Диалог Глаз

Крик. Надрывный, истошный, душераздирающий вопль. Вай открывает глаза. Что нужно сделать с человеком, чтобы он так кричал? - Готово! Дер-жи... руку... - перемежается к криком грохочущий голос. - Хорошо! Теперь... левую! - рычит второй. Она закрывает глаза; крик не стихает. От надрывного звона в нем у нее закладывает уши и болезненно пульсируют вески. Когда же это закончится? - Держи... левую... - Дурень! Надо...было... руку! - Оооо...аааа....! Сейчас... принесу...! - Нельзя... этот... сдохнет! Тащи... девку! - Угу... Вай с ужасом вздергивается, но проволока все еще крепко сковывает тело. Раскатистый топот заглушает крики Джерри, и вскоре громоздкая туша заслоняет собой свет, нависая над ней. - Пошли... в бульон! - урчит монстр, встряхивая ее за шиворот и снимая витки проволоки. - Постой, давай... давай поговорим! - лепечет Вай, с трудом шевеля обмякшими губами, - Зз-зачем меня есть? Нужна еда - я п-принесу! Сколько зз-захотите! Честно слово! - Уууууум..? - заинтригованно склоняет голову гигант, заглядывая ей в лицо. От вида его голодных красных глазенок и струящейся сквозь кривые губы желтой слюны, у нее сводит желудок, а смрад из кривозубой пасти и вовсе вынуждает задержать дыхание, но замолкать сейчас нельзя: это - ее последний шанс. - Да-да... я могу принести вам много-много еды! Ооочень много! - гундосит она, смаргивая сочащиеся от вони слезы. - Как... много...? - Вооот стоооолько! - раскидывает она затекшие руки во всю ширь. - Урррр... мало...! - Дубина! - ревет гигнат за стеной. - Я говорил... не болтать... с едой! - Уу-уум! - виновато отзывается второй. Вай выносят в небольшой зал, освещенный блеклым зеленоватым костерком, над которым ритмично побулькивает котел. Обрюзгшая туша второго гиганта с выжидающей ухмылкой потирает кривую пилу, а чуть в стороне - в углу зала раскинулась в луже крови изувеченная жертва. Вай, не помня себя, заходится остервенелым ревом, и лупит ногами гиганта прямо в бочковатое пузо. Эффект ее ожидания совсем не оправдывает... - Аааррр! - ревет гигант и поднимает ее за ворот так резко и сильно, что глаза едва не лопаются. Вай трепыхается, брыкается и рвется, но ворот лишь туже впивается в шею, перекрывая последнее дыхание. - Хватит меня подгонять! Ну что за манера у вас-людишек из-за любой ерунды поднимать переполох! - раздается вдруг скрипучее ворчание где-то в недрах тоннеля, и в след за ворчанием в зал выплывает уже знакомая пушистая фигурка с арбалетом наперевес, а за ней... Кейтлин! Живая! Вай, зовет ее, позабыв обо всем, но выходит только протяжный сдавленный всхрип. - Вай! - выдыхает Кейтлин со смесью ужаса и счастья. - Ну и чего ты боялась? - лениво спрашивает Твич, - Я ж говорил - вот она, живая, целехонькая. А тебе бы только вопить! Вон, смотри, какая розовая... Кейтлин обводит загнанным взглядом побагровевшую подругу, затем двух чудовищ, а потом упирается глазами в окровавленную пилу и вмиг бледнеет, как полотно. При виде ее такой: взъерошенной, промокшей и парализованной страхом, Вай снова становится жутко. - Эй, увальни, я вам сколько раз говорил не есть моих подопечных! - ругается Твич. - Урррр! - отзывается гигант, немного опустив Вай, так что она коснулась носками пола, - Мы... крыс... не едим... больше... почти. - Я сейчас не об этом, - отмахивается Твич, - Хотя это мы еще обсудим! Сейчас я хотел бы попросить у вас эту славную розовенькую закуску, которую ты держишь... - Оррррр! Наша... закуска! - Да на кой она вам? - заискивающим голоском пропевает крысак, - Глянь на нее - никчемный кусок дубовых мышц и сухожилий; вумпы и те пожирнее будут! - Уррр... вумп... мало, крыс - нельзя, человеки - вкусно! Не дадим! Кейтлин сдвигает брови, шагая вперед, но Твич споро оттесняет ее плечом. - Как насчет сыграть? - предлагает он невзначай. - Уммм... во что? - В загадки, - азартно улыбается Твич. - Загадки(!)? - одуренно шипит Кейтлин. - Ты, что, рихнулся? - Цыц, - тихо цокает крысак, - Я знаю, что делаю. В Загадки! - повторяет он уже громче, - Если я выиграю - вы отдаете нам девчонку. Живую! И целую! А, не как в прошлый раз! - Уррррр! А если... мы? - Если вы выиграете - забирайте эту, - указывает он на обомлевшую Кейтлин. - Эта... тощая! - брезгливо морщится гигант. - Зато какая формастая! - хлопает Твич ее по бедру. Кейтлин, проявив чудеся выдержки, оставляет нахальный жест без внимания. - Целую? - недоверчиво уточняет гигант. - Целую, - кивает Твич. - Живую? - Живую. - Ууууум? - переглядывается гигант со своим собратом. - Уууууу! - одобрительно трясет тот головой. - Хорошо. Много... человеков - хорошо! Кейтлин, съежившись, судорожно растирает закостеневшие пальцы. - "По кана-вам - прыг, да скок. Луч-ший гриб... всег-да найдет", - выразительно зачитывает гигнат. - Хмммм, - задумчиво тянет Твич, - Что же, что же это...? Хммм.. ммм... даже не знаю... - Да это же... - шикает-было Кейтлин, но тут же замолкает: крысак вонзает ей когти куда-то чуть выше бедра, и последнее слово