Вместе: Время Ворона

Птица скользит ладонью по моей обнаженной спине, ведет ногтями по позвоночнику именно так, как сделал бы, будь у него сейчас его обычные когти. Их наличие кажется уже таким привычным и родным, что я невольно подаюсь к его руке, пытаясь их почувствовать. Впрочем, довольно быстро это перестает волновать, потому что Птица толкается в меня глубже и сильнее, напрочь лишая возможности думать о чем-то другом. Я выгибаюсь, ощущая, как он заводит руку вперед, оглаживает живот и опускает ее вниз, находит уже до предела чувствительный клитор. Наклонившись, целует взмокшую спину, двигает пальцами, меняя угол проникновения, и ускоряется, когда я, задохнувшись от оргазма, сжимаю простынь. — Вот так, мышка, — шепчет он, не убирая пальцев. — Умница. Ну же, покричи еще. И это очень легко выполнить, ведь он вбивается резко и быстро, продлевая удовольствие для меня и догоняя собственное. Птица нависает надо мной, заставляя прогнуть спину, и замирает, тяжело дыша. Я чувствую, как он пульсирует, изливаясь внутрь, и в очередной раз думаю, что таблетки были отличной идеей. На большее мозг сейчас не способен, его полностью затмевает тело, еще не отошедшее от ощущений. Птица валится рядом, утягивает меня ближе к себе и вжимается грудью в спину, шумно выдыхает, пуская табун мурашек по плечу и ниже. — Сердце мое, — чуть слышно произносит он, так тихо, что легко можно и не услышать. И уже полноценно и самодовольно заявляет: — Завтра тебе точно придется опоздать на совещание. — Мое присутствие там все равно нужно лишь для галочки, — бормочу я, вздрагивая от того, как Птица целует чувствительную сейчас кожу. Все тело будто оголенный провод, сегодня мы и правда разошлись, позабыв о том, что с утра есть дела. — Сережа диктует ответы в наушник. Пернатый легко прикусывает мочку уха, наглядно показывая, что может придумать развлечение получше. — Стоило бы его разбудить, — мурчит Птица, утыкаясь носом мне в шею. — Совсем заработался. — Кто-то же должен. Ты гоняешься за культом, я потоплю компанию быстрее, чем айсберг потопил Титаник. Тут без вариантов. — Поерзав, разворачиваюсь в его руках, смотрю в прищуренные желтые глаза. Улыбнувшись, отвожу влажную рыжую прядь со лба. Отрастают потихоньку. — К тому же сегодня я хотела быть только с тобой. Ухмылка на губах Птицы на пару мгновений превращается в нечто большее, что выдает его реакцию на эти слова с головой. Он целует меня в кончик носа, обнимает крепче, и я бы с удовольствием повалялась с ним на мятых простынях подольше, а потом и заснула бы, но тело требует водных процедур. Все равно позволяю себе еще немного расслабленно наслаждать теплыми объятиями, со стороны, наверно, кажущимися немного грубоватыми, и только потом отодвигаюсь. В ванную мы идем вместе, но никакого продолжения там не следует. Мы оба устали и сполна удовлетворили все желания, начав еще в серверной, куда я завалилась в проверенным способом отвлечь Птицу от дел. Коленки, кстати, побаливают. Ночью я просыпаюсь, уставившись широко открытыми глазами в потолок. Мне снилось что-то… что-то. Не могу вспомнить, знаю только, что было не очень. Причину пробуждения понимаю не сразу, лишь спустя несколько секунд, когда опять чувствую беспокойное шевеление рядом. Точно, вот, что меня разбудило. Я поворачиваюсь в сторону Птицы, осторожно тормошу его за плечо. В полумраке комнаты лица почти не видно, но по тому, как он вздрагивает, понимаю, что проснулся. — Это сон, — тихо говорю и нахожу его руку под одеялом, крепко сжимаю. — Знаю, — с деланным безразличием отзывается он и поворачивается ко мне спиной. — Спи. Я несколько