Цель – вечность [The Destination Was Always Forever]

      Нил проснулся от боли в мышцах и с раскалывающейся головой. Накануне вечером он один отправился с Кевином в Лисью нору на тренировку длительностью в несколько часов. Эндрю остался, а Нил подавил укол в груди – Кевин не мог этого не заметить. Он не проявил никакого сочувствия, а всего лишь сказал: Я говорил, что происходящее между вами с Эндрю, не должно тебе мешать.              И Нил пообещал ему, что это не станет помехой.              Казалось, сейчас для этого уже слишком поздно.              Спальня была пуста, что являлось абсолютно нормальным для почти десяти утра, когда у всех были занятия, включая Нила. Но похуй. Его телу позарез был нужен отдых.              Он закрыл глаза и вздохнул, и только тогда понял, что в спортивных штанах у него наполовину встал. Ткань приносила дискомфорт чувствительной коже. Эрекции по утрам не были для Нила чем-то новым. Новым был масштаб вызванного этим разочарования вместе с накопившимися напряжением и смятением.              Эндрю не прикасался к нему уже пару недель, и отсутствие контакта давало о себе знать.              После возвращения из дома в Колумбии все шло прекрасно. Поцелуи Эндрю были такими же настойчивыми, страстными и требовательными, как и всегда, и он был так же щедр в желании доставить Нилу удовольствие. Но затем что-то щелкнуло в голове Миньярда. Лихорадочные минеты превратились в дрочку, достаточно вялую. И с течением времени близость стала подобна свече, пламя которой вот-вот норовило погаснуть.              За последние две недели Эндрю ни разу не звал его к себе на верхнюю койку, где они раньше засыпали вместе.              Затем, одним вечером на крыше, Эндрю сказал «нет» на одно из предложений Нила, и с тех пор этот ответ не менялся обратно на «да». Постепенно Эндрю отступил и теперь, находясь с ним в одной комнате, даже просто замечал Нила все реже.              Нил понятия не имел, почему, и не стал настаивать на получении ответов, просто отступил назад, предоставив Эндрю пространство.              Конечно, раньше у них бывали периоды засухи. Иногда их графики не совпадали: они были студентами колледжа и занимались изнуряющим видом спорта. Иногда они слишком уставали от недосыпа, перенапряжения и зубрежки перед экзаменами. Иногда такие периоды длились дольше, чем хотелось Нилу, но обычно он знал, что это временно. Они с Эндрю всегда возвращались к привычной динамике.              Но сейчас было совершенно другое ощущение.              Сейчас было хуже, чем во все предыдущие разы вместе взятые; это ощущалось чем-то личным.              Член Нила наливался ноющей болью в штанах, поэтому он взял его в руку, в попытках облегчить это. Ему не понравилось, никогда не нравилось. В бегах с матерью он просто игнорировал эрекцию по утрам, и по большей части это работало.              Он на мгновение подумал о том, чтобы достать бутылек смазки, спрятанный между матрасом и стеной, но ему хотелось покончить с этим как можно скорее. Поначалу движения насухую приносили болезненный дискомфорт, но вскоре на головке выступил предэякулят, и последующее скольжение облегчило процесс.              Нил закрыл глаза, вздохнул и попытался освободить мысли.              Естественно, произошло обратное.              Прямо перед ним возникло золото глаз Эндрю, и именно его рука обхватывала член Нила. Эндрю из фантазии нашептывал ему на ухо пошлости и слова одобрения, пока внезапно не замолчал, как и в реальности.              Нил чувствовал, как его удовольствие нарастает и нарастает, а внизу живота приятно тянет, предвещая кульминацию.              Эндрю из фантазии ушел с внезапным холодным равнодушием.              Нил замер, ужаснувшись самому факту прикосновения к себе. Он сдернул с себя одеяло и направился в ванную. Он постоял некоторое время, пытаясь расслабить свое тело настолько, чтобы сходить в туалет, затем запрыгнул в душ, переключив кран на холодную воду.              Остаток дня Нил провел на автопилоте, почти не обращая внимания на происходящее вокруг. На вечерней тренировке он ужасно отвлекался, что не ускользнуло от внимания тренера, но осталось без комментариев.              Кевин, напротив, не обладал здравым смыслом своего отца. Он доебывался до Нила за то, что тот отвлекся и выбыл из игры.              — Нил, — прорычал он в какой-то момент ближе к завершению, — не облажайся завтра.              На следующий день Лисы должны были выступить против Шакалов, и не могли позволить себе проиграть.              — Кто я по-твоему? — резко возразил Нил.              — Это ты мне скажи.              Вскоре после этого тренировка закончилась, а когда Нил развернулся, ворота Эндрю уже опустели. Нил снял шлем и ушел с корта, не сказав ни слова своим товарищам по команде. Он надеялся поймать Эндрю, но Эндрю уже заперся в одной из душевых кабин, и Нил знал, что лучше не ждать, пока он выйдет.              К сожалению, к тому времени, как Нил оказался на парковке, Эндрю уже уехал. Мазерати нигде не было видно, и его сердце камнем рухнуло вниз живота, жгучая ярость заняла место между ребрами. Из-за грозного предупреждения Кевина, его собственных отвлеченных мыслей на тренировке и отказа Эндрю встречаться с ним лицом к лицу Нил был измотан и держался на последнем издыхании.              Что-то должно было произойти. Эндрю не мог молчать вечно.              Кевин нахмурился и предложил Нилу подвезти его обратно на Лексусе. Нил отказался. Пребывание в замкнутом пространстве с Кевином, даже на короткое время, привело бы лишь к тираде из вопросов, на которые он не знал ответов. Вместо этого он выбрал пойти в Лисью Башню пешком.              Дверь комнаты была заперта, и, обыскав карманы, он понял, что забыл ключи внутри. Поэтому он постучал, и Ники с улыбкой открыл дверь.              — Ты вернулся, — сказал он. — Я уже собирался послать поисковую группу.              Нил нахмурился и посмотрел на часы: тренировка закончилась более двух часов назад.              — Извини. Потерял счет времени.              Ники впустил его, кивнув. Нил не обратил внимания на Кевина, сидящего на диване с ноутбуком, стоящим на журнальном столике, и просто пошел в ванную, а затем в спальню.              Эндрю там не было.              Значит, оставалось только одно место. Крыша.              Нил потратил несколько секунд на спор с самим собой, прежде чем подняться туда. Дверь была заперта. Он возился с замком, пока тот не щелкнул, открыв ржавую раму. Выйдя наружу, он увидел небольшую темную фигуру, сидящую на краю. Эндрю ненадолго повернул голову, затянулся табачным дымом и отвернулся. Он стряхнул пепел с кончика сигареты на обычное место Нила.              Послание было ясным.              Эндрю не хотел, чтобы он был там.              Это заставило Нила застыть в холоде, пронизывающим до глубины души, осколки льда понеслись к его сердцу. Вот как ощущалась потеря благосклонности своего возлюбленного? Когда тебя забыли? Бросили? Когда твое присутствие больше не желанно?              Нил спустился обратно на этаж Лисов и лег спать.              Первый тайм для Лисов против Шакалов прошел относительно гладко. Силы обеих команд были равны, и к тому времени, когда прозвучал звуковой сигнал, они сыграли вничью. В перерыве Ваймак сделал свое дело, напомнив своим игрокам использовать слабости соперника. Эндрю не слушал и в пол уха, и это задело Нила.              Всего через несколько минут после начала второго тайма Нил сорвался и получил желтую карточку. В третий раз, когда Шакал толкнул его, впечатав в стену, у Нила сдали нервы. Он отбросил клюшку и вместо этого прибегнул к Богом данным кулакам.              За этим последовала еще одна желтая карточка. Нила выкинули за пределы корта, к большому изумлению его сокомандников. У Мэтта глаза вылезли из орбит, а Ники раскрыл рот от удивления. Кевин подбежал к Нилу и с силой толкнул его в стену из плексигласа.              — Какого хуя? — прошипел он. — Если мы проиграем, потому что ты не можешь, блядь, сдерживаться…              — Тогда не позволяй этому случиться. Как твой капитан, я приказываю тебе выбить нам победу, — Нил поморщился, когда Кевин безжалостно прижал руку к его груди, вдавив спиной в стену. И сейчас, если бы все шло как надо и не случился проеб королевских масштабов, Эндрю подошел бы и сказал Кевину отступить.              Похоже, та же мысль пришла в голову Кевину, потому что он повернулся, чтобы посмотреть на домашние ворота. Эндрю совершенно равнодушно поправлял перчатки.              В зеленых опечаленных глазах Кевина, словно в глубоких озерах, ожило сочувствие, и он, вопреки своему характеру, сказал:              — Со временем, будет не так больно.              