Цель – вечность [The Destination Was Always Forever]

      Ники и Эрик шли впереди него, смотря друг на друга и тихо переговариваясь. Нил не мог не смотреть на них, на то, как открыто они были охвачены страстью друг к другу, на то, как бесстыдно они выражали свою любовь. Нил знал, что Эндрю никогда не станет делать нечто подобное на этом уровне, знал, что нет смысла себе потакать, выдавая желаемое за действительное.              И потом? Хотел ли Нил такого для себя? Становился ли он тем человеком, которому нужно, чтобы другие видели, что с ним общаются и он счастлив? Еще меньше года назад его не волновала подобная ерунда. Два года назад он даже не испытывал оргазма от чьей-либо руки, не говоря уже о том, чтобы в его жизни был кто-то, кто хотел бы остаться рядом с ним. Так было ли странно, что его маленькое, предательское сердце стало таким эгоистичным? Было ли странно, что, вероятно, он хотел того же, что было у Ники и Эрика?              Весь оригинальный состав Лисов воспринимал их отношения – или что между ними было, он и Эндрю никогда это не обсуждали – относительно легко. Рене была самой тихой, но самой рьяной. Она посмотрела на Нила, дождалась небольшого кивка, а затем обняла его. Она прошептала ему на ухо очень тихое «спасибо тебе». С тех пор они никогда об этом не говорили. Мэтт хлопнул его по плечу и беззаботно рассмеялся, как дурак. Дэн встала рядом с ними и обняла Нила, когда подошла ее очередь. Эллисон, всегда остававшаяся изящной женщиной, сурово посмотрела на Нила и усомнилась в его вкусе в парнях. Нил просто ушел. У Ники была такая же реакция, как у Рене, но с большим количеством слез и меньшей сдержанностью. Аарон отметил, что вообще-то Нил вроде как никем не интересуется, на что Нил ответил, что это до сих пор так.              И Кевин. Кевин был придурком, но разве для кого-то это новость? Он усадил их и провел презентацию о том, как проще (и лучше всего) быть гетеросексуалами в мире большого спорта. Эндрю уходил с простой фразой: «не все из нас могут быть такими роботами, как ты, Дэй».              Нилу показалось, что он услышал закодированное сообщение в словах Эндрю, но когда он спросил его об этом позже на крыше, Эндрю просто пожал плечами и заменил ответ поцелуями так, что сама мысль просто вылетела из головы.              Конечно, все это произошло намного позже Балтимора. После того, как улеглась пыль и раны Нила затянулись, когда все были сосредоточены на выходе в полуфинал. Никто не беспокоил Нила сразу после его похищения, но открытый отказ Эндрю надолго покидать его говорил о многом.              Реакция новых Лисов представляла собой смесь из хаоса и противоречивых мнений.              То, что Джек раскрыл их во время тренировки, стало переломным моментом. Он все еще высказывал свое крайнее отвращение к тому, что двое парней ебутся в зад, и Шина столь же громко поддакивала. Не раз Нил подумывал о том, чтобы выставить этого грубияна за пределы корта, просто чтобы побесить его, но, честно говоря, это было бы несправедливо. Если бы он так поступил, ему пришлось бы вышвырнуть с корта и Эллисон за то, что она называла Кевина сучкой, когда тот впадал в ярость, или Аарона, когда он начинал злиться на Мэтта и Ники за неряшливость на линии защиты.              Дэн заметила его растущее смятение и отчаяние и однажды вечером постучалась к нему в комнату.              — Это все сойдет на нет.              Он кивнул и пригласил ее войти.              — Я когда-нибудь рассказывала тебе про свой первый год в качестве капитана?              Он слушал ее историю, кринжуя от несправедливости жизни. Но к финалу он почувствовал некоторую надежду, и Дэн вернулась в свою комнату, подмигнув и улыбнувшись.               — Ты еще покажешь нам нечто удивительное, малыш, запомни мои слова.              Нил вздохнул. Нечто удивительное. Он в этом сильно сомневался, особенно теперь, когда капитанство полностью было отдано в его руки. Лисы стали его ответственностью, и его обязанностью — безопасно провести их через еще один сезон экси.              — Эй, Нил. Нил!              Голос Ники донесся до Нила с того места, где он стоял рядом с Эриком, перед отделом мужской одежды в каком-то магазине, куда Нила затащили, настаивая, что ему непременно это нужно. К этому моменту в руках Нила была новая пара брюк и коричневый кожаный ремень, который ему совершенно не был нужен.              — Возьми еще вот это, — сказал Ники, бросая ему зеленый галстук, — с твоими волосами будет, — он поднес пальцы к губам в жесте белиссимо.              — В этом правда нет необходимости, — снова пожаловался Нил.              Эрик сочувственно посмотрел на него, и Нилу не составило труда представить, как он регулярно обсуждает с Ники эту тему и высказывается так же.              — Эндрю сказал мне устроить тебе шоппинг. Так что вот я и устраиваю тебе шоппинг.              — Ему следовало самому пойти со мной, — тихо возмутился Нил. Было совершенно несправедливо, что ему приходилось бродить по огромному торговому центру с Ники и Эриком, в то время как Эндрю остался в Башне, медленно собирая вещи из общежития на лето. Тем не менее, он принял галстук, лишь сохранив недовольный вид.              В конце концов, уходил он, уже имея совершенно новый наряд.              Для выпускного вечера девочек.              Дэн. Эллисон. Рене.              Они разъезжались и двигались дальше.              Сердце Нила сжалось в груди при этой мысли. Не потому, что они этого не заслуживали — они заслуживали еще как, а потому, что он не знал, как заполнить дыру, которую неизбежно оставит за собой их отсутствие. Они стали постоянным спутником его жизни. Кто будет стричь его и давать резкие комментарии в самый неподходящий момент? Кто обнимет его и даст совет, как стать капитаном кучки дегенератов? Кто улыбнется ему так нежно, что от этого станет почти физически больно?              На следующий день, когда они оделись перед церемонией, Эндрю довольствовался видом Нила и выразил свою признательность страстными и отчаянными поцелуями, подаренными украдкой между приходом и уходом Кевина между их комнатой и комнатой Мэтта и Аарона.              Они проехали через кампус на Мазерати к основной площадке.              Перед научным корпусом возвели сцену, перед которой аккуратно выстроились сотни мест. Нил заметил, что Тренер, Эбби и Би придерживают два целых ряда для Лисов, сестер Дэн по сцене и приемных родителей Рене. Эндрю провел его и Нила к двум местам, и они сели молча.              Когда все места были заняты и прозвенел звонок, президент студ совета вышел на сцену, чтобы произнести душещипательную речь о важности образования и свободы мысли. Это было долго и нудно, и Нил был почти уверен, что Эндрю в какой-то момент задремал.              Затем последовала церемония вручения дипломов, которая оказалась еще более долгим и нудным мероприятием.              Людей вызывали на сцену по фамилии в алфавитном порядке, и прошло много времени, прежде чем послышалось «Рейнольдс Эллисон». Она поднялась со своего места, высокая и гордая, ее волосы ниспадали блестящими локонами до лопаток поверх мантии, и сделала шаг за шагом к импровизированной сцене. Ее двадцати сантиметровые каблуки впивались в траву, что сразу же привлекло внимание Нила – зачем кому-то проходить эти несколько кругов ада только ради того, чтобы получить дополнительные несколько сантиметров роста, было выше его понимания. В этот раз ее макияж был скудным, в попытках выглядеть естественно, и только ярко-оранжевая помада привлекала внимание. Нил улыбнулся, когда Эллисон получила диплом, перекинув кисточку с одной стороны шапки на другую, он встал и подбадривал ее вместе с другими Лисами. Он услышал крик Тренера:              — Да, черт возьми!              Еще несколько студентов получили свои дипломы прежде, чем позвали «Уокер Рене», получившую свой. В своем платье она выглядела маленькой. Миниатюрной. Но мягкость, исходившая от нее, заставляла ее казаться значительнее, чем сама жизнь. По такому поводу кончики ее волос были выкрашены в огненно-оранжевый цвет, и ей очень шло. На три ряда впереди Нила и остальных сидели оба ее приемных родителя, и она смотрела в основном на них.              И, последней, но не менее значимой, прозвучала фамилия Дэн «Уайлдс Даниэль», и боевой клич с криками и свистом раздался от ее сестер по сцене, которые приехали полным составом, чтобы присутствовать на ее выпускном. Рядом с Нилом Мэтт захлопал в воздухе, словно рассекал его клюшкой. Он прижал руки ко рту и громко завыл по-волчьи. Нил видел, как Дэн краснеет под шапкой. Когда она подошла, чтобы получить диплом, на ней были ярко-оранжевые туфли на плоской подошве, стучавшие по сцене. Когда она переложила кисточку с одной стороны на другую, Нил поднял глаза и увидел слезы на глазах Мэтта; он быстро отвернулся – это был личный момент.              