superhero therapy

Майк уже несколько часов сидит в одной и той же позе.  Библиотека, по мнению Майка, — это не то место, где можно просто взять книги и уйти. Это место, где можно бродить два часа, наконец найти книгу, которая тебя заинтересовала, свернуться калачиком в углу и почитать её, прежде чем вернуть на полку, когда ты либо решишь, что она ужасна, либо закончишь её. Майк, свернувшись калачиком в кресле-мешке, стоящем в уединённом уголке библиотеки, читает книгу, которая привлекла его внимание ранее. Он знает, что ему, вероятно, следовало бы написать часть своего эссе вместо того, чтобы развлекать себя научно-фантастическим романом для подростков, но, честно говоря, ему всё равно.  Он намекнул своим друзьям и семье, что был бы очень признателен за любой художественный роман или просто за что-нибудь, связанное с книгами, в качестве подарка на день рождения. Макс и Лукас обычно объединяются, чтобы пожаловаться на отсутствие у Майка энтузиазма при распаковке подарков, но он не виноват, что они подарили ему то, что его даже отдалённо не интересует. Послушайте, можете называть его занудой, но он каждый год один и тот же: ему подойдёт любая книга, книжная полка или что-то книжное, а не какая-нибудь уродливая пара носков (как те, что Макс подарила ему в прошлом году в шутку) или мерзкий колючий свитер (как тот, что мама подарила ему три года назад). И с приближением своего дня рождения Майк еще больше подчеркнул этот факт, вот почему он сейчас в библиотеке. Он надеется, что его друзья поймут намек. Публичная библиотека, как правило, тихое место, вот почему внезапный шум у входа нарушает тишину, как какой-нибудь надоедливый жук. Майк игнорирует это, решив закончить предложение на странице, но какой-то маленький ребенок кричит — Человек-паук! — и Майк поднимает взгляд, полный раздражения. Человек-паук входит в библиотеку с видом человека, готового ко всему. Что неудивительно, ведь он и есть Человек-паук. Но он входит с определённой долей уверенности, и это только усиливает раздражение Майка.   Он возвращается к своей книге, но у него никогда не было проблем с концентрацией.   Типичные «строгие библиотекари» пытаются держать ситуацию под контролем, шикая на шумных детей «Тише!» Но безрезультатно. Они начинают бегать вокруг и просить автографы, рассказывать истории о супергероях и спрашивать, почему вы в библиотеке?! Родители тоже не особо обращают внимание на детей, вероятно, они так же, как и дети, сходят с ума от Человека-паука. Майк закатывает глаза.  Он перестаёт закатывать глаза, когда Человек-паук замечает его и направляется прямиком к его некогда тихому уединённому уголку. Майк захлопывает книгу и кладёт её на колени, демонстративно хмурясь на Человека-паука, пока тот подходит. — Привет. — Супергерой бесцеремонно плюхается на кресло-мешок рядом с Майком. — Что читаешь? —   Майк показывает ему обложку. — «Дивергент», — говорит Человек-паук. — Классика. —  — Ты читал её? —  — Видел где-то. —  Майк вздыхает. — Что ты здесь делаешь? — Человек-паук наклоняет голову. - Я хотел сходить в библиотеку. Супергерои тоже умеют читать — — Конечно, и свиньи умеют летать. Ты за мной следил? — — Не льсти себе. Я бываю во многих местах по собственному желанию. — — И все же я не уверен, что Человек-паук вообще интересуется чтением. Майк показывает на него книгой и встает. — Человек-паук поворачивается в своем кресле-качалке лицом к нему. — Куда ты идешь? —  — Искать книги. Если не хочешь посмотреть, как я это читаю? — Майк поднимает книгу. Супергерой вскакивает на ноги. — Ух ты, правда? Ты действительно по доброй воле проводишь со мной время? —  — Не льсти себе. — Майк отвечает ему тем же. — Я хочу сам заняться поиском книг. —  — Мне показалось, что ты был очень увлечен этой книгой. — — Да, конечно, но я хочу поискать что-нибудь еще. А теперь пошли. — Майк нетерпеливо машет рукой и направляется по проходу, разглядывая корешки в поисках книг, которые могли бы привлечь его внимание. Человек-паук достает книгу и читает вслух аннотацию, пока Майк не выхватывает ее у него из рук и не ставит книгу обратно на полку. — Нет. — Человек-паук смеется. — Наверное, ты прав. А что насчет этого? — Он протягивает книгу, при виде которой Майк морщит нос. — Отвратительно. — —Ладно, я так понимаю, ты не любитель романтики. —  — Я имею в виду, — говорит Майк почти рассеянно, разглядывая ряды книжных корешков, — в основном это зависит от обстоятельств. —  — Оу, — говорит Человек-паук, и Майк понимает, что сказал это слишком поздно. Он открывает рот, чтобы отказаться, но Человек-паук продолжает — Ты фанат романтики. — Майк машет рукой, чувствуя, как предательский румянец заливает его щеки. — Я бы так не сказал —  — Но ты же любишь романтику. — — Ладно, во-первых, я этого никогда не говорил. Во-вторых, то, как ты ко мне пристаешь, говорит о том, что романтика интересует тебя больше, чем меня. — — Перестань увиливать,очевидно, что тебе все равно нравится романтика. Просто взгляни на книгу, которую ты читаешь. —  — Что, это? — Майк усмехается, глядя на книгу в своей руке. — Романтика не имеет отношения к делу. Это всего лишь научно-фантастический роман. — — Да, в нем есть романтика. —  — В каждой выбранной ТОБОЙ книге есть романтика. —  — Кроме того, — говорит Человек-паук, перебивая его, — тот факт, что ты сказал, что романтика не имеет отношения к делу, означает, что у тебя есть стандарт. А это значит, что ты действительно читаешь романтику.. — Майк снова усмехается. — К чему ты, собственно, клонишь? —  — Ну, ты мог бы сказать, что я просто очень надоедливый человек. Но, мистер специалист по английскому, я уверен, у вас есть другие соображения на этот счет. —  Майк внимательно смотрит на него, прищурившись, словно пытается заглянуть под маску и понять, что на самом деле такое Человек-паук. — Верно, — наконец говорит Майк. — У меня есть другие идеи. Например, тот факт, что ты, возможно, демонстрируешь свое нежелание сдаваться и желание доказать свою точку зрения. —  — Именно так. —  — Что еще больше связано с тем фактом, что ты просто не сдашься в своих двух испытаниях, что бы я ни говорил, и то, что мне только что показали, подтвердило этот факт. — — Бинго. Хорошая работа. Это плюс. —  Майк закатывает глаза и возвращается к полке. — Теперь ты позволишь мне спокойно продолжить поиски? — —  Вообще-то, — Человек-паук переворачивается на другой бок, — у меня, возможно, есть еще один вопрос. —  Майк оглядывает его с ног до головы. — И какое же ?  — А что насчёт реальной жизни? —  — Что? — — А что насчет романтики в реальной жизни? — Человек-паук говорит медленно. Когда Майк все еще не понимает, что к чему, Человек-паук спрашивает — Тебе нравится  романтика в реальной жизни? —  Майк пожимает плечами. — Не очень. —  — Невзаимная любовь или Незаинтересован? — — Не заинтересован. — Майк достает книгу и просматривает аннотацию, прежде чем вернуть ее на полку. — Я никогда раньше не ходил на свидания и не планирую этого делать.— — Правда? —  — Не надо так удивляться. — Майк фыркает. — Я не самый привлекательный человек. Но, как я уже говорил, мне это неинтересно. Видеть, как мои друзья ходят на свидания, уже достаточно неприятно. —  Человек-паук опирается рукой о полку. — Жаль. Значит, тебе это совершенно неинтересно? — — Я думаю. — Майк, прищурившись, смотрит на супергероя, пытаясь понять его мотивы. Внешняя манера Человека-паука кажется непринуждённой и лёгкой, но он здесь не просто так, а значит, у всего, что он говорит, тоже есть причина. Однако Майк не может этого понять, потому что открытая поза и непринуждённая стойка Человека-паука ничего не говорят ему о том, что супергерой может скрывать.  