Цель – вечность [The Destination Was Always Forever]

      В свое последнее утро полного уединения Нил и Эндрю не торопились. Эндрю за небольшую плату оформил поздний выезд, а Нил угостил их континентальным завтраком, где прикарманил несколько маленьких баночек джема для Мэтта. К тому времени, как они собрали вещи, приняли душ, немного порезвились под струями теплой воды и оделись, был уже почти час дня, и дальше откладывать выезд не представлялось возможным.              По длинному коридору, ведущему к лифтам, они прошли мимо тележки для уборки, загруженной чистыми полотенцами и всеми мелкими бесплатными туалетными принадлежностями, блокнотами с тисненым названием отеля и позолоченными ручками, пачками растворимого кофе и пакетиками чая. Эндрю схватил горсть маленьких бутылочек шампуня и сунул их в сумку, не проверив, не наблюдал ли кто за ними.              — Зачем? — удивленно спросил Нил. — Тебе же не понравилось. Ты сказал, что масло ши и авокадо в шампуне — это проделки дьявола.              Эндрю приподнял брови и схватил еще две маленькие бутылочки для пущего эффекта.              — Я не для себя. Это Кевину, —выражение его лица стало сплошным предупреждающим сигналом.              И Нил ушел вперед, оставив комментарии при себе.              Внизу, в вестибюле, они вернули свои ключ-карты; и парковщик вывел машину к входу.              Вместо прямого маршрута к квартире Мэтта и Кевина, они проехались по улицам Сиэтла, направляясь в центр города, а затем в менее оживленный район. Эндрю поехал по шоссе I-90, пересек мост на острова Мерсер и продолжил путь в Белвью, где они запоздало пообедали в необычном кафе в Ботаническом саду.              Когда они вернулись в машину, Нил получил сообщение от Мэтта.              Кевин хочет знать, когда вы приедете.              Нил показал сообщение Эндрю, попросившему ответить:              Эндрю желает сказать Кевину перестать быть занозой в заднице.              Ха-ха. Как верно отмечено. Он посылает в ответ красочные ругательства.              — Ну разумеется, — прокомментировал Эндрю, когда Нил прочитал ему последнее сообщение Мэтта. — Как же весело мы с ними проведем каникулы.              Нил покачал головой.              — Все не так уж и плохо. Мы есть друг у друга, и я уверен, что Кевин не все время будет тебя бесить.              — Пятьдесят процентов времени — это уже много.              — А еще ты можешь его просто не подстрекать.              Эндрю ничего не ответил, не сводя глаз с дороги, хоть и закатил их.              Примерно за пять минут до их приезда Нил получил еще одно сообщение от Мэтта.              Вы с Эндрю хотите по одному одеялу на каждого или одно большое на двоих?              Большое, — ответил Нил.              Они привыкли делить тепло тел под одним одеялом. В Колумбии это значило спать под двуспальным одеялом, то же относилось к отелям, а в Башне это подразумевало обходиться одним из их одеял на одного, что было не так уж и плохо, так как кровать в любом случае была небольшой.              Пришло новое сообщение.              И еще, вопрос неловкий, да, но на какой стороне кровати ты спишь?              Нил уставился на сообщение, сосредоточенно нахмурившись. С чего бы Мэтту хотеть это выяснять? И, кроме того, а у них с Эндрю были как-то определены стороны кровати? Было ли это таким частым явлением, что Мэтт спрашивал? В общежитии, когда Нил спал с Эндрю на его койке, Эндрю всегда ложился справа, спиной к стене, но когда они были в Колумбии, у стены находилась левая сторона кровати. При этом, когда они жили в отелях, где кровать стояла посреди комнаты, они оба засыпали с разных сторон, это больше зависело от того, где они падали после душа и секса, чем от чего-либо еще. Он закрыл глаза и вспомнил, где была кровать в гостевой спальне Мэтта и Кевина. Ни одна из сторон не была близко к стене — захочет ли Эндрю передвинуть кровать? — и в итоге он написал Мэтту:              Я не знаю. Наверное, на правой. А что?              Эндрю пристально смотрел на дорогу, пока Нил размышлял над вопросом, но это, конечно, не означало, что он не знал, что что-то происходило.              — Чего хотел Бойд?              — Как ты понял, что это Мэтт?              — Это он пишет тебе в любое время суток.              Нил улыбнулся.              — Это могла быть и Дэн. Или Элисон. Или тренер.              — Чего он хотел? — повторил Эндрю с выразительным взглядом.              — Узнать, на какой стороне кровати я сплю.              От Эндрю не последовало очевидной реакции — ни учащенного дыхания, ни подергивания мышц лица, ни взгляда, ни более крепкого хвата на руле. Но Нил слишком хорошо знал Эндрю, чтобы не понять, что его мысли мчались со скоростью сотни миль в час, и в них нарастало раздражение.              — Я спросил его, зачем ему это. Он не ответил. Может, он просто хочет застелить кровать определенным образом?              — Ему не обязательно застилать кровать — мы можем сами это сделать,— проворчал Эндрю.              Нил покачал головой.              — Я честно думаю, что он рад нам в гостях.              — Не понимаю, с чего бы, ты же вредитель, — поддразнил Эндрю ровным голосом.              С усмешкой Нил ответил:              — Сказал тот, кто обложил хуями приготовленные для него блюда.              По приезде, их встретил и проводил Кевин, ожидавший у двери дома, неодобрительно поджав губы.              — Можно было и предупредить, что приедете так поздно, — сказал он им. — Мэтт готовил ланч.              — Так еда же осталась, не?              Кевин закатил глаза и отошел в сторону, чтобы пропустить Нила и Эндрю.              — Полагаю.              — Значит, не все потерянно.              Мэтт подошел к Нилу, крепко его обнял, а затем кивнул Эндрю с улыбкой.              — Ваша комната готова, — гордо объявил он. Бойд позволил им войти в спальню самостоятельно, не в силах до конца скрыть смешок, и первое, что сделал Эндрю, оказавшись внутри и уронив сумку на пол, — наклонился к Нилу и сказал:              — Господи. Мы вообще-то можем снова снять номер в отеле.              Нил покачал головой, уронил свою сумку и внимательно осмотрелся.              — Ни за что. Тут охуенно, — сказал он с удивлением, на что Эндрю преувеличенно простонал.              Мэтт реально постелил коврик в гостевой прямо перед кроватью, чтобы можно было ступить босыми ногами, а одно из двух больших растений стрелиции, которые он приобрел, стояло рядом со столом, купаясь в лучах яркого солнечного света. Рядом с ним, на краю стола, стояла тилландсия цианея с ее странно плоским и жестким фиолетовым цветком, а на подоконнике — два суккулента. Там же был кристалл (розовый кварц, если Нил правильно помнил из справочника, который когда-то был у его матери). Кровать была заправлена ​​с особой тщательностью — от нее бы легко могла отскочить монетка — дорогими шелковыми простынями из Икеи. У изножья кровати лежали два сложенных гостевых полотенца цвета ультрамарин. С правой стороны кровати — со стороны Нила — на тумбочке рядом с небольшой лампой для чтения лежали три батончика мюсли, а со стороны Эндрю — тарелка с печеньем, тоже рядом с лампой для чтения.              И тут Нил увидел их.              Две кремовые подушки. Надпись на левой гласила «Мистер Ворчун», а на правой — «Мистер Солнышко». Нилу захотелось рассмеяться, и в этот момент Мэтт решил присоединиться к ним в комнате.              — Что за нахуй, Бойд? — прошипел Эндрю, не сводя глаз с двух оскорбительных подушек.              — Правда классные? — ответил Мэтт. — Переверни их, — взволнованно добавил он.              Нил подошел к стороне Эндрю и перевернул подушку, открыв изображение одного из мультяшных персонажей про «Мистера Мена», светло-голубого, квадратного, с нахмуренным лицом и опущенными уголками губ. Затем он перевернул свою подушку, явив миру круглого желтого персонажа с косичками, веснушками и восторженной улыбкой.              — Почему это он солнышко? — потребовал ответа Эндрю, нахмурившись.              Мэтт указал на всего Нила.              — Ты его видел?              — А ты видел? — невозмутимо парировал Эндрю.              Кевин вошел в спальню и скрестил руки на груди, встав рядом с Эндрю, возвышаясь над ним.              — Он и тебе подарил такую? — спросил Эндрю, повернув голову, чтобы посмотреть на него.              — Естественно, — возмущенно ответил Мэтт. — Я всем подарил по подушке. А Кевину даже две. Я не мог выбрать между «Мистером Высоким» и «Маленькой Мисс Босси». Просто подходит и то и то, понимаешь? Так что я взял две.              Кевин закатил глаза, но Нил не упустил из виду, что его раздражение не затронуло взгляда. Очевидно, отчасти Кевин наслаждался оказываемым вниманием, и на этот раз это, похоже, не было самодовольством.              — Я начал с выбора для нас, пацанов, а потом перешел к девчонкам.              — Разве «Мистер В порядке» не подойдет Нилу больше? — спросил Эндрю.              — Эй, — запротестовал Нил.              Мэтт рассмеялся, прежде чем сказать:              — Я не видел мистера В порядке.              — Ты бы и не увидел. Это не персонаж, — Эндрю подошел к Нилу и выхватил «Мистера Солнышко» из его рук. — Это ж вроде «Маленькая Мисс», нет? — спросил он, указывая на Мэтта подушкой.              Мэтт гордо просиял.              — Это на заказ, ты прав. В любом случае, хотите увидеть остальные?              — Нет, — твердо заявил Эндрю.              — Да, — в то же время сказал Нил.              — Видите? В точности как я и сказал, — подметил Мэтт с ухмылкой. — Ворчун, Солнышко, — добавил он, указывая сначала на Эндрю, а затем на Нила. Кевин усмехнулся, и все повернулись к нему.              Прямо перед тем, как Нил пошел за Мэттом и они вышли из комнаты, он увидел, как Эндрю выудил из сумки небольшой запас гостиничных шампуней и бесцеремонно отдал их Кевину.              — Что это? — спросил Кевин.              — Из отеля.              Кевин изучил этикетку на одной из бутылочек.              — Спасибо, — сказал он немного неуверенно.              — Не упоминай об этом.              — Ладно.              — И постарайся не использовать их все сразу.              В коридоре Мэтт прошептал Нилу:              — Разве они не милашки?              Нил кивнул. Ему было неприятно это признавать, но он будет скучать по их постоянным препирательствам, когда через пару недель начнется семестр. Он беспокоился, как изменятся их отношения с уходом Кевина.              Мэтт прошел в свою спальню через коридор и направился прямо к шкафу. Он достал плоскую коробку, отнес ее к кровати и сел, поставив ее себе на колени. Нил устроился рядом с ним и наблюдал, как пальцы Мэтта осторожно открывают коробку и достают первую наволочку.              — Эта — Рене, — «Маленькая Мисс Полезная», улыбающаяся, круглая, фиолетовая мультяшка с вытянутыми руками. — Для Элисон, — «Маленькая Мисс Великолепие», причудливая, желтая мультяшка с красными каблуками и шляпой от солнца. — А это Аарона, — «Мистер Упрямый», фиолетовая мультяшка со сжатой линией рта, закрытыми глазами и скрещенными руками. По мнению Нила, эта мультяшка идеально передавала сущность близнеца Эндрю, и он сказал об этом Мэтту, согласившемуся, смеясь. — Это Ники, — «Мистер Шумный», красная мультяшка с широкой улыбкой, широко раскрытой, чтобы обозначить громкий смех. — И Дэн, — «Маленькая Мисс Волшебство», смуглая и круглая, с аккуратными волосами и одной рукой, прикрывающей веселую улыбку. — Потому что она — волшебство моей жизни.              Эндрю присоединился к ним и прислонился к дверному косяку как раз вовремя, в момент, когда миру явили наволочки Кевина: «Мистер Высокий» — светло-голубой мультяшный персонаж на нелепо длинных ногах и «Маленькая Мисс Босси» — синяя, круглая в шляпе, указывающая властным пальцем. Оба — прямо в яблочко.              — А себе ты такую купил? — спросил Нил.              — Ага, — Мэтт достал последнюю наволочку из коробки. «Мистер Щекотка» — круглый, оранжевый, с длинными и извивающимися желейными руками.              — Почему щекотка?              — Ну, — начал Мэтт, и румянец залил его щеки. — На самом деле ее выбрала Дэн. Она ненавидит, когда я ее щекочу.              — Слишком много информации, Бойд, — ответил Эндрю, закатив глаза. — Нил, — произнес он затем тише, и Нил поднял голову при упоминании своего имени, кивнув.              — Увидимся позже, — сказал он Мэтту. — Просто мы собираемся распаковать вещи и устроиться.              — Конечно, занимайтесь.              — У вас с Кевином есть планы на вечер?              — Не особо. Просто отдохнуть. Я думал прогуляться, если на улице будет хорошо.              Нил кивнул, улыбнулся и встал, чтобы последовать за Эндрю обратно в их комнату.              — Мы им так нравимся, — объявил он, когда его взгляд снова остановился на всех мелких деталях в комнате.              — Не понимаю, с чего бы.              — Нет, понимаешь, — парировал Нил, протягивая руку Эндрю и притягивая его ближе. Их губы на мгновение встретились в едва заметном поцелуе.              Ничего особенного в тот вечер не произошло. Мэтт в итоге прогулялся и вернулся с едой на вынос из уличной закусочной в верхней части города, а после еды Кевин включил на большом экране еще один старый матч экси, пока они все возились со сборкой мебели из Икеи. К полуночи гостиная наконец была полностью оборудована двухместным диваном, откидывающимся креслом, модным журнальным столиком с местом под стеклянной поверхностью для журналов и других безделушек, приставным столиком и двумя книжными полками, которые Кевин заполнил своими учебниками по истории и историческими художественными романами.              В их спальне Эндрю устроил перфоманс, швырнув свою подушку с изображением «Мистера Ворчуна» в самый дальний угол, но Нил был достаточно быстр, чтобы спасти свою собственную от той же участи. Тихий звук телевизора и разговор Мэтта с Дэн по телефону отвратили Эндрю от секса, и Нил заверил его, что не ожидал ничего, кроме как просто побыть вместе так, как комфортно Эндрю.              Когда Нил проснулся следующим утром, солнце взошло на ярко-голубом небе, и ноги дрожали от беспокойной энергии. Он немного поерзал в кровати, пока Эндрю не сказал ему либо прекратить, либо пойти побегать. Нил попробовал первое, но через несколько минут у него ничего не получилось; а затем решил встать с кровати и надеть шорты для бега и кроссовки.              — Возьми с собой телефон.              Нил вытащил его из сумки, показал Эндрю, затем подошел к нему и наклонился, собираясь поцеловать.              — У тебя ужасное дыхание, вали нахер, — проворчал Эндрю, отталкивая Нила рукой в грудь. — И не возвращайся, пока не примешь душ и не почистишь зубы. Понял?              — Конечно, — ухмыльнулся Нил. Он сжал руку Эндрю, прежде чем оставить его снова засыпать.              На кухне он заварил себе половину кофейника и был поражен, когда Мэтт тоже вошел в двери, с заспанными глазами, но с улыбкой до ушей. На нем были его свободные шорты с логотипом Лисов и черная майка, он явно готов к пробежке. Он рассмеялся над озадаченным выражением лица Нила.              — Эндрю заставил меня пообещать пойти с тобой, чтобы ты не заблудился, — объяснил Мэтт.              Нил цокнул языком и закатил глаза.              — Это было один раз, — возразил он.       — Ты сам хочешь на пробежку? Потому что тебе не обязательно. Эндрю просто идиот.              — О, это ваша версия нежностей? А какое ласковое прозвище у него для тебя?              — Заноза в заднице — из того, что я слышу довольно часто, или придурок, — ответил Нил, заставив Мэтта смеяться до упаду. — И наркоман. Он называл меня так с самого начала, еще до всего.              В глазах Мэтта промелькнула невероятная нежность.              — Не могу поверить, что мы все были так слепы. Сейчас, вспоминая твой первый курс, все признаки были до боли очевидны.              — Если это хоть как-то утешает, я пропустил все также мимо, как и ты.              — Ты, очевидно, догадался раньше всех нас, — сказал Мэтт, подмигнув.              — Только когда он меня поцеловал.              Это заставило Мэтта рассмеяться сильнее.              Фигура слева от них напугала Нила.              — Чего вы так шумите? — спросил Кевин, нахмурившись. Он тоже был в спортивной одежде. — Слишком рано для ваших противных голосов.              — Зачем ты здесь? Эндрю и тебя на это сподвиг?              — Эндрю мне не указ, — парировал Кевин, надменно фыркнув.              — Ага-ага, — бросил вызов Нил.              — Я бегаю каждое утро, чтобы ты знал.              — Это правда. Реально каждое. А потом он приходит домой, делает забористый коктейль в новом блендере, который будит весь район, затем принимает душ, прежде чем запереться в своей комнате на пару часов. Никто не знает, чем он там занимается, — объяснил Мэтт, и Нил мог себе это представить ясно как день. Это звучало не слишком уж отлично от рутины Кевина в Пальметто.              — Я удивлен, что вы так рано встали, — ответил Кевин, изогнув две идеально ухоженные брови.              — Эндрю подкупил меня мороженым, — признался Мэтт.              Кевин покачал головой.              — И зачем я только спросил.              Через десять минут все трое собрались в маленьком дворике — Нил, навернув чашку кофе, Мэтт — йогурт и стакан миндального молока, а Кевин — апельсиновый сок и размятый банан с порошковым какао на тосте. После нескольких разминочных упражнений Кевин повел их по своему обычному маршруту, через несколько главных улиц, в парк, мимо пруда и через парковку университетской больницы.              — Куда мы? — спросил Нил, остановившись на красный свет, когда понял, что Мэтт и Кевин куда-то бежали со всей решимостью.              — Увидишь, — все, что выдал Мэтт с кривоватой улыбкой.              — Мне понравится?              Кевин цокнул языком.              — Да. А теперь перестань болтать и беги, — сказал он, когда снова загорелся зеленый свет.              Им троим потребовалось совсем немного времени, чтобы добраться до места назначения. Через дорогу они бежали к роскошному магазину экси снаряжения. Весь фасад здания был расписан изображением игроков, с клюшками и мячом в воздухе. Вратарь выделялся своей более тяжелой защитой и более длинной клюшкой. На мгновение Нил представил Эндрю в его экипировке, и сердце совершило кульбит.              Над входом в магазин висел баннер с надписью: Гордый спонсор Арены Сиэтла — домашней арены Жеребцов. Под ним на позолоченной табличке, выступающей из здания и качающейся на ветру, было выгравировано название магазина — «Восходящий удар». Что казалось бессмыслицей, но Нил не собирался этого говорить, когда ему не терпелось зайти внутрь.              — Сюрприз, — подбодрил Мэтт, положив руку на плечо Нила. — Мы подумали, что тебе здесь понравится.              Нил мог лишь кивнуть, временно утратив дар речи.              Они вошли, и он тут же затаил дыхание. Магазин представлял собой четыре уровня, на каждый из которых вели эскалаторы слева от входа.              — Ебать, — пробормотал Нил, хватая Мэтта за руку. — Он больше, чем «Экситс».              — Конечно, больше, — вставил Кевин. — Жеребцы — одна из крупнейших команд страны.              — Ну что за скромник, — прошептал Мэтт Нилу. — Что хочешь посмотреть в первую очередь? На первом этаже в основном фанатские штуки — майки, атрибутика, детские вещи, легкие клюшки и тому подобное. На втором — профессиональная экипировка, на третьем — клюшки всех видов, а на четвертом — мини корт.              — Мы забронировали корт на час. Нам нужно быть там через двадцать минут.              У Нила отвисла челюсть.              — Что? — он сжал руку Мэтта сильнее.              — Мы подумали, что ты, наверное, соскучишься по игре. Тебя не было в Лисьей норе все лето. Так что мы поговорили с менеджером. Он был более чем рад помочь.              — Шутишь.              — Мы бы не шутили о таких вещах, — сказал Кевин, и Нил знал, что он прав. Шутки и экси не пересекались в голове Кевина Дэя.              — Я без своей экипировки.              — Мы это предусмотрели, — сказал Мэтт с самой яркой улыбкой. — И взяли на себя смелость заказать тебе совершенно новую форму. Мы позвонили тренеру, он дал нам твои мерки, и магазин смог заказать сюда форму Лисов с твоим номером.              Нил мог бы заплакать. Он почти прослезился. Только небольшие толпы людей, что начали собираться снаружи и вокруг них в магазине, удерживали его от слез. О переводе Кевина в Жернбцов было объявлено несколько недель назад, и с тех пор его популярность только росла. Мэтт был счастлив оставаться в тени знаменитого имени Кевина, и Нил был бы рад снова спрятаться, если бы кто-то не выкрикнул его имя.              — Нил Джостен!              Он повернулся в сторону звука и увидел девушку, махавшую ему рукой.              — Мы любим тебя, — крикнула она во второй раз. Трое подруг захихикали рядом с ней. Нил хотел, чтобы земля под ногами разверзлась и поглотила его целиком.              — Черт, — выдохнул Мэтт с благоговением. — Хорошо, что здесь нет Эндрю. Он бы разорвал бедняжке глотку, если бы услышал это.              Лицо Кевина озарила его выработанная улыбка для прессы, и он кивнул нескольким фанатам, прежде чем подойти к ним и подписать джерси и свои фотографии. Нил и Мэтт воспользовались возможностью отойти в сторону и приблизиться к эскалаторам. На стене висели портреты всего состава Жеребцов, включая Кевина.              — Когда он успел сфоткаться?              — Несколько недель назад, — сказал Мэтт.              На фотографии рядом с Кевином было лицо Жана с легкой тенью улыбки.              На каждой третьей ступеньке эскалатора стояла табличка с призывом: «купите здесь свой официальный мерч Жеребцов». Это было немного чересчур, но когда движущаяся лестница подняла Нила с первого этажа на четвертый, он был вне себя от восторга. Здесь к ним подошел менеджер с улыбкой наготове и жадным рукопожатием.              — Не каждый день мы принимаем здесь знаменитостей, — поприветствовал он их. — Добро пожаловать. Вы как раз вовремя.              Мэтт сиял, отвечая на рукопожатие, затем последовав за менеджером в небольшую примерочную.              — Вот ваша форма. Используйте любую защиту из этого ящика. Все абсолютно чистое.              Слегка вздохнув, Нил принял свою новенькую форму. Она была мягкой на ощупь, как и другие его джерси, но безупречной. Ни затяжки, ни одной торчащей нитки. Номер 10 на спине и заглавные буквы его имени сияли почти неземным блеском белизны. Рядом с ним Мэтт осматривал свою собственную форму Олимпийцев. Светло-серую, почти серебристую на свету, с зелеными деталями вдоль швов. Имя на спине над номером 19 также нанесено зеленым с желтой каймой. Логотипом Олимпийцев был зигзагообразный громоотвод, заключенный в вазу в греческом стиле.              Из примерочной они выходили с отражающими друг друга улыбками.              — Очень странно видеть тебя не в оранжевом, — сказал Нил Мэтту.              — Ты не представляешь, какой странной мне кажется эта форма на себе, — признался Мэтт с немного грустной улыбкой. — Оранжевый был отвратительным, не пойми меня неправильно, но это было по-домашнему. В нем я чувствовал себя безопаснее всего. Я встретил Дэн в оранжевом. Мы влюбились, играя за Лисов. И мне дважды удалось поднять кубок в этом цвете.              Нил рассмеялся. Оранжевый и правда был отвратителен. А для человека, который находился в бегах и пытался остаться незамеченным, оранжевый был катастрофическим выбором. Но это был цвет Лисов, так что это не имело значения. Это был также цвет, который он ассоциировал с домом, ну, оранжевый и золотисто-ореховый, оттенки, в которых он обрел больше, чем считал возможным. Друзей.              — Друзья? — спросил Ники, прежде чем добавить: — Ты станешь моей неизбежной погибелью. Да, малыш. Мы друзья. Ты застрял с нами, нравится тебе это или нет.              Семью.              — Семья для нас значит нечто другое, потому что так и должно быть. Дело не в кровной связи.              Любовь.              Нил вспомнил, как губы Эндрю впервые коснулись его губ, как Эндрю целовался так, словно на кону была его жизнь; каждый момент, когда они составляли тихую компанию друг другу, пропуская через себя нечто яростное.              — Я буду скучать по игре с тобой, — искренне пробормотал Мэтт.              — Ты знаешь, я буду болеть за тебя в каждой игре, за вас с Джереми. И если ты победишь Кевина — ну плиз, — то сможешь поднять совершенно новый трофей в этом шикарном экипе, —попытался утешить его Нил. Казалось, это сработало, потому что Мэтт покачал головой и ухмыльнулся от уха до уха.              — Да, ты прав. Где, черт возьми, Кевин?              — Должно быть, застрял, развлекая толпы своих фанатов, — хихикнул Нил. — Как раз, когда думаешь, что уж больше его эго уже не станет — его раздувает в десять раз.              — Выдержит ли его шея настолько задранную голову? — вкинул Мэтт.              Менеджер снова подошел к ним с клюшками наготове.              — Можете проходить. Я сообщу мистеру Дэю, что вы готовы.              Мэтт поблагодарил мужчину и вместе с Нилом вышел на уменьшенную версию экси-корта. Нил тут же вздохнул и почувствовал легкость. Он дрейфовал и не удивился бы, увидев, как его ноги парят над твердым полом импровизированного корта. Он взвесил клюшку в ​​руке, проверяя ее параметры дальности и аэродинамику.              Затем осторожная рука и знакомый голос, произнесший «Наркоман», предупредили его о внезапном появлении Эндрю.              — Что ты здесь делаешь? — спросил он, беспомощный против улыбки, расползающейся по губам, и тепла, похожего на расплавленную лаву, струящегося по венам.              Эндрю пожал плечами.              — Мэтт написал мне, что какое-то время ты будешь здесь.              — И ты решил присоединиться? — это было чудом. Эндрю в экси-магазине, с вратарской клюшкой в ​​руке, — Нил заметил. — Сыграешь с нами?              — Без вызова это будет не игра, так? И когда мне еще выпадет шанс выбесить Кевина и затмить его эго. Твои броски я бы тоже не отказался поотбивать. Должно быть занятно.              Занятно? Кто этот парень и где Эндрю?              Кевин на мгновение остановился наверху эскалатора, увидев Эндрю, одетого во вратарскую защиту поверх футболки и джинсов. Он посмотрел на клюшку в его руке, приподняв бровь. Эндрю лишь пожал плечами и кивнул.              Кевину потребовалось несколько минут, прежде чем он облачился в свою новую форму Жеребцов. Темно-коричневую, почти черную, но не совсем, с золотым воротом и линиями, пересекающими правое плечо к левому бедру. На его груди — вышит логотип трех бегущих диких лошадей, их гривы развевались на ветру, а головы были высоко подняты к небу. Ниже — надпись «Дэй», а под ней — номер 9. Нил и не подозревал, что от вида Кевина в джерси без двойки, скрутит все внутри. Эндрю положил руку ему на поясницу в знак солидарности.              — Посмотри на меня, — прошептал он.              Нил повернулся, чтобы посмотреть на него.              — Это только начало. Он вернется под номером два, мы и не заметим.              Но как на самом деле? Разве Эндрю прав, говоря это? Был ли Кевин настолько важен для экси, чтобы получить возможность вскоре выбрать себе номер? Глядя на гордо вздернутый кадык Кевина, пока он шел на меньший корт с высоко поднятой головой, Нил понял, что да, если кто-то и сможет выбрать себе номер, так это он.              Эндрю подошел к воротам и постучал носком ботинка по плексигласу за ними. Он сделал несколько прыжков на месте, затем повернулся, чтобы посмотреть на трех других.              — Думаю, Нилу следует сначала сыграть на позиции защитника с Бойдом. Давайте посмотрим, стоит ли Кевин тех денег, что за него отвалили.              Ни один из них не облегчил задачу Кевину, но в итоге нападающий был феноменален. Он обошел Нила и Мэтта, и именно Эндрю в основном и с беспощадной эффективностью не давал ему зажечь ворота красным.              Постепенно, небольшая группа людей собралась за стенами из плексигласа, с напряженным вниманием наблюдая, как четверо Лисов бьются на поле. В конце концов Нил сменил сторону и безупречно сыграл с Кевином. Мэтт взял тайм-аут и рухнул на землю, тяжело дыша.              — По новой, — объявил Эндрю, когда Мэтт сел. — Кевин попытает счастье в качестве защитника, а Нил постарается сделать так, чтобы мое пребывание здесь себя оправдало.              