секунд смотрю на него, потом двигаюсь ближе и глажу по позвоночнику вдоль лопаток. Ему нравится такая ласка в полной крылатой форме, и эта привычка перешла и в обычную жизнь. Птица молчит, затем все-таки сдается и поворачивается обратно на спину, вытягивает руку, чтобы я могла юркнуть к нему под бок и полноценно обнять. Чем и пользуюсь. — Что-то новое? Или как обычно? — спрашиваю, переплетаясь с ним как обезьянка. — Спорно, — говорит он, помедлив. — Мы с Сережей не договорились, он все так же считал меня врагом. В итоге мы остались у Рубинштейна. — Тогда хорошо, что в реальности вы все-таки договорились, — бормочу я, прижавшись щекой к его груди. — Это… — Птица замолкает, рассеянно треплет меня по волосам. — Это во многом было из-за тебя. Твое появление заставило его искать способы сосуществования со мной. Опустим тот факт, что наши отношения стали для Сережи поводом хотя бы рассмотреть такую возможность, как он сам говорил. Ну и Птица, конечно, темнит насчет себя самого. — И заставило меня пересмотреть… многое. А, нет, не темнит, оказывается. — Например? — негромко спрашиваю, вырисовывая пальцем буквы на его груди. — Например, начать жить, — коротко отвечает Птица. — Не существовать импульсом мести и злости, а жить так, как хочется мне самому. Спи, мышка. Я тебя тоже. Улыбнувшись, немного отодвигаюсь, чтобы поцеловать его, а потом ложусь обратно и закрываю глаза. Утро начинается мучительно, но я ни о чем не жалею, даже тогда, когда еле-еле доползаю до Сережиного рабочего стола и двигаю к себе ноутбук. Стоило, наверно, ограничиться одним разом. Хотя, нет, переживу как-нибудь. Это только первые пару часов тяжко, потом разгуляюсь. Пока время неумолимо ползет к началу совещания, где я собираюсь быть китайским болванчиком, в офис успевает наведаться Сережа. Сует мне наушник, быстро целует, потом, глянув, на часы, целует еще раз, но уже медленнее. В конце концов, нам приходится разойтись, потому что совещание вот-вот начнется, а мы уже чуть ли не на стол забрались. Я сажусь как примерная ученица, щелкаю мышкой по нужному значку и готовлюсь внимать и кивать. И стараться не смотреть на Разумовского, который застыл в противоположном углу. Офис большой, говорит он тихо, и слышу его только я через наушник. Ничего интересного для меня в данном мероприятии нет, да и все остальные тоже отлично понимают, что это лишь формальность. Веселье начинается ближе к концу, когда Марго сообщает о том, что некий Денис Смирнов прибыл и жаждет со мной увидеться. На экране глава отдела разработок давится воздухом и заявляет, что он его не звал и не связывался никак. Я поднимаю взгляд на Разумовского, который очень внимательно на меня смотрит. Нервными жестами просит завершить совещание. Я прошу Марго выдворить некого Дениса Смирного вон, на что она передает от него новое сообщение о том, что у него есть для меня крайне выгодное предложение. Сережа в дальнем углу уже не стоит, он решительным шагом направляется к выходу. Я намеренно роняю стопку документов, что приводит его в чувства. — Ангелина Валерьевна, пусть гость поднимается в ваш отдел, — говорю я и прощаюсь со всеми. Разумовский ждет, пока я закрою ноутбук, и только после этого подлетает к столу. — Мы с Ангелиной его просто отошьем, — сообщаю до того, как он начнет свою тираду про «ни за что и никогда не буду с ним работать». — Вызови полицию, — мрачно предлагает Сережа. — Это уже похоже на преследование. — Серьезно? — Я удивленно смотрю на него и выхожу из-за стола. — Слушай, нам и понастырнее кадры попадались, особенно после вашего бегства в Венецию. Достаточно вспомнить