Но в конце концов, всё это не имеет значения, потому что Майк не доверяет Человеку-пауку. Он не станет раскрывать все свои секреты какому-то случайному парню, супергерой он или нет. Майк останавливается на простом ответе. — Да. — Человек-паук меняет позу и смотрит на него. — О чем задумался? — — О чем еще, кроме того факта, что ты становишься все более надоедливым прямо сейчас? — — Правда? — Человек-паук театрально прижимает руку к груди. — Прости. Я думал, что нравлюсь тебе. — Майк усмехается. — Конечно. Мечтай дальше. —  — Ой. Я-то думал, что мы куда-то идём, понимаешь? — Человек-Паук на мгновение задумывается. — Дай угадаю. Ты из тех антисоциальных парней, которые отказываются ходить на свидания и жениться. Которым всё равно, грубить или нет людям, которые им не нравятся. Я прав?—  Майк замолкает, держа руку над красочным корешком книги. — Нет. В некотором роде. — — Может, ты более общительный, чем кажешься? — — Да. Хотя последний пункт верен. — Майк слышит усмешку в голосе Человека-паука, когда он говорит — А второй пункт был не таким? — —  Я и не говорил, что это так. —  Человек-паук хмыкает, вытаскивая две книги и показывая Майку обложки. — Счастливая или несчастная? —  — Ни то, ни другое, — говорит он, не глядя на него. — Любовный треугольник? — — Нет. —  — От врагов к возлюбленным? —  — Нет! — Майк резко поворачивает голову и смотрит на супергероя. — Ты можешь перестать спрашивать? — —От незнакомцев к возлюбленным? От друзей к возлюбленным? — — Нет и нет. — Майк раздражённо выдыхает и снова смотрит на Человека-паука. — Если ты пытаешься угадать мою личную жизнь по книгам, то это не сработает. —  — То есть ты хочешь сказать, что это особый вид романтики. —  — Я ничего не говорил, ясно? —  Мне плевать на романтику, и тебе тоже не стоит.  — Но мне интересно. — Человек-паук опирается локтем на полку.   — Я хочу разгадать эту загадочную тайну твоих мыслей. — Майк постукивает себя по виску костяшками пальцев. — Прочная, как скала, — говорит он с легкой иронией. — Ты не сможешь ее сломать. — — Что ж, я могу попробовать — Человек-паук достает другую книгу. — Любовь с первого взгляда. — Майк фыркает. — Я не верю в этот бред. —  — Хм, хорошо, это немного раскрывает твою индивидуальность. Невзаимная? — Майк замолкает на мгновение, достаточное для того, чтобы Человек-паук указал на него, как нетерпеливый ребёнок. — О! Я прав? —  — Послушай, я, — фыркает Майк, — я даже не… — — Значит, я прав! — Майк так сильно закатывает глаза, что ему кажется, будто они выпадут из орбит. — Молодец. А теперь можешь перестать меня доставать? —  — Это так печально. Я не могу в это поверить. Неудивительно, что ты продолжал говорить, что тебе это неинтересно. — — Я не... — Майк со вздохом замолкает. — Неважно. Верь во что хочешь, мне плевать. — — О, тебе не нужно стыдиться. Каждый страдает от этого хотя бы раз в жизни. —  Майк с сомнением смотрит на Человека-паука. — Да, точно. — — Я говорю по личному опыту. — И снова легкость в его тоне говорит об обратном. Майк прищуривает глаза. — Правда? У тебя невзаимная любовь? — Человек-паук пожимает плечами. — Да. То тут, то там. —  Майк фыркает. — Я тебе не верю. Как кому-то может не нравиться Человек-паук? — — Таким людям, как ты. Подожди, чёрт, я только что понял, как это прозвучало. Я имею в виду… — Человек-паук смеётся, и его смех звучит почти нервно, по какой-то причине. Майк поднимает брови. — Это, наверное, прозвучит ужасно, но дело не во мне, не так ли? Это было бы отвратительно. — — Нет! — усмехается Человек-паук, махая рукой перед своим лицом. — Нет, я имею в виду, разве это не сделало бы меня мазохистом? —  — Не обязательно. Я думаю, это следует сюжетной линии... от врагов к возлюбленным. — Майк морщится. — Не то чтобы я этого хотел. И, очевидно, это не ты. Если ты еще не понял. — — Я понял. —  сухо говорит Человек-паук. —  В любом случае, моя вторая мысль заключалась в том, что я не всегда Человек-паук, понимаешь? У меня есть жизнь вне всего этого. — Он указывает рукой на свой костюм. — Люди знают другого меня, и вот где... — Он замолкает. — Где что? Человек, в которого ты влюблён? —  — В смысле, да, — Человек-Паук слегка фыркает. — Только моя семья знает, кто я такой, так что… —  — Кто твоя семья? — — Ну, я не могу тебе этого сказать, да и не сможешь узнать. Очевидно. —  — Но какой смысл скрывать свою личность? — Человек-Паук пожимает плечами. — Наверное, это просто... Я не хочу, чтобы все знали, кто я такой. Я бы ни за что не смог жить нормальной жизнью, если бы все знали, что я Человек-паук. Я просто... мне тоже нравится быть нормальным парнем. Без всех этих супергеройских штучек, костюма и борьбы с плохими парнями или чего-то еще. —  Майк медленно кивает. — Да, я понимаю. —  Он прищуривается. — Я всё равно не могу представить, что у тебя безответная любовь. Типа... ты ведь должен быть в хорошей форме, да? Чтобы быть Человеком-пауком? Или, — он машет рукой перед своим лицом и говорит почти в шутку, — ты просто носишь эту маску, чтобы скрыть своё уродливое лицо или что-то в этом роде? —  Человек-паук фыркает от смеха. — Нет. Я имею в виду, что уродство — понятие субъективное. То, что я в хорошей форме, или привлекателен, или что-то в этом роде, еще не значит, что я понравлюсь этому человеку, верно? Это как... наверное, я просто не в его вкусе. — Он пожимает плечами. — Думаю, у меня здесь то же самое. Ух ты. У меня есть что-то общее с супергероем. —  На этот раз Человек-паук смеется по-настоящему, громко и искренне. Он резко замолкает, когда люди начинают пялиться на него. — О боже, я и забыл, что это библиотека. —  — Да, я тоже. Майк смотрит на книгу в своей руке, затем на полку. Он достает пару книг, в основном наугад, и направляется к проходу. — Тогда, я думаю, я пойду. — Человек-паук спешит за ним. — На этот раз я могу проводить тебя домой? —  Майк чувствует, что его шаги замедляются, и сдерживает инстинктивное "нет", вертящееся на кончике языка. — Я имею в виду, если ты хочешь. — неохотно говорит он. — Круто. — Человек-паук усмехается. — Но, может быть, позже, потому что сейчас льет как из ведра. —  Майк замолкает, глядя в окно. На улице льет чертов ливень, окрашивая все в унылый, промозгло-серый цвет. В целом, это выглядит абсолютно убого. — Твою мать. — бормочет Майк. - Ты, блять, серьезно сейчас? —  — Ага, — Человек-Паук слегка наклоняет голову. — Мы должны бы переждать? —  Майк вздыхает. Очевидно, что это единственное разумное, что можно сделать, хотя и не очень-то хочется проводить со Человеком-Пауком ещё больше времени, чем нужно. Взявшись за книги, Майк говорит — Да. К сожалению. —  Человек-Паук неопределённо хмыкает. Когда Майк заканчивает, они садятся на скамейку у выхода, и Человек-Паук протягивает ему руку. — Полагаю, ты не хочешь разговаривать, так что, может, дашь мне одну из этих книг? —   Майк удивлённо смотрит на него, затем опускает взгляд на стопку книг. — Выбирай. —   Человек-Паук берёт первую книгу из стопки, а Майк продолжает читать «Дивергента». Но он не может сосредоточиться, в голове крутятся неконтролируемые мысли, которые перескакивают с темы на тему. В животе у него скручивается от дискомфорта при виде Человека-паука рядом с ним. Майк украдкой бросает взгляд на супергероя, и его единственная мысль: "Почему я?". Почему Человек-паук выбрал его из всех людей для разговора? Майк знает, что ему не нужна помощь, чтобы дойти домой, но Человек-паук все равно предложил. И хотя Человек-паук говорит, что это ради испытания, зачем ему вообще искать Майка, да ещё и в такое невероятно неподходящее время? Каким бы странным он ни казался, он всего лишь ещё один обычный парень. Ещё один скучный житель Нью-Йорка, единственное отличие которого в том, что он не любит Человека-паука.  