Ближе нельзя

      Когда Эирлис пришла в себя, открыв глаза, она увидела деревянный потолок. Повернула голову вправо — подушки. Влево — подушки. Попыталась подняться, но сделала это слишком резко, закружилась голова и подступила неприятная тошнота. Девушка закрыла глаза, глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Тошнота понемногу прошла. Но голова ещё немного кружилась. Что не помешало ей сесть и осмотреться. Находилась она в небольшой комнате, просто обставленной: кровать, на которой она сидела, пара кресел, стол, шкаф, окошко с широким подоконником. — Эй, — хрипло произнесла Эирлис, проглотила слюну, смачивая саднящее горло, отчего голос стал менее осипшим. — Эй, здесь есть кто-нибудь? Кто-нибудь?       Никто не отозвался. Девушка откинула одеяло и обнаружила на себе длинную тёплую сорочку. Проведя по ней ладонью почувствовала себя так уютно, словно она была дома. Кто-то позаботился о ней, и девушка предполагала, что это тот парень из благородных вампиров. Он действительно поступил благородно, хотя она не просила о помощи, помнится даже сама попыталась напасть на него. Сколько она ни думала, не могла понять причин его доброты. Мадук, её друг детства, утверждал, что клан вампиров, если наткнётся на оборотня, тут же нападёт. Может, он ошибается? А может быть, спаситель — белая ворона в своём стаде, спасает сирых и убогих, подкармливает бездомных щеночков. В этом списке она, получается, щеночек. Девушка расхохоталась, подняв вверх руки. Помахав ими, она сползла с высокой кровати, нащупав ногами прохладный дощатый пол. Это приятно взбодрило её, и в целом она чувствовала себя очень даже неплохо. Горло почти перестало саднить, только сухость во рту неприятно стягивала нёбо. Боль в мышцах, сковывающая её, словно хлёсткими зажимами, тоже прошла. Как и головная боль. — Наверное я долго спала, если успела регенерировать, — пробормотала она, делая наклоны, и даже присев несколько раз. Чувствовалась слабость, но уже не та, что была в лесу. У неё не осталось сил даже чтобы ползти, и, истощённая, упала под дерево, чтобы немного набраться сил, понимая, что не сможет убежать — её преследователи были слишком близко. Кроме опустошающего бессилия, её разрывала на части мучительная боль. В груди распалялся жар, кислород раскалённым плавленым железом проникал в лёгкие. Голову словно сдавило обручем, а виски непрерывно кололо иглами. Каждая мышца в её теле, каждая косточка, каждое сочленение — всё ревело от боли, она тяжело регенерировала, радовало, что внешние раны почти затянулись. Эирлис прикрыла глаза. Её тянуло провалиться в сон, но усилием воли приходилось сдерживать себя, считая удары бешено колотящегося сердца. Понимая, что сон — это проигрыш. За ней послали двоих. Тех, которые не имели таких чувств, как сопереживание, жалость, человеколюбие. Их задание было понятным — вернуть беглянку. Не важно, какой ценой, лишь бы дышала — это принципиально. Это означало, что у преследователей была свобода действий, и Эирлис знала, что прежде чем её вернуть, эти двое вдоволь с ней наиграются. В стенах того… дома Эирлис была очень важна, поэтому издеваться над ней никому не разрешали, это был какой-никакой плюс среди огромной кучи минусов.       Она глубоко и судорожно вдохнула, вздрагивая от раздирающей глотку боли. Тихий стон сорвался с сухих, окровавленных губ. Наверное, её услышали. Где-то совсем близко раздался шорох. Это они. Девушка всхлипнула. На короткий миг, длившийся секунду, ей захотелось горько расплакаться и, чтобы, как в детстве, добрый дедушка сгрёб её в свои тёплые, успокаивающие объятия. Это чувство исчезло в то же мгновение, как и появилось, оставляя после себя липкий след стыда. Она справится. Сама, без чьей-либо помощи. У неё уже был план, как попытаться выжить, но если он не сработает, она не вернётся в тот дом, смерть будет её спасением. Шорох повторился, раздались шаги. С усилием, стоившим ей огромных трудов, она разлепила веки, готовая встретиться со своими преследователями.       