Ближе нельзя

      Копна золотистых волос прикрывала худенькую обнажённую спину. Набегающая волна омывала бёдра, оставляя после себя белую пену. Грудь призывно покачивалась, когда она поднимала руку откинуть с плеча непослушные пряди волос. Глубокие синие глаза светились счастьем. Подтянув колени, она развернулась и щёлкнула пальцами перед носом Санву Сока, отвлекая того от любования своей грудью.       — Знаешь, на кого ты сейчас похож?       — На кого?       — На влюблённого подростка, — она рассмеялась и легко вскочив на ноги спиной вперёд ушла в море. Сок жадно разглядывал её, но никак не мог насытиться. Стройное, худощавое тело. Желанное и недосягаемое. Она играла с ним, не позволяя прикоснуться к себе. Это возбуждало сладкой истомой по всему телу, пульсирующими взрывами, болезненной ломотой, и оттого так увлекательна была эта игра.       На морском побережье находились только они. Море, тёплый вечер, солёный воздух и она — Соку хотелось остаться здесь навечно.       — Эирлис, — тихо позвал он девушку, а она лишь смеялась, не замедляя шаг.       Тёмно-золотистый треугольник волос между ног, талия, которую он мог обхватить двумя пальцами, лукавые, зовущие глаза.       — Ты такая красивая, Эирлис.       Груди её покачивались в такт шагам. Лицо светилось счастьем и любовью. Когда она вошла в воду по линию бёдер, то протянула вперёд руки.       — Сок, любовь моя, иди ко мне.       Он подорвался было с места, но что-то удерживало его. Непреодолимая сила давила на все его тело, заставляя дрожать, и прижимая к песку. А Эирлис звала, протягивая призывно руки…

***

      Сумасшедший ливень обрушился на землю под оглушающий аккомпанемент грома и освещаемыми небо длинными зигзагами молний. Первые упавшие капли дождя взбили дорожную пыль, превращая её в вязкую грязь. По этой грязи, хлюпая и чавкая сапогами, скользя, торопливо шёл высокий мужчина в чёрном, до пят, плаще.       Частые молнии освещали его усталое измождённое лицо. Дикий взгляд, из-под надвинутого до глаз капюшона, был устремлён в даль. Тяжёлые капли колотили его по голове и спине, а ветер, казалось, поставил себе цель сбить мужчину с ног. Он осыпал его короткими, сильными ударами в спину, хлестал по ногам, но мужчина оказался стойким. Он уверенно шёл вперёд, не сбиваясь с пути. Ветер опутывал ткань плаща вокруг ног, бросал в него комья грязи и камни — мужчина продолжал идти, не обращая ни на что внимания. Лишь раз он, поскользнувшись, упал на колено, левой рукой опёрся о землю, чтобы удержаться от падения. Ветер дико хохотал, празднуя маленькую победу. Плащ раскрылся. Молнии вновь осветили его на мгновение, а ветер внезапно утих, словно увидел, что правой рукой мужчина прижимает к груди завёрнутого в одеяло младенца.       Ливень начал стихать. Сквозь рваные дыры свинцовых туч выглянула полная луна и осветила местность. Мужчина поднял голову, утирая лицо рукавом. Из горла его вырвался глухой рык, рот исказился в болезненной гримасе. Пальцы сжались в кулак, пропуская между собой грязь и воду. Младенец заворочался, закряхтел, и мужчина вздрогнул. Он опустил голову, прижался к свёртку, обнимая его. На миг крепко зажмурившись одним рывком поднялся на ноги и, запахнув плащ, вновь решительно зашагал вперёд, к видневшемуся дому.       Лидер клана, Геджутель К. Ландегре, разбуженный посреди ночи, в спешке спустился на первый этаж. Пояс халата висел на одной шлейке, и мужчина не сразу ухватил его. На ходу подвязавшись, он ворвался в залу для приёма гостей и, увидев Санву, поразился его виду. Замызганный грязью плащ, будто Сок валялся в луже, остекленевший, в никуда смотрящий взгляд, и поразительно бледное лицо.       — Сок? Сок, что произошло?       Гость стоял посреди комнаты, с плаща стекала грязная вода, уже образовав целый поток. Пришедший с Геджутелем дворецкий предложил помощь, чтобы снять плащ, но под испепеляющим взглядом икнул и обратился к Геджутелю. Тот жестом отослал его и самолично запер двери.       — Сок, объясни, что случилось?       