Мазохист. Человек-паук произнёс это слово раньше, и Майк думает о нём сейчас, гадая, почему Человек-паук продолжает с ним общаться, даже когда Майк явно демонстрирует свою неприязнь. Однако он не считает, что мазохист - это подходящее слово. Это что-то другое. Что-то вроде доверчивости , когда он верит, что может изменить Майка. Человек-паук неожиданно тихо смеется. — О, Господи. — Майк оглядывается. — Что? —  Человек-паук слегка качает головой. — Это любовный роман. —  Майк не может сдержать стона. — Серьезно? —  — Не знаю, у меня такое чувство, что она здесь назло мне или что-то в этом роде. — Человек-паук снова смеется. — Или назло нам. — — Богом клянусь.. — — А какая она? — Внезапно спрашивает Человек-паук. Майк удивленно смотрит на него. — Что? —  — Какая она? — Человек-паук повторяет, глядя на Майка с напряжённостью, которая заметна даже сквозь маску. — Я имею в виду твою безответную любовь? —   Майк переминается с ноги на ногу, чувствуя дискомфорт. — Не думаю, что ты правильно используешь местоимения. —  — О, чёрт! Погоди, мне так жаль. — Он говорит достаточно громко, чтобы напугать Майка и нескольких других ничего не подозревающих людей в библиотеке, в том числе девушку с короткой стрижкой и мужчину с очень длинной бородой, которые отрываются от своих книг и смотрят на них. — Простите, — говорит Человек-паук этим двоим, а затем снова Майку, на этот раз тише. — Я имею в виду, это глупо. — бормочет Майк. — Нет! Нет. — Человек-паук понижает голос. — Это не глупо. Серьезно, я не должен был ничего предполагать. Это было неправильно с моей стороны. —  В животе у Майка все еще скручивается комок беспокойства, но в основном он просто удивлен. — Тебя это... не беспокоит или что-то в этом роде? —  — Ни в коем случае. Я имею в виду, если бы я действительно был обеспокоен, я бы сейчас с тобой не разговаривал, не так ли? —  — Значит, тебе действительно всё равно. — Это не вопрос, но Майк всё равно ждёт ответа, почти отчаянно. Он не знает, почему его должно волновать мнение Человека-паука о нём, но это так. Он считает это глупым. Человек-паук пожимает плечами.   — Нет. Зачем мне это? — Он всё ещё смотрит на Майка пронзительным взглядом, несмотря на маску, закрывающую его лицо. Майк отводит взгляд и медленно кивает, опустив голову. — Оу. —  — Значит. — Человек-паук толкает его в плечо, — значит, это парень? —  — Да, я имею в виду... — Майк фыркает. Не любой парень, но если бы Майк сказал это, это прозвучало бы глупо (в наши дни он много чего думает и говорит глупого), поэтому он придержал язык. Человек-паук снова толкает его в плечо. — Что ты имеешь в виду? —  — Ничего. — — Ладно… — Человек-Паук звучит скептически, но, к счастью, не придирается. — Ну, и какой он? — Майк прикусывает нижнюю губу, искренне размышляя над вопросом. Какой Уилл? У Майка слишком много слов, чтобы описать его. Чтобы рассказать обо всём, что Майк знает и любит в нём, потребуется целое эссе. И даже за миллион лет Майк не смог бы сделать и половины того, что он хочет, или сказать и половины того, что он хочет сказать, чтобы показать, как сильно он его любит.  — Я не знаю. — наконец серьёзно говорит Майк. — Я слишком много могу сказать. — — Слабак. — смеётся Человек-Паук.  Майк без особого энтузиазма смотрит на него.  — Я немного знаю его, ясно?  —  — Немного? — Человек-паук наклоняет голову, кажется, заинтригованный. — Так вы друзья? —   Майк слегка усмехается. — Можно и так сказать. Я думал, мы лучшие друзья, но... —   — Но жизнь распорядилась иначе? —   Майк с любопытством смотрит на него, удивляясь тому, что эти слова одновременно расплывчаты и проницательны. — Да... наверное. —  — Так он твой лучший друг? —  — Да. — Майк смерил его странным взглядом. — Почему ты задаешь так много вопросов? —  — Не знаю.. — Человек-паук пожимает плечами. — Просто любопытно. Я хочу знать, кто он такой. —  — Он..— Майк опускает взгляд на свои руки — Он мой друг. — — Я понял. — Майк сглатывает и хмуро смотрит на свои колени. Он мог бы сказать. Он мог бы сказать: «Уилл, это его имя», но по какой-то причине он молчит. Значит ли это, что он трус или идиот, раз так боится произнести это вслух? Он никогда никому не говорил об этом и не думает, что хочет это сделать. Одно дело — думать об этом, и совсем другое — произнести вслух, открыто. Наконец Майк говорит: — Я знал его практически всю свою жизнь. — Это не совсем ответ, но и не совсем не-ответ.  Человек-паук издаёт тихий звук, и Майк не уверен, доволен ли он ответом или нет. — Это немного… грустно.— говорит Человек-паук. Майк ожидал другого ответа, но, по крайней мере, он больше не задаёт вопросов. — Очевидно, не все это время он мне нравился. — Майк хмурится. — Это было только с тех пор, как я был подростком. —  — Только. — Человек-паук издает сдавленный смешок, звучащий почти болезненно – или горько, в некотором смысле, по причине, которую Майк не может расшифровать. — Разве ты уже не в студенческом возрасте? — — Да, восемнадцать. Я все еще подросток. —  — Восемнадцать? Когда у тебя день рождения? —  — Седьмого апреля. — Майк постукивает пальцами по колену и задумывается. — А твой когда? —  — Секрет. В любом случае, мы отклоняемся от темы. Ответишь на мой первоначальный вопрос? — — И который это был ? —Сухо спрашивает Майк. — Кто он такой? — спросил я. — Это не было вашим первоначальным вопросом. Я даже не думаю, что ты вообще спрашивал об этом. —  Человек-паук пожимает плечами. — Да, достаточно близко. Итак. — Он смотрит прямо на Майка, склонив голову набок с неподдельным любопытством. —  Кто он? —  Ты знаешь, кто он, так что, я уверен, ты догадываешься. вертится на языке у Майка. Но он просто пожимает плечами и отводит взгляд, отказываясь встречаться взглядом с супергероем. — Секрет. — говорит он, бросая эти слова прямо в него. — Тогда ладно. — Беззаботно говорит Человек-паук. — Я просто должен сделать это еще одним из своих заданий. —  Майк подавляет стон, заставляя себя сохранять спокойствие. Было бы несправедливо, если бы он разозлился, в то время как Человек-паук оставался таким чертовски веселым. — Конечно. Ты можешь попробовать. —  Человек-паук усмехается. — Тогда еще один вопрос: не грустно ли это? —  Майк сжимает и разжимает челюсти. — Это не так уж и грустно, ладно? Я не против того, чтобы мы были просто друзьями. — Ложь. — Если он счастлив, я счастлив. — — Мило. Но все равно грустно. — Человек-паук делает паузу, а затем произносит задумчивые слова.  — Ты никогда не задумывался, не была ли она на самом деле безответной? Раз уж вы так долго знали друг друга, не могли бы у вас возникнуть какие-нибудь, не знаю, может, романтические чувства из-за этого? —   Хорошая мысль.  Майк иногда позволял себе думать об этом и надеяться на светлое будущее с Уиллом, но он давно пытался избавиться от этих чувств, подавляя их, как только они всплывали на поверхность из глубин, куда он их загнал.  Он качает головой.  — Нет. Я бы знал, что это не так, потому что я знаю его очень долго. —  — Хм. Хорошая мысль. Полагаю, в моей точке зрения есть изъян, но и в твоей тоже. Ты это понимаешь? —  — Романтические чувства, как правило, очень хорошо скрываются.— — Да. — Сухо говорит Майк и сам удивляется, что ответил так быстро. — Вот именно. Никогда не знаешь наверняка. —  Майк медленно качает головой. — Дело в том, что я понял, что... на самом деле нет никакого смысла надеяться на то, что это произойдет. —  — Слова пессимиста. —  — Слова оптимиста. — Человек-паук смотрит на него, и его следующие слова звучат тихо и с любопытством. — Это странно, но у меня такое чувство, что в какой-то момент мы поменяемся местами. Я не такой уж оптимист, как ты думаешь. Но сочту за комплимент. — — Приму комплимент как добрый пессимист. — Майк слегка улыбается. — Который может быть оптимистом, а может и не быть. —  Человек-паук легко вскакивает на ноги и протягивает руку. — Как твой добрый друг-оптимист, я приглашаю тебя прогуляться, вдыхая аромат свежевыпавшего дождя. —  Майк оборачивается и смотрит в окно, чтобы увидеть, что дождь закончился. Тротуар скользкий и тёмный от дождевой воды, на бордюре собираются лужи, а на окнах видны дождевые капли. Но дождь, к счастью, закончился.    