Мальчики и девочки

Слышится громкий звон разбитого стекла, но парень не дергается, лишь сильнее прижимает голову к коленям, болезненно зарываясь пальцами в темные волосы. Небольшая пауза после недавнего грохота, и комнату вновь наполняют надорванные всхлипы и завывания, заглушаемые лишь ногами. Плечи ярко трясутся, прежде чем приступ стихает, и мальчик устало падает на диван, свесив руки на пол, к осколкам и пролитому алкоголю. Он судорожно глотает воздух, чувствуя покалывания в носу и опухших глазах – похоже, он еще долго будет плакать. — Слезы не позорят, — мягкие слова, после чего дорогой человек, юный мятежник, нежно прижимает ладони к его парящему тельцу, — Они нам помогают. Потрясение отразилось на бледном лице. Он широко раскрыл глаза от резкого воспоминания и поджал губы в попытке остановить слезы, но вновь всхлипнул, уткнувшись в спинку дивана. — Венти, — в голове, не взирая на яростные попытки все забыть, отражался эхом ненавистный голос, — Если будешь так много пить, к сорока годам откинешься без печени. В словах не было упрека, тон был шутливый и беззаботный. Девушка со вздохом упала на стул рядом с ним, заказывая что-то у бармена. Закончив, она оперлась головой о свой кулак и взглянула на барда. Тот, уже весь хмельный, весело ей улыбался с раскрасневшимися щеками. — Зато не буду такой занудой, как ты, — пролепетал он, с легким пошатыванием наливая вино в бокал из нагло одолженной бутылки. Они были знакомы благодаря тому же вину и дружной пьянке, конец которой никто из них не помнил. Венти был рад любому собутыльнику, а Соль Ха просто была не против их общения. По сути, бард был единственным, с кем она свободно общалась на разные темы или хотя бы просто беседовала. Прибыв в город лишь на какое-то время, Соль не планировала налаживать контакт с кем-либо за рамками работы, потому и контактировала в основном с нужными людьми да торговцами. Хоть Барбатос не уделял особо пристального внимания всем гостям, этот чужеземец его заинтересовал. А причиной тому были неизвестные мотивы и похождения Соль. Все было подозрительно странно. — Вот, это и есть руины Древнего Города, — показал рукой Венти, и, на миг задержавшись на знакомом пейзаже, незаметно взглянул на рядом стоявшую девушку, — Но я так и не понял.. что это за работа такая, что нужно ходить по древним руинам? Его взгляд был неопасен, но пронзительно внимателен. Соль Ха могла соврать о работе художника, писателя, которому нужно было собрать материалы для вдохновения, или кого еще, но вместо этого просто умолчала. Понимала, что бард уловит нотки лжи? Или предпочитала сохранять загадочную ауру? Венти не знал, но следовал за ней под предлогом защиты – у Соль не было Глаза Бога. Он упорно игнорировал ее замечания о своих пистолетах, прикрепленных к набедренному поясу. — Ик.. Знаешь, — тяжелым языком пробормотала девушка, отклоняясь от своего маршрута по круговой назад. От падения ее спасла каменная колона рядом с алхимическим столом, — Ох.. Я.. Я завидую. Ик, тебе. Парень, громко шмыгнув носом (все-таки даже с пьяной головой не стоило соглашаться на посиделки в Кошкином хвосте), приостановился и обернулся, с ожиданием смотря на выпрямляющуюся пьянчугу. Что она сказала? — ..Я имею ввиду, — продолжила девушка, когда они уже ввалились в ее номер в гостинице, — Ты, типа, такой.. свободный. Перед тобой открыт-ик-открыты все двери. А еще Ахр.. Хонт, можешь че угодно делать.. Бард снял с нее второй ботинок и остановился, хмуро глядя на лежащую девушку. Его горячий мозг пытался что-то придумать, как-то ответить, но вместо этого он громко угукнул, бросая обувь через плечо. — А я.. А у меня такого нет, — обиженно всхлипнула Соль, когда Венти упал головой вниз рядом с ней, чуть ли не сразу засыпая. Не было сил даже повернуться должным образом или подложить подушку, и они оба просто лежали поперек кровати, свесив ноги. Путешественница подняла руки, показывая пальцем на несуществующие часы, которые должны были быть у нее на запястье, — У меня все уже.. тик-так, время зако-ончилось. Со вздохом повернув голову, Венти