Вместе: Время Ворона

Двое наемников снимают с меня девушку, которая находится без сознания, и один берет ее на руки, чтобы вынести на улицу. Я поднимаюсь на ноги с помощью второго и пытаюсь не обращать внимания на то, что с ног до головы выпачкана в чужой крови, сжимаю кулаки, потому что уже очень тянет содрать ее с кожи. Тири вертит головой, отмахивается от вопросов и подходит к мертвецу на полу, некоторое время изучает его. — Ловушку подстроил, — бормочет она, презрительно скривившись. — А я и не почувствовала, надо же. Идем. Я хочу спросить, все ли с ней в порядке, но ведьма подгоняет меня вперед, прихватив ошейник, который содрала с себя девушка. Как ее назвал этот придурок? Выловить имя в голове так и не получается, в тот момент было совсем не до новых знакомств. Я спускаюсь по лестнице следом за Тири и наемниками, радуясь, что Волков увел своего бывшего товарища первым. Пальцы тянутся к ладони, я пытаюсь стереть кровь. Внизу Шура сразу же перехватывает меня за руку, крепко держит, и так мы и выходим на улицу. Там он тормозит возле кучи грязного снега, единственного напоминания о недавней непогоде, которая в итоге сдалась перед кратким потеплением, и интересуется, есть ли раны на руках. Подумав, я качаю головой. Шура ворошит ботинком кучу, сбивая верхний коричневый слой, и мы совместными усилиями оттираем с моей кожи кровь относительно чистым снегом. — Сойдет пока, — резюмирует наемник и сует мне свои перчатки. — А ты? — спрашиваю, вцепившись озябшими пальцами в теплую ткань. — Тут не далеко, — машет рукой Шура и дает остальным команду выдвигаться. Никто не интересуется, на кой черт нам приспичило ковыряться в грязном снегу именно сейчас и почему нельзя было дотерпеть до дома. Я поневоле думаю о том, сколько из наших людей знают о судьбе, которая постигла Агнесс. Тряхнув головой, подбираюсь ближе к тому наемнику, который несет раненую девушку, присматриваюсь к ней. Дышит. В такой одежде ей должно быть чертовски холодно. Обхожу их и становлюсь с другой стороны. Еще и босиком! Блин, она так обморожение получит, пока мы ее дотащим до вертолета. — Не истери, — говорит Тири, поравнявшись со мной. — У нее выносливости побольше, чем у людей. Я киваю, напоминаю себе, что да, вон Сирим какая сильная, ей все ни по чем было. А если мы ошибаемся, и эта девушка не похожа на нее? Разные виды и так далее. Уже ближе к концу пути я не выдерживаю и стаскиваю с себя куртку, осторожно накрываю раненую, пользуясь тем, что Шура идет впереди и не видит произвола. Спустя минуту мне на плечи приземляется чужая куртка, явно побольше. Я оглядываюсь, чтобы начать спорить, встречаюсь глазами с Олегом. Ясно, тут права бесполезно качать. В вертолете я помогаю разместить девушку на нескольких сиденьях, пока Шура копается в багаже. Когда он притаскивает пару походных одеял, я стаскиваю с нее куртку и, свернув, кладу ей под голову, а после укрываю так, чтобы не задеть раны на шее. Попутно замечаю шрамы на груди и руках, но сейчас совершенно не до них. Закутав голые ступни, поворачиваюсь к Тири. Она, присев рядом с девушкой, рассматривает порванный ошейник. Переждав момент взлета, ведьма встает и изучает уже раны на ее шее. Я отцепляю ремни безопасности, на трясущихся ногах подхожу к ней. — Как ты себя чувствуешь? — тихо спрашиваю, пока Вадим и Шура переругиваются. — Нормально, — пожимает плечами Тири. — А вот гордость пострадала. Такую ловушку элементарную просмотрела… Я шагаю к ней еще ближе и обнимаю, уткнувшись холодным носом в плечо. Ведьма вздыхает, кидает ошейник на сиденье и прижимает меня к себе, гладит по спине. — Я так испугалась за тебя, — чуть слышно шепчу, стискивая ее