Эндрю стоял рядом с Нилом, когда Дэн получала диплом, и их руки соприкасались между собой. Он не кричал, не присвистывал и не радовался, как остальные, но хлопал и даже кивал, когда смотрел Рене в глаза. Это был его максимум, на который кто-либо смел надеяться.              После церемонии все Лисы расселись по машинам вместе с сестрами Дэн и родителями Рене и вновь собрались у Тренера на роскошный праздничный ужин, который он взял на себя. Там была и Эбби, всегда подле Ваймака, и хотя еще ничего не подтвердилось, нельзя было отрицать, что они пара. Нил подозревал, что молчание Тренера было намеренным – мужчина, вероятно, знал о незакрытой ставке на него и Эбби.              В квартире Тренера было тесно, но место нашлось всем. Произносились речи, пелись песни (Ники ставил какой-то нелепый компакт-диск «Лучшее из 90-х» и настаивал на караоке), лились реки из вина, пива и виски, и не стихал смех. И день и вечер были прекрасны.              Когда время приблизилось к десяти часам, Ваймак выгнал всех наружу, предупредив не слишком бурно и безрассудно отрываться.              — Я не собираюсь никого забирать из участка или скорой, так что ведите себя прилично, хоть раз в вашей гребаной жизни.              Они все знали, что он лжет.              Все в спешке поехали обратно в Лисью Башню, Эндрю, Нил и их компания остановились у удачно подвернувшегося магазина, чтобы купить еще алкоголя. Все вместе они спустились по лестнице в подвал, где группа быстро набрала обороты. Лисички, увязавшиеся хвостиком за Кейтлин, присоединились к ним в первые десять минут, и Рене извинилась, отойдя на минутку, чтобы отвезти родителей обратно в отель. Когда она вернулась, Эндрю уже ушел.              Эндрю остался ровно на время одной банки пива, которую выпил как можно скорее. Он все время был рядом с Нилом, затем коснулся его локтя двумя пальцами и тихо пробормотал:              — Встретимся в комнате, когда будешь готов.              Нил любил Лисов, любил девочек, которые дали ему гораздо больше, чем просто экси и команду, которую он мог назвать своей, но, услышав дыхание Эндрю призрачным эхом, он почти забыл, что вообще такое экси. Он повернулся слишком медленно, чтобы встретиться взглядом с Эндрю, и увидел, как тот вместо этого смял банку в руке и бросил ее в мусорное ведро у выхода на пути к двери.              Покачав головой, Нил уже было последовал за Эндрю, если бы Мэтт не подошел к нему и самодовольно не ухмыльнулся.              — Ой, отстань, — сказал Нил. Он старался, чтобы это звучало непринужденно, но его тон был напряженным, и Мэтт рассмеялся.              — А тебе удаётся не напиваться, молодец — сказал Мэтт, поднимая в знак приветствия свой стакан с ромом и колой. — Надо быть трезвым, да?              Нил толкнул плечом плечо Мэтта и закатил глаза.              — Разве тебе тогда не стоит отказаться от выпивки? — он посмотрел на Дэн, обнимавшую Эллисон и Рене за плечи.              Сестры Дэн по сцене начали учить Лисичек некоторым движениям, и Дэн радостно смеялась со своих друзей.              — Неа. Она собирается провести ночь с девочками. Я не хочу вмешиваться, — когда он это произносил, в глазах Мэтта мелькнула некая уязвимость, и Нил отвел взгляд.              — Как ты вообще? — спросил Нил.              — Знаешь, у меня все хорошо, — ответил Мэтт. Он не звучал таким уж уверенным в собственных словах. — Мы справимся с этим. Разве это может не сработать?              Нил кивнул.              — Я не знаю людей, которые лучше подходили бы друг другу, чем вы с Дэн. Если кто и сможет заставить это работать, так это вы двое.              — Выпьем, — согласился Мэтт. Когда сделал еще глоток напитка и посмотрел на свою девушку, в его глазах, несомненно, сияли звезды. Да, у них все будет хорошо. А если они справятся, то и Нил тоже.              Нил пробыл еще час в подвале со своей командой. Несколько его товарищей пытались уговорить его напиться, но единственное, на что он согласился, — это шот водки, когда Ники настоял на тосте «за трех замечательных старших Лисов!» Как он мог не принять в этом участие?              