Эирлис потянулась, потом подпрыгнула несколько раз, но тут же пожалела об этом — перед глазами заплясали пятна, всё закружилось, и она поспешила откинуться на кровать. Выдохнув, она облизнула сухие губы. Её раздражала собственная слабость и долгая регенерация, хотелось поскорее вновь почувствовать себя здоровой, полной сил, чтобы вернуться домой и рассказать Мадуку, что не все благородные лишены благородных качеств, есть неплохие экземпляры, способные на рыцарство. Вполне такой себе симпатичный экземпляр рыцаря. Эирлис ахнула и накрыла лицо ладонями. Но тут же убрала их, пожимая плечами. То, что её спаситель красив, это ведь факт. Высокий, стройный, с аристократической внешностью и отсутствующими горами мышц. Её окружение состояло из оборотней, гордящихся своей мускулатурой. Это неплохо, но тип парней, нравившихся ей, был совершенно другой. Например, как её спаситель.       Почувствовав чьё-то приближение, она лишь чуть повернула голову к входу, не растрачивая силы. Дверь тихонько отворилась. На пороге возник её спаситель. Увидев полулежащую девушку, Санву Сок смущённо потупил взор, прижав к груди стопку вещей. — Как вы себя чувствуете? — спросил он, неловко топчась на пороге. — Гораздо лучше, благодарю вас, — ответила Эирлис и поинтересовалась: — Почему вы отводите взгляд? — Вы в ночной рубашке, — пояснил Сок. — Ахаха, вы видели меня абсолютно голой, а смущаетесь сорочки? — Она уже давно не смущалась оказаться перед кем-то обнажённой, за два года в неволе она почти каждый день представала в таком виде перед большим количеством мужчин и женщин, не заботившихся о том, чтобы накинуть на неё хоть нижнее бельё. Эирлис досадливо отмахнулась от непрошеных воспоминаний. — Извините, — мгновенно покраснел её спаситель и несколько раз повернулся то вправо, то влево, не зная, что ему делать: положить одежду и выйти, просто выйти, или попросить прощения, а потом выйти. — Вы принесли мне одежду? — видя его метания, Эирлис перестала над ним подтрунивать. — Д-да, я не знаю ваших вкусов, а моя матушка предпочитала брюки… — Какая у вас продвинутая матушка, — заметила приятно удивлённая девушка. — Д-да, — Сок наконец прошёл в комнату, не глядя на девушку положил вещи в кресло. — Я взял на себя смелость взять для вас одежду горничных. Она простая, но… — Всё в порядке, — успокоила его девушка. — Я вам очень благодарна. — Д-да.       Она смотрела на его спину и улыбалась. Сок же стоял у кресла, не в силах обернуться, чувствуя на себе её взгляд. Ему казалось, что его щёки горят красным цветом, но на самом деле он был бледен. Они оба молчали. Сок не знал, как продолжить разговор, а Эирлис раздумывала, сказать или нет вслух, что находит своего спасителя очень милым. В окно застучали редкие капли дождя. — Могу я поинтересоваться, как зовут моего спасителя? — Решив, что слова «симпатичный» спугнут его, произнесла совсем другое, чем собиралась, Эирлис. — Санву Сок. Глава клана Санву, — отчеканил Сок, впервые встречаясь со взглядом Эирлис. Она смотрела твёрдо, без удивления, словно каждый день встречала благородного с высоким статусом. Это немного взволновало Санву. Ранее он не встречал никого, кто при первом знакомстве не проявил бы каких-то эмоций: замешательство, почтение, иногда ужас. Возможно, он привык к подобному и не сомневался, что и сейчас подпитается чувством восхищения… Почему он ожидал от этой хрупкой девушки именно восхищения, Сок не знал, но был изумлён её спокойствием, хоть и не подал виду. — За дверью под навесом стоит ванна. Вас никто не побеспокоит, — Сок полубоком отошёл к двери и, прежде чем выйти, спросил: — Вам хватит часа? Я принесу ужин. — Вполне. Спасибо, — елейным голосом ответила Эирлис, наслаждаясь краснеющими ушами спасителя, тут же выскочившего наружу. Она расхохоталась, вытягиваясь на кровати.       