крепче. — Ты молодец, — говорит она. — Извини, Ася, я должна была все предусмотреть. Нам повезло, что их зверушка взбрыкнула, иначе… — Ничего, обошлось, — возражаю и отстраняюсь. Выдохнув, поворачиваюсь к бледной девушке. — Что скажешь о ней? Насколько все плохо? — Не выживет, — качает головой Тири. Я удивленно смотрю на нее. — Ч-что? — Она сорвала не только это, — ведьма указывает на ошейник, — но и заклятье. Кто-то все предусмотрел. Оно убьет ее в итоге и довольно скоро. — Но… Можно же что-то сделать? — уточняю я, нервно переступая с ноги на ногу. — В теории. А зачем? Я открываю рот и закрываю. Вопрос логичный, наверно. Если это то же существо, что и Сирим… Безопаснее будет дать ей умереть, а потом напоследок похороны устроить. И все же. Ее держали на цепи, скованной. Не просто так ведь? Значит, она против них? Если так, то может стать для нас союзницей, да еще какой. Иметь кого-то вроде Сирим на своей стороне — это неоспоримое преимущество. Плюс кладезь информации. Я озвучиваю свои мысли Тири, умолчав только о том, что мое сердце не может позволить просто так взять и бросить умирать того, кто просил о помощи. Все эти раны и тот взгляд… Нельзя так. — Может быть, — задумчиво говорит Тири и вновь берется за ошейник. — Знаешь, есть одна мысль. Вот только за нее мне твой почивший точно не заплатит. — Я за главную. Так что? — Мы можем обезопасить себя даже в том случае, если она попытается на нас броситься в итоге. — Ведьма смотрит в сторону наемников, но те держаться от нас на отдалении, насколько позволяет эта военная махина. — Я могу ее привязать. — К чему? — настороженно спрашиваю, опустив взгляд на ошейник. — Не в том смысле, Ася. Привязать к тебе. Использую твою книгу и создам связь, она перекроет то, что ее убивает, а заодно не позволит ей убить вас. Сделаем что-то вроде фамильяра, но немного не по правилам. — Это ведь временно? — Само собой. Разберемся с Кутхом, и пусть идет на все четыре. Или отправим ее вслед за папашей, дедулей, кем он там ей приходится? — А Птице это ничем не повредит? Он ведь тоже со мной связан. — Нет, это параллельные связки, они друг друга не затронут. Либо оставим ее так. Думай быстрее. — А к себе ты эту хрень не хочешь притянуть? — мрачно спрашивает Шура, незаметно подкравшись. От его тона мне хочется втянуть голову в плечи. — Вместо того, чтобы Асю дергать. Тири оборачивается и смотрит на него, в ее взгляде нет ничего, кроме ледяного спокойствия. Да что они там не поделили? Ведьма пожимает плечами и прохладно заявляет: — У меня нет желания спасать неведомую тварь. Поэтому это целиком и полностью будет Асино решение. — Ну хоть что-то вы ей решать дали, — мрачно огрызается Шура и втискивается между нами. Ой. — Мать, ты двинулась? На кой ляд эта штука тебе сдалась? — Информация, — жалобно пищу я и, прокашлявшись, повторяю: — Информация, взаимопомощь на основе взаимовыгоды, пернатая хтонь не только на вражьей стороне, но и на нашей. Наемник, прищурившись, смотрит на меня. Тренированная взглядом Птицы, я отвечаю ему тем же. Шура, выругавшись, поворачивается к Тири и говорит: — Ко мне привязывай. — Нет, — просто отвечает она. — Я буду использовать Асину печать в качестве основы. Времени на то, чтобы сделать тебе такую же, не остается. — Птице и Сереже это точно не навредит? — уточняю я, исподтишка поглядывая в сторону Олега, который занят тем, что следит за Вадимом. — Даю гарантию, — очень серьезно кивает Тири. — Что касается целесообразности… Не знаю, Ася. Шура снова начинает с ней спорить, похоже, из чистой вредности, потому что она ясно дала понять, что решение остается за мной. Пока они ругаются шепотом, я подхожу поближе к