Вместе: Время Ворона

Кого я точно сегодня не ждала видеть в Сережином офисе — так это младшего Дагбаева в компании своего вечно ехидно скалящегося телохранителя и еще троицы суровых ребят. Вернее, офис-то теперь моим считается, и столько народу в нем, кажется, не было с момента последнего ремонта. Я сижу за столом, Алтан стоит напротив, прямой как шест, позади него Вадим. Рядом со мной Шура с очень нехорошим выражением на лице, по всему периметру офиса рассредоточились наши наемники, которые пристально следят за людьми Дагбаева. Такое чувство, что стоит сейчас ручку на пол уронить, и пойдет стрельба. Но даже не это главное. — В смысле «его нет»? — как можно спокойнее спрашиваю я. — Нет где? В тюрьме? В тюремной больнице? В психушке? — Нигде, — мрачно заявляет Дагбаев. — Секундочку. Я делаю глубокий вдох, встаю и, извинившись, направляюсь в жилую часть, сразу в серверную. Рванув на себя дверь, с порога интересуюсь: — Какого хрена? Сережа, не менее ошарашенный, чем я, стоит возле стола и лишь качает головой. — У меня такой информации нет, — тихо говорит он, указывая на экраны. — Я могу отследить только то, что регистрировалось, ты ведь понимаешь? — Я понимаю, — шепотом отзываюсь и шагаю в серверную, утыкаюсь лбом в его грудь. — Поверить не могу. Какого черта я не выстрелила в голову, а? — Ты не могла знать, — произносит Сережа и обнимает меня. — Я подозреваю, что не знал и Гром, ведь это дело уже не в его юрисдикции. Рубинштейна должны были перевести в психиатрическую больницу для заключенных, все в том же форте, и по всем документам он там и пребывает. — Думаешь, мальчишка врет? — Зачем ему? — вздыхает Разумовский, поцеловав меня в макушку. — Иди. Я сейчас влезу в систему форта, посмотрю, что там можно узнать. Здорово. Просто фантастика. Сделав очередной глубокий вдох, отправляюсь обратно в офис. Присутствующие вроде и с места не сдвигались. Я сажусь за стол, сцепляю руки в замок и выдаю дежурную улыбку. — У нас такой информации нет, — вежливо сообщаю, глядя в глаза младшего Дагбаева. — Но теперь мы будем разбираться. Алтан поворачивает голову и кивает одному из своих телохранителей. Тот делает шаг вперед, мигом накаляя всю комнату. — Покажи ей, — говорит Дагбаев. Мужчина демонстрирует мне обычную флешку. Я открываю рот, чтобы успокоить народ, но Шура меня опережает. — Макс, возьми, — коротко приказывает он. От стены с вендинговыми автоматами отделяется высокий и на вид довольно жилистый темноволосый парнишка, но я отлично знаю, насколько обманчивой бывает внешность. Обстановка в офисе продолжает полыхать, пока он берет у охранника Дагбаева флешку и несет ее мне. Шура открывает ящик новой тумбочки под столом и достает оттуда ноутбук. Пользоваться Сережиной интерактивной панелью я так и не научилась толком, постоянно тыкаю не туда, поэтому пришлось меры принять. Пока синеволосый наемник внимательно осматривает флешку, я смотрю на Дагбаева. Тот отвечает мне прямым и холодным взглядом, за который мне хочется показать ему большие пальцы. Далеко пойдет. — Что это? — спрашивает Шура, просматривая папки на флешке. — Возможная информация о людях, которые забрали Рубинштейна, — говорит Дагбаев. — Здесь не все, конечно. Я беру телефон и пишу Сереже сообщение, после которого он подключается к ноутбуку и делает все сам, пока мы с Шурой строим из себя очень умных. Впрочем, кое-что и мы понять можем, например, что людям Дагбаева удалось отследить группу непонятных личностей, которые предположительно выкрали Рубинштейна из форта. Последняя точка зафиксирована где-то недалеко от Череповца. — Ладно, — бормочу я и смотрю на Алтана. — Вы уже проверили, что там? — Нет. Поэтому мы здесь. «У власти находится его дед, и у него с внуком не очень хорошие отношения. Если все так, как говорит Дагбаев, то ему нужна группа вооруженных людей, как минимум» Прочитав сообщение от Сережи, я перевожу взгляд на экран. И дед бы не