Мой наставник - Учиха Обито

      Опустошение — Заросшее поле — Старый погост — Памятник — Знакомое изваяние — Могила Узумаки Ашины — Свежие захоронения — Предположения подкрепляются — Благовонные свечи — Портовый город — Постоялый двор — Катаны — Имущество мертвецов — Рассказ хозяйки постоялого двора — Торжество жизни над смертью — Осеннее утро — Узумаки Эми — Безделушки — Запросы — Тот самый мальчишка — Эми сбегает — На кладбище — Чужак — Полукровка — Признание Наруто — Семейная могила — Фотография матери — Братец       Опустошение… То, что испытал Наруто, нельзя было назвать никак иначе, кроме как опустошением. Он безмолвной тенью следовал за своим сэнсэем, с потаённым от волнения дыханием, медленно и чутко озираясь по сторонам, словно боясь упустить что-то. Могильный холод неторопливо и удушливо заполнял его неокрепшую душу, норовя высосать все жизненные соки и хоть сколько-нибудь радостное настроение.       Они шли через широкое поле, расположившееся посреди непроходимой чащобы вековых деревьев и высокого девственного бурьяна. Земля вокруг них была усыпана низкими приземистыми холмиками, кое-где местами торчали высокие камни, на которых были выгравированы имена и даты. Большинство надписей были слишком старыми, чтобы попытаться разобрать хоть что-то, но некоторые надгробия выглядели лучше. Здесь витал до ужаса холодный и мёртвый ветер, чьи хладные дуновения с жутким скрипом раскачивали ближайшие деревья. И кругом царило мёртвое, поистине тревожное безмолвие. Ни единого звука, кроме жутких скрипов деревьев. Казалось, будто сама жизнь полностью покинула это место и не желала возвращаться сюда.       Вставая на носочки, вдалеке Наруто заметил статую из серого камня, возвышавшуюся над погостом, ведь иным это место не могло быть. Унылые серые надгробия и неказистые, грубо сколоченные деревянные кресты на окраине поляны указывали на то, что когда-то это место было кладбищем и стало последним пристанищем для многих жителей Узушиогакуре, если судить по размерам погоста и количеству захоронений. Расталкивая руками высокий бурьян, Наруто наконец добрался до той самой статуи, которую он увидел издалека. Перед ним вновь предстало то самое жуткое человекоподобное существо с рогами, оскаленной пастью и церемониальными бусами в одной руке. Оно гордо стояло на каменном постаменте, украшенном одним единственным орнаментом — спиралью, уже покрывшейся трещинами от минувшего времени.       Это жуткое изваяние, казалось, смотрело на Наруто с беспристрастным и замогильным холодом, в точности как и та статуя, которую они встретили ранее. Но Наруто никак не мог понять, что за жуткое существо было изображено на этих изваяниях. Неужели какое-то местное божество, которое почитали в его клане? Изваяние жуткого существа было подобно безмолвному стражу брошенного погоста, и Наруто захотелось поскорее отвести свой взгляд в сторону.       Его цепкий взор выцепил в высокой траве разбитую временем каменную тропинку, идущую в сторону от статуи. Влекомый любопытством, он вновь начал прорубаться через заросли бурьяна, прежде чем не остановился у высокого надгробия, исписанного множеством имён с одной единственной фамилией — Узумаки. На каменных ступенях были видны остатки воска от ритуальных свечей. Судя по всему, это было одним из многих фамильных захоронений каких-то высоких персон. Возможно, лидера клана и его ближайших родственников.       — Ашина Узумаки… — Обито прочитал имя, находившееся на самом верху надгробного камня. — Хм… Это имя кажется мне смутно знакомым. Кажется, так звали лидера клана Узумаки, жившего в одно время с Хаширамой Сенджу…       — Так это общая могила лидера клана и его родных, сэнсэй?       — Скорее всего, Наруто.       И вновь всё смолкло. Обито оглядывался по сторонам, видя лишь заросли бурьяна, грубые деревянные кресты на окраине, которые и привлекли его внимание. Он уверенно прошёл несколько десятков метров через заросли надоевшей травы, прежде чем оказаться у захоронений. Эти холмики выглядели относительно свежими и не так сильно заросли, как остальные захоронения. Их будто копал кто-то явно слабый физически и не умеющий толком обращаться с лопатой. Но больше всего в глаза бросались сгоревшие ритуальные свечки и оставленные подношения. Обито подошёл к ближайшей могиле, беря одну свечку в руки и поднося к носу. Запах ещё не успел выветриться, эта свечка была свежей. За этими могилами явно кто-то ухаживал и часто совершал ритуальные молитвы за упокой тех, кто обрёл здесь своё последнее пристанище.       