девушке. Она вздрагивает и морщится, из-за чего порезы на ее лице опять начинают кровить. Я поправляю одеяло, которое вот-вот сползет на шею, и думаю. Преимущества определенно есть. Если она хотя бы частично похожа на Сирим, то иметь ее на своей стороне будет просто мечтой. Она вряд ли горит желанием драться за тех, кто так поступил с ней. Возможно, конечно, мы ей тоже будем по боку, но тогда она может просто постоять в сторонке, раз все равно окажется связанной со мной. Есть, конечно, еще вариант. Ничего не делать, и пусть умрет. Однако, все внутри меня сопротивляется этому решению. Нельзя так. Она ведь и меня могла убить тогда, ей бы хватило сил. Всего одно движение жуткой когтистой рукой, и все, мне крышка. — Ладно, давай, — говорю, прерывая жаркий спор Тири и Шуры, проходивший на пониженных тонах. Еще чуть тише, и было бы похоже на ссору двух змей. Они оборачиваются синхронно, смотрят на меня. — Книга в рюкзаке. Ведьма, кивнув, берет мою поклажу и выуживает оттуда слегка потрепанный гримуар. Синеволосый наемник цепляет мой локоть, подтягивает к себе и пытается доступно объяснить все про глупые решения и их последствия. Я повторяю свои аргументы про помощь, союз и прочее, и, в конце концов, просто сдаюсь, прошипев: — Не могу я по-другому. Ты бы обрек кого-то просто так на смерть? — Я наемник, женщина, это моя работа, — огрызается Шура. — И да, если бы у этого кого-то были все возможности оторвать мне голову. — Не оторвет, — встревает Тири. — Заклинание исключает такую возможность. — Ася, — начинает было наемник, но я прерываю: — Я все решила. Шура, стукнув себя ладонью по лбу, ворчит, но не отходит. Пробормотав последнее ругательство про моих дальних предков, которые не пожелали передать мне ген ума, он пристально наблюдает за всем, что делает Тири. А она уже достает из своей бездонной сумки принадлежности, которыми собирается снова чертить символы у меня на коже. — Что происходит? — тихо спрашивает Олег, подойдя к нам. Балаклаву он так и не снял, и я могу только любоваться непередаваемыми эмоциями в его глазах, когда рассказываю. Прокашлявшись, он говорит: — Ася… — Риск оправдан, — быстро добавляю, молясь чему-нибудь. Волков некоторое время молчит, затем уточняет у Тири несколько деталей и нехотя соглашается. Шура мрачно замечает, что вряд ли стоит полагаться на мнение человека, чьи планы настолько взрывоопасны. Ну, вообще, это была задумка Птицы, но… Да, Олег его поддержал. Впрочем, сейчас речь о другом. — Иди сюда, — зовет Тири, присев на пол рядом с девушкой. Я послушно устраиваюсь там же. Хочется верить, что вертолет сейчас не тряхнет, или пилот не начнет какой-нибудь здоровский маневр. Оглянувшись, вижу, что Олег и Шура продолжают стоять рядом и заслонять нас от посторонних глаз. С этого ракурса почти невозможно заметить, что именно делает Тири, и все бы прошло еще лучше, если бы чертов Вадим опять не подал голос. Пока он весело интересуется, чем мы там заняты, и уточняет, начали ли уже делить добычу на органы, ведьма проводит кисточкой по моей руке, сверяясь с книгой. Наемник Дагбаева затыкаться не желает, и я начинаю понимать, что он просто пытается вывести хоть кого-то из нас на эмоции и посмотреть, что будет. Почувствовав себя лабораторной крысой, с легкостью отодвигаю желание стрельнуть ему в колено. — Сейчас, — бормочет Тири и теперь рисует символы уже на коже девушки, прямо рядом с большим рваным шрамом, который выглядит так, будто от предплечья пытались откусить кусок. — Готово. Возьми ее за руку. Если не передумала. Я смотрю на тонкие бледные пальцы, лежащие поверх одеяла, цепляюсь взглядом за широкий рубец. С ней явно ужасно обращались. Не