позволил мальчишке заниматься такой ерундой, иначе бы он тут не стоял. Знает, что я тоже заинтересована в поимке проклятого Рубинштейна, вот и пришел помощи просить. Вот только говорить прямо, видно, гордость не позволяет. — Мой человек будет участвовать, — произносит Алтан и машет рукой назад, на Вадима. — Нет, — сразу же отрезает Шура. — Ноги его рядом с нашими людьми не будет. — Часто ваши подчиненные говорят за вас? — холодно спрашивает Дагбаев. — А у меня демократия, — пожимаю плечами и смотрю на синеволосого наемника. — Это, — он указывает на ухмыляющегося Вадима, — редкая крыса. Если мы и будем с ними работать, то без него. — Брось, Шурик, мне с тобой делить нечего, — елейным голоском заявляет наемник. — Заткнись, Вадим, — с ледяным спокойствием в голосе осаживает его Дагбаев и смотрит на меня. — Мне все равно, что было между ними в прошлом. Сейчас у нас общая цель. Насколько я понимаю, вы тоже хотите видеть голову этого Рубинштейна отдельно от тела. — Было бы неплохо, — киваю я и читаю новое сообщение, уже от Олега. «Соглашаемся. Дагбаев может стать хорошим союзником, когда поднаберет влияния. За Вадом я присмотрю» Я показываю это своему телохранителю, тот хмурится и о чем-то думает. Волков, может, и дело говорит, но начальник охраны сейчас не он, и решающее слово не за ним. Ронять авторитет Шуры перед то ли союзниками, то ли врагами, другими наемниками и перед ним самим я не собираюсь. Раз Птица не спешит вставлять свое веское слово, значит, его нет сейчас. Взяв телефон, пишу:

«Сереж? Что скажешь?»

«Я уверен, что Рубинштейна забрали культисты. Это плохо в любом случае. Все данные Дагбаева я уже скачал, мы можем заняться этим и без него. О дальнейшем сотрудничестве тогда речи не будет, само собой» Мы с Шурой переглядываемся. Нужен ли нам этот союз? И может ли предложение Алтана быть ловушкой? Наемник морщится, но все-таки кивает. Я смотрю на Дагбаева. — Мы согласны. Но если ваш человек хотя бы дернется подозрительно, его застрелят. Вас это устраивает? — Вполне, — пожимает плечами Алтан. Начальник мечты, надо полагать. — Мне нужен только Рубинштейн, живым. — Как получится, — бормочу я и встаю. — Нам нужно подготовиться. — Времени мало, — возражает Дагбаев. — Они могут увезти его в любой момент. — Вылет через два часа, — говорит Шура, чем ставит точку в этой встрече. — Инструктаж сейчас. Правило про «застрелить» действует с этой секунды. — Здорово живется под крылом у начальницы, а? — насмешливо интересуется Вадим, когда они направляются к выходу. — Явно лучше, чем тебе, — цедит наш начальник охраны перед тем, как скрыться за дверью. Все наконец расходятся, оставляя меня в офисе одну. Ненадолго, конечно. Первым появляется Сережа, с ходу просит Марго вывести на большой экран карту и сведения, которые он благополучно скомуниздил у Дагбаева. После него заходит Олег, и пока они обсуждают будущую вылазку, я звоню Грому, дабы поинтересоваться, какого хрена происходит в их правоохранительной системе. Или узнать причину, по которой он не сказал мне про побег Рубинштейна. Выясняется, что он действительно не знал и теперь зол не меньше, чем я. Нам от этого не холодно и не жарко, поэтому я прошу майора не делать глупости, ибо это наша прерогатива, и прощаюсь. — Времени мало, — заключаю, когда Сережа и Олег замолкают. — Нужно собираться. Я уже написала Тири, на всякий случай, она полетит с нами. — С нами? — повторяет Разумовский, который до моих слов нервно вышагивал по офису. Сейчас же останавливается и смотрит на меня. — Ты тоже? — Конечно. Кто-то должен проследить за тем, чтобы они друг друга не убили раньше времени. Не волнуйся, я не полезу в гущу событий, снаружи постою. — Жду внизу, — коротко говорит Волков и спешно оставляет нас одних. Я встаю и подхожу к Сереже, который так и не сдвинулся с места. — Это ужасная идея, — тихо произносит он, сразу притягивая меня к себе. Кивнув, обнимаю его. — Я полечу