Кажется, всё начинало медленно, но уверенно вставать на свои места. Скорее всего, эта девочка, которую он вспугнул своим внезапным появлением, и была тем человеком, который ухаживал за этими захоронениями и не позволял природе поглотить их полностью. Но оставалось всё ещё выяснить, что же действительно тут произошло и какое отношение к этому может иметь Кумогакуре, ведь, судя по всему, здесь относительно недавно были их ниндзя. Неужели они могли быть причастны к тому, что остатки клана Узумаки исчезли практически бесследно, если на всём этом острове осталась одна единственная девочка? Пока что лишь эти мысли выбивались из общей картины, особенно если учесть рассказы местных о монстре, уничтожившем небольшое поселение на берегу.       Нужно было во всём разобраться и по возможности выйти на диалог с той девочкой, которая, возможно, была единственным человеком, знавшим всю правду о том, что здесь произошло четыре года назад. Обито ещё минуту глядел на могилы с деревянными крестами и одно фамильное надгробие, расположившееся рядом, на которой было множество уже давно потухших свечей и опустевших урн для праха. Она посещает это место, и, возможно, стоило бы остаться поблизости, чтобы дождаться следующего визита загадочной Узумаки. Или же следовало пока что поискать иные зацепки, которые могли указать на сокрытую от них с Наруто истину.       От старого рыбака, сопровождавшего их в глубины острова, он слышал о том, что к западу от Узушио на берегу есть небольшой портовый городок. Возможно, что тамошние жители будут куда более разговорчивыми и могут знать куда больше, чем обитатели северного побережья. К тому же, следовало пока что найти нормальное место для ночлега, чем запустевший лес или неспокойные руины, производившие впечатление огромного некрополя, в который лишний раз не хотелось заходить. В конце концов, в том городке наверняка могли быть те, кто знал больше о том, какие события развернулись здесь четыре года назад и что в действительности привело к почти что полному вымиранию остатков клана Узумаки.       — Наруто… — Обито встал во весь рост, оборачиваясь назад и выцепляя жёлтую макушку, мельтешившую в зелёной траве, — собирайся, мы пока что уйдём отсюда…

*******

      Лес на их пути постепенно редел, уступая место голым холмам, иссечённым плетьми прибрежного ветра с моря. Солнце постепенно клонилось к западной стороне небосвода, ветер неторопливо стихал. И чем дальше они отходили от руин Узушио и мрачного погоста, тем лучше становилось на душе у Наруто, словно чем дальше они находились от развалин деревни, тем меньше в воздухе царило безмолвное и странное напряжение, вызванное эфемерным чувством присутствия кого-то и тем осознанием, сколько людей сложило свои головы на этом клочке суши. Весь остров и в особенности его центральная часть с деревней были скорее огромным могильником, наполнявшим всю округу зловещей и дурной славой.       Впереди показались невысокие дома и портовые краны за ними. К опушке леса шла широкая тропа, издали слышались шумы оживлённых улиц. Наруто даже успел соскучиться по обществу людей за то время, что они с сэнсэем провели на руинах деревни. Мальчик с облегчением вздохнул, выходя из тени раскидистых деревьев и с вершины холма смотря на город, расположившийся у подножия.       — Думаю, стоит подыскать гостиницу на первое время и расспросить местных… — пожал плечами сэнсэй, когда они уже вошли в город. Наруто сперва не сразу услышал его, с искренним любопытством в глазах рассматривая местную архитектуру и местных жителей, что не выглядели так же сурово и отчуждённо, как рыбаки на северном побережье. Здесь словно смешались два абсолютно разных менталитета.       