тонет в сдавленном писке. - Быстро нельзя - разозлятся, - выцеживает он сквозь зубы. - Ах точно! Как же я сразу не догадался! Это же змея! - радостно воскликивает он. - Нееее! - победоносно ревет гигант, потрясая воротом Вай. - Проиграл! Давай... девку! - Не-не-не! - качает пальцем Твич. - Сначала вы должны отгадать мою загадку! Если не отгадаете, то начинаем снова! - Аррррр! - удрученно рычит гигант. - Ну, хорошо! Давай.. свою! Только загадывай то, что мы знаем! - Ну разумеется. Больше того, я загадаю то, что есть прямо в этом зале! Итак, внимание: "Я с высоким каблуком и золотой застежкой, обниму и согрею женскую ножку". Что же это может быть? - Ууууууууууу.... - чешет голову один гигант. - Ээээээээ..... - задумчиво тянет второй, - Волдырь? - Увы, нет, друзья мои. - А... что? - Сапог. - Арррррррр! - гигант топает ногой с такой силой, что вода начинает плескаться в котле; Кейтлин нервно дергается, но Твич со своим королевским спокойствием продолжат стоять ровно. - Не надо нервничать, друзья! У нас ведь все по-честному. Итак, я готов слушать вашу загадку. - Грррмрррххххх... ладно. "Восемь лап... и восемь... глаз. Муху высосет... за...раз". - Хммм... что-то знакомое. Эх, не могу никак вспомнить... - все с тем же притворством раздумывает Твич. Кетлин, стискивает зубы до скрежета, но молчит. - Ох, ну конечно...! Это вумпа! - Неееееееее! - злорадно щерится гигант. - Эх, опять не угадал, - хлопает себя по колену Твич, - Ну, что же, мой черед. Кхм-кхм... "Двое с высоким каблуком и золотой застежкой, обнимут и согреют женские ножки". - Аааааааа....? Ээээээээ....? - переглядываются гиганты, - Грибы? - Это два сапога! - качает головой Твич. - Уррррр! Наша... очередь! "С горы - медленно... а в гору - быстро...". В зале на время становится тихо, и с каждой секундой молчания Кейтлин чувствует, как на ее голове прибавляется по седому волоску. Затаив дыхание, она украдкой косится на своего спутника. Твич, гордо вытянувшись, расплывается в уверенной улыбке. - Слюна, - довольно бросает он, наконец, наигравшись в молчанку. Гиганты пригибают головы, гневно прожигая его распаленными глазами, и утробно рычат. - Угадал... - бурчит один из них, показательно втянув зависшую над полом вязкую струйку обратно в пасть. - Превосходно. Ну что ж, теперь моя загадка. Самая сложная! - предупреждает Твич. - "У мышонка есть сестра, прозорлива и быстра, с шелоковистой шкуркой сизой... Ну , ребята, это...". - Четыре сапога! - радостно ревут гиганты, и Кейтлин, не сдержавшись, отваливает челюсть. - Эх, не везет вам сегодня, - довольно щурится Твич, - простите, друзья, но, кажется, я опять выиграл. - Урррр! Нечестно! - Еще как честно. Но вы, ребята, тоже молодцы - таких сложных загадок я от вас еще не слышал! Уверен, в следующий раз вы обязательно меня обыграете! - Ууурррррр! Ты... каждый раз... так говоришь! - Ничего, рано, или поздно обязательно получится. А теперь, будьте добры, отпустите девчонку, пока она еще дышит. Гигант с видимой неохотой разжимает ладонь, и обессилившая Вай, рухнув на пол, порывисто хватает ртом воздух. - Вай! - Кейтлин едва не душит ее заново, зажав в объятии, и впившись в губы поцелуем. - Ты жива, - выдыхает Вай ей в шею, горячо обнимая в ответ. - Я так боялась... - Ты? Боялась? - Не говори никому, - хохочет она в ее ворот. - Не стоит благодарности, - язвительно протягивает Твич, - Целуйтесь на здоровье, я постою-подожду. - Спасибо! Спасибо, мистер... - Все, момент упущен, - безразлично фыркает крысак. - Эй, увальни, вы что сделали с Джерри! У кого я теперь буду таскать сыр? - рявкает он, отвернувшись к чудищам. - Ооооо... Эээээ... - Гиганты виновато пригибают головы. - Ох, Джерри! - одергивается Кейтлин, - Мы должны... Она осекается, наткнувшись взглядом на изувеченное тело в углу, и лицо ее из бледного вмиг становится зеленым. - Пошли отсюда, - мрачно бросает Вай, взяв ее под руку. - Ему уже ничем не поможешь... Кейтлин, шумно сглотнув, пошатываясь, ступает следом. Твич, вскоре покончив с воспитательной работой, вышагивает за ними. - Еще раз спасибо, мистер Твич. Я... я обязана вам жизнью. - Вы обе мне обязаны, - подмечает крысак, - однако на сей раз можешь не благодарить - это было чертовски просто; можно считать, что я просто развлекся. Тем более, мы с твоей подружкой уже все обсудили. Верно, крошка? - Пришлю все, как договаривались, - охотно кивает Кейтлин. - И побольше сыра! Теперь, когда и Джерри откинулся, его хрен-где достанешь. Жаль парня - выгодное было сожительство, - сетует Твич. Кейтлин заметно мутит от увиденной минуту назад картины; она поспешно растирает выступившую на лбу холодную испарину и шумно тянет носом воздух. - Джерри... Куда мы теперь без него... - вздыхает она с горечью. - Он хоть что-нибудь рассказал тебе, Вай? - Рассказал, - угрюмо бросает Вай, - и очень много... вот только, ничего полезного. Кейтлин молча закрывает отяжелевшие глаза.

- Все было напрасно, - шипит из под ресниц болезненная правда.