журналистов, которые пытались чуть ли не штурмом башню брать. Ничего, как-то без полиции обходились. Ну, если не брать тот случай, когда Гром одного из них вышвырнул на улицу за шкирку. Но там личная инициатива была, столкнулись не очень удачно. — Марго, дай видео из холла на первом этаже, — резко приказывает Разумовский. Да чего он так дергается? Надо бы поподробнее расспросить, что там у него за проблемы с этим Денисом и… Я, присвистнув, смотрю на экран. — Марго, — ледяным тоном зовет Сережа, — вызови… — Стоп, — перебиваю его и прошу ИИ погасить изображение, на котором Смирнов стоит возле ресепшена с большим букетом цветов. — Солнышко, я сама разберусь, ладно? Не он первый, ну правда. Столько уже охотников за компанией тут побывало, приносили и больше букеты. — Я, улыбнувшись, обнимаю Разумовского, застывшего мраморной статуей. — Они же не в курсе, что обмануть блондинистую дурочку не удастся. — Пусть охрана его выкинет отсюда, — угрюмо заявляет Сережа, прижимая меня к себе. — Он явно не проект обсуждать пришел. — Я сама его выкину, не переживай. — Ничего смешного! — вдруг огрызается Разумовский, повернув голову в сторону рабочего стола. — Чего он там? — уточняю оглянувшись. — Хочет использовать печать? — Нет, — еще мрачнее бормочет Сережа. — Ничего. Все хорошо, любимая, иди. Я буду ждать тебя здесь. Можно подумать, что в нашем положении, он бы мог ждать меня где-то еще. Я целую его, отвлекая от явно вредных комментариев Птицы, и на миг морщинка на лбу разглаживается, но потом появляется вновь. Так, ясно. Надо побыстрее избавиться от этого Дениса, у нас и без него хватает забот. Похоже, Разумовскому этот проект и его создатель не нравятся категорично, поэтому шансов на сотрудничество все равно нет. Я еще раз целую нахмуренного Сережу и отправляюсь в офис Ангелины, где она уже скептически смотрит на Смирного с этим несчастным букетом. — Какими судьбами, Денис… Валерьевич? — уточняю я, закрывая за собой дверь в кабинет. Жалюзи на окнах предусмотрительно опущены, дабы весь отдел не любовался шоу. Он честно пытается скрыть усмешку за обычной улыбкой, но получается у него это так себе. Сделав шаг ко мне, протягивает букет со словами: — Поднимаю вам настроение. И себе шанс умереть молодым, надо полагать. — В этом нет необходимости, — бодро заявляю, так и не взяв букет. — Вашим вопросом занимается… — Ася Юрьевна, — перебивает Денис, опустив цветы. — Глава вашего отдела разработки еще на презентации явно заинтересовался проектом, счел его перспективным. Это было видно. И я не совсем понимаю, в чем заминка. — В том, что решающее слово не за ним, — напоминает Ангелина, вскинув бровь. — И уж точно подобные действия не добавят нам желания с вами сотрудничать. — Да, боюсь, вы меня неверно поняли, — говорю я, кивнув на букет. — Подобные знаки внимания излишни. — Ася Юрьевна, просто свяжите меня с тем, кто здесь вместо вас все решает, — требует Денис, швырнув цветы на ближайший стул. — Насколько я знаю, вы некомпетентны в данных вопросах. Вот сейчас обидно было. Правда, но обидно. Хорошо, что хоть не кричит о том, каким именно местом я заполучила компанию. Нет, я не особо злюсь на подобные комментарии, потому что они в какой-то степени правдивы, без указанного места в наших с Сережей отношения не обошлось. Ни в прямом, ни в переносном смысле. Но стоящий передо мной человек явно считает меня полной идиоткой. Ответить не успеваю, дверь в кабинет Ангелины открывается, и туда вваливается Толик и еще один наемник. Первый осматривает несколько присмиревшего Смирнова своим фирменным наемничьим взглядом и спрашивает: — Че-нибудь сделал? — Не