Зловещая и гнетущая атмосфера Узушио не ощущалась здесь вовсе, люди мало чем отличались от тех, что жили в Конохе и на территории Страны Огня. Наруто казалось, что им совершенно нет никакого дела до развалин в центре острова, чьё зловещее эхо до сих пор звучало в уголках сознания мальчика. Руины казались просто грудой разрушенных домов и камня, но вместе с этим в воздухе витала какая-то удушливая атмосфера, непривычная гнетущая тишина. Казалось, будто время здесь навсегда остановилось на том самом моменте, когда неумолимый рок уничтожил Узушио вместе со всеми жителями. Гнетущая атмосфера разрушенной деревни, ставшей последним пристанищем для множества собственных жителей, отзывалась и манила к себе странными узами, но Наруто старался забыться от того чувства опустошения, что испытал, находясь рядом с развалинами деревни.       Они ещё несколько минут бродили по улицам городка, прежде чем не наткнулись на небольшой гостевой дворик — как раз то, что им и было нужно. Хозяйкой заведения была приятная полноватая женщина лет сорока на вид с тёмно-русыми волосами. Посетителей у неё было обычно мало, ибо приезжал сюда кто-либо очень редко, потому она с радостью приняла Обито с его учеником. Учиха стоял у стойки, высчитывая из своих денег оплату за проживание, в то время как Наруто мерными шагами бродил по «вестибюлю» этого «отеля», рассматривая однообразный серый интерьер, пока его взгляд не зацепился за катаны, висевшие на стенах в качестве украшения. На отполированных до блеска лезвиях были выгравированы причудливые символы — вязь старых фуиндзюцу, уже давно утративших свою силу. А цуба каждой из катан была выполнена в форме красивой спирали, исходившей от конца рукояти, где она соединялась с длинным клинком.       — А где вы взяли эту катану, госпожа? — Наруто подошёл поближе, с интересом рассматривая старое оружие, висевшее на стене. Что-то ему казалось смутно знакомым и память услужливо подбросила образ той самой девчонки, попытавшейся убить его. Катана в её руках выглядела как две капли воды похожей на эту. «Это должно быть как-то связано…»       — А, это? — женщина отвлеклась от пересчитывания денег, устремляя взгляд на стену, рядом с которой стоял Наруто. — Одна девочка иногда приносит мне разные безделушки из руин деревни в обмен на нужные ей предметы… В основном на одежду, небольшой провиант и свечки… — с долей равнодушия сказала она, словно уже давно имела «партнёрские» отношения с этой самой девчонкой-Узумаки. Обито поднял на неё заинтересованный взгляд. Возможно, что в скором времени эта самая девчонка должна снова прийти ради очередного обмена. И тогда можно будет попытаться поговорить с ней. — Она вроде как одна из последних выживших Узумаки на этом острове, хотя остальных выходцев из этого клана я уже не встречала очень давно… Она говорит слишком мало, будто воды в рот набрала…       — И она не сказала, как её зовут? — Наруто справедливо полагал, что зная эту девочку по имени, ему будет куда легче вести с ней разговор, нежели вновь защищать свою жизнь. Он отчего-то предчувствовал, что это точно не последняя его встреча с ней.       — Говорила, но я и сама толком не помню. Она уж слишком неразговорчивая особа… — ответила женщина, стараясь вспомнить имя той девчонки. — Юми, кажется… Может, Ами? Или Эми? Не суть, в общем. Как я говорила, она иногда наведывается сюда и приносит вещи из руин, а затем сразу уходит. Я пыталась с ней пару раз поговорить, но манеры у неё так себе, раз уходит даже не прощаясь… Но, по крайней мере, она исправно выполняет свою работу.       — И вы не боитесь кары мёртвых? Эти вещи ведь наверняка в прошлом принадлежали кому-то… — усмехнулся Обито, оглядывая стены помещения, украшенные теми самыми безделушками, которые приносила девочка. — Руины ведь и по сей день хранят в себе память о той ужасающей бойне, которая произошла здесь когда-то… — Обито помнил опустошающее чувство незримого присутствия чего-то эфемерного, но реального, когда они с Наруто шли по улицам разрушенной деревни.       — Кара мёртвых не страшна так, как дыра в кошельке… — Хозяйка гостиницы едко ухмыльнулась, закончив пересчитывать деньги. — Я не знаю, что в действительности происходит на руинах, но суеверные твердят, что по ночам со стороны деревни можно услышать крики и плач убитых здесь людей. Не знаю, так ли это в действительности, но сама деревня, её окрестности и северное побережье острова — это огромный могильник под открытым небом. Говорят, там до сих пор находят кости людей и оружие…       Когда-то здесь действительно развернулось кровопролитное сражение, которое смогли пережить немногие. И зловещий фантом того сражения до сих пор витает в мёртвом воздухе над развалинами некогда прекрасной деревни. Поля прошлых сражений, таящие в себе старые раны и тысячи разбитых судеб, уничтоженных человеческой ненавистью. Слишком хорошо Обито знал эти ужасающие места гибели сотен и тысяч людей, потому как ему довелось видеть немало смертей. Он знал цену побед и поражений в сражениях, потому как узрел, что являет собой апофеоз войны. Развалины Узушио до сих пор несли в себе отпечаток давно произошедшей трагедии, как и люди, живущие здесь. Но, судя по всему, немало крови пролилось здесь и после разрушения деревни. Мародёры и искатели наживы находили здесь свою смерть, а те немногочисленные Узумаки, которым посчастливилось пережить бойню, пали жертвами чудовища, о котором рассказывал старик.       До чего же было это странным. Остров, казалось, был подобен лоскутному одеялу, сшитому из пёстрых кусков ткани. Северное побережье было суровым и малонаселённым местом, а местные жители с неохотой шли на контакт. Центр острова был огромным могильником, сокрывшим под грудами камней и толщами сырой земли тела убитых шиноби и простых жителей, а западная оконечность Страны Водоворотов была наиболее оживлённой, и здесь не царствовал тот опустошающий ужас, чья власть над развалинами и их окрестностями была абсолютной. Там, находясь в центре развалин и кладбищем Узумаки, время словно остановилось и не желало идти дальше. Все чувства будто притуплялись, а сознание и душу наполняло лишь желание как можно скорее убраться от затхлых руин подальше, чтобы не чувствовать на себе зловещее и тлетворное влияние места, ставшего полем кровопролитной битвы.       — Я не знаю, действительно ли мёртвые могут возвращаться в мир живых и карать тех, кто нарушил их покой, но соваться в руины Узушио смеют только самые бесстрашные… — выдохнула хозяйка постоялого двора. — Местный люд очень суеверен и с трепетом относится к руинам деревни. Если кому-то надо попасть с севера на юг, они предпочтут идти по береговой линии, чем срезать путь напрямую через центр острова и руины деревни…       — И что вы думаете по этому поводу? — Обито отошёл от стойки, беспристрастным взглядом изучая те немногие вещи, которыми хозяйка решила украсить скудный интерьер своего заведения.       — Не знаю, правда ли призраки стерегут развалины Узушио, но факт в том, что жизнь есть даже там, где жестокость сражений была наибольшей… И это, знаете ли, не может не радовать меня… — Обито отвлёкся от рассматривания внутреннего убранства «вестибюля», свой взор обратив на хозяйку. Женщина с томной задумчивостью глядела на потолок, её разум тонул в воспоминаниях прошлого. — Я бежала сюда во время Третьей Мировой Войны Шиноби. Моя деревня была уничтожена во время затяжного сражения между силами Конохи и Ивагакуре. Война несёт лишь смерти и разрушения, и я видела много таких деревень, разорённых огнём сражений и бессмысленного кровопролития… — Она на мгновение замолчала, дабы собраться с мыслями и продолжить говорить. — Но знаете, суть заключается в том, что жизнь продолжает существовать даже в тот момент, когда смерть неистово торжествует и забирает свою жатву. И в этом есть своя прелесть, потому что надежда всегда была сильнейшим оружием против страха…       — Торжество жизни над смертью… — с задумчивостью во всём своём виде промолвил Обито, поднимая скорбный взгляд на женщину. Он видел огонь войны и прочувствовал на себе всю её бессмысленную жестокость. Но это не убило в нём человечность, а заставило лишь сильнее полюбить саму жизнь. — Вы абсолютно правы, госпожа. Потому как даже в самом кромешном аду есть всегда смысл оставаться человеком. В том есть урок человечности… — Его взгляд скользнул в сторону Наруто, что внимательно и молча вслушивался в диалог, стараясь не упускать ни единой детали, ибо он помнил, что Обито проверяет его даже в то время, когда занятий нет. — Впрочем, нам бы сейчас не помешало хорошенько отдохнуть, мы тут задержимся на несколько дней!       — Ох, конечно, я совсем забыла! — Хозяйка прогнала всю задумчивость со своего лица, вручая Обито ключ от одной из комнат. — Можете обращаться, если что-то понадобится!..