Это стало гвоздем в крышку гроба Нила.              На скамейке запасных Ваймак кричал на него, не давая возможности защититься. Не то чтобы Нилу было чем защищаться. Он вышел за рамки. Он позволил проблемам в своей личной жизни выплеснуться на корт, и это было неприемлемо. Он заслужил каждое слово, которое выкрикивали в его адрес.              Ваймак отправил Джека присоединиться к Кевину. Джек победно ухмыльнулся Нилу, выходя на корт с высоко поднятой головой и гордо держа клюшку. Нил никогда не ненавидел его так сильно, как в тот момент.              Райан придвинулся ближе к Нилу на скамейке, но ничего не сказал, а просто предложил свою компанию в качестве молчаливой поддержки.              Лисы выиграли игру с небольшим преимуществом. Шакалы были в ярости; они думали, что исключение Нила означало для них верную победу. Чего они не ожидали, так это команды, с которой Нил провел сотни часов и подготовил их к всевозможному потоку дерьма.              Нил не принял душ вместе с остальными, но рано сбежал обратно в Башню. Ему нужно было несколько минут побыть наедине с собой, прежде чем остальная часть команды начнет давить и выяснять, задавать вопросы и отпускать комментарии.              Той ночью Эндрю решил отменить бойкот Райских Сумерек. Ники был в восторге, едва сдерживаясь в желании обнять своего кузена так, чтобы сдавить все внутренности. Аарон спокойнее это воспринял, но от возможности наконец вернуться ему заметно полегчало, и Нил не упустил, как смягчился его взгляд. Кевин ограничился простым «Ладно», прежде чем пойти в спальню переодеваться.              Нил не хотел идти, поэтому он так и сказал.              — Ну нет, — пожаловался Ники. — Мы не были там вечность, ты должен пойти.              — Я устал.              — И поэтому тебе нужно развеяться: пить и танцевать, пока не забудется то, что бы там не произошло на корте.              — Нет.              Ники вздохнул и повернулся к Эндрю.              — Скажи ему, чтоб поехал. Без него все будет не так.              — Он сказал нет, — то, как Эндрю это произнес, было насмешкой над нежеланием Нила присоединиться к ним.              — Эн-дрю, — невозмутимо продолжал Ники.              — Я ему не надзиратель. Если не хочет идти, пусть остается.              Знакомая ярость вспыхнула в венах Нила. Он посмотрел на Ники.              — Ладно. Я поеду.              — Да! — обрадовался Ники. — Одевайтесь. Все вы, — добавил он, глядя на близнецов.              Нил пожалел о своем глупом и упрямом решении, как только они сели в машину Эндрю и выехали на дорогу. Эндрю полностью игнорировал его всю поездку, но слишком охотно отвечал на бессмысленные вопросы Ники; он никогда раньше не поддерживал своего кузена в стремлении поболтать. Внутри Сумерек все было как всегда, то есть громко, вонюче и полным адом. Эндрю подошел к Роланду у бара – они перекинулись парой слов, бармен кивнул, и Эндрю вошел в дверь для персонала справа от бара.              Аарон и Ники заказали напитки, как обычно, а Нил и Кевин в неловкой тишине нашли стол на достаточное количество мест. Когда они вчетвером уселись с напитками в руках, Нил не мог удержаться от взгляда на стойку, чтобы убедиться, что Роланд не последовал за Эндрю в служебное помещение. Простой мысли о том, что Эндрю был с другим мужчиной, было достаточно, чтобы Нила начало мутить.              Четыре шота спустя Нил почувствовал, как его настроение резко ухудшилось, как и во время игры, чему во многом способствовал алкоголь в крови. Он выпил пятую порцию, швырнув стопку на поднос и встал, слегка пошатываясь, прежде чем обрести равновесие. Он решительно проталкивался сквозь толпу, пока не остановился у бара. Справа от него возникла женщина и провела пальцем по его бицепсу.              — Отъебись, — бесцеремонно сказал Нил.              — Больно надо, придурок, — возмутилась женщина.              Роланд, слышавший обмен оскорблениями, подошел к Нилу. Он открыл бутылку освежающей газированной воды и передал ему.              — Нил?              Нилу потребовалась секунда, чтобы сфокусировать взгляд на бармене.              — Он ждет тебя?              — Кто? — Роланд нахмурился в замешательстве.              — Эндрю!              Роланд вздохнул.              — Нет, конечно же. Он бы не поступил так с тобой.              — Значит, ты не ждешь перерыва, чтобы вернуться туда и позволить ему трахнуть тебя?              — Нил, — запротестовал Роланд. От жалости, слышимой в его словах, становилось больнее. — Конечно, нет.              — Какой код?              — 34534.              — Спасибо.              Нил ввел код на клавиатуре замка и направился по узкому коридору. В одной из кладовых он нашел Эндрю сидящим на столе с бутылкой чего-то в руке.              — Уходи, Джостен, — монотонно протянул Эндрю.              — Нет! — гневно кинул в ответ Нил. — Поговори со мной!              — С чего бы?              — С того, что я скучаю по тебе.              Было неправильно говорить это человеку, который выглядел так, будто был в нескольких секундах от убийства с особой жестокостью. Злость в его глазах задушила признание Нила.              — С чего бы? — повторил Эндрю, осторожно произнося эти слова.              — С того, что я только что обвинил Роланда, подумав, что ты изменяешь. Это сводит меня с ума, — Нил хватался за соломинку, надеясь на что-то фундаментальное, и проклинал свой пятый шот, ставший причиной его несвязной речи.              — Он мне не интересен. Дела давно минувших дней.              — А что насчет меня?              — А что насчет тебя?              — Я тоже дела давно минувших дней?              Эндрю не ответил.              — Неужели я значу так ничтожно мало, что ты можешь вот так просто взять и выбросить меня? Ты не прикасался ко мне уже несколько недель.              Это мгновенно привлекло внимание Эндрю. Он мягко спрыгнул со стола и подошел к Нилу, встав перед ним с вызывающим взглядом.              — Ты настолько изголодался по прикосновениям? — насмешливо спросил он. — Ты не интересуешься, забыл?              Кровь Нила внезапно застыла в жилах. Он покинул комнату и в оцепенении направился обратно. Внезапно он почувствовал себя уже не таким опьяневшим.              — Нил! — Эндрю крикнул ему вслед, его шаги приближались.              — Нахуй иди, — прошипел Нил, не оборачиваясь.              Громкое танцевальное техно в клубе поразило его, как кирпичная стена, когда он вернулся из служебного помещения, и в висках у него сразу запульсировало. Эндрю догнал его и схватил за запястья. Нил высвободил руку из хватки Эндрю и повернулся.              — Не трогай меня.              Эндрю принял это, кивнув и отступив назад.              — Я ухожу, — сказал ему Нил.              — Куда?              — В дом Ники, — ему не хотелось так называть дом, но реакция, отразившаяся в глазах Эндрю доставляла извращенное удовольствие.              — Дай мне тебя отвезти.              — Мне и на такси норм, — голос Нила выдавал его боль, и он это ненавидел.              Он не стал брать такси, вместо этого направившись к дому быстрым шагом с переходом на бег. Ключ от входной двери холодил ладонь, когда он выудил его из кармана. Он идеально вошел в замок, и дверь распахнулась, когда Нил потянул за ручку и толкнул ее. Он принял быстрый душ, чтобы смыть запах ночного клуба, затем почистил зубы в попытках избавиться от острого привкуса алкоголя. Ноги инстинктивно привели его в комнату Эндрю, но он застыл в изножье кровати.              Впервые он осознал, что не хочет делить постель с Эндрю, и эта мысль больно пронзила, как тысячи игл. Впервые ему не хотелось находиться рядом с ним. И кроме того, он был почти уверен, что Эндрю все равно не пожелал бы видеть его в своей постели.              Но Нилу было некуда идти. Кевин обычно занимал диван в гостиной, и Нилу негде было свернуться калачиком и вырубиться.              В конце концов он забрался на кровать Эндрю, прижавшись всем телом как можно ближе к краю матраса, повернувшись спиной к стороне Эндрю. Пробежка из Райских Сумерек выжгла то немногое количество алкоголя, все еще остававшееся в его организме после конфронтации с Эндрю, тем не менее, он чувствовал тошноту.              Сон быстро пришел. Он смутно заметил, как другой человек лег в постель, но не почувствовал ни приближения тепла, ни руки на своей коже. Он остался все также одинок.              На следующее утро Нила разбудил Ники. На улице едва рассвело, и перед глазами расстилалась пелена не до конца ушедшего сна. Ники зевнул и пробормотал:              — Эндрю хочет поехать обратно.              