Поднялась в этот раз неспешно, перебрала стопку вещей, среди которых нашла бельё, нижнюю рубашку, верхнее платье и несколько полотенец. Одежда была хорошего качества, что приятно удивило Эирлис, ведь это показывало отношение её спасителя к своим служащим и выставляло его в хорошем свете. Скинув сорочку, она подхватила полотенца и вышла. За дверью и вправду обнаружилась большая деревянная ванна, наполненная горячей водой. Рядом стоял низкий столик с тазом и кувшином. Эирлис поспешно погрузилась в воду с большим наслаждением и несколько минут лежала, прикрыв глаза, расслабленная, и ни о чём не думала. По навесу и крыше дома барабанил дождь, пахло сырой землёй и какими-то цветами. — Он такой забавный. И очень симпатичный, — хихикнула Эирлис и, набрав в лёгкие воздух, с головой погрузилась под воду.       Санву вернулся через час с подносом в руках. И только тогда понял, что по какой-то причине не опасался оставить девушку одну, а ведь она могла попытаться уйти и попасться кому-нибудь на глаза. Сок похолодел от этой мысли и поспешил в домик, куда два дня назад он и принёс бессознательную девушку. В главный дом он не решился с ней заявиться, найдя правильным для этой цели использовать крошечный домик для отдыха. Вход для служащих туда был запрещён, поэтому Сок не сомневался в своём решении. Ступив под навес, не найдя там Эирлис, он с колотящимся от волнения сердцем отворил дверь. Девушка стояла спиной к нему, подсушивая волосы полотенцем. Они спускались волнистым полотном ниже пояса, а цвет напоминал янтарный мёд. Настолько, что казалось, его сладкий аромат разлился по комнате, а тягучий, нежный вкус щекотал нёбо. Любой художник, застав девушку сейчас, тут же взялся бы за краски и холст. Сок засмотрелся, что даже забыл дышать. Ему чудилось, что янтарный, солнечный цвет освещал комнату, даже появилось по-детски глупое желание попробовать прядь волос на вкус. Эирлис развернулась, кончиком языка почесала верхнюю губу. Сок вздрогнул, посуда звякнула, и он поспешил поставить поднос на стол. Старательно отводя глаза, он снял крышку, под ней оказались булочки, чай, масло, мёд, свежие фрукты, два ломтя мясного пирога и салфетки. — Я принёс немного еды, если вам не хватит, скажите. И если ещё что-то нужно… Может… — растерянный мужчина дрожащей рукой расставлял посуду с едой, не находя нужных слов. Что он хотел ей предложить? Врача? Но девушка выглядела хорошо, ни царапины на ней не осталось. Её принадлежность к расе оборотней очень помогла — за несколько дней сна она неплохо регенерировала. Вон даже нашла в себе силы, чтобы… Что она хочет сказать своими улыбочками и облизыванием губ? Она заигрывает с ним? Сок нахмурился и небрежно поставил чайник, отчего немного чая выплеснулось через носик. Или хочет предложить себя в качестве благодарности? Санву вспылил. Кем она его считает, неужели в ней нет ни капли самоуважения? Он резко выпрямился и гневно посмотрел Эирлис в глаза. В красивые, смеющиеся глаза. И вся злость мигом сошла с Сока. Отхлынула кровь. Из расслабленных рук выпала вилка. Эирлис чуть наклонила голову, во взгляде читался вопрос. — Извините, я, — ему великим усилием давались слова, словно он не говорил их через рот, а высекал на камне. — Мне нужно убрать ванну.       И, спешно развернувшись, выскочил за дверь под громкий хохот, который не заглушила и закрытая дверь. Страстное желание остудить голову затуманило разум, и Сок, в два шага оказавшись у ванны, опустил голову под воду. И даже так он слышал её смех. Такой заливистый, искренний, чистый. И почему он так реагирует на эту девушку? Он давно уже не двухсотлетний мальчишка, так откуда взялось смущение и смятение? Бесспорно, она очень красивая, но не сходить же с ума от одной красоты. И два дня назад её нагота совершенно не смущала, что изменилось за это время? Настолько сильно изменилось, что он сейчас стоит с головой, опущенной в воду? В воду, в которой сидела голая Эирлис, в которой она мылась… Сок выругался, выпуская пузыри воздуха, выпрямился и, сжав переносицу, не переставал ругать себя: — Дурак, дурак, дурак, дурак… Сок, какой же ты дурак!       