- Нашли, о ком горевать, - взмахивает лапой Твич, - то же мне потеря. Радуйтесь лучше, что наткнулись на двух самых тупых шахтеров во всем подземелье. Вот угоди вы в руки их предводителю - Урготу, тут бы одним испугом не отделались! Эх, вы-людишки такие сентиментальные - слов нет. Чем сопли лить, лучше проваливайте подобру-поздорову, пока я вас сам не сожрал... а то в животе что-то навязчиво урчит... Эй, мелкий, проводи их к выходу! - велит он крысенку, притаившемуся у ноги Вай. - И давайте на сей раз без происшествий по дороге, ладно? - Спасибо, мистер Твич, - благодарно кивает Вай. - Ну, все, все! Прочь с глаз моих! Уже знакомый черный крысенок любезно сопровождает их до ближайшего водостока, озаряющего подземелье ослепительным потоком уличного света. Выбив решетку одним уверенным пинком, они выбираются к небольшой речушке, а вернее, прямо в речушку, протекающую в низине среди скал и старых, полуразваленных домишек, больше похожих на бараки, в которых еще не так давно проживали шахтеры со своими семьями. Место непривычно тихое, а воздух необычайно чист не только по сравнению со сточными ямами, но и со всем Нижним Городом. Удушливый смог висит выше - в небе, а свозь него вполне уверенно, что так не характерно для Зауна, пробивается полуденное солнце и приятно поджаривает продрогшим девушкам макушки и щеки. Две подруги жадно втягивают чистый, свободный от яда и токсинов, свежий воздух. Вдыхают, как в последний раз, и даже легкий душок плесени из сливных канав и гниющего мусора не может испортить им наслаждение. Надышавшись вдоволь, Кейтлин бегло обводит озадаченным взглядом берега речушки. Немного в стороне плещутся нагишом на мелководье двое маленьких мальчишек, азартно брызгаясь и заливисто хихикая; рядом, ворча и покрикивая, стирают белье две бабушки, мутя воду щелочной пеной. - Здесь чистая вода? - первое, что спрашивает Кейтлин. - Это все тот же рукав Пилта. Так, что да, кексик, чище воды ты в Зауне вряд ли найдешь. Кейтлин, не дослушав до конца, решительно направляется к старушкам. Проявив все свое красноречие, она умудряется выпросить у них кусок мыла и даже полотенце, и вернувшись назад, тут же принимается стаскивать с себя одежду. - Кхм-кхм... - требовательно откашливается она, уперев красноречивый взгляд в подругу, а в ответ на немой вопрос: "Что?", лишь молча описывает пальцем круг. - Кексик... это странно, - возмущается Вай, но подруга продолжает смотреть и молчать.

- Мы обе женщины! - упрямо ворчит серебряный взгляд.

- В твоем случае это абсолютно ничего не меняет.

- Какие мы нежные... - ворчит Вай, нехотя отворачиваясь. Через минуту за спиной раздается громкий всплеск, сопровождаемый облегченным вздохом. За ним вскоре следует и порывистое чавканье мыла о гладкую кожу, и у нее невольно сводит ребра от этого звука. Застывшее напряженное молчание дополняют еще и косые взгляды старушек, поглядывающих на них с явным недоумением, ровно как их внуки. - На нас уже пялятся. Не могла хотя бы до дома подождать? - буркает Вай, но не оборачивается. - Извини, но это по твоей милости я сегодня приняла грязевую ванну, а желания щеголять по городу в сырой, пропахшей гнилью одежде у меня нет, поэтому изволь потерпеть, - язвит тонкий голосок под ритмичный плеск воды. - А ты предпочла бы быть сваренной по кусочкам, нежели слегка запачкаться? - фыркает Вай, - Хотя, я бы даже не удивилась... - К твоему сведению, я себе чуть обе ноги не сломала на подлете к трубопроводу. И тогда, ты(!) бы сейчас варилась по кусочкам, а я бы захлебывалась грязью на дне отстойника. Вай представляет это себе так болезненно ясно, что кулаки невольно сжимаются. - По-твоему я не жалела об этом? - глухо рычит она, и голос упрямо отдает горькой хрипотцой. - Ты хоть представляешь, что я чувствовала, думая что потеряю тебя? Из-за закипающей крови в ушах она не замечает, что плеск позади прекратился, сменившись глухими шагами. Напряженную спину обдает прохладой чуть влажной кожи, обернутой шершавым полотенцем, и две тонкие руки обвивают ее талию. - Я знаю, Вай, - шепчут в затылок холодные губы. - Я тоже испугалась. Вай с глубоким вздохом укладывает руки поверх ее предплечий, и откидывает голову на любимое узкое плечо; от влажных темных волос веет горечью реки и щелочного мыла - запах, знакомый с детства, такой родной и дурманящий, что невольно тянет в сон. - Ты мокрая, кексик, - подмечает она, зачарованно прикрывая глаза. - Вот не можешь ты промолчать, - тихо усмехается Кейтлин, легонько боднув ее. Они замолкают на время, замерев в объятиях, нежась и купаясь в прикосновениях, которых едва-было навсегда не лишились. Вай трется виском о пряные мокрые волосы, гладит хрупкие предплечья, жмется плотнее к гибкому телу, и даже струйки воды, стекающие ей за шиворот и навязчивые взгляды ворчливых старушек, перестают ее волновать. Жить, как выяснилось, бывает чертовски приятно. Потом Кейтлин, вопреки всем протестам, усаживается отстирывать запачканную одежду, а Вай, лениво растянувшись на песке, зачарованно елозит глазами по ее фарфоровым лопаткам, тихо надеясь, что в какой-нибудь момент с них сползет полотенце. Сонную негу нарушает ворчание и брань, внезапно взбаламутившихся старух. - Вы че сюда пришли! А ну марш сейчас же отсюдова, сукины выродки! Вай настороженно вздергивает голову; Кейтлин оборачивается. - Речка общая, мем, - фыркает смуглый молодой парень, выплывший из-за скал; за ним - высокий поджарый васстайи, раздетый до пояса, с двумя полотенцами на плечах. Вай едва верит своим глазам. - Экко! - изумленно зовет она и тут же