Нил протер глаза.              — Сейчас?              — Да, — сказал Ники в отчаянии. — Не знаю, что на него нашло сегодня с утра. Он сильно не в духе. На твоем месте я бы не стал ему перечить.              Возвращение в Пальметто прошло без происшествий. Все трое пассажиров на задних сидениях уснули, а Нил был слишком обижен и расстроен затянувшимся молчанием Эндрю, чтобы вообще что-либо говорить. Он уже попытался и потерпел неудачу.              Нил провел день с Мэттом и Райаном в библиотеке, делая домашнее задание. За последнее время накопилось много, и они оставались за столом, заваленным книгами и конспектами, до шести вечера. На обратном пути в общежитие Мэтт зашел в винный магазин и объявил Нилу, что они устраивают вечеринку, чтобы отпраздновать участие в весеннем чемпионате.              — В этом году мы победим, я чувствую это, — тихо подбадривал он, постукивая пальцем по груди, указывая на сердце.              В Башне Нил пошел к себе в комнату с намерением переодеться в выцветшие джинсы и футболку. Он надел повязки и в последнюю минуту почистил зубы, прежде чем отправиться в комнату Мэтта и Аарона.              — Нил! — нетерпеливый зов Мэтта приветствовал его, как только он вошел. Из маленького динамика телевизора играла музыка, а в гостиной яблоку было негде упасть. Мэтт, будучи самым высоким практически всегда и везде, куда бы ни пошел, мгновенно поймал взгляд Нила. Его блестящая улыбка была вдвое ярче, чем обычно, и его заметного головокружительного восторга было достаточно, чтобы на мгновение прервать страдания Нила.              — Я только что общался по телефону с Дэн, так что могу и тебе рассказать, — он притянул Нила к себе в медвежьи объятия, и Нил почувствовал запах знакомого дезодоранта и дыхания с примесью кисло-сладкого аромата текилы.              — Конечно, что там?              — Мне предложили место, я смогу занять его после выпуска!              Нила молча раскрыл рот в изумлении.              — Я знаю! — Мэтт согласился, хлопнув Нила по спине. — В сентябре я стану Олимпийцем.              Олимпийцы были первоклассной командой. Нил снова обрел голос.              — Мэтт, это очень круто. Значит, переезжаешь в штат Вашингтон? — это было дальше, чем Нилу хотелось думать.              — Подумываю получить место в Сиэтле. Там всего час езды от их стадиона.              Стадион Олимпийцев назывался, и это всегда заставляло Нила закатывать глаза, — Горой Олимп.              — Почему бы просто не найти что-нибудь в Олимпии?              Мэтт ухмыльнулся.              — Я всегда хотел жить рядом со Спейс-Нидл.              Нил усмехнулся. Странностям Мэтта Бойда не было конца, и он любил его за это.              — Я слышал, Джереми тоже может оказаться там.              — Оу, — задумался Мэтт, — придерживается линии греческой мифологии, как я посмотрю. Он милый. И мне бы хотелось видеть там знакомые лица.              — Можешь спросить его на следующей неделе, мы же будем играть в Кали. А что насчет Дэн?              — Она сказала принять. Это крутая команда – ты видел их статистику? – не слишком публичная и без сумасшедшей популярности. Я бы начал в резерве, но мог бы быстро продвинуться.              — Ты далеко пойдешь.              — И Дэн посмотрит, сможет ли получить еще одну должность помощника тренера немного ближе.              — Я рад за тебя, — сказал Нил, и он имел это в виду, даже несмотря на то, что у него немного щемило в груди.              Кевин подошел к ним со стаканом водки в руке и немного пьяно улыбнулся. Он, очевидно, все еще злился на Нила за две желтые карточки накануне, но не настолько, чтобы его экси-мозг не слышал что они обсуждают и теперь проявлял неподдельный интерес.              — Хэй, чувак, — поприветствовал Мэтт своего однокурсника. — Как ты?              Кевин не был склонен к светским беседам, и сразу же погрузился в тему.              — Ты подписал контракт с Олимпийцами? — спросил он.              Мэтт просиял, а затем сказал:              — О, да. Ты слышал?              — Хорошая команда. Я слышал, Джереми тоже думает принять их предложение.              — Кажется, греческая мифология его тема, — повторил Мэтт. Нил вежливо улыбнулся.              — Забавно, что только половина Олимпийцев выступила за Троянцев во время десятилетней войны. Афина, как известно, была на стороне греков, поддерживая стремление Ахилла и Агамемнона вернуть своему брату его жену. А вот Аполлон сражался на стороне Троянцев.              — Знаток, — ответил Мэтт.              — Кевин, осторожно, твоя душность лезет наружу. Не дай кому-нибудь поймать тебя на том, что тебя волнует что-то кроме экси.              — Иди ты нахуй, — невнятно сказал Нилу Кевин.              Нил извинился перед Мэттом и подошел к столешнице, где была расставлена вся выпивка. Выбор был богатый, и Нил постоял добрых несколько секунд, прежде чем одна из Лисичек подошла к нему и сказала:              — Если ты ищешь что-нибудь особенное, я могу приготовить тебе текилу Санрайз или Секс на пляже, — добавила она с осторожной улыбкой. Она почему-то покраснела. — Я проходила курсы барменов и буду рад получить обратную связь.              — Конечно, почему нет. Давай текилу, — ответил Нил, потому что, честно говоря, ни один из напитков к нему не взывал. Так что лучше пусть кто-нибудь другой выберет за него. Вот так он оказался с желто-красным коктейлем, пахнущим апельсиновым соком, смешанным с чем-то слишком сладким. Он сделал глоток под бдительным взглядом Лисички и улыбнулся.              Было неплохо. На самом деле довольно хорошо. И он верил, что это сработает.              — Круто, спасибо, — сказал он Лисичке, прежде чем отойти от стойки. Он заметил странное выражение на лице девушки, которое не понимал.              Он обошел комнату и увидел примерно половину своей команды. Они собрались вокруг игры в пив-понг на полу, громко смеясь и либо крича от радости, либо перебрасываясь оскорблениями. Аарон и Кейтлин заняли одну сторону дивана, прижавшись друг к другу, а чирлидерша сидела у Аарона на коленях, обняв своего парня за плечи. Нил ненавидел их и то, как легко им это давалось.              Мэтт и Кевин все еще обсуждали команды, и Нил некоторое время смотрел на них. Они оба уедут после летних каникул: Мэтт отправится в Вашингтон, а Кевин черт знает куда. Эта мысль заставила его выпить весь коктейль за один раз. Жидкость обжигала, скользнув по языку в горло. Он вернулся к стойке, чтобы попробовать приготовить себе еще текилы Санрайз.              Когда он закончил, вкус уже не был прежним. Напиток был крепче. Он решил, что напутал соотношения алкоголя и апельсинового сока. Ох, ладно, это не имело значения. Что имело значение, так это предстоящая шумиха, которая теперь не продлится долго.              Райан, Кара и, как ни странно, Шина, сев на корточки, играли в карты на полу возле того, кто развлекал их историями. В выражении их лиц читалась глубокая сосредоточенность. На мгновение Нил почти подумал присоединиться к ним. Почти.              Прошло еще пятнадцать минут, и его стакан снова опустел. Устав от текилы, Нил заметил бутылку виски. Он схватил ее и посмотрел на этикетку. 12 лет выдержки в дубовой бочке, что бы это ни значило. Эндрю, вероятно, знал. Он открутил крышку и налил себе щедрую порцию.              Говоря о дьяволе: с первым касание насыщенной золотистой жидкости к его языку дверь комнаты открылась и вошел Эндрю. Он был не один. Ники шел рядом с ним и отговаривал своего кузена. Эндрю не слушал. При входе он осмотрел комнату, остановившись взглядом на Ниле, и Нил тут же отвернулся.              Он без колебаний выпил виски, приветствуя всепоглощающий огонь, объявший горло.              К тому времени, когда Кейтлин и Лисички начали танцевать посреди гостиной, Нил был совершенно не в себе. Единственный раз, когда он чувствовал такое опьянение, был, когда в него стреляли, и его мать заставила его выпить полбутылки водки, чтобы заглушить боль от ее пальцев, впивавшихся в плоть в попытках достать пулю.              Ебать.              Это было близко.              Казалось, Нил был на грани.              Однажды ему может не повезти. Особенно теперь, когда Эндрю не был на его стороне.              Угх. Почему все было так сложно?              Он сделал несколько шагов в сторону ванной, но оказался у окна, выходящего на парковку. Он не собирался сюда идти. Он действительно был настолько пьян? Нил посмотрел на бокал вина в руке – вино? Когда он успел налить себе вино? – и легкий наклон головы заставил всю комнату опасно закружиться. Словно он был на корабле.              Да, точно в стельку.              