Вместо ответа Санву распахнул плащ, протягивая свёрток. Геджутель протянул руки, взял ком из одеяла, как ему показалось. А Сок скинул плащ на пол и с безмерной усталостью рухнул в кресло. Геджутель же в замешательстве перевёл взгляд на свёрток. Откинул один угол и ахнул.       — Сок! Это же ребёнок! Твой?       Ребёнок открыл глаза и на Геджутеля уставилась пара синих глаз. У глав кланов рождались дети только с красными глазами, поэтому Геджутель озадачился. Он покосился на Сока, потом на ребёнка, и невольно отпрянул.       — Сок, он смотрит на меня… немного странно.       — Это она, — донёсся безжизненный голос.       — Девочка. Сок, чей это ребёнок? — сурово спросил Геджутель.       — Это моя… дочь.       — Ты уве… — он осёкся под мрачным взглядом и задал другой вопрос: — Извини, я хотел спросить, почему у неё синие глаза?       Ребёнок на удивление спокойно себя вёл, только хмуро разглядывал нависшего над собой мужчину. Решив, что это от того, что он рефлекторно начал покачивать её, Геджутель остановился. Он сел в кресло, положил девочку на колени и развернул одеяло.       — Сок, на ней никакой одежды, только грубое одеяло!       — Не знаю, — едва слышно прошептал Сок. — Я не знаю.       На какой вопрос Санву дал ответ Геджутель не стал уточнять — парень выглядел так, словно вот-вот отправится к праотцам. Чтобы не беспокоить задремавшего гостя, Геджутель завернул девочку в одеяло, и вышел из комнаты. Недалеко стоял дворецкий. Увидев хозяина, он поспешил подойти, умело скрывая своё удивление при виде ребёнка.       — Принеси во что завернуть девочку. И молоко, — отдал распоряжение Геджутель. — Сделай всё сам, не буди никого.       — Будет исполнено, господин, — кивнул сообразительный дворецкий.       Когда Ландегре просил его выполнить поручение самостоятельно, без привлечения других служащих — это значило, что данное поручение должно остаться в тайне. И сейчас исполнительный дворецкий, ни разу не подведший хозяев, быстро и качественно выполнил приказ.       Геджутель сам перепеленал ребёнка, удивляясь её спокойствию. И вновь расположившись в кресле, он удобно уложил малышку, припоминая как правильно держать детей при кормлении. Прошло уже много тысяч лет, когда он последний раз держал на руках ребёнка — своего сына Роусара. Повертев в руках поильник с кожаной соской, Геджутель осторожно прикоснулся ею к ротику девочки, аккуратно, но настойчиво предлагая ей покушать. И с умилением смотрел, как она, крепко закусив соску, с жадностью сосала молоко. Строгое лицо главы расслабилось, он склонил голову к плечу, ласково улыбаясь, щекотал большим пальцем нежную щёчку. После обеда ребёнок почти сразу уснул и Геджутель сидел неподвижно, не беспокоя ни её, ни Сока.       Мысли заполнили его разум. Наличие ребёнка у Санву не удивляло Ландегре, нет. Каждый глава своего рода обязан был в какой-то момент обзавестись наследником. Вызывало недоумение другое — у истинного благородного, каким были и Геджутель и Сок, отличительной чертой являлся красный цвет глаз. А у девочки цвет глаз был синим. Это смущало, ведь прежде не было подобных прецедентов. Можно было предположить, что Санву взял под опеку эту девочку, что, конечно, не возбранялось правилами, но она не могла стать его полноценным преемником — дети лидеров кланов, после погружения отца или матери в вечный сон, получали оружие духа. Духовное оружие вбирало в себя силу каждого умершего члена клана, и последний живой потомок мог пользоваться этой невероятной силой. Сок был ещё молод, ему было около семи тысяч лет. По меркам фантастической продолжительности жизни благородных — он был юнцом, в таком возрасте детей не заводят, не говоря уже о том, чтобы усыновить чужого ребёнка.       Геджутель долго рассматривал лицо девочки, пытаясь обнаружить общие черты с Соком, но безуспешно, она была слишком юна. А волосы одного, иссиня-чёрного цвета, не были доказательством родства. Откинув голову на спинку кресла, он увидел, как в окне едва забрезжил рассвет. Следовало разбудить парня и отправиться к правителю этих земель, чтобы представить ребёнка и получить для неё благословение.