подскакивает навстречу другу, изумленному ничуть не меньше. - Вай! - Живой, коротышка, живой! - смеется она, сгребая его в охапку объятий, так и норовя оторвать от земли. - Тише ты - задушишь нахрен! - сдавленно кряхтит он, сквозь неловкую улыбку, - Я тоже, тоже рад! - Вот уж кого не ждали! - усмехается Крого. - Вы тут потрахайтесь еще! - снова рявкает одна из старух, - Знаем мы, зачем вы, шпана, на речку ходите! Ни стыда, ни совести! А тут, между прочим, дети! - Еще бутылок набросаете! - вторит ей другая, - А мы потом по осколкам ходим! Какое-то время Экко пытается отвечать, но беспрерывный поток замечаний, причитаний и глупых угроз быстро вынуждает его сдаться и, махнув рукой, молча отойти подальше. Старухи дарят ребятам вдогонку еще несколько звучных прозвищ, делятся парой колких догадок об их групповой личной жизни, заставив только громче хихикать собственных внуков, но вскоре затихают и снова утыкаются в мокрое белье. Кейтлин же, наоборот, приходится оторваться от стирки и вскочить на ноги, прижав к груди полотенце, как последнее сокровище. - Ты тоже здесь, пилтошка, - хмыкает Экко, подойдя к ней чуть ближе, - отлично выглядишь. Кейтлин поджимает губы, заливаясь краской - Вай быстро накидывает ей на плечи свою куртку и грозно вздергивает брови - парни невинно уводят глаза в сторону. - Рада, что ты цел, Экко, - сконфуженно улыбается Кейтлин. - Мы даже не знали, встретим ли тебя еще... - Спасибо, - бросает он на удивление сухо, - я тоже рад, что я цел. Но... если честно, и я не ожидал вас снова встретить. Здесь. Вдвоем. - Что вас на этот раз привело? - без всяких церемоний вступает Крого. - Это - долгая история, - туманно отвечает Вай. - А я бы с интересом послушал, - напирает васстайи. - Мы никуда не спешим. - Глаза смотрят в упор, вгоняя обеих смятение, и что тревожит еще сильнее - Экко смотрит также. Настороженно переглянувшись, девушки вкратце рассказывают о путешествии по сточным ямам, но рассказ любопытства друзей не утоляет. Им приходится углубиться в историю посильнее и продолжать до тех пор, пока Кейтлин наконец не решается поведать и том, что произошло в ночь взрыва Башни Совета, и какую цель они двое преследуют с того момента. Ребята слушают, не прерывая, не отводя пристальных взглядов, но прочитать их не удается ни одной из подруг. - Значит, это правда... - хмуро произносит Экко, когда рассказ заканчивается, - Те слухи, якобы ты стала миротворцем... Я до последнего отказывался верить. Старушки настороженно вздергивают головы. "Миротворец...", - долетает с их стороны взволнованный шепот. Два карапуза испуганно выскакивают из воды и прячутся за их спины; бабушки споро подхватывают их на руки, сваливают в таз мокрое белье и, воровато озираясь, уходят прочь с берега. Кейтлин порывается-было им напомнить об одолженном мыле и полотенце, но старушки только прибавляют шагу. - Экко, я... - Нет, Вай. Я многое могу понять, многое могу просить, но не это. Ты выбрала свою сторону. Сторону тех, кто отнял у нас все. Променяла родной город и друзей на теплую подстилку у ног этой... - он едва не сплевывает Кейтлин в ноги. - Да нет никаких сторон! - выпаливает Вай, сама с трудом веря в то, что несет. - Это все еще я, Экко! Я - Вай! Кого и чем я предала? - Свою сестру, например, - огрызается Крого. - Стоило ей наконец дать пилтошкам достойный ответ, так ты сразу заделалась цепным псом в погонах... - Крого, заткнись, - тихо приказывает Экко, заметив, как вспыхнули два голубых глаза. - Что ты сказал? - спрашивает Кейтлин почти по слогам, и от этого голоса кровь стынет в жилах. - Прячься, - украдкой советует Вай, но впустую. - Что слышала, пилтошка. Может у тебя и были друзья в совете, но если они молча чесали жопу все годы, что мы подыхали от голода, то цена им - ломаная шестеренка! Что заслужили - то и получили! Звонкая увесистая пощечина заставляет его не только замолчать, но и здорово пошатнуться. - Кейт! - оттаскивает подругу Вай. - Пусти меня! - шипит Кейтлин, вспахивая ступнями землю. Васстайи ошалело трясет головой; Экко восторженно присвистывает. - Пресвятые шестеренки! - доносится тонкий скрипучий голосок откуда-то сверху. Все четверо синхронно поднимают головы. - Черт, я уже и забыл, что он идет за нами, - досадливо роняет Экко. - Это еще кто? - Вай с нескрываемым изумлением ведет взгляд за приземистым пушистым созданием, неумело сползающим по камням. Вид ухоженного йордла, безмятежно вышагивающего по Зауну в клетчатых плавках и махровых тапочках, поражает ее еще сильнее, чем разгуливающая с арбалетом гигантская крыса. - Леди Кейтлин! - восторженно воскликивает йордл, подступая торопливыми шажками. - Профессор Хеймердингер? - Кейтлин оторопело пожимает протянутую пушистую ладонь. - Вы... помните меня? - Ну что за вопрос! Как я мог забыть очаровательную дочку Кирамман! - Кирамман? - тихо переглядываются Экко и Корого; профессор не обращает внимания. - Мы ведь еще осенью виделись с тобой в опере, дорогая. Вы с мамой сидели в первом ряду на балконе, а потом мы встретились в гардеробе; я еще по привычке хотел-было подать тебе накидку, и совсем позабыл, что слегка низковат, - хохочет йордл и вдруг осекается, наконец заметив, что на Кейтлин из одежды только полотенце и куртка, и поспешно прикрывает глаза ладонью. - Ох, где мои манеры... Прошу прощения! - Оу, - Кейтлин плотнее запахивает ворот кожанки. - Слухи о вашей поразительной памяти, похоже, верны... - Вы мне льстите, юная леди, - хохочет йордл. - Хотя, признаюсь, наша раса и впрямь отличается крепкой памятью. Я помню еще, как твоя мама впервые