Все они понимали, что Кевин принял эту новую игру только потому, что за ними наблюдали очевидцы.              Обговоренный час истек, и к концу все четверо парней были мокрыми от пота. Менеджер провел небольшую толпу вниз по эскалатору, чтобы дать им уединение. Троим из них нужно было только переодеться в одежду, в которой они пришли в магазин, но Эндрю пришлось купить майку Жеребцов и спортивные штаны к ней. Кевин не мог сдержать улыбку или смешок.              Повезло, что Эндрю приехал на Ягуаре, потому что к тому времени, как они вышли из магазина, разнесся слух, что Кевин Дэй и некоторые из Лисов были в «Восходящем ударе», и снаружи собралась довольно приличная толпа.              — Как выпустишься, могу попробовать узнать, сможешь ли ты подписать с нами контракт. Коричневый тебе идет, — сказал Кевин с вызывающей улыбкой с заднего сиденья машины.              Эндрю показал ему фак.              — Я сожгу это, как только мы вернемся в квартиру.              Он, конечно, этого не сделал, а просто бросил вещи в стиральную машину с сушилкой вместе со своей и Нила грязной одеждой. Затем он сложил этот комплект и убрал их на дно чемодана.              Остаток дня был потрачен на завтрак, осмотр достопримечательностей Сиэтла, поход на обед в шикарный ресторанчик для гурманов, и обучение Нила игре в уно.              — Нет! Нельзя ставить еще +4 на +4, — возразил Кевин, когда Эндрю сделал именно это. — И уж точно нельзя ставить +2 на +4!! — добавил он с отчаянием, когда Эндрю исполнил. — Перестань нарушать правила. Ради всего, блядь, святого, Эндрю.              Около одиннадцати часов квартиру окутало пеленой сонливости, и все пожелали друг другу спокойной ночи. Нил принял душ, почистил зубы и ополоснул лицо холодной водой, прежде чем рухнуть на кровать и забраться под невероятно мягкое одеяло, без одежды.              Эндрю едва лег в постель, как в коридоре послышались шаги, и он снова вылез.              — Дай мне минутку, — тихо сказал он. Нил наблюдал, как он надел спортивные штаны и повязки и подошел к двери, оставив ее приоткрытой.              — Блядь, Эндрю, — услышал Нил восклицание Кевина. — Не подкрадывайся так.              — Я не подкрадывался. Не моя вина, что у тебя отстойный слух. Слишком много мячей прилетело в голову?              Нил улыбнулся про себя, зная, как Эндрю раньше нравилось отбивать мячи прямо в шлем Кевина во время тренировок.              — Чего ты хочешь? — осторожно спросил Кевин.              — Найдется минутка?              — Сейчас?              — Это не займет много времени.              Последовала пауза, прежде чем Кевин глубоко вздохнул.              — Хорошо. Да. У меня есть минутка.              Любопытство Нила становилось все сильнее, несмотря на то, что он понимал, что с его стороны было крайне невежливо подслушивать приватный разговор, чем дольше Эндрю говорил то, что у него на уме.              — Ты выполнил свою часть сделки, — заявил Эндрю.              — Что? — спросил Кевин, и Нил был не единственным, кого ошеломило.              — Ты сдержал свое обещание. Я не думал, что ты сможешь. Ты сказал, что дашь мне что-то, ради чего стоит жить, когда я слезу с таблеток. На этом условии мы заключили сделку.              — Я помню, — заверил Кевин Эндрю. — Ты меня защитил, — он сделал достаточно глубокий вдох, чтобы Нил услышал это. — Не говори мне, что это экси. Много лет назад ты посмеялся мне в лицо.              — Это не экси.              — Тогда что? — снова пауза. — Нил? — недоверчиво спросил Кевин.              — Да, — тон Эндрю был отрывистым, будто признавая, что ему это дается с трудом. Но он сказал это. Да.              — Я ничего такого не сделал, Эндрю. Это все Ты сам. Бог знает, как ты это сделал, как ты влюбил его в себя.              — Ты его наставлял, — парировал Эндрю, аккуратно отмахиваясь от заявления Кевина. — Ты взял его в команду. Он отдал тебе свою игру.              — Ничто из этого не сподвигло его остаться.              — Не тупи, Дэй.              — Ты пообещал защиту и ему, и из-за этого он не сбежал. Я ненавидел тебя за это. Долго. Но теперь я этому рад, — поделился Кевин, приняв собственную уязвимость.              — Дэй, — ответил Эндрю. — Я пытаюсь сказать «спасибо», — добавил он с легким шипением. — Ты принимаешь?              — Да. Но ты обманываешь себя, если думаешь, что я не дал тебе и экси тоже. Вот за что ты должен благодарить меня.              — Не испытывай удачу.              — Прекрати себя обманывать.              Эндрю фыркнул.              — На этом закончили. Иди в свою комнату.              — Мы никогда не закончим, пока ты не примешь свою судьбу.              — Судьба — для мечтателей.              — Так начинай мечтать, Миньярд.              Нил услышал удаляющиеся шаги, как открылась и закрылась дверь, но Эндрю не вернулся сразу. Что было к лучшему — Нил обдумывал услышанное только что. Кевин был прав. Нил знал это, видел, как это воплощалось месяц за месяцем, пока Эндрю оставался с Лисами и бился с ними на корте. Сначала Нил думал, что Эндрю делает это ради него, но это было явно не так, по крайней мере не совсем так. Сейчас это нечто большее.              Когда Эндрю вернулся в комнату, Нил выпалил:              — Я не хотел вас подслушивать.              — Если бы я не хотел, чтобы ты подслушал, я бы закрыл дверь, — категорически возразил Эндрю. — Я не намерен ничего от тебя скрывать.              В тот момент, когда Эндрю вернулся в постель, в одних боксерах, положив голову на подушку и скрестив руки на груди, Нил сказал:              — Знаешь, он прав.              — И ты туда же, — простонал Эндрю.              — Сделай милость, — предложил Нил. — Просто выслушай меня.              Эндрю не спеша повернулся к Нилу, с вниманием заостренным, словно бритва.              — Ну, говори.              — Можно прикоснуться? — спросил Нил, прежде чем начать разговор. Он хотел разгладить легкую морщинку на бровях Эндрю, но не стал бы этого делать без явного согласия.              — Да, — тихо сказал Эндрю.              Нил вздохнул и, проведя рукой по золотистым бровям Эндрю, обхватил его подбородок, чтобы тот не мог отвести взгляд.              — Ты получил удовольствие сегодня. Я видел. Ты чувствуешь себя сильным и способным на воротах. Тот факт, что ты талантлив, раньше тебя бесил, потому что экси не значил для тебя ничего, лишь средство скоротать время, но тогда ты не думал, что твоя жизнь станет лучше. Я так же видел тебя на нашей игре чемпионата. Что-то изменилось в тебе, когда мы вышли на корт. Ты закрыл ворота. Всем телом, а не только клюшкой, чтобы убедиться, что только два мяча пройдут мимо тебя. Ты прикрывал наши спины и отслеживал слепые зоны защитников. И. Получал. Удовольствие.              Нил не увидел отрицания в глазах Эндрю, лишь упрямство и решимость не подтверждать вслух.              — Я был там с Кевином, ненавидя то, как ты отказывался признавать свой талант. Я думал, что ты растрачиваешь его в пустую. Так что верь мне, когда я говорю, что заметил, как постепенно ты перестал это отрицать.              — Вы оба такие помешанные непроходимые идиоты.              Нил ухмыльнулся и придвинулся ближе.              — Знаешь, задолго до того, как я увидел тебя таким, ну, каким вижу сейчас, я смотрел на тебя как на невероятного вратаря. Ты завораживал меня на поле. Я не мог отвести от тебя взгляда, — пробормотал Нил, наклоняясь все ближе к Эндрю, стирая небольшое расстояние между ними.              — Знаю. Отчасти твоя загадочность объяснялась тем, как ты смотрел на меня. Что-то было у тебя в глазах, но не то, что я обычно видел у других. Не страх, но и не похоть. Не презрение или желание. Но что-то, несомненно, было.              Нил проигнорировал комментарий Эндрю — он хотел, чтобы разговор шел в другое русло.              — Ты правда был сегодня великолепен, — прошептал он в одном вдохе от губ Эндрю.              — Заткнись, — парировал Эндрю. Он положил руку на шею Нила, сжал волосы на затылке и столкнул их губы вместе. — Если хочешь меня, то хорош болтать об экси.              — И как это будет, если хочу?              — Я могу придумать что-то стоящее, — он мягко подтолкнул Нила, чтобы тот перевернулся на спину. Забрался на него сверху и Нил ухмыльнулся внезапной смене позы, дразняще дернувшись. — Я тут подумал… мы давно не… не, — начал говорить Эндрю. Но затем, впервые за все время, он прервался с застенчивым взглядом в глазах.              Нил сел, слегка отодвинувшись назад, давая пространство. Когда Эндрю снова попытался слезть с него, он осторожно коснулся ладонью щеки Эндрю.              — Скажи мне.              Оставаясь на месте, Эндрю почти сидел на коленях Нила; почти. Его взгляд метнулся вниз, туда, где он опирался всем своим весом на бедра Нила, затем посмотрел прямо ему глаза. Он убрал руку Нила от своей щеки и положил ее на солнечное сплетение. Наконец, прочистив горло, сказал со стоически серьезным выражением лица:              — Я хочу языком ощутить как ты сжимаешься вокруг, хочу, чтобы ты разваливался, пока я тебя вылизываю.              Нил не мог ничего с собой поделать и широко раскрыл глаза от удивления.              — Вылизываешь? Это называют еще и так? — спросил он в недоумении. — Очаровательно.              Эндрю закатил глаза, не имея в виду реального осуждения.              — Иногда я забываю, насколько ты невинен.              — Невинен? Серьезно? — насмешливо спросил Нил, с вызовом. — Я регулярно беру у тебя в рот, глубоко; и обожаю, когда ты меня трахаешь так, что аж закатываются глаза.              — Ну, когда ты говоришь об этом так… — съязвил Эндрю. Он проследил указательным пальцем весь путь от кадыка Нила к его твердому члену.              — Будь я невинен, сказал бы тебе, как сильно я хочу почувствовать твой умелый язык глубоко внутри? Как не могу дождаться этого теплого и влажного прикосновения?              — Боже, Нил, — запротестовал Эндрю, закрывая рот Нилу рукой. — Так это да?              Нил с нетерпением кивнул. Когда Эндрю снова убрал руку, он добавил:              — К тому же, тебе нравилась моя невинность.              Эндрю кивнул, хмыкнув.              — Не стану спорить.              — Тебе понравилось меня развращать.              — И это тоже правда.              Эндрю внезапно схватил член Нила, и Нил изогнулся, когда тот сжал кулак.              — Что скажешь, если я тебя еще немного поразвращаю?              Нил восторженно улыбнулся.              — Думал, ты уже не спросишь, — и он смял их губы вместе.              В конце концов, после того, как они еще больше разогрели друг друга лихорадочными поцелуями и блуждающими ладонями, Эндрю отстранился от Нила и схватил его за талию. Он резко потянул, и с удивленным визгом Нила снова потащили вниз, укладывая.              — Все еще да? — спросил Эндрю.              — Да. Можно мне прикоснуться?              — Плечи и выше; пока что, — но Нил не успел дотянуться, как Эндрю сменил положение, ложась головой к заднице Нила. — Дай мне подушку, — потребовал он.              Первая подушка, которую наощупь достал Нил, была «Мистер Солнышко», и Эндрю закатил глаза. Но все же, он принял её, сел и положил Нилу под поясницу.              — Как же нелепо, — пробормотал он, в основном себе под нос. — Нам следует просветить Бойда, как мы использовали его подушки.              Зная, что Эндрю никогда никому не расскажет о том, чем они занимались наедине, Нил согласился с полусмешком. Он раскрыл рот от изумления, когда Эндрю взял одну из его ног и закинул её себе на плечо. Внезапно Нил почувствовал себя невероятно открытым и обнаженным, и румянец пробежал по его груди до самых ушей, тёплой покалывающей волной. Он отогнал мимолётную искру смущения и напряг ногу, упираясь пяткой в ​​спину Эндрю, приближая его.              Эндрю подчинился, вернувшись в позу лежа. Первое прикосновение его языка к выставленной заднице Нила было грубым, словно посылающим разряд тока. Он некоторое время поддерживал его легким и дразнящим, помогая Нилу привыкнуть к ощущению, затем настойчиво надавливал на кольцо мышц, пока они не расслабились и не впустили его. В тот же момент, он взял полувставший член Нила в руку и провел по нему.              Наслаждение в двух точках контакта с кожей подогревало Нила желать и через силу оставаться тихим. Вот только, когда язык Эндрю достиг новых глубин, он громко и невозмутимо застонал.              Язык Эндрю отступил, оставив Нила безутешным, и когда Нил открыл глаза, собираясь посмотреть вниз, где голова Эндрю была между его ног, он встретился с очень темным взглядом.              — Нил, — предупредил Эндрю. —Обычно мне нравится тебя слышать. Но сейчас тебе нужно быть тише.              — Не так-то просто, когда у меня в заднице твой язык, и ты проворачиваешь ту штуку.              — Какую штуку? — спросил Эндрю с притворной невинностью. Он лениво погладил член Нила от основания до головки свободной хваткой.              Нил застонал.              — Да. Эту штуку своим чертовым запястьем.              Рука Эндрю отпустила эрекцию Нила, тяжело ударившую по животу.              — Мы можем на этом остановиться, — предложил он.              — Боже, нет, — запротестовал Нил, в голове промелькнул легкий приступ паники. Он опустил голову на подушку. — Просто… не…              — Нил, — подсказал Эндрю, отбросив игривый тон. — Я никогда не оставлю тебя просто так в возбужденном состоянии. Скажи мне, что тебе нужно.              — Мне нужно, чтобы ты закончил работу, — сказал Нил, его голос был окончательно разбит.              — Ты сможешь быть тише?              — Да. Да, — он определенно сможет. Скорее всего. Может быть. Ну. Он сможет сделать все возможное в любом случае и надеяться, что Эндрю скоро приведет его к кульминации.              Что Эндрю милостиво и сделал. Сменив движения языком на более размашистые, став проникать им глубже. Он собрал рукой немного собственной слюны, стекающей по бедрам Нила, и ускорился, вновь обхватив ствол.              — Близко, близко, — пробормотал Нил.              С последним, идеально рассчитанным и выполненным поворотом запястья Эндрю, Нил закусил ладонь и кончил. Эндрю вытащил язык из задницы Нила и замедлил движение руки, пока Нил не задрожал от перевозбуждения. Как только его мозг снова включился, он добавил:              — Это было что-то с чем-то.              Эндрю вытер губы тыльной стороной своей не запачканной руки, а затем использовал сперму Нила в качестве смазки, чтобы довести себя до финала.              — Не думаю, что я когда-нибудь устану от этого, — сказал он после, вытирая сперму обоих о его футболку на полу и прижимаясь лбом к левой ключице Нила.              — Не уверен, что ты должен.              — Это случается со многими парами.              — Мы не похожи на других, — осторожно предложил Нил.              Они переводили дыхание в тишине какое-то время, пока мысль терзала покидаемый туманом разум Нила. В конце концов она стала такой навязчивой, что он услышал, как спрашивает:              — Тебя беспокоит, что я не ответил взаимностью?              Это тут же привлекло внимание Эндрю, оттолкнувшегося от груди Нила.              — Нет, — решительно сказал он. — Я и не жду этого. Если ты захочешь сделать это однажды, то хорошо. Но до тех пор, и даже если ты никогда не захочешь, того, что у нас есть, более чем достаточно.              Нил вздохнул с облегчением.              — Может. Может, когда-нибудь.              — Или никогда, — повторил Эндрю, и Нил благодарно кивнул. — У меня уже есть больше, чем нужно.              Через несколько минут они вместе пробрались в ванную, чтобы смыть липкость с кожи, а затем на цыпочках вернулись в свою постель и уснули.              На следующий день Мэтт подпевал радио-волне на кухне, готовя всем завтрак.              — О, утречко, — радостно поприветствовал он Нила. — Выспался?              — Да, — ответил Нил, зевнув. — Кровать огонь.              — Рад слышать.              Мимолетный проблеск в глазах Мэтта подсказал Нилу, что тот, возможно, слышал их прошлой ночью, но смолчал; и Нил не стал упоминать об этом. К ним на кухне присоединился Кевин, после душа и уже одетый. Эндрю вышел из спальни только через полтора часа.              Днем Нил и Эндрю отправились за продуктами. Они разложили запасы, вернувшись из «Whole Foods», и устроились на диване с Мэттом собираясь поиграть в приставку.              Затем зазвонил телефон Кевина, и он ответил коротким «Oui?» слушая, что говорили на другом конце, нахмурившись еще сильнее.              — Да, я знаю, Жан. Я тоже получил письмо, — сказал он и повесил трубку.              — О чем вы? — спросил Эндрю.              — Жеребцы перенесли нашу первую тренировку на три недели вперед. Она в четверг.              — Воодушевляюще, — весело сказал Мэтт.              — Жан с Джереми придут на ужин завтра, чтобы мы с ним могли обсудить новое расписание Жеребцов, — простонал Кевин.              — Круто. Я мог бы опробовать рецепт куриной лапши, который мне прислала Дэн.              — Угу, да, конечно, — ответил Кевин, лишь отстраненно обращая внимание на то, что сказал Мэтт.              После короткого телефонного разговора между Кевином и Жаном в квартире витало напряжение. Мэтт изо всех сил старался улыбаться и казаться счастливым, в то время как Нил и Эндрю предпочли не лезть к Кевину. Они отправились на машине в район залива, мимо Такомы и через Олимпию, прибыв в Олимпийский национальный лес. Они проехали всю дорогу до вершины, чтобы полюбоваться Канадой через воду. Затем вернулись в квартиру как раз вовремя, застав аппетитную стряпню Мэтта и собираясь принять душ до прибытия гостей.              Ужин прошел неплохо. Джереми и Жан рассказали о своей квартире, о вещах, приобретенных в комиссионных магазинах и на гаражных распродажах. Джереми и Мэтт обсуждали свою новую команду и волнение, которое испытывали из-за скорого начала тренировок. Нил присоединился к разговору, хотя знал, что Эндрю внимательно следил за тихим диалогом Кевина и Жана.              После десерта, клубничн-лаймового чизкейка, они снова собрались в гостиной с кофе без кофеина и колодой простых карт. Они сыграли несколько раундов в 500 рамми , прежде чем Кевин и Жан извинились и отправились в комнату Кевина. От них ничего не было слышно около получаса, и все уже было расслабились, убежденные, что двое бывших «Воронов» прекрасно справятся сами по себе, как вдруг дверь спальни Кевина распахнулась, и Жан ворвался обратно в гостиную.              — T’as pas changé , — прошипел Кевин по-французски.              — Va te faire foutre, conard. Tu n’étais pas là. Tu t’es barré.              — Он бы убил меня, если бы Мастер не вмешался, — бросил Кевин в лицо Жану. Нил почувствовал, как волосы встали дыбом, а в горле образовался ком, затруднивший дыхание. Эндрю понял это и положил руку ему на колено. Они оба посмотрели на Джереми, оценивая, как слова Жана подействовали на него.              