Хорошо.              К нему подходили люди и пытались завязать разговор, и Нил старался поспевать, хотя все, о чем он мог думать, это о своем мочевом пузыре, который вот-вот лопнет.              — Ники, — прокричал он шепотом, когда увидел, как тот пересекает комнату. Несколько человек повернулись, чтобы посмотреть на него. — Ники! — он попробовал еще раз.              Ники повернулся, чтобы найти того, кто звал, и его глаза загорелись, когда он увидел, что это был Нил.              — Да? — спросил он с ухмылкой, когда Нил обвил руками его плечи. Нилу пришлось встать на цыпочки, от чего у него еще сильнее закружилась голова.              — Можешь отвести меня в туалет?              Ники посмотрел на него с плохо сдерживаемым смехом.              — Ты пьян, Нил?              — Я выпил.              — Иди ты.              — Так что, ты можешь мне помочь?              — Конечно. Держись. — вместе они пересекли гостиную, Ники осторожно расталкивал людей с дороги. Перед туалетом они подождали, пока из дверей не выйдут две девушки, безумно хихикая.              — Нужна рука помощи? — поддразнил Ники.              — Неа. Нет уж, спасибо, я и сам способен держать свой член.              Ники усмехнулся.              — Пьяный Нил — это весело. Увидимся позже, аллигатор.              — Да, нет, нет если я замечу тебя первым, крокодил.              — Так не бывает, — засмеялся Ники.              Нил захлопнул дверь ванной перед лицом Ники, а затем с трудом смог помочиться, не упав на задницу. Может, ему следовало позволить Ники помочь? Не то чтобы Эндрю это все равно волновало. Те дни прошли. Он возмущенно бормотал себе под нос, когда мыл руки.              По другую сторону двери ванной стоял Эндрю и ждал, когда Нил выйдет. Его глаза были прищурены и злы.              — Чего тебе? — холодно спросил Нил.              — Ты пьян.              — Как наблюдательно.              Эндрю был не в настроении для шуток.              — Ники сказал мне прийти и проверить как ты. Я отведу тебя в нашу комнату, где ты проспишься.              — Нет, не отведешь, — возразил Нил. Он сделал шаг назад и неуклюже ударился о стену. Из гостиной послышался веселый беззаботный смех. — Здесь моя команда. Я должен быть с ними. Я их капитан.              — Хорошо, как хочешь, — Эндрю снова ушел, оставив Нила с чувством страха и поражения.              Следующим, кто его нашел, был Мэтт, который обнял его за талию, поддерживая на ногах.              — Давай, приятель, — сказал он тихо, и к тому времени Нил уже давно перестал переживать. Он позволил Мэтту отвести их в комнату – старую комнату Нила.              Мэтт оставил Нила под одеялом на пустом нижнем ярусе кровати, а затем посидел с ним некоторое время в тишине. Находиться в этой комнате было все равно, что почувствовать себя на исходной позиции. Вернуться в те времена, когда команда представляла собой сплошной бардак, когда Нил не знал, какого черта он творит. Когда Эндрю был замкнутым и жестоким. Когда Эндрю не хотел иметь с ним ничего общего. Когда Нил был никем.              В момент прояснения Нил понял, что не вернулся к исходной точке. Происходило нечто иное: он облажался, и из-за этого потерял все. Он позволил Эндрю трахнуть себя, а затем потерял его. Он был настолько решительно настроен получить то, чего так жаждало его тело, что не подумал о последствиях.              Но каковы эти последствия? Что вообще происходило?              Кто бы, блядь, знал.              Не Нил.              Точно не Нил.              Возможно, знал Мэтт.              — Мэтт? — Нил прошептал, подумав об этом. — Эй, эй, Мэтти.              Мэтт усмехнулся.               — Ты никогда раньше не называл меня Мэтти.              — Ты знал, что Ники думает, что ты хорош?              Мэтт снова рассмеялся, на этот раз глубже.              — Да, возможно, он упоминал что-то раз так миллион.              — Он рассказал мне об этом в тот день, когда вы с девочками вернулись в Башню, и я встретил вас. Забавно, правда? Он сказал то же самое обо мне. Прямо взял и сказал. Кто так вообще делает?              Мэтт нахмурился.              — К чему ты ведешь?              — Почему Эндрю не хочет меня?              — Что?              — Он трахнул меня. А теперь он делает вид, что меня не существует. Неужели я так плох в постели? Он знал, что я никогда ни с кем не был. Думаешь, я был так ужасен?              Мэтт придвинулся ближе к голове Нила.              — Нет. Я почти уверен, что это не так. Засосы у тебя на шее уж точно не выглядели так, будто их оставил кто-то, кому не понравилось, — он вздохнул и спрыгнул с кровати.              Каждое смещение матраса отдавалось в голову Нилу, будто кто-то пытался просверлить череп. Он приподнялся на локте и посмотрел туда, куда смотрел Мэтт. Эндрю вошел в комнату.              — Что ты здесь делаешь? — прорычал Нил.              С сочувствующим взглядом Мэтт оставил их двоих наедине.              — Убеждаюсь, что ты не захлебнешься собственной рвотой. Собираюсь проследить, чтобы ты не лежал на спине.              — Можно подумать, тебе не все равно.              Эндрю вздрогнул всем телом от этого обвинения. Но вместо того, чтобы отступить, он подошел и сел на пол спиной к лестнице.              — Мне не все равно.              Комната снова начала вращаться, но на этот раз Нил не думал, что это как-то связано с алкоголем. Он попытался сфокусировать взгляд на неподвижном теле Эндрю в изножье кровати. Медленно Эндрю повернулся к нему лицом.              — Послушай меня, Нил. Ты не изголодавшийся по прикосновениям. Ты нормальный. Это про меня.              — Про тебя?              — Да. Про меня, Нил.              Эндрю вздохнул, и Нил отключился, свет в комнате заморгал, пока его не окружила тьма.              На следующее утро он проснулся один. Но на полу у изголовья стоял стакан с водой, а также лежали две таблетки аспирина и батончик мюсли.              ***              Четыре дня спустя Нил оставил позади свой инцидент с пьянством. Похмелье на следующий день было достаточным наказанием, чтобы он никогда больше не хотел опускаться так низко. В его памяти было несколько размытых моментов, которые он ненавидел, и он почти ничего не помнил из того, что Эндрю сказал ему в спальне перед тем, как Нил вырубился, но почему-то у него было такое чувство, будто крошечный кусочек территории удалось завоевать; Эндрю перестал избегать зрительного контакта и больше не покидал комнату, когда входил Нил.              В понедельник днем он отправился на занятия, а вечером на тренировку. Во вторник – присоединился к остальным в спортзале на утренней тренировке, затем пошел на пары и потом снова на вечернюю тренировку.              В среду, в середине тренировки, Джек подбежал к Нилу со злой ухмылкой, которая не предвещала ничего, кроме неприятностей. С уголков его губ сорвалось тихое:              — Он наконец натрахался с тобой?              Замерев, Нил резко повернулся к нему лицом.              — Что ты только что сказал?              — Ты слышал, и я думаю, ты точно понимаешь о чем я. Он не смотрел на тебя несколько недель. Это очевидно для всех. Он с тобой покончил.              Первой реакцией Нила было наброситься, но это подтвердило бы заявление Джека. Следующим на ум пришло вышвырнуть Джека с корта до конца тренировки, но Нил был капитаном и не мог поставить личную жизнь на первое место только из-за нескольких обидных слов. Вместо этого он позвал Кевина и поручил ему заставить Джека бить по воротам, пока он не сможет забить Эндрю, надеясь, что это вгонит нападающего в землю.              Кевин нахмурился.              — Что насчет тебя?              — Не твое дело.              Как, черт возьми, Дэн удавалось возглавлять команду, не поубивав их всех? Нужно будет спросить ее. Он осмотрелся и принял решение. Проходя через открытую дверь из плексигласа, он услышал вопрос Тренера:              — Куда собрался?              — Мне нужно на свежий воздух, — все, что ответил Нил. Он чувствовал как ему прожигает затылок и знал, что Эндрю смотрит на него со стороны.              — Конечно, малыш. Не задерживайся слишком долго.              — Не буду.              Мгновенная усталость охватила его, как только он вошел в лаундж и подошел к своей толстовке, в переднем кармане которой был спрятан телефон; не такое утомление, которое оседает в мышцах и костях, а такое, что возникает без веских причин. Самый худший вид. Нил знал, как перехитрить телесное изнеможение, был способен бежать на одном только адреналине, но ничто – ничто – не подготовило его к такому.              