пытался, — отвечаю, пожав плечами. — Просто выведите его и больше не пускайте. Считайте, что у вас пожизненный бан, Денис. — У вас нет такого права, — надменно заявляет он. — Юристов? — деловито предлагает Ангелина. — Да они же его по косточкам разберут, — бормочу я. — Толик, сопроводи гостя на улицу. — Что ж. — Смирнов окидывает нас всех высокомерным взглядом. — Скоро будете кусать локти, потому что мой проект сегодня же отправится к вашим конкурентам. Он проходит мимо Толика, а тот, хохотнув, произносит: — Ну кому ты чешешь? Мог бы, уже б отправил. Ангелина ждет, пока закроется дверь, а потом набирает чей-то номер. Спустя пять секунд цедит: — Ульянов. Ко мне. Живо. — Ну, я пойду, — быстро сообщаю, бочком продвигаясь к двери. Ибо если Ангелина зовет кого-то напрямую, да еще и таким тоном, то лучше в момент разборки оказаться подальше. Все-таки, припомнив все заслуги главы отдела разработки, перед тем, как смыться, прошу ее: — Ты его только не насмерть, ладно? — Как повезет, — говорит Ангелина, постукивая длинными ногтями по столу. Я ретируюсь обратно в офис, чтобы сообщить Сереже о том, что враг спроважен, но застаю там Птицу, который обсуждает с Волковым предстоящую вылазку. Да, пернатый нашел некий «след», выяснил, где может находиться крупное логово культа, и теперь жаждет поквитаться. Я попросила проверить все тщательнее, чтобы мы не зря гоняли Соню и себя самих, а заодно точно убедиться, что это не ловушка, в которой нас любезно ждут. Без хлеба и соли, правда. Да и не очень любезно, наверно. Теперь они с Олегом составляют план. Нет, даже вот так: ПЛАН. Зная, какие планы обычно придумывает Птица, я попросила Олега дополнительно все проверить. — Не убивать Смирнова, — с порога говорю, когда они оба смотрят на меня. — Он все равно к конкурентам ушел. Пернатый смотрит влево, затем поворачивается ко мне и с искренним недоумением спрашивает: — Это к каким? — Да пес его знает, — бормочу я, падая на диван. — Ты знаешь? — ухмыляется Птица, глядя на Волкова. Тот его игнорирует и сообщает мне, что все будет готово послезавтра, и мы можем нагрянуть в гости. По предварительным данным все сходится, культисты действительно обосновались в заброшенном особняке. В том самом, где мне поставили чертову печать, так что ничего удивительного. Городские власти так и не почесались его снести или перестроить, хотя Сережа им в свое время чуть ли не всю готовую информацию отправил, которую можно было использовать и для первого варианта, и для второго. По итогу его собирался подорвать Птица, уже просто из принципа, но потом не до того стало. — Сколько там людей внутри? — уточняю, обняв подушку в виде совы. — Примерно двадцать. Это те, кого видели там постоянно. Разведка докладывает, что люди приезжают и уезжают, иногда проводятся собрания. Поэтому у меня есть дельное предложение: спровоцировать полицию на захват. Пусть идут первыми, мы оденемся в форму и подключимся. — Гром не согласится на такое, — говорю я, настороженно глядя на Олега. — Звучит так, будто мы подставляем людей под удар. — Гром — не единственный полицейский в городе, — парирует Волков. — Это раз. Мы подставляем их не под удар, а под премии. Это два. Пусть представят сборище как незаконный митинг. Мы под шумок возьмем кого нужно, все в выигрыше. — Давайте еще подумаем, — предлагаю я, поежившись. Марго сообщает о том, что прибыли Шура и Соня, что является лишь формальностью. У моего синеволосого любовника есть доступ везде, без преувеличения. Был отдан ему, когда я считала себя нестабильной и опасалась оставаться там, где никто не сможет до меня добраться. Окружающие