Майк берёт Человека-паука за руку, забавляясь этим. — Спасибо. — На этот раз он говорит искренне. Телевизор включен на новостном канале, вещание невероятно отягчающих звук репортаж вокруг их маленькой квартире. — Уровень преступности в Нью-Йорке стремительно растет в течение последних нескольких месяцев, с последней попытки ограбления нападение на банкомат . . . —  — Так глупо. — Макс бормочет. — Просто посмотри. —  Майк отрывает взгляд от своих бумаг. Он работает над литературно-аналитическим эссе, которое буквально, не образно, приведет к его смерти. Рядом с ним Дастин сгорбился над ворохом бумаг, разбросанных по обеденному столу, делая цветные пометки, в которых Майк даже не может начать разбираться. Дастин что-то бормочет себе под нос, прежде чем ткнуть красными чернилами в свою бумагу, что-то бессвязно восклицая. — Хорошая работа. — Майк говорит, не совсем сарказм. Дастин вскидывает голову, его глаза широко открыты и слегка безумны. — Черт возьми, я это сделал. Я сделал это! —  — Некоторые люди пытаются слушать новости! — Макс кричит с дивана. Майк бросает на нее свирепый взгляд, на который она отвечает своим любимым пальцем. — Чувак, этот репортер чертовски громкий. — говорит Дастин. Макс усмехается. К счастью, Эл – последняя работница за обеденным столом – поднимает голову и извиняющимся тоном говорит — Да, играет и правда немного громко. —  — Черт, прости. — Макс берет пульт и отключает уровень громкости. — Почему ты не сказала мне? —  Эл пожимает плечами, все еще глядя виновато. — Я думала, ты хотела послушать. —  — Чувак. — Дастин смотрит на Эл в изумлении. — Иногда мне кажется, что ты-ключ. —  Она наклоняет голову набок. — Ключ? —  — Ключ. — Он делает неопределенный жест рукой. — К миру. К дружбе. К всему. —  Эл медленно кивает, явно не понимая. Майк прыгает объяснить. — Он имеет в виду, что ты помогаешь таким людям, как Макс стала более сговорчивее. Наверное, потому что ты всем нравишься. —  Ее глаза загораются с пониманием, и она улыбается. — Спасибо. —  Дверь с грохотом распахивается, и в дом влетает Уилл с растрепанными ветром волосами и раскрасневшимся лицом. Он спешит мимо всех в доме, даже не поздоровавшись. Макс смотрит на него, когда он проходит. — Блин, ты выглядишь, как ты пробежал целую милю. — — Извини. Привет. Я был занят. —  — Ходили с Лукасом или что-то? —  — Нет. — Уилл фыркает смехом, качая головой. —  Если бы я играл в баскетбол, я был бы мертв. — Эл встает и спешит к Уиллу. Майк и Дастин переглядываются, глаза Дастина спрашивает, Что случилось с Уиллом? Майк пожимает плечами в ответ. Уилл и Эл вступают в тихую приватную дискуссию. Макс громко говорит. — О чем вы говоришь и почему я не участвую в этом разговоре? —  — Вот именно. — Дастин пристально смотрит на, вероятно, будущих сводных братьев и сестер. — В чем дело? Почему всё так тихо и подозрительно? —  — Ничего. — Спокойно говорит Эл. — Все в порядке. —  — Я никогда не говорил, что не все в порядке. — Дастин слегка хмурится. — Я спрашивал, почему все так тихо и подозрительно. —  — Не помогает, Дастин. — Майк вздыхает. Макс выключает телевизор и встает, скрестив руки на груди. — Я знаю, что происходит. Эл, почему ты мне не сказала? Я чувствую себя преданной. —  — Что? — Глаза Эл расширяются. И они настолько велики, что Майк видет белки вокруг глаз. Кровь приливает к щекам. — Друзья не лгут. —  — Но ты солгала. Я знаю, где ты был, Уилл, и ты рассказал это Эл. —  — Я-я.. — Уилл заикается — Я нигде не был. —  — Нет, это так. Ты был на крыше и курил. —  — Что? — Уилл звучит уже не нервно, а удивленно и немного растерянно. — Курил?  — — Нет! — Эл вмешивается с громким, неестественным смехом. — Он не курил. Макс, ты ошибаешься. —  Макс хмурится. — Хорошо, тогда почему от тебя пахнет дымом? —  — От тебя действительно пахнет дымом! — Восклицает Дастин, резко вставая. Его стул со скрежетом задевается об пол. — Я знал, что что-то почуял! — Уилл потирает затылок. — Я не курю… —  Эл встает перед ним, скрестив руки на груди. — Он должен принять душ, сейчас, ладно? Поэтому, пожалуйста, отстаньте от него. —  — Зачем ему нужно принимать душ..– начинает Дастин. — Потому что от него пахнет дымом, вот почему. —Макс говорит. Уилл заходит в ванную и с грохотом захлопывает дверь. Майк наблюдал за всем этим диалогом с легкой отстраненностью, в основном думая о том, что Уилл, в очередной раз, подозрителен. Майк не думает, что Уилл курит, но опять же, он мало что знает о новом Уилле Байерсе из Нью-Йорка. Он мог начать курить в любой момент после переезда. Дастин просто качает головой, раздраженный, и возвращается к своей работе. Эл села рядом с Макс, отказавшись от работы за столом, и начинает придумывать оправдания на подозрительный запах Уилла, на которые Макс, по большей части, не велась. Майк закрывает свой ноутбук и вздыхает. У него нет ни малейшего шанса сосредоточиться после новых событий, которые только что развернулись. Дастин, с другой стороны, уже легко вернулся в свое первоначальное изучение состояния, спина согнута и голова пригнулась так низко, что Майк думает, что он, наверное, сломает себе спинной мозг раньше, чем что-либо другое. Майк встает и поворачивается на звук телевизора. Репортер в настоящее время говорить о недавнем коррупционном скандале, но Макс наклоняется и выхватывает пульт из его руки, полностью выключая телевизор. — Слишком удручающе. — говорит она. Майк скрещивает руки на груди. — Ты действительно думаешь, что Уилл курит? —  — Да. — говорит Макс. В то же время, Эл говорит. — Нет. —  Они обмениваются взглядами. Эл качает головой и повторяет свои слова, на этот раз тверже. — Я бы знала, если бы он курил. — добавляет она. — Не знала. — говорит Майк. Эл снова качает головой, на ее лбу появляется морщинка. - Я бы знала. Я знаю, что он не курит. —  — Хорошо, тогда в чем дело? Я знаю, что ты знаешь, что происходит. — Говорит Макс.  Эл слишком упрямилась. — Я не понимаю, о чем ты говоришь. —  Майк вздыхает. —  Это пустая трата времени. Мы должны просто спросить его. —  — Нет, он просто будет продолжать лгать. Я уверена, что он курит. Ты знаешь, сколько раз он тайком выбирался из дома по ночам? Я да. - говорит Макс, представляясь уверены в себе. — Я думаю, что так. —  Эл прикусывает нижнюю губу, нервно покусывая ее. — Откуда ты все это знаешь? —  — Потому что я все это слышу. У меня плохой сон. —  Эл хмурится еще сильнее. — Простите. —  Макс качает головой, махая рукой. — Все нормально. Он всегда был таким. Иногда я просыпаюсь посреди ночи, чтобы делать свою работу. Но послушай, я знаю, что Уилл что-то задумал, и я знаю, что ты знаешь, что это. Так что выкладывай. —  Эл крепко обхватывает себя руками, как будто физически отгораживаясь от них информацией. — Я не могу. —  — Так ты признаешь это! Он курит. —  — Нет. Он не курит. Но это что-то другое. — Майк наклоняется вперед. - Тогда что это?’ Эл смотрит на него, все еще нервничая, затем снова на Макс. Она в последний раз качает головой, ее следующие слова вызывают укол беспокойства в груди Майка. — Я не могу тебе сказать. —  Майк обменивается взглядом с Макс и видит свое собственное замешательство, отражающееся на ее лице. — Ты можешь хотя бы объяснить , почему ты не можешь сказать нам? — Спрашивает Макс, на этот раз немного мягче. — Я не могу. Он должен сказать сам. Я не могу сказать вам, потому что я пообещала. —  — А обещание - это то, что ты не можешь нарушить. — бормочет Майк. — Верно. —  Макс кладет руку на плечо Эл. — То что Майк сказал — правда. Но если это касается здоровья и безопасности, ты должна сообщить нам. Курение вредит здоровью. — — Я же сказала, что это не курение. — Отвечает Эл, быстро моргая. — Тогда почему от него пахнет дымом? —  — Я Не могу сказать. —  — Но это должно быть что-то плохое, верно? Из-за этого от него пахнет дымом? —  — Я не могу сказать. — Эль повторяется. — Уилл должен сказать вам сам. —  Макс вздыхает и трет Эл плечо. — Хорошо. Хорошо. Мы спросим его. —  — Я спрошу его. — говорит Майк. Когда он закончил принимать душ. — Подожди, встань перед дверью. — Макс жестикулирует, — Заблокируй его и все такое. Чтобы он не смог сбежать. —  Эл морщится, но Майк делает вид, что не замечает. Он направляется к двери ванной и прислоняется к стене рядом с ней. Шум воды уже прекратился, а это значит, что Уилл, должно быть, скоро выйдет Макс и Эл начинают говорить вполголоса, в разговор, в который Майк не посвящен. Он вертит часы на запястье, проверяя время каждые