может быть, чтобы она была верна культистам. — Думай быстрее, — советует Тири. Если откажусь, она умрет. Я кладу руку рядом с ее и продолжаю лихорадочно обдумывать ситуацию. Это не как с Рубинштейном. Его мне было не жаль за все то, что он сделал с Разумовским. Сейчас речь не о защите Сережи или Птицы, сейчас речь о том, чтобы просто отойти в сторону и позволить незнакомому человеку… существу умереть. Нет. Я не могу так. Сделав глубокий вдох, беру девушку за руку и дергаюсь от болезненной вспышки, прошедшей по телу, похожей электрический разряд. Меня током сильно никогда не било, но другое сравнение в голову не приходит. Я сосредотачиваюсь на том, чтобы сидеть ровно и не отпустить случайно чужие пальцы, поэтому даже особо не вслушиваюсь в том, что говорит Тири. Когда становится легче, и кожу в месте соприкосновения перестает колоть, киваю в ответ на вопрос ведьмы о том, все ли нормально. Жест получается только со второго раза. — Что теперь? — спрашиваю я, опасаясь прервать телесный контакт. — Можешь отпускать, — говорит Тири. — Дальше домой и полечим шею. А потом… Потом как раз начнется все веселье. *** Вадима мы оставляем в центре, игнорируя его заявления о том, что Дагбаеву это не понравится. Сейчас не до него. Алтану о результатах вылазки вызывается сообщить Шура, хотя, результатов, собственно говоря, и нет. Если не считать девушки, имя которой я так и не вспомнила, но ее Дагбаеву никто отдавать не собирается. Вадим ему, конечно, скажет, а я потом клятвенно пообещаю поделиться информацией, если таковая будет, но не больше. Сомневаюсь, что его наемник передаст все в точности так, как видел, побоится, что его спишут как умалишенного. Наверно. Надеюсь. Плевать, на самом деле. Мне еще предстоит объясниться с Птицей, так что Дагбаев — последняя из моих проблем на данный момент. Донести все еще бессознательную девушку до спальни на этаже со студией вызывается Олег. Ну, как вызывается. Просто молча берет ее на руки, потому что говорить в присутствии наемников ему не желательно. Через эту маску и я бы не определила, что он — это он, а вот по голосу очень даже. Шура тащится следом, провожаемый задумчивым взглядом Тири. Ведьма берет свою сумку и вместе с нами направляется к лифту, где я прошу Марго предупредить Разумовского и попросить его спуститься на другой этаж. Оказывается, зря, он и так в курсе. Ну, приготовились. Вопреки ожиданиям, нас встречает все еще Сережа, нервно заламывающий пальцы. К нему в объятия я попадаю, стоит лишь сделать один шаг из лифта. Шура докладывал ему, что все благополучно, но я полностью разделяю его желание убедиться лично, потому что по-настоящему в безопасности себя чувствую только сейчас. — Как ты, любимая? — тихо спрашивает Сережа, прижимая меня к себе. — В полном порядке, — заявляю я и кое-как нахожу внутри силы, чтобы отодвинуться. Разумовский осматривает меня с ног до головы. — Кровь чужая, — предупреждаю, заметив страх в его глазах, который можно сравнить только с геометрической прогрессией. Или еще какой? Я не сильна в математике. Взяв Сережу за руки, киваю в сторону девушки на руках в Волкова. — Ее. Олег разворачивается и несет незнакомку в сторону спальни, а мы двигаемся за ним. — Шура говорил, что вы нашли раненную, — произносит Разумовский, приобняв меня за плечи. — Известно, кто она? — Немного, — уклончиво отвечаю и тут же уточняю: — Птица здесь? — Еще нет. Повезло. Олег кладет девушку на застеленную кровать и наконец стягивает дурацкую балаклаву. А у Сережи теперь есть шанс рассмотреть нашу новую спутницу, и он ошарашенно интересуется, какого черта мы не отвезли ее в больницу. Тири сообщает, что не поможет, и открывает