Он нашел иконку контактов в главном меню своего телефона, пару раз нажал клавишу, пока не взглянул на номер Дэн. Он набрал ее, услышав несколько гудков, прежде чем раздался голос Дэн.              — Как ты это сделала? — спросил Нил вместо приветствия, его голос прерывался от отчаяния.              — Нил? — повторила Дэн. — Привет. Поговори со мной. Что происходит.              — Это слишком.              — Нил, дыши.              Нил попытался дышать.              — Кто на этот раз? Джек? Или один из новичков?              — Да, да. Все это. Но еще… — он не смог закончить предложение.              Но Дэн не была глупой.              — Мэтт упоминал кое-что вскользь. Хочешь поговорить?              — Нет… да, — Нил плюхнулся на диван.              Дэн глубоко вздохнула.              — Мэтт сказал мне, что у тебя был секс с Эндрю.              Ненадолго, Нил почувствовал себя преданным – он обсуждал это с Мэттом, думая, что это останется между ними. Но потом он вспомнил, как Мэтт поделился интимными подробностями о Дэн, и решил, что это справедливо.              — Да, — вздохнул он.              — Он уважал твои желания?              — Конечно. Он никогда не причинил бы мне вреда, — вот только сейчас он причиняет мне боль. Он не сказал этого. Ком в горле удачно сдерживал слова.              — А теперь он отстранился.              — Откуда ты знаешь?              — Мэтт рассказал мне о твоем срыве на прошлых выходных, — Ах, снова Мэтт. — Он беспокоится о тебе. Он также сказал, что Эндрю остался с тобой на всю ночь.              Это было новостью для Нила. Он смутно помнил, как Эндрю пришел, сел на пол и произнес несколько сбивающих с толку слов, которые совершенно не соответствовали его поведению, но на следующее утро его уже не оказалось рядом.              — Человек, которому все равно, не вел бы себя так, Нил. Я знаю Эндрю с тех пор, как он присоединился к Лисам за год до тебя. И конечно, большую часть времени он был под действием таблеток, но я видела его рьяную преданность. Я думала, это касается только его семьи и Кевина. Потом появился ты. Он изменился. Он по-своему влюбился, — Дэн сделала паузу. — Он не откажется от тебя. Эндрю не тот человек, который сдается, когда становится трудно. Он сходит с ума.              — Как ты можешь это знать?              Дэн вздохнула.              — Это пособие. Я сделала то же самое после того, как мы с Мэттом пересекли ту черту, которую не должны были пересекать. Знаешь, мне в жизни причиняли только боль. Я научилась полагаться только на себя и ни на кого больше. Как ты думаешь, что я почувствовала, когда Мэтт занял мою сторону?              — Как будто это все неправда? — рискнул Нил.              — Точно. И от этого сходишь с ума. Честно говоря, я его ненавидела.              Нил поморщился. «Ненавижу тебя» — знаменитые слова Эндрю, что он повторял снова и снова, пытаясь скрыть свои истинные чувства.              — Не отказывайся от него. Его тяга к саморазрушению только этого и ждет, чтобы доказать его правоту. Мэтт не отказался от меня, и я благодарна ему.              Это было слишком много, чтобы осознать за раз. Как он мог не отказаться от Эндрю, когда Эндрю срывал каждую его попытку сделать именно это?              Ответ был прост: настоять на своем. Не убегать. Он должен был быть компасом, всегда ведущим домой. И ему нужно было сделать так, чтобы Эндрю задержал на нем взгляд и увидел это.              — Я буду в городе через пару недель. Позволь мне сводить тебя пообедать.              Обед с Дэн всегда был тем, в чем Нил нуждался. Дэн, его капитан. Дэн, сильная женщина, которая держала его в своей команде. Дэн, его друг.              — Звучит отлично.              Со стороны Дэн послышался внезапный крик.              — Нил, мне пора идти. Я нужна там. Двое ублюдков плохо себя ведут. Они мало чем отличаются от тебя, — Нил услышал улыбку в ее голосе.              — Ты на тренировке?              — Ага. Пожелай мне удачи.              — Удачи, — Нил знал, что ее команда тоже состоит из неудачников – похоже, у нее был свой стиль.              — Мой номер ты знаешь. Звони или пиши в любое время.              — Спасибо.              — Иди делай свою работу.              — Иди делай свою, — ответил Нил.              Смех Дэн наполнил его сердце теплом. Затем она завершила вызов.              Настоять на своем.              Он уставился на телефон в руке. У Эндрю такой же. Он увидел, как из-под защиты для рук выглядывают повязки. У Эндрю такие же. И хотя Нил носил их не так часто, как раньше, они заставляли его чувствовать себя ближе к нему.              Не убегать.              Он вернулся на корт с высоко поднятой головой и направился к воротам Эндрю. Эндрю нахмурился, а затем наставил на него конец клюшки, но Нил просунул пальцы в сетку и потянул. Никаких слов не было сказано. Нил отпустил только тогда, когда Эндрю отвел взгляд.              Ваймак призвал всех к вниманию.              — Так. Слушайте, — проревел он. — Последний круг упражнений и заканчиваем, а вы тащите свои вонючие задницы в душ.              Нил разбил игроков на две команды, поставив себя с Райаном, чтобы помочь ему, и позволил Кевину разобраться с Джеком. Таким образом, он мог бросить вызов опытным защитникам своей быстрой работой ног, в то время как Кевин выжимал из запасных защитников все пределы.              В целом все прошло гладко, вот только Эндрю перекрыл свои ворота, и настроение Райана падало с каждой минутой. Чем больше раз он не мог забить, тем растеряннее становился.              В редком случае зрительного контакта Нил умолял Эндрю отпустить. Похоже, сообщение было понято, как задумывалось. На мгновение взгляд Эндрю смягчился, прежде чем его глаза снова потемнели, приняв цвет ненастья.              До конца тренировки Эндрю пропустил несколько мячей. Небольшой жест, который Нил не мог принять как должное.              Итоговый счет стал 14-5 в пользу Кевина.              — В душ, — объявил Ваймак. — Через пятнадцать минут в лаундже.              — Есть, босс, — сказал Ники с ухмылкой. Он и Аарон переводили дыхание; играть против Нила и оставаться на пике формы было немалым подвигом.              Все собрались в лаундже, и Ваймак поделился своими заметками.              — Они твои, — сказал он Нилу через двадцать минут.              Нил кивнул и краем глаза увидел, как Эндрю уходит с пачкой сигарет в руке. Миньярд достал одну и сунул между губ, а затем исчез по коридору к выходу.              В мрачном настроении Нил обнаружил, что не намерен подслащать пилюлю для Лисов, собираясь поделиться своими наблюдениями за их тренировкой. Похер.              — Почти март, — начал он гневно, — и пора бы начать лучше подстраиваться друг под друга в игре! Кэлвин, я же тебе говорил, Кевин будет бить в правый нижний угол твоих ворот. Это твое слабое место. Мне нужно, чтобы ты это понимал, потому что, можешь быть уверен, что другие команды тоже это заметили. И они воспользуются этим против тебя, — Кэлвин опустил глаза. — И, Кара, не бойся толкнуть сильнее. Это не школьная лига, — Кара скрестила руки на груди, сидя на диване. Райан в знак солидарности положил руку ей на колено. — Райан, — продолжил Нил, — когда не получается забить, не теряй темп, старайся больше. Ради всего, блядь, святого.              Кевин молчал. Но Ники выдал:              — Господи Боже, Нил.              Эндрю вернулся через несколько минут.              Джек внимательно проследил за шагами вратаря, а затем сказал достаточно громко, чтобы все его услышали:              — Кто же знал, что в прошлом наш капитан меньше придирался только потому, что Миньярд его поебывал.              Ники возмущенно запротестовал, а Мэтт воскликнул:              — В чем, нахер, твоя проблема?              Райан, обычно главная жертва Джека по получению колких оскорблений, вздрогнул.              Аарон выпрямился в одном из новых кресел и сказал:              — Забавный факт: гомофобам, что орут громче всех, обычно есть что скрывать, — и это было иронично слышать именно от него.              — Аарон, не лезь в это, — предупредил Эндрю.              Аарон не послушал.              — Почему ты так зациклен на том, с кем Нил трахается, или не трахается? А с кем спит мой брат, не твое дело.              — Хочешь сказать, что тебя не беспокоит, что единственный человек, который носит твое лицо, — членосос?              Аарон не ответил. Все знали, что это его очень беспокоило. На мгновение показалось, что Эндрю готовился оставить в покое Джека и вместо этого заняться своим братом. Но в конце концов он заявил:              — Мне похер на то, что думает Аарон. Как и на твое мнение, Джонни.              За этим последовали растерянность и молчание.              