*******

      Стылый и белёсый туман клубился над каменной мостовой и дорогами. На пожухлой траве сверкали капли холодной росы, ветра не было, деревья в туманной пелене безмолвно стояли, словно стражники на своих постах. Осень уверенно начинала брать своё, но город всё равно спешно оживал. Узкие улочки и небольшие торговые площади наводняли торговцы и другие жители, портовые краны начинали грузить ящики на судна, которым предстоял опасный путь через неспокойное море с водоворотами, отделявшими Страну Водоворотов от всего остального мира. Не было видно восходящего солнца, лишь серые тучи отражались в лужицах, оставшихся после ночного дождя.       Она неспешно выдохнула облачко прозрачного пара, с апатичной меланхолией во взгляде смотря на деревья и серые камни от немногих развалившихся построек на своём пути.       Эми чувствовала пальцами ног приятную прохладу от росы на пожухлой траве, но ей было абсолютно всё равно на окружение. Лишь тихие шажочки девочки разрушали установившееся в лесу благоговейное безмолвие, которое стало ей роднее всего на свете, постоянным спутником и верным другом, которому она могла высказать все свои переживания. Беспристрастный взгляд тёмно-синих глаз апатично смотрел в белую пустоту туманной стены, на горизонте замаячили ощущения множества источников очень слабой чакры — она приближалась к городу на западном берегу острова Страны Водоворотов.       Минуя бесчисленные овраги, устланные опавшими листьями и сухими ветвями, и небольшие ложбины, заполненные дождевой водой после ночного ливня, Эми неторопливо продвигалась вперёд, закинув одну руку на плечо. Она чувствовала, как найденные ею безделушки в руинах деревни упираются в правую лопатку и уже немного успели натереть кожу на спине. Но ничего она совершенно не испытывала от этого, ко всему вокруг она была равнодушна и бесчувственна. Жизнь утратила всякие краски и эмоции, как и сама природа, когда наступала власть осенних дождей, прежде чем придут зимние холода. Узушио в это время преображалась — покрытая снегами, стоявшая посреди замёрзших реки и многих озёр вокруг, она напоминала собой царство вечного холода и сна из старых сказок. И какой бы суеверный ужас не охватывал жителей прибрежных селений, самой Эми казалось, что в Узушио нет абсолютно ничего, — ни призраков, ни мстительных демонов, слетевшихся сюда во время войны, ни прочих чудовищ.       Безделушки слабо постукивали, и Эми ощущала слабый упрёк совести. Она несла эти вещи из деревни. Её деревни, которая всегда была домом для неё и тех немногих Узумаки, которым посчастливилось пережить ужасающую битву, развернувшуюся здесь много лет назад. Она хорошо знала историю этих мест, знала многих известных выходцев из своего клана, но ныне история не помнит никого из них, лишь разум одной девчонки десяти лет от роду хранил эти воспоминания. Но её душу наполняло лишь осознание того, что с ней исчезнут все воспоминания о клане Узумаки.       Она на миг остановилась, ощутив холодное касание набежавшего из ниоткуда стылого ветра, широко раскрывая глаза. И злосчастная память, дремавшая до сего момента, бросила перед взором воспоминания четырёхлетней давности. Тогда на острове объявился монстр, чьё появление здесь унесло жизни почти всех Узумаки. Чудовище вскоре ушло, и лишь ей посчастливилось выжить. Но, вернув лицу привычное хладнокровие и апатичность, она продолжила свой путь, пока наконец не вышла к вершине пологого холма, у подножия которого расположился небольшой портовый городок.       Но какое-то странное предчувствие наполняло её сознание, словно… должно было произойти что-то, что изменило бы её жизнь. И в памяти всплыл образ странного мальчишки, чьё присутствие она внезапно ощутила на руинах. Эми искренне презирала чужаков, и потому решила разобраться с угрозой. И она была уверена, что смогла бы совершить задуманное, если бы не появление того загадочного мужчины. Она в старых книгах читала о великих кланах и, несомненно, опознала в том человеке члена клана Учиха из Конохи. Но что же этим двоим могло понадобиться в развалинах Узушио? Неужели очередные мародёры, о которых ей рассказывали в детстве? Или просто путешественники, заблудшие в дебрях около руин старой деревни?       