***

      Спустя тридцать минут двое мужчин с ребёнком на руках дожидались аудиенции в тронном зале. Не прошло и двух минут как ушёл дворецкий, с целью доложить об их приходе, как к залу ворвался правитель Лукедонии — удивительно высокий, атлетично сложенный мужчина. Как у всех благородных, у Лорда были красные глаза, а светлые волосы, спускающиеся до пояса, всегда были распущены. Возраст не смог бы назвать даже он сам, как и начало времени своего правления — настолько долго он жил. Возможно поэтому он имел достаточно мягкий, великодушный характер, и, имея возможность прочесть мысли любого из каджу, никогда этого не делал. Впрочем, беззаботный характер не мешал ему быть хорошим, мудрым правителем. Видно было, что Лорда не подняли с постели — он был одет в официальное облачение благородных.       — Где он? Покажите мне его скорее, — широким шагом Лорд быстро приблизился к Санву и с осторожностью принял от него завёрнутого в мягкое одеяло ребёнка.       — Это она, мой Лорд, — поправил Сок и с Геджутелем они опустились на колени, чтобы поприветствовать правителя. Но тот отмахнулся от них.       — Девочка? Как хорошо, — Лорд откинул край одеяла и хохотнул. — Какая красавица! Только она на меня так странно смотрит.       — Она на всех так смотрит, — сказал Сок.       — Да? Милая какая, — Лорд потыкал пальцем пухлые щёчки, крохотный ротик и вновь рассмеялся над её хмурым, словно негодующим взглядом. — Так, Сок, объясняй, чей ребёнок?       — Это моя дочь, — надтреснутым голосом объявил Санву.       — Мм? — Лорд покосился на него, потом вновь обратил внимание на ребёнка, улыбаясь ей и слегка покачивая.       Геджутель нервно раскашлялся. Он не знал, как аккуратно, не задевая Сока поговорить с Лордом о цвете глаз девочки. За всю свою долгую, дольше чем жил правитель Лукедонии, жизнь он не видел подобного, но Сок уверенно говорил, что ребёнок его. Пока Ландегре подбирал слова, Лорд прямо спросил:       — Цвет глаз унаследовала от матери?       — Да, от неё, — отрывисто подтвердил Сок. Собравшись духом он пояснил: — Её мать… Она подверглась пыткам со стороны людей. На ней ставили опыты, возможно поэтому ей, — Сок вяло кивнул в сторону ребёнка, — передался цвет глаз и… ещё кое-что.       Геджутель почувствовал себя нехорошо из-за своего малодушия, из-за мыслей, которые он допустил по отношению к Санву. Не зная ситуации, он пришёл к единственно верному, как ему казалось, решению. Хорошо, что он не сказал в слух, что не считает девочку ребёнком от Сока. Но то, что он услышал дальше — перевернуло в нём всё нутро. Лорд, на миг перестав сюсюкать с девочкой, обратился к Соку с наводящим вопросом:       — Это ведь ещё не всё?       — Мать моей дочери — одна из оборотней, — твёрдым голосом ответил Сок.       Весь его вид говорил о том, что он ни о чём не жалеет, и не даст в обиду ни своего ребёнка, ни её мать. Но Лорд лишь усмехнулся и склонился над девочкой:       — Абу-гу-бу, а кто тут самая красивая малышка? Агу-бу-бу! Да, ты самая-самая. Хорошо, что внешностью в маму пошла, агу-бу, бу-гу-гу, какая хорошенькая у тебя щёчка, а какая ножка! Я съем эту ножку…       — Сок, я всё понимаю, — сурово начал Геджутель, — но ты должен вернуть ребёнка её матери. Это не обсуждается! Ребёнок от оборотня? Чем ты думал?       — Геджутель-ним, не надо, — тягучий голос Санву казался смертельно усталым.       — Чем я думал можешь догадаться сам. — Лорд коротко хохотнул, — А дочь я не верну. Эирлис мертва.       — Прости, — Геджутель опиравшийся на трость, постучал ею об пол. — Но девочку всё равно нужно вернуть. Я ведь прав, мой Лорд?       