с тобой. — Нет, родной. Мы не можем рисковать. Все думают, что ты мертв, и так и должно быть, пока культ не перестанет быть угрозой. — Птица бы не отпустил тебя, — шепчет Сережа. — Его здесь нет, а я полагаюсь на твою рассудительность. Ничего страшного не случится, рядом будут Шура и Олег, а еще Тири и куча наемников. Я лишь хочу убедиться, что мы вернем человека Дагбаева в целости. И Рубинштейн… — Ася, — прерывает меня Разумовский и отстраняется, чтобы посмотреть в глаза. — Он не важен и угрозы больше не представляет. Забудь о нем. Спорно. Он единственный, кто точно может воспроизвести эту дрянную печать, и культисты не по доброте душевной выкрали его из психушки. Ко всему прочему, ни одна, ни вторая пуля не искупят того, что он сделал с Сережей и Птицей, с нами всеми. Нет, на сей раз я прострелю ему башку, потому что рядом не будет Грома, перед которым я не смогла уронить остатки принципов. Дагбаеву придется довольствоваться тем фактом, что Рубинштейн сдох. — Все будет хорошо, — заверяю я, улыбнувшись. — Мы быстро вернемся. — Будь осторожна, — просит Сережа и целует меня в лоб. — Пожалуйста. — Буду, солнышко. Разумовский снова прижимает к себе, а я не спешу отстраняться, отлично знаю, как сильно ему нужен физический контакт, чтобы хоть немного успокоить нервы. Я эту тягу целиком и полностью разделяю, мне его никогда не будет достаточно. Не скажу, что так уж сильно переживаю по поводу предстоящей вылазки, больше принимаю ее как данность после всего, что уже было, но Сережина близость все равно очень кстати. Я люблю его настолько сильно, что без раздумий пущу пулю в лоб человека, который представляет для него угрозу, и это, наверно, должно не хило так пугать. Однако, никакого страха нет. Мы отодвигаемся друг от друга, когда Марго передает сообщение от Шуры о том, что все готово. Я целую Сережу, а потом спускаюсь на этаж к наемникам. Вадима сюда, понятное дело, не привели, он ждет внизу с двумя нашими людьми. Волкова я тоже не вижу, из чего делаю вывод, что он один из тех, кто охраняет бывшего товарища. Шура проводит краткий инструктаж и для меня, суть которого можно передать двумя словами: не суйся. Я киваю и клятвенно обещаю изо всех сил его соблюдать. Судя по лицу, наемник мне не верит, но сует в руки форму и отводит к себе в комнату, чтобы могла переодеться. Никакой особой брони на меня не вешают, обычные штаны и куртка из плотной черной ткани, не стесняющей движения. Из оружия только шокер и пистолет, последний Шура выдает мне с явной неохотой. Не так уж криво я стреляю. Вениамин Самуилович подтвердит. План Олега я понимаю только перед лифтом. Все наемники, кроме Шуры, скрывают лица за балаклавами, и если не сильно приглядываться, то различить их становится не так уж просто. Остается радоваться, что у корпоративного микроавтобуса стекла тонированные. Парковка внизу пуста, там только Вадим и двое человек, которые его охраняют. Я прохожусь взглядом по обоим и безошибочно выцепляю Олега. Его бывший коллега тоже понял, скорее всего, значит, балаган не для него, а для всех остальных. Массовик-затейник, елки-палки. — Что, дома не сидится, цыпа? — интересуется Вадим, когда я подхожу к автобусу. — Игнорь его, — говорит Шура и подталкивает меня дальше. Послушно лезу внутрь, хотя огрызнуться хочется. Вадим еще пытается зубоскалить по дороге в какую-то там секретную точку, где нас ждет вертолет, но отсутствие реакции довольно быстро заставляет его потерять интерес. Который тут же вспыхивает вновь, стоит нам лишь подобрать Тири возле ее магазина. Ведьма окидывает его скептическим взглядом, показательно закатывает глаза и усаживается рядом со мной. — Книгу взяла? — спрашивает она, пристраивая мне под ноги свою дорожную сумку, набитую далеко не одеждой. — Ага. — Я хлопаю по своему рюкзаку. Черному на этот раз, без вышивки. — Решила, что не повредит, мало ли что. — Как ты, Ася? — Тири всматривается в мое