Думать об этом не особо хотелось, но странное чувство никак не желало покидать душу девочки. И Эми, отмахнувшись от собственных потаённых переживаний, начала спускаться с холма, заходя на территорию города. Местные жители не обращали на неё никакого внимания, потому как она была здесь весьма частым гостем. Минуя несколько извилистых улочек, она вышла к небольшому постоялому двору. Узумаки подняла беспристрастный взгляд вверх, видя, что одно из окон впервые за долгое время почему-то открыто, хотя она ни разу не встречала постояльцев этого места. Бесцветно хмыкнув и пожав плечами, она отворила дверь и прошла внутрь помещений.       — О, ты пришла! — женщина за стойкой поприветствовала её искренней улыбкой, запуская руку куда-то под стойку. — Что нужно на этот раз?       — Свечи, — коротко обрезала Эми. — И новое огниво.       Она замолчала, водружая на стойку, превосходившую её рост примерно на полголовы, мешок с находками и ожидая, пока хозяйка найдёт в своих вещах то, что нужно ей. Лицо девочки не выражало никаких эмоций, но что-то резко заставило её от удивления раскрыть свои глаза шире. Судорожный взгляд сам по себе скользнул вверх, на второй этаж. На лестнице стоял мальчишка её возраста в чёрном комбинезоне. Его пристальный и немного изумлённый взгляд был прикован к фигуре Эми. Она безошибочно узнала в этом мальчишке того самого пацана, которого встретила вчера на пепелище.       — Извините, я ухожу. — Узумаки шустро прихватила вещи, которые хозяйка выложила на стойку и быстро направилась к двери, лишь бы не находиться в одном обществе с тем мальчиком.       — Погоди! — Наруто уверенно перемахнул через перила, мигом выбегая на улицу следом за девочкой, но той и след простыл. Мальчик несколько секунд стоял посреди улицы, заполненной туманом, стараясь понять, в каком направлении сбежала девчонка, но её и след простыл. — Вот блин! Отстой! — выругался мальчик, топнув ногой. — Ну почему никто не желает говорить, а сразу сваливает?..       Разочарованно выдохнув облачко белого пара, Наруто засунул руки в карманы и направился обратно. На лице мальчишки царила задумчивость, он пытался понять, как можно будет всё-таки найти эту девочку ещё раз и напроситься на нормальный разговор — без насилия или попыток свалить, как это было сегодня. И, кажется, нужная идея пришла к нему.       — Ритуальные свечи, значит… — он точно понял, где можно будет найти эту девочку сегодня. Оставалось лишь подобрать нужное время. — Может хотя бы на этот раз мы с тобой нормально поговорим… сестра?

*******

      День клонился к своему завершению. Солнце медленно уходило за линию горизонта, последние лучи окрашивали небосвод в оранжевые тона. Редкие капли дождевой воды искрились в лучах уходящего светила, неспокойный ветер раскачивал кроны деревьев и гнул к земле пожухлую траву. В нос ударял слабый запах ароматических свечей, крохотные язычки пламени сопротивлялись ветру, стараясь не погаснуть.       Эми стояла в безмолвии на коленях, сложив руки в молитвенном жесте и закрыв глаза. В душе царило странное спокойствие, и казалось, будто в этот самый миг все ушедшие вновь стоят рядом с ней. Она не знала, есть ли жизнь после смерти и существует ли Чистый мир в действительности. Не знала, есть ли в действительности Бог Смерти, который занимал особое место среди тех божеств и духов, которым поклонялись в Узушио. Но было ли это столь важным, если посещение могилы и безмолвные разговоры с самой собой позволяли достичь покоя и умиротворения. Не отречения от всех чувств и эмоций, как это совершают шиноби, но покоя внутреннего. Эми ощущала прикосновения ветра к своим волосам, и, безмолвно произнося молитву, она ощутила присутствие, которое уже не вызвало у неё смущения или смятения. Она чувствовала на себе пристальный взгляд, но с апатичным безразличием продолжила стоять на коленях и тихим шёпотом произносить молитву, словно в трансе.       Обветренные уста тихо нашёптывали ритуальную мантру, прежде чем не сомкнуться в безмолвии. Эми расцепила руки, вставая на ноги и оборачиваясь назад. За зарослями бурьяна, прижатого к земле быстрым ветром, среди разваливающихся надгробий, стоял этот странный мальчик. Его опустошённой взгляд впился в хрупкую и исхудавшую фигуру девочки, одиноко стоявшей среди деревянных крестов и мрачных надгробий. Шелест опавшей листвы и высокой травы возвёл между ними стену, и безмолвие продолжало властвовать на поляне. Апатичный взгляд Эми смерил Наруто и остановился. Она словно с вызовом смотрела на него, лишь желая узнать, почему он так носится за ней и желает поговорить. Какая настойчивость… в точности как и у членов её ныне мёртвого клана, отметила Эми. Она не могла не оценить настойчивую твердолобость мальчика и его желание поговорить с ней. И, быть может, если дать ему то, чего он хочет, мальчик уже оставит её в покое?       — Почему ты так настойчиво следуешь за мной, чужак? — Её голос был холоден и апатичен, словно из него убрали всякий цвет. Он звучал как лёгкое дуновение стылого зимнего ветра. А пронзительный взгляд синих глаз неотрывно смотрел на Наруто, вызывая у того лишь непонимание и странное чувство, идущее откуда-то из прошлого. — Почему ты не можешь спокойно уйти из этого места?       — Я пришёл сюда, чтобы получить ответы… — Отчего-то голос Наруто наполнился робостью и неуверенностью под гнетущим взглядом девочки. — У меня много вопросов, и многое я хотел бы узнать от тебя…       — Ответы? — повторила Эми. — Здесь ты ничего не отыщешь, чужак. Узушио не примет тебя, ты должен уйти, если не желаешь найти здесь свою смерть.       — В моих жилах течёт кровь Узумаки, не называй меня чужаком! — на эмоциях откликнулся Наруто, и девочка невольно ступила назад, не веря тому, что услышала из уст этого мальчика. — Я пришёл сюда, чтобы найти хоть кого-нибудь из своих родственников, потому что кроме моего сэнсэя у меня больше никого нет. И здесь я надеялся побольше узнать о прошлом своей мамы… О своей настоящей семье. — смолкающим тоном сказал Наруто.       — Узу-маки? — тихо и почти что неслышно повторила Эми, пристально, с ног до головы осматривая мальчика. Эми с детства обладала превосходной сенсорикой и она смогла почувствовать его чакру. Объёмы её действительно казались потрясающими, особенно для ребёнка его возраста. — Так ты… полукровка? — Возможно стоило поверить ему на слово. Эми знала о том, что не все Узумаки вступали в союз со своими соклановцами ради сохранения чистоты крови, ибо сама она была ребёнком, рождённым в кровосмесительном браке. Но она и подумать не могла, что сама встретит такого ребёнка-полукровку из их клана. И сейчас он стоял прямо перед ней. Обычный с виду мальчишка, чьё лицо украшали странные пигментные пятна, напоминавшие тонкие усики.       Но вместе с тем, чувства твердили о чём-то тревожном. Эми ощущала странную чакру, исходившую от Наруто. Она была мощной и необузданной, но что-то настойчиво подавляло её и заставляло размеренно смешиваться с чакрой самого Наруто. Она почувствовала монстра, заточённого в его теле, хоть и не могла до конца понять, действительно ли это то, о чём она думала. Она попыталась скрыть своё волнение, но дрогнувший взгляд выдал её. И Наруто заметил это.       — С тобой всё хорошо?       — Внутри тебя… — Стараясь сосредоточиться и вернуть хладнокровие, Эми отошла на несколько шагов назад, спиной упираясь в дерево. — Внутри тебя что-то живёт. Чудовище…       Наруто заметно удивился, поразившись тому, что эта девчонка смогла ощутить внутри него присутствие Девятихвостого. Но удивление мигом сменилось на потаённый страх и волнение. Не станет ли она тогда вновь убегать от него, если узнает, кем является на самом деле? Хватит ли ей смелости приблизиться к сосуду такой опасной и неконтролируемой силы? Наруто не мог знать наверняка, но сейчас он молился всем богам, какие только есть, чтобы, возможно, единственная его родственница не стала отворачиваться от него. Правду не хотелось открывать, но если таить от неё всё, о каком же доверии и какой дружбе между ними можно говорить?       — Я — джинчурики Девятихвостого. — Честно и без тени сомнений признался Наруто, гордо стоя перед девочкой. Она дрогнула от такого признания, но не более. Это не удивило её, но апатия во взгляде сменилась интересом. — В день моего рождения на Коноху напал Девятихвостый Демон-лис. Мой папа был Четвёртым Хокаге и ценой своей жизни вместе с моей мамой он запечатал Кьюби во мне…       Он с потаённой надеждой посмотрел на Эми, чьё лицо вернулось в прежний безучастный и апатичный вид. Ему казалось, что девочке в сущности всё равно, что он джинчурики самого сильного из Хвостатых. Но в действительности оно так и было? Или девочка умело скрывала свои настоящие чувства за маской хладнокровия, настолько явственного, что по спине невольно бежал холодок? Сама же девочка собиралась мыслями, признание о Девятихвостом вызвало странное смятение и зов из прошлого, который она уверенно отринула, чувствуя бурю давно угасших чувств в душе, сумевших разгореться вновь. Она погасила их вновь своим хладнокровием, отточенным за четыре года почти что полного одиночества на руинах былого величия. Она безмолвно стояла на месте, и Наруто взял на себя смелость подойти к ней поближе.       