Тишина настолько глубокая, что казалось, будто сам воздух застыл.              — Никогда больше не называй меня так, — прорычал Джек. — Как ты узнал?              Эндрю фыркнул.              — Я провел немало времени с Нилом, чтобы распознать, когда кто-то скрывает свою истинную личность. Достаточно было немного покопаться, и вуаля – я нашел тебя. И твою кровавую прославленную историю. Ай-ай, убийство. Неудивительно, что ты не хочешь, чтобы кто-нибудь узнал, кто ты.              — Прекрати, — предупредил Джек. Он побелел в лице.              — Ты смотрел, как твой сводный брат истекает кровью после того, как ты застрелили его, когда он избил вашего младшего брата до полусмерти.              — Завали!              — Нет, Джонни. Ты вывешиваешь чужое грязное белье, поэтому твое собственное тоже должно увидеть свет. Вполне справедливо для мира, живущего по правилам «съешь ты, или съедят тебя». Если ты не можешь этого вынести, ты не настоящий Лис, — Эндрю глубоко вздохнул, чтобы подчеркнуть. — Я искренне надеюсь, что ты сможешь жить, примирившись с собой, зная, что ты кого-то убил.              — Спроси своего брата.              — Я спрашиваю тебя.              Джек сделал шаг к Эндрю, расправив плечи.              — Ты знаешь, каково это — смотреть, как кто-то причиняет боль твоим родным. Разве не из-за этого ты попал в колонию? И разве ты не сделал бы все, что в твоих силах, чтобы защитить этого хуесоса, который приходится тебе парнем?              — Я бы без колебаний мокрого места от тебя не оставил, — признался Эндрю, просто пожав плечом. — Мне бы это даже понравилось.              — Правда, Эй Джей?              Нил заметил в какой момент Эндрю перестал дышать. Все краски схлынули с его лица. Джек ударил в цель, казалось, глубоко задев.              Джек использовал молчание Эндрю себе на пользу.              — Ты не единственный, кто умеет копать. Пара звонков, немного инфы. И сложилась общая картинка. Есть люди, готовые выложить про тебя все. И не важно, что Рико мертв. Он распространил эти сведения повсюду.              Нил не знал, кто такой Эй Джей. Он хотел встать на защиту Эндрю, но не знал, как это сделать. Все вокруг замерли, наблюдая за ужасной сценой, разворачивающейся перед ними.              — Скажи это еще раз, и я клянусь, это станет последним, что от тебя услышат.              — Пустые угрозы, ничего ты не сделаешь.              — Хочешь проверить? — нож, стальное лезвие которого заблестело в свете потолочных ламп, скользнул из-под повязки Эндрю, и он плавно поймал рукоятку в ладонь. Его костяшки побелели, когда он схватился за него, как за спасательный круг.              Никто не вздохнул и не произнес ни слова, пока Джек не завизжал:              — Что за нахуй?              — Теперь не такой храбрый, да? Знаешь, как глубоко нужно вонзить нож, прежде чем ты истечешь кровью? Я знаю. И моя рука не дрогнет. Никогда больше не называй меня так.              Джек сделал еще один шаг, став ближе.              — Эй Джей.              Эндрю сократил расстояние между ними и вонзил нож в нежную плоть плеча Джека. Тут же половина команды закричала, а другая – оттащила Эндрю. Он яростно сопротивлялся и уронил нож, вытащенный из плеча Джека, на пол. Кто-то ударил его в нос. Нил закричал, когда услышал треск кости.              — Миньярд!              Голос тренера прогремел, отражаясь от стен, и все съежились.              Все, кроме Эндрю.              — Да?              — Отойди.              Глаза Эндрю были безумными, когда они нашли Ваймака.              — Не могу, тренер, меня ужасно крепко держат, — и он был прав. Аарон и Мэтт нейтрализовали его своей хваткой. Кевин стоял перед ним, глядя на него сверху вниз.              — Отпустите его, — добавил Ваймак, кивнув. Освободившись, Эндрю повел плечами и дотронулся до кровоточащего носа.              — Потеряйтесь.              — Оу, тренер, у тебя тут предатель среди нас.              — Свалите, — настаивал Ваймак. — Мы поговорим позже.              Эндрю отвернулся, все еще с любопытством касаясь носа двумя пальцами.              — Не сомневаюсь, — сказал Эндрю. Он наклонился, взял нож, вытер кровь с него о футболку и спрятал обратно от посторонних взглядов. — Приведи в порядок дом свой, — предупредил он затем и ушел.              Нил в шоке сделал шаг назад, и следующие двадцать минут прошли как в тумане. Аарон, будущий медик, приступил к действиям, зажав рану Джека, чтобы остановить кровотечение.              — Кто-нибудь, принесите мне аптечку! — крикнул он. Ваймак позвонил Эбби со своего мобильного телефона, а затем с помощью Шины и Мэтта проводил Джека в свою машину. Остальные смотрели на Нила, ища распоряжений, которых он не мог им дать. Ники коснулся его плеча, позволив себе задержать ладонь на некоторое время, прежде чем уйти с Аароном на парковку. На глазах у Кары были слезы.              Нил повернулся, поставил одну ногу перед другой, повторил это движение несколько раз, вошел в раздевалку и направился к зеркалу возле раковины. Он не из тех, кто обычно смотрит на себя, но заставил себя встретиться взглядом с собственным отражением. Голубые. Глаза его отца. Человека, который любил резать, калечить и убивать. Того, чьи лезвия были заточены так, чтобы с легкостью и не раз вспороть его кожу и вызвать кровотечение.              В глубине этой синевы стоял страх.              Страх, который не был связан с его отцом.              Он подождал в раздевалке, пока все остальные покинут Лисью Нору, а затем побежал по Периметр-роуд к Башне. Он прошел через вестибюль, поднялся по трем лестничным пролетам и на автомате направился в свою комнату.              Внутри было темно, если не считать тонкой полосы света, пробивавшейся из-под двери ванной. Нил не знал, кто там был. Он поспешил в спальню и бесшумно закрыл за собой дверь.              Не прошло и минуты, как дверь распахнулась.              Это был Эндрю, все еще одетый в спортивные штаны и футболку, темная ткань которой была в крови, но повязки он снял. Шрамы от порезов, что он когда-то нанес сам себе, ярко выделялись побелевшими линиями.              Реакция Нила при виде парня полностью вышла из-под контроля – он сделал несколько шагов назад, страх все сильнее проникал в сознание, пока он не почувствовал, как покалывает кожу, вызывая головокружение от инстинкта бежать, бежать, бежать. Впервые тот факт, что перед ним был Эндрю, не подводил его к ориентирам сквозь шторм.              Эндрю не пошевелился. Он выжидал, пока ускорялось сердце Нила, удар за ударом, до тихого:              — Нил. Ты никогда не окажешься на острие моих ножей.              Нил услышал его слова, но они заставили его похолодеть. Не существовало мира, в котором это обещание могло бы быть выполнено – рефлекторной реакцией Эндрю было насилие. А его собственной – всегда будет побег.              Их время закончилось.              Они были словно двумя одинокими кораблями, проплывающими в ночи.              — Прекрати это, — сказал Эндрю. Его тон был менее уверенным, чем обычно, но не менее эффективным. Нил замер. — Останься.              Пораженный, Нил задался вопросом, высказал ли он свои мысли вслух, и отвечал ли Эндрю на них.              — Что?              — Не беги.              — Не бежать? Не бежать? — выплюнул Нил. — Это ты убегал от меня неделями! Я был там же, где и всегда.              Эндрю сжал челюсть.              — Я вел себя, как придурок, — это было опасно близко к извинению, и Нил почувствовал, как стены рушатся, кирпичик за кирпичиком.              — Это нечестно, Эндрю! Ты закрылся от меня! Ты заставил меня чувствовать себя полным дерьмом. Ты трахнул меня. И не один раз. Я думал, это что-то значит, — его голос был близок к срыву, а слова путались.              — Да, трахнул. Да, значит.              — Тогда что происходит? — Нил в отчаянии вскинул руки. — Скажи мне.              Эндрю закрыл глаза и отступил назад, пока не смог прислониться к стене.              — Я хочу тебя. Постоянно. Нил.              — И ты решил придерживаться прямо противоположного?              — Так безопаснее.              — Ты не опасен.              Эндрю покачал головой и указал на всего себя.              — Монстр, забыл?              — Нет, — категорически заявил Нил. — Они все ошибались. Все они. Элисон, Дэн, Мэтт, Сет и все остальные несчастные, навесившие на тебя ярлык.              — Красиво размышляешь. Но ты не знаешь, что было у меня на уме. Что я представлял, о чем не мог перестать думать.              — Не сказал бы, что это сильно отличается от моих собственных мыслей, — перед глазами тут же начали всплывать образы, с которыми Нил засыпал и просыпался: о том, как его подводили к краю и он падал и падал, а затем был пойман у самого дна. О том, как позволял своему телу говорить за него и принимать Эндрю. О том, как отдался, не осознавая приливы и отливы их движений в унисон.              Внезапно Нил разглядел то, каким уставшим выглядел Эндрю, — пламя в его глазах пробивалось через выражение скуки, – будто борьба с самим собой настигла его и поставила на колени. Круги под глазами были темными и глубокими, а его алебастровый тон кожи, что обычно напоминал сладость молока, сейчас выглядел бледным и тусклым. Его едва заметные веснушки, те, которые так хорошо помнил Нил, когда они еще разделяли вздохи и слюну, теперь резко выделялись на фоне бледности.              Нилу не хотелось видеть его таким. Это слишком сильно напоминало ему те времена, когда Эндрю отказывался от таблеток во время игр только для того, чтобы дрожать и умирать, покидая корт.              Он думал, что те дни остались позади.              И это из-за него; он знал, что прошлое таится по темным углам, только и ожидая как бы вцепиться в плоть.              На нем также лежала вина за то, что он был настолько поглощен своим собственным несчастьем, что пропустил знаки, говорящие о глубоко укоренившейся боли Эндрю. Явные признаки, к которым он был так слеп.              Слова Дэн оказались правдой. Эндрю уносило в коварное море всепоглощающего желания.              Они должны были знать лучше.              И так и будет.              Нил станет лучше, ради всего, что у него есть на этом свете.              Глядя на притихшего Эндрю, он вдруг понял то, о чем ему никто никогда не удосуживался сказать. Влечения было недостаточно. Умения разговаривать было недостаточно. Доверия было недостаточно. Любви было недостаточно. Вместе все это могло поспособствовать достижению успеха в этих отношениях, но без веры этого просто было недостаточно.              — Я не собираюсь сбегать.              — Почему? — нервное подергивание бровей выдавало страх Эндрю.              — Мне некуда бежать.              — Почему?              — Я набегался, и это привело меня к тебе. Я остаюсь здесь.              Костяшки пальцев Эндрю стали пепельно-бледными, когда он сжал руки в кулаки, но затем краски вернулись, когда он разомкнул пальцы, как раскрывающиеся цветы, чтобы позволить солнечному свету согреть их лепестки.              — Я верю тебе.              Вера.              Нил рассмеялся с облегчением.              — Заняло у тебя всего каких-то два с половиной года.              — Нахуй тебя, придурок.              — Лучше поздно, чем никогда, — продолжил Нил, потому что, несмотря на упрек Эндрю, глаза парня сверкали чем-то отличным от гнева.              — Я ухожу.              — Я просто пойду за тобой.              Эндрю оглядел его с ног до головы.              — Хорошо. Крыша.              Буря утихла, и из-за темных облаков показалось ясное небо.              Нил последовал за Эндрю на крышу, как и пообещал ему. Эндрю ни разу не обернулся, просто поверил, что Нил идет прямо за ним – вера.              Эндрю придержал дверь открытой. В прошлый раз эта дверь была заперта, и Нил не упустил из виду, что Эндрю тогда закрылся от него.              — Спасибо, — сказал Нил, переступив порог и выйдя на свежий воздух. Ночь была ясной, звезды над головой ярко мерцали над ними. Вдалеке ярче всего сияла Полярная звезда, звезда, что благополучно приводила моряков обратно в порт. Он смотрел на нее, пока Эндрю не встал рядом с ним.              Теплая рука обхватила его щеку и повернула голову.              — Да или нет?              Нилу и думать было не нужно.              — Да.              Эндрю поцеловал его, и волна боли, отчаяния и беспокойства отступила. Поцелуй был неуверенным, подобным тому, как вы окунаете пальцы ног в воду, чтобы проверить, насколько она холодна, и сердце Нила сжалось; он схватил Эндрю за бицепс и пробормотал:              — Как ты этого хочешь.              Поцелуй стал глубже. Их языки переплелись в сладком воссоединении. Эндрю взял Нила на руки и проследил линию его позвоночника. Пальцы коснулись кожи под футболкой, и Нил ахнул от разряда, пробежавшего через все тело.              Они опустились на шершавую поверхность под ногами, не прерывая поцелуя. У них просто не было сил оставаться в вертикальном положении.              В конце концов Нил вынырнул из-под горячих и настойчивых рук Эндрю.              — Джек перегнул палку. Скажи только слово, и он выбывает.              — А разве это не меня тебе следует наказать за ножевое сокоманднику?              — Нет, — Нил глубоко вздохнул и повторил, — скажи только слово.              Прищуренный взгляд Эндрю на мгновение задержался на Ниле.              — Для меня это ничего не значит. Он ранен. Не сможет играть минимум месяц. Не иди на это ради меня.              — Я бы пошел на это ради команды. Он разрушитель. Он не вписывается. Я дал ему достаточно свободы и времени. Он продолжает донимать Райана, подрывает его уверенность и пугает первокурсников.              — Раньше я пугал первокурсников.              Нил усмехнулся.              — Ты все еще пугаешь. Но, — добавил он, подмигнув, — я неплохо тебя контролирую.              Эндрю деланно застонал.              — Как же я жалею о том дне, когда взял тебя к себе.              Нил услышал наглую ложь. Его охватил внезапный порыв.              — Я хочу взять ход, — вероятно, это было неразумно. Позволить вопросу сорваться с кончика языка так скоро после примирения, казалось плохой идеей – но он горел. Если бы он знал, возможно, он смог бы помочь.              — Но сначала моя очередь, — возразил Эндрю.              — Вперед.              Эндрю согнул одну ногу, прижал колено к груди и положил на него подбородок.              — Почему реакция остальных на засосы тебя не беспокоит?              — А тебя беспокоит?              — Ты берешь ход?              Нил покачал головой. Ответ заключался во внезапном напряжении челюсти Эндрю.              — Единственный человек, чье мнение для меня важно, это ты. И это ты оставил мне засосы. Я был, — он колебался, — я был горд носить их.              Реакция Лисов была запредельной: от гордой улыбки Ники до мягкого взгляда Мэтта, от хмурого прищура Аарона до ужаса Джека. Большинство из них сначала были удивлены и активно таращились, а затем сделали вид, что тут не на что смотреть.              — Они разделились на тех, кто замечает в тебе не больше, чем капитана, и тех, кто теперь бесстыдно пялится на тебя. Не все, но некоторые.              На самом деле Нил этого не заметил. Конечно, некоторые девушки улыбались чуть чаще, и Оуэн несколько раз нарушал его личное пространство, но ничто из этого не создавало картины, стоящей его времени или внимания. Пока они делали то, что должны были делать на корте, кого это волновало?              — Что ты имеешь в виду? — все же спросил он.              — Они смотрят на тебя так, будто ты доступен для ебли.              Оу.              — Что?              — Как на кусок мяса. Средство для достижения удовольствия. Как будто тебе нравится, когда тебя нагибают.              Нил задумчиво кивнул, вспоминая последние несколько недель.              — Ты уверен?              — Этот новый полузащитник…              Оуэн.              — …половину времени, пока он рядом с тобой, смотрит на твою задницу.              — Едва ли.              Эндрю покачал головой и преувеличенно закатил глаза.              — Очевидно, ты этого не замечаешь, у тебя нет глаз на затылке.              — И поэтому ты отбивал мячи, целясь ему в ноги?              Эндрю пожал плечами.              — Кто еще?              — Та ирландская телка.              — Кара?              Эндрю кивнул.              — Значит, половина нашей линии защиты в твоем черном списке?              — Райан тоже был бы там, если бы не тот факт, что он встречается с девушкой из команды пловцов.              Нил усмехнулся.              — Как ты можешь все это знать?              — А как ты можешь не знать?              — Ну. Пускай смотрят. Потому что моя задница принадлежит тебе, и никому больше.              Эндрю усмехнулся.              — Так же, как и остальная часть меня тоже принадлежит тебе.              Разговор свернулся, и Нил вздохнул. Он еще раз посмотрел на ночное небо. Бескрайнее и просторное.              Эндрю постучал по колену Нила.              — Твой ход.              О, точно. Нил на мгновение забыл об этом и теперь не был уверен, что ему следует поднимать эту тему. Не тогда, когда Эндрю с такой готовностью отдал ему частичку своей уязвимости. Нил глубоко вздохнул и все равно нырнул.              — Почему Джек назвал тебя Эй-Джеем?              Эндрю вздрогнул, волна напряжения пробежала по его телу.              — Не сейчас.              — Ладно.              Эндрю расслабился; такой быстрый разворот на 180 градусов был чудом.              — Но не никогда.              — Ладно.              Эндрю постучал Нила по колену во второй раз.              — Поедешь со мной в Колумбию?              В животе Нила оживленно затрепетало. Колумбия означала время наедине. Колумбия означала безопасное пространство и знакомую территорию. Колумбия означала дом, покой и удовлетворение.              — Да. Но сначала ты отвезешь меня в больницу?              Эндрю не сразу понял.              — Мой нос в порядке. Мне не нужен доктор.              — Я не про твой нос. Хотя, возможно, это неплохая идея.              Эндрю вздохнул.              — Я уже вправил.              Конечно, он это сделал.              — Я хочу увидеться с Джеком. Мне нужно с ним поговорить.              — Думаешь, это разумно?              — Это единственный способ.              — Тогда съездим. Собери нам сумку. Встретимся у машины.              Через десять минут они уже были в пути, а через пятнадцать припарковались рядом с больницей. Медсестра на стойке регистрации оказалась полезна и рассказала Нилу, в какой палате разместили Джека, когда Нил сказал, что они братья.              — Братья? Серьезно? Не мог сказать хотя бы кузены? Вы не похожи.              Нил толкнулся плечом о плечо Эндрю.              — Отстань. Сработало же.              В мире было два места, в которых Нил чувствовал себя как в ловушке: салон самолета и больницы. В обоих пространствах люди в открытую глазели на шрамы на его лице. Стюардессы в самолетах столько раз ходили взад и вперед по проходам, что улавливали не только фрагменты его лица, а врачи и медсестры в больницах видели в нем проект, который могли бы поправить.              Эндрю коснулся его плеча, чтобы поддержать, когда к ним собирался подойти врач в темно-зеленом халате.              Палата 304 находилась всего в нескольких минутах ходьбы от лифта. Дверь была открыта, и Джек лежал на больничной койке в больничной рубашке с перевязанной рукой. Когда он увидел, кто входит в дверь, то скривил губы.              — Привет, Джек. Мы можем поговорить?              — Нет, — прошипел Джек.              Нил вздохнул.              — Жестко. Но ты прикован к постели, так что у тебя нет выбора. Мы недолго. Уверяю.              Понимая, что застрял здесь, Джек нахмурился.              — Прогони пса.              — У меня нет пса.              Джек наклонил подбородок к Эндрю.              — Это Эндрю. Ты его уже встречал.              — Иди нахуй, — красноречиво заявил Джек.              — Послушай, потому что я скажу это только один раз. Пора адаптироваться. Я готов мириться с твоим гнилым поведением, потому что у всех нас дерьмовый характер, — Нил услышал, как Эндрю фыркнул из-за дверного косяка. — Но я не потерплю предательства. Слышишь? Я знаю, что ты разговаривал с Воронами. Я знаю, что ты предпочел бы быть в их команде. Я знаю, ты думаешь, что Лисы — всего лишь кучка неудачников и квиров до мозга костей. Меня не волнует, что ты думаешь. Но отсутствие лояльности? — Он глубоко вздохнул и приготовился сказать, зачем пришел. — Отдай мне свою игру. Ты сделаешь это сейчас или уйдешь. У тебя контракт, но у нас есть способы его аннулировать. Не думай, что мы этого не сделаем. Я уже поговорил с тренером — это была ложь, — и он согласился. Ты не проебешь это ради Кевина. Именно он увидел в тебе потенциал и настоял на том, чтобы мы тебя взяли. Прояви немного уважения к старшим.              Джек просто сверлил Нила взглядом, ненависть в его глазах была ясной, как день.              — Ну так что?              Джек отвернулся, посмотрев в окно.              — Я пойду возьму кофе, а когда вернусь, ты дашь мне ответ.              Нил поднялся на ноги, даже не взглянув на непокорного нападающего. Эндрю отошел в сторону и тихо пробормотал ему:              — С огнем играешь, — Нил только пожал плечами. Ему действительно нужен был кофе.              В холле стоял маленький кофейный автомат, и Эндрю взял им два стаканчика. Они сели в приемной на старый диван. Нил оставил несколько сантиметров между ними – в конце концов, они были на публике – но Эндрю сократил разрыв секундой позже.              — Это единственное, что пришло мне на ум.              — Доверься интуиции, — сказал Эндрю между двумя глотками кофе. — Я поддержу тебя, что бы ни случилось.              Нил вздохнул и посмотрел на Эндрю.              Примерно через двадцать минут Нилу надоело ждать. Он вскочил с места, выбросил пустой стаканчик в мусорное ведро у пластикового куста, а затем направился обратно в палату 304. Не похоже, чтобы Джек сдвинулся хоть на дюйм.              Нил пододвинул стул прямо к кровати Джека и сел, положив локти на колени, наклонившись вперед.              — В июне, когда мы выйдем в финал, ты поймешь, что выбрал правильную команду, — Нил просмотрел реакцию Джека и увидел сомнение в его глазах. Это не имело значения. Все, что ему было нужно, это чтобы Джек начал следовать его руководству. — Я выведу нас в лигу чемпионов. Но мне нужен каждый игрок на борту. Я больше не потерплю бомбу замедленного действия на моем корте.              — Ты не можешь обещать добыть нам золото. Ты не непогрешим.              Эндрю фыркнул.              — Громко сказано для тупого качка, — издевался он.              Джек благоразумно сделал вид, что не слышит его.              — Это так, — согласился Нил. — Но я знаю, как взять и из ничего превратить это во что-то, — он прервался на несколько секунд, но не ради Джека, а чтобы убедиться, что Эндрю услышал зашифрованное сообщение, предназначенное ему. Когда-то они были ничем, теперь они стали чем-то – они стали всем. Он продолжил, услышав тихий вздох Эндрю. — Я знаю, как подчинить судьбу, заставить повиноваться своей воле. И я хочу подарить Кевину последнюю славную победу. Хочешь верь, хочешь – нет, но и в этом году тоже Воронам не одержать победу. Их правление закончилось, — он глубоко вздохнул, прежде чем произнести последнее из того, что хотел сказать. — Я совершаю дохера ошибок. Просто спроси Кевина, он будет только рад перечислить тебе все мои недостатки. Но я также знаю, что верю во всех вас, ребята. Потому что нами всеми слишком долго пренебрегали. У каждого из нас свои ужасы из прошлого. И подобные вещи — только подогревают. Так что, еще раз, отдай мне свою игру, Джек. Присоединись к нам в том, чтобы побить все преграды.              — Ладно.              — Ладно, что?              — Я на борту.              — Мне нужно это услышать.              — Я отдаю тебе свою игру.              В глубине души Нил почти желал, чтобы Кевин был сейчас здесь и слышал это.              — Ты мне не нравишься, и я тебе не нравлюсь, — заключил Нил. — Это нормально. Я здесь не для того, чтобы нравиться. Я здесь, чтобы одержать еще одну победу с Лисами. Так что на корте ты будешь вести себя уважительно и профессионально. Если хочешь называть меня хуесосом за пределами корта, дерзай. Мне все равно. Люди похуже тебя называли меня гораздо более мерзкими словами.              Джек ничего не сказал на это, поэтому Нил встал со стула, придвинув его обратно к окну. Он кивнул Джеку, затем вышел, коснувшись запястья Эндрю. Эндрю повернулся и последовал за ним.              — Ты в этом уверен? – спросил он.              Они прошли мимо кабинета медсестер, и Нил проигнорировал направленные на него взгляды.              — Есть только один способ это выяснить, так ведь?              В благословенно пустом лифте, который зазвенел еще до того, как они вошли в него, Эндрю навис над Нилом, приблизившись так сильно, что Нил попятился назад, пока не смог шагнуть дальше, холодный металл перил впился ему в спину. Эндрю положил руки на перила по обе стороны от Нила.              — Я выведу тебя в финал в июне.              Внезапно у Нила лихорадочно закружилась голова. Эндрю всегда выполнял свои обещания.              — Нас, — поправил Нил его. — Ты приведешь нас к игре за звание чемпионов.              — Просто сосредоточься на этом уебке и других идиотах из твоей дурацкой команды.              Нил усмехнулся и слегка наклонился вперед, прижавшись грудью к груди Эндрю.              — Так что, мы едем в Колумбию? — спросил он с надеждой.              — Да.              — Трахнешь меня?              Эндрю посмотрел Нилу прямо в глаза, приложив палец правой руки к точке его пульса, а другой рукой подтянул его к себе за одну из петель на джинсах.              — Да. Я тебя трахну.