Цель – вечность [The Destination Was Always Forever]

      Они следят за тобой.              Слова Эндрю не переставали крутиться у Нила в голове с тех пор, как тот сказал их Кевину. Морияма следили за ним, Кевином и Жаном, и будут следить за ними до конца карьеры или до момента, пока их не сочтут достойными лишь разового использования. Взгляд, появившийся в глазах Кевина, когда Эндрю напомнил ему, часто являлся Нилу во снах в следующие несколько дней. Иногда это возникало внезапно само собой, просто всплывая среди полуденного сна, не имея ничего общего с экси, Кевином или мафией, а иногда вся сцена в той гостиной, с синяком под глазом Кевина, проигрывалась по кругу, гротескно повторяясь снова и снова.              Следующие несколько дней он не поднимал эту тему с Эндрю по утрам; он списывал беспокойный сон на простую тревожность и необходимость чаще бегать по улицам города. Но в конце концов острая проницательность Эндрю сразила его, и Нил признался. А Эндрю тактично выслушал, прежде чем напомнить Нилу, что ни при каких обстоятельствах никому не позволит поднять на него руку.              С Эндрю все звучало так легко, хотя это было совсем не так.              — Ты не всегда будешь рядом, Эндрю, — ответил Нил. Он не вдавался в подробности, решив не погружаться в детали, стоящие за этим заявлением: Эндрю закончит учебу раньше Нила на целый год и переедет в другой город, скорее всего, в другой штат, а Нил останется. На год они будут вынуждены расстаться, по крайней мере географически. А что будет после?              Что, если Нил получит предложение от команды одного города, а Эндрю — другого? Что, если весь простор страны окажется между ними? Два разных часовых пояса? Продолжат ли они отношения на расстоянии? Или даже если они попадут в одну команду, найдут ли подходящую квартиру? Этого ли от них ждут после почти четырех лет вместе? Они буквально жили друг с другом со второго курса Нила. Но не хотел ли Эндрю своего личного пространства впервые в жизни? Он был тем, кто побывал в приемных семьях, пережив их, попал в колонию для несовершеннолетних, делил дом с кузеном и братом, а затем жил в общежитии, в комнате на четверых. Возможно, он с нетерпением ждал возможности пожить по-настоящему самостоятельно, не ограничиваясь другими и их потребностями.              И все это при условии, что Эндрю продолжит профессиональную карьеру в экси.              А что, если он не станет? А что, если он решит воспользоваться своим дипломом и пойти в правоохранительные органы? Что с ними будет тогда? Вся жизнь Нила была завязана на экси, так что, что произойдет, если жизнь Эндрю внезапно обернется чем угодно, кроме спорта?              За пару дней до того, как Нил и Эндрю должны были вылететь из Сиэтла в Колумбию, где Ники, а затем Аарон присоединятся к ним до того, как общежития в Пальметто снова откроются, Эндрю сидел в постели с задумчивым выражением лица. Нил перебрал в руках столько вещей, сколько нашел, прежде чем смог не откладывать дальше присоединение к нему в постели. Он залез под одеяло в футболке и боксерах «Лисов». Эндрю закатил глаза, увидев мелкий рисунок с прыгающими и борющимися лисами.              Инстинктивно наклонившись к Эндрю и выставив губы для поцелуя, он отстранился, когда Эндрю отказался.              — Не сегодня, наркоман, — устало заявил Эндрю. Он застыл так же, как в ту ночь, когда Жан обнажил свой опыт человека, пережившего изнасилования, вывалив это к их ногам.              С той ночи у них не было секса.              — Я не идиот, — ответил Нил. Потому что он им не был. Как бы часто не считали обратное, он правда не был идиотом, по крайней мере, когда дело касалось Эндрю. Была причина, по которой он не торопился присоединяться к Эндрю под одеялом. — И все нормально, — добавил он для выразительности. Когда Эндрю закатил глаза, голос Нила стал глубже и многозначительнее. — Мне нужно, чтобы ты меня услышал. Если мы больше никогда не будем заниматься сексом, знай, что меня это устраивает. Я буду с тобой в любом случае. Я пройду сквозь тьму, если рядом будешь ты.              Неспособность Эндрю встретиться с ним взглядом была единственным подтверждением, необходимым Нилу, чтобы понимать, что он его слушает. Что он прокручивает в мыслях его слова.              — Это не продлится вечно, — сказал Эндрю тихим голосом, пронизанным сожалением. — Кое-что из того, что сказал Жан… — он оставил остальную часть своего предложения недосказанным.              — То же самое. Ну то есть, не то же самое. И не про Жана.              — Кевин?              — Да.              Эндрю вздохнул.              — Они будут следить и за тобой, наверняка. Они и сейчас следят. Но за тобой буду приглядывать я. Моя защита не потеряла свою силу с наступлением мая тогда, — и это не взирая на те самые слова Нила. — Ты разорвал нашу сделку, но когда ты вернулся, я снова ее заключил.              — Я так и понял.              — Ты не такой глупый, как кажешься, — издевался Эндрю без особого жара.              — Я же говорил тебе не недооценивать меня.              — А я говорил тебе не набрасывать на меня поводок.              Нил рассмеялся, и этот звук был таким искренним и настоящим, что слезы наворачивались на глаза.              — Просто посмотри на нас. Сплошное лицемерие.              — Лучше так, чем порознь.              Нил снова рассмеялся.              — Кто бы мог подумать… — он также не договорил оставшуюся часть. Предоставив Эндрю возможность интерпретировать это так, как тот хотел. — Пойдем спать. Нас ждет завтра долгий день.              — Нет, если в моих силах помочь.              — Боюсь, это не в твоих силах.              Эндрю драматично вздохнул и перевернулся.              — Почему меня окружают одни экси идиоты?              Нил не ответил, просто протянул руку и осторожно провел по мягким волосам на затылке Эндрю. Когда Эндрю кивнул в знак согласия, Нил зачесал ему пряди, так и оставив их уложенными кверху.              Сон настиг их за считанные секунды.              Проснувшись следующим утром от звука будильника на прикроватной тумбочке, выбранной Мэттом где-то в верхней части города, Нил театрально застонал и потянулся, как кот; его тело напряглось от неприятного сна — не кошмара, нет, по крайней мере, он так не думал, раз не обливался холодным потом и не кричал, — и постепенно устроился на мягком и теплом матрасе с довольным вздохом. Рядом с ним Эндрю был бодр, мысли кружились среди золотистых оттенков его радужек.              — Ты в норме? — спросил Нил, подавляя зевок.              — Хм? — отстраненно ответил Эндрю.              — У тебя все нормально? — повторил Нил, медленнее.              Эндрю кивнул.              — Я просто задумался, — он повернулся лицом к Нилу и встал на колени, чтобы лучше видеть его сверху вниз. — О том, что ты сказал вчера вечером.              — Что именно? Я много чего сказал. Не уверен, что все из этого стоит помнить, — произнес Нил с ухмылкой.              — Это точно. Как только тебя заносит, та хрень, которую ты несешь просто сама прорывается наружу. Тебя ничто не остановит, — он замолчал. — Нет, насчет секса.              — О.              — То, что я не могу — не сейчас — может, не в ближайшее время — не обязательно означает, что я не могу ради тебя, — он оседлал талию Нила.              — Эндрю. Тебе правда не нужно.              — Это «да». Но держи руки при себе.              Нил послушно прижал руки по бокам, удерживая их там в знак полного согласия. Это было так похоже на то, как они начинали; Нил не мог сдержать слабого и неосознанного раздражения от громкого признания Жана. Эндрю посмотрел на руки Нила и кивнул через несколько секунд. Казалось, он одобрил.              — Да или нет, Нил?              Ему пришлось в самом деле это обдумать. Не ради себя, а ради Эндрю. Эндрю сказал, что для него это «да», но было ли так в действительности? И даже если было, имелся ли шанс того, что это контрпродуктивно? В конце концов, под пристальным взглядом Эндрю, Нил кивнул и прошептал почти приглушенно:              — Да.              