тоже опасались, поэтому Шура получил полный доступ, и так он у него и остался. — Мы можем справиться и сами, — заявляет Птица, усевшись за стол. — Зачем лишние пешки? — Чтобы наши остались при нас, — произносит Олег, сложив руки на груди. — Мне нравится, — говорит Шура, щелкнув пальцами в его сторону. Приземлившись на диван рядом со мной, добавляет: — Нужно провести еще одну разведку. А лучше две. — Выкатим козырь, — протягивает Птица, довольно ухмыляясь. — Не зря же у нас живет Кутхово отродье. — От такого же слышу, — отзывается Соня, опять прилипнувшая к окнам. Нравится ей смотреть на город с высоты. — Нужно все проверить, понял, — кивает Олег. — Дважды. Пока никаких действий не принимаем. Наблюдение я не снимал. — Он смотрит на Птицу. — Подготовь на всякий случай утку для полиции. На всякий случай, — повторяет он, глянув на меня. — Дальше будем действовать по обстоятельствам. До послезавтра успеем, если ничего не помешает. — Позвоню Тири, — тихо бормочу, взявшись за телефон. — Нам же так не хватает подвесок из куриных лапок, — вздыхает Олег и выходит в коридор. Шура двигает за ним, заявив, что лапки на себя цеплять точно не будет, вообще ничьи. Как только за ним закрывается дверь, Соня оставляет в покое окна и поворачивается к Птице, требует: — Используйте свою печать. Тебе нужно освоить балансировку с крыльями в реальной жизни. Она у тебя так себе. Я встаю и подхожу к столу. Удивительно, но Птица с ней не спорит, сначала меняется с Сережей, а потом я чувствую привычный озноб в правой руке. Возможно, решил пока повременить со своим вечным недовольством и поднабраться чего-нибудь полезного. В конце концов, здесь речь идет не только о нем, но и о нашей с Сережей безопасности, так что все может быть. Я присаживаю на край стола, пока Соня обходит Птица по кругу и дает советы, как совладать с огромными крыльями, потому что в бою неопытность по части баланса может сильно навредить. — В каком еще бою? — уточняет Сережа, встрепенувшись. — А ты думаешь, что все закончится, когда мы все сядем мирно пить чай? — спрашивает Соня. — Или до вас все еще не дошло, какие силы вам противостоят? Сережа встает и обходит стол, становится рядом с Птицей, который в такой форме кажется немного выше. — Ты хочешь, чтобы он дрался с кем-то… вот так? — Ему придется, — терпеливо поясняет Соня. — Скорее всего, придется, если не собирается сидеть в вашей башне до конца жизни. Разумовский смотрит на меня так, будто я могу легко решить все это. Мне идея о том, что Птица ринется в бой, тоже не нравится, независимо от формы, но сей факт не избавляет нас от такой возможности. Лучше быть готовыми и в итоге удачно отсидеться в башне, чем попасть впросак и похерить все, что только возможно. Это я мягко объясняю Сереже, который немного успокаивается от мысли, что мы говорим всего лишь про вероятность. Соня скептически смотрит на меня, я показываю ей кулак исподтишка. Да, главная цель — держать Разумовского в безопасности и подальше от культа, но если так случится, что наши старания не увенчаются успехом, я хочу, чтобы Птица мог управлять своим новым телом лучше, чем в той стычке с Сирим. — Успокойся, — усмехается пернатый, потрепав Сережу по плечу. — Ты слишком громко думаешь. Я утягиваю Разумовского на диван, пока Соня и Птица используют свободное пространство между ним и столом, чтобы приспособиться к крыльям. Девушка свою полную форму принимать по совету Тири все еще не пытается, ограничивается словами. Мне остается лишь поглаживать по руке тревожно наблюдающего за ними Сережу и пытаться не показать, что нервничаю сама. Никаких других дел