Синджед был уверен, что новой ступени эволюции можно достичь лишь посредством мутаций. Однако, мой метод значительно эффективнее. Он избавит людей от всех(!) недостатков органической жизни. Избавит от голода, жажды, необходимости сна, избавит от болезней и боли. Избавит от всех чувств и эмоций, которые порождает наш организм. И подарит бессмертие. Мозаика, наконец-то, складывается - Кейтлин начинает понимать. Палец ее мимолетным движением снова смещается к пусковому крючку. - Думаешь, лишив людей всех чувств, ты сделаешь мир лучше, Виктор? - Я сделаю его совершенным. Сколько катастроф было вызвано простым человеческим фактором, Кейтлин… Сколько войн было развязано личными счетами властителей… Сколько насилия породили страх и гнев… На какие поступки способны толкнуть самые низменные чувства… Даже Синджед, которого я уважаю, причинял страдания животным и детям, будучи ведомым самым обыкновенным отцовским инстинктом… Разве мир не станет лучше без подобных ошибок? Кейтлин придерживает ответ на губах, невольно задумавшись. Гнев отступает на миг, сменившись искоркой понимания где-то в далеком уголочке сознания. Виктор улавливает перемену в ее взгляде. - Ты понимаешь, что я прав, Кейтлин. Но твой животный страх мешает тебе признать это. Страх перемен. Страх всего неизвестного. Еще один пример мешающих вам инстинктов. Отрицать она не решается, пусть даже стоило бы. Только вздыхает с тяжелым смирением: - Наши чувства делают нас людьми, Виктор. Но тебе этого уже не понять… - Чувства делают вас животными. - Механический рокот нарастает в голосе, делая его похожим на рык. - Слабыми, больными, испорченными животными, ослепленными гордыней и не способными осознать свою собственную невежественность. Людьми нас делает только разум. Пришла пора очистить его. Отмыть от грязи, которая нас ослепляет. - Ты хочешь сделать это с каждым из людей? - спрашивает она с нарастающим холодом. - С каждым, кто этого пожелает, - вновь смягчает он тон. - Нельзя очистить человека насильно. Тем более, что в этом нет никакой необходимости. Нужда, страдания и голод сами поведут ко мне людей за исцелением. И я выбрал то место, где горожане нуждаются в нем больше всего. - И сколько еще жертв потребует их исцеление, Виктор...? - Не беспокойтесь. Я довел процесс трансформации до совершенства. Больше жертв не потребуется. Перерождение будет максимально безболезненным. Я буду рад показать это вам, если вы захотите. - Чтобы мы стали такими же, как ты? - ехидно интересуется Вай. - Насколько это возможно. - Очень милое предложение, но извини, пожалуй, мы – пас. - Я буду рад, если вы передумаете, - снисходительно прикрывает глаза хозяин. - Могу ли я еще вам чем-то помочь? - Да, - тихо роняет Кейтлин. Глаза ее смотрят неумолимо и прямо, но в голосе снова прорезается задушенный трепет: - Если в тебе осталось еще хоть что-то человеческое, Виктор… если доверие и дружба Джейса для тебя еще хоть что-то значат… если ты правда хочешь блага всем людям… то, прошу тебя: остановись. Вернись с нами в Пилтовер и предстань перед судом. Возможно, ты еще сможешь искупить свою вину. - Вину? - озадаченно склоняет Виктор голову на бок. - За потворство серийному убийце, за проведение незаконных опытов и за убийство. - Благодарю за предложение, Кейтлин, - отзывается он тактичным кивком. - Однако, я предпочту искупить свою вину здесь. Я верен своей цели и не намерен останавливаться. И вы ничем не сможете мне помешать. Тонкая ладошка в перчатке сжимается на прикладе винтовки, сильнее упирая в плечо. Напряженный палец сам так и проситься нажать на спуск... - Хочешь выстрелить? - Да, - честно признает Кейтлин. - Что и требовалось доказать. Еще одно типичное проявление никчемных эмоций. Страх и гнев толкает тебя на крайне необдуманное действие. - О нет, Виктор... - ядовито-горькая ухмылка проползает по ее губам. - Именно это действие будет обдуманным, как нельзя лучше. - В таком случае, тебе следует подумать еще раз, - советует он на редкость убедительным тоном. - Хектстековая винтовка - мощное оружие, как и перчатки, однако сейчас они не смогут причинить мне никакого вреда. Но, с высокой долей вероятности, могут вызвать обвал. Как я уже сказал: не стоит принимать решения под давлением низменных чувств. Прицел хекс-когтя плавно прокручивается с тихим гудением, направляясь девушке ровно меж бровей. Вай порывается было заслонить подругу плечом, но толку нет никакого - хекс-заряд пробивает, и плоть, и кости насквозь - они обе знают.

- Кекс...

- Я думаю, думаю, Вай!

- ... Нам не взять его. - Даже Вай приходится это признать.