После этого он извинился и обнял Дэн, Эллисон, Рене и Мэтта.              Он поднялся на лифте на этаж Лисов и вышел оттуда с бабочками в животе.              Встретимся в комнате, когда будешь готов.              Он был готов. Готов ко всему, что Эндрю задумал для них. В комнате горел свет в гостиной и на кухне, и Нил обнаружил, что Эндрю уселся в одном из кресел-мешков, глубоко зарывшись в него.              — Спальня, — проинструктировал Эндрю, когда открыл глаза и обнаружил в дверях Нила. Он поднялся на ноги и зашагал прочь.              Нил инстинктивно последовал за ним и захлопнул дверь спальни пяткой правой ноги. Его руки уже хватались за край футболки, ожидая команды Эндрю раздеваться.              Она последовала не сразу. Вместо этого Эндрю повернулся к Нилу и слегка наклонил голову в бок. То, что он сделал дальше, было настолько необычным, что Нил забыл как дышать.              Эндрю снял футболку. Он швырнул ее через голову, и она упала на койку, скрывшись из виду. Его повязки уже были сняты, и количество обнаженной кожи поражало. Обычно Нилу приходилось быть уже нагим, отчаянным, жаждущим и со стояком, прежде чем Эндрю что-нибудь снимал с себя.              — Прикрой рот, Джостен. Ты похож на рыбу.              Нил закрыл рот.              — Снимай одежду, — прозвучала наконец команда. Нил поспешил снять футболку, стянул штаны и боксеры, прежде чем выйти из них. — На кровать к тебе, — добавил Эндрю, когда Нил неуверенно отступил.              Член Нила покачивался на ходу, когда он подошел к своей кровати и наклонился, чтобы лечь на нее. В мгновение ока Эндрю накрыл его всем телом, и ощущение прикосновения кожи к коже принесло облегчение. Это было так знакомо, — быть с Эндрю над собой, в этом чувствовалась безопасность.              — Прикоснись ко мне, — пробормотал Нил, опьяненный их близостью.              — Сразу к делу, — отругал Эндрю. Он прикусил подбородок Нила, а затем поцеловал его в центр груди. — Плечи и выше, — добавил он, прежде чем взять член Нила указательным и большим пальцами. Он сжал хватку, заставив Нила громко застонать, а затем плавно заглотил его член.              Нил продержался недолго. Благодаря совершенным навыкам Эндрю и его собственной потребности избежать реальности из-за выпускного девочек, Нил кончил быстро и сильно.              Эндрю отпустил член Нила, когда он слегка постучал ему по голове. Эндрю облизнул губы, сглотнув в последний раз. Его глаза горели светом, почти мягким, но погасли, как только Нил издал глубокий дрожащий вдох.              — Все хорошо? — спросил Эндрю. Он помог Нилу надеть оранжевые спортивные штаны, которые были сложены в изножье его кровати.              Нил изобразил свою самую честную улыбку и сказал:              — Да. Было потрясно, — он посмотрел на промежность Эндрю, где внимание привлекла натянутая палаткой ткань его спортивных штанов. — Хочешь, чтобы я?              Эндрю покачал головой и просто забрался на верхнюю койку. Нил не знал, позаботится ли он там о своей эрекции или просто проигнорирует ее и ляжет спать. Измученное выражение его лица подсказало ему, что последнее наиболее вероятно.              Нил слушал с дурацкой улыбкой, как шевелятся и скрипят пружины матраса Эндрю. Когда сверху больше не доносилось ни звука, он понял, что Эндрю занял удобное положение. Он хотел иметь возможность подняться и присоединиться к Эндрю, но они были в общей комнате, и в любой момент Кевин и Ники могли вернуться. И к тому же, он не получал приглашения от Эндрю.              Им еще предстояло спать в одной постели в Башне.              А, может, такого не случится никогда.              Нил знал, что Дэн иногда оставалась у Мэтта, но Нил и Эндрю не были такими, как они.              Через несколько минут Эндрю уснул, его дыхание стало глубже.              Но сам Нил, как бы ни старался, так и не смог.              Минуты за минутами беспокойство подкрадывалось незаметно. Отчасти он надеялся, что оргазм отключит его мозг, но нет. И дыхание Эндрю на верхней койке не успокаивало его так, как обычно. Через пару часов свет, просачивающийся из-под двери спальни, стал напоминать маяк, призывающий его встать с постели. Поэтому он осторожно вылез из-под одеяла и сел на край матраса. Он прислушивался к любым признакам того, что Эндрю мог проснуться, но, когда ничего не произошло, наклонился, нащупал футболку в изножье кровати, надел ее и поднялся на ноги. Он медленно открыл дверь спальни, все время оглядываясь через плечо, не движется ли Эндрю в постели, а затем снова закрыл ее, оказавшись в коридоре.              