Эндрю тут же опустил голову, оставляя поцелуй за левым ухом Нила на чувствительной коже, и Нил вздохнул; его тело расслабилось и еще глубже погрузилось в матрас. Эндрю сомкнул губы там, прихватив кожу, и лизнул после резкого укуса, который, как знал Нил, был недостаточно сильным, чтобы оставить что-то, кроме крошечного красного следа, что исчезнет через считанные минуты. Затем Эндрю продвинулся вниз по торсу Нила, остановившись на одном соске, дождавшись пока он затвердеет, а затем на другом, и все это время Нил следил за его выражением с предельной концентрацией, отслеживая момент, когда «да» Эндрю превратится в «нет».              Этого не произошло.              В конце концов, губы Эндрю замерли над поясом боксеров Нила, и он дразняще провел языком по коже там, целуя и покусывая. Он вздохнул, когда, наконец, снова поднял глаза и встретился с взглядом Нила; в них светилось облегчение. Не было теней или заслоняющей свет тьмы.              — Да или нет? — повторил он, проведя рукой по очертаниям теперь уже полутвердого члена Нила.              — Да, — подтвердил Нил, его голос был на октаву выше обычного.              Эндрю плавно скользнул рукой в нижнее белье Нила, и Нил зашипел от соприкосновения кожи с кожей. Вспышка удовольствия пробежала по телу, и он выгнулся навстречу прикосновению. Эндрю самодовольно ухмыльнулся, затем задав быстрый темп. Он прервался только на мгновение, чтобы отстраниться и пару раз облизать ладонь, затем облегчив свои движения.              Все шло по плану. Им обоим было это знакомо — утренняя дрочка.              Так что, когда Эндрю отдернул руку и зажмурился, это стало неожиданностью. В уголках его глаз появились морщинки, брови нахмурились, а губы задрожали. Но всего на мгновение. Затем столь же привычная, хотя уже не так часто используемая маска вернулась на место.              Стало ясно, что Эндрю не может продолжать.              — Тебе придется закончить самому, — сказал он безэмоционально.              В голове Нила боролись две противоречивые эмоции — потребность в освобождении, пламя, все еще пылающее внизу живота, ищущее искупления, и надобность доказать Эндрю, что его не волнует внезапная отстраненность, что ему не нужно заканчивать, что секс не является важнейшим компонентом их динамики, как он и сказал накануне вечером.              — Нил, — подсказал Эндрю. — Не будь идиотом. Подрочи. У тебя ведь стояк.              И у Нила был. Разумеется. Эндрю все еще сидел верхом на нем, его вес на Ниле был таким затягивающим. Но он встряхнул головой.              Эндрю надавил на грудину Нила правой рукой.              — Я иду в душ, — объявил он. Эндрю поднялся на колени, оторвавшись от Нила, и перекинул через него одну ногу.              Когда он собирался встать с кровати, Нил сказал:              — Ладно. Я сделаю это. Только останься.              Остальное было сделано быстро. Несколько точных движений и сжатий кулака в сочетании со взглядом Эндрю, не сводившим с него глаз все время, было достаточно, чтобы довести его до грани. Он перемахнул через нее, дойдя до точки невозврата, просунув в себя палец на сухую, и найдя простату. Дрожь все разливалась и разливалась по его телу.              И Эндрю расслабил плечи.              Не все было потеряно.              Ведь тогда это случилось.              Впервые с тех пор, как он слез с таблеток, Эндрю улыбнулся. Это было по-настоящему. Никакого оскала, никаких изломов губ, высмеивающих реальную улыбку. Никакой насмешки в глазах. Лишь нежный изгиб, плавно расцветающий в улыбку. Мягкую. Подлинную. Захватывающую.              — Мне нравится видеть тебя таким, — сказал он Нилу, глядя на блаженное выражение его глаз в пост-оргазменной дымке.              Нил чуть было не поддался на второй раунд, услышав эти простые слова. Вместо этого он сел, игнорируя липкость на руках и остывающую сперму на животе, расположившись лицом в нескольких дюймах от Эндрю. За то время, что ему потребовалось, улыбка исчезла, но это было несущественно.              — Мне нравится видеть тебя таким, — сказал он Эндрю.              В истинной своей манере Эндрю застонал и закатил глаза.              — Душ, — пожаловался он, глядя на руки Нила. — Это негигиенично.              Нил покачал головой, забавляясь. Эндрю сохранил свою привычную манеру речи и это было настоящим облегчением.              На кухне сидел Мэтт, поглощая тарелку домашних блинчиков с черникой. У него на лице была самая широкая, самая довольная улыбка, пока он поливал их стопку кленовым сиропом. К счастью, Кевина нигде не было видно, ведь его не одобряющий хмурый взгляд мог бы испортить атмосферу, исходящую от Бойда.              Когда он услышал, как Нил и Эндрю вошли на кухню, Мэтт поднял глаза и подозвал их, заманив Эндрю несколькими волшебными словами.              — Я сделал еще и с шоколадной крошкой, — в благодарность он получил лишь слегка вскинутую бровь, а затем слабый кивок. Мэтт усмехнулся. Он повернулся к Нилу. — А для тебя я сходил и купил банку фруктового салата и пачку греческого йогурта. Еще осталось немного гранолы Кевина.              Если Мэтт не был послан богом, то Нил не знал, кем.              — Где Кевин? — спросил Эндрю. Он сделал несколько шагов назад, посмотрев через холл. — Его дверь открыта.              — Он ушел на пробежку, — объявил Мэтт, разрезая вилкой три блина на своей тарелке. — И он просил меня передать тебе, Нил, что разочарован твоим бездельем.              — Обязательно передай этому придурку, я лично убедился, что Нил все же сделал утреннюю зарядку, — невозмутимо бросил Эндрю. Он схватил четыре блина с тарелки, покрытой фольгой, нашел в ящике ножницы, нарезал блины на более мелкие кусочки, бросил их в миску, порылся в шкафу, чтобы найти свой запас шоколадного и карамельного сиропов, полил ими нарезанные блины и перемешал все вилкой.              Нил и Мэтт с изумлением смотрели на него.              — Чувак, то, что ты не растолстел, — чудо для любого медика.              — Хорошие гены, — кратко ответил Эндрю без эмоций. Он сел за стойку, в паре мест от Мэтта, и потянулся за кленовым сиропом. Вызывающе глядя Мэтту в глаза, он вылил щедрую порцию янтарной жидкости на свой и без того тошнотворно сладкий завтрак.              Мэтт согнулся пополам от смеха.              — По сравнению с этим мой завтрак кажется даже здоровым.              Эндрю фыркнул.              — А что насчет зубов?              — А что с ними?              — У тебя когда-нибудь был кариес?              — Нет.              Мэтт удивленно покачал головой.              — Как это вообще возможно.              — Колгейт.              Пока они продолжали обмен подколками, Нил неторопливо готовил себе завтрак. Его мысли вернулись на час назад, к тому, что это могло бы означать для их с Эндрю прогресса в спальне. Он пытался придумать, как успокоить Эндрю, как он мог бы заверить его, что все в порядке, что они оба в безопасности, что Эндрю больше никогда не придется проходить через ужасы своего детства и отрочества. Что они через все пройдут вместе, и всегда будут вместе до самой смерти.              Ведь, по мнению Нила, смерть была бы единственным способом оторвать его от Эндрю. Нет ничего сильнее, способного встать между ними. И разовая неудача определенно не обладает такой силой; он позаботится об этом.              Когда он сел напротив Эндрю, Эндрю посмотрел на него, будто понимал, что происходит у него в голове. Нил покраснел и быстро спросил:              — Это странно, что я с нетерпением жду когда увижу квартиру Жана с Джереми?              — Боже, нет, — тут же заверил его Мэтт. — Их загон потрясающий. У Джереми есть стиль. Стиль наседки.              — И часто ты там бывал?              Мэтт закрыл глаза, и его губы двигались в безмолвном подсчете.              — Трижды, — сказал он, снова открывая глаза. — Один раз с Кевином на их новоселье — нас было всего четверо. Было довольно мило. Именно тогда Джереми сказал мне, что они вместе. Он чувствовал, что я должен знать, так как наши жизни пересекутся. И еще два раза после тренировки с Олимпийцами. Кевин был всего раз. Не думаю, что он ходил без меня.              — Кевин присоединится к нам на сегодня, так?              — Да. После его тренировки. План такой: мы идем туда на ланч, затем Жан уезжает в Сиэтл, а Джереми и я идем на тренировку. Потом мы возвращаемся к ним, ужинаем, и дальше самое время пить.              