- Если у вас больше не осталось ко мне вопросов, - спокойно продолжает хозяин, - и вы больше ничего не хотите сказать, то я попрошу вас покинуть мой дом. - Ты... типа просто отпускаешь нас? - недоверчиво кривится Вай. Он отвечает мирным жестом ладони. - Мне нет нужды вас задерживать. Ваша смерть не принесет мне никакой пользы - лишь создаст дополнительные неудобства. Вы знаете ровно столько, сколько нужно, чтобы разнести весть обо мне по двум городам и привлечь на мою сторону больше единомышленников и последователей. Пусть даже ненамеренно. - Думаешь, кто-то в Пилтовере, или в Зауне станет прославлять убийцу детей? - брезгливо фыркает Вай. - Самая дурная слава имеет обыкновение распространяться быстрее всего - неотъемлемый парадокс человечества, - беззлобно рассуждает Виктор. - Очернив мое имя в Пилтовере, слухи приведут больше последователей к моим дверям здесь, в Зауне. Вы двое, сами того не желая, запустите этот процесс. - Мы расскажем Джейсу, все, что слышали и видели сегодня, и только ему, - холодно заверяет Кейтлин. - Что бы не случилось дальше, Виктор... тебе не будет места среди людей. Мимолетная, едва уловимая перемена прокрадывается по застывшему лицу хозяина. На долю секунды в нем показывается нечто, отдаленно похожее на сожаление. - Джейс не разделил моих убеждений, - говорит он чуть тише. - Но я уверен, спустя время, он также сможет увидеть истину и придет ко мне за исцелением. Скажи ему: я буду ждать этой встречи. Обещает Кейтлин только одно: - Джейс отречется от тебя, Виктор. Ты предал все, к чему вы стремились, опорочил все ваши идеалы и отвернулся от человечества. Тебя объявят вне закона. В следующий раз мы вернемся сюда уже с армией миротворцев. Многозначительное молчание задерживается на время. Совсем недолгое, но чертовски неуютное. - Я бы не пожелал вам этого, - настойчиво предостерегает Виктор. - Мои новые возможности значительно превосходят любые известные вам силы. Вам не остановить меня. - Болтай больше, - фыркает Вай, правда прежней уверенности в голосе уже не чувствуется. - Если мои слова недостаточно для вас убедительны... вероятно, стоит прибегнуть к небольшой демонстрации... Хекс-когодь вздергивается, как по команде - Кейтлин вскидывает ствол винтовки, Вай - кулаки в перчатках. Неоново-синий щит вспыхивает над их головами сияющей сферой, но заряд когтя вмиг рассекает его пополам - вспышка света обжигает Кейтлин правое плечо. - Агх! - Винтовка летит на землю; окровавленная рука повисает вдоль тела вялым грузом. - Кейт! - Вай, рыча, как демон, бросается вперед на обидчика, занеся кулак. Увернуться он даже не пытается. Сталь бьется о сталь с глухим звоном - лишенное плоти тело отлетает в стену, пустив по скалам пару толстых трещин. - Что ты там говорил о своих возможностях? - сдувает Вай со лба челку. Ее ликование длится недолго. Впечатанный в камень хозяин дома спокойно открывает глаза, и, даже не пошатываясь, поднимается на ноги. - Мне удалось вас убедить...? Вай раздувает ноздри, как турнирный бык. - К черту! Я похороню тебя здесь! - Я сомневаюсь, что у тебя это получится. - Вай! - зовет Кейтлин, но подруга не слушает. Толчок, рывок - кулак возносится для нового удара. Но цели не достигает. Ядовито-пурпурная вспышка в глазах, короткий звон в висках - темнота. Непроглядная, пустынная, всеобъемлющая темнота. Больше - ничего. *** Они открывают глаза почти одновременно. Над глазами - предрассветная мгла, чернеющие своды скал и парящие между ними далекие силуэты воронов; под боками обеих - потрепанная подстилка из старой рогожи и холодная земля; невдалеке, на камнях, поблескивают уложенные в ряд хекстековые перчатки и винтовка. Девушки разом вскидывают головы, неуклюже столкнувшись лбами, тяжело подбирают обмякшие руки и ноги, усаживаются, подперев друг-друга плечами, и настороженно обводят глазами бездушный горизонт - никого. Ущелье все также утопает в неподвижной тишине. Даже воздух застыл. Минуту или две, подруги просто моргают во взаимном молчании, пытаясь вспомнить, что именно произошло. - Нам ведь не привидилось, да? - озадаченно уточняет Вай. Кейтлин с секундным замешательством бросает взгляд к рассеченному плечу. Боли нет, крови нет, нет и раны - только косая прорезь на рукаве и алеющая в просвете полоска ровного рубца. - Нет... - запоздало роняет она, пошевелив рукой на пробу - двигается свободно. - Не привидилось. - Сколько времени прошло? - Вай тянется было к правой перчатке со встроенными часами, но с досадой обнаруживает, что заряд в ней иссяк. Кейтлин задирает взгляд назад к небу, пытаясь хоть примерно прикинуть время. - Несколько часов... или суток. Узнаем, когда поднимемся. - Он что... просто выключил(!) нас на месте? - оторопело хлопает Вай глазами. - Я его даже коснуться не успела... - Похоже на то, - вздыхает подруга, понурив голову. - Кажется, он не соврал... его способности действительно превосходят любое наше оружие... Они снова замолкают в раздумьях. Вай чутко оглядывает и ощупывает заживленный порез на плече подруги - даже швов нет. Его будто склеили. Впрочем, видеть подобное им уже доводилось. - Что дальше, кексик? - тихо уточняет она. Кейтлин оборачивает безнадежный взгляд назад к ущелью. Что-то в ее вздохе отдает тяжелой ноткой признания...

- Есть вещи, которые нам не по силам.

- То, что планировали, Вай. Вернемся в Пилтовер и расскажем обо всем Джейсу. Будем надеяться, что он нам поверит...