В остальной части комнаты горел свет, но ни Кевин, ни Ники еще не вернулись с вечеринки.              Нил подошел к входной двери, сунул два пальца за задники своих кроссовок, чтобы обуться, и вышел из комнаты. В холле было совершенно пусто. Хорошо.              Он пробежал всю дорогу до Лисьей Норы в ослепляющей спешке и вошел внутрь после того, как двое охранников завершили обход. Он включил свет и решительно направился к корту. Как только он встал в центре и закрыл глаза, слабые всхлипы грозили вырваться из его легких, если он не совладает со своими эмоциями.              Они проиграли. Проиграли.              Последняя игра девочек закончилась поражением.              Конечно, было удивительно уже то, что они во второй раз подряд вышли в полуфинал, но ничто не могло стереть горький привкус, который оставил во рту финальный сигнал. Троянцы были потрясающими. Этого нельзя было отрицать, и если Лисам когда-либо приходилось проигрывать кому-то, Джереми и его команда были единственными приемлемыми вариантами.              И все же.              Дэн играла, как всегда, с холодной головой и пламенным сердцем. Она выкрикивала приказы и подбадривала, как обычно, с оскалом и простой улыбкой, с громом и молниями в глазах. Ни разу она не позволила счету взять над ней верх. Ни разу ее плечи не опустились от отчаяния. Нет. Она верила в своих Лисов так, как любой капитан должен всегда верить в свою команду. Нил гордился тем, что теперь заменяет ее, зная, что он никак не сможет оправдать ее наследие.              Эллисон представляла собой размытую картинку из мускулов, клюшки и скорости, всегда в движении. Обычно играя в обороне, она по ходу игры делала больше атакующих бросков и чаще бегала. Ее гневный лай или разочарованное шипение покрывалом разносились над командой, и Нил находил утешение в ее ярости.              Рене заключила сделку с Эндрю перед игрой. Она отыграла первую четверть и последнюю, и была великолепна. Она старалась изо всех сил, блокируя и отражая удары так, как мог только Эндрю, что наглядно показывало, что они несколько раз тренировались наедине перед игрой. Не знай Нил всего, он бы подумал, что это Эндрю сыграл всю игру – настолько она была хороша.              Но всего этого было недостаточно.              Джереми и его Троянцы стали лучше. Они выиграли игру за звание чемпионов против Пенсильвании и забрали домой золото. Во время интервью после игры он пожелал Дэн, Эллисон и Рене всего наилучшего в их будущем, сказав им, что для Троянцев было большой честью встретиться с ними на корте. Он также, дьявольски подмигнув, пожелал Нилу удачи на посту капитана.              Нил закрыл глаза и ущипнул переносицу. Всхлипы в его легких становились все сильнее, и вскоре он не сможет нормально дышать, если не даст им волю.              Когда он открыл глаза, корт был идеально отполирован и чист. Пол блестел, плексиглас сверкал совершенством, ярким пятном выделялись оранжевые трибуны. Для Нила это был его дом.              Тихий звук слева предупредил его о приближении Эндрю.              — Что ты здесь делаешь? — спросил Эндрю, совершенно скучающий и беспечный. — Посреди ночи.              — Мне просто нужна была минутка, — ответил Нил.              — Ты идиот. Хватит по-ребячески срывать пластыри.              Нил обернулся и увидел, что Эндрю приближается к корту. На нем были темные джинсы и большая толстовка с капюшоном. Его светлые волосы казались практически белесыми в резком флуоресцентном свете, а скулы очерчивались высокими гордыми линиями, являя человека, не терпевшего ни чьей херни. Это был человек, что прошел через ад и сумел вернуться, все еще твердо стоя на ногах.              Если Эндрю все еще способен стоять, то и Нил сможет преодолеть свою печаль, вызванную поражением. — Они не вернутся, — и все же он это сказал.              Эндрю покачал головой.              — Не вернутся, чтобы играть, да. Но ты еще тупее, чем я считал, если думаешь, что они не будут приезжать к тебе в гости, когда смогут, — он встал прямо перед Нилом, задрав подбородок и встретившись с ним твердым взглядом. — Мы уезжаем.              