Голубые глаза Джереми были сосредоточены исключительно на Жане с потусторонней смесью траура и любви, боли и преданности. Он сидел совершенно неподвижно, словно статуя, решившая не вмешиваться. Нил тоже последовал его примеру и не стал вступать в бой. В любом случае, это не его битва.              Но что, блядь, произошло в спальне Кевина, что их разговор свернул в сторону совместно проведенного времени в Гнезде?              — Он чуть не убил меня, — бросил Жан.              Глаза Кевина расширились, и он открыл рот для возражения, которого так и не последовало.              — Enculé de merde, — продолжил Жан.              — Arrête, — взмолился Кевин, выбежав из гостиной, и все услышали, как он хлопнул дверью в свою спальню. Жан отступил назад, с пустым взглядом, словно он застрял в прошлом, затерявшись там. Он провел рукой по волосам.              Когда глаза Жана встретились со взглядом Джереми, тот тихо сказал:              — Детка.              Этого было достаточно, чтобы Жан сердито посмотрел на него, но также направился в комнату Кевина. Раздался стук, звук открывающейся и затем осторожно закрывающейся двери.              Эндрю посмотрел на Нила.              — Что, нахуй, сейчас произошло?              Джереми ответил.              — Ничего необычного. Думаю, так они выражают любовь друг к другу.              — Не очень-то похоже на любовь.              — Эвермор все еще нависает над ними тенью. Но становится легче. Время лечит.              Нил знал, что это правда.              Зазвонил телефон Мэтта, и он неуверенно улыбнулся, вытаскивая его из кармана.              — Это Дэн. Извините, — сказал он, уходя в свою комнату. Нил смотрел ему вслед.              — Ты понимаешь, о чём они говорят? — Эндрю продолжал расспрашивать Джереми.              — Достаточно. Жан учит меня французскому с тех пор, как мы начали встречаться. Хотя у меня не очень хорошее произношение, — ответил Джереми. Когда Эндрю выжидающе посмотрел на него, тот перевёл большую часть сказанного. — Кевин сказал Жану, что он не изменился. Затем Жан посла Кевина нахуй и обвинил его в том, что он ушёл, сказав, что его не было рядом. Когда Кевин не ответил, он снова послал его.              — Чарующие навыки общения, — невозмутимо сказал Эндрю.              — На самом деле, они налаживают отношения.              С трудом можно было вообразить картину того, что между ними было раньше. Однако Нилу не пришлось долго ждать, чтобы получить собственное представление, потому что через минуту Жан выбежал из комнаты, а Кевин следовал за ним по пятам. Между ними снова что-то изменилось, и не в лучшую сторону.              — T’es parti! Et moi j’étais puni. Tu sais ce qu’il m’a fait?              — Нет, — сказал Кевин. Его тон говорил о полном поражении.              Жан распустил свои пряди, чтобы показать длинный шрам, на месте которого не росли волосы. Он перешел на английский.              — Он пытался снять с меня скальп. Когда Мастер остановил его, Рико поставил меня на колени и надел ошейник. Кровь текла по шее, скапливаясь под кожей этого ошейника. Он запер меня на двенадцать часов. Потом пришел доктор, но он мало что мог сделать.              — Это был первый раз, когда он надел на меня ошейник, но не последний. Когда он не хотел моего полного подчинения, но хотел, чтобы я гордился его властью надо мной, тем, что принадлежу ему, ошейник вынуждал меня поднимать голову. Когда он хотел, чтобы я припал к земле, чаще всего наступал мне на шею и делал свое дело. Так что не говори мне, что тебе жаль, — Жан сделал глубокий вдох, не принесший ему успокоения. — Il t’a cassé la main. Il a cassé toutes les parties de mon corps et mon esprit. Так что не надо мне этого дерьма. Просто завали ебало. Никогда не говори о том, чего не знаешь.              — Но я знаю, — сказал Кевин.              — Нихера ты не знаешь, Кевин, — прорычал Жан. Он стянул футболку, и хотя Нил видел его испещренный шрамами торс во время пребывания в Эверморе на Рождество, сейчас на это было так же больно смотреть, как и тогда. С тех пор шрамов прибавилось, что только сильнее задевало. — Видишь это, Кев? — спросил Жан со злобной насмешкой, указывая на горизонтальный шрам под ребрами слева. — Знаешь, как я это получил? —он подождал достаточно, чтобы Кевин покачал головой в тишине. — Он приказал двоим удерживать меня, чтобы я не мог сопротивляться, а потом вонзил в меня один из своих ножей, пока третий тип использовал меня. Он когда-нибудь делал это с тобой? Об этом ты знал?              Горечь в тоне Жана резала, словно заостренный меч, готовый к битве.              Джереми в мгновение ока вскочил с дивана и встал перед Жаном, умоляюще глядя ему в глаза.              — Жан, — прошептал он.              Нил едва сдерживал содержимое желудка и себя от того, чтобы не стать свидетелем дальнейшего развития событий, но это было бы совершенно неправильным сигналом — подняться с места и убраться куда подальше. Рядом с ним намертво застыл Эндрю.              Пытаясь обойти своего парня, Жан сорвался на Джереми, защищаясь:              — Нет, он должен знать, — он глубоко вздохнул. — Нам придется видеться через пару дней, с началом тренировок.              — Ты причиняешь себе боль, — прошептал Джереми, и хотя Нил не мог видеть его лица, по дрожащему и надломленному голосу он понимал, что тот плачет.              — Я себя освобождаю, — холодно возразил Жан. Он схватил Джереми за бицепс и мягко оттолкнул его с дороги. Джереми позволил это Жану и повернулся со слезами на глазах, чтобы увидеть, как Жан приближается к Кевину, нависая над ним тяжелой тенью. — Ты не был собственностью. Ты был золотым мальчиком экси, его правой рукой, его братом. Не его игрушкой. Не его боксерской грушей или игольницей. Он никогда не приковывал тебя к полу, я ведь прав?              Кевин мог только покачать головой, все краски сошли с лица, его глаза были невидящими, но не могли закрыться.              — Все полетело к чертям после того, как ты ушел. Блядь! Ты думал, знаешь какой он монстр. Ничего ты не знал! Ты ноешь о своей несчастной сломанной руке. Знаешь сколько пальцев он сломал мне? Нет? Три! И он окунал меня с головой под воду! Он думал, что это забавно, видеть, как я борюсь, чтобы не захлебнуться, а потом унижал меня за то, что я не смог от него отбиться.              На молчание Кевина, Жан скривил губы и подошел к нему. Он встал прямо перед ним и посмотрел вниз с дикой усмешкой. Его кулак не долетел в лицо Кевину, лишь благодаря Эндрю, спрыгнувшему с дивана и вовремя поймавшему его за руку. Это застало Жана врасплох, и он отступил на несколько шагов.              — Уходи, Моро. Прежде чем ты сделаешь что-то, о чем пожалеешь, — спокойно сказал ему Эндрю.              Нил наблюдал, как Жан изо всех сил пытался сделать то, что ему говорили. В конце концов, когда Эндрю отпустил его руку, Джереми тут же оказался рядом, чтобы коснуться его плеча и напомнить, что Жан не один. Моро отстранился от ласкового прикосновения и зашагал по коридору.              — А ты, — рявкнул Эндрю, поворачиваясь к Кевину. — Тебя не было рядом с ним после твоего ухода, и ты не виноват. Но сейчас ты здесь. Так что ты будешь делать?              Никто ничего не сказал после редкой демонстрации Эндрю того, что он заботится о других людях, а не только о своих приближенных. Он встретил взгляд Кевина, и в конце концов тот кивнул и последовал за Жаном.              — Дети, — пробормотал Эндрю, снова падая на диван рядом с Нилом.              Нил не знал, может ли дотронуться до него, поэтому вместо этого нервно теребил край своей футболки. Жан упомянул о сексуальном насилии, не сдерживаясь в своей жестокой честности, и Нил не упустил из виду, как Эндрю напрягся. Насколько он понимал, Эндрю не хотел сейчас находиться рядом с кем-либо.              — Это да. Выше талии, — прошептал Эндрю.              Когда Нил заколебался, Эндрю схватил его руку и запустил ее себе в волосы, прижимая к голове. Он положил запястья на колени и прикрыл глаза, когда Нил начал выводить пальцами небольшие круги.              Посреди комнаты Джереми все еще стоял истуканом. Внешне он выглядел расслабленным, но то, как часто и неровно он дышал, выдавало его душевное состояние.              — Нокс, — позвал Эндрю. Джереми резко повернулся, чтобы посмотреть на него. — Сядь. Это может занять у них время.              Джереми покачал головой.              — Я заварю чай, — возразил он, в последний раз посмотрев туда, куда ушли его парень и Кевин, а затем шагнул в противоположном направлении — к кухне. Ни Нил, ни Эндрю не последовали за ним. Они дали ему возможность пропустить через себя все то, что только что произошло, наедине.              Когда он вернулся, у него на лице была улыбка, а на подносе стоял чайник с аккуратно расставленными чашками. Он налил им всем троим чай, затем устроился на диване. Медленно он начал приходить в себя и подхватил случайный разговор о морских коньках.              Шло время. Из комнаты Кевина не было слышно ничего значимого. Что было хорошим знаком.              Или крайне плохим.              — Они довольно долго молчат, — отметил Эндрю. — Нам стоит проверить как они.              — Стоит, да, — согласился Джереми немного задумчиво. Он потер лицо левой рукой, измученный, затем вздохнул и встал с дивана. Нил и Эндрю последовали его примеру, дав ему достаточно времени, чтобы повернуться и попросить не идти с ним, если он не хочет их присутствия. Но Джереми ничего такого не сделал. Вместо этого он ждал их у закрытой двери в спальню Кевина. Он повернулся к ним с огнем решимости во взгляде.              Джереми тихо потянул за дверную ручку и толкнул дверь.              