несколько минут. Текущее время показывает 14:14. Всего пару минут спустя он слышит, как поворачивается ручка, и оказывается перед дверью. Уилл открывает ее, почти натыкаясь прямо на него, прежде чем остановиться и с испуганным шумом отступить назад. Он снимает полотенце с головы и мгновение смотрит на Майка, на его лице отражаются удивление и замешательство. Наконец, он говорит. — Что? —  Все, что Майк собирался сказать, застревает у него в горле. Он должен был помнить тот случай, когда он взбесился из–за Уилла, вышедшего из душа с мокрыми волосами, а Майк клянется, что у него нет чего-то для мокрых волос - но послушай, когда у твоей пассии ужасная стрижка, она автоматически выглядит лучше, когда не напоминает упомянутую ужасную стрижку, хорошо? Уилл начинает быстро моргать, выглядя очаровательно смущенным. На его щеках расцветает приятный розовый румянец, чего Майк никогда не замечал и не замечает сейчас. — Эм.. — Майк грамотно говорит. — Это не нападение. —  Молодец, Майк. Уилл приподнимает единственную идеально изогнутую бровь, отчего в мозгу Майка происходит короткое замыкание. Сейчас у него действительно нет слов, но, по крайней мере, он слишком парализован, чтобы двигаться, даже когда Уилл просит его. — Ты можешь подвинуться, пожалуйста? Мне нужно выйти из ванной. —  Майк произносит что-то бессвязное даже для его собственных ушей. — Тебе нужно в туалет? — Спрашивает Уилл.  —  Нет! — Майк проговаривается, тряся яростно головой. Наконец, бесполезно органы его мозг и голосовые связки начинают работать снова. — Нет. Я… мне нужно было поговорить с тобой. —  Уилл моргает, раз, другой. — О чем? —  — О том, почему ... — Черт, это звучит глупо. Майк обводит неопределенным жестом круг. — Почему от тебя пахло дымом. —  — А, это. — Голос Уилла звучит несколько обескураженно. — Я не... я не курил. Я просто стоял рядом. —  — Где? —  — Был пожар в торговом центре. — Уилл слегка хмурится. — Я был совсем рядом, и дым попал мне на одежду. —  Майк чувствует, как в груди вспыхивает тревога. — Правда? Ты ранен? —  — Нет, нет, ничего подобного. — поспешно говорит Уилл. — Я не ранен. Я просто был рядом , вот и все. —  Майк... Майк почти может поверить ему. Но четырнадцать лет знакомства с кем-то ничего не значат. Подобно тому, как Майк знает, что небо голубое или трава зеленая, он знает, когда Уилл лжет. У него это получается ужасно, и все характерные признаки те же, что и всегда. Нервозность, отсутствие зрительного контакта, легкий румянец на щеках. Все это до боли очевидно.  Уилл делает шаг вперёд и пытается обойти Майка, но Майк хватает его за руку. — Подожди. Мы можем поговорить? Наедине. —  Уилл, кажется, на мгновение заколебался, но отчаяние Майка, должно быть, убедило его, потому что он коротко кивнул. — Хорошо. Где? —  Майк отдергивает руку. — На крыше? Мы можем перекусить по дороге. —  — Конечно. — Уилл легко соглашается, к облегчению Майка. Как только они заходят в гостиную, разговор Макса и Эл затихает. Майк проходит мимо них, чувствуя, как любопытный взгляд Макс буравит его череп. Он пытается не обращать на нее внимания. — Куда вы идёте? — Спрашивает Эл. — Выйдем ненадолго. За едой. — отвечает Уилл. — Правда? Вы можете принести что-нибудь и мне? —  Уилл удивленно смотрит на нее. — Может быть. Но ты мне будешь мне должна. —  Эл показывает ему язык.  Макс наклоняется и кричит. — И мне тоже возьмите! —   Майк ждёт у двери, пока Уилл надевает ботинки, и они молча выходят и едут в лифте.  Майк теребит свои часы, желая заполнить тишину, но не знает, что сказать.  Лифт звучит, двери открываются, и они выходят из многоквартирного дома на улицу. Сегодня тихо, лишь несколько человек прогуливаются по улицам, возможно, из-за ветра. Ветер хлещет Майка по волосам, обдувая их вокруг лица и забивая в рот, и он раздраженно отбрасывает в сторону выбившиеся пряди. Ни для кого из них не было сюрпризом, что Уилл сразу же почувствовал понижение температуры. Он обхватывает себя руками и плотнее закутывается в куртку, прикусывая нижнюю губу. —  Здесь так холодно. —  Они сворачивают за угол, и Майк указывает вниз по улице. — Эй.. Наперегонки? —  Уилл бросает на него удивленный взгляд. — Ты действительно думаешь, что сможешь победить? —  Майк смеется и бросается бежать. — Эй! — Кричит Уилл и бежит за ним. — Обманщик! —  Майк никогда не был спортивным, и сегодня не исключение. Несмотря на то, что длинные ноги дают ему некоторое преимущество, Уилл легко обгоняет его, так быстро, что Майк искренне удивляется. Через несколько мгновений Уилл добегает до конца улицы и с самодовольной ухмылкой наблюдает, как Майк медленно и с трудом догоняет его.  Боже, лицо Майка словно горит румянцем, когда он вдыхает холодный воздух в легкие. Когда он, спотыкаясь, останавливается рядом с Уиллом, тот стонет, проводя тыльной стороной ладони по лбу. — Почему ты такой быстрый? —  Уилл пожимает плечами. Кажется, он даже не запыхался. — Пойдём, — он открывает дверь магазинчика на углу в конце улицы. — Давай поедим. —  Майк плетётся за ним, потирая грудь. Он знает, что не должен был бежать по улице, но, по крайней мере, он больше не замёрз. И, Господи, он всегда знал, что Уилл быстрый, но не думал, что настолько.  Уилл подходит к прилавку, где в стеклянном шкафу выставлены полки с аппетитной выпечкой, цены на которую безумно высоки и превышают их возможности. — Посмотри на это, — Уилл указывает на разноцветную горку пончиков на верхней полке. — Может, возьмём по одному? —  Да, — говорит Майк, стараясь, чтобы его голос звучал не так взволнованно. — Почему бы и нет? — Уилл заказывает два пончика навынос, и кассирша вручает им пакеты. Уилл передает один Майку, и они выходят из магазина, направляясь вниз по соседней улице. — Когда ты успел стать таким быстрым? — Спрашивает Майк. Уилл пожимает плечами, заглядывая в свой пакет. — Я думаю, это ты просто медленный. — Майк слегка улыбается. — Я так не думаю. Я знаю, что я медленный, но ты, кажется, совсем не устал после пробежки. —  Уилл поднимает на него взгляд. — Это было не так уж далеко. —  — Я знаю, но... — Майк пожимает плечами и меняет тему. — Я имею в виду, неважно. Кого это волнует, верно? —  На лице Уилла мелькает явное облегчение, но Майку некогда об этом размышлять. — Так о чём ты хотел со мной поговорить? — спрашивает Уилл.   — Э-э... — Майк опускает взгляд на свой пакет, и синий пончик с глазурью внезапно становится самым интересным предметом в мире. — Я просто... хотел потусоваться, наверное. — Это звучит неубедительно, когда он произносит это вслух. Уилл на мгновение замолкает, и Майк рискует взглянуть на него. Он старается не выдать своего удивления, когда видит, что Уилл уже смотрит на него с улыбкой, мягкой и любящей, от которой у Майка сжимается сердце. — Это круто. — Уилл наклоняет голову, его щеки заливает приятный румянец. — Я тоже хочу. —  Майк отводит взгляд и прикусывает губу, пытаясь скрыть свою нелепую улыбку. — Отлично. Это круто. —  — Круто. — повторяет Уилл. Майк неожиданно искренне смеется, и легкий ветерок разносит его смех. — Что мы вообще делаем? —  — Что ты имеешь в виду? — Спрашивает Уилл, но в его голосе тоже слышится смех. Майк качает головой и смотрит на Уилла, беря его за руку. Внезапно ему хочется сказать ему об этом прямо посреди улицы в городе, который он ненавидит. Он хочет сказать всё, хочет обнять его, поцеловать, провести рукой по его волосам и сказать «Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя». Он хочет забраться на крышу и закричать, заявить: «Я влюблён в этого парня, прямо здесь, и это круто». Это круто.  