Нил вздохнул.              — Куда?              Эндрю сжал футболку Нила и потянул ее. Когда их носы соприкоснулись, он сказал:              — В Колумбию.              — В Колумбию, — подтвердил Нил.              Вместе они подошли к двери корта и вышли во внешнее кольцо. Эндрю подобрал с пола сумку, которую собрал для них для поездки с ночевкой. Они прошли через здание и вышли на парковку. Их ждала Мазерати, и Нил вздохнул с облегчением, увидев ее.              Эндрю проехал всю дорогу до Колумбии, не обращая внимания на протесты Нила, и лишь однажды остановился на заправке, чтобы заправиться бензином и энергетиками. Дома они вытащили из холодильника по холодному пиву и молча сели на диван в гостиной. Эндрю выпил свое пиво, а Нил к своему не притронулся.              Эндрю потребовалось полчаса, чтобы устать от молчаливых размышлений Нила.              — Почему ты делаешь это с собой?              Нил посмотрел на Эндрю, но не успел ответить.              — Я думал, твоя мать научила тебя бежать от опасности и боли? И все же, ты сломя голову дергаешь за триггеры.              Ошеломленный, Нил мог только уставиться на Эндрю.              — Ты не никто. У тебя есть люди, которые заботятся о тебе. Они не исчезнут и не оставят тебя позади.              Нил быстро заморгал.              — Ты мог бы прийти ко мне, вместо того, чтобы бежать на корт.              Нил прижал ладони к глазам. Это причиняло неприятные ощущения, но ему было все равно. Он был уставшим, но его разум был готов поспорить.              — Зачем ты нас так долго сюда тащил, просто, чтобы теперь меня доебывать? Ты вполне мог бы сделать это в Лисьей Норе.              — Потому что есть кое-что, что я хочу попробовать. И это единственное подходящее место, — голос Эндрю утратил резкость, и сам он еще глубже погрузился в спинку дивана.              — Что?              — Если ты не хочешь, это нормально. Ты должен это знать. Хорошо?              Нил кивнул.              — Я хочу, чтобы ты мне отсосал.              Перемена темы диалога на сто восемьдесят градусов чуть не рассмешила Нила. К счастью, он вовремя спохватился. Эндрю говорил серьёзно, и Нил тоже был обязан быть серьёзным ради него. Эндрю бы не спросил, если бы не был абсолютно уверен в том, чего хочет.              — Нил, — резко сказал Эндрю, — если не хочешь, скажи мне «нет».              — Да, — мгновенно сказал Нил. К нему тут же вернулись фантазии и мечты, разом все, что появились за последний год. — Да, Эндрю. Я тебя отсосу.              Эндрю нахмурился, увидев, как легко Нил согласился.              — Не делай этого только ради меня.              — Конечно, это ради тебя, Эндрю. Но и ради себя тоже. Это несправедливо, что ты всегда мне отсасываешь.              Эндрю зарычал.              — Здесь нет ничего общего со справедливостью.              Нил выругался из-за неудачно подобранных слов.              — Я не это имел ввиду. Я хочу доставить тебе удовольствие. Всегда хотел. Ты всегда делаешь так, что мне очень хорошо, я хочу, чтобы и тебе было так же хорошо.              — Нил, — повторил Эндрю уже жестче и злее.              — Это да. Ты делаешь это только для того, чтобы отвлечь меня?              — Не будь идиотом.              — Как долго ты думал об этом?              Эндрю провёл взглядом по каждому дюйму лица Нила, и Нил почувствовал это, словно прикосновение.              — Несколько недель, — признался он в конце концов.              Нил молча выслушал ответ, позволив этим словам проникнуть в его разум и изменить собственное восприятие Эндрю. Потому что здесь стоял Эндрю, раздраженно нахмурив брови в резкую линию, опустив уголки губ, а в его взгляде читалась предельная решительность. Никакой частью себя он, казалось, не лгал. Никакой частью не хотел бежать или отбиваться от Нила, и для Нила этого было достаточно. Он знал, что Эндрю никогда не станет беспечно относиться к чему-то столь серьезному.              И это было серьезно. Если для других минет мог быть пустяком, то для Эндрю это было монументальное событие. Нил понятия не имел, был ли Эндрю раньше принимающей стороной, по своему желанию или, не дай бог, по нежеланию, и не собирался спрашивать. Он отнесся к этому так, будто Эндрю впервые передал этот маленький (огромный!) кусочек доверия. Он чувствовал трепет, покорность и, ох, какой сильный, страх сделать что-то не так.              