привела тебя на заседание совета и усадила к себе на колени за столом переговоров... - И правда, - с улыбкой подмечает Кейтлин, - мне было тогда пять, или шесть лет. - Точно. Ты так увлеченно читала документы на столе - мы все не могли перестать умиляться! А твоя мама так гордилась... - Профессор... - растроганно выдыхает она. В груди болезненно колет, и горечь задавленных воспоминаний подступает к глазам. Чертовски не вовремя. - Ох, прости... - сочувственно кивает йордл. - Твоя мама... Я так соболезную. - Не надо профессор. - Если засочатся слезы, она не сможет утереть их не уронив полотенца. Друзья с интересом поглядывают на них со стороны; Крого удрученно пригибает голову. - Чтоб меня в уши отодрали... - Что, дошло наконец? - буркает Вай. - Откуда мне было знать? - Пройдемся, - подзывает их Экко. - Пусть пока болтают. *** - Я смотрю, не я одна завела дружбу с пилтошками, а? Экко вздыхает вместо ответа. - Но мы не стали одними из них! - огрызается Крого. - Брат, заткнись, пожалуйста. Наговорил уже. Ты сделала это только, чтобы найти сестру? Вай молчит, дольше чем хотела-бы. - Не только. Экко напрягается так, словно готовится к удару. - Это новый шанс все исправить, Экко. Помочь Зауну, как не удавалось раньше, только теперь, зайдя сверху, а не снизу. - Думаешь, встав на сторону пилтошек, отдалившись от нас, забыв нас и всех, кого мы потеряли, ты сможешь нам чем-то помочь? - почти рычит Экко. Вай молча оглядывается назад, туда где на камнях возле разложенной мокрой одежды сидит Кейтлин, душевно болтающая о чем-то с профессором, умиленно улыбаясь и держась за его мохнатую ладошку. - Глянь на нее, - тихо роняет она, невольно залюбовавшись, - хрупкая, разнеженная пилтошка, золотая дочка аристократов, верхушка всех элит - ее собака ест лучше, чем мы в детстве - эта девчонка в одиночку вытащила меня из-за решетки, докопалась до Силко, устроила мне встречу с советом... и все для того, чтобы покончить с адом, который творится здесь. Если ей это по силам, то чем мы хуже? Экко, тоже засмотревшись, отвечает не сразу. - Без твоей и нашей помощи, хрен бы ей чего удалось, - скептично подмечает он. - Так может в этом и смысл? Может, если мы, наконец, забьем на то, кто мы и откуда, и просто начнем помогать друг-другу, то сможем изменить город к лучшему? Экко переводит взгляд с Кейтлин на Хеймердингера и задумывается на время. - Ты правда в это веришь? - Не знаю. Знаю только, что мы должны попробовать. Это все еще мой город, Экко. А я - все еще я. И я сделаю все, чтобы мы наконец выбрались из отбросов, и снова вздохнули спокойно. И Кейт мне поможет. - Откуда такая уверенность? - встревает Крого. - Я просто знаю. Поверьте, вместе с ней можно хоть горы сносить. Я-то видела... Она все еще смотрит, даже не замечая, что Экко все это время наблюдает за ней. - Гляньте-ка, наша Вай, походу, влюбилась, - усмехается он без видимой злобы, - смотри не размякни еще. - Я все еще могу надрать тебе задницу, если сомневаешься, - тихонько пихает она его локтем. - Вот теперь я тебя узнаю. *** - Почему вы покинули Пилтовер, профессор? Кейтлин сама не знает, почему, но сейчас она позволяет себе говорить максимально открыто и прямо, без опаски. Большие понимающие глаза пожилого йордла кажутся ей необъяснимо родными и вселяют новое чувство доверия. Взгляд почти что отцовский. - Мое время в Верхнем городе подошло к концу, леди. Не сказать, что я был рад этому поначалу, но теперь, спустившись сюда, встретив Экко и его команду, увидев все, что здесь происходит, я понимаю, что это было необходимо. Я должен был сделать это много-много раньше... Увидеть все своими глазами, принять меры... но я был откровенно слеп. Теперь я даже благодарен Джейсу за его решение отстранить меня от должности; оно помогло мне открыть глаза. Теперь я понял, что здесь я нужен куда больше, чем наверху. - произносит йордл, печально склонив голову. - Вы не злитесь на Джейса, сэр? - Теперь уже нет. У юноши большие амбиции, молодой подвижный ум, и свежий взгляд - то, чего мне, старику, уже не хватает. Мы - йордлы и впрямь обладаем крепкой памятью и опытом многих поколений, но мы часто забываем, что вы - люди, меряете жизнь лишь десятилетиями и видите ее под другим углом; вам нужны быстрые решения, и я перестал поспевать за вами. Я понимаю это. Да и в конце-концов... решение Джейса, как теперь я вижу, в итоге спасло мне жизнь. Возможно, сама вселенная намекает, что я должен ее изменить и использовать полученное время для настоящего блага... И здесь, внизу, я чувствую, что встал наконец на нужный путь. Кейтлин сдается под грузом слезы, рвущейся наружу; пытается смахнуть ее незаметно, но от больших глаз йордла ничего не скроешь. Хеймердингер с понимающим вздохом складывает ее руки в свои и сочувственно кивает. - Мне бесконечно жаль, Кейтлин. Жаль всего, что произошло с твоей семьей и с тобой. Я в ответе за всю боль, которая выпала тебе и этим ребятам, - украдкой указывает он на Вай и друзей, - Я стоял у создания этого города. Моей мечтой было принести ему мир и процветание, а в итоге я просто забыл о своих идеалах. Если бы я не был так глух и боязлив все годы в совете, то мог бы предотвратить все это. Мог бы добиться лучшей жизни для все нас - для жителей обоих городов. - Вы ни в чем не виноваты, профессор, - смаргивает слезу Кейтлин, - Никому не под силу исправить мир в одиночку. - Я собрал совет для того, чтобы сплотить представителей разных рас, научиться сосуществовать в гармонии, принимать решения, которые бы облегчили жизнь всем жителям, кем бы они ни были. Поначалу так