Но он этого не делает, а улыбается и смеётся, позволяя себе погрузиться в эту мечту. — Пошли, — говорит Майк и срывается с места, таща Уилла за собой. Уилл испуганно смеется, когда они бегут бок о бок, держась за руки, пока не добегают до заброшенного здания, где перепрыгивают через две ступеньки и садятся на одном выступе, глядя на город, раскинувшийся внизу и перед ними. — Зачем ты это сделал? — Спрашивает Уилл, слегка запыхавшись. Майк улыбается ему, встречаясь взглядом с его сияющими глазами. — Мне просто захотелось. —  Уилл достает из упаковки пончик с желтой глазурью, откусывает кусочек и задумчиво жует, глядя на виднеющийся вдали городской пейзаж. — Я скучал по этому. — Майк с любопытством смотрит на него. — Скучал по чему? — — Скучал по общению с тобой. —  — Я тоже. — говорит Майк, не задумываясь об этом. Он смотрит на свой пончик и откусывает первый кусочек. Он сладкий, и Майк смакует его на языке.  Они долго молчат, просто сидят и наслаждаются видом, но больше всего — обществом друг друга. Они уже не в первый раз сидят достаточно близко, чтобы соприкасаться плечами, и Майк чувствует, как наклоняется к Уиллу и отвечает на его прикосновение — и впервые позволяет себе оставаться рядом. — Я не хотел уезжать из Хоукинса, — внезапно говорит Уилл тихим и каким-то отстранённым голосом. Он ссутулился, лицо его помрачнело, как небо перед грозой. — В тот день, когда я узнал, что дом уже продан и мы переезжаем сюда, я почувствовал себя таким... не злым, но я... наверное, я просто не понимал. Я... — его голос дрожит, и он делает прерывистый вдох, — я возненавидел свою маму в тот момент. На долю секунды я возненавидел ее. И после этого почувствовал себя так ужасно. —  — Это не делает тебя плохим человеком. — говорит Майк тихо, но твердо. — Мне бы тоже было хреново из-за этого. —  — Тебе и так было хреново из-за этого. — Уилл слегка улыбается, немного поддразнивая. — Ты так сильно переживал из-за этого. —  Майк пожимает плечами и откусывает еще кусочек, не зная, что сказать. Конечно, он был недоволен. Он не хотел, чтобы Уилл бросил его и забыл о нём в хаосе большого города, хотя и знает, что страх — это иррациональное чувство. «Глупо», — резко думает он.  Уилл хмурится, глядя на город. — Я не... не знаю, почему она хотела переехать. — Он неуверенно произносит слова, запинаясь. — Всё... было не очень хорошо, но и не... ужасно. Может быть… может быть, мы могли бы… стать лучше. Я не знаю. На его лице мелькает чувство вины. Но я не должен так говорить. Моя мама… здесь, это помогло ей двигаться дальше. Она нашла отца Эл после..—  Майк не может сдержаться и резко вдыхает. Уилл резко оборачивается и смотрит на него широко раскрытыми виноватыми глазами. — Прости. Я не… —  — Нет. — Майк перебивает его, немного резковато, чувствуя, как его пальцы крепче сжимают хрустящий пакет с пончиками. — Я не знаю, что со мной не так. — — С тобой все в порядке. — немедленно отвечает Уилл. — Это... это нормально, понимаешь? Это по-человечески. — — Нормально. Да, конечно. Почему я был единственным, Уилл? Почему это был я? Я даже не… — Майк горько усмехается. — Я даже не был близок с ним, я… Уилл осторожно кладёт руку на плечо Майка. — Майк. Это не… — — Не говори, что это не моя вина, потому что мы оба знаем, что это так, ладно? — Майк пристально смотрит перед собой и делает глубокий вдох, от которого у него дребезжит в ушах. — Тебя там даже не было, поэтому ты бы меня все равно не понял. — Едва заметное движение руки Уилла на плече Майка вызывает у него приступ непрошеного чувства вины. Он прикусывает губу, жалея, что вообще что-то сказал, но чувствуя странную покорность всему происходящему. Голос Уилла срывается под давлением горя и вины, и он шепчет. — Прости, что меня не было рядом, когда это случилось. — Майк качает головой, глядя перед собой, пока его глаза не начинают слезиться, а зрение не затуманивается от слез и усталости. — Не надо. —  Уилл прерывисто вздыхает и прижимается к Майку. — Знаешь.. — бормочет Уилл, — ты не единственный, кто испытывает это чувство вины. — — Не надо, Уилл. Не говори так. — Уилл замолкает, и между ними повисает тяжёлая тишина, которая с каждой секундой становится всё более удушающей. Майку действительно кажется, что он не может дышать, каждый вдох даётся с трудом, и он сдерживает навалившиеся на него эмоции, которые давят на грудь, как слишком тяжёлый камень. Он крепче сжимает пакет, слыша, как тот шуршит под его пальцами. — Кажется, я знаю, что изменилось, — внезапно шепчет Уилл, и звук, доносящийся до ушей Майка, трескается и искажается, и он почти уверен, что сходит с ума. Когда Майк смотрит на Уилла, его изображение размыто, как будто он стоит за завесой воды. — Нам действительно нужно поговорить об этом, Майк. —   Майк пытается дышать ровно, но каждый вдох вырывается из его груди прерывистым, неровным вздохом. Положив пакет с пончиками на выступ рядом с собой, он наклоняется вперёд, упираясь локтями в бёдра, а лбом — в пальцы, сжатые в кулак. Он зажмуривается, чувствуя, как слёзы скапливаются и текут по щекам.  Уилл успокаивающе гладит его по спине, но от этого слёзы Майка становятся ещё сильнее. Он поднимает голову и сглатывает, растирая глаза тыльной стороной ладони. Горячие солёные слёзы оставляют влажные дорожки на его покрасневших щеках. Он чувствует себя уродливым и стыдится этого. Он не плакал уже много лет, но ничего в этом переживании не изменилось. Его щеки горят, как в огне, там, где текут слезы, а глаза щиплет от соли и слез. Его грудь сжимается, каждый вдох — это судорожный выдох воздуха, и он чувствует, что тонет в смеси отвращения к самому себе и чистого, неподдельного унижения. Уилл, однако, все еще там, его рука выводит круги на спине Майка, его твердое присутствие приковывает его к земле. Он ничего не говорит, но ему и не нужно. Его действия говорят Майку всё, что ему нужно знать, — что Уилл здесь ради него и всегда будет рядом. Каким-то образом это погружает Майка в ещё большую печаль и боль.   Он запускает руки в волосы, подавляя всхлип, и воспоминания проносятся мимо, как испорченная киноплёнка, — рваные, раздробленные осколки, которые режут его разум. Всё горит. — Что-то... что-то со мной не так.. — выдыхает Майк надтреснутым голосом, прерываемым рыданиями. — Я не... знаю, что не так... со мной. —  — С тобой все в порядке. — говорит Уилл, протягивая руку и убирая прядь влажных волос с лица Майка, заправляя ее ему за ухо. — Ты должен это знать. —  Майк поворачивается и смотрит на Уилла, отчаянно цепляясь за хрупкие остатки своей стабильности. — Тогда почему я такой? — Он показывает на себя, злой и необузданный, и Уилл хватает Майка за запястье, осторожно опуская его к себе на колени. Он переплетает их пальцы и проводит большим пальцем по костяшкам пальцев Майка, медленно и успокаивающе. — Это нормально, правда, это нормально. — Уилл продолжает поглаживать большим пальцем костяшки пальцев Майка. — Просто дыши, хорошо? —  Майк делает глубокий, прерывистый вдох и кивает, не открывая глаз. Вдох... выдох... вдох... выдох. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Майк открывает глаза, зрение все еще слегка затуманено. Он протягивает руку и вытирает глаза тыльной стороной ладони, прежде чем уронить ее на колени, и выдыхает. Он смотрит на Уилла, видя, что тот уже смотрит на него, и легкая улыбка смягчает озабоченное выражение его лица. — Ты в порядке? — Спрашивает Уилл. Майк молча кивает. Уилл протягивает другую руку и проводит большим пальцем по щеке Майка. — Хорошо. — Майк сглатывает, слегка дрожа, и заставляет себя не поддаваться прикосновениям Уилла. Уилл поворачивает руку и обхватывает лицо Майка, большим пальцем касаясь его подбородка и слегка приподнимая его лицо. В такие редкие моменты сердце Майка бешено колотится в груди, и надежда, которая вспыхивает в нём, сияет ярче всех звёзд в галактике вместе взятых. Шум крови в ушах заглушает всё остальное, пока не остаются только они, пока не остаётся только Уилл, Уилл, Уилл. Наконец он убирает руку, возвращая Майка в реальность. Уилл встаёт и берёт в руку пакетики с пончиками, протягивая второй Майку. Майк осторожно берёт его и спускается с выступа. — Куда мы идём? —  — Позволь мне кое-что тебе показать. — Уилл поворачивается и осторожно тянет Майка за собой, пока они спускаются по лестнице. У подножия лестницы Уилл подталкивает их к двери, ведущей в здание, и поворачивает ручку. Дверь скрипит и скрежещет на петлях, когда он толкает её.    