лицо и то, что она там видит, ей не очень нравится. — Выглядишь уставшей. — Плохо сплю, — тихо отвечаю, глядя на свои колени. — С этим надо что-то решать, раз само не проходит, — говорит она, вздохнув. — Попробую поискать варианты. Я киваю и не рискую продолжать тему, слишком уж внимательно за нами наблюдает Вадим. Тири ловит его взгляд и вопросительно выгибает тонкую бровь. Тот лишь усмехается. Я закрываю глаза и откидываюсь на сиденье, предвкушая встречу с очередным здоровенным железным монстром с лопастями. Будет весело. *** Я была преступно несправедлива, когда ругала вертолет, забравший нас из Вены. Понимание приходит только тогда, когда перед глазами предстает махина, больше похожая на военную. Именно в ней я сейчас сижу, вцепившись в ремни безопасности, пока Тири рядом меланхолично подпиливает ногти. Ее наш полет, кажется, вообще не трогает, зато у меня трясется внутри все, что только может. Отчаянно пытаясь не выдать ужаса, смотрю в одну точку под ногами у наемника напротив, пока мы слушаем, как Шура рассказывает про заброшенный склад, являющейся нашей конечной точкой. Тири сочувственно хлопает меня по плечу и шепчет, что есть гораздо больше шансов умереть на земле, чем в воздухе. — Спасибо, — сквозь зубы цежу, крепче вцепившись в ремни. Нет, я не боюсь летать на самолетах, но это… Это перебор. — Эй, цыпа, — зовет Вадим, когда Шура отлучается к пилоту. — Это ведь может быть троянский конь. — Что, нравится фильм с Брэдом Питом? — мрачно спрашиваю, подняв на него взгляд. — Ты крайне пристрастно ко мне относишься, — хмыкает он. — Ты представляешь возможную угрозу для моей семьи, поэтому, да, Вадим, я отношусь к тебе пристрастно. — Семьи? — усмехается он и прикусывает зубочистку, которую держал в руке. — Вы там что, «Форсаж» отыгрываете? — Скорее, «Сумерки», — бормочет Тири и любуется идеально заточенными ногтями. — И еще немножко «Изгоняющего дьявола». — Очень смешно, — отзываюсь я, но не могу не признать, что мне стало чуть полегче. — Скажи спасибо, что не «Ребенок Розмари», — разводит руками ведьма, которая совершенно равнодушно отнеслась к ремням безопасности. — А у тебя какая функция? — уточняет Вадим, глядя на Тири. — Я шикарно выгляжу. Кто-то же должен. Прикрыв глаза, стараюсь отрешиться от их вполне мирной перепалки и думаю, как буду оправдывать перед Птицей за эту авантюру. Аргумент «ты дом подорвал и заставил меня думать, что вы мертвы» все еще работает? Ой, сам же вечно поет про то, как ему нравится, что я его не слушаюсь, вот пусть наслаждается. К тому же, я точно еще не исчерпала лимит выходок после взрыва и всего остального. — До склада дойдем вместе, — говорит вернувшийся Шура. — Ася, ты с Тири останешься снаружи. — Он смотрит на ведьму и хмурится. — Отвечаешь за нее. — Само собой, — усмехается она, не поднимая на него взгляда. Какая кошка между ними пробежала? Что я пропустила? — Остальные по схеме, — продолжает наемник. — Вадим, ты… Ты делаешь так, чтобы ни у кого не возникло повода тебя застрелить. — И не только, — шепчет Тири. Самое страшное — это приземление. Я чуть не прокусываю губу до крови, но острый ноготь ведьмы вовремя стучит по моему подбородку, поэтому мы обходимся без кровопролития. Пока что, во всяком случае. Сажать вертолет прямо возле склада было бы крайне неразумно, поэтому была выбрана точка, находящаяся на отдалении. Никаких построек рядом нет, зато есть лесополоса, в которой и скрывается толпа подозрительных вооруженных людей. Едва ступив туда, наемники рассредотачиваются, только двое остаются возле нас с Тири и Вадимом. Один из них кладет мне руку на плечо и быстро убирает. Волков. Признаться, я жду, что какая-нибудь неведомая срань выскочит на нас еще в лесу, но ничего такого не происходит. До полуразвалившегося склада мы добираемся вполне благополучно, если не считать дикого желания пристукнуть нашего новоявленного спутника за не особенно уместные