и было - это было прекрасное время. Но прошли годы и моих верных друзей не стало, а я остался единственным, кто мог пронести наш опыт и цели через поколения. И я не смог. Советники менялись один за другим - горячие и молодые, как наш Джейс, и у всех были новые идеи, свои идеалы; я поощрял их, не замечая, как постепенно они вытесняют старые... те, которые я когда-то лелеял всей душой. И теперь мне безумно горько и стыдно, что сейчас вам-детям предстоит расплачиваться за мои ошибки... Я никогда не прощу себя за это. Кейтлин горько улыбается, проглатывая остатки слез. - Мы не дети, профессор, - легонько усмехается она. - Хех, когда возраст переваливает за сотню лет, начинаешь совсем по-другому мерять молодежь. Профессор Стоун из нашей академии пришел ко мне в ученики шестнадцатилетним мальчишкой; сейчас ему почти девяносто лет, а я все еще по привычке зову его юношей, - улыбается Хеймердингер. Они тихо смеются и замолкают на время, украдкой разглядывая фигурки друзей в отдалении. - Как думаете, между Пилтовером и Зауном возможен мир, как раньше? - спрашивает Кейтлин. - Я уверен в этом, дорогая. Не сразу, да. Многолетняя вражда и разрушения не забываются в одночасье. Как бы вы-люди не стремились к быстрым переменам, нельзя собрать что-либо быстрее, чем сломать. Но, если мы все проявим терпение и понимание, вот увидишь... Да, нам, тем, кто жил не зная нужды и страха, легко говорить об этом, но глядя на этих ребят, я понимаю, что и жители Зауна, как бы порой жестоки они не были, не хотят войны. Они открыли мне многое, чего я не видел раньше. И я благодарен им. Вместе с ними у нас еще есть надежда все исправить. Эй, ребята, идите-ка сюда! - подзывает он Экко, Вай и Крого. *** - Я совершил много ошибок, - начинает он, когда друзья подходят ближе и встают возле него полукругом, - и их груз свалился на ваши плечи. Все вы лишились родителей и дома в многом по моей вине - у вас есть все причины презирать меня и ненавидеть, и я не могу винить вас за это... Эта вражда началась задолго до вашего рождения, и мы-старики за нее в ответе. Все вы рождены с неприязнью друг-другу, но поверьте старому йордлу, еще никогда ненависть не приносила облегчения и мира. Не поддавайтесь ей. Не повторяйте наших ошибок. Друзья слушают, приклонив головы, не перебивая. - Пришло ваше время строить будущее и решать свою судьбу. Если вы сможете оставить в прошлом все распреи, принять друг-друга и сплотиться, только тогда вы принесете в нашим городам процветание. Взгляните на себя: вы молоды, умны и полны сил, и стоите здесь все вместе, несмотря на то, что вы родом из враждующих городов. Таких, как вы может быть гораздо больше, и будет, если вы сохраните эту дружбу. Я буду с вами, если вы сможете меня простить, и всегда помогу вам, что бы не случилось. Даю слово. На берегу ненадолго становится совсем тихо. Все молча смотрят, то на йордла, то в землю. Сомнений никто не высказывает. - Вы и не старый вовсе, профессор, - тепло усмехается Экко спустя долгие минуты молчания. И все пятеро заходятся приглушенным смехом, как ученики в классе. *** - Прости меня, Кейтлин, - тяжко выговаривает Васстайи, подойдя к девушке ближе. - Я не знал. Кейтлин удивляется самому факту, что ее назвали по имени. Не "Пилтошка", не "Принцесса", не "Детка". Удивляется сочувственному тону, с которым он произнес это, но виду все равно не подает - только молча кивает, хотя и это движение дается не сразу. Крого с пониманием улыбается уголком рта, и молча отходит к воде, где уже во всю плещется Экко. - Вы крайне любопытная пара, - с улыбкой подмечает йордл, оставшись на берегу с девушками. - Конечно, союзы между представителями разных... мм... слоев общества не редкость, но в вашем случае он несет в себе особую глубину. Утонченная дочь советницы и непокорная хулиганка с окраин Зауна... прямо, как в старинных балладах. Этакий красочный мезальянс, простите за бестактность. Вы - крайне интересный, и при том, неплохой образец для подражания. Вам следует беречь друг-друга. - Мы... - Кейтлин краснеет, как слива, и не знает, что сказать. - Не спорь с профессором, кексик, - довольно перебивает ее Вай, - пожалуйста, продолжайте. - Про вас можно было бы сочинить занятный роман, - глухо хихикает йордл себе в усы. Девушки многозначительно переглядываются. - Не надо, - отвечают они в один голос. Улыбка йордла становится только шире. Остаток дня они проводят вместе; Вай, Крого и Экко плещутся в реке, шутливо толкаясь и брызгаясь, Хеймердингер увлеченно выискивает в песке остатки окаменелостей, Кейтлин с интересом поглядывает на них с берега, временами щупая подсыхающую на камнях одежду. Прощаются они под вечер, когда солнце плавно опускается в удушливую дымку над горизонтом. - Мы свяжемся с вами, как только узнаем что-то о Джинкс, - уверенно обещает Экко, и Вай благодарно обнимает его. Кейтлин обходится простыми рукопожатиями, но не сдерживается, когда приходит черед обнять на прощание Хеймердингера. *** Они достигают уровня променада к закату. Маленькие фонарики плавно зажигаются вдоль оживленных узких переулков, и даже Кейтлин начинает смотреть по сторонам с любопытством. Эти улицы общие для двух городов, и грань между ними тут почти стирается. Воздух здесь, почти также чист, как в Пилтовере. Прохожие различных статусов и слоев гуляют без опаски; родовитые дамы в строгих нарядах, статные франты в высоких шляпах, простые работяги и ремесленники в запыленных фартуках семенят взад-вперед непринужденно и легко. Архитектура завлекает своей неоднородностью и, не без этого, изощренностью: от кованных витиеватых решеток на балконах, до причудливых медных демонических фигурок, караулящих входы в дома богачей. Подобные ухищрения нередко заманивают сюда Пилтоверскую знать. Девушки останавливаются, когда в ноздри ударяет запах пряностей с балкона таверны, и, мимолетно обменявшись голодными взглядами, синхронно кивают и направляются ко входу. У дверей кучкуется гурьба детей всех возможных возрастов в потасканной школьной форме; у разложенных в ряд портфелей громоздятся десятки поделок и маленьких карандашных картинок. - Не смотри на них, - тихонько шикает Вай, но поздно - толпа детей тут же зажимает их в кольцо с настойчивыми предложениями помочь "малому бизнесу", и заваливают их поделками с головой. Кейтлин-было соглашается, но на выручку вылетает хозяин бара и быстро разгоняет юных бизнесменов бранью и метлой. - Простите, дамы. Каждый день одно и тоже - половину клиентов мне распугивают, - оправдывается он с досадой, - Прошу, проходите, леди... Вай все еще неуютно ежится от непривычного прозвища. Место, на удивление спокойное, обставлено нехитро, но со вкусом - под стать, и простым ремесленникам, и более утонченным гостям: просторный зал с дубовыми столами по периметру, разноцветные подвески и фонарики на стенах, открытый балкон, увитый плющом, залитый закатным заревом, и небольшая сцена в углу, где притаились за инструментами четыре музыканта; в их числе Вай примечает и знакомого скрипача, уже сияющего очередным фингалом под глазом. Кейтлин устало опускается за столик и лениво растирает обгоревшие на солнце щеки; Вай устраивается напротив, неестественно выпрямив спину и расправив плечи. - Впервые в подобном заведении? - метко подмечает Кейтлин, уловив, как она бегает глазами. - Подловила. Скажу честно, если бы у меня не комкался желудок, хрен бы ты затащила меня в ресторан. Почти похоже на свидание. - В настоящий ресторан нас с тобой в таком виде бы даже не впустили, - тонко усмехается Кирамман. Хозяин хмуро вздергивает голову за барной стойкой. - Полегче со словами, кексик, - тихо советует Вай, - а то наше с тобой почти свидание в ненастоящем ресторане закончится вполне настоящей дракой. Здесь, конечно, не мезонин, но набить морду тут тоже могут. - Что желаете заказать, леди? - подскакивает к столу молодой запыхавшийся официант. - Стейк с кровью средний прожарки и... пожалуй, виски. Два бокала, - поспешно отвечает Кейтлин и оборачивает рассеянный взгляд на Вай, - А ты что будешь? Вай меряет ее восторгом в глазах пару секунд. Она сама не знает, почему сердце вдруг застучало чаще. - Мне то же самое. - Может стоит начать хотя бы с бокала вина? - ненавязчиво интересуется она, когда официант улетает в кухню. Кейтлин смотрит с такой иронией, что у нее поневоле сводит колени. - Позволь напомнить: нас сегодня дважды чуть не сожрали, я пропахала носом весь трубопровод, утопила очередное ружье, чуть не захлебнулась в сточных водах, заключила сделку с гигантской говорящей крысой, вытащила твою задницу из лап гребаных мутантов-людоедов, а потом полдня отстирывала одежду от плесени, щеголяя перед тремя мужчинами в одном полотенце... Бокал вина не сотрет все это из моей памяти! Так что, нет уж! Сегодня я напьюсь, как в последний раз, Вай. Вай солидно кивает. - Что делать... придется составить тебе компанию. Напитки подают через минуту, и девушки охотно вздергивают бокалы. Пьют медленно, не отрывая заинтригованного взгляда друг от друга. Всего пара глотков - и жар сладкими икрами растекается по жилам, а мир вокруг вмиг обретает новые краски. Кейтлин меняется так, как Вай еще не доводилось видеть. Разомлевшая и развеянная, она сонно складывает ладони на стол и зачарованно ловит прядками волос легкие порывы ветра с балкона, точно кошка в погожий день. Музыканты суетливо выстраиваются на сцене, укладывают инструменты на плечи, и по залу расплывается заливистая озорная мелодия. Кейтлин оживленно вскидывает голову, и растягивается в заманчивой улыбке; глаза сияют почти детским азартом. - Даже не думай, - предостерегает Вай, но подруга уже тянет ее за руку. - Всего один танец, - мяукает Кейтлин, и они обе оказываются прямо в центре зала. Мелодия затягивающая, переливчатая, легкая настолько, что даже Вай, не блещущая грацией, подхватывает ее без труда. Кейтлин обходит ее лисьей походкой, словно так и норовит укусить. Вай ловит взглядом каждый шаг, каждый изгиб тела, очерченный красными лучами, каждый озорной всполох в синих глазах, и берет ее руку. Они чертят круги плечом к плечу, ступая след в след, и не отрывая раззадоренных глаз друг от друга. Музыканты сильнее налегают на ноты, волнующая мелодия бьем ключом, и девушки срываются в шальную пляску, чеканя каблуками темп. Кейтлин, взбудораженная и легкая, со всем присущим ей изяществом, то порхает, как бабочка, то скачет, как косуля, то вертится волчком; Вай ловит ее на руки и кружит в воздухе. Гости зачарованно оборачиваются и хлопают в такт, но девушки не замечают. Мир сливается для них в сплошной водоворот красок, и они тонут в нем с головой, не видя ничего, кроме друг друга. Дыхание уходит в пятки, сердце взбрыкивает в курбете, душа рвется вон из тела. Мелодия взрывается последним напалмом и стихает в один миг. Вай ловит Кейтлин в дюйме над полом, и они так и замирают вдвоем, под звонкие аплодисменты толпы, смиряя жаркое дыхание. - А ты и правда горячая, кексик, - выдыхает Вай, жадно нависая сверху. Кейтлин с лукавой улыбкой сдувает со лба влажную прядь. - Научу тебя как-нибудь танцевать танго, - заявляет она , рухнув обратно на стул. - У тебя явный