Время пить — это не просто выпить впятером. Нет. Это была ежегодная предсезонная встреча между «Жеребцами» и «Олимпийцами». Когда Мэтт впервые заговорил об этом, Нил подумал, что он шутит. Две соперничающие команды дружелюбно встречаются за выпивкой? Это звучало слишком сказочно, чтобы быть правдой. Но Кевин все подтвердил, и Мэтт пригласил Нила с Эндрю. Встреча состоялась в коктейль-баре в Олимпии (годом ранее это было в ирландском пабе в Сиэтле), и поскольку это было не частное мероприятие, когда бар был закрыт для посторонних посетителей, не было бы странным, если бы двое «Лисов» присоединились.              Нил сразу же согласился. Эндрю нужен был стимул.              Отсюда и приглашение в дом Жана и Джереми, где они обещали предоставить все виды мороженого. Щенячьи глазки и глубокие поцелуи Нила определенно помогли.              Эндрю отвез их в Олимпию на Ягуаре, и Мэтт объяснил ему дорогу вверх и вниз по улицам с односторонним движением, пока они не остановились перед высоким зданием. Они вышли из машины и позвонили в домофон.              — Да? — раздался спокойный голос Джереми.              — Это мы, — ответил Мэтт.              — О, ура, — размышлял Джереми.              Дверь щелкнула, и Эндрю толкнул ее. Они тут же оказались в большом фойе с позолоченными почтовыми ящиками, аккуратно выстроившимися вдоль правой стены. Посередине стояло небольшое дерево, судя по всему, оливковое, а ступени мраморной лестницы покрывал красный бархатный ковер.              Квартира Жана и Джереми была меньше, чем у Мэтта и Кевина. Здесь распологалась всего одна спальня для самих жильцов, одна гостиная, одна маленькая кухня и один туалет с ванной. Джереми провел для них быструю экскурсию по помещению, и взгляд Нила остановился на занавеске, висящей сбоку от дивана. По потолку шла направляющая, чтобы занавеска закрывала диван.              — У нас нет гостевой комнаты, но мы установили это, — сказал Джереми, уловив озадаченное выражение лица Нила, — так мы можем принимать гостей, давая им немного уединения. Диван выдвигается в двуспальную кровать.              Диван, о котором шла речь, был угловым, мягким на вид и покрытым подушками. Два вязаных одеяла лежали сложенными на подлокотниках.              — Мы нашли этого плохого парня на местном пункте повторного использования у ж/д станции. Я арендовал эвакуатор, и мы привезли его домой, — Джереми развернулся и начал указывать на различную мебель. — Мы взяли это, это и то, вон там, тоже из вторички, — он указал на две книжные полки, журнальный столик и пуфик у окна. Он продолжил, акцентировав внимание на коврике под журнальным столиком и на приставном столике, говоря, что они нашли его по дешевке на блошином рынке. В результате получилась богемная гостиная, переполненная несочетающимися цветами и формами. Этот вид не был приятен глазу, и Нил мог видеть руку солнечного мальчика в каждом дюйме комнаты.              — Жан не фанат пуфика, но мне нравится сидеть там на солнце с утренним чаем и кроссвордом.              — В этом предложении так много неправильного, — сказал Эндрю. Все повернулись к нему, и он пояснил. — Утренний чай? Святотатство. А кроссворд? Ты что, мужчина средних лет в очках для чтения и с седыми волосами, торчащими из ушей?              Вместо того чтобы обидеться, Джереми заливисто рассмеялся.              — Однажды я им стану. Нет ничего плохого в том, чтобы подготовиться к этому моменту.              — Где Жан? — спросил Мэтт, прежде чем Эндрю успеет сказать что-то еще грубее.              — В душе. Скоро выйдет.              Они переместились на кухню, где Мэтт помогал нарезать овощи мелкими кубиками. Пять минут спустя Жан появился в дверном проеме в мягкой одежде и без носков. Джереми тут же повернулся, чтобы посмотреть на него, и, когда Жан кивнул, подошел к нему с улыбкой. Жан наклонился, и Джереми приподнялся на цыпочках, коснулся его щеки и прижался губами в легком поцелуе.              Нил отвернулся.              А Мэтт и Эндрю не стали.              Легкий румянец проступил на бледной коже щеки Жана, когда он посмотрел на их с Джереми гостей. Он неловко кивнул в сторону комнаты и повернулся. Он вышел из кухни, когда Джереми вернулся к плите, чтобы продолжить готовить рататуй.              Обед прошел приятно. Они поддерживали непринужденную беседу, говоря в основном о местах, которые Джереми предложил Нилу и Эндрю посетить в Олимпии, пока он, Мэтт и Жан будут тренироваться. Нилу не нужно было ничего записывать, он знал, что Эндрю все запомнил. Около часа Мэтт и Жан убрали со стола, Джереми быстро принял душ, а затем все трое ушли после того, как Жан передал Нилу ключи от квартиры.              — Чувствуйте себя как дома, — крикнул Джереми через плечо, прежде чем закрыть за собой дверь и уйти.              В тишине Нил с волчьим оскалом посмотрел на Эндрю.              — Чем бы нам заняться? Обыскать их запасы сладостей? Найти странные вещи в ящиках? Или испортить порядок расстановки чашек Джереми? — предложил он.              Эндрю поднял обе брови.              — Разве ты не знаешь, что рыться в чужих вещах невежливо? — надменно спросил он.              — Ха! — парировал Нил. — Мы едва были знакомы, как ты порылся в моей сумке. Кто бы говорил о невежливости, — он улыбнулся воспоминанию, которое из горького превратилось в нежное.              — А потом ты вломился в мою комнату, — ответил Эндрю, как будто этого было достаточно для решающего аргумента.              — Да, и ты издевался надо мной за французский.              Эндрю пожал плечами.              — Ладно. Ладно. Мы так можем весь день.              И он был прав, поэтому Нил бросил это и усмехнулся.              — Давай просто глянем что-то из того, что предложил Джереми.              Они направились в исторический район, где зашли в кафе «Олимпийская обжарка». Эндрю взял мокко-латте с дополнительными взбитыми сливками и булочкой на вынос, а Нил заказал простой капучино. Они провели целый час, гуляя по улицам этого района, любуясь местным стрит артом и высмеивая обувь, рубашки и стрижки хипстеров. После они нашли еще одну кофейню, где оба купили ледяной латте, а затем пошли вдоль ручья Моксил-Крик в парке Уотершед.              Посчитав, что пришло время возвращаться, они проделали обратный путь и рухнули на диван, как только вошли внутрь. Никто еще не пришел домой, так что они включили телевизор, и Эндрю лениво листал каналы. Полчаса спустя вернулись Мэтт и Джереми, их громкий смех разнесся по лестнице, давая понять всему зданию, что они в хорошем настроении.              — Как прошла тренировка? — спросил их Нил, вскакивая с дивана.              — Охрененно. С этим парнем играть — одно удовольствие, — сказал ему Мэтт, толкнув Джереми рукой в ​​плечо. — Лучшая оценка, что я получал после тебя, — добавил он Нилу, подмигнув.              — Ну, — сказал Джереми, — ты — заноза в заднице, с тем, какой ты высокий.              Их шутки продолжились и во время приготовления ужина.              К тому времени, как все было готово, Кевин и Жан вернулись из Сиэтла. Их настроение было далеко не таким счастливым и заразительным, как у Мэтта и Джереми, но, по крайней мере, ни на ком из них не было никаких видимых следов насилия, и они ни разу не поругались друг с другом, ни на английском, ни на французском.              Встреча между «Жеребцами» и «Олимпийцами» была запланирована на семь тридцать, что давало им достаточно времени, чтобы одеться. Эндрю предусмотрительно упаковал им по рубашке и пару брюк для себя. Нил настоял на том, чтобы остаться в джинсах.              Кевин направился в ванную и вышел через двадцать минут в отглаженных брюках и шелковой рубашке. Он уложил волосы до безупречного совершенства и надушился. Все его поведение выражало заносчивость и осознание своей внешней привлекательности. Следующим в ванную пошел Жан и вернулся во всем черном. Когда Кевин изогнул бровь, Жан фыркнул и удалился в спальню, чтобы сменить рубашку на что-нибудь красочное. Джереми ухмыльнулся Кевину, прежде чем присоединиться к Жану и одеться самому. Он был облачен в коричневые штаны и белую футболку. Мэтт надел джинсы, как и Нил, и футболку с короткими рукавами с цветочным узором.              Они прибыли в коктейль-бар к восьми.              Нил остановился как вкопанный. Там, внутри, толпились, разговаривали, пили и смеялись одни из величайших игроков страны. Это было слишком для восприятия. Рука Эндрю на его плече поддерживала, как и голос, говорящий ему дышать и держать себя в руках.              — Пойдем за напитками, — добавил он, дергая Нила за рукав, уводя его за собой.              Мэтт с радостью пошел с ними, и втроем они сделали заказ у улыбающейся барменши в платье с фартуком, повязанным вокруг ее талии. Эндрю попросил чистый виски, что неудивительно, Мэтт заказал пиво, и Нил подумал, прежде чем попросить простую колу. Он предположил, что кто-то должен быть трезвым водителем. И, кроме того, в коктейль-баре было душно, и он не хотел напиваться.              Они сидели за стойкой на высоких стульях и осматривали помещение.              Освещение было слабым, интимным, а из стратегически расположенных динамиков играла мягкая музыка. Это место было совсем не похоже на «Сумерки», где пол был липким, а уровень шума заглушал все, что можно, где запах пива витал в воздухе, и люди входили и выходили, не заботясь о том, на кого они наткнулись пьяными. Посетителями коктейль-бара были в основном игроки двух команд, но тут и там были несколько женщин на шпильках, которые не принадлежали к миру экси, а также группа парней за квадратным столом, оживленно разговаривавших. Там возвышался небольшой танцпол, но на нем пока никого не было.              Вдалеке Нил увидел, как Кевин и Жан подошли к паре «Жеребцов», которых он узнал. Джереми отвернулся от них и неторопливо направился к бару.              — Просто содовую, — попросил он барменшу с благодарной улыбкой. — Господи, как здесь жарко.              Нил уже было сказал ему, что это еще ничего. Вместо этого он отпил колы, скользнув взглядом по нескольким «Олимпийцам», смеющимся в дальнем конце бара; они оглянулись и подошли к Мэтту и Джереми, прежде чем поняли, кто сидит с ними.              — О, черт, — с энтузиазмом сказал один из Олимпийцев. Это был высокий парень с кудрявыми волосами, искусно ниспадающими на макушку. Веснушки покрывали все его лицо. — Ты Нил Джостен.              — Да?              — Чувак, твои интервью легендарны, — вставил другой «Олимпиец». — Восхитительны.              Эндрю фыркнул в свой низкий стакан.              — Боже блядь, — чуть ли не взвизгнул первый «Олимпиец», повернувшись, чтобы посмотреть на Эндрю. — Ты Эндрю Миньярд. Лучший вратарь, которого когда-либо видела НССА. Твоя игра против Эдгара Аллана была феноменальной. Я даже не уверен, что наш вратарь мог бы так сыграть.              Эндрю закатил глаза, а Нил подавил ухмылку.              — Кинк на похвалу — это не его, — объяснил Мэтт, как только «Олимпийцы» заметили полное отсутствие интереса у Эндрю.              — О, нет, чувак, это не круто. Потому что я мог бы продолжать и продолжать. Когда ты просто отошел в сторону, позволив капитану — не помню ее имени — забить гол в последнюю секунду. Уф — все мячи твои.              Эндрю вскочил со стула и ушел прочь, к ужасу «Олимпийцев».              — Я что-то не то сказал? — спросил один из них у Мэтта.              — Не-а. Просто он такой, — заверил его Мэтт.              — Когда он выпускается?              — Через год.              — Может, мне стоит поговорить с нашим тренером, посмотреть, сможем ли мы убедить его подписать с нами контракт.              Джереми рассмеялся.              — Я вполне уверен, что будет нереальная конкуренция.              — Не сомневаюсь, — согласился «Олимпиец». — Лучше начать обхаживать его сейчас.              Нил тоже поднялся на ноги и поплелся за Эндрю, которого видел направляющимся к выходу. Свежий ночной воздух ударил в лицо, как долгожданный бальзам, как только он вышел на улицу, и сделал глубокий вдох. В нескольких шагах от него стоял Эндрю с сигаретой во рту. Его опустевший стакан был на земле у ног.              — Ты разве не должен быть там? — спросил Эндрю, не глядя на него.              — Здесь ты.              — Это будущее, которого ты хочешь, так ведь? — продолжил Эндрю. — Тебе стоит вернуться и влиться в коллектив.              — Я так и сделаю, немного позже, — сказал Нил. Он подошел к Эндрю и прислонился к холодной кирпичной стене рядом с ним. Они оба некоторое время смотрели в небо. Нил глубоко вздохнул. — Это и правда будущее, которого я хочу, но без тебя оно не так увлекательно.              Это было всем, что он был готов сказать сейчас. Он не стал бы давить на Эндрю, заставляя его выбирать то же будущее, но он все еще считал, что Миньярд заслуживает знать его позицию.              — Учту, — ответил Эндрю. — Просто дай мне докурить, — добавил он, выдергивая сигарету изо рта и показывая ее Нилу.              — Не торопись, у тебя есть столько, сколько нужно.              За то время, что Эндрю докурил и начал новую, в коктейль-бар пришло еще больше людей. Не все из них были игроками. Когда они присоединились к толпе внутри, Нил на мгновение вцепился в запястье Эндрю, пытаясь заземлиться. Неужели это тот мир, что ждал его после «Лисов»?              Мэтт и Джереми зависали с несколькими сокомандниками и парочкой фанатов, — Нил был уверен, — а Кевин стоял с блондинкой возле стола, заставленного пустыми бокалами для мартини. Эти двое находились вблизи друг к другу, и Кевин наклонился, чтобы его было слышно сквозь музыку. Жана нигде не было видно. Может, он пошел в туалет. Или, может, он сидел на одном из диванов напротив бара.              Легким прикосновением к локтю Нила Эндрю привлек его внимание.              — Мне нужно отлить. Найдешь нам столик?              Нил кивнул и проводил Эндрю взглядом.              Затем из толпы выделилось знакомое лицо. Альварес во всей своей красе, едва принаряженная, с темноватой помадой на губах, разговаривала с высоким парнем с забитыми рукавами. Нил помахал ей в ответ, когда она увидела его в другом конце зала. Они встретились в центре, маневрируя между «Жеребцами» и «Олимпийцами», выпивающими вволю в этой странной дружбе, которая существовала между их командами.              — Что ты здесь делаешь? — спросил ее Нил, когда они были достаточно близко, чтобы слышать друг друга.              — Могу спросить тебя о том же, — усмехнулась Альварес. — Я — «Олимпиец». Подписала контракт вскоре после Джереми. Они искали защитника.              Нил кивнул и огляделся.              — Лайла тоже здесь?              Улыбка Альварес померкла в уголках губ.              — Увы, но нет. Она со своей командой в Солт-Лейк-Сити.              — Солт-Лейк-Сити в Юте?              — Тот самый, да. «Дельфины» потеряли своего основного вратаря и должны были как можно скорее найти замену запасному. Это не идеально, но на данный момент выполнимо.              Нил задумался на мгновение, прежде чем осмелиться спросить:              — Вы все еще вместе?              К счастью, вместо того, чтобы разозлиться, вопрос заставил Альварес рассмеяться.              — О да. Я не отпущу эту девушку по какой-то глупой причине, типа, небольшого расстояния.              Небольшое расстояние.              Нил и представить не мог, какое расстояние будет разделять их с Эндрю через год, и от этой мысли ему стало не по себе. Альварес считала по его лицу внезапную тревогу и понизила голос:              — Надеюсь, я не пересекаю черту, но Джереми упоминал о вас с Эндрю.              Вынырнув из водоворота раздумий, Нил несколько секунд просто смотрел на Альварес. Он мог бы солгать и отрицать. Но что это даст? Он был почти уверен, что она ничего не выдаст СМИ, что, как квир, она придерживается их интересов.              — Да, — сказал он.              Альварес тепло улыбнулась.              — Я никогда не думала, что Эндрю гей. Но, черт возьми, я не думала, что Эндрю вообще в этом заинтересован.              — Заинтересован, — немного резко сказал Нил. Ему было неприятно, что вот опять нашелся еще один человек, считавший Эндрю монстром без эмоций.              — О, Боже, нет. Прости, я совсем не это имела в виду. Просто от него никогда не исходило никаких флюидов.              — Флюидов?              — Знаешь, — попыталась спасти положение Альварес. — Когда ты встречаешь кого-то, ты вроде как получаешь представление о том, кто он. У меня всегда хорошо получалось угадывать ориентацию людей, но не с ним. Честно говоря, я тогда подумала, что ему просто не интересны отношения и секс в целом.              Это заставило Нила задуматься. Неужели кто-то может чувствовать такие вещи?              — Я всегда знала, что Лайла — скрытая лесбиянка. Ты бы видел, как она на меня смотрела. Мы много говорили об этом, и одним вечером она меня поцеловала. Лучший день в моей гребаной жизни.              Когда Эндрю впервые поцеловал его, Нил был настолько ошеломлен и ослеплен, что его чуть ли не парализовало. А потом Эндрю отстранился и отмахнулся от всего этого. Иногда, вспоминая тот судьбоносный вечер на крыше, он жалел, что не притянул Эндрю к себе и не ответил тем же. Но он также знал, что, если бы он это сделал, они могли бы не быть там, где сейчас находятся. Нил тогда еще не знал, насколько Эндрю нуждается в явном согласии, и, если бы он нарушил его границы, то, несомненно, убил бы все надежды на его появление в своей жизни.              Забавно, какие мелочи так сильно влияют. На первый взгляд они казались такими неважными, но по прошествии времени и в ретроспективе приобретали первостепенное значение.              — Вы с Лайлой обсуждали, эм, на расстоянии?              — Конечно, — сказала Альварес. — Нужно быть на одной волне, чтобы все сложилось.              Нил думал об этом, о том, как Ники и Эрик тоже были на одной волне, и о том, как эта волна обновлялась, когда было необходимо.              — О, — внезапно воскликнула Альварес, и в ее глазах блеснуло озарение. — Эндрю заканчивает учебу в этом году. Или нет? — спросила она. Нил кивнул. — Если я правильно понимаю, у вас еще два года в запасе, — Нил кивнул во второй раз. — И вы не обсуждали это.              — Нет.              — Нужно. И чем раньше, тем лучше, — продолжила Альварес.              Нил на мгновение отвел взгляд. Его глаза уловили проблеск светлых волос, настолько знакомых ему, что становилось почти больно.              — В последнее время у нас было несколько тяжелых разговоров. Не думаю, что сейчас подходящий момент.              — Боюсь, что подходящий момент никогда не наступит, — она ободряюще улыбнулась ему. — Но если у вас всё, как сказал Джереми, то тебе не о чем беспокоиться, — когда Нил нахмурился, она пояснила, — он говорит, что никогда не видел более преданных друг другу людей. Он равняется на тебя, знаешь?              — Джереми равняется на меня? — с недоверием переспросил Нил.              — На вас с Эндрю.              — Хах.              В этот момент в толпе вновь показалось лицо Эндрю, а затем и он весь, как только приблизился. Нил улыбнулся ему, а Альварес сказал короткое «Привет», после чего исчезла.              — Что она здесь делает? — спросил Эндрю, когда они остались вдвоем.              — Она тоже с «Олимпийцами».              — Можно подумать, в стране не осталось больше команд.              Нил рассмеялся.              — Лайла в команде «Дельфины Солт-Лейк-Сити» — объявил он.              — Не самая лучшая команда, — заметил Эндрю.              — Им срочно нужен был вратарь. Вот она и согласилась.              Внезапно в баре стало жутко тихо, даже музыку убавили, и все головы повернулись к двери, включая трех барменов. Нилу понадобилось посмотреть в ту же сторону, что и все остальные, чтобы понять причину.              В бар только что вошли двое мужчин лет тридцати, одетые повседневно, но с шиком. В том, кто стоял слева, легко можно было узнать тренера «Жеребцов» по татуировке на шее, которая переходила к волосам. Другой мужчина был ниже ростом, в квадратных очках, с темной кожей и афропрической — самый почитаемый и уважаемый тренер во всей стране, известный своим превосходным спортивным мастерством и мягкими методами обучения. Джереми точно умел выбирать самые дружелюбные команды.              Двое мужчин улыбались, переговариваясь, когда заметили, что только что вошли в притихший бар, где все, казалось, затаили дыхание. Они повернулись друг к другу, чтобы оценить происходящее, и одновременно начали смеяться. Тренер «Олимпийцев» поднял руку в знак приветствия, и все пространство разразилось бурными возгласами.              — Кто-нибудь, принесите им пива, — крикнул кто-то откуда-то. Все засмеялись и поддержали.              Девушка бармен, та самая, кто обслуживала Нила, Эндрю, Мэтта и Джереми, взяла два стакана и потянула за ручку одного из бочонков с сортами пива. На верхушке образовалась едва заметная пена, и она умудрилась не пролить ни капли, когда передавала напитки двум тренерам, хотя стаканы были наполнены до краев.              Нил не мог оторвать застывшего взгляда, а рядом с ним спокойно наблюдал за всем Эндрю.              Тренер «Олимпийцев» прошел в центр зала, встав чуть в стороне от небольшой танцплощадки, и подождал, пока его коллега присоединится к нему. Затем он произнес громогласное:              — Добрый вечер, «Жеребцы» и «Олимпийцы». Сезон вот-вот начнется.              Раздались одобрительные возгласы, и Нил заметил возвышающуюся голову Мэтта и его широкую ухмылку.              — Давайте наслаждаться сегодня и сражаться завтра, — это было встречено всеобщим согласием. — Мои дорогие «Олимпийцы», я жду, что сегодня вы расслабитесь, а на неделе соберетесь и мы надерем задницы «Жеребцам».              Тренер «Жеребцов» рассмеялся от восторга и поднял свой бокал.              — Первая игра сезона — ваша с ними, и мы подарим нации шоу, что войдет в историю.              Тренер «Жеребцов» тоже вышел на середину зала, его татуировка на шее выделялась при слабом освещении и движениях головой. — И, «Жеребцы», — добавил он к возгласам своих игроков (Эндрю громко фыркнул при этом), — давайте сделаем это сложнее, чем ему кажется, — он обнял тренера «Олимпийцев» за плечи в знак искреннего товарищества. — Мы это можем, и мы надерем им задницы.              Нил окинул взглядом один конец комнаты и не увидел ни одного хмурого или сердитого взгляда. Все ликовали и радовались.              Тренер «Олимпийцев» поднял свой бокал.              — За «Жеребцов», — прокричал он.              Другой тренер поднял свой бокал и воскликнул:              — За «Олимпийцев».              Они отошли в сторону, и музыка снова заиграла на прежней громкости. Люди стали переходить на танцпол, и Нил заметил пустой столик у задней стены. Он потянул за ворот футболки Эндрю, чтобы привлечь его внимание. Вместе они подошли к столику и сели с одинаковыми довольными вздохами. Вскоре к ним присоединился Мэтт с подносом, на котором стояли три напитка: еще один виски для Эндрю, некрепкий, «Спрайт» для Нила с нелепым количеством льда и розоватый коктейль для себя, из пенистой поверхности которого выглядывал кончик соломинки.              — Это нечто другое, да? — отметил он.              — Не думал, что такое возможно, — согласился Нил.              — Вы оба такие наркоманы.              В баре Джереми и Жан устроились на крутящихся стульях каждый. Один из барменов принес им выпить, и они вели тихую беседу, склонив головы и сдержанно улыбаясь. Кевин сидел рядом со своим тренером, и они вдвоем хихикали. Он улыбался, приняв облик своей публичной персоны.              Все было хорошо, и Нил позволил себе на короткое мгновение прикрыть глаза.              Это мгновение превратилось в несколько минут, и к тому времени, когда он снова открыл глаза, Нил был слегка дезориентирован.              — Устал? — мягко спросил Эндрю.              — Наверное, да.              — Мы можем уйти, когда захочешь.              Нил провел рукой по волосам.              — Не можем. Нам нужно дождаться Мэтта и Кевина, и я сомневаюсь, что его высочество готов свалить.              Эндрю покачал головой.              — Я уже поговорил с Мэттом. Он поедет в Сиэтл вместе с Кевином. Они возьмут такси.              Он покраснел от того, что Эндрю все продумал, а потом стал безучастно осматривать зал, наблюдая за тем, как «Жеребцы» и «Олимпийцы» общаются и веселятся, как это делают хорошие друзья. Он заметил, что Жан больше не сидит с Джереми у бара. Он переместился к Кевину и одному из их сокомандников, вступив в оживленную дискуссию. Но Джереми был не один: какой-то буйный парень вторгался в его пространство, настойчиво втискиваясь, не понимая (или не желая с этим мириться), что Джереми испытывал дискомфорт, все время пытаясь отстраниться.              Подтолкнув локтем предплечье Эндрю по столу, Нил привлек его внимание, и тот направил подбородок на солнечного мальчика. Эндрю мгновенно вскочил на ноги и направился к барной стойке, а Нил поспешил за ним.              — Отъебись, — зашипел Эндрю на буйного парня.              — Что, прости? — ответил бугай, скривив губы. — Он твой парень или кто?              Эндрю втиснулся в небольшое пространство между Джереми и чужаком.              — Нет. И я не буду повторяться.              — Хорошо, и не надо. Значит отстань и дай мне заниматься своими делами.              Эндрю целенаправленно шагнул вперед, а парень сделал ответный шаг назад.              — Твоими делами? — спросил он с ядовитой усмешкой. — Это какими? Заставлять незнакомцев ощущать неловкость? Не принимать «нет» в качестве ответа — это твои дела?              Это заставило парня оттолкнуть Эндрю.              — Он не сказал «нет». Значит, он в игре.              Это было очень неправильно, и Нил приготовился к удару, но его не последовало. Вместо этого Эндрю прижал большой и указательный пальцы к горлу парня, прямо к уголкам челюсти, и больно впился. Нил не понаслышке знал, как это больно, когда так держат.              — Ты не даешь ему шанса сказать «нет», уебок. Держись от него подальше, иначе пожалеешь, — он отпустил парня, и тот неуклюже отшатнулся, хрипло хватая ртом воздух.              — Ты псих, ты в курсе?              — Да каждый в курсе, — согласился Эндрю. Он оттолкнул парня и проследил за его шагами, пока тот не скрылся из виду в толпе. — Что это, блядь, было? — затем он повернулся и зарычал на Джереми.              Нил был так занят, разглядывая Эндрю и накачанного парня, что не заметил шока в глазах Джереми, пока не повернулся синхронно с Эндрю.              — А? — пробормотал Джереми.              — Не похоже, что ты хотел быть в компании этого придурка, — грубо объяснил Эндрю.              Джереми почесал шею в знак того, что ему стыдно и неловко.              — Он сказал, что у меня милая улыбка, что я должен был сделать?              — Выбить ему зубы, — подсказал Нил.              — Выбить ему воздух из легких, — деловито заявил Эндрю. — Джереми Нокс, у тебя всегда есть право сказать «нет».              Джереми вздохнул.              — Я знаю, знаю. Я просто не привык к такому.              Эндрю скептически отнесся к этому.              — К такому?              — Да. К выходам в свет. Тусовкам в барах. Такого рода штукам. Я думал, он просто пытался быть дружелюбным, пока не стал жутким, — уточнил Джереми, вздыхая и пытаясь смотреть куда угодно, только не на Эндрю.              — Они всегда начинают дружелюбно, — сорвался Эндрю. Грубость в его голосе была направлена ​​не на Джереми.              — Ты же из Калифорнии, — ввернул Нил. — Разве тусовки не часть твоей ДНК? — он посмотрел на Эндрю — для Нила не было секретом, что тот ненавидит Калифорнию, ненавидел только мысль о ней и само название.              С легкой улыбкой Джереми рассмеялся, немного нервно.              — Не в моем случае, нет. Мне никогда не нравилось выходить из дома. Я вырос в большой семье, с кучей сестер и не очень высоким достатком. Выходы в свет были невозможны, так что я просидел дома большую часть своих подростковых лет, — начал он. Эндрю кивнул, чтобы он продолжал. — Когда я поступил в Южно Калифорнийский и попал в команду, мы в основном тусовались в общежитии, выпивали и дурачились там. Когда я стал капитаном, другие пытались заставить меня чаще выходить из дома, но мне никогда этого не хотелось. Я всегда возвращался домой слишком быстро, — он попытался улыбнуться и отшутиться от своего смущения. — Я не знаю. Это похоже на слабую отговорку, но я...              — Это не так, — перебил его Эндрю, и Нил искренне кивнул.              — Я никогда не ходил на тусовки до того, как приехал в Пальметто, — любезно сказал Нил. — И поначалу это было совсем не мое, — он игриво похлопал Эндрю по плечу, но Эндрю не ответил ему тем же. Тема обсуждения была для него слишком важна, чтобы шутить. — Я много чего не пробовал до Эндрю.              Джереми ухмыльнулся своей белоснежной улыбкой.              — Я имею в виду, что был на тусовках и проводил ночи с парнями. Но люди думают, что я общительный, и поэтому меня легко уломать, легко соблазнить. Они думают, что я душа компании. А я не такой.              Нил хмыкнул, слегка прислонившись к Эндрю.              — Все мы разные, Нокс. В следующий раз настаивай на своем. Если ты не хотел приходить сюда сегодня, тебе следовало остаться дома, — сказал ему Эндрю.              — Честно говоря, я бы предпочел сейчас быть дома, — признался Нил. Потому что, да, было здорово видеть «Жеребцов» и «Олимпийцев», было приятно находиться в окружении настоящих профессиональных игроков, было классно чувствовать невероятное дружелюбие между двумя непримиримыми соперниками. Но Нил не мог избежать громкой музыки, еще более громких посетителей, запаха пролитого пива и пересоленного арахиса. Он не мог задвинуть на задний план то, как его виски постоянно стучали, и то, как уставали глаза. Со всем вышесказанным, дом, с Эндрю, всегда был любимым местом Нила. Это и Лисья Нора. И то и то было безопасным местом.              — Да, — задумчиво согласился Джереми, потягивая свой напиток. — Но он хорошо проводит время, — добавил он, глядя на Жана.              — Дай ему самому выбрать, — сказал Эндрю Джереми. Затем он повернулся к Нилу. — Сходи за ним.              Кивнув, Нил прошел через зал туда, где Жан все еще общался с Кевином и сокомандриком. Альварес тоже присоединилась к разговору, сияя и препираясь с Кевином, как будто они знали друг друга всю жизнь.              Перед тем, как отойти подальше, он услышал, как Эндрю сказал:              — Ты не пьешь. Это просто газировка.              — Да, — согласился Джереми. — Я перестал пить. Жан не пьет, бросил после того, как ушел в это на несколько месяцев, когда пришел к нам, и я присоединился к нему.              Нил толкнул Жана в плечо, подойдя к нему. Когда Жан повернулся, лилия на его щеке мягко подсвечивалась мелькающим красным и желтым светом, и Нил едва смог не коснуться шрама на своей щеке, где татуировка с номером когда-то портила его лицо. Чем бы он ее перекрыл, если бы ему дали шанс?              Он знал ответ в тот момент, когда вопрос пришел ему в голову.              Ключом.              Тем самым ключом.              — Quoi? — спросил Жан. Нил моргнул пару раз, прежде чем осознать французскую речь. Это с горечью напомнило ему, как Жан разговаривал с ним в Эверморе много лет назад.              — Джереми, — все, что ответил Нил.              И этого оказалось достаточно.              Жан резко повернулся в поисках своего парня, расслабившись только тогда, когда его взгляд нашел Джереми с Эндрю. Затем он сурово нахмурился.              — Что сделал Эндрю?              — Эндрю не сделал ничего, — резко ответил Нил. — Просто иди к Джеру. Ты ему нужен.              Альварес, которая, по-видимому, подслушала их краткий разговор, положила руку на запястье Жана.              — Все в порядке, — прошептала она, и Нил был поражен, увидев, как это легкое прикосновение на самом деле успокаивало Жана. Защитник защитника. Бывший товарищ по команде бывшего товарища по команде. — Я попрощаюсь за тебя. Просто иди.              Жан благодарно кивнул, полуулыбка озарила его серые глаза. Он наклонился, чтобы прошептать Кевину несколько слов, а затем направился к Джереми.              — Что происходит? — спросил Кевин у Нила.              — Ничего. Я просто думаю, что Джереми устал и хочет домой.              Кевин кивнул, его губы сжались в тонкую линию. Мгновение спустя он вернулся к обсуждению какой-то темы с Альварес и парнем из команды. Нил оставил его.              В баре Жан подошел к Джереми, и Нил увидел, как ему пришлось физически сдержать себя, чтобы не взять Джереми на руки и не осмотреть его на предмет травм. Глаза Джереми смягчились, как только Жан оказался рядом с ним, и он на мгновение позволил своей руке коснуться колена Жана. В небольшом пространстве между ними было столько заботы и близости, что Нил счел чудом, что никто другой этого не заметил. Эндрю молча кивнул Жану, а затем оставил их одних, прокладывая себе путь сквозь толпу к Нилу.              — Пойдем домой, — сказал он, пару приятных слов, и Нил вздохнул с облегчением.              — Да, только дай мне сказать Мэтту.              — Поспеши.              