у меня на сегодня больше не запланировано, хотя я честно позвонила Грому по поводу задержанного Василия, но была при этом послана рисовать. Собственно, именно этим я и занималась, пока Птица не решил свалить на очередную вылазку. Возможно, с трансляцией, возможно, без, они с Шурой еще не решили. Наемник не особенно счастлив, что прикидываться Чумным Доктором теперь приходится ему, но ничего не поделаешь. Все для отвода глаз, а под маской все равно не видно. Я очень надеюсь, что наемники не в курсе, кого именно они прикрывают. Вообще, да, все это трещит по швам, и в ближайшее время я собираюсь серьезно поговорить с Птицей по поводу того, что он решил опять заняться своими чумными делами. А пока я занимаю его место в серверной, приготовившись к сообщению Марго о трансляции. Чтобы как-то убить время, щелкаю по камерам, которых в здании великое множество. Нет, я не заразилась сталкерством, лишь хочу убедиться, что все работает. Сейчас как никогда важно знать, что без нашего ведома ни одна мышь не проскочит. Кхм, да. На общем пульте охраны не просматриваются только студийный этаж, наш офисно-жилой и крыша, поэтому с них и начинаю. И в последней локации обнаруживаю Соню, совершающую крайне опасный маневр. Я, чуть не подавившись крепким чаем, смотрю на то, как она босиком ходит по стеклянным ограждениям, расставленным по всему периметру зоны отдыха, и пытаюсь понять, кого надо будет вызывать, и останется ли вообще хоть что-то от нее, если свалится. Пока я паникую, на крышу успевает выйти Олег. Вот он, судя по неспешному шагу, вообще не удивлен тому, что видит. Похоже, после всего, что было, его вообще мало что может удивить. Я собираюсь переключить камеру, раз уж там Волков, но почему-то задерживаюсь. — Не сбегу, не переживай, — говорит Соня, когда Олег приближается. — Я не переживаю, — отзывается он, опираясь на ограждение. — Это не в твоих интересах. — Ой ли? — Здесь ты находишься под защитой, и при этом не в одиночестве и не в бегах. Насколько я понял, хороший прогресс. Впрочем, — Олег указывает вниз, — если хочешь сбежать — путь открыт. Соня останавливается рядом с ним. Волков отодвигается от ограждения, поднимает голову, чтобы видеть ее. — Разве в ваших интересах мой побег? — спрашивает она, и по голосу слышно, что ей смешно. — В моих интересах защитить родных. Если ты в этом помогать не собираешься, то мне все равно. — Родных, — задумчиво протягивает Соня, глядя в ночное небо. — Имеешь в виду свою маленькую хозяйку? — Асю? В том числе. Соня шагает ближе, я с замиранием сердца наблюдаю, как легко она переставляет ноги по тонкому ограждению. — Что в ней такого? — спрашивает девушка, наклонив голову. — Что вы все так рветесь защищать ее. Олег вроде плечами пожимает, видно не очень хорошо, смотрит в сторону. Просто отвечает: — Дом. Всего этого не было бы, не окажись она рядом когда-то. Ты можешь ей верить. Ася выполнит все, что тебе пообещала. — Ты что же, волчонок, тоже в нее влюблен? — насмешливо протягивает Соня. — Или… Девушка легко спрыгивает на пол, и теперь уже сама смотрит на Олега снизу вверх. Сам он даже не дернулся от ее резкого движения. — Или в ту, другую? — продолжает Соня, шагнув к нему еще ближе. — Или… Нет? Я быстро переключаю камеру в тот момент, когда Волков наклоняется к ней. Несколько секунд смотрю в пустой экран, переваривая, чувствую себя так, будто только что подглядела в замочную скважину. Положение спасает сообщение от Шуры, прилетевшее с вестью о том, что трансляции не будет, и они возвращаются домой. Я отодвигаю кресло от стола, встаю и выхожу из серверной, решив подождать Птицу в офисе.