талант. - Если хочешь закидывать на меня ноги, есть способ попроще, - скользко усмехается Вай - Кейтлин сконфуженно морщится. - Каждый раз, когда мне кажется, что более пошлой шутки ты уже не выдашь, ты устанавливаешь новый рекорд. - Звучит, как тост, - довольно объявляет Вай, и Кейтлин, обреченно прикрыв глаза, поднимает бокал. Когда первые два стакана пустеют, им все таки приносят долгожданный ужин. Кейтлин уплетает мясо с таким рвением, словно это она провела годы детства на улице; хищно слизывает с влажных губ кровяной сок, и от этого зрелища у Вай по телу бегут сладкие мурашки. Насытившись, они лениво растягиваются на стульях, как два отражения, и отдаются увлеченной болтовне, попутно потягивая новую порцию виски. Болтают взахлеб, травят истории невпопад, глухо хихикают, как две школьницы за партой, а потом смеются в голос, когда дело доходит до сплетен, привлекая к себе дюжину невинных недоуменных взглядов. Вечер окутывает приятной прохладой, вязкая горечь виски греет нутро, и сонное веселье струиться по венам пряным потоком. Вслед за четвертой порцией напитков за столом разливаются и фольклорные Заунские куплеты в исполнении Вай, и тогда краснеют даже бармены. *** - Знаешь, кексик, - задумчиво тянет Вай, постукивая ноготком о стакан, - я сегодня впервые напиваюсь в женской компании. Если честно, не думала, что это может быть так чертовски весело. - Я... тоже, - хрипит Кейтлин; голос уже ощутимо комкается, а глаза вяло ползают по столешнице, тщетно пытаясь собраться в кучу; последний бокал, или два были явно лишними, - Знаешь, Вай... у меня никогда не было... - она звучно сглатывает, давя в груди икоту, - подруги... с которой можно было просто взять и напиться. Вот так... вдвоем. - Да ладно? - не верит Вай, - Неужели, у такой красотки не было подружек? Кейтлин глухо хихикает, кисло поигрывая бокалом в пальцах. - Таких... не было. Откуда им взяться, когда ты всю жизнь просиживаешь либо за уроками, либо за фортепьяно, либо тащишься с мамой по музеям, потом в оперу, а потом на какой-нибудь нудный банкет, где сидишь часами, будто с палкой в заднице... и мило киваешь под бубнеж советников... Все дети, как дети - играли во дворе, а я, как дура, клевала носом по клавишам в кабинете музыки... - Да... ты настоящая дочка маминой подруги - ухмыляется Вай. - Иди... в-в жопу! - Тииише, лееди, воспитанные девочки себя так не ведут. - Давай, еще ударь меня линейкой, - фыркает Кейтлин. - Да ладно? Серьезно? Девушка показательно раскрывает перед ней ладонь, хотя следов на ней нет уже много лет. Вай вместо того, чтобы вглядываться, чертит по ней круги пальцами. - Я однажды подралась в школе... - уныло продолжает Кейтлин, медленно коренясь на бок. - Ты? Подралась? - Представь себе... хороших воспитанных девочек частенько задирают... Мама мне так всыпала, что я еще неделю спала на животе. - Ох, ты моя бедняжка, - усмешливо мурлычет Вай, притягивая ее ближе, - Кто знал, что ты у нас ребенок из неблагополучной семьи... - Отстань, - бурчит Кейтлин, и укладывается на ее плечо. Какое-то время они сидят молча, навалившись друг на друга, играясь руками, и потираясь ногами под столом. - Ты хоть наваляла тем уродам? - Уродам? Это была девчонка... Элли Адамс... та еще стерва - без конца меня пинала под партой. - Хочешь, найдем ее и наваляем ей вместе? Как настоящие подружки. - Пф... Пускай живет, - отмахивается Кейтлин. - Как скажешь, кексик. Одно слово - и я за тебя всех девчонок побью, - улыбается Вай ей в волосы. - Ты - просто рыцарь на белом коне... - Иди в жопу. - Нет, серьезно... мм... - Кейтлин, кажется, вот-вот задремлет. Она уже не прижимается, а просто ложится на Вай, забвенно потираясь о нее виском и обдавая лиловые пряди сбитым дыханием, - ты... такая хорошая, Вай... хотя такая з-заноза... - Оооо... да вы в стельку, леди! - Совсем чуть-чуть... - хрипло хихикает она , - Но... это правда, Вай. Я... тебя так люблю... Прибью когда-нибудь, но все равно, люблю... - И я тебя, кексик, - вздыхает Вай, обнимая ее крепче; подруга так и норовит упасть со стула. - Хоть ты и зануда. - Выпьем! За нас...! На бур... бюрдеррр-штафт...! Я тебя даже поцелую... - Может, не сейчас? - Официант! - По-моему, вам уже хватит, леди, - уверенно заявляет выросший у стола хозяин. Кейтлин пытается блеснуть переговорными навыками, но красноречие в этот раз ее подводит. Принимает вялую попытку надавить авторитетом - Вай поддерживает попыткой надавить физической силой... Какими бы усердными и настойчивыми не были попытки, настойчивость хозяина все же пересиливает их все, и девушки очень скоро отправляются на улицу. *** - Правая нога, левая, правая, левая... - командует Вай, таща Кейтлин до двери. - Оп, все! Стоим! Не падаем! Кейтлин падает - Вай ловит, и держа ее одной рукой, орудует ключами. - Вай... потолок кружится... останови! - стонет Кейтлин, развалившись на тахте. - Всенепременно, леди... как только освобожу вас от лишней одежды, - усмехается Вай, бережно стаскивая с нее сапоги. - Только... без рук! Я порядочная девушка! - Вы очень пьяная порядочная девушка, мисс... - Я не пьяная! Просто чуть-чуть устала... Имею право - все утро спасала твою задницу! В следующий раз... - Конец фразы тонет в сонном сопении, и Вай остается только догадываться, что же там будет в этот "следующий раз". Она остается сидеть над подругой еще какое-то время, умиленно гладя ее спутанные волосы, прежде чем укрыть ее одеялом и самой отправиться в койку. В этот вечер она открывает две вещи: с Кейтлин довольно приятно пить, а еще она может чертовски громко храпеть.