Они вернулись в квартиру через полчаса благодаря свободным дорогам в этот поздний вечер и прямиком направились на кухню. Эндрю вытащил из холодильника то, что, казалось, было всем, чем можно, и принялся готовить два огромных сэндвича. Затем они перешли к дивану, где включили случайный боевик на середине фильма. Нил прокомментировал моменты, что были крайне маловероятны, и Эндрю молча кивнул.              После они приготовились ко сну, неторопливо приняв душ, один за другим, и почистив зубы. Нил закончил с туалетом, и когда вошел в гостевую спальню, Эндрю уже лежал в постели.              Нил едва лег спать, как зазвонил его телефон. Он наполовину сполз с кровати, чтобы достать мобильный из кармана джинсов на полу. Это был тренер, и Нил сразу же ответил.              — Тренер?              — Сейчас неподходящее время? — раздалось приветствие.              Нил изо всех сил старался затащить себя обратно в постель, но с помощью едва пытающегося Эндрю он в конце концов плюхнулся на подушку.              — Нет, нет. Вовсе нет. Что случилось?              — Когда вы с Эндрю возвращаетесь в Южную Каролину?              Нил закрыл глаза и представил себе календарь в воображении.              — Послезавтра, — объявил он.              — Вас забрать из аэропорта?              — Нет. Эндрю оставил машину на долгосрочной парковке там. Мы сами нормально доберемся.              Эндрю оживился при упоминании своего имени и нахмурился.              На другом конце повисла тишина, прерванная только когда Ваймак сделал глубокий вдох.              — Как он?              Он говорил не об Эндрю, и Нил это знал. Он поджал губы.              — У него все хорошо. Временами было тяжело, но он держится. На самом деле мы только что вернулись со встречи с «Жеребцами» и «Олимпийцами», — объяснил Нил.              — Этот маленький ублюдок ничего мне не рассказывает, — проворчал Ваймак, но в его тоне слышалась лишь нежность. Он был гордым отцом, дающим своему сыну возможность вырасти во взрослого человека. Или какой-то странной версией, которая существовала между давно потерянными родственниками, живущими в тени японской мафии.              — Знаете, вы могли бы позвонить ему, — настаивал Нил. — Вы потратили годы, выкручивая мне яйца за то, что я не пользуюсь телефоном. — Эндрю громко фыркнул на это. — Может, выкрутите яйца себе?              — Мелкий ты засранец, — цокнул языком Ваймак. — В любом случае. Я звоню, чтобы держать тебя в курсе событий. У тебя бумага с ручкой под рукой?              — Нет. Но Эндрю рядом. Если я включу на громкую, он будет моим секретарем.              — Это еще с хуя ли, — парировал Эндрю, внезапно делая вид, что хочет встать с кровати. Нилу показалось, что он услышал, как тренер усмехнулся. — Просто возьми блокнот, который ты прихватил, покидая отель.              Нил прижал телефон к груди, чтобы заглушить для Ваймака следующие слова.              — Назови свою цену.              — Я назову ее позже.              — Идет, — просиял Нил. Он убрал телефон с груди и нажал кнопку громкой связи. — Хорошо, тренер, мы оба здесь. Что у вас там для меня?              Ваймак прочистил горло, и Нил услышал шуршание бумаг.              — Я смог подписать четырех из пяти отобранных, — объявил он, и это было лучше, чем опасался Нил. — Было нелегко, но Дэн поехала со мной к двоим из них.              Дэн должна была прилететь в Сиэтл утром, и Нил мысленно отметил, что нужно поблагодарить ее за неоценимую помощь.              — Кого не подписали?              Вздохнув, Ваймак сказал:              — У меня есть два новых полузащитника, нападающий и защитник.              Значит — нет вратаря. Сердце Нила сжалось в груди.              Когда они просматривали, казалось, сотни анкет с тренером (и Эндрю, развалившись на диване, не проявляя никаких признаков интереса, хотя Нил знал, что он внимательно слушает), Нил настоял на том, чтобы они взяли вторую замену вратарю — он категорически отказывался от повторения игры за звание чемпиона, где Эндрю был вынужден выстоять полный матч. Не имело значения, что Эндрю продолжал говорить ему перестать беспокоиться.              — Нил? Ты тут?              — Да. Два полузащитника, нападающий и защитник, — проговорил он на автомате.              — Не волнуйся, парень, мы продолжим поиски.              Нил был обеспокоен, но он отмел это.              — Разумеется, да. Ладно. Расскажите мне о тех, кого взяли, — он посмотрел на Эндрю острым взглядом, давая понять, что сейчас его время слушать.              — Дэн присоединилась ко мне во Фресно, где мы встретились с Ниной Суинсти. Ее бабушка впустила нас и угостила чаем, и после долгих разговоров Нина взяла на себя смелость принять предложение. Она оказалась из тех, кого легко заполучить. Затем Дэн поехала со мной в Фэллон.              — Где это?              — Невада, — ответил Эндрю, скучающим голосом и лежа на спине, устремив взгляд в потолок.              — Невада, — в то же время сказал тренер. — В часе езды от Рино. Мы встретились там с Роизин О'Хара. Это та ирландка, запись которой ее тренер прислал нам в мае. Она жила в трейлерном парке со своим старшим братом — пьяницей, судя по запаху и виду, — и была совсем не рада нас видеть. Она сказала нам не лезть в чужие дела и оставить ее в покое. Я вышел и позволил Дэн разобраться со всем. Было ясно, что девочка мне не доверяет, вероятно, потому что я мужчина.              Нил вспомнил, как вел себя с тренером в самом начале — всегда держался вне досягаемости, никогда не ослаблял своей защиты в его присутствии, и все это потому, что тот был мужчиной возраста его отца. Так что он мог посочувствовать Роизин, в то же время думая, что это усложняет им жизнь.              — В конце концов, она подписала контракт, и приедет на следующей неделе. Я предложил ей приехать пораньше, но она посмотрела на меня, как на дьявола, — Тренер глубоко вздохнул. — Не так, как ты иногда смотрел на меня. — И это задело.              Эндрю тоже ощетинился на кровати рядом с Нилом.              — Я думаю, твой случай слишком уникален, чтобы она дотягивала, — продолжил он. — В любом случае. Потом Дэн пришлось вернуться в Сакраменто. Я взял Эбби с собой, чтобы увидеть Гранта Коили, нашего нового защитника. Забрал его в Атланте. С собой. За два месяца с тех пор, как мы посмотрели его запись и просмотрели его досье, он стал бездомным, когда его кузен сбежал и не вернулся. Он останется у меня на диване, пока не откроются общежития.              Нил почувствовал внезапное давление на спину с того момента, как впервые заснул на диване Тренера. Он был напуган и зол, но слишком устал, чтобы бороться с истощением. Он задавался вопросом, каково Гранту оставаться там без присутствия других членов команды. В конце концов, Нил был втиснут в группу Эндрю и его ближайшего окружения с первого дня, и к лучшему, и к худшему.              — С ним все хорошо?              Ваймак усмехнулся.              — Он храбрый, я так скажу. Мало что может его сломить, даже кастрюля дерьмового супа Эбби.              — Тренер, — воскликнул Эндрю, деланно оскорбившись. — Не дай ей услышать, как ты это говоришь.              — Заткнись, Миньярд, — добродушно ответил Ваймак. — И последнее, но не менее важное, у нас есть Лола.              Эффект был мгновенным. Холодный пот выступил на спине Нила, и рука Эндрю была там, чтобы схватить его за шею в молчаливой поддержке.              Лола Брански.              Нил не охотно выбирал ее в качестве второй замены полузащитнику, хотя ее запись и досье были выдающимися. Одно только имя было ужасным триггером, и тренер без секунды раздумий бросил ее папку в кучу «нет». Однако Нил неделями не мог выкинуть статистику Лолы из головы, и после того, как Эндрю подтолкнул его, он признал это вслух.              И, что сделано, то сделано. Она станет Лисом. Ее прошлое делало ее заслуживающей этого звания.              — Нил, ты там? — сквозь шум в голове Нила прозвучал голос тренера.              — Да, — прохрипел он, благодарный Эндрю за прикосновение и присутствие. — Я здесь.              — С тобой все будет нормально, парень?              — Мы уже прошли этот путь, тренер. Я в по… — он спохватился в последний момент. — Это не проблема, — поправил себя он. — Когда она приедет?              — В четверг, как и все остальные. Тогда откроются общежития.              