сумку, явно дезертируя. Глянув на Разумовского, понимаю, что объяснять причины того, почему сюда притащили человека в таком ужасном состоянии, придется мне. Ну, я и выкладываю все как на духу. В чуть более сглаженной версии, слегка преуменьшая риск, которому подверглась моя жизнь на том складе. Того, что я рассказала, и так хватает для того, чтобы Сережа начал вышагивать по комнате, а в его глазах поселились отголоски паники. — Это необходимо, — говорю я, имея в виду временную связь с незнакомкой. — Она не навредит нам, зато может многое рассказать, и… — Птица будет в ярости, — шепчет Сережа, убирая волосы с лица. — А ты? — робко спрашиваю, подходя к нему. — А я в ужасе, — честно признается он, и тогда я снова лезу обниматься. По идее, кровь на одежде засохла уже, и пачкаться не будет. — Ася, ты… Я не буду осуждать тебя за это решение, но не бояться за тебя не могу. Прости. — Нормально все будет, — закатывает глаза Тири. Боковым зрением вижу, как она прикладывает к ранам на шее девушки смоченную чем-то ткань. — Когда я вас подводила? Мы с Сережей смотрим друг на друга. Это да, Тири всегда работает на совесть. — Двинуться можно, — стонет Шура и падает в кресло возле двери. Обхватив голову руками, добавляет: — Уволюсь. Точно уволюсь. Я собираюсь напомнить ему, что он говорит об этом стабильно раз в неделю, но не успеваю, потому что начинается хаос. Девушка приходит в себя, и Тири чудом успевает увернуться от когтей. Шура и Олег тут же хватаются за оружие, Сережа задвигает меня себе за спину, а незнакомка вскакивает с кровати. Силы она явно переоценила. Шатаясь, влетает в шкаф, пытается выровняться, но все тщетно. Девушка отступает, вжимается в угол и затравленно осматривается. Я обхожу Разумовского, но он перехватывает меня поперек талии и удерживает. Ладно. — Мы не враги, — громко говорю и поднимаю руки ладонями вверх. — Ты видела меня на складе, просила о помощи. Взгляд незнакомки упирается в ее же исписанную руку, и она хрипло фыркает. — Хороша же помощь, — шепчет она, схватившись за свое горло. Отняв ладонь, морщится, потому что на ней свежая кровь. — Мы не обидим тебя, — пробую еще раз и делаю шаг вперед. На сей раз Сережа вцепляется в мои плечи. — Ты в безопасности. Видишь? — Я демонстрирую ей свою татуировку. — Ошейник, который ты сорвала, убивал тебя, и нам пришлось действовать без твоего разрешения. Прости за это. Но зато ты можешь быть уверена, что мы с тобой не можем причинить друг другу вреда. — Я-то точно не смогу, — тихо отвечает девушка, а на ее губах появляется злая усмешка. Я поворачиваю голову в сторону Тири, но взгляда от незнакомки не отвожу. Уточняю: — В смысле? — Я должна была тебя обезопасить, — пожимает плечами ведьма. — Ну что? Я просто не упомянула, что это односторонний эффект. — Ясно, — цежу сквозь зубы и опускаю руки. — Никто тебя здесь не тронет, обещаю. Девушка смотрит мне за спину. — Уберите оружие, — просит Сережа, но сам так и не отпустил меня. — Кто вы на хрен такие? — устало и как-то обреченно спрашивает наша невольная гостья. — Кто вас подослал? — Не Кутх, — решаюсь я, и ежусь от того, как ее глаза вспыхивают красным. — Мы, если честно, хотим его убить. — Ася, — предупреждающе шепчет Сережа. — Удачи, — невесело улыбается девушка и, пробормотав пару проклятий, приваливается лбом к стене, будто все силы разом оставили ее. — Я не запомнила твое имя. — Ты и не знала. Меня зовут Соня. — Я Ася. Мы могли бы сотрудничать и… — Горячая вода, — прерывает меня девушка, закрыв глаза. — Мне нужна горячая вода и нормальная одежда. Хотите грохнуть папашу? Потом обсудим. Я неуверенно смотрю на Сережу. Ну, все не так уж плохо, разве нет?