шутки. Похоже, пытается голову задурить, вот только глядя на то, как ловко он передвигается по лесу, ни разу не споткнувшись, я раз за разом напоминаю себе, что Вадим не менее опасен, чем тот же Волков. С той лишь разницей, что последний на моей стороне. — Оставайтесь здесь, — говорит Шура, указав в сторону всеми забытой полуразвалившейся бытовки. — Не хватало только ноготь сломать, — морщится Тири, но все же идет туда. Я топаю следом, подозревая, что ноготь так просто она вряд ли сломает. — Связь через гарнитуру, — напоминает Шура и стучит по своему наушнику. Кивнув, ловлю такой же, болтающийся на воротнике куртки, и сую в ухо. Тут же дергаюсь от нескольких голосов. В бытовке сажусь на прочную с виду тумбу и пытаюсь привыкнуть к тому, что в любой момент кто-то может заговорить в голове. Связь, насколько я понимаю, настраивал Сережа, и сам он, скорее всего, тоже нас слышит. Искушение заговорить с ним настолько велико, что я нахожу маленькую кнопочку на микрофоне, который тоже прицеплен к воротнику, и отключаю его от греха подальше. — Ну что там? — уточняет Тири, постукивая ногой по захламленному полу. Надевать гарнитуру она отказалась наотрез. — Пока везде пусто, — тихо сообщаю я, прислушиваясь к отрывистым фразам. — Не нравится мне это, — бормочет она, глядя в разбитое окно. — Между тобой и Шурой что-то произошло? — спрашиваю, убедившись, что микрофон все еще отключен. — Ничего особенного, Ася, — отстраненно отвечает Тири. — Не сошлись характерами. Знаешь, думаю, нам стоит получше изучить твои сны. На случай, если та тварь заперта недостаточно надежно. Тонко. Я соглашаюсь и не пытаюсь наставить на разговоре об отношениях. Взрослые люди, в конце концов, разберутся без посторонней помощи. — Что-то не так, — вдруг говорит Тири, резко вскидывая голову. Я тут же спрыгиваю с тумбы и оглядываюсь. Собираюсь спросить, но ведьма меня опережает, выскакивает из бытовки так стремительно, что дверь, держащаяся на одной петле, с грохотом падает на землю. Чертыхнувшись, несусь следом, прямиком в здание через пустой оконный проем. Забраться внутрь так же ловко, как и Тири, я не в состоянии, поэтому немного отстаю и догоняю ее уже на лестнице. Ведьма бежит вверх, не обращая внимания на дыры в ступеньках, и первая добирается до широкого коридора. Там останавливается и осматривается. Оглянувшись на меня, прикладывает палец ко рту. Я, пытаясь дышать равномерно, прислушиваюсь к тому, как переговариваются наемники, но ничего подозрительного не нахожу. Сейчас лишний шум только мешает, поэтому осторожно вытаскиваю наушник и медленно опускаю его на проводе вниз так, чтобы он не стукнулся о микрофон. С этой стороны склада тихо, но глядя на Тири, я понимаю, что это обман. Медленно ступая вслед за ней, достаю пистолет. С предохранителя пока не снимаю. Мы минуем несколько дверей и пустых проемов и выходим в широкий зал, больше похожий на лабиринт из-за груд обломков и мусора. Ведьма, нахмурившись, к чему-то прислушивается и осторожно идет вперед. Поворот, еще один, еще. Тири останавливается, и я тоже. Здесь уже понятно, что ее заинтересовало. У стены, возле сваленных друг на друга ящиков, спиной к нам стоит человек в каком-то черном балахоне и держит в руке какой-то ремень. Я, не колеблясь, наставляю на него оружие. — Ася, — шепчет Тири и совершенно неожиданно и падает рядом на колени, хватается рукой за горло. — Зря, — говорит мужчина и оборачивается. На секунду я застываю, не в силах поверить в то, что моя всегда находчивая и сильная подруга, которая с чем угодно может справиться щелчком пальцев, всерьез сейчас корчится на полу и безуспешно хватает ртом воздух. Стряхнув оцепенение, опускаюсь рядом с ней, одной рукой все еще наставляя на незнакомца оружие, а другую кладу на ее содрогающуюся спину. Не медля больше, стреляю, но ничего не происходит. Нет, пуля входит в тело, но никакой реакции не следует, даже крови нет. Я вновь нажимаю