Точно. Общежития. Лето почти закончилось. Они с Эндрю оставят Кевина и Мэтта, не зная, когда снова увидятся с ними, чтобы вернуться в Южную Каролину, где его ждут обязанности капитана. Ему придется столкнуться с кучей новичков, а также держать других Лисов в узде, впервые без Кевина рядом. Он никогда никому этого не говорил, но присутствие Дэя было для него страховочной сеткой, которую он считал само собой разумеющейся.              Вдалеке он услышал, как открылась и закрылась входная дверь, и голоса Мэтта и Кевина доносились из гостиной по коридору. Но Нил выбросил их из головы.              — Я хочу, чтобы ты, Эндрю, Аарон и Ники присоединились ко мне за ужином в среду вечером, — это было не столько приглашение, сколько требование.              — Зачем?              — Обсудить сезон. Вы последние из первоначальной девятки, и я хочу быть на одной волне. Сможешь это устроить?              Нил посмотрел на Эндрю, и Эндрю пожал плечами.              — Да, думаю, смогу.              — Ладно. Хорошо. Возвращайтесь в целости и сохранности, и увидимся, — заключил Ваймак. — Спокойной ночи, — он завершил вызов, и Нил бросил телефон на пол, где мобильный приземлился на его джинсы, смягчив удар.              Поерзав на левом боку, Нил понял, что Эндрю подбирается ближе. Рука на щеке повернула ему голову, и Нил внезапно оказался в центре внимания карих глаз, что никогда не переставали удерживать его взгляд в моменты, когда это было важнее всего.              — У тебя все будет хорошо, Нил Джостен, — решительно сказал Эндрю. — Потому что ты не будешь справляться с этим в одиночку.              Нил нерешительно рассмеялся.              — Тебе похер на то, что я капитан.              — Теперь нет.              Воздух в легких исчез, и сила покинула мышцы. Он обмяк, и Эндрю без усилий подхватил его, помогая лечь на подушку. Миньярд устроился рядом с ним и осторожно провел пальцами по некоторым из самых крупных шрамов Нила. Нил старался не выгибаться, чтобы не коснуться, но был в опасной близости от этого. Эндрю заметил, потому что, конечно же, он заметил, и цокнул языком с некоторым удовольствием.              Когда Эндрю подполз ближе, что-то заметное и знакомое уперлось в бедро Нила.              — Эндрю? — спросил он. — У тебя стоит?              — Да, — ответил Эндрю сквозь стиснутые зубы. Он был этим недоволен, и Нил чувствовал себя бессильным что-либо сделать, кроме как ждать, пока Эндрю наконец скажет больше. — А у тебя нет? — раздалось через пару минут.              Нил покачал головой. Его пульс зашкаливал, а дыхание было учащенным, но внизу живота не чувствовалось возбуждения, и в нижнее белье ничего не упиралось.              — Я слишком устал, — объяснил он.              — Тогда давай спать. Все норм, — сказал Эндрю. — Не смотри на меня так.              Мысли Нила неслись со скоростью сотни миль в час, пока не остановились на предложении.              — У меня идея. Я так думаю. Если ты не против.              — Что?              — Я могу закрыть глаза и пообещать держать руки при себе. Я буду рядом, прямо здесь, буду говорить с тобой. В это время ты сможешь позаботиться о себе, м? — Нил молился, чтобы нотка надежды в его голосе не была слишком очевидной.              — Говорить?              Нил ухмыльнулся.              — Раньше это уже возымело успех.              — Ты же устал.              — Эта усталость не помешает мне пустить в ход свой острый язык.              — И как ты закроешь глаза?              Это не было отказом, и Нил внутренне возрадовался. Он мог предоставить Эндрю это. Эндрю собирался принять это. Сердце Нила трепетало в груди, как дикая птица, готовящаяся к своему первому взлету.              — Я кое-что придумал. Подожди здесь, — он поспешил встать с кровати и выйти в коридор, убедившись, что закрыл за собой дверь. Когда он постучал в комнату Мэтта, ему пришлось подождать всего несколько секунд, прежде чем тот появился в дверях с зевком.              — Нил? — спросил он. — Все окей?              — Да, все отлично. У тебя есть маска для сна?              Мэтт нахмурился, но не стал любопытствовать.              — Есть одна. Дай мне секунду, — когда он вернулся, в его правой руке была мягкая фиолетовая маска для сна. — Это Дэн. — Он отдал ее Нилу.              — Спасибо.              Мэтт положил руку на плечо Нила, и они попрощались, прежде чем разойтись.              Вернувшись в постель, Нил протянул маску Эндрю.              — Надень ее на меня.              Эндрю посмотрел на маску, затем на Нила, прежде чем взглянуть на дверь.              — Я запер ее, — заверил его Нил. Он не хотел рисковать тем, что Кевин или Мэтт застанут Эндрю в момент глубокой уязвимости. — Мы не обязаны это делать, если ты не хочешь.              — Знаю, — невозмутимо ответил Эндрю. Его брови сошлись в гневе. — Но они не могут продолжать отнимать у меня то, что мне нравится, — он говорил не о двух других в квартире, а о бесчисленных призраках, что были у него в голове, призраках реальных людей, причинивших почти непоправимый вред. — Я не хочу, чтобы они победили.              — Они никогда не побеждали, — твердо, но искренне сказал Нил. — Ты все это пережил. И ты здесь, со мной, сейчас, — он сделал глубокий вдох, подавляя свою ярость. — У них никогда не было и шанса победить.              Эндрю кивнул и поднес маску для сна к лицу Нила. Нил кивнул и позволил Эндрю надеть ее на себя. Его зрение мгновенно заволокло тьмой, и он расслабился, чувствуя себя лишенным одного из чувств. Когда он лег, то убедился, что засунул руки под бедра.              — Я не двинусь с места, пока ты не скажешь мне, что я могу.              Он не мог видеть, как Эндрю кивает, но он знал, что это так. Эндрю зарылся глубже под одеяло и слегка пошевелился. Нил услышал, когда он взял свой член в руку по резкому выдоху.              — Говори со мной, наркоман.              Нил начал в своей обычной манере, но когда это не возымело желаемого эффекта — он почувствовал, как Эндрю напрягся и замешкался в своих прерывистых движениях рукой, — сменил тактику:              — Когда ты впервые прикоснулся ко мне, не желая причинить вред, я был удивлен этим до мурашек. Мы тогда стояли за кулисами на шоу Кэти Фердинанд. Ты даже не представляешь, как давно никто не касался меня просто так. Думаю, именно тогда я изменил свое мнение о тебе. Я начал мало по малу замечать все то, к чему раньше был слеп. Твои глаза. Как они меняются в зависимости от освещения. Твои волосы. Твои губы. Ты поцеловал меня в бедро, прежде чем опуститься на колени в душе, и это подействовало на меня сильнее, чем оргазм, который ты мне подарил, — Нил ненадолго прервался в своей речи, прислушиваясь, как Эндрю скользит рукой по члену. Он скрытно улыбнулся, когда с губ Эндрю сорвался слабый стон. — Потом ты отказывался спать где-либо, кроме как в одной постели со мной, и тогда я понял, что твое присутствие рядом успокаивает. Ты дал мне все, на что я мог только надеяться. И я тебя лю…              Эндрю кончил. Он содрогнулся на кровати, заставив матрас сдвинуться под ними обоими, и его сдавленный вскрик был приятным сюрпризом для слуха Нила.              — Сними это, — приказал он затем немного неистово.              Нил не сразу понял, так что Эндрю сам снял с него маску для сна. Свет снова залил все вокруг, сделав отчетливым для глаз. Включая слезы облегчения, выступившие на глазах Эндрю.              — Прикоснись ко мне. К моим волосам.              Не задавая вопросов, Нил зарылся руками в волосы Эндрю и нежно потянул. Постепенно Эндрю отпустило наслаждение; слезы так и не скатились, а высохли сами собой, и Нил охватывал жадным взглядом каждую деталь.              — Хэй, — сказал он, нарушая тишину между ними.              — Идиот, — парировал Эндрю.              — Можно мне тебя вытереть?              Эндрю кивнул. Он скинул с себя одеяло, и Нил увидел, как его колени были стянуты нижним бельем. А член, ослабевший после, касался лужицы спермы, что забрызгала торс до самых сосков. Нил наклонился над его телом, чтобы схватить пару салфеток и начать осторожно вытирать Эндрю.              — На миг я подумал, что ты имеешь в виду языком.              — Оу, — произнес Нил с некоторым удивлением. — Ты хотел, чтобы я это сделал языком?              Эндрю покачал головой.              — И так нормально.              Очистившись, они повернулись и легли на бок, лицом друг к другу. Их руки встретились в небольшом пространстве между ними.