Внутри заброшенного здания свет проникает через верхние окна и щели в стенах. Майк видит вокруг себя ослепительное разнообразие цветов, а все поверхности стен вокруг них полностью покрыты рисунками и картинами. Большинство из них проиллюстрированы прямо на стенах, причем половина стены занимает нарисованное пастельными мелками небо с радугой и облаками. Майк поворачивается по кругу, рассматривая все, что его окружает. Это ошеломляет и невероятно, и на мгновение, словно озарение, он думает, что, без сомнения, это его любимое место. Его внимание привлекает ярко-красный цвет, и он позволяет своим ногам действовать самостоятельно, когда идет к нему, протягивая одну руку, чтобы провести кистью по краске на кирпичной кладке. На него смотрит трехголовый дракон ужасающей красоты, изрыгающий оранжево-красный огонь, с глазами цвета горящего янтаря. — Это ты нарисовал? — Немного глупо спрашивает Майк, потому что, конечно, это нарисовал Уилл; кто еще это мог быть? Майк проводит рукой по выступам и неровностям стены, придавая чешуе дракона уникальную текстуру, как будто этот выбор был сделан намеренно, а не из-за необычного холста.  Уилл тихо смеётся, и этот звук эхом разносится по коридору.  — Ага. —  Майк подходит к соседней стене, на которой изображены бушующие волны, усеянные белыми пятнами пены. Пиратский корабль, вздымающийся на морских волнах, словно выпрыгивает из-за стены, его черные паруса выгибаются назад и раздуваются воображаемым ветром. Уилл подходит к Майку и становится так близко, что они могут соприкоснуться руками. — Лучше? — говорит Уилл, глядя на Майка с легкой искоркой в глазах. Майк кивает, и это говорит само за себя. — Да. Мне тут нравится . Вообще-то, я думаю, что это теперь мое любимое место. —  — Правда? —   Майк кладёт ладонь на океанские волны. Они настолько реалистичны, что он почти чувствует прохладную воду под рукой. — Да, правда. Это потрясающе. Ты... когда ты успел их нарисовать? —   — В свободное время. И, — Уилл проводит пальцем по борту корабля, — иногда я прихожу сюда ночью, когда не могу уснуть. — Так вот почему Макс сказала, что ты тайком уходишь из дома по ночам. —  Уилл слегка кивает и улыбается. — И Эл... она знала об этом? —  Уилл бросает взгляд на Майка, затем снова отводит глаза. — Да. Иногда она помогала мне с большими работами. И кое-что из этого рисовала она. —  Он отходит и подходит к картине, прикрепленной синим гвоздем к стене. Майк сразу понимает, что это картина Эл. Она, может, и хороший художник, но у неё нет такого уровня мастерства, как у Уилла. — Так вот почему..— бормочет Майк, и это многое объясняет, но он всё ещё не понимает, почему Эл поклялась хранить тайну. Насколько Майк может судить, в этом месте нет ничего плохого — на самом деле оно потрясающее, — и он знает, что всем их друзьям оно бы понравилось. Почему Уилл и Эл не могут рассказать им? — Иногда мне нравится рисовать в уединении, — говорит Уилл, словно читая мысли Майка. — Я не очень люблю публику. — Он поворачивается и берёт Майка за руку. — Но я доверяю тебе и хотел показать тебе, помочь тебе. Я знаю, что между нами что-то изменилось... но мы можем исправить это вместе, да? —  Майк кивает, и на мгновение у него перехватывает дыхание, когда свет, проходящий сквозь стекло, падает на Уилла под нужным углом, и, боже, он ослепителен. Майку кажется, что он может упасть в обморок от головокружения, просто глядя на него, и от болезненной стрелы в сердце, которая пронзает его, отравляя ядом, из-за которого Майку так сильно хочется Уилла. Уилл делает шаг вперёд и тихо говорит. — Я тоже хочу, чтобы ты мне доверял. Я хочу знать, что случилось. —  Майк сглатывает и снова кивает, чувствуя лёгкое оцепенение. Уилл делает ещё один шаг вперёд, вторгаясь в его личное пространство и глядя на него серьёзным взглядом. На какую-то безумную секунду Майку кажется, что Уилл смотрит вниз, а затем снова вверх, и, не задумываясь и не в силах сопротивляться, Майк наклоняется вперёд и вниз.  Уилл слегка вздыхает и поднимает руку, чтобы погладить Майка по щеке. Он наклоняется достаточно близко, чтобы их носы соприкоснулись. Как будто между ними натянута паутина из невидимых нитей, притягивающих их друг к другу, и Майк не может это контролировать, потому что, чёрт возьми, это действительно происходит… Что-то с грохотом падает в другой комнате, а затем вылетает в коридор. Уилл отшатывается и оборачивается как раз в тот момент, когда Майк видит, как кошка несётся вперёд и шипит, топорща шерсть. Он вздрагивает и делает несколько шагов назад. — Что это за штука? — — Это всего лишь бродячий кот. — К ужасу Майка, Уилл делает шаг вперед, и у него даже хватает наглости рассмеяться. Он присаживается на корточки и неуверенно протягивает руку, и кот мгновение смотрит на него немигающими большими глазами. — Хэй, — шепчет Уилл, и кот обнюхивает пакеты с пончиками в его руке. Он забирает их обратно. — Нет, это не для тебя. —  Кот смотрит на него с большим осуждением, чем это необходимо, прежде чем развернуться и выскочить за дверь. Уилл встает и подходит к стене, прислоняет к ней пакеты, прежде чем взглянуть на Майка. — Я его раньше не видел. Должно быть, это новенький. —  — Как ..ты даже не испугался этого? — недоверчиво спрашивает Майк. (В глубине души он проклинает кота за то, что тот выбрал самое неподходящее время.) Уилл смеется. — Нет. Бродячие кошки обычно не кусаются и не царапаются. Вероятно, у них раньше был хозяин. Я видел несколько таких в округе, но через некоторое время они перестали возвращаться. Этот был новенький, поэтому он просто ушел, когда я не дал ему еды. —  — Ладно.. —  медленно произносит Майк. — Я никогда... я всегда думал, что ты любишь собак. — Уилл пожимает плечами, делает шаг вперед и оказывается прямо перед Майком. — Мне нравятся и те, и другие. Но я всё равно предпочитаю собак, потому что они обычно добрее. — Взгляд Уилла скользит по лицу Майка в поисках ответа.   Майк прикусывает нижнюю губу и сглатывает. — Что ж, хорошо, потому что я не думаю, что ты сильно изменился с тех пор, как мы в последний раз виделись в Хокинсе. —   Он пытается пошутить, но шутка не удаётся, и его натянутая улыбка, вероятно, больше похожа на гримасу.Уилл качает головой и кладет обе руки Майку на плечи, медленно проводя ладонями вниз по плечам Майка, а затем снова вверх. — Это... это то, о чем ты беспокоишься? — Майк качает головой немного чересчур энергично, взволнованный взглядом Уилла, их близостью, всем, что с ним связано. — Нет! Я не... Конечно, люди меняются, я просто... — Он снова качает головой. — Это глупо. —  —  Нет, это не глупо. — Ладони Уилла скользят по рукам Майка, и ему приходится приложить все усилия, чтобы не задрожать. Уилл берет его за руки и слегка покачивает ими взад-вперед. — Ты прав. Люди действительно меняются. Важно только то, как мы с этим справляемся. —  — И... как с этим справляемся мы? — шепчет Майк, ненавидя себя за то, что его голос звучит хрипло и испуганно. Уилл поднимает глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, и уголки его рта приподнимаются в неуверенной улыбке. —  Я хочу услышать твою историю. — Майк судорожно вздыхает. — Я... как? — Уилл делает шаг вперед и наклоняется ближе, наклоняя к нему голову. Майк прижимается лбом к лбу Уилла, и они закрывают глаза. — Представь, что ты общаешься со мной мысленно, — говорит Уилл, — и показываешь мне, что произошло. — — Телепатия, — бормочет Майк, почти автоматически отвечая. Он чувствует, как Уилл усмехается, прижавшись к нему.  — Да, телепатия. Что ты видишь? —  Майк еще сильнее зажмуривается, видя искры за закрытыми веками. Он пытается думать, но чувствует, как это происходит — его мозг отключается, возводятся барьеры, блокирующие доступ к воспоминаниям. Должно быть, он отреагировал физически, потому что Уилл сжал его руки, возвращая в реальность, и сказал. — Ты можешь мне доверять. —  Майк почти два с половиной года пытался похоронить эти воспоминания, изо всех сил стараясь забыть, когда окружающие пытались вырвать прошлое из его рук.  