на курок, но исход тот же, мужчина лишь дергается и смотрит на меня безразличными белесыми глазами, пока Тири продолжает задыхаться рядом. Страшно. Но даже вполовину не так страшно, как становится, когда незнакомец резко дергает за ремень. Это поводок. Из-за ящиков к его ногам падает девушка, лица которой даже не разглядеть из-за растрепанных спутавшихся волос. — Не надо было приходить, — безразличным тоном произносит мужчина. — Вы опоздали, ничего здесь не найдете. Он вновь дергает за поводок и девушка полузадушенно хрипит, цепляется пальцами за ошейник. По шее стекают струйки темной крови, пачкая рваную и без того грязную серую футболку. — Убей их, Синаневт, — говорит незнакомец, немного отпуская поводок. — Сейчас же. Я хватаю Тири за плечи, чтобы увести ее, потому что под копной черных волос пленницы вижу, как полыхают красные глаза, как тонкие губы растягиваются в неестественной ухмылке, являя острые зубы. Такое уже было, но тогда передо мной стояла Сирим, свободная и чертовски опасная. А это… — Меня, — хрипло выговаривает девушка, вновь вцепившись пальцами с отросшими когтями в массивный ошейник. — Меня… зовут… Я, не удержавшись, вскрикиваю, когда кожаный обод с противоестественным треском рвется. Пленница сильно дергает его, вырывая из шеи мелкие шипы. Мужчина не успевает никак среагировать, на него налетает черный вихрь из перьев и клыков, когти вонзаются ему в горло. Тири обмякает в моих руках, и я на секунду пугаюсь, что она… Нет, дышит. А вот мужчина нет, сложно это делать, когда тебе вот так вскрыли шею. Девушка отшатывается, окровавленная рука безвольно опускается вниз. — Не так, — чуть слышно шепчет она и оборачивается. Я вскакиваю, чтобы загородить потерявшую сознание ведьму, наставляю на уже бывшую пленницу оружие, отлично понимая, что оно не поможет, если она такая, как и Сирим. Девушка делает шаг, за ней по полу волочатся большие вороньи крылья, которые у нее, видимо, нет сил даже поднять. Она подходит еще ближе, смотрит на меня потухшими черными глазами, из множества мелких ран на ее шее ручьями льется кровь. Человек бы не выжил. — Помоги, — слабо просит она и падает. Падает прямо мне в руки, и я ловлю ее, не устояв, опускаюсь на колени. Крови столько, что от ее запаха к горлу подкатывает тошнота, но я продолжаю держать девушку. Рискнув, откладываю в сторону пистолет, пытаюсь как-то уложить несчастную удобнее, проверить, что там с шеей, а заодно включить микрофон и позвать на помощь. Вадим меня опережает, появляясь из-за груды обломков. Бросив взгляд на развернувшуюся картину, ругается на чем свет стоит и вскидывает внушительный пистолет, направляет его прямо на девушку в моих руках. Да, крылья смущают, понимаю. — Не надо, — говорю я, пытаясь нашарить рядом свое оружие. — Не трогай ее. Мы сами с этим разберемся. — Да ну? — протягивает наемник, хмыкнув. — Знать не желаю, что за херня тут происходит. И что помешает мне пристрелить вот это вот прямо сейчас, а, цыпа? — Тогда я скажу твоему нанимателю, что ты плохо себя ведешь, — спокойно говорит Олег у него из-за спины. Вадим дергается и, усмехнувшись, опускает оружие. Судя по всему, дуло сейчас как раз упирается ему между лопаток. — Ася, что происходит? — уточняет Волков, выйдя чуть в сторону, чтобы видеть всю картину. — Долго рассказывать. Зови людей. — Как я им буду объяснять, что это? — интересуется Олег, кивнув на крылья. — Сначала мне объясни, — фыркает Вадим. Я слегка тормошу девушку и прошу ее принять человеческий облик, чтобы мы могли помочь ей, не уверенная до конца, что она меня слышит. И все же перья осыпаются на пол и на меня черной золой, а Волков сразу вызывает подкрепление. Я с облегчением вижу, как Тири приподнимается на локте и трясет головой. Встречаюсь с оценивающим взглядом Вадима, который не выглядит таким уж напуганным. Чувствую, как кровь стягивает кожу на руках. День обещает быть еще дольше, чем планировалось.