Но он не снискал поддержки у правителя. Лукаво улыбнувшись тот спросил:       — Геджутель, вот скажи мне. Зная нрав оборотней, и их ненависть к нашей расе, как думаешь, что сделают с девочкой, узнав, кем является её отец?       На долгие минуты воцарилось молчание. Только Лорд продолжал бормотать над ребёнком что-то несуразное. Сок опустил взгляд. Он ждал какой вердикт вынесет Лорд и был готов уйти с земель Лукедонии, если его ребёнку здесь не окажется места. Геджутель решил также дождаться решения Лорда. Он не был против того, чтобы Сок воспитывал дочь, его беспокоило другое — как отнесутся остальные к девочке, отличающейся от них. Но, услышав слова Лорда о том, что в случае, если она попадёт к оборотням, то не выживет там, Геджутель понял, что в Лукедонии девочка, по крайней мере, будет жить. И он готов взять на себя покровительство над ней. Лорд выпрямился.       — Она такая спокойная, — заметил он. — Всё-таки я нравлюсь детям. Сок, как назвал дочь?       — Не знаю, — Сок протёр ладонями лицо. — Ещё не думал. Возможно… не знаю.       — Тут и думать нечего, назови её Малышкой, — Лорд был доволен собой. — Она ведь такая милая. Да?       — Я подумаю над именем, — неуверенно отказался Сок.       — Не нравится? Тогда Красотка? Очаровашка? — перебирал Лорд под осуждающим взглядом Ландегре. — Котёнок? Булочка? Сладкая булочка? О, может назвать её Колибри? Она такая крохотная, как птичка.       Санву с каждым новым предложенным именем, казалось, приходил в себя из состояния сомнамбулы. Потрепав волосы, он поинтересовался:       — Мой Лорд, вы ведь своей дочери, принцессе Раскрее, не дали подобного имени!       — О нет, — вздохнул, покачав головой Геджутель.       — Я хотел, — заявил развеселившийся Лорд. — Но вредные каджу заупрямились.       — Мой Лорд, назвать принцессу «милейшая дочурка всех времён» не самая лучшая идея, — сказал Геджутель. На что Лорд пожал плечами.       — Но ведь это правда.       — Сок, назови дочь Мэй, — посоветовал Глава Ландегре. — Это была воля твоей матушки, предыдущей главы.       — Мэй? — Сок на мгновение задумался и согласно кивнул. — Хорошо. Пусть она будет Мэй.       Лорд склонился над новым членом семьи Санву и сказал засыпающей малышке:       — Я, правитель Лукедонии, приветствую тебя, юная Санву Мэй. Пусть твоя жизнь будет наполнена лишь радостными моментами, а все горести обойдут тебя стороной. Расти здоровой девочкой, не слушай вредных каджу и прибегай ко мне за защитой. А я буду приглядывать за тобой, и никому не дам в обиду. Помни об этом всегда. Сок, ты выглядишь очень плохо, я не могу тебе сейчас доверить такую кроху. Оставайся во дворце на месяц, придёшь в себя. А я присмотрю за Мэй.       — Слушаюсь, мой Лорд, — почти безжизненным голосом ответил Санву.       — А на тебя, Геджутель, возлагается миссия объявить остальным главам о прибавлении в семье Санву.       — Как пожелаете, мой Лорд, — согласно склонил голову глава.       Прикрыв лицо уснувшей Мэй краем одеяла, чтобы ей не мешал свет зажжённых свечей, Лорд покинул залу. Санву взлохматил волосы, устало прикрыв глаза, потом положил руку на плечо каджу.       — Спасибо вам, Геджутель-ним, за помощь.       — Не стоит, — кивнул мужчина. — Иди отдыхай, Сок. Тебе нужно как следует отдохнуть. Иди, остальное я возьму на себя.       — Спасибо, — ещё раз глухо пробормотал Сок и последовал за дворецким, уже ждущим его у дверей, чтобы проводить до гостевой комнаты. Геджутель ещё некоторое время стоял посреди залы, смотря в светлеющее окно, прежде чем направиться к выходу.