Вода с волос стекала ему за ворот, рукава и грудь уже намокли, а он всё сжимал переносицу, осознавая всю нелепость своего положения. — Видела бы меня сейчас матушка, — пробормотал он и расхохотался.       Они прощались на небольшом каменистом островке вдалеке от границ Лукедонии. Тёмные волны омывали гладкий, сточенный со временем берег островка и разбивались о выступающие камни, высокими валунами торчавшие из воды, отчего его и Эирлис осыпало холодными каплями. Девушка всё же предпочла брюки, подобные тем, что когда-то носила его матушка. В сочетании с белоснежной рубашкой и тёплой кофтой она выглядела в них гораздо лучше, чем в платье горничных. Наверное, потому, что платье висело на ней мешком из-за худой, даже тощей фигуры. А брюки, хоть и были также немного великоваты, были ей к лицу. Как и толстая коса, перекинутая через плечо. Девушка выглядела настолько фантастически, что казалась не из этого времени. А к волосам Сок так и не притронулся. Даже якобы случайно. Не нашлось для этого подходящего случая. Он собирался предложить ей заплести косу, но девушка настолько быстро и ловко сделала это сама, что он не смог скрыть огорчения. Это насмешило Эирлис, и было непонятно, то ли она поняла его чувства, то ли ей казалось забавным его выражение лица. В любом случае Сок сейчас неимоверно жалел об упущенной возможности, ведь сейчас она уйдёт. Навсегда уйдёт. — Я, кажется, вас не поблагодарила за спасение, — припомнила Эирлис, прижав указательный палец к губам.       Сок покачал головой. Он не ждал благодарности, он помог ей, потому что она нуждалась в помощи, даже если не просила её. Он вновь скользнул по медовым волосам и уже поднял руку, но осознание, что своими действиями может оставить о себе неприятные воспоминания, взлохматил свои волосы. — Не стоит. Я не сделал ничего сверхъестественного. Вы доберётесь сами, без приключений? — Приключений мне хватило с лихвой, — рассмеялась Эирлис. — Не стоит беспокоиться, меня встретят ещё задолго до того, как я доберусь до дома. Меня волнуете больше вы, — Сок задержал дыхание, солнечное сплетение начало стягиваться в тугой комок. — Вас, наверное, накажут из-за меня? Гость-оборотень — что может быть хуже?!       Она рассмеялась, хоть не испытывала сейчас веселья, скорее, она действительно чувствовала тревогу за своего спасителя, помня рассказы Мадука о жестокости благородных. Если Санву действительно благородный, то о других она могла судить только по словам своего друга. От Эирлис не ускользнуло то, с каким выражением Сок дослушал её, и это уже по-настоящему развеселило её. — Не стоит беспокоиться, — повторил он слова девушки, пока сердце выстукивало марш в груди, когда ожидание и реальность не совпали. — Лорд очень благодушный и понимающий правитель, — Эирлис с сомнением сдвинула брови, но Сок не лукавил, его действительно не накажут из-за такой мелочи, как выразился бы сам лорд. Возможно, он даже вообще не поднимет эту тему, конечно это не означало, что ему невдомёк, кто гостит у лидера клана.       Прощальные слова не находились, возможно, потому, что Сок не хотел расставаться. — Мне пора, — с сожалением в голосе, кольнувшей Санву хрупкой иглой надежды, произнесла Эирлис. Следующие её слова подняли в его душе огромную волну, которая вот-вот готова была обрушиться на него тяжёлым потоком, просто унося в рай: — Если вам интересно узнать, от кого вы меня спасли, ждите меня на этом месте ровно через месяц. К тому же я всё-таки хочу отблагодарить вас, мой рыцарь.       Послав ему воздушный поцелуй, Эирлис развернулась и со сверхчеловеческой скоростью с каждой секундой удалялась всё дальше, пока не исчезла совсем. Сок ещё долго смотрел в ту сторону, а набегающие волны, разбивающиеся о каменистый остров, казались ему яркими звуками разноцветного фейерверка, такого же, что расцветал в его сердце.