вяло спросил: — Чего..? Девушка захрапела. В последнюю неделю, когда Соль уже облазила все священные и не очень уголки Монда, путешествия и походы прекратились. Девушка вливала в себя все больше алкоголя, порой перегоняя лучших представителей последствий алкоголизма в местных барах. Венти замечал, что с ней что-то не так, и спрашивал. Соль же переводила тему, игнорировала и молчала, или же просто уходила, если первое не помогало. Бард не хотел давить слишком сильно и принуждать, поэтому отстраненно следил, замечая как до того замкнутый человек с грудным хохотом ведал всю свою подноготную первому встречному. — ..Соль, — прошептал Барбатос, тихо сидя рядом с девушкой. От нее, устало откинувшейся на лавке и еле держащей пустую бутылку, несло перегаром, — Ты слишком быстро падаешь вниз. Не услышав ответа, бард наклонился, аккуратно вытаскивая из дрожащих пальцев бутылку. На улице стояла глубокая ночь, так что взглядов осуждения ей можно было избежать. — Ты это делаешь, чтобы забыться, – Соль сильнее отвернулась, — Но понимаешь, что это не выход. Он не хотел ее упрекать, насильно отбирать яд или запрещать – сам занимался тем же, и безумно раздражался, когда неизвестный пытался таким образом помочь. И стоять при этом в стороне не мог, наблюдать, как такой хрупкий и юный человек добровольно убивает сам себя в одиночестве. Как глупо и по-старчески – пытаться исправлять ошибки других людей, неоднократно повторяя их самому. — Тебе не понять, — наконец хрипло ответила пьяница, поджимая колени к подбородку, — У меня нет никакого выхода. — ..Ты не смогла что-то найти в руинах? – предположил Венти, хмурясь, — Что-то, что было твоей последней надеждой? Соль не была простым человеком. Само ее существование связано с Бездной, оплетено ее узами с рождения. За что и была наказана Богами. Барбатос не хотел иметь ничего общего ни с Бездной, ни с Селестией, но судьба сыграла с ним злую шутку, подкинув близкого, притащившего с собой заразу сразу обеих сторон. И он уже никак не мог отвернуться от него. До того закрытые участки кожи были сплошь покрыты языком Бездны, что жгли кожу ярким фиолетовым, отчеканивая в сознании девушки проклятье. Сердце Архонта учащенно билось, когда он видел следы долгих мучений. — Ты знаешь что-нибудь об этом..? — дрожал полный надежды голос. Он не знал. И даже не представлял. Не мог остановить скорую смерть и боль, поддержать или подбодрить. Вновь ощущение своей бесполезности играло на сердце острые нотки, сдавливая органы в мурашки. — Слышала? Та путешественница вскрыла себе вены в номере… — Архонты, бедная девушка! — Надеюсь, это не связано с Фатуи.. Простонав, Венти зажал голову руками, стараясь физически выбить из головы все мысли. Он продолжал судорожно хватать воздух ртом, словно проснувшись от кошмара, но не мог выдохнуть. Все тело продрогло, а постоянно напряженные мышцы начали отдавать спазмом. Венти хотел скукожиться подобно изюму, спрятаться от преследующих воспоминаний, не слышать ее, не видеть. Совсем как с ним. Он уже не помнил его голос и внешность. Даже не уверен был, что тело походит на него. И не хочет вспоминать, уж слишком это больно. Поскорее бы и ее забыть.. — ..Венти. Инородный голос, такой незнакомый по сравнению со всем недавним, чужой. Повернувшись, он встретил не больное воспоминание, а действующего Магистра. Джинн. Точно.. — Как.. Нет, — поправила себя девушка. Спрашивать о самочувствии было бы действительно неуместно, — Тебе точно не надо звать целителя? Находясь в прострации, Венти ответил не сразу: — ..Нет, ее магия все равно не подействует, — хрипло от недавних рыданий пробормотал бард. Выглядел он наверное сейчас жалко, — Прости, я уйду. К концу речь перешла на неслышный шепот, и Джинн спохватилась только когда Архонт неуверенно поднялся с дивана, сразу же упав ей в руки. — В таком состоянии я не могу тебя отпустить, — извиняющимся тоном сказала Джинн, придерживая парня за плечи, — Давай я тебя донесу до гостевой комнаты. Там проспишься.. Дальнейшей речи Венти не слушал, позволяя Магистру взять всю инициативу на себя.