Где пролегали границы, когда Эндрю столь неожиданно сдавал такую сильную уязвимость? Знал ли вообще Эндрю, где находится предел?              — Я не буду раздеваться, — сквозь туман мыслей в голове Нила прозвучал голос Эндрю.              — Хорошо.              Они оба были полностью одеты, и по какой-то причине это делало происходящее еще более интимным. Между ними была история, между следствиями того, почему они были такими, какие они есть.              — Мне нужно встать на колени?              — Тебе нужно только делать так, как тебе удобно, — последовал быстрый ответ Эндрю. Для кого-то, кроме Нила, это могло прозвучать грубо или небрежно, но на самом деле это была глубокая забота. Нил знал, что Эндрю хотел, чтобы его комфорт оставался на первом месте.              Это дало ему время успокоить нервы, чтобы соскользнуть с дивана и приземлиться на ковер между раздвинутыми ногами Эндрю. Он никогда не видел Эндрю с такого ракурса и позволил себе насмотреться всласть, пока Эндрю не фыркнул и не покачал головой, закатив глаза.              — Просто пялиться на меня – не приблизит тебя к делу, — насмехался он.              Нил усмехнулся и кивнул, посмотрев еще с минуту или две. Когда он перевел взгляд на молнию джинсов Эндрю, у него слегка задрожали руки при виде натянутой ткани по твердой выпуклости. Если только слова Эндрю и нельзя было принимать за чистую монету, то реакции его тела — вполне. И все же Нилу нужно было это услышать.              — Да или нет, Эндрю?              Эндрю провел правой рукой по кудрям Нила, успокаивающе помассировав ему голову. Нил почувствовал это до самого костного мозга.              — Да, — Эндрю сам расстегнул молнию и осторожно вытащил член из черных боксеров. На головке уже проступила капля предэякулята, отражавшая свет лампы над головой.              Нил ошеломленно посмотрел на него, а затем сказал тихим голосом:              — Я не знаю, как это делается.              Тон Эндрю был полон терпения, когда он произнес:              — Я знаю. Не забывай дышать. Скажи «нет», если станет слишком, — он проследил пальцем губы Нила от одного уголка до другого, затем прижавшись подушечкой к нижней губе. Нил широко раскрыл рот, пока Эндрю не убрал палец.              — Дай мне руку, — сказал Эндрю. Когда Нил переводил взгляд с Эндрю на его пах, он с восхищением заметил насколько потемнели глаза Миньярда. Насколько они выражали, что Эндрю сейчас здесь, с ним. Нил протянул Эндрю руку, и тот поднес ее к основанию своего члена. — Не пытайтесь взять глубже, чем сможешь. Делай это медленно.              Нил облизал губы и кивнул. Независимо от того, сколько подсказок он прочитал в Интернете, его разум казался ужасно пустым, с недостатком знаний. Как люди переживают свои первые разы, сумев не умереть от унижения? Он высунул язык, чтобы попробовать на вкус головку члена Эндрю. Это было намного, намного сильнее, чем он ожидал, и Нил чуть не задохнулся от удивления. Он еще раз лизнул головку, на этот раз увереннее, задержавшись на ней языком, чтобы привыкнуть ко вкусу.              Над ним Эндрю прерывисто вздохнул и слегка вздрогнул, мышцы его живота задрожали на глазах у Нила, что Нил воспринял как хороший знак.              Он на мгновение отстранился, чтобы отдышаться и глубоко вдохнуть, и пару раз провел рукой по члену Эндрю так, как, как он знал, Эндрю нравилось, прежде чем наклониться для следующего захода. Эндрю схватил его за плечо, и все его тело вздрогнуло, когда Нил поцеловал головку его члена. С улыбкой Нил разжал губы и взял ее в рот. Это было намного сложнее, чем когда-либо казалось, наблюдая на Эндрю. Нил изо всех сил старался держать зубы подальше от чувствительной кожи, но после нескольких неуклюжих проб и ошибок ему удалось взять в рот половину длины Эндрю.              Он протяжно хмыкнул, зная, что Эндрю ощутит от этого вибрацию по члену.              Бедра Эндрю начали дико дрожать.              И пальцы, впивавшиеся в плечо Нила, болезненно сжались.              — Нет! Стой. Стой.              Нил оторвался от члена Эндрю, и в нем тут же взыграл инстинкт бей или беги. Он оглядел комнату всего на миллисекунду, готовый защитить себя и Эндрю, если понадобится, затем посмотрел на Эндрю, чьи глаза были более далекими, чем Нил когда-либо видел. И это несмотря на то, что Нил наблюдал, как Эндрю переживал ломку по вечерам и перед играми, отказываясь от таблеток.              