Иногда они рассказывали ему что-то, чтобы заполнить пробелы в его искажённой истории, пытаясь очистить мутные воды его воспоминаний. Он снова и снова пытался связать воедино разрозненные мысли, эмоции и события, чтобы создать ощущение осознания, но ничего не получалось. Он ничего не понимал; ему казалось, что ему не хватает нескольких кусочков головоломки, и он никак не мог сложить их вместе. Но иногда случаются проблески. Все началось с монстров, с гортанных звуков, которые они издавали, щелкая лепестками своих челюстей. И Майку следовало бежать быстрее, следовало последовать за остальными, когда они бросились к открытому выходу, но он не мог, потому что искал кого-то — кого-то, кто исчез, когда пришли монстры. Женщина выкрикивает имя, а затем кричит: «Где мой сын?» и Майк понимает, что он ушёл, и ему нужно найти его, потому что он может быть один, он может быть ранен или на него могут напасть, или он может быть мёртв, а Майк не может этого допустить. Но Майк слишком медлителен и слишком одинок, он чувствует, как за его спиной капают лепестки монстров. Затем он видит вспышку красного — не крови, а супергероя Хокинса, и супергерой поднимает его в воздух, а внизу он видит человека и кричит, потому что он там, почему он там, почему его не спасают вместо Майка?  Его опускают на землю, но уже слишком поздно. Кто-то, женщина, та самая женщина, снова и снова выкрикивает имя мужчины, и её уводит другой мужчина — один из врачей, — и Майк знает их обоих, и он знает, что стоит позади них, дрожа и ослабев в коленях от того, что его только что положили на землю, спасли, но опоздали на секунду, чтобы спасти другого. Не в силах отвести взгляд, он смотрит, как монстры, рождённые лабораторными экспериментами, выпрыгивают и пожирают друг друга, повсюду кровь, мужчина умирает, умирает, мёртв. Майк отшатывается и вскрикивает, как будто его ударили, голова раскалывается, как будто что-то пробило её насквозь, и он падает на колени и закрывает уши, всё горит. Он начинает рыдать, это неконтролируемое, яростное действие, пальцы сжимаются вокруг ушей и впиваются в кожу и волосы, волна за волной накатывают на него, наполняя чувством всепоглощающей вины и боли и разрывая его на части когтями чистой агонии. Уилл хватает его за плечи и притягивает к себе, и Майк падает ему на грудь, уткнувшись головой в его рубашку. Он убирает руку Майка от его уха и сплетает их пальцы, крепко сжимая их. Его голос, твёрдый, но нежный, пробивается сквозь истерику Майка. — Эй, Майк. Ты меня слышишь? —   Майк кивает, сдерживая очередной всхлип. Пустой рукой он пытается ухватиться за Уилла, отчаянно вцепляясь пальцами в его рубашку, прижимаясь к нему так крепко, как только может. Они лежат на земле в не самой удобной позе, но Майк не обращает на это внимания, пытаясь сосредоточиться на Уилле, сдерживая очередной всхлип, когда он дышит, и каждый вдох сопровождается дребезжащим, дрожащим звуком. — Всё хорошо. Просто дыши, хорошо? Я здесь. — Уилл обнимает Майка за плечи и медленно гладит его по волосам. — Я хочу, чтобы ты сосредоточился на своих ощущениях, хорошо? —   Майк моргает, его глаза всё ещё затуманены слезами. Он крепче сжимает рубашку Уилла и его руку, сосредотачиваясь на ощущениях от прикосновений. Он делает глубокий, прерывистый вдох, запоминая запах Уилла, вдыхая его, зная, что Уилл рядом — якорь Майка, удерживающий его на земле, в реальности, и тот, кого он не может потерять; и, как он думает, почти отстранённо, тот, кого Майк хочет обнимать вечно.  Он делает глубокий, прерывистый выдох, смахивая слёзы с глаз, всё ещё прижимаясь головой к груди Уилла. Майк долго не отстраняется, просто дышит, пока хриплый, прерывистый звук не сменяется ровным, спокойным дыханием.  — Я видел, как он умер, — шепчет Майк, крепко сжимая ткань в руках. — И я думал, что потерял и тебя тоже. — — Прости. — Уилл наклоняется вперед, упираясь подбородком в макушку Майка, и они начинают слегка покачиваться взад-вперед. — Мне очень жаль. —  — Нет. — Майк отстраняется, чтобы посмотреть Уиллу в глаза. — Это ты прости меня. — — За что ты извиняешься? — Уилл смеется - тихий, странный звук, почти горький по своему звучанию. Одинокая слезинка, совершенная и ужасная в своей красоте, скатывается по его щеке. — Человек-паук решил спасти тебя, Майк. Это было его решение. —  — Я не хотел, чтобы он умирал, — голос Майка дрожит, но на этот раз он не сглатывает комок в горле. — Если бы я мог вернуться, я бы… — он замолкает, не в силах закончить предложение. Не только из-за тяжести своих слов, но и потому, что это было бы неправдой. Майк не хочет умирать, как бы сильно он ни чувствовал себя виноватым из-за того, что его жизнь была спасена в ущерб чьей-то другой. — Уважай его выбор, Майк. Он спас тебя, потому что верил в тебя. Он хотел, чтобы ты жил, потому что у тебя... у тебя есть потенциал, понимаешь?  — Тогда почему мне так страшно? — Последние слова застревают у него в горле, и он чувствует, как на глаза наворачиваются слёзы. — Я не хочу умирать, Уилл, но я не... я не хотел, чтобы он умирал, я просто... —  — Я знаю. — Уилл быстро моргает, пока его взгляд блуждает по лицу Майка, на его губах играет едва заметная улыбка. — Я знаю. — — Ты знаешь. — говорит Майк, и слова, слетающие с его губ, звучат как эхо, слабое и далекое. — Я знаю. — говорит Уилл, сдерживая слезливый смешок. — Я всегда знал. — Слово как? слетает с губ Майка, но остается невысказанным. Он скользит взглядом по лицу Уилла, изучая, впитывая его в себя, словно это потребность, отчаянная, но слишком неуверенная, чтобы что-то с этим сделать. Бледно-розовые щёки Уилла выглядят почти ангельски, дополняя его образ, дополняя его, дополняя его. Майку хочется его поцеловать. — Что с нами случилось? — шепчет Майк, и его голос срывается, а глаза Уилла слегка расширяются. Майк продолжает говорить, слова вырываются из его рта, и он не может остановиться, хотя и понимает, что просто бессвязно бормочет, волнуясь и испытывая ужас. Если бы его спросили об этом позже, он не смог бы объяснить, почему говорит это. Он просто говорит, потому что ему больно, потому что он в замешательстве, потому что он многого не знает и не понимает.   — Я чувствую, что… я чувствую, что всё изменилось, когда ты переехал. — говорит Майк, слова вылетают так быстро, что сливаются в эмоциональную мешанину. — И я... я узнал, что ты его знал – я имею в виду Человека–паука.. и он показал тебе это место, и теперь это твое любимое место, и я... я не понимаю, как ты мог... мог поговорить с ним, потому что... потому что...  —  Уилл слегка качает головой, его глаза покраснели и остекленели от слез. — Я все еще здесь, Майк. Ничего не случилось.  — — Но Человек-паук...? —  — Я знаю его, вот и всё, я просто… чувствую, что чем-то ему обязан за то, что он спас тебя. —  — Нет, — Майк качает головой. — Нет.  — — Но я здесь, хорошо? — Уилл сжимает его руку, а другой снова гладит Майка по щеке, смахивая слёзы большим пальцем. — Ты мой лучший друг, и так будет всегда. —  Когда он произносит эти слова, его голос звучит почти меланхолично, но в то же время невероятно, неотразимо уверенно. Сердце Майка одновременно пылает и болит, когда эта мысль снова и снова прокручивается в его голове, почти разрушительно. Уилл — его лучший друг, и он навсегда останется им, и не более того. — Я просто думал, что потерял тебя. — Майк прикусывает дрожащую губу, чувствуя, как слезы стекают с подбородка. Уилл качает головой, приподнимая лицо Майка так, чтобы их взгляды встретились. В его взгляде есть что-то такое, от чего невозможно отвести глаза, и он говорит с уверенностью, которая никогда не покинет его. — Ты меня никогда не потеряешь. —   Это не похоже на откровение или какое-то заявление. Это простое обещание, повисшее между ними не тяжёлым или слишком значимым грузом, а просто висящее там. Это — это существует, это постоянное присутствие, как ровный стук сердца, и это просто есть. Это просто есть. Майк не потеряет его. Он никогда его не терял.