То, что они увидели, было настолько далеко от ожиданий Нила, что он открыл рот на удивленном выдохе. Двое бывших «Воронов» лежали на двуспальной кровати Кевина, прижавшись друг к другу. Кевин был позади Жана, обхватив его одной рукой, как бы защищая, а подбородком зацепившись за плечо. Их выражения лиц во сне нельзя было назвать спокойными, но черты не были такими яростными или убитыми горем, лишь слегка скованными.              Нил тут же посмотрел на Джереми, оценив, как тот воспринимает происходящее, и с облегчением увидел лишь мягкую улыбку на губах солнечного мальчика. Нил не был уверен, как тот мог улыбаться, глядя на позу, в которой находился его парень с другим — Нил знал, что обниматься с кем-то — это интимный акт, и он сам мог заниматься этим только с Эндрю.              Переведя взгляд на Эндрю, Нил заметил, что тот тоже пристально наблюдал за Джереми.              — Они долго к этому шли, — прошептал Джереми. Его тон был полон нежности. — Всякий раз, когда Жана накрывает, он обычно валится с ног от полного истощения. Кевин всегда был рядом с ним, когда это случалось в Гнезде.              При упоминании своего имени Кевин начал просыпаться. Его глаза широко распахнулись, прежде чем он понял, где находился. Должно быть, он почувствовал присутствие другого человека рядом с собой, раньше, чем осознал, что это Жан, ведь он придвинулся на пару сантиметров ближе, перед тем как отстраниться. Он поднял взгляд, встретившись с Джереми.              Воздух был вязким от напряжения, со стороны Кевина. Джереми оставался спокоен и улыбчив.              Кевин медленно отпустил руку Жана и выскользнул из кровати. Подушка оставила полосы на его лице, и беспорядок в волосах. Как только он подошел к Джереми, то виновато опустил глаза.              — Он уснул. Я не хотел его будить. И оставлять одного.              — Кев, ты верно поступил, — успокоил его Джереми. — Как думаешь, долго он уже спит?              — Который час?              — Пол двенадцатого.              — Значит, около получаса, думаю. Я не собирался засыпать.              Джереми кивнул.              — Ты не против? — спросил он, указывая на Жана.              Кевин прошел мимо него в коридор.              — Конечно, нет, — ответил он с тяжестью и печалью в голосе. — Он весь твой.              Джереми не нужно было повторять дважды, он просто переступил порог и подошел к кровати. Он присел перед головой спящего Жана, и как раз, когда собирался обхватить рукой его лицо, Эндрю закрыл дверь.              У Кевина вырвался глубокий вздох, и он побежал на кухню, Эндрю следовал за ним по пятам, а Нил шел в нескольких шагах позади них. На кухне Кевин подошел прямо к барной стойке, согнулся пополам и уронил голову, прижавшись лбом к мрамору. Нил множество раз видел его истощенным, но никогда таким ослабленным и сломленным, словно умерла какая-то его часть. Он предположил, что Кевин сейчас похож на себя во времена, когда Рико раздробил ему руку, и он сбежал к тренеру в поисках убежища.              Эндрю сел на один из барных стульев и молча посмотрел на Кевина, давая ему время собраться с мыслями. Нил подошел к холодильнику и достал пакет апельсинового сока, который открыл за завтраком.              — Я понятия не имел, — приглушенным голосом сказал Кевин, обращаясь к столешнице.              — Ты не мог знать, — ответил Эндрю. — У тебя хватало своих проблем, занимавших все твое время.              — Но в этом-то и дело, не думаешь? — возразил Кевин, подняв голову и глядя прямо в глаза Эндрю. Нил отпил прямо из пакета, зная, что Кевин ничего об этом не скажет. — Я был настолько поглощен собой, что не замечал, с чем приходилось жить Жану. Мы выживали только потому, что были друг у друга. А я бросил его, — он застонал. — И даже вытащил его не я.              Эндрю спрыгнул со стула и встал прямо перед Кевином. Он строго посмотрел на него.              — Кого это волнует. Он свалил. И это именно ты организовал его перевод в Калифорнию. Ты познакомил его с Джереми, где он нашел свое убежище. Ты, Кевин Дэй, сыграл большую роль в его спасении, помимо того, что просто вытащил его из Гнезда.              Нил слушал Эндрю, завороженный. Эндрю всегда умел обращаться со словами, как бы редко он их ни использовал, и вот еще одно доказательство того, что он не был монстром, что у него были чувства, доброта и преданность, глубоко зарытые в его душе. И то, что сейчас он показывал их кому-то, кроме Нила, лишь сильнее подтверждало, что он рос и исцелялся.              С болезненным скулежом Кевин сполз по краю стойки и сел на пол, вытянув перед собой ноги. Эндрю опустился на корточки, а Нил переместился, наблюдая за ними.              — Тяжело видеть его с Джереми? — спросил Эндрю со всей серьезностью.              Взгляд Кевина резко прояснился.              — Что?              И Эндрю покачал головой.              — Ничего. Хочешь выпить?              К всеобщему удивлению, после мгновения раздумий, пока в глазах Кевина мелькал миллион эмоций, он покачал головой.              — Нет, спасибо.              — Хм, — изумился Эндрю. — Это что-то новенькое.              С помощью Нила Эндрю в конце концов поднял Кевина с пола и усадил на диван с чашкой горячего чая. Убедившись, что он справится сам и включив на большом экране старый экси матч, Нил потянул Эндрю за рукав. Они вернулись в гостевую комнату и рухнули на большую кровать.              Какое-то время они не разговаривали, не двигались. Лишь дышали в унисон.              В конце концов Нил протянул руку и положил ее Эндрю на грудь.              — Я тоже не знал.              — Ты и не мог знать, Нил, — ответил Эндрю, кладя ладонь поверх запястья Нила и переплетая их пальцы вместе. — Он был частью того ужаса, что ты пережил. Ты не должен ему ни жалости, ни понимания.              — Я просто чувствую, что должен был заметить. Я видел его шрамы. Я видел его пустые, запавшие глаза. Я видел, как он вздрагивает, как отшатывается от Рико, как становится таким маленьким, несмотря на свой рост. Может, я мог бы что-то сделать, — утверждал Нил. — Все могло бы быть иначе.              — Да. Ты бы нашёл свою смерть. Ты правильно сделал, что не вмешивался.              — Это не так-то просто.              — Это никогда не бывает просто, — Эндрю повернулся на бок и посмотрел прямо на Нила. — Но ты вернулся, потому что не высовывался и не лез в это, — он убрал руку с запястья Нила и осторожно провел пальцем по следу от одной из самых глубоких и страшных ножевых ран на его животе.              Нил закрыл глаза от прикосновения и позволил пальцу Эндрю привязать себя к настоящему.              — Почему ты спросил Кевина, тяжело ли ему от вида Жана с Джереми?              Эндрю фыркнул.              — У меня были сомнения с тех пор, как я впервые узнал о Жане. Но я не думаю, что там когда-либо что-то было. Не в том смысле.              Нил кивнул.              На следующее утро, когда он проснулся, во всей квартире стояла мертвая тишина. Эндрю лежал на боку, лицом к нему, расслабленный и без хмурости в бровях, а одна рука была сжата в полукулак на груди Нила. Нил лениво наблюдал, как она поднималась и опускалась с каждым вдохом и выдохом. В конце концов, и, возможно, из-за того, что он находился под пристальным вниманием, Эндрю проснулся и поморщился.              — У тебя проблема, — пробормотал он, отдергивая руку и переворачиваясь на матрасе, чтобы снова заснуть.              — Мне нужно поесть, — сказал ему Нил.              — Ммм.              — Ты голоден?              — Нет. Хочу спать.              — Я скоро, — Нил придвинулся на пару сантиметров ближе и поцеловал Эндрю в висок.              — Не смей… будить меня, — пригрозил Эндрю в ответ.              Быть единственным проснувшимся здесь после того, что произошло прошлой ночью в квартире, было, мягко говоря, неуютно. Он ходил на цыпочках, с особой осторожностью закрывал ящики, вздрагивал, когда тостер звенел, и выдергивал вилку кофеварки из розетки, перед тем, как она бы запищала. Каждый звук казался слишком громким, слишком сильным, слишком оскорбительным.              И так было целый час, пока он сидел один на кухне.              Затем к нему присоединился Мэтт. Тени окружили его глаза, выдавая, как мало он спал, и он потер лицо, зевнув.              — О, черт, я не думал, что кто-то еще проснулся, — извинился он, опустив руку от лица и увидев Нила у стойки с тостом в руке.              — Не мог уснуть. Слишком голоден.              — Ага, — согласился Мэтт. — Прекрасно понимаю, — он сделал себе тост и был благодарен, когда Нил налил ему чашку кофе.              — Почему ты встал? — спросил его Нил, когда он сел завтракать.              — Я и не спал почти.              Почему?              Мэтт вздохнул.              — Я вернулся, поговорив с Дэн, и увидел Кевина на диване. Я тебе отвечаю, я никогда не видел его таким. Так что я присел с ним. Мы поговорили. Ну, в основном он говорил. Он никогда раньше мне не открывался. Некоторые вещи, которые он рассказал… чувак. Я. Я не знаю, — боль в голосе Мэтта пронзила его до глубины души. — Я понятия не имел. Никто из нас не знал. Может, нам не стоило с ним так все эти годы, знаешь?              Нил покачал головой.              — То, как он вел себя с нами, не имело никакого отношения к его времени в Воронах. Это была его чарующая личность. Мы все поступали именно так, как и должны были.              — Верно, да, и я пытаюсь себя в этом убедить. Но мы все видели, как он, пусть и отчасти, но развалился после смерти Рико, на какое-то время. И никто из нас ничего не сделал. Мы даже не удосужились проверить, как у него дела.              Нил покачал головой.              — Эндрю все это время присматривал за ним. Кевин никогда не был по-настоящему одинок, он просто решил пройти через это так. Он отказался от нашей помощи, — и это была отвратительная правда о траурном периоде Кевина. Он был слишком пристыжен, чтобы даже просто оправдать пребывание в своем трауре, и слишком горд, чтобы протянуть руку. Но он не был один. Эндрю был рядом, чтобы уложить его в постель, когда он был слишком пьян; тащил его задницу в Мазерати после поездок в «Сумерки», когда Дэй был готов отключиться или сотворить какую-нибудь глупость. Заставлял его пить воду и съедать минимум пару фруктов в день.              — А после стало совсем поздно, и я просто не мог оставить его на диване. Он сказал мне, что Жан и Джереми все еще в его комнате, и что он не хочет их прерывать. Поэтому я позволил ему поспать в моей кровати, — признался Мэтт.              — Это было мило с твоей стороны.              — Ничего не было, — поспешно продолжил Мэтт.              — Я и не подумал бы, — честно ответил Нил. — Где он сейчас?              — Все еще спит. Но Жан и Джереми ушли. Дверь в спальню Кевина настежь.              Должно быть, они ушли за час или два до того, как Нил проснулся; и не желали вторгаться еще больше.              — Не знаю, стоит ли будить его, чтобы он мог лечь к себе, или просто дать ему поспать.              — Тебе нужно еще поспать? — спросил Нил.              Мэтт глубоко вздохнул.              — Не думаю, что смогу, — капилляры, выступившие на белки глаз, подсказали Нилу, что Мэтт, вероятно, прав.              — Давай сходим в спортзал. Отвлечемся от этого всего.              На лице Мэтта появилась полуулыбка.              — Да. Давай так и сделаем. Мне бы не помешало побить грушу.              Нил не прекращал смеяться; было приятно.              Никто не упоминал о том, как сцепились Кевин с Жаном, и Моро с Ноксом держались подальше от квартиры. Наступил четверг, и Кевин отправился на свою первую тренировку с Жеребцами. Он попытался скрыть, насколько нервничает, прикрывшись еще более несносным поведением, чем обычно, но никого это по-настоящему не обмануло.              Вечером он вернулся домой с цветущим синяком под глазом, и Эндрю набросился на него ястребом в одно мгновение.              — Кто? — прорычал он.              — Не имеет значения.              — Имеет, блядь, значение. Жан?              — Это случайность.              Эндрю ткнул в выразительный синяк, и Кевин вздрогнул.              — Не похоже на случайность. Попробуй еще раз.              — Оставь это, Эндрю. Я ударил его первым.              — Так ты думал, что насилие — лучшее решение твоих проблем?              — Не слишком лицемерно с твоей стороны? — парировал Кевин, чей гнев явно нарастал.              — Насилие — это не решение.              — О, какая ирония, — воскликнул Кевин, отбивая руку Эндрю так, словно он отгоняет надоедливую муху. — Я говорю тебе это уже много лет.              — Это другое.              — Это тоже самое, — категорически возразил Кевин. И был прав.              Первое впечатление Нила об Эндрю было ударом клюшкой в ​​живот и выбитым из легких воздухом. Он видел, как тот наставлял ножи на Ники и Аарона. Он поставил Элисон на колени на парковке, а Джека отправил в больницу с кровоточащей раной. И он убил их с Аароном мать.              — Возьми себя в руки, — предупредил Эндрю. — Они наблюдают за вами. За вами обоими. Никогда не забывай об этом.              — Не напоминай мне, блядь, — прорычал Кевин.              — Кто-то должен.              Нил прочистил горло.              — Эндрю?              Эндрю повернулся к нему лицом, вскинув бровь.              — Давай прокатимся.              ***              Неделю спустя утром в воскресенье Джереми влетел в гостиную со своей обычной яркой улыбкой, озарявший каждую веснушку на лице, и Мэтт вскочил с дивана, чтобы стукнуться с ним кулачками. Их дружба крепла с каждым днем; помогало то, что они были в одной команде и разделяли общие цели. Они тоже уже начали свои тренировки.              Жан выглядел гораздо менее дерганным, когда входил в комнату, но было в нем что-то величественное, гордость во взгляде, и он держал голову высоко поднятой. Также казалось, что с его плеч сняли ношу, сделав его легче, менее сутулым. Он больше не казался угнетенным.              Рядом с Нилом Эндрю одобрительно кивнул.              Кевин встал с дивана и подошел к французу. И тогда Нил заметил. Татуировка с номером 3 исчезла, на ее месте появился другой символ.              Кевин коснулся недавно набитой Флёр-де-лис. Геральдическая лилия              — Франция, — пробормотал он, и в его голосе прозвучало благоговение.              — Единственное, что он так и не потрудился узнать обо мне.              — Тебе очень подходит, — добавил Кевин, проводя пальцем по аккуратной, заживающей черной отметине.              — Пришло время, — Жан пожал плечами. — Я ненавидел тебя, когда ты перекрыл свой номер. Это было настоящим проявлением неуважения и неблагодарности. Словно бельмом на глазу, ведь я понимал, что никогда не смогу так же. Это было еще одним доказательством того, что ты свободен.              — Ты тоже свободен, — тихо сказал Джереми, беря своего парня за руку.              Жан сжал в ответ и переплел их пальцы, но он не отрывал глаз от Кевина.              — А еще я восхищался тобой. И меня это бесило.              Кевин убрал руку от лица Жана.              — Мы всегда были хороши в том, чтобы справляться с противоречивыми чувствами.              Жан фыркнул, затем усмехнулся, и от того, насколько искренним был этот звук, у Нила по спине пробежали мурашки.              Пока Кевин говорил с Жаном, Мэтт неловко стоял рядом с Джереми. Он медленно отошел и нырнул на кухню. Нил наклонился к Эндрю и сказал ему, что скоро вернется, затем присоединился к Мэтту.              Тот стоял у открытого холодильника, просто глядя внутрь, замерев с безвольно свисающими по бокам руками.              — Эй? — позвал Нил.              Когда он повернулся, в глазах Мэтта были слезы.              — О, привет. Извини. Я не хотел вытаскивать тебя из гостиной, — пробормотал он.              Нил покачал головой.              — Все нормально. Я пришел проверить, как у тебя дела.              Мэтт судорожно вздохнул.              — Ну, как ты?              Мэтт закрыл глаза.              — Не знаю, почему это так сильно меня задело, — у него потекли свежие слезы. — Все так пиздецки несправедливо. Почему мир не может быть добрее?              Не останавливаясь, чтобы обдумать свой следующий шаг, Нил бросился к своему другу и притянул его к себе. Тут же голова Мэтта приземлилась на плечо Нила, что не могло быть для него удобно, и он глубоко вздохнул.              — Просто посмотри на нас всех, посмотри, через какое дерьмо мы прошли.              Нил положил руку на затылок Мэтта, его намазанные гелем волосы покалывали ладонь.              — Все, что мы пережили, Мэтт. Это в прошлом. Посмотри, где мы сейчас. Все мы. Посмотри на себя — ты трезвый, живешь в этой потрясающей квартире с видом на Спейс-Нидл, и собираешься играть за главную национальную сборную с Джереми, который, возможно, лучший человек на планете. И посмотри на Дэн. Она отлично справляется с ролью помощника тренера. И она любит тебя так сильно, что перебирается ближе к тебе, чтобы вам не пришлось быть так далеко друг от друга. Она причина того, что мы все там, где мы есть. Ее капитанство дало нам шанс на хорошее будущее. Посмотри на Рене. Она делает то, что любит. Она действительно меняет мир. А Элисон? У нее все отлично в Нью-Йорке. Она показывает своим родителям, как они ошибались на ее счет, и делает себе имя. Аарон направляется в один из лучших мед вузов страны, а Ники поедет домой к Эрику, изменив мир близнецов. Он приехал сюда, думая, что должен был, и уезжает с гораздо большим, чем у него было раньше. У него появились друзья. Семья. Без ноши на плечах и с ярким будущим. Помяни мое слово, в течение следующих нескольких лет мы получим приглашение на свадьбу. И Кевин здесь с вами. Он оправился после побега из Гнезда, и со смертью Рико вышел из своей бездны куда более здоровым человеком. Он станет лучшим игроком за всю историю экси. Здесь не может быть сомнений. Однажды он принесет стране олимпийскую медаль. А Жан? Жан тоже идет к этому. Посмотри, что он сделал? Когда Кевин перекрывал свою татуировку, ему пришлось напиться в стельку, чтобы сделать это, и он вернулся в общежитие в полном беспорядке. Но Жан? Он сделал это, не напиваясь. И ты сам только что его видел. Его гордый взгляд. То, как он казался спокойнее. У него есть Джереми, и Джереми никогда не сделает ему больно. Никогда. И Эндрю... — Нил замолчал. С чего бы ему вообще начать? — Когда я его встретил, он был пустой оболочкой. Он на самом деле не жил. Он просто выживал. Но сейчас? Он разделяет жизнь со мной. Он обнимает меня по ночам и целует в щеку. Он играет в экси, уже не потому, что должен, а потому, что хочет. Они с Аароном никогда не будут хорошими братьями, но они работают над этим. Он исцеляется.              Когда Нил выдохнул и не стал продолжать, Мэтт поднял голову с его плеча и сделал шаг назад, чтобы посмотреть на него.              — А что насчет тебя?              Улыбаясь, Нил был рад возможности сказать:              — Я более чем в порядке. Я счастлив.