Эндрю не дышал, ни вдыхал, ни выдыхал, его тело застыло в явной панике. Что было хуже всего: он не боролся.              Нил встал с колен и сделал два шага назад из личного пространства Эндрю, продемонстрировав ему свои руки. Эндрю не обратил на это внимания. Единственной его частью, которая отреагировала, был его упавший член.              — Эндрю?              Это сработало.              И тогда началась борьба.              Эндрю вскочил с дивана, а Нил парировал его удар с тихим стоном и отшатнулся еще дальше.              — Это я, Нил, — сказал Нил.              Эндрю сфокусировал взгляд.              — Нил?              — Да. Здесь только я.              — Свали! Живо!              Приказ не оставлял места неповиновению, и Нил зашагал прочь, его сердце упало в пятки. Он повернул налево из гостиной и услышал, как Эндрю направился в другую сторону к входной двери. Она хлопнула позади него, оставив Нила наедине со своими мыслями.              И какими же ужасными они были.              Именно его губы, его язык на Эндрю спровоцировали какой-то триггер. И одному Богу известно, что это было. От этого Нилу скрутило живот. Ему никогда не следовало принимать «да» Эндрю за желаемое. Он с такой готовностью принял его предложение.              Нил вернулся в гостиную и лег на диван.              Что-то мешало ему отдохнуть. В основном, не стихающие мысли.              Эндрю отсутствовал пару часов, и к тому времени, как входная дверь снова открылась и закрылась, несколько птиц проснулись и щебетали за окном гостиной среди деревьев напротив тротуара. Нил моргнул, глядя в потолок, сердце тяжело сжималось в груди. Он понятия не имел, что его ждет, и неуверенность действовала ему на нервы.              Эндрю появился в поле его зрения, нахмурившись.              — Что ты здесь делаешь?              — Пытаюсь уснуть.              Эндрю склонил голову набок.              — Успешно?              — Нет.              — Почему диван? Комната наверху.              — Я знаю. Вдруг ты бы захотел спать на кровати.              — Я и хочу. С тобой, — Эндрю сел на диван у ног Нила, и Нил почувствовал, как подушки опустились. — Тебе должно быть это известно.              Нил едва сдерживался, чтобы не фыркнуть «И как же?», вместо этого он спросил. — Откуда мне это знать?              Эндрю вздохнул и повернулся, чтобы посмотреть Нилу прямо в глаза. Он не сказал ни слова, хотя Нил этого и ожидал, но сжал его шею, как обычно, показывая привязанность.              — Это не изменилось, — сказал Эндрю спустя долгое время.              — Что?              — Мое «да». Оно не изменилось. Я хотел, чтобы ты взял у меня в рот.              — Эндрю.              — Нил. Послушай меня. Ты не сделал ничего плохого. Мой ответ не изменился.              — Пока ты не сказал «нет», — возразил Нил. Ему стало дурно, просто услышав собственные слова. Что-то, что он сделал, заставило Эндрю сказать «нет». Тогда что-то произошло в голове Эндрю, и Нил не мог перестать думать об этом.              — И ты остановился, когда я это сказал. Это все, что мне нужно.              Когда Эндрю так выразился, это звучало так просто, слишком просто. Но как раз в тот момент, когда Нил собирался возразить, Эндрю сильнее схватил его за шею и несколько раз встряхнул. Глаза его были злыми, но не безумными и не обвиняющими.              — Мы можем обсудить это в деталях завтра. Пошли спать. Уже почти утро. Это пиздец как тупо.              В словах и голосе Эндрю не было ни малейшего намека на извинения за то, что он ушел, а потом вернулся намного позже, но Нил все равно это услышал. Поэтому он кивнул, зевая и уступая. Он позволил Эндрю поднять его на ноги и провести вверх по лестнице.              В постели они легли на разные стороны, и Эндрю первым повернулся к Нилу. Нил обернулся мгновением позже, и их глаза встретились. Эндрю протянул руку через узкое пространство между ними и запустил пальцы в волосы Нила, не отпустив пряди.              Они так и заснули. Рука Эндрю в волосах Нила, а рука Нила на подушке Эндрю рядом с его щекой. Если прикосновение мизинца Нила к его коже и беспокоило Эндрю, Эндрю об этом не сказал.