Девочка от неуверенности вжала голову в плечи, сжала кулаки, со скорбной задумчивостью поднимая взгляд на него. Если этот мальчик казался раньше самым обычным ребёнком, то сейчас она видела нечто другое — сильную личность, рядом с которой она чувствовала себя по-иному. Словно какую-то слабую связь. И она хотела понять причину.       — Скажи… какой была твоя жизнь? — Голос её был тихим и неуверенным, она словно ощущала на себе множество пристальных взоров, но взор был лишь один и принадлежал он Наруто.       — Я с самого детства рос в неведении о том, кем являюсь на самом деле… — Голос мальчика был задумчивым, он завёл руки за спину, вместе с тем ощущая далёкие отголоски минувшего одиночества. — Жители Конохи сторонились меня, и я не мог понять, почему… Шесть лет своей жизни я не знал ничего ни о родителях, ни о том, почему всем… так плевать на меня, будто я пустое место. А стараясь показать им, что я существую, я натыкался лишь на ненависть… И я ненавидел их всех в ответ, не понимая ничего… Но десятого октября, в мой шестой день рождения, всё изменилось… Несколько пьяных придурков погнались за мной, и когда догнали, стали бить так сильно, что я потерял сознание… Очнулся я у своего сэнсэя дома… Он был в тот день на кладбище, и, несмотря на то, что я был для него никем, он не остался в стороне… «Бездействие — смерть», — как он сказал мне однажды, — с расслабленной улыбкой на лице сказал Наруто. — Я не обращаю никакого внимания ни на Демона внутри меня, ни на то, как ко мне относились. Я понимаю их. В тот день не только я потерял своих маму и папу, но и они потеряли своих близких… И если раньше я хотел стать Хокаге, чтобы они признали меня и перестали считать пустым местом, то сейчас я думаю о том, что можно показать их неправоту по-другому… Просто оставаться хорошим человеком. Думаю, такого хотели для меня мои мама и папа…       Его взгляд пал на серое надгробие семейной могилы, на котором значилось с десяток имён. Некоторые даты были очень старыми и относились к тем временам, когда ни о какой Конохе и речи не шло. Иные имена были относительно свежее прочих и были нанесены, скорее всего, в период, предшествующий Второй Мировой Войне Шиноби. Но во внимание бросилась одна надгробная плитка, на которой значилось знакомое имя — Кушина Узумаки. Джинчурики Кьюби не мог поверить тому, что сейчас увидел.       — Здесь похоронена вся моя семья… — Эми почему-то казалось, что с этим мальчиком она может быть откровенна, и она решила не таить, словно предчувствуя его интерес. — Мама, папа, дедушка, брат… Пять поколений нашей семьи лежат здесь, и лишь прах сестёр моей мамы так и не нашёл здесь своего пристанища…       — Мама… — Узумаки почувствовал, как две горячие слезы обожгли его щёки. Он судорожно ступил вперёд, под удивлённый и ничего не понимающий взгляд Эми. Словно выпав из реальности и не обращая внимания на удивлённую девочку, Наруто встал рядом с ней, из внутреннего кармана своего комбинезона доставая фотографию в деревянной рамке. — Я думал оставить это здесь. Мама наверняка хотела бы, чтобы её похоронили вместе с её семьёй…       Он бережно поставил фото молодой девушки с алыми волосами на серое надгробие, закрывая глаза и чувствуя небывалое умиротворение и лёгкость, словно он свершил нечто невероятное. Эми, стоявшая рядом с ним около общей могилы своих предков, с затаённым дыханием смотрела на лицо мальчика, которое рассекали слёзы, но на устах была ласковая и искренняя улыбка. Она отшатнулась слегка вбок, дыхание начало сбиваться, из груди вновь восставал ураган чувств. Это ведь была плита, предназначенная для одной из сестёр её матери. Она лишь слышала о том, что Кушину забрали из деревни незадолго до разрушения Узушио, и то, что она умерла в тот же год, что родилась Эми — десять лет назад. Но теперь… всё начинало вставать на свои места. И как она сразу